Текст книги "Лоцман и Берегиня (СИ)"

Автор книги: Евгения Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Пёс пытался вырваться, но я с силой прижимала его к земле. Если он вырвется, мне с ним не справиться! Я вспомнила, как он вырывался утром, когда я ошейник снимала. Но сейчас я была гораздо сильнее, чем утром. Адреналин пульсировал у меня в висках… Вот если бы я не сняла ошейник, сейчас мне было бы легче… Хорошая мысль! Левой рукой я достала кнут из кармана, туловищем навалилась на лыжную палку, придавливая зверя так, что он ненадолго притих и перестал дёргаться. Мне хватило этих секунд, чтобы накинуть петлю ему на шею. Теперь я могла легко его придушить. Я выдернула лыжную палку из его спины. Злод взвыл, а я поволокла его к ближайшему дереву и постаралась привязать так, чтобы он не смог перегрызть кнут. Он лязгнул зубами, я развернулась и со всей силы пнула его под рёбра.

– Только сунься! Руками порву! – прорычала я так, что пёс присел на задние лапы и заскулил.

Я бросилась к Андрею.

– Боже!!!!

Мне сделалось дурно. Из прокушенного горла хлестала кровь. Маленькие лыжи, привязанные за его спиной, немного защитили горло от клыков Злода. Но и тех ран, которые он нанёс спереди, хватало, чтобы Андрей истёк кровью. Я стала зажимать артерию, но получалось плохо. Кровь сочилась через мои пальцы и я, физически ощущала, как из него уходит жизнь. Дикое отчаяние охватило меня. Я взревела, как дикий зверь, лесное эхо повторило мой рык и, наверное, напугало всю округу.

– Где вы, всесильные боги? Где ваша помощь, когда она нужна мне!? – рыдания сотрясали моё тело, но слёз не было. Сухие воспалённые глаза, не мигая, смотрели на заходящее солнце, и мне казалось, что с последним лучом навсегда уходит моя жизнь. Я не сдвинусь больше с этого места! Я останусь в этих кустах вместе с Андреем. А над нами будет выть адский пёс, распугивая всё живое…

Светлая, прозрачная фигура приближалась ко мне. Что это, галлюцинации!?

– Не-е-е-е-ет! Только не это! – я забилась в истерике. – Не-е-ет! Маржана, нет!

Богиня смерти с непроницаемым лицом двигалась в нашем направлении. Я хотела заслонить умирающего Мая от неё, но не смогла сделать ни одного движения. А она медленно и неумолимо, как зомби, приближалась. Подошла вплотную, коснулась тела Мая саваном, наклонилась…

– Нет! Нет, нет, нет, нет, – как заведённая, повторяла я, но сделать ничего не могла.

Тело перестало меня слушаться. Я безучастно наблюдала за богиней смерти. Маржана поцеловала Андрея в губы, и он перестал дышать.

– Не-е-е-ет!!! Как ты могла? Зачем?

Из меня вынули душу.

– Я вернула тебе долг, Варвара!

– Что-о-о-о?

– Услуга за услугу, – бесцветным голосом произнесла она и повернулась, чтобы уйти.

Новая волна адреналина подкинула меня на ноги.

– Так это ваша благодарность, боги? Это таким способом вы воздаёте мне по заслугам!?

Маржана, не оглядываясь, уходила прочь. Меня всю трясло. У моих ног лежал бездыханный Май.

– Мне надо вернуться на Заставу и предъявить этим… местным жителям все свои претензии!

Я решительно направилась к привязанному псу.

– Потащишь его на Заставу! – произнесла я приказным тоном.

Что думает по этому поводу раненый пёс, меня не интересовало. Я вернулась к Андрею.

– Так! Надо уложить его на лыжи! – мой мозг начал бесстрастно оценивать обстановку. – Лапник подложить, чтоб не замёрз. О чём это я…Он же… Лапник положу всё равно.

Я достала из его кармана нож, ключи и прочее содержимое, переложила в свой карман и пошла резать ёловые ветки.

 
Выбивая землю из-под ног,
Вырывая сердце из груди,
Непреклонно – беспощадный рок
Отнимает жизнь моей любви.

