Текст книги "Ошибка. Мозаика судеб (СИ)"

Автор книги: Евгения Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

  ***

  Лилиана Сеймур разъярённой кошкой металась по кабинету, ругаясь, как похмельный кузнец, вынужденный подковывать лошадь, вместо потребления целебного рассола. Гнев её был вызван письмом, в данные момент безжалостно измятом, из императорской канцелярии, в котором ей предписывалось: первое – отыскать дочь маркиза Дьярви Сеймура от первой жены, Геленику, которая является законной наследницей и 'последней из рода'; второе – если дочь не будет найдена, освободить замок в указанный срок; третье – отчитаться перед казначейством о состоянии дел земель Сеймур с предоставлением всех необходимых документов.

  Первый пункт раздражал Лилиану. Какая-то неизвестная девчонка будет полноправной хозяйкой замка! Это было несправедливо. Но эту ситуацию можно было обратить в свою пользу. Втереться девчонке в доверие, Убедить, что без посторонней помощи она с управлением земель не справится и ей будут нужны грамотные советчики. И на правах помощницы остаться при своих интересах.

  Второе требование не просто раздражало, а бесило маркизу. Куда она должна уехать? Этого в письме сказано не было. Канцелярию такие мелочи не интересовали. Раз по закону положено, что при отсутствии 'последнего из рода' земли передаются новому владельцу, то прежний волен убираться на все четыре стороны. Препятствий никто чинить не будет. Как и платить компенсацию. То есть её положение в таких условиях было даже хуже, чем у крестьян. Их, по крайней мере, не лишали крыши над головой! Не сподобилась родить наследника – проваливай!

  Третий пункт раздражал, как и первый. Собирать бумаги и отчитываться о том, все ли налоги уплачены, кредиты погашены, ссуды и займы отданы, и прочие финансовые вопросы урегулированы, дабы не повисли они долгами на новых владельцах, категорически не хотелось. Почему она должна этим заниматься?

  Маркиза Сеймур считала, что по отношению к ней, император поступает несправедливо. Кто отправил мужа на войну? Разве она? Нет! Кто убил его в сражении? Джахайцы. Получается, что вины Лилианы в случившемся нет никакой, но крайней осталась она.

  – Мало того, что я осталась без мужа, возможно, останусь без дома, так ещё должна будущим хозяевам оставить безупречные финансы! Хороша забота о родах-основателях!

  – Лилиана, ты такая привлекательная, когда злишься, – произнёс молодой мужчина, находящийся в этот момент в кабинете.

  Сатирс Бизель, средний из братьев, находящегося на грани разорения, рода Бизелей, утопая в огромном рабочем кресле погибшего маркиза, поигрывал толстой золотой цепью с регалиями рода Сеймур и следил за мечущейся женщиной. Лёгкая, идеально выверенная, чтобы не казалась насмешливой, улыбка не покидала его лица, даже когда Лилиана доходила до крайней точки кипения. Его это письмо тоже огорчило, так как расстроило далеко идущие планы. А они так здорово всё придумали с Огнусом. Тот сейчас как раз обрабатывал новоиспечённую графиню Саубер, а ему досталась Лилиана. Только Рамвальду, их младшему брату пока не повезло. Молодые бездетные вдовы оказались большой редкостью. А тут сразу две, да обе, что называется, 'последняя из рода'. Но, как оказалось, на неносителей крови это не распространяется.

  Пока маркиза металась по комнате и изрыгала ругательства, Сатирс методично обдумал и взвесил все известные факты и пришёл к выводу, что ему всё-таки повезло гораздо больше, чем старшему брату. Если у графа Саубера остался маленький сын и Расу не попрут из замка, то Огнусу светит лишь роль примака. Даже если он женится на графине. А вот у него есть все шансы стать маркизом Сеймур, если дочь всё-таки найдётся. Лет ей сейчас должно быть семнадцать – восемнадцать. Девица в самом соку. А Лилиана нужна ему сейчас постольку-поскольку. Где, как не в родном доме, лучше ждать потенциальную невесту? Потом свалит всё на неожиданную страстную любовь. Главное, чтобы Геленика была хоть чуточку симпатичной. Ведь люди говорят, что её мать была редкой красавицей, раз сам Плаут возжелал её в жёны.

