Текст книги "Ошибка. Мозаика судеб (СИ)"

Автор книги: Евгения Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

  Кьяра попыталась дотянуться до своей дорожной сумки, но была перехвачена по дороге. Шерх откинул смятую рубаху, стремительно притянул девушку к себе и уткнулся носом в её волосы.

  – Хочу... – выдохнул он ей в шею, отчего по всему телу побежали мурашки.

  – Щекотно, – пискнула Кьяра, из последних сил борясь сама с собой. Но шёпот здравого смысла был уже почти не слышен. Чувства брали верх.

  – Сдаётся мне, одних вас в монастырь отпускать не стоит, – скептически заметила возвратившаяся Питта, заставшая в комнате занимательную интимную сцену.

  – Мама, – Шерх чуть отстранился от Кьяры, но из своих объятий выпускать её не собирался, хоть девушка и пыталась, – не могла погулять где-нибудь?

  – Где тут погуляешь? – Питта бесцеремонно улеглась на единственную кровать, не обращая внимания на смущённую помощницу и раздосадованного сына. – Я буду думать! Сами гуляйте...

  – Пойдём, воробушек, – ласково проговорил Шерх, продолжая крепко удерживать Кьяру за руку, – я помогу тебе смыть грим.

  – Шерх, будь благоразумен! – крикнула Питта им вслед, и тихо добавила: – Маленькая дурочка не устоит перед твоим натиском...

  ***

  Девон Глазенап совершил непростительную ошибку, когда не удосужился по горячим следам отыскать Леди Эйрл. До вечера он безотлучно присутствовал в кабинете императора, сначала на всех аудиенциях, потом обсуждали с Плаутом текущие дела. Нового статс-советника правитель себе так и не назначил, так что барону приходилось совмещать сразу две должности. Спать лёг за полночь, а с утра сам принимал доклады подчинённых. Ближе к обеду отправился на встречу посольства из Ка-Рфы, доставившее в Тронберг невесту кронпринца. Когда волнения по случаю приезда царевны Метаки улеглись, и во дворце стало относительно тихо, Хранитель трона, наконец, смог спокойно подумать. Спокойно – не получилось. Первое, что пришло в голову – визит вчерашней таинственной гостьи. От этой мысли Девон чуть ли не подпрыгнул, так как понял, что такое дело пускать на самотёк нельзя! Надо было немедленно действовать. Он поднял на ноги всю столичную стражу, чтобы отыскать в Тронберге загадочную леди Эйрл.

  К первым суткам полного бездействия добавились вторые сутки бурной деятельности, которые, похоже, так же заканчивались ничем. Барон нервничал, и, чтобы себя хоть как-то отвлечь от нехороших дум, решил просмотреть бумаги, отсортированные им как 'не важные'. Тут его и поджидал сюрприз. Оказывается, сведения о женщине по имени Й'ола, уже несколько дней отлёживались на его рабочем столе.

  – Й'ола... Не думаю, что существует ещё какая-нибудь женщина с подобным именем... – В раппорте о встрече с Шерхом Бойе порученец Форго сообщал о том, что вышеупомянутый господин привёз в столицу женщину по имени Й'ола, встреченную им где-то в приграничных с Джахом местах. Женщина очень сильно отличается от местных жителей, прежде всего речью и одеждой, а также плавностью движений. – Движения мы заметили... – На вопросы отвечает честно, но туманно. – Так и есть... – Кого-то разыскивает в столице. – Понятно, кого... – Знакомых, кроме Шерха, не имеет. Богата. Просила помочь попасть на аудиенцию к императору. – Попала. И где её искать? Шерх уже в Замурии. Форго! Пригласите ко мне немедленно Форго!

  – Она остановилась в отеле 'Жемчужина короны', – доложил порученец. – Бойе считает её высш...

  – Цть!

  Окрик барона напугал подчинённого. Но ещё больше Форго поразился выражению глаз Хранителя трона, в которых полыхал гнев. А он ведь пока ничего такого даже не сказал.

  – Слушаюсь!

  – Всё расскажешь по дороге, – барон немного смягчил тон. – Карету!

