Текст книги "Лоцман и Берегиня (СИ)"

Автор книги: Евгения Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– А ты ошибся, Андрей, – медленно произнёс Рыська, – Воевода признал Варвару непорочной девой!

– Как это? – удивилась я.

Оба спутника непонимающе уставились на меня.

– Ты же только что кричала, что непорочность – твоё второе имя, а теперь удивляешься? – поинтересовался Андрей.

– Это состояние души, а не тела, – объяснил Рыська, – Помыслы её чисты и…

Я с ужасом смотрела на Рыську, жуткое подозрение шевелилось у меня в душе. За кого они меня принимают? И тут Рыська подлил масла в огонь.

– Кто ты, Варвара?

– Не знаю! – опешила я, – а что ты имеешь в виду?

– Я и сам не знаю. Тут надо посоветоваться. Вы идите по этой тропинке, она вас на Хороводную поляну выведет. Я вас там потом найду. До встречи! – и он умчался в обратном направлении. А мы с Андреем ещё немного постояли в задумчивости, ничего не надумали и двинулись на праздничную поляну.

День выдался насыщенным на события и теперь клонился к вечеру. Мы с Андреем побывали в разных местах. Водили хоровод, смотрели соревнование силачей (победил Горыня, ради праздника одетый в красную рубаху). Потом к нам присоединился Рыська. Были мы у гадалки, Рады Рубеновны, нам с Андреем она гадать не стала (не то для нас место), а вот Рыське напророчила дальнюю дорогу вскоре с хорошим итогом. Ещё мы посмотрели потешный спектакль. Вот для чего артист Прозоров в командировку прибыл, выступали его ученики, а сам он был режиссёром. А теперь мы сидели на лавочке у края поляны и рассуждали, возвращаться нам с Андреем уже в гостиницу или ещё поучить историю древних славян. Тут я поняла, что в любом случае мне предварительно надо посетить кусты. Специальных заведений я не приметила, и как это местное население без них обходится? Есть-то они едят и пьют. Сто процентов пищи, что ли переваривают? С этим физиологическим вопросом я удалилась в заросли ивняка. На поляне уже начали зажигать костры, которые мелькали через кусты, так что мне всё казалось, что я недостаточно далеко углубилась в чащу. Когда, наконец, искомое место было найдено и желаемое достигнуто, я заметила маленькие огоньки, горящие впереди. И чего мне понадобилось в болоте? Сначала я поняла, что ноги мои промокли, а потом и то, что тапочки, мои замечательные розовые тапочки нашли своё успокоение в болотной жиже. Кое-как выбравшись на сухое место, я села на кочку и изобразила из себя сестрицу Алёнушку с картины Васнецова. Мало того, что я потеряла обувь, я ещё потеряла и направление к поляне. Кричать и звать на помощь мне почему-то не хотелось. Так я сидела и горестно вздыхала, пока очень приятный мужской голос не поинтересовался из кустов.

– О чём кручинишься, дева молодая?

– Тапки в болоте утопли! – произнесла я лирично.

– Ну, а босиком по траве – мураве пройтись? Не мороз лютый на дворе!

– По траве – мураве можно! А болото, а пни и коряги? – я опять вздохнула и оглянулась на голос. В кустах вырисовывался торс высокого загорелого молодого мужчины с шикарной гривой чёрных волос. Рубахи на нём не было. Что-то часто мне по вечерам стали являться полуобнажённые мужчины! А может он не полу, а совсем обнажённый? И не припомню я в славянской мифологии таких персонажей. Я сердито смотрела на красавца. Мужчина рассмеялся и шагнул ко мне из кустов.

– Кентавр! – выдохнула я изумлённо, – вы из греческой диаспоры?

– Нет! Я местный! Полкан – полуконь. Ну, садись, подвезу тебя горемычную к людям.

Я никогда не каталась на лошадях и даже не знала, с какой стороны надо к ним подходить. Полкан скалил зубы и весело всхрапывал. Я топталась около его крутого бока и не представляла, как я должна вспрыгнуть на его спину, которая была вровень с моим подбородком. Вспомнились уроки физкультуры и упражнение «Прыжок через коня». Надо как следует разбежаться… Сжалившись, наконец, надо мной, он подхватил меня руками и усадил на спину, на коняжью спину.

– Держись! – крикнул он, и в три прыжка оказался на поляне.