  – Сатирс, я тебя спрашиваю! – Крик Лилианы выдернул размечтавшегося мужчину из сладких грёз. Внутренне он разозлился на нервную любовницу, но внешне остался столь же любезен и доброжелателен. Невысказанный вопрос отразился во взгляде лощёного кавалера, а вздёрнутая бровь красноречиво спрашивала хозяйку, пока ещё хозяйку, замка: 'Что милая изволит знать?' – Я спрашиваю, – женщина взяла себя в руки и уже спокойно поинтересовалась, – что ты намерен делать?

  – Я?

  – Да, ты! Разве ты не обещал быть мне надеждой и опорой? Не клялся в вечной любви? Кто тут вообще-то мужчина?

  – Дорогая, я ни от чего не отказываюсь, но... что ты хочешь, чтобы я сделал?

  – Поехал в Тронберг и добился аудиенции у императора! Меня не могут вот так вот просто выкинуть на улицу! Я всё-таки маркиза Сеймур, а не бездомная кошка! Ты будешь представлять мои интересы, – Лилиана закрыла рот и требовательно воззрилась на виконта, но продолжила внутренний монолог: '...и свои тоже. А то решил, не прикладывая никаких усилий, прибрать имение к рукам! Шустрый какой! Вот посмотрю, как ты справишься с этой задачей. Думаешь, я не догадываюсь, почему ты, дорогой виконт, улыбаешься так наигранно? Вознамерился скинуть меня, как отыгранную карту в отбой и обольстить девчонку?! Так её ещё найти надо! Это, во-первых. А во-вторых, я тоже просто так не сдамся!'

   Ехать в столицу Сатирс не хотел. Туда – неделя в седле, обратно – неделя в седле. И ещё неизвестно, как скоро его примет император? Да и примет ли вообще? Кто он такой? Не родственник, не душеприказчик, не старый друг семьи. Плаут тоже не дурак, и заступничество бедного любовника, пекущегося о благополучии несчастной вдовушки может расценить как нахальство, а то и как наглость. Но пристальный взгляд маркизы заставил его дать обещание сделать всё, что она просит.

  – Конечно, дорогая, я съезжу в Тронберг!

  – Тогда, не тяни с отъездом.

  ***

  Старая знахарка Киа кряхтя поднялась с колен, отряхнула шаровары, закинула котомку за плечи и взяла, протянутый ей Сянзяном, посох. Юноша коснулся пальцами её лба, благословляя, сложил мудру 'Чистое сияние', и начал тихо шептать напутственную молитву.

  – Спасибо, благословенный Ки!

  – И тебе спасибо, тётушка, – блаженная улыбка озарила круглое лицо монашка, превращая узкие глаза в щёлочки. – Приходи на праздник 'Танцующих лепестков'.

  – Ох, не знаю, Сянзян... Хотелось бы посмотреть, но я решила съездить к Ронгу и Ниу, давно их не видела. Пока силы ещё есть, надо свидеться. Дороги вы мне...

  – Передавай привет от меня, – от парня исходила такая энергия доброты и любви, что старушке показалось, будто чистый поток праны омыл её лицо, – и сестре и наставнику.

  – Обязательно передам, – она поклонилась, прощаясь, и, не оглядываясь, посеменила вниз по крутой тропе, ведущей от монастыря Ксуекин к большому тракту.

  Сянзян не сдвинулся с места, пока Киа не скрылась за поворотом горного серпантина. Оставшись один, парень ещё несколько секунд полюбовался на белошапочные горные вершины, окружавшие монастырь, и тихо поплыл к воротам храма, намереваясь помолиться о хорошей дороге для приемницы.

  Который день подряд Ниу одолевали странные мысли и желания. Ни с того ни с сего девушка вдруг начинала пересматривать вещи, выискивая в них дыры и прорехи, а обнаружив, принималась их штопать и перешивать. Потом инспектировала запасы муки, круп, трав, соли и масла. То вдруг принималась за варку мыла. Ронг смотрел на неё с удивлением, но бурной деятельности не препятствовал, а иногда помогал.