  За время поездки до 'Жемчужины короны' Девон сложил в уме всё, что удалось узнать о гостье: По словам кучера – появилась из воздуха. По словам Боей – одета была в странное, но очень дорогое платье, которое без сожаления подарила бродячим актёрам. Багажа при себе не имела, но расплачивалась всегда сама, золотом. Кого-то ищет, но не говорит, кого. Шерх хотел как можно быстрее представить её ко двору, но у него случилась какая-то накладка с заказом на... не важно, на что. Хм... Накладка с последним поручением – не есть хорошо. Эту информацию стоит проверить. Далее. К императору попала, но сама ничего не спрашивала, только смотрела. В итоге получается следующее: женщина – архей, разыскивает графа Саубера.

  Кто он ей? Брат? Муж? Может враг? Стоит ли говорить о том, что граф пропал без вести? Обрадует её это или убьёт? Какое решение принять?

  – Леди Эйрл выехала из нашего отеля в пять часов вечера два дня назад, – вышколенный администратор стоял по струнке и, не мигая, смотрел на переносицу барона.

  – На чём выехала? – скрыть раздражение почти не получилось.

  – Наёмным экипажем, – служащий отеля отвечал строго на заданный вопрос, не добавляя от себя ни слова.

  – Одна или с попутчиками?

  – Одна.

  – Тебе известно, куда она поехала?

  – Никак нет!

  – Свободен... – Раздражение от общения с туповатым администратором просто бурлило в крови. Хранитель трона давно так не выходил из себя. – Форго, разошли приказ по всем городским заставам. Мы должны узнать, в какую сторону она уехала!

  – Слушаюсь! – порученца как ветром сдуло.

  – И всё же... что она обнаружила в кабинете императора?

  Не часто женщины посещали обитель 'Скорбящих душ'. А ТАКАЯ женщина была впервые. Сам настоятель вышел встречать гостью. Правда, после небольшого недоразумения... чуть не переросшего в скандал.

  Когда Й'ола постучала в ворота, и привратник отворил их с заученной присказкой: 'Мы вас жда...', взгляд его вдруг остекленел, ноги попятились, а руки попытались закрыть дверь. Обычно, податливые ворота, в этот раз заупрямились, не желая перемещаться в состояние 'закрыто'. Это озадачило затворника. Он подозрительно осмотрел сначала заклинившуюся створку на предмет внезапного попадания чужеродных тел, потом убедился, что женщина не держит дверь ни руками, ни ногами.

  – Не пущу! – загородил телом вход в святую обитель, готовый даже принять мученическую смерть.

  – Почему? – Голос женщины заставил привратника вздрогнуть. Смертные не могли так говорить. А гостья, как назло, продолжила: – Боги с тобой не согласны, – и кивнула на непослушную дверь.

  – Женщинам нельзя, – неуверенно пробормотал мужчина, опустил глаза и покраснел.

  – Где ты видишь женщину? – Задала она обескураживающий вопрос.

  – Но... как же... – бормотал совсем сбитый с толку привратник. Он уже не знал, как надо поступать? Правильнее, позвать настоятеля, но ворота-то не закрыть! Стоит только ему отойти, как ОНА войдёт!

  – Диметий, что ты застрял в воротах? – сердитый голос настоятеля прозвучал для него, как песнь небесная.

  – Тут к нам... – привратник попятился от ворот, демонстрируя Хайгену гостью, – вот...

  – И что тебя заставило держать женщину за воротами, когда она нуждается в нашей помощи? – строго, но без сердитого брюзжания, выговорил настоятель своему младшему брату.

  – Её красота, – почти неслышно прошептал Деметий.

  Но и настоятель и Й'ола услышали его признание.

  – Неделю строгой молитвы, – вынес вердикт Хайген, не глядя на привратника. – Пройдёмте, госпожа, в гостевой флигель. Там мы с вами и поговорим, дабы не смущать неокрепшие сердца братьев.

  Они проделали уже половину пути, как женщина вдруг замерла посреди переднего двора обители, закрыла глаза, словно к чему-то прислушиваясь, а из её груди послышался низкий вибрирующий звук. Она так простояла минуту или чуть больше, резко открыла глаза и требовательно произнесла:

  – Ребёнок! Младенец!

  Хайген сначала напугался, но тут же понял, о ком она спрашивает.

  – Мальчик.

  – Да!

  – Десять лет назад?