Ждёт, что я сломаюсь и уйду.
Зло смеётся, думая, что прав,
Что теперь я буду клясть судьбу…
Зря он не учёл мой буйный нрав!

Я не отрекусь и не прощу,
Всё пройду, испив печаль до дна.
Я в душе любовь свою храню,
В сердце, я как прежде, не одна!

Я бросаю вызов… А итог —
Пусть дуэль решит, решит борьба,
И сойдутся: беспощадный рок
И моя счастливая судьба…
Стучало у меня в голове.
 

Я вернулась с охапкой веток, отвязала маленькие лыжи от спины Андрея. Воткнула их в сугроб.

– Не судьба вам вернуться в свой сарай.

Связала лыжи верёвкой, постелила сверху лапник и уложила на них Андрея. Снег ещё таял на его лице. Я стряхнула с него снежинки, застегнула куртку до подбородка и потащила его к дубу. Потом вернулась к Злоду. Пёс сопротивлялся, упирался всеми лапами, но ему это мало помогало. Пёсик не хочет! Пёсику надо по делам! Надо понимать моё иступлённо – озверевшее состояние! Я с целеустремлённостью асфальтоукладчика тащила Злода к дубу, но, когда мы перешагнули невидимую границу миров, пёс весь затрясся, ноги его подломились, и он начал… трансформироваться. Я смотрела, как огромный пёс превращается в…, Через несколько минут у моих ног лежал человек. Точнее человек с рожками. Ещё точнее, с одним рогом, второй был сломан.

– Чёрт! Так вот ты какой… падший чёрт!

Видимо, процесс трансформации отнимает много сил. Злод молчал и только злобно на меня смотрел, понимая, что его столь беспомощное состояние мне на руку. Я воспользовалась ситуацией и связала чёрта теперь уже, как человека. Просунула лыжные палки сзади под руки, а из кнута соорудила что-то вроде вожжей, накинула на его грудь и привязала к лыжам.

– Я не повезу его! – с вызовом сказал чёрт, когда окончательно пришёл в себя.

– Правда? – я точно знала, что найду способ заставить его, даже, если это будет не очень гуманно.

Он это тоже понял.

– Лыжи, хотя бы дай!

– Только детские остались, – усмехнулась я, вспомнив такой же разговор утром.

Он одобрительно мотнул головой.

– Не вздумай двинуться с места!

– А то что?

– Сам догадайся!

Видимо, сил в нём было ещё мало, и он это понимал. Я быстро сбегала за маленькими лыжами. Злод стоял на месте и ухмылялся.

– Я всё-таки, тебя достал! – сказал он зло.

Я вдела его ноги в лыжи, выпрямилась и уставилась прямо в его пустые глаза.

– Это очень большое достижение для такого низкопоставленного чёрта? Тебя наградят? Дадут почётную грамоту за истребление Лоцмана? Высекут твой профиль на скале? Позолотят твой единственный рог?

Это ему не понравилось. Лицо его перекосилось, и он сплюнул.

– Ты же дороги на Заставу не знаешь, заведу тебя в лес…

– И сам там со мной останешься?

– Подожду, пока ты сдохнешь…

– Долго ждать думаешь?

– Зима на дворе! – хохотнул Злод, – сколько на свежем воздухе выдержишь?

– А ты? Или раны на чертях, как на собаках заживают? Успел облизаться? До спины языком дотягиваешься?

– Ну, ты…

Мы стояли и переругивались, хотя я понимала, что каждая минута на счету.

– Всё равно ты сдохнешь, как сдох твой… дружок!

– Хорошо! – я разозлилась не на шутку, – я сдохну, а ты заткнёшься!

– И как ты это сделаешь? Варежку свою не пожалеешь?

– Держи хайло шире! Варежки на тебя переводить!

Я сорвала с ближайшей ёлки шишку и заткнула ему рот.

Он что-то мычал, возмущался, наверное. Я развернула его в нужном, как мне показалось направлении, и ткнула в спину.

– Иди!

Злод обречённо поплёлся, иногда издавая протестующие звуки.