Я не успела даже напугаться. Между гуляющими кентавр пошёл степенно.

– Что, Разгуляй, красну девицу украл? – спрашивали его местные зубоскалы.

– Нет, вернуть хочу! – хохотал, нет, ржал он.

– Так Вас Разгуляем зовут? – решила я познакомиться.

– Угадала! – снова заржал мужчина, конь?

– А я – Варвара.

– Куда тебя везти, Варвара?

Я покрутилась по сторонам и, высмотрев знакомую рубаху с петухами, указала направление. Моё триумфальное возвращение на спине Разгуляя произвело впечатление не только на Андрея, но и на Рыську! Как я пожалела, что тут не было мадмуазель Жанет! (Позже я узнала, что напрасно волновалась. Она наблюдала мой триумф вместе Радой Рубеновной. Реакция на это у них, как понимаете, была разная.)

– Принимайте пропажу! – весело сказал мой транспорт. – Да следите строже! В следующий раз не верну! – он опять раскатисто заржал и был таков.

– Как тебе удалось уговорить полкана, привезти тебя сюда? – удивлённо поинтересовался Рыська.

– Да я его и не уговаривала, он сам предложил подвезти.

– Полканы девушек возят, если только хотят их украсть! – пояснил Рыська, – Они до девиц охочи, просто так не отпускают!

– А я тапки потеряла! Может, им босоногие бесприданницы не нравятся? – предположила я.

– Где потеряла?

– В болоте!

– Понятно! – Рыська изучил мои ноги, облепленные тиной. – Пойдём тебе новую обувь добывать!

– Я лапти не хочу!!!

– А я не про лапти. Идёмте.

Рыська привёл нас к плотной толпе людей, кругом обступивших длинный деревянный столб, к верхней конечности которого была приделана горизонтальная палка. На конце палки раскачивались красные сафьяновые сапоги с гордо загнутыми носами.

– Ярилины скороходы, – пояснил Рыська, – кто до последнего луча солнца успеет достать их, тот владеет ими целое лето. Сможешь? – обратился он к Андрею.

В это время под дружный хохот толпы со столба съехал очередной неудачливый претендент на царскую обувь.

– Можно попробовать, – согласился Андрей. – А зачем их на палку прикрепили?

– А чтоб жизнь мёдом не казалась! В прошлом году столб вообще маслом намазали! – поведал нам фолк.

Андрей снял лапти, рубаху, закатал до колен брюки и пошёл к столбу. Толпа затихла, предвкушая новую потеху. Парень крепко обхватил столб руками, подпрыгнул и бодренько так добрался до вершины столба. Толпа, даже не успев разгалдеться, снова притихла. Оказалось, что самое трудное было впереди. Столб в этом году маслом не мазали, но всё равно он был гладким и скользким, а палка оказалась длиной больше метра. Надо было, держась одной рукой за столб, другой дотянуться до сапог, а ноги в это время предательски скользили вниз, увеличивая и так критическое расстояние. Андрей почти дотянулся до сапога, и тут в толпе кто-то выдохнул: «Давай!» Андрей дёрнулся вперёд, оторвал вторую руку от столба, и как в замедленном кино начал опрокидываться на спину. Ещё мгновение, ноги его разжались, и он полетел вниз. Толпа ахнула, я зажмурилась, но удара тела о землю не последовало. Я открыла глаза. Богатырь в красной рубахе держал Андрея на руках, как ребёнка. Потом бережно поставил его на землю.

– Спасибо, Горыня! – сказал пришедший в себя Андрей.

– Я не Горыня, я – Дубыня, – отрекомендовался богатырь.

– Спасибо, Дубыня! – Андрей горестно побрёл к нам.

Но толпа не смеялась, толпа аплодировала, не то Андрею, не то – Дубыне. Попытка Андрея была самая драматичная.

– Спасибо, Андрей! – я пыталась его успокоить, чувствуя себя виноватой, разбиться ведь мог!

Андрей старался казаться бодрым, но было видно, что он расстроен. Натянул рубаху и даже с лаптями справился самостоятельно, наверное, с расстройства.

Солнце почти скрылось за горизонтом. Видно, в этот раз отправятся сапоги в сокровищницу.

– Желающие ещё будут? – вдруг спросил Рыська.