  – Скажи, беспокойная девица, что за напасть с тобой приключилась? – Поинтересовался мужчина у девушки, когда она занялась заточкой всех, имеющихся в доме режущих предметов.

  – Не знаю... – Ниу утёрла тыльной стороной ладони пот со лба, – словно тянет что-то...

  – Хм... А яснее высказаться можешь? – Старый воин терпеть не мог непонятных ситуаций. А с воспитанницей явно творилось что-то неладное. Хоть Нуи никогда не была ленивой, нынешние трудовые подвиги выглядели несколько странно.

  – Не могу, учитель, – девушка печально вздохнула и вернулась к прерванному занятию. – Тревога иногда одолевает. И кажется мне, что где-то, далеко-далеко ждёт меня кто-то. А вот зачем ждёт?

  – Может, надо к матери с отцом наведаться? Давно у них не была.

  – Зачем? – горькая складка прорезала высокий лоб Ниу. – Чтобы мать опять прятала глаза от соседей, стыдясь моего уродства? А отец смотрел так, словно я прозрачная, или меня вовсе не существует!

  – Ты не уродка, Ниу, сколько раз тебе повторять? – начал злиться Ронг, но вида не подал. Для воспитанницы он всегда был выдержан и спокоен. И нет таких сил на земле, которые могли бы вывести старого воина из себя! – Есть страны, где твоя внешность ничем не отличалась бы от остальных.

  – Никогда не поверю, что есть такие страны, где живут поголовно уроды! С таким же, как у меня, громадным ростом, здоровым острым носом, жуткими вылупленными глазами, и паклей, вместо волос. Ты сам такое можешь представить?

  – Я это видел своими глазами.

  – Какой кошмар! – Ниу непроизвольно содрогнулась, представив себе целую страну некрасивых, как и она людей. – Как же они живут? Как женятся, детей заводят?

  – Без проблем. Так, вставай, бери меч, и приступим к тренировке. А то, смотрю, мысли у тебя неправильные по голове бродят! Сейчас я всю эту дурь из тебя выбью!

  – Нельзя запретить думать, – парировала ученица, доставая тренировочные мечи из ножен. – Мыслительный процесс не зависит от физических упражнений тела.

  – А вот это мы сейчас проверим, – усмехнулся Ронг, вставая в боевую стойку. – Начали!

  Обычно подобные тренировки длились не более получаса, но сейчас Ронг хотел так вымотать Ниу, чтобы она свалилась без сил и забыла на ближайшие пару дней все эти дурные мысли. Это же надо, считать себя уродкой только из-за того, что не похожа на окружающих её людей?! Да и откуда ей быть похожей на жителей страны Ситау, если...

  Тайна рождения девочки была известна только ему, Киаохуи, да почтенному семейству Лонгвей, которых Ниу считала своими отцом и матерью.

  320 год правления династии Румов

  Правильно ли поступила Киа, соглашаясь спрятать новорожденную малышку Гленику, внучку своей давней знакомой Салли Сеймур, в Ситау, женщина не знала. Сама воспитывать девочку она не могла. Во-первых, бездетная вдова, вдруг заимевшая ребёнка, сразу вызвала бы массу ненужных толков. Во-вторых, она постоянно была в разъездах. Услугами знахарки пользовались не только простые люди, но высокопоставленные чиновники, и богатеи. А для маленького ребёнка дорога, это всегда опасность. В-третьих, если угроза минует, и девочка сможет вернуться обратно домой в родительский кров, то где тогда их будут искать? Надо было, чтобы малышка Геленика жила недалеко от границы с Септерри. Желательно, в хорошей семье.

  На счастье Киа, такая семья нашлась почти сразу, да ещё в большом поселении Пень-Пень как раз в дне пути от границы. Чия Лонгвей должна была со дня на день разрешиться седьмым ребёнком, и Киа договорилась, что новорожденная девочка останется в этой семье на правах родного ребёнка. Была оговорена соответствующая плата, условия содержания и прочие вопросы. Чия сразу полюбила малышку. Карие глазки, носик-пуговка и тёмный пушок на голове ничем не отличал Геленику от детей Лонгвей. Всё семейство с нетерпением ожидало появление уже восьмого ребёнка, но рождение мальчика принесло в эту семью горе.