  – Да!

  – Сын?

  – Да!

  – С ним всё хорошо! Его сразу забрал отец.

  Женщина стала тихо оседать на булыжники двора.

  – Боги... Что же я наделал? – Засуетился настоятель.– Надо было её хоть на скамью посадить... Сердце материнское...

  ***

  Возвращаться в имение Сеймур ни с чем Сатирсу не хотелось. Выслушивать истерики и упрёки Лилианы было выше его сил. И как он раньше думал, что сможет ужиться со столь капризной, лишь в себя влюблённой, женщиной? А ведь поначалу она ему нравилась. Уверенная, сильная. За такой женой, как за крепостной стеной: ветры не дуют; неприятности не одолевают. Но маркиза Сеймур ко всему прочему обладала ещё одним качеством, которое, в зависимости от обстоятельств, могло расцениваться как положительное, так и отрицательное. Лилиана была умна. Умна и проницательна. Она сразу поняла, какой план созрел в голове любовника насчёт взявшейся из ниоткуда падчерицы. А ведь Сатирс ни словом с ней на эту тему не обмолвился.

  Теперь он вернётся после неудачной попытки отстоять права законной вдовы и маркизы Сеймур, и будет жаловаться на бессердечие императора. Не рассказывать же, в самом деле, что он в отведённые на аудиенцию десять минут даже сформулировать суть своего вопроса не смог, хоть и готовился, репетировал. А в кабинете под прямым взглядом императора мялся, как прыщавый юнец, впервые покупающий у аптекаря нацюцюрник, робел и заикался. В итоге ему было предложено прийти в следующий раз, а ещё лучше, не приходить вообще, так как важность дела явно не соответствовала уровню, на котором Сатирс пытался его решить.

  Денег на проживание в столице, у среднего виконта Бизеля не было, поиздержался, поселившись в дорогом отеле. Рамвальд, после встречи во дворце, куда-то умчался, даже не поговорив с братом. Занять наличности было не у кого. Легальные и нелегальные кредиторы давно занесли его в чёрный список. Друзья, готовые прийти на помощь, отвернулись два года назад, после истории с кражей ожерелья графини Кантиль. А он его не крал, а нашёл! Скупщику отнёс по незнанию. Мало ли кому могло принадлежать жемчужное ожерелье? Не бегать же по столице как ищейка, с вопросом: 'Мадам, не вы потеряли?'

  Единственный человек, к которому Сатирс мог сейчас обратиться, был его старший брат Огнус. Кроме того он мог дать совет, что делать с Лилианой? Только обретался Огнус Бизель в имении графа Саубера. Ему с любовницей повезло гораздо больше. Расу никто из замка не выгонял, условий жёстких не ставил.

  – Сделаю крюк, – Сатирс подсчитал оставшуюся наличность, понял, что в дороге придётся поголодать, но решения своего менять и не подумал. – У брата отъемся.

  Ему в голову не приходило, что едет он, отнюдь, не в гости к брату, а к мало знакомой графине Саубер, которая, ещё неизвестно, как его примет. Сатирс искренне считал, что графство уже у брата в кармане, словно не было прямого законного наследника у пропавшего на войне графа.

  Раса не знала, радоваться ей или волосы на голове рвать, когда слуги сознались, что мальчишка уже две недели, как покинул замок вместе с какой-то приблудной старухой. Куда они направились, не говорили, клянясь, что понятия не имеют. А мир большой.

  – Что делать, как думаешь?

  Раса неистово крутила вилкой по тарелке, наматывая спагетти, извлекая при этой крайне неприятные звуки.

  Огнус морщился, но указывать хозяйке на производимый моветон не решался. Графиня и так была не в духе, и злить её ещё больше было чревато. Огреет, чего доброго, или, вообще, за порог выгонит! Забеременела бы уж скорей. Хоть какая никакая уверенность в завтрашнем дне появилась бы. А так... сиди, дрожи, слова лишнего не скажи. Как и не мужчина совсем.

  – Ничего.

  Раса вскинула на него гневные глаза.

  – Ничего?! Замечательно! Великолепно! А главное, умно!

  – Я имел в виду, искать, конечно, надо, но неспешно, – змеиный, немигающий взгляд Расы словно парализовал виконта, заставляя покрываться холодным потом, – пока пройтись по окрестностям. Потом по ближним деревням. Потом по дальним...