Желающие, даже если и были, после фиаско Андрея, махнули руками и покинули не сдавшийся аттракцион. Рыська глянул на заходящий луч, скинул лапти и подошёл к столбу. Расходящаяся было толпа, хлынула обратно. Последний герой! Способ, которым Рыська добрался до вершины столба, я видела в передаче про дикие племена Полинезии. Руками он перебирал, а ногами просто шёл по столбу.

– Боже, помоги ему, – шептала я, – не дай ему сорваться.

На самом верху он обхватил столб ногами, откинулся всем телом в сторону сапог, спокойно снял их и… совершенно по-кошачьи, спрыгнул вниз на все четыре конечности. Толпа ахнула и взорвалась овациями! Последний луч солнца погас за горизонтом! Ярилины скороходы обрели хозяина на целое лето. Рыська подобрал лапти и подошёл ко мне.

– Примеряй! – протянул он мне сапоги.

– Так ты это мне? – я приняла подарок.

– Тебе. Андрей ведь тоже не для себя старался! А где он?

– Я и не заметила, что он ушёл, – я огляделась, – может, тоже в кусты отлучился?

– Ага, в кусты! Ревнует он!

– Кого? Меня? Слушай, а они мне велики не будут?

– Сапоги всегда хозяину впору.

Я достала из кармана тряпицу, служившую носовым платком для василиска, с сомнением посмотрела на него. Выбрала самый чистый краешек и стала стирать с ног прилипшую тину. Натянула правый сапог. Действительно, как на меня шили! Я полюбовалась обновой и принялась оттирать вторую ногу. Тут до меня дошёл смысл слов, сказанных Рыськой.

– А почему ты решил, что Андрей меня ревнует? Мы с ним день всего знакомы! – я так и замерла, стоя на одной ноге, как цапля.

– А ты что, сама не видишь?

– Что вижу?

– Нравишься ты ему! Вот что! – Рыська в сердцах сплюнул. – Люди, как малые дети!

– Почему ты решил, что я ему нравлюсь? – сердито спросила я и натянула второй сапог.

– А он тебе тоже нравится! – добил меня Рыська.

– Он! Мне? – я задохнулась от возмущения, а потом призналась, даже не Рыське, себе, – да, нравиться.

– Так иди его искать! И, вот ещё, вроде его вещь, – он протянул мне зажигалку, – видать, когда падал, из кармана выпала. Я в траве нашёл, когда спрыгнул.

Я взяла зажигалку. Из-за этой безделицы Андрей попал в Порубежье и мы с ним познакомились. Маленькая, серебристая штучка, не из дешёвых. Я крепко сжала её и подумала: «Не отдам! Будет мой талисман на удачу! И где теперь его искать?»

– И где теперь его искать? Темно уже!

– Искать не надо, вон он, у костра сидит, – Рыська указал местонахождение Андрея.

Я вдруг заробела. Вот как я подойду, что скажу. Сапогами похвалиться что ли? Так он из-за них и ушёл! Снять их! Ну, уж нет! Я как будто облака на ноги одела, такое блаженство!

– Может, ты сходишь? А? – попросила я Рыську.

– Я могу пойти, но он не от меня ушёл! – резонно заметил фолк.

– Ну, Рыська! Ну, пожалуйста!

– Ты должна идти! – стоял он на своём.

– Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожа-а-а-алуйста! – я канючила, как маленькая капризная девочка.

– Не малодушничай!

– Я боюсь!

– Нет, ты смелая! Ты василиска не испугалась!

– Испугалась! Да ещё как! Кричать начала, только плохо получилось!

– А что кричала? – заинтересовался он.

– Май!

– Мама? – переспросил Рыська.

– Нет, Май.

– Май, это кто?

– Андрей. Его фамилия Майков, друзья Майком называют.

– А что ж ты его Маем звала?

– Не знаю! – пожала я плечами. – Страшно было! Само вырвалось!

– Само, говоришь! – Рыська ехидно усмехнулся. – Вот и иди!

Мы стояли и препирались. Вдруг Рыська увидал что-то у костра за моей спиной.

– Поздно! Теперь его утешает мадмуазель Жанет!

Я оглянулась. Жанет что-то говорила Андрею, а тот понуро опустил голову и шевелил прутиком в костре. Я представила, как мамзель костерит меня, смакуя моё порочное поведение, причём делает это томным голосом. Я повернулась к Рыське.