Я и впрямь, не знала, в какую сторону идти. Но надеялась, что сориентировалась правильно. Шли мы на юго-запад, Застава должна быть правее. Можно идти вдоль обрыва, по границе миров, на избушку Бабы Яги всё равно когда-нибудь набредём. Злод понял, что я разобралась с направлением, и приуныл. А я наоборот, немного воспряла духом. Плохо было только то, что солнце уже зашло, а в темноте идти было ужасно неудобно, хоть было полнолуние. Я следила, чтобы чёрт не свернул с нужного направления. Вдруг на нас из кустов выпрыгнул зверь и заливисто заблеял. От неожиданности, и я, и Злод сели в снег.

– Касым! Чтоб тебя! Откуда ты взялся? – удивилась я присутствию козла в ночном лесу.

Чёрт что-то отчаянно верещал.

– Чего тебе? – я сурово смотрела на него, давая понять, что на уступки я не пойду.

Злод бешено вращал глазами и кивал в сторону козла.

– Ты что, козлов не любишь?

Чёрт утвердительно кивнул головой.

– Ты хочешь, чтобы я его прогнала? – начала веселиться я (правда, походило это больше на истерику).

Злод понял, что любое его проявление слабости даёт мне силы, и перестал скулить. Он яростно заскрежетал зубами и…перекусил шишку.

– И как теперь её вынимать? – я смотрела на выпученные глаза чёрта и огрызок шишки, торчащей из раззявленного рта, – я в твою пасть не полезу! – я вспомнила, как ковырялась в зубах у Баськи. – Мда… Касым, – обратилась я к козлу, – веди нас домой.

Козёл радостно заблеял и пристроился к чёрту в тыл, подталкивая того в нужном направлении.

Мы шли уже не первый час, а конца нашего путешествия не было видно.

– И зачем мы пошли на ночь глядя? – корила я себя, – сидели бы сейчас у Числобога в тереме, пили чай, смотрели на звёзды! Разговаривали…

Мысли терзали меня, разрывали мозг на кусочки. Головная боль подкралась исподволь, сдавила виски, холодным обручем стиснула череп. Я поняла, что идти дальше я не могу. Надо искать ночлег. Вернее, его соорудить.

– Касым, посторожи этого. Я пойду, ночлег поищу.

Козёл понимающе остановился.

– Хороший козлик, умный! – я потрепала его по спине и углубилась в чащу.

Буквально через несколько шагов я упёрлась в какую-то стену. Деревянные доски. На дом не похоже, у забора доски вертикально расположены…Сарай! Это то, что надо!

Я вернулась к козлу.

– Давай, козлик, идём туда. Там можно заночевать.

Дверь в сарай была просто закрыта на щеколду. Я вошла, и почувствовала запах сена. Отлично! В темноте, не разбирая куда, привязала Злода к какому-то столбу, велела козлу его сторожить, затащила Андрея в стог сена, обняла его и провалилась в тяжёлый, без сновидений, сон.

Разбудил меня луч солнца, бивший прямо в глаза. Пробуждение было мгновенным. Я открыла глаза с таким чувством, что закрыла их секунду назад.

Андрей лежал так же, как я его уложила ночью. Совсем холодное лицо, губы синие… В ногах кто-то зашевелился. У меня замерло сердце. Нет, это шевелился не Андрей. Большой, даже огромный рыжий кот умастился у нас в ногах.

– Какой ты пушистый, – сказала я, но получилось очень равнодушно.

Я осмотрела сарай. Злода на месте не было! Козла тоже.

Я мигом скатилась с сена и бросилась к распахнутой двери. В этот момент в неё кто-то входил. Против солнца мне не было видно, кто это. Но на фигуру чёрта не походил. Крепкий высокий мужчина, кудлатый, белоснежная прядь в бороде.

– Перун! – буркнула я.

– Как-то не радостно ты меня встречаешь, Варвара! – улыбка бога раздражала меня сейчас, как быка красная тряпка.

– Где чёрт? – я не собиралась разводить церемонии.

– Козёл его на Заставу конвоирует.

– Да? – угрюмо произнесла я.

– Не бойся, он справится!