  Роды у Чии начались внезапно, да ещё в момент отсутствия знахарки. Та как раз отлучилась к местному сапожнику. Когда Киа вернулась, Чия уже была без сознания. Соседка, что жила напротив, прибежала по просьбе старшей дочери и делала что могла, но состояние роженицы было угрожающим. Знахарка приложила все умения, чтобы спасти мать и ребёнка. Но, когда мальчик появился на свет, его отец в ужасе выбежал из дома. Хорошо ещё, что соседка в это время занималась подготовкой купальни для новорожденного, а то слухов не удалось бы избежать.

  Мальчик родился с большой головой и напоминал головастика. Тело было маленьким, словно недоразвитым. Ручки как-то неправильно вывернуты, а вот ножки... Ступней почти не было. Только пяточки, прямо из которых росло по шесть пальчиков. Ребёнок открыл ротик и мяукнул, словно котёнок. Его первого крика не услышал никто, кроме повитухи. Киа быстро, пока никто не видел страшного ребёнка, обрезала пуповину, завернула его в пелёнку и шмыгнула в свой закуток, где мирно спала Геленика. Её-то и увидела соседка, удивившись, какая крупная родилась девочка.

  – Поэтому роды были такими тяжёлыми, – со знанием дела заверила женщину Киа, – такую богатырку родить!

  Вернувшийся отец вежливо выпроводил соседку из дома, не забыв поблагодарить за помощь, и горестно уставился на знахарку.

  – Кто виноват в этом? Ты знаешь, Киа? Кто?

  – Зачем искать виноватых? – тяжело вздохнула повитуха. – Боги иногда несправедливы...

  – Ты можешь сказать? – продолжал молить её несчастный отец.

  – Я могу только догадываться, – Киа чувствовала, что так просто ей от него не отговориться. – Иногда такое бывает, если в первые месяцы беременности будущая мать болела.

  Господин Лонгвей задумался, стараясь вспомнить, болела ли его жена или нет?

  – Она всего пару дней болела. Правда, лихорадило её тогда здорово, но быстро всё прошло.

  – Возможно, это и есть причина... Вот что, уважаемый. Раз уж судьба предначертала мне заботиться о ребёнке, то видно так тому и быть! Геленика остаётся у вас, как договорились. Тем более соседка уже видела девочку. А мальчика я заберу с собой.

  – Куда? – напрягся отец. Он слышал, что некоторые знахари используют мощи таких вот уродливых детей в своих ритуалах и для приготовления зелий.

  – Не волнуйся, – Киа поняла, о чём подумал мужчина. – Далеко в центральных горах есть монастырь Ксуекин. Там живёт мудрец Ши Тхи. Я отдам мальчика ему.

  – Почему ты считаешь, что этот мудрец захочет воспитывать его?

  – Ши Тхи давно ждёт благословенного Ки, и кажется мне, что скоро дождётся.

  – Кто это, благословенный Ки? – Мужчина всё ещё сомневался, надо ли отдавать новорожденного монахам. В то, что знахарка ему не лжёт, он уже поверил.

  – Кружащий в воздухе, как птица...

  ***

  *** Часть 4

  338 год правления династии Румов

  Дорога до Порт-Марина была не близкая, но Эйнару и старушке-страннице очень везло с транспортом. То крестьянин на подводе пару вёрст подвезёт, то сердобольная аристократка позволит проехаться на козлах рядом с кучером, то полупустая дорожная карета встретится в нужном направлении.

  Через три дня они уже добрались до предгорий Стенового хребта. Осталось миновать Ущельск, а там и рукой подать до Порт-Марина.

  – Опасно сейчас идти в Ущельск, – хозяин постоялого двора, где на ночлег остановились Эль и Эйнар, сокрушённо покачал головой. – Дожди идут...Того и гляди сель сойдёт. Сейчас весь город на верхнее плато уходить будет.

  – Успеем, – уверенно сказала странница, провожая взглядом пару аристократов, пересекающих трапезный зал и направляющихся к выходу. Лиц ни мужчины, ни женщины она не видела, но что-то знакомое показалось ей в походке высокой дамы. Кавалер бережно вёл свою спутницу, стараясь не прихрамывать. А женщина словно плыла над полом, так плавно она передвигалась. – Скажите, хозяин, эти господа едут в столицу?