  – Я поняла, можешь не продолжать! Глупое предложение... но, возможно, именно так и надо поступить. Викар! Викар!! – Старый слуга явился на требовательный зов хозяйки и замер в дверях в ожидании приказа. Что на этот раз родилось в недрах непостижимого разума графини, можно было не гадать. Бесполезно. – Завтра отправляйся искать мальчишку... после обеда... один... пешком.

  – Слушаюсь, графиня!

  Раса не представляла, с каким облегчением принял её приказ Викар. И как радовались слуги, что мачеха так 'рьяно' кинулась разыскивать пасынка.

  ***

  Документ, предъявленный Лилиане для ознакомления, был похож на подлинный. Но, только похож. У неё сразу возникли вопросы. Во-первых, откуда младший брат Сатирса знает, что родная дочь Дьярви возвращается в родовое поместье, если о её существовании до последнего времени почти никто не знал? Во-вторых, откуда у молодого пройдохи так вовремя появился договор о помолвке младенцев из рода Бизель и Сеймур, о котором, опять же, никто не знал? В-третьих, где болтается Сатирс, когда он так нужен здесь? В-четвёртых, почему до сих пор нет вестей от Геленики? Едет она или нет? Впрочем, эти вопросы не к Рамвальду.

  – Когда я могу увидеть свою невесту?

  Наглость, с какой вёл себя 'жених' падчерицы в её доме, поражала Лилиану. Сатирс и в подмётки своему младшему брату не годился.

  – Я бы тоже не отказалась её увидеть, – в тон незваному гостю, ответила маркиза. – Юноша, а вы насчёт 'невесты' не торопитесь?

  – Нет! Кто может оспорить договор наших отцов? Вы? Насколько я понимаю, ваша власть здесь закончилась!

  – Возможно... – Лилиана еле сдерживалась, так ей хотелось выставить наглеца за ворота. Но... – Но и ваша пока не началась! Так что мы на равных!

  – Согласен! – После недолгого раздумья, кивнул Рамвальд. – Прикажите подать ужин, я голоден!

  – Вот сам и прикажи, – усмехнулась Лилиана, и гордо удалилась, оставив молодого нахала одного в гостиной. Считает себя 'хозяином', вот пусть и выкручивается.

  Виконт огляделся в поисках звонка или колокольчика, но ничего подобного не нашёл. Не кричать же, в самом деле: 'Слуги! Жрать несите, я голоден!'

  – Кажется, я слегка поспешил брать командование этим домом в свои руки... Ладно, разберёмся!

  Салли старалась не показывать внучке своего плохого самочувствия, но обмануть девушку ей было трудно. Старый воин научил свою воспитанницу многому, в том числе – определять состояние здоровья человека по незначительным признакам. А бледность маркизы слишком явно бросалась в глаза, и тёмные круги под глазами не могла скрыть никакая косметика. Она и так давно чувствовала, что сердце пошаливает, а после известий о смерти сына, слегла. Слава богам, ненадолго.

  Дочь кадрового военного, жена кадрового военного, мать... Она с детства знала, что мужчины в их семье не умирают дома на постели. Счастье, что у Дьярви осталась дочь, которая жила в чужой стране. Сначала было опасно держать девочку дома, потом Киа долго не появлялась, и у них не было связи. После того, как Дьярви повторно женился, появилась надежда, что девочка вернётся в отчий дом, но характер Лилианы перечеркнул эти надежды. Так что о предполагаемой падчерице ей даже не заикались, потому что мачеха из неё получилась бы сказочная. Собственная бесплодность сделала женщину просто невыносимой. И, только смерть мужа и угроза лишиться крыши над головой, заставили её смириться с существованием законной наследницы. Но старая маркиза, не доверяя невестке, махнула рукой на свою болезнь и отправилась выручать внучку.

  Только Салли успокоилась, что всё начало вставать на свои места, и, вдруг, это несчастье с внучкой! Чтобы избежать чужих любопытных глаз, они решили больше не останавливаться в дорожных отельчиках и на постоялых дворах. Отдыхали на коротких стоянках, питались всухомятку. Зато и до Тронберга осталось ехать всего сутки.