– Ну и что теперь делать?

– Я сейчас пойду и позову его, куда-нибудь.

– А если она увяжется? Лучше я пойду!

– Андрей может отреагировать не так, как мы хотим.

– Ты думаешь, что он может взять Жанку под ручку и повести её на вечерний променад? – поразилась я. Такого коварства я от Андрея не ожидала.

– Ну, вроде того, – подтвердил парень.

– Я всё равно пойду! – я уже собиралась развернуться, но Рыська удержал меня за руку.

– Давай всё же я!

– Нет, я!

– Я!

– Я!

– Варь, ты же не хотела идти! – хитро прищурил он свои жёлтые глаза.

– А теперь хочу! – упрямилась я.

– Ну, так иди! – обрадовался он.

– И пойду!

– Иди!

– Куда ты её гонишь? – раздался сзади бодрый голос.

Я обернулась и упёрлась прямо в расшитый ворот знакомой рубахи. Подняла глаза. Андрей виновато улыбнулся.

– Как сапоги?

– Отлично! – буркнула я от неожиданности. – А ты не сердишься?

– На что?

А действительно, на что? Я не просила ни Разгуляя, ни Рыську, они сами решили мне помочь. Осталось только надуть губки и обиженно хлопать ресницами.

– Я что-то пользуюсь успехом у местного населения, – грустно призналась я.

– Причём население это мужского пола, – добавил Андрей.

– Угу, – согласилась я, – ты считаешь меня легкомысленной?

– Поживём – увидим! – он улыбнулся. – Ты не устала?

– Устала, но уходить жалко! Пропустишь что-нибудь, потом жалеть будешь. Рыська, а что ещё интересного будет? – обратилась я парню. – А где он?

– Ушёл, – пожал плечами Андрей.

– И что у вас за манера такая, тихо сматываться?

– Ну, прости! Я действительно чёрте что понапридумывал! Вспылил! Меня мадмуазель в чувство привела. Такого про тебя наговорила! – он даже глаза вытаращил. – Такого!

– Чего наговорила? – напряглась я.

– Да бред всякий! – пошёл на попятную Андрей.

– Поконкретнее, пожалуйста!

– Что ты – барышня лёгкого поведения!

– Что-о-о? – я готова была броситься разыскивать злопыхательницу и лишить её части шевелюры. Андрей удержал меня.

– Именно это меня и убедило в обратном, – он улыбнулся, – что ты замечательная девушка и к тебе, такой доброй и сердечной прямо таки тянется местное население, включая животных, – он продолжал улыбаться, но мне почудились ироничные нотки.

– Обманом сладостных речей Вам не лишить меня рассудка. Быть может многих Вы милей, но… – решила блеснуть я эрудицией и выкрутиться из щекотливого разговора, возможно Рыська и ошибся на счёт Андрея.

– Но Вас любить – плохая шутка, – закончил Андрей. И у него с эрудицией было всё в порядке, – куда пойдём?

– Туда, где ещё не были, – предложила я.

А не были мы много где. Для начала решили пойти на звуки музыки. На древнерусском танцполе плясали трепака. Мы уже почти вошли в круг танцующих, но тут ко мне подошёл неопределённого происхождения тип с прилизанными волосами, цинично оглядел с ног до головы, сплюнул и снисходительно предложил:

– Станцуем!

– Не хочу, – спокойно отказала я.

– Чё так? Не нравлюсь? – он попытался схватить меня за руку.

– Андрей, пойдём, потанцуем? – я решила избавиться от прилизанного старым способом, при помощи другого кавалера.

– Я первый! Ты моя! – прилизанный не унимался.

И на что надеялся? Андрей значительно превосходил его габаритами.

– Парень, – миролюбиво сказал он, – дама ангажирована мной. Ещё утром!

Прилизанный теперь смерил взглядом Андрея, оценил свои шансы и разумно покинул место несостоявшегося ристалища.

– Ну, пошли плясать, – сказал Андрей.

– А ты умеешь?

– Сейчас узнаем!

Мы присоединились к танцующим. Усталость как рукой сняло. Ноги сами выделывали такие коленца… Мы лихо притопывали, прихлопывали, ухали и кружились в весёлом ритме. Вдруг кто-то меня с силой толкнул в спину, я прямо-таки впечаталась в Андрея. В глазах потемнело. Сзади злобно засмеялись.