– Я тоже справилась? – тон у меня не смягчался.

– И ты справилась! Ты – настоящая Берегиня! – он произнёс это так пафосно, что мне захотелось плюнуть. Не в лицо, конечно, но куда-нибудь попасть хотелось!

– Вот, – чтоб как-то сменить тему разговора я достала связку ключей из кармана.

– Что это? Ну-ка, ну-ка! – Он вышел из сарая на солнечный свет. – «Живой ключ»! Давненько я таких не видел, знатная работа. – Он немного полюбовался на ключи, потом сжал их в ладони и сквозь его пальцы стекли два ручейка: серебряный и золотой.

Я проследила за осыпавшимся в снег песочком и, не поднимая глаз, поинтересовалась.

– Кнут Велеса с чёрта сняли?

– Забрал. – Подтвердил Перун.

– Сапоги на Заставе верну!

– Зачем? Ярило, вообще собирался их тебе подарить!

– Они мне не нужны!

– Варвара! Что случилось? Ты всё никак не проснёшься, что ли? – наконец обратил он внимание на мой недружелюбный тон.

– Лучше бы я не просыпалась!

– Так, объясни, что случилось! Беда какая?

– Беда-а-а-а!!!! Да… – я готова была взорваться, – он Андрея… а Вы…

– Перун! – раздался чей-то голос сзади, – я с ними уже ночую, а они до сих пор не обвенчаны! Это безобразие!

Я оглянулась на голос. Говорил тот самый рыжий котяра, который дрых с нами в сене.

– Кто это? – я некультурно ткнула в кота пальцем.

– Как это «кто»? – заступился сам за себя кот, – я Люб!

– Кто?

– Люб, божество супружеского ложа, – пояснил Перун.

– Доброе божество, – добавил кот.

– Какое супружеское ложе! – заорала я, – Андрей мёртв! Злод убил его!

– Как мёртв? – удивился кот.

– Как убил? – эхом повторил Перун.

– Так! Прокусил ему горло! А Маржана!!! Эх! Да что с вас взять! – я обречённо махнула рукой.

– Я с покойниками не ночую! – обиженно проговорил Люб.

– И на старуху… как говорится, – решила я успокоить кота.

– Я не ночую с покойниками! – повысил голос кот, – что я, с глузду двинулся?

– Но Маржана… – искорка надежды блеснула у меня в мозгу.

– Что сделала Маржана? – уточнил Перун.

– Она коснулась его саваном…

– Ты же знаешь, что так она закрывает раны.

– Да! Но потом, она его поцеловала!

– И что? – удивился кот, – ты уже ревнуешь?

– При чём здесь ревность! Перун, он что, издевается?

– Варя, Люб не будет охранять сон мертвого человека!

– Но Андрей перестал дышать после её поцелуя!

– Маржана не так забирает жизнь… – Перун лукаво посмотрел на меня.

– Не понимаю…

– Что тут не понять? – кот ходил взад – вперёд и с умным видом объяснял, в чём я не права, – Маржана его поцеловала. Этим она создала видимость смерти.

– Видимость?

– Да! Видимость! Ложная смерть!

– Как ложная?

– Человек, когда спит, тоже похож на мертвеца, – поучал меня кот.

– Не всегда!

– Не всегда, ты права. Но в данном случае у Андрея…ложная смерть… Забыл, как это правильно называется, – кот сокрушённо покачал головой.

– Летаргический сон! – дошло да меня.

– Вот, правильно! Сон! Спит он!

– Как его разбудить? – я бросилась к Перуну.

– Самое лучшее, дать живой воды.

– Где? Где её взять?

– Что ты так кричишь! – возмутился Люб. – Найди посуду и черпай, сколько душе угодно!

– Откуда черпать? – я почти плакала. Неужели они не понимают, что я сейчас свихнусь!

– А вон, родничок бьёт. Из него и черпай.

– Какой родничок? Где? – у угла сарая и впрямь, журчал ручеёк. И как я его раньше не приметила. – А там вода живая?

– Ты мне что, только что отдала?

– Связку ключей.

– И… – Перун указал на ручеёк.