  – Ронг, ты уверен, что шрама не будет видно? – В который раз пытала маркиза воина. Смотреть на забинтованное лицо девушки без содрогания она не могла. А уж когда Ниу делала перевязку... вообще отходила подальше, так как сердце не выдерживало.

  – Да, – терпеливо повторял Ронг, демонстрируя взволнованной женщине еле заметные следы ранений на собственной руке. – Зазивёт быстра. Не волнуйсийся, госпоза маркиза.

  – Как мы не досмотрели! Отвлеклись всего на пять минут, оставили одну...

  – Я не маленькая, – недовольно буркнула Ниу, считавшая, что переживания бабушки насчёт случившегося, и насчёт её внешности абсолютно не обоснованы. Она, конечно, сама виновата, что плохо увернулась от напавшего на него мужчины. Хотя, учитель сказал, что ошибок почти не было. Рана тоже не особо беспокоила. Сейчас почти не болит. А то, что может остаться шрам на пол лица, так ей не привыкать быть уродкой. – Сама могу себя защитить! И не только себя.

  – Ниу хоросий воина, – не без гордости подтвердил Ронг.

  – Воин она, конечно, хороший, – вздохнула маркиза, – но в столице, что бы защититься, ей совсем другие навыки понадобятся. Женихи на 'Последнюю из рода', как коршуны слетятся! Закружат голову нашей красавице... – сердце Салли больно сжалось, словно предчувствовало беду. Накатила слабость. Старая маркиза уже не чаяла доехать до столицы живой, а там поручить заботу о внучке своей младшей сестре. Больше позаботиться о девушке некому.

  – Красавице... – снова пробурчала Ниу. Она не хотела обижать бабушку, но никак не могла согласиться с её мнением. – Лучше бы я и тут считалась страшилой и уродиной!

  – Вот упрямая... – вздохнула маркиз, но вмиг просветлела лицом. Мысль, пришедшая ей в голову, показалась очень своевременной и многообещающей. – Уродиной, говоришь?.. – Ниу и Ронг посмотрели на неё непонимающе. – Так ты ТОЧНО уверен, что шрама видно не будет?

  Ронг улыбнулся, поняв, куда клонит маркиза.

  – Только боги знают, госпоза маркиза.

  – Хм... – Ниу тоже уразумела, что задумала бабушка. Идея ей понравилась. Она улыбнулась торжествующей улыбкой победителя. – Шрам...

  – Так и поступим!

  ***

  *** Часть 7

  Спустя сутки после того, как Эйнар нашёл отца, тот подал первые признаки жизни. Слабое ещё пожатие руки было воспринято мальчиком с таким восторгом, что Эль пришлось даже его успокаивать.

  – Бабушка, бабушка! Он очнулся! Папа сжал мою руку!! – Эйнар поскакал по двору, как маленький козлёнок, смешно вскидывая коленки.

  -Успокойся, малыш, – старушка поймала малолетнего егозу за руку, прижала к себе и ласково погладила по голове, – так и должно быть. И, не кричи, пожалуйста, твоему отцу сейчас нужен покой, а не крики в самые уши, пусть и радостные.

  Эйрлу в этот момент очень хотелось возразить женщине, но потрескавшиеся сухие губы не позволяли произнести ни слова. А мычать граф не желал. Сразу бросятся к нему, начнут причитать на все лады. Пусть лучше говорят, просто разговаривают о чём-нибудь. Всё равно о чём. Ему радостно слышать родные голоса. И это тоже способствует выздоровлению.

  – А за руку можно держать? – Шепнул Эйнар опасливо.

  – Вот ты меня удивил, – чуть усмехнулась Эль, – столько времени держал, а теперь разрешения спрашиваешь! Конечно можно. Только не дёргай, а то оторвёшь.

  – Как оторву? – Опешил мальчик.

  Старушка хмыкнула, поняв, что в данной ситуации шутки не получилось. Слишком болезненно воспринимал Эйнар любые слова, касающиеся благополучия отца.

  – Держи аккуратно, и всё будет хорошо. И спроси, не хочет ли он чего?

  – А как спросить?