– Вот гады! – прошипел Андрей. Он не кинулся к обидчикам только по причине того, что я повисла на его руках от боли.

Мы покинули круг.

– Ты представляешь, это Жанет с этим слизняком тебя толкнули! – доложил мне Андрей. – Спелись, голубчики! Пусть только выйдут сюда, накостыляю этому мерзавцу!

Мерзавец вместе с мерзавкой предусмотрительно смылись с дальнего от нас края танцплощадки.

– Ты как? Идти можешь? – заботливо поинтересовался Андрей.

– Могу! Синяк, наверное, будет, – поморщилась я.

– Тебя к Хмаре отвести надо на слюнолечение, – он попытался меня взбодрить, глядя на мое, перекошенное болью, лицо.

– Да ладно! Это не смертельно! Выживу как-нибудь!

– Что случилось? Что случилось? – материализовался рядом с нами Семён.

– Варю в спину хлыщ какой-то толкнул! – Андрей крепче подхватил меня, так как мне стало хуже и ноги почти перестали слушаться.

– От это да! Так, пошли к Дуплянскому. Без разговоров! – потребовал наш второй гид, оценив моё состояние. Видя, что мы сомневаемся, прикрикнул на нас. – Ну! – пришлось подчиниться.

Дуплянский проживал не очень далеко от поляны, на краю леса. Тащить меня на себе Андрею пришлось не долго. Домик лешего и прилегающая территория были украшены деревянными скульптурами, а в большой горнице стены вдоль увешаны картинами какого-то самобытного художника. Николай Николаевич обрадовался нам, но потом очень огорчился, узнав, что я подверглась коварному нападению.

– Поля! – позвал он кого-то.

Из соседней комнаты пришла женщина. Одета она была в серую хламиду, всю испачканную краской. На голове – вязаный пёстрый берет, лихо заломленный на левую бровь. В руках она держала палитру и кисти. Самобытный художник был налицо.

– Апполинария Дормидонтовна Дуплянская, моя вторая половина, – представил он нам жену и добавил, – кикимора.

Я не удержалась и хихикнула, представив такое же знакомство в человеческой семье, где муж рекомендует жену в качестве нечистой силы. Андрей стиснул мой локоть.

– Кикимора, кикимора, – добродушно подтвердила Апполинария Дормидонтовна, – потомственная. Называйте меня Полиной.

– Поля, посмотри Варварину спину. Стукнул её кто-то, – попросил жену леший.

– Кто ж это сотворил? – всплеснула она руками. – Идём девочка со мной! А ты, Никола, на стол чего-нибудь собери.

Самостоятельно идти я не могла, и Андрей дотащил меня в другую комнату. Полина вытерла руки, сняла одеяния художника и уложила меня на скамью лицом вниз. Пробежала пальцами по моему позвоночнику и поставила диагноз.

– Сместил он тебе позвонки-то. Специалист тебя ударил! Знал, что делал. Если сейчас не вправить, завтра не встанешь!

– А что делать? – я чуть не плакала от боли и обиды.

– Лежи спокойно. Сейчас все исправлю.

Она начала вправлять мне спину. В месте удара резка боль заставила меня вскрикнуть.

– Потерпи! Сейчас как новенькая будешь, – приговаривала она.

Через несколько минут всё было закончено. Спина почти не болела. Полина натёрла мне спину какой-то душистой мазью, укутала в платок, села рядом со мной на скамью и попросила:

– Расскажи, что за тип тебя ударил и за что?

– Я ему в танце отказала. Невысокий такой, одет в джинсы и косоворотку. Волосы тёмные, прилизанные! – передёрнулась я от воспоминаний о неприятном субъекте.

– Рога были?

– Рога? – не поняла я.

– Ну да! На два пальца выше лба. – Полина потыкала пальцем себе в лоб. – Небольшие такие рожки.

– Нет! А кто это мог быть?

– На бесовские проделки похоже, – вздохнула она. – Никола говорит – завелся у нас на Заставе пакостник. Исподтишка вредит. Поймать пока не могут.

– А я то тут при чём? Я всего день тут у вас нахожусь!

– Вот именно! Причём ты? – кикимора задумалась. – Ладно, пойдём ужинать и с мужчинами посоветуемся. Странно всё это! И ещё, сегодня ночуете здесь, – сказала, как отрезала.