– Живой ключ…

– Живой… Теперь здесь родник с живой водой! Это твой родник, Варя. И вода там самая что ни наесть живая.

Последние его слова я уже дослушивала на бегу. Отыскала в сарае что-то, напоминающее черпак и бросилась за водой.

– Перун! Ну, ты будешь их венчать или нет! – возмущался в это время кот. – Ты меня дискредитируешь!

– Почему кот требует нас повенчать? – задержалась я на минуту.

– Потому что я божество супружеского ложа! И я с вами уже ночевал!

– Так какое же это супружеское ложе? – не поняла я.

– Хорошенькое дело! – продолжал возмущаться кот, – ты его согревала своим теплом?

– Согревала.

– Дыханием своим делилась?

– Делилась.

– Умереть рядом собиралась?

– Угу.

– Так какого, ты мне тут возмущаешься! Это самое, что ни наесть супружеское ложе и получается! А вам бы только о срамном думать! – кот даже лапой дёрнул, задней.

– Гхы – истерически прыснула я и убежала в сарай.

Я осторожно капнула живой водой на губы Андрея. Уверенность в его возвращении к жизни крепла во мне с каждым мгновением. Раз Перун и Люб уверены, что он жив… После нескольких капель он разомкнул губы, и я придвинула черпак к его рту. Он жадно начал пить ледяную воду. Кожа его постепенно приобретала живой вид. Он открыл глаза.

– Варя, где мы?

Я не могла выдавить из себя ни слова. И вот теперь, когда всё было позади, я разревелась. Слёзы текли из меня ручьями, я уткнулась лицом в куртку Мая и рыдала в неё с облегчением и наслаждением. Андрей гладил меня по голове и целовал в макушку.

– Варя, Варенька. Ну, что случилось? Что ты так убиваешься?

– Ты…ты…у-у-у-мер!

– Я не умер, я живой, – он продолжал гладить мою голову.

– Ты…ни-че-го…не зна-а-а-а-ешь!

– Я всё знаю, всё помню…мы шли домой, уже был виден дуб… – он подскочил на сене и уставился на меня с ужасом. – На меня напал зверь…

– Ага, – я всхлипнула, – Злод… лыжи…детские…

– Что, лыжи?

– Они тебя защитили…, а то бы-ы-ы-ы…

– А как же ты с ним справилась?

– Ты мне про палку лыжную говори-и-и-ил! – новый приступ рыданий вызвало воспоминание о моей битве со Злодом.

– Говорил, – тихо простонал Май.

– Вот я твоим советом и воспользовалась!

– Ты его убила?

– Убьёшь его, как же! Живучий, гад! – меня передёрнуло. – Знаешь, – затараторила я, – он у дуба в чело… тьфу, в чёрта превратился! Противный такой! Всё хотел меня достать своей болтовнёй. А я, – я судорожно хихикнула, – я ему шишку в рот затолкала…

– Что ты ему?

Боюсь, что в этот момент Андрей разочаровался в моих душевных качествах.

– Шишку в рот засунула, – мрачно произнесла я, – а он её раскусил…

Май захохотал, а у меня отлегло от сердца.

– А как же он дышал?

– Понятия не имею. Мне было всё равно.

– Варя, а как я жив остался? – Май смотрел на меня с тревогой.

– Маржана…

– Но, она же…

– Помнишь, в Белогорье, она мне пообещала долг вернуть?

– Помню.

– Вот она и вернула! Правда, сначала, я прокляла её!

– Да ты что!?

– Угу. Я думала, она жизнь твою забрала… А она рану твою залечила и в сон тебя погрузила, летаргический…

– Зачем?

Я задумалась. Понять действия Маржаны до этого я не пыталась, но ведь был в них какой то смысл.

– Надо Перуна спросить или кота…

– Кота?.. Перун здесь?

Андрей спустился с сеновала, помог мне… Боже! Я ночью тащила его через лес, втаскивала на сено, укладывала…потом туда– сюда с водой скакала…и не задумывалась, что я – женщина. А вот сейчас он подал мне руку, и я чуть не завизжала, скатываясь вниз. Как понять женщин, когда мы сами себя не понимаем…

Мы вышли на улицу.