  Милый, наивный ребёнок. Он ещё не знал, что можно общаться при помощи знаков. Эль подвела его к лежанке отца, взяла мужчину за руку, и тихо спросила:

  – Гедеон, ты меня слышишь? Пожми мою руку, если 'да'.

  – Он, снова пожал!– Возбуждённо вскрикнул мальчик. Странница прижала палец к его губам и укоризненно покачала головой. – Бабушка, он нас слышит... – не смог остановиться Эйнар, но теперь говорил шёпотом. – Слышит!

  – Вот и хорошо. Можешь сам так с ним разговаривать.

  – Да?!

  – Сам спроси что-нибудь.

  – Что?

  – Не хочет ли твой отец пить?

  – Хочет! – Снова вскрикнул Эйнар. – Крепко сжал! – Опомнился и понизил громкость.

  – Неси воду и ложку, – мальчик с готовностью выполнил просьбу. – Теперь по капле лей в рот. Осторожно.

  – Пьёт... бабушка Эль, папа пьёт!

  – Да, малыш... Он просто пьёт воду... а мы с тобой счастливы, как будто нашли золотую жилу.

  – Я тоже сча...стлив... – хрипло прошептал Гедеон и даже чуть улыбнулся.

  – Да ты счастливчик, – к кровати раненого подошёл Фанагор, вернувшийся из лазарета, где в меру своих возможностей помогал лекарям, и не заставший самое начало чудесного возвращения к жизни своего спасителя. – Узнал я от одного офицера, в какой заварухе ты побывал!

  Гедеон чуть повернул голову на звук голоса старого мага. Видеть он пока никого не мог, так как голова была забинтована полностью, лишь небольшая полоска оставлена для дыхания. Да ещё Эль чуть сдвинула бинты с губ. Граф пошевелил рукой, желая по-мужски поздороваться со знакомым.

  – Фанагор...

  – Узнал, чертяка! Ох, напугал ты нас всех! Ну, теперь-то мы тебя на ноги быстро поставим!

  – Я сам... поставлюсь... Мне бы... только пусковой импульс. Не могу... сам...

  – Скажи, что надо делать?

  – Вектор моей силы помнишь?

  – Забудешь такое...

  – В обратном направлении пусти небольшую дозу... под правый бок, на два пальца ниже рёбер.

  – Хорошо. Что ещё надо?

  – Воды побольше... Лучше, вообще в воду положить... Но...

  – Никаких 'но', – тоном, не терпящим возражений, прервал его маг. Как ты относишься к морским ваннам?

  – Это даже лучше, – чуть улыбнулся граф. – Но, ты меня не донесёшь, так что...

  – Знаешь что, добрый человек, – Фанагор подмигнул Эйнару, который слушал их с открытым ртом, не совсем понимая суть разговора двух взрослых мужчин, – это в прошлый раз ты был главным. А сейчас мой черёд! Донесу или нет, не твоё дело. Лежи, восстанавливайся! Помнится, один безрассудный малый сказал, что помогает мне по собственной дурости. Кажись, эта болезнь заразна!

  Гедеон не стал спорить. Во-первых, бесполезно. Во-вторых, морская вода в разы ускорит процесс восстановления. В-третьих, ему до смерти хотелось содрать с себя заскорузлые бинты, под которыми нестерпимо чесалось всё тело.

  В небольшой, заброшенной бухточке, подальше от посторонних любопытных глаз, где прибой не бьётся о берег, а медленно и осторожно накатывается на мелкий ракушечник, Фанагор и устроил Гедеона. В одной длинной рубахе, наконец, освобождённый от бинтов, граф блаженно покачивался на волнах. Торчала лишь голова, но и её он периодически погружал под воду. Время от времени Эйнар приносил отцу воду и еду. Восстановить утраченные силы было проще, чем килограммы, а похудел за это время граф основательно. Фанагор, когда нёс его к морю, всю дорогу бубнил, что считал бывшего советника нормальным мужиком, а не суповым набором. Но к концу пути замолчал, так как кости всё-таки тоже что-то весели.

  – Знаю, кто ты такой... но всё равно удивляюсь, как за сутки можно нарастить новую шкуру? – Маг сел на берегу рядом с Гедеоном. – У вас все так могут?

  – Воины, – односложно ответил Эйрл. Эта тема была ему неприятна. Болезненные воспоминания детства мешали сосредоточиться на восстановлении.