– Здесь, так здесь! – и что это я такая покладистая?

Сев ужинать мы поделились своими сведениями с мужчинами. Картина вырисовывалась следующая:

Первое – неизвестный субъект или субъекты пытались вселить в василиска злобу, чтобы тот восстановил свои смертоносное способности. У бабы Яги ступу угнать пытались. Ловушки и капканы в лесах появились.

Второе – те же или другие субъекты интересовались вторым вратами. Мы с Андреем про вторые врата ничего не поняли. Нам терпеливо пояснили: первые врата – с миром людей, функционирует круглосуточно. Это те, что находятся в «Теремке» в пункте приёма. А вторые врата – с миром богов, сокрыты и зачарованы. Боги им не пользуются, на то они и боги, а для других путь в Белогорье заказан, если сами хозяева не захотят. Сторожит те врата…(а вот это секрет).

Третье – известная личность (мерзкая) пыталась завязать со мной знакомство, и после неудачи предприняла попытку меня изувечить. Явно просматривался заговор!

Третий пункт меня смущал. Бытовое происшествие на танцплощадке – цепочка заговора! Да и моя персона тут при чём?

– Мне кажется, что этот прилизанный тип тут не причём! – я поделилась со всеми своими сомнениями. – Ну, отказала я ему, ну, отомстил он мне!

– Предчувствие у меня, – ответила Полина, – что не спроста он к тебе подошёл! Сама же говоришь, с Андреем пришла, видел он, что с кавалером ты, но всё равно рискнул.

– Есть такие мужики, которым чужая спутница покоя не даёт, – предположил Андрей.

– Думаешь, для самоутверждения он к Варваре пристал? – поинтересовался Семён.

– Кто его знает! Но, сдаётся мне, цель у него была определённая, но вот какая? – Андрей уставился на меня, как будто я знала ответ.

– Я не знаю, чесслово!

Леший нас слушал – слушал и предложил:

– Так, давайте всё с самого начала! Варвара, как ты прошла в створ?

– Остановилась в дверях, читая смс-ку на сотовом телефоне, потом шагнула в комнату. Попала в коридор.

– Триста тридцать третий створ был в квартире у Людмилы. Значит, он переместился к тебе.

– А кто такая эта Людмила?

– Здешняя жительница, человек. У вас на зоолога учится. Завтра на праздник придёт, скорее всего, через общий створ.

– А есть и общий? – поразилась я.

– Есть, – подтвердил Дуплянский. – Давай дальше. Ночевала ты в гостинице. Ночью ничего не произошло?

– Нет. Всю ночь проспала, как убитая. Абсолютно ничего не помню, даже если что и было.

– Потом вы пошли на экскурсию. Семён, в лесу было что необычное?

– Грибы она собирала, но я её из виду не упускал, – бодро доложил домовой.

– Не упускал! – леший погрозил ему пальцем. – А на обратной дороге? Одних в лесу оставил! Сказано же, не оставлять одних! Женихается он, видите ли!

– Почему одних не оставлять? – обиделась я. – Вы нам что, не доверяете? – мы с Андреем переглянулись.

Местное население как-то жалостливо посмотрело на нас.

– Доверяем. Но… – Леший задумался.

В комнате повисла напряжённая тишина. Мы с Андреем явно почувствовали свою чужеродность. Вот вроде все нам рады были, встречали, угощали, помогали… Значит и полкан следил за моим путешествием в кусты! А Рыська? Я почувствовала, как ярость поднимается из недр моей души, и не выдержала.

– Ну и зачем вы пускаете людей в свой мир? Экскурсии эти, а потом контролируете каждый их шаг? Чего вы боитесь?

– Не серчай, Варвара. Всему есть своё объяснение, – попытался успокоить меня леший.

– Ну, так объясните! – вулкан был готов вырваться наружу.

– Хорошо! Слушайте… – Леший обвёл всех усталым взглядом и начал свой рассказ.