  Мужчина оглянулся, чтобы уточнить, про кого именно спрашивает странница, и согласно кивнул.

  – Да, Шерх Бойе торопится. Даже на ночь не остаются, так спешат!

  – Шерх Бойе... – повторила Эль, пытаясь вспомнить, что она слышала об этом человеке.

  – Фарт, – подсказал ей хозяин. – Под этим именем он больше известен.

  – А! Авантюрист и бабник, – усмехнулась странница. – Фарт, кто же о нём не слышал? Ну, скатертью им дорога! Вы не забудьте, уважаемый, нас разбудить с внучком на рассвете.

  – Разумеется! В дорогу из еды что-нибудь приготовить?

  – Вы так любезны, – улыбнулась пожилая женщина, обнажая ровные здоровые зубы. – Запеките курицу, ещё пару лепёшек, сыр, овощи можно, – пара серебряных монет перекочевала из её кошелька в карман хозяина, – и, если есть яблоки, то будет просто замечательно. Внук их очень любит.

  – Всё исполню, – пообещал хозяин, с почтением кланяясь страннице. Хоть и выглядела женщина как простая небогатая крестьянка, но чувствовалось в ней благородное, если не происхождение, то воспитание. Говорила правильно, не заискивала. Да и мальчишка при ней был занятный. Шустрый, наблюдательный и рассуждал не по возрасту. Вместе они составляли весьма необычную пару. Вроде бабушка с внуком, родственники... но общались между собой они как равные партнёры, спокойно и уважительно. – Сдаётся мне, есть у них тайна, – тихо пробормотал мужчина, когда странница покинула зал, – узнать бы...

  На рассвете, провожая бабушку с внуком в Ущельск, хозяин постоялого двора дал им совет остановиться в 'Уютном гнезде'.

  – Это старая гостиница, ещё моим прадедом построена. Сейчас там хозяйничает мой брат Лаврий. Скажете, что от меня, будет вам душевный приём и уважение. Да отцу поклон передайте! Старый он, не ходит совсем...

  – Спасибо, – глаза старушки странно блеснули, словно слёзы навернулись, – всё передадим, всё скажем. Да будет благословенен ваш кров и убережёт его Всевышний от напастей!

  – Благодарствую, странница, – мужчина, как и вчера, низко поклонился, подчиняясь неожиданному позыву. Что его заставило так себя повести, он не знал. Скорее всего – святость женщины, спешащей в приграничный город на помощь раненым воинам. По крайне мере именно так мужчина расценил свой поступок.

  Эйнар подхватил дорожный мешок, помахал на прощание ладошкой и они со странницей бодро пошагали по пустынной ещё дороге навстречу поднимающемуся из-за гор светилу. Две маленькие фигурки давно скрылись в предрассветной мгле, а хозяин всё стоял и смотрел им вслед.

  – И почему я жду чуда?.. – Он, наконец, вышел из оцепенения и направился проверять своё просыпающееся хозяйство. – А день сегодня будет хороший...

  'Уютное гнездо' Эль и Эйнар нашли не без труда. И причиной было вовсе не расположение гостиницы в каком-нибудь укромном уголке, наоборот, она находилась на одной из центральных улиц города, а то, что все встречные горожане шарахались от них, как от сумасшедших, когда Эль задавала вопрос: как пройти? Жители старались побыстрее покинуть город, который вот-вот подвергнется ежегодному разрушительному действию селя, а странные путники лезут в самое месиво. Ну не полоумные ли?

  Добравшись, наконец, до гостиницы, странники встретили весьма нерадушный приём.

  – Гостиница не работает! – сурово сообщил им молодой мужчина, похожий на хозяина постоялого двора, закрывающий окна первого этажа плотными ставнями. – Закрыта! Мы все уходим.

  – Все? – в голосе странницы прозвучало сомнение в том, что дело обстоит именно так.

  – Все... – подтвердил мужчина, но как-то неуверенно. – Впрочем, если вам не дорога ваша жизнь, можете остаться! С этим упёртым стариком!