  – И у вас воины... – вздохнул маг. – Несправедливо это!

  – Всякое бывает, – вместо графа ответила Эль, вставшая рядом с ним. – Как распорядится судьба.

  – Судьба... – горько усмехнулся бывший безвинный узник, – иногда кажется, что эта особа шляется неизвестно где, вместо того, что бы... Э-эх! – Сокрушённо махнул рукой Фанагор, встал и направился к Эйнару, возившемуся с небольшим костерком у ближнего утёса.

  – Шляется... – обиженно поджала губы Эль. – Слово-то какое... грубое. Путешествует.

  Эйрл благоразумно промолчал. Он был согласен с магом, но гневить судьбу... он больной, а не сумасшедший!

  ***

  Й'ола слушала рассказ старца Некия о том, как появились в этом мире её муж и сын.

  – Я помню, он очень боялся за жизнь мальчика. В вашем мире остались враги?

  Гостья кивнула.

  Враги... Остались, но притихли, когда Эвридис на церемонии прощания с сыном и внуком поклялась перед Советом Кланов активировать Эсделик. Скандал тогда был изрядный. Всполошились все, и виновники трагедии, и те, кто своим бездействием потворствовал неминуемости кровавой расправы. После долгих переговоров Эвридис, скрипя сердце, отказалась от своего намерения, но оставила за собой право сдержать слово, данное у погребального костра, если только... Опережающе заявили, что это шантаж. Она предложила им добровольно уничтожить всех, кто был причастен к убийству Эйрла, а, заодно, умертвить какого-нибудь младенца, желательно, прямого наследника рода, тогда она с ними поговорит без шантажа, так сказать, на равных условиях.

  – Эйрл правильно поступил, – Й'ола действительно считала, что муж поступил в тот момент верно. Даже то, что он её обрёк на страдания, было оправдано. Пока Эйнар не вступит в полную силу, нельзя давать Опережающим даже намёка на то, что наследник рода Временных отрезков не погиб. А Эвридис знала, что сын и внук остались живы, но держалась так, что ни одна живая душа не догадалась об этом. Даже ей не сказала! Возможно, свекровь была права. Возможно...

  – У нас он стал графом Саубером, – продолжа рассказывать старец. – Законным. Потом – статс-советником императора.

  – Это, значит, мне снова надо возвращаться в Тронберг? – Немного расстроилась Й'ола. – Но, я не почувствовала его во дворце.

  – Так и нет его во дворце. На императора было совершено очередное покушение, граф вмешался, используя свою силу, за что был изгнан в своё имение. Не жалует наш император людей, наделённых магической силой! Плаут, конечно, мог гораздо серьёзнее покарать, но за спасённую жизнь, и не только свою, только опале подверг, – про наказание в виде требования жениться, старец гостье говорить не стал. Встретится с мужем, с ним и обсудит ситуацию. Зачем заранее расстраивать женщину?

  – Имение... Это далеко? – Й'ола была готова бежать туда немедленно. Столько лет надежды, ожидания чуда, и вот теперь она почти у цели! Что или кто может остановить женщину?

  – Замок Саубер в двух днях пути от нашей обители, это, если по столичному тракту. Напрямую гораздо ближе, но сейчас озеро Ладонь разлилось после дождей. Увязнуть можно, а то и совсем сгинуть, если в трясину угодить.

  Й'ола была готова идти напрямую. Что ей озеро или трясина? Мелочь досадная. Скорей бы увидеть сына и мужа! Обнять их, прижать к своему сердцу.

  В дверь гостевой кельи вежливо постучали.

  – Что случилось? – Некий выглянул за дверь. Во избежание недоразумений, подобных тому, что случилось с Деметием, настоятель Хайген строго-настрого запретил братьям смотреть на гостью. Только Некий и он сам могли общаться с Й'олой.

  – Офицер из столицы интересуется госпожой, – шепнул затворник, стараясь через узкую щель разглядеть женщину, из-за которой помутился рассудок у привратника. Слава богам, кратковременно. – Что ему сказать?

  – Сам не знаешь, Филалей? Что уже покинула обитель, – Некий догадался, что приезд гонца от императора стал великолепным поводом для младшего собрата, чтобы как бы ненароком, не специально нарушить запрет настоятеля. – Глаза сломаешь, любознательный мой!