Давным-давно, когда люди жили в пещерах или землянках и поклонялись силам природы, мы жили с ними в одном пространстве. Наше существование не удивляло людей, мы были единым целым. Со временем люди становились умнее и опытнее. Они стали жить в домах, занялись земледелием и скотоводством. Но и в это время у них нашлось место для нас, и в домах, и за их пределами. Мы тоже осваивали новые профессии – домовой, банник, овинник… Но жизнь не стоит на месте. Люди добивались всё новых и новых успехов. Мы, как могли, помогали им. Но люди стали забывать про нас. Некоторые из наших стали пакостить по мелкому неблагодарным людям. Начался разлад. Наши миры стали расслаиваться. Наконец настал момент, когда наше существование стало у людей под запретом. Наши пространства полностью разделились. Теперь их связывают только энергетические врата. Часть наших живут в вашем пространстве, также как и люди живут у нас. Это грустно. Мы, существа из единого пространства, теперь живём оторвано друг от друга. Это – как семья, когда дети вырастают и уходят из родительского дома и долго не видятся друг с другом. Самое смешное, что мы знаем о вашем существовании, а вы о нас забыли.

– Как же забыли! А сказки? – попыталась реабилитироваться я.

– Знать наверняка – это же другое. А самое главное, у врат должны быть стражники – обережники.

– Это как Пересвет и Илья?

– Да. Пересвет, Илья и другие богатыри…

– Богатыри? – удивился Андрей.

– Да, они все богатыри, только разного возраста, – пояснил Дуплянский, – кто постарше, кто помоложе… Вот они встречают гостей и охраняют эту сторону врат. Люди – обережники охраняют их с той стороны.

– Все, кто приходит из мира людей – обережники?

– Нет. Только немногие. И мы не знаем до поры до времени, кто из пришедших – обережь! Вот и устраиваем им экскурсии. При контакте с нашим миром проявляется сущность обережника.

– А кто из пришедших вчера – обережник? – спросила я.

– Ни кто. Обережник, когда это устанавливается, не проходит инструкцию. Он уже свой.

– А в чём тогда смысл инструкции?

– Люди, делая выбор памяти, сами интуитивно определяют свою сопричастность с нашим пространством.

– А как же Кривопузько? Он девяносто девять раз выбирал стирку! – вспомнила я дядьку в пижаме.

– На сотый раз портал закроется, а до этого есть надежда, что другой член его семьи станет обережью или будет с нами сотрудничать.

– Как Рада? – догадалась я.

– Да. И Прозоров, и многие другие. Они люди творческие, у них склад ума не отрицает потустороннее.

– А зачем нужна Жанет? – Андрей вспомнил неприятную мадмуазель. – Не к ночи помянута!

– Это наша беда! – сокрушённо вздохнул леший. – Она живёт в квартире, в которой жила её двоюродная тётка Жаклин. Жаклин была великолепным парикмахером. У нас женщины с такими причёсками ходили! Русалки особенно щеголяли. Как Жанна узнала о проходе? Жаклин что ли проговорилась. Ходит на экскурсию, а потом – воспоминания о сновидении и точка! Развлечение нашла!

– Надо её врата давно заблокировать! – встрял Семён. – Надоела, хуже горькой редьки!

– А как можно заблокировать врата? – поинтересовалась я.

– Сдвинуть энергетический поток и всё. Она же, наверняка, просто точку прохода знает, а сам поток не видит.

– А как можно видеть поток? – заинтересовалась я, вспомнив, что Андрей даже свой створ не знает.

– Белые, полупрозрачные шары, проносящиеся вертикально вверх, – пояснил леший.

Я видела эти шары, боковым зрением. Прямым взглядом я их не вижу. И я знаю, где точка прохода в моей квартире! Практически у правой стороны дверного проёма. Я как раз там и застыла, читая сообщение на сотовом. И не глюки это, а объективная реальность.

– Если у меня в двери есть проход, то почему я до этого ни разу не попадал сюда? – разговорился Андрей. – Или я был и выбирал стирку?

– Ты первый раз, – обрадовал его Семён.

– А пройти не мог, – пояснил далее леший, – потому что через дверь ходят, а не стоят. Вот ты часто просто так стоишь в дверном проёме?

– Нет. Но, некоторые турник устраивают, и висят там долго, – рассказал Андрей о привычках людей.

– Проход, обычно не по центру располагается. А когда болтаешься, в поток не попадёшь, – пояснил леший. – Вот посмотрим, как ты обратно уходить будешь! Твой створ так и неизвестен!

– Так может, известны хозяева других створов, – догадалась я, – значит, их можно в расчёт не брать!