  – Я не упёртый! – Голос раздался откуда-то сверху. Путники подняли головы и увидели седого мужчину, сидевшего в глубоком кресле на небольшом балкончике. Спинка кресла заклинила двери на балкон, не давая им открыться и увести упрямца. – Я просто знаю...

  – Что ты знаешь?! – С горечью крикнул молодой, потом выдохнул шумно и махнул рукой. – Люди придумали сказку, а ты, на старости лет, совсем выжил из ума, и верить начал!

  – Сказку? – загорелись глаза Эйнара.

  Через перила балкона свесилась лохматая голова старика. Он посмотрел на любопытного мальчика и расплылся в счастливой улыбке.

  – Заходи, сынок! И ты, странница. Заходите в мой дом, милости прошу! Лаврий, вели подать еду!

  – Да, пожалуйста! – всё с той же горечью отозвался сын. – Но, если вы тут погибните, я за это отвечать не буду! Не хочешь поступать, как все нормальные люди...

  – Я нормальный, – невозмутимо отозвался с балкона старик, – просто вижу глубже, чем ты! Молодой ты ещё, Лаврий, жизни не видел. Надо тебя в 'Дорожный приют' вместо Вешко отправить.

  – Отправишь... Если жив останешься, я сам туда уеду, – бормотал недовольный Лаврий, собирая провизию на стол в трапезном зале, – надоели твои нравоучения и придирки. Десять лет управляю гостиницей, и всё, по твоему, ничему не научился, советчики и соглядатаи нужны! Вешко мозги начищай...

  – Лаврий, не сердись на отца, – Эль чуть дотронулась до его руки. – А Вешко вам привет передавал!

  – Спасибо, – обескураженно буркнул молодой хозяин. И вдруг порывисто схватил странницу за руки: – Может быть, вы убедите отца уехать с нами на верхнее плато? Ведь дождь уже к вечеру начнётся. Вон, горных вершин даже не видно!

  Старушка посмотрела в окно, ещё не закрытое ставнями и кивнула согласно. Да, плотные тяжёлые тучи уже окружили город со всех сторон. И дождь может пойти не к вечеру, а в любую минуту. И тем, кто решил переждать наводнение на плато, нужно немедленно уходить.

  – Вы идите, Лаврий, идите, – Эль отобрала у него плошки и сама стала их расставлять на столе. – Вон, жена твоя вся изнервничалась, а ей волноваться сейчас не следует. Идите... А мы с Эйнаром за твоим отцом присмотрим. Глядишь, он и передумает! Иногда люди родных своих как бы не слышат, зато чужих слушаются.

  Лаврий оглянулся на свою жену, находящуюся на самой ранней стадии интересного положения, нетерпеливо ожидающую его на крыльце со старшим сыном, посмотрел на старушку, невозмутимо занимающуюся приготовлением нехитрого обеда, подивился прозорливости странницы, и решил, что всё, что от него зависело, он сделал. И теперь... как уж распорядится судьба. Мужчина усадил своё семейство в небольшие дрожки, вздохнул горестно, махнул рукой и стал погонять рыжую кобылку, которой почему-то не очень хотелось покидать родное подворье. Эль благословила их отъезд оберегающим жестом и позвала Эйнара, который помогал старику Ондрию спускаться в трапезную.

  Несмотря на грядущее стихийное бедствие – жизнь продолжалась.

  Дождь трудолюбиво барабанил по крышам, по мостовым, по всему, до чего дотягивались его вездесущие струи. Странница, Эйнар и старик Ондрий пили чай на втором этаже гостиницы в комнате хозяина и вели неспешный разговор.

  – Вот и получается, что важен Ущельск для государства. Дорогу от моря к столице сторожит. Убери город, тут же соседи полезут, и потом их отсюда ничем не выковыряешь! – Ондрий макнул в свою кружку сухарь, откусил звучно и отхлебнул чая. Эйнар слушал его рассказ об истории города открыв рот. Вот, оказывается, какая интересная судьба у Ущельска. – Сели только многие беды приносят! Заливают город ежегодно. Да и для государственной казны урон немалый, каждый год город очищать да восстанавливать. И людям трудно живётся.

  – Людям везде трудно живётся, – вздохнула Эль. – Трудности-то... разные они. Кому-то хлеба не хватает, кому-то браслет к серьгам не подходит, а кому-то... дышать трудно. У всякого своё...