  – Интересно же посмотреть... – уже совсем в наглую полез в дверь молодой ещё затворник.

  – Ох... Молитесь... поститесь... плоть смиряете, а так мужиками похотливыми и остаётесь! Покажи юбку: вера по боку; мозги в сторону; про богов забываем! Каким местом ты сейчас думаешь, Филалей?!

  – Прости, Некий, – обруганный брат отступил на шаг и низко опустил голову. – Нечистый дух попутал.

  – Не нечистый тебя попутал, а несдержанность твоя, любопытство неуёмное! Хотя, с приказом Хайгена я не совсем согласен. Не надо было заострять внимания на нашей гостье. Конечно, она красива...

  – Как богиня? – Робко уточнил Филалей.

  Некий тяжело вздохнул, понимая, что лучше нарушить приказ и показать ему женщину, чем запретом будоражить фантазию.

  – Вот как на богиню на неё и смотри, – тем более что это... – Хайген узнает, предаст нас с тобой анафеме!

  – Не узнает! – Филалей смог увидеть только профиль гостьи, которая что-то высматривала в окно кельи. – Богиня... А почему её император разыскивает?

  – Вот поэтому и разыскивает! – Начал нервничать Некий и сказал то, чего не следовало бы. – Сам подумай, зачем не женатому мужчине понадобилась красивая женщина?

  – Понял! – Просиял Филалей, подхватил полы сутаны и побежал заверять офицера, что разыскиваемой им женщины уже и след простыл.

  Старец вернулся в келью и тщательно прикрыл дверь.

  – Госпожа Й'ола, я бы хотел проводить вас в замок Саубер.

  – Благодарю, – женщина отошла от окна. Вид у неё был задумчивый и расстроенный. – Похоже, офицер, что приезжал сейчас, разыскивает меня.

  – Да. Вы это услышали? – Старец удивился столь тонкому слуху гостьи. При закрытом окне услышать, что говорят у ворот обители, это граничило с чудом!

  – По губам прочла... Он спрашивал про замок Саубер. Мне это не нравится!

  – Мне тоже. Видимо, госпожа, придётся переждать пару дней.

  – Как же мне этого не хочется! Но... рисковать не буду!

  ***

  Праздник 'Танцующих лепестков' поразил Кьяру своей необычностью и невероятной красотой действа. Виновницей этой красоты была слива, чьё цветение было похоже на нежные разноцветные облака, опустившиеся на землю. По мере цветения, окраска цветов сменялась от бледно-зелёного до кипенно-белого, затем – нежно-розового, а опадали лепестки уже будучи лилово-сиреневыми. Пень-Пень славился большим сливовым садом, в который на праздник съезжалось огромное количество местных жителей. Заглядывали и гости из столицы, а иногда приезжали иностранцы.

  Коренные жительницы в праздничный день оделись в изумительные наряды, украсили волосы гроздьями сливовых цветов, став похожими на ожившие деревья. Кьяра не удержалась и попросила местных мастериц и её нарядить подобающе случаю. Из девушки получилась почти натуральная ситаянка, только большие глаза выдавали в ней чужестранку. Такая же хрупкая и миниатюрная, как и местные жительницы, она легко вписалась в коллектив танцовщиц, плавно двигающихся под негромкую музыку, изображающих танец падающих лепестков.

  – Хм... Она неплохо мимикрировала, – надменно произнесла Питта, отпила глоток чая из миниатюрной фарфоровой чашки, скинула с себя упавшие лепестки и долго смотрела на сына, который, казалось, весь погрузился в созерцание. – Ты снова на неё пялишься! Это меня нервирует.

  – Ты хочешь, чтоб я пялился на тебя? – Насмешливо осведомился сын, но Питта уловила и в его голосе нотки раздражения. Следовательно, эта ситуация напрягала их обоих. Сын желал девушку, а она, как раз, не желала, чтобы он желал. – Поделись альтернативой, если она есть?

  – Что, у местных нет женщин соответствующей профессии? – Питта брезгливо скривила губы. Подобный разговор с сыном был для неё неприятен, хотя раньше они эти проблемы обсуждали абсолютно спокойно и, как правило, с юмором.