– Не все створы действуют. В ваших вратах из ста створов всего десять задействованы, остальные нерабочие.

Я замолчала, переваривая информацию.

– Давайте-ка на боковую. Я уже всем постелила, – в комнату вошла Полина.

Мы и не заметили, как она покинула нас. Гости и хозяева разбрелись по местам ночлега.

Пробуждение было долгим. Сначала на задворках сознания поселился крик петуха, потом женский голос уговаривал Шехерезаду не упрямиться и идти в стадо, потом стучало и гремело, и, в довершении всего, мне что-то упало на живот. На какое-то время я снова провалилась в глубокий сон. Мне приснилась СТИРКА. Я решила выстирать ковёр, наполовину засунула его в стиральную машинку и запустила её. Машинка заурчала, а не засунутый конец ковра вращался вместе с барабаном, задевая уголком меня по щеке. Потом ковёр лизнул меня и стал перебирать лапками у меня на груди. Откуда у ковра лапки? Я открыла глаза. Дымчатая кошечка сидела на моей груди и смотрела мне в глаза.

– Мяу! – хрипло сообщила мне она.

– Встаю, встаю! – я сладко потянулась и села в кровати.

Кошечка мягко спрыгнула на пол, оглянулась на меня, ещё раз мяукнула и, победоносно задрав хвост, потрусила из комнаты. Я уже совсем собралась вставать, но мой взгляд остановился на сказочной обуви, торжественно выставленной на подоконнике. Мои скороходы! Мягкие, лёгкие, удобные… Я вскочила, стараясь быстрее убрать с подоконника предметы неуважения к гостеприимной хозяйке. Сапоги, конечно, царские, но водружать их на подоконник! Когда компрометирующее обстоятельство было ликвидировано, я постаралась придать своему лицу безмятежное выражение, и отправилась умываться. Поздоровалась с хозяйкой и вышла на улицу. По двору разгуливал красавец козёл с такими великолепными рогами, что я не решалась приступать к умыванию.

– Полина, а козёл у вас бодучий?

– Касым? Сейчас я его уведу, – Полина вышла во двор. – Теперь можешь пастись, – обратилась она к козлу. Тот радостно удалился за дом.

– А почему Касым? И кто такая Шехерезада?

– Воспитанница наша, Людмила, арабских сказок начиталась. Всю скотину по сказкам назвала: корова – Шехерезада, козёл – Касым, коза – Зейнап, кошка – Будур. Проказница!

– Да уж! Корова – Шехерезада! – повеселела я.

Омовение колодезной водой прогнало остатки сна и, совсем уже бодрой, я была готова к новым подвигам. Из дома вышел заспанный Андрей, об его ногу тёрлась серая кошечка.

– Разбудила Андрея? Вот умница! – Полина взяла кошку на руки. – Молочка хочешь? – она ушла в дом.

– Как спалось? – спросила я Андрея.

– Как в детстве! Спина не болит? – любезно поинтересовался он.

– Нет!

Мы стояли и смотрели друг на друга, улыбаясь. Мне было так хорошо, чувство счастья переполняло меня.

– Варь, ты сейчас похожа на ребёнка.

– Я действительно ощущаю себя как в детстве, когда нет ни забот, ни хлопот!

– Точно! И весь мир принадлежит тебе!

– Ладно, умывайся! – сбросила я наваждение, а то ещё заметит кто. Очень уж прямолинейное здесь население. Что думают, то и говорят.

– Польёшь мне? – Андрей протянул мне ковш.

– Конечно! – я зачерпнула воды и стала тонкой струйкой лить воду ему не шею. Он весело фыркал, а я думала про себя. – Неужели это и есть то, чего я ждала?

За завтраком леший объявил нам, что на праздник мы идём все вместе. Что сегодня к нам пожалуют верховные властители и что состоится Величание Достойных. Я уже было раскрыла рот для очередного вопроса, но Полина опередила меня.

– Идём со мной, Варвара. Надо тебя приодеть!

На свой вид я не жаловалась, но раз она считала, что меня надо нарядить, то спорить я не стала. Полина достала из сундука тонкую рубаху, красный сарафан, клетчатую юбку, ещё одну рубаху, полусапожки и женский головной убор.

– Вот тебе рубаха и сарафан, должны в пору быть. Сапоги у тебя есть. Понёва и кичка мне. Одевайся.