  – Верно говоришь, странница. Вот и мы живём тут... приспособились. Сель пройдёт, все снова в город вернутся. Легенды, однако, гласят, что раньше потоки не трогали город!

  – Как это? – оживился мальчик. – Дедушка, расскажи? Куда же вода девалась?!

  – Не знаю, милок! Но мне мой дед сказывал, что древние люди, которые строили город, секрет какой-то знали. Дожди-то всегда тут шли, испокон веков. Вот они хитрую мудрость придумали, чтобы вода, значит, город обходила. Да только забыли мы эту мудрость! И спросить не у кого!

  – Так, может, подумать надо? – наивно предложил Эйнар.

  Ондрий и Эль одновременно улыбнулись.

  Странный толчок сотряс в этот момент дом. С улицы послышался грохот, словно опрокинулась на всём скаку телега с булыжниками. Эйнар вскочил и побежал на балкон. Страница поспешила за ним, посмотреть, что же творится на улице. А Ондрий, лишённый возможности так же шустро передвигаться, остался в своём излюбленном кресле, и лишь закрыл глаза от усталости. Из под опущенных век по морщинистой щеке старика скатилась одинокая слезинка.

  – Бабушка! Смотри, какая волна идёт! – ошеломлённо прокричал мальчик, во все глаза глядя на буйство стихии, готовое в очередной раз изуродовать город. – Ой, как же древняя мудрость сейчас пригодилась бы!

  – Ты прав, малыш...

  – Страшно... Пусть уйдёт вода, как раньше! Правда, так было бы хорошо?!

  – Да, Эйнар. Если бы так случилось, то целый город был бы счастлив!

  – Как же мне хочется, чтобы именно так и было!

  Странница увела взбудораженного мальчика в комнату и плотно прикрыла балконные двери. Шум водно-грязевого потока приближался. Через несколько минут он должен был обрушиться на город, но опять раздался странный грохот, земля снова содрогнулась и... сель, что должен был ворваться в город, исчез из поля зрения, а грохот остался.

  Ондрий открыл глаза и с удивлением воззрился на пожилую женщину, на лице которой застыла загадочная полуулыбка.

  – Я знал... – прошептал старик и, не стесняясь, расплакался. – Знал!! ...И придут в город мужчина и женщина, судьба и удача, бок о бок. Уйдёт тогда водная напасть, несущая горе и разрушения ... навсегда!

  – Именно так... – еле слышно прошептала странница.

  Лаврий вернулся в город одним из первых. Ещё на рассвете он отправился домой, чтобы попросить прощения у отца. Ведь старик твердил ему, что легенда скоро воплотится в жизнь, а он ему не верил!

  На верхнем плато лишь немногие решились смотреть на то, как в очередной раз селевой поток накроет город. Но те жители города, которым хватило на это мужества, узрели чудо своими глазами. Незадолго до того момента, как вода должна была достигнуть стен города, произошёл толчок, за которым последовал странный гул. А потом, к небывалой радости свидетелей, сель ушёл под землю в открывшийся вдруг тоннель. Грохот стоял страшный, но этот звук был для жителей города гимном победы.

  – Отец! Прости!!! – Лаврий бухнулся перед креслом отца на колени.

  – Встань, сынок, встань... Главное, что городу нашему больше ничего не угрожает.

  – Да, конечно! Но, скажи... ОНИ приходили?

  – Приходили, – Ондрий чуть улыбнулся, вспоминая тех, кто спас город. – Конечно, приходили. Всё как в предсказании: женщина и... мужчина.

  – И какие они? Отец, расскажи! Женщина красива?

  – Да, сынок. Женщина прекрасна, как глоток свежей воды в знойный полдень.

  – А мужчина? Сильный? Смелый?

  – Мужчина благородный и очень... очень добрый.

  – Когда же они пришли в город? Вечером?

  – Нет, Лаврий. Они пришли раньше, но их никто не заметил. И ушли на рассвете.

  – Жаль! А странники? Бабушка с внуком?

  – Ушли... Все ушли.

  ***

  Входная дверь особняка Питты Тиссар с грохотом захлопнулась, наподдав некой юной особе по мягкому месту. Девица была явно чем-то расстроена и озлоблена. Она яростно одёрнула полы почти мужского сюртука, поправила шляпу и целеустремлённо зашагала по садовой дорожке к воротам. Навстречу ей, с таким же рвением топал молодой посыльный. Увидев девушку, одетую хоть и как мужчина, но в дорогую одежду, парень чуть сбавил скорость и поинтересовался у незнакомки.

  – Скажите, Питта Тиссар...

  Девушка остановилась, смерила посыльного быстрым взглядом, мгновенно оценила ситуацию и, не задумываясь о последствиях, произнесла:

  – Слушаю!

  – Вы... э-э... – парень чуть замешкался. Хоть его и предупреждали, что госпожа Тиссар дама странная, даже экстравагантная, он представлял её немного постарше. Но девушка держалась уверенно, и смотрела на него так требовательно, что он решился: – Приказано: лично в руки!

  – Вот мои руки, – девица протянула к нему правую, – вот я сама лично... Ну!

  – Депеша из импе... Строго конф.. цаль... – парень смутился и чуть порозовел. – Вот.

  Девушка чуть ли не вырвала у него пакет, едва взглянула на печать и продолжила своё движение к воротам.

  – Я очень спешу!

  Надо было как можно быстрее покинуть негостеприимный дом, в котором ей отказали, да ещё в столь обидной форме! Да, она молода, но это не обозначает, что глупа. И кое-какой опыт у неё за плечами уже имеется! Но, над ней только посмеялись и грубо выставили за дверь. Посыльный пришёл просто как нельзя кстати. Теперь эта самовлюблённая кошка Тиссар поймёт, кому отказала! Главное, чтобы за ней не смотрели в окна, как она уходит, и не видели, что юная нахалка нагло перехватила ценное, судя по всему, послание для хозяйки.

  Парень постоял посреди парковой дорожки в замешательстве пару секунд и бросился следом. Но догнать девушку не смог. Только увидел, как она садится в наёмный экипаж. Это его несколько озадачило. Ведь у богатой дамы должна быть своя собственная карета. Но, репутация виконтессы Тиссар была более известна, чем её внешность. Посыльный махнул рукой и свернул на соседнюю улочку, где был привязан его скакун.

  Кьяра нетерпеливо распечатала пакет и стала читать не предназначенное для неё письмо. Строчки подпрыгивали вместе с каретой, трясущейся по булыжной мостовой. Смысл ускользал.

  – Эй, возница! Остановись!

  Карета застопорила ход и, наконец, текст послания был прочитан, но ясности не прибавилось ни на маковое зёрнышко. Набор слов, бессмысленный и почти бессвязный. Неизвестный корреспондент пространно рассуждал о пользе нумерологии при посадке разных сортов брюквы: какой сорт надо сажать в ряд по пять, а какой – по семь штук на грядке.

  Девушка велела кучеру двигаться дальше, а сама принялась размышлять, зашифровано письмо или применялась тайнопись? Ну не могла кладоискательница и знаток древностей Питта Тиссар интересоваться брюквой, пусть и сортовой!

  В небольшой квартирке, которую Кьяра сняла буквально на неделю, пока не найдёт себе работу, она принялась манипулировать с письмом. И складывала его особым образом, и пробовала читать слова в разном порядке, и над свечой грела. Всё было бесполезно. Ни о чём кроме брюквы письмо не сообщало.

  – Не верю я в то, что такие письма носит посыльный! Не верю. Где же ключ к этой загадке? От кого госпожа Питта Тиссар получает столь странные депеши?! А что, если само имя... Ну-ка, ну-ка... – Девушка принялась складывать слова из каждой пятой и каждой шестой буквы. – Вот это уже что-то достойное виконтессы!

  Ехидная улыбка расплылась по лицу Кьяры. Сейчас она была даже благодарна отказавшей ей Питте. Ещё бы! Гонорар, который обещал в письме высокопоставленный наниматель, для юной аферистки был просто запредельным. А надо-то всего: стянуть какую-то безделушку из монастыря. Правда, монастырь этот находится в Замурии. Но, кого это может остановить? Да и в напарники назначался легендарный Фарт.