– Ну, наконец-то! – Перун бросился с объятиями к Андрею. – Лоцман, ты так больше не пугай нас! Варвара тут чуть разгром не учинила!

– Она переживала! – вступился за меня Люб. – Видано ли дело, девушке с чертями бороться!

– Она – Берегиня. – Перун, кажется, не допускал возможности моей слабости, – она сто джиннов победила!

– О-о-о-о! – повторила я интонацию Джамалла Перца.

– У тебя нет сердца, – пробубнил кот, – она же думала, что парень того…этого…

– Маржана могла бы объяснить… – вспомнила я обиду на богиню.

– Что она могла тебе объяснить? То, что она – богиня смерти, не забирает жизнь твоего…друга, а только вводит его в мнимую смерть? Да её же засмеют! – Перун даже руками начал размахивать.

– Конечно, – распалялась я, – лучше пусть я с ума сойду… считая Мая мёртвым! Засмеют её! А я замёрзнуть уже рядом с ним собиралась! Нашли бы нас окоченелыми глыбами под дубом! Посмеялись бы…

– Права, права, ты! – согласился со мной Громовержец, – могла она, конечно, тебе хоть намёк сделать, что жив он…

– Почему вы – боги, только о себе думаете? – я почувствовала страшную усталость и присела на торчащий из-под снега пенёк.

– Эгоисты мы, – признался Перун, – но, это вы нас такими придумали! Даже жертвы приносили.

– Нормально! Мы опять виноваты! Вот я сейчас придумаю, что у тебя хвост крысиный…

Перун смешно дёрнулся, пытаясь посмотреть на свой…тыл.

– Ты так не шути, Варвара!

– А что? – меня начало это забавлять. – Перун, Громовержец испугался человека…

– Ты не просто человек, – серьёзно произнёс он, – ты Берегиня. Сила в тебе великая. Нарочно ты нам вреда не причинишь, но вот в подобной ситуации…можешь! Слово у тебя силу имеет.

– А как же Маржана? – мне стало не по себе. – Я её вчера…прокляла!

– Проклятия на неё не действуют. На то она и смерть… Кто только её не проклинал!

– А-а-а, понятно! Значит, её хвалить и благодарить нельзя?

– Ты всё сама великолепно понимаешь!

– А вас можно?

– Можно, – обрадовался Люб, – меня очень хвалить можно! – кот начал тереться о мои ноги. – Перун, я жду!

– Что ты ко мне пристал? Мне, вообще, некогда!

– Перун! – кот начал нервно дёргать хвостом, – Ладе пожалуюсь!

– Чего кот от Перуна хочет? – Андрей пребывал ещё в благостном неведении.

– Он хочет… – я запнулась, – это что же получается! Нас не спросили?

– Варвара, не встревай! Я его уговорить никак не могу, а ещё ты!

– А если я – против? А если Май – против?

– Против чего? – допытывался Андрей, но его никто не слушал.

– Ты не можешь быть пр-р-р-ротив! – рычал Люб, – видишь, чего ты добился?

– Чего я добился? – не понял Май.

– Не ты, а Перун!

– А чего добился Перун? – не унимался Андрей.

Меня начал разбирать смех. Мужчины и кот пытались выяснить, кто в чём виноват и кто чего не понял.

Я опять села на пенёк и наблюдала за происходящим. Явно прослеживалась направленность действия: Люб приставал к Перуну, Май требовал объяснений от кота, Перун ссылался на занятость и норовил смыться. Я черпанула водички из родника, напилась, умылась, а галдёж все не прекращался.

Наконец Перун сдался.

– Всё! Хорошо! Уломал ты меня! Вот! – он метнул две маленькие молнии в снег, нагнулся и достал из сугроба два кольца. – Варвара и Андрей! – торжественно прогромыхал он, – властью, данной мне…взятой мной… Короче, своей властью, объявляю вас мужем и женой! – Он собственноручно надел нам кольца (надо же, впору) и добавил, – жених, можете поцеловать невесту!

Мы с Маем недоумённо уставились на нашего венчателя. Перун криво улыбнулся и пожал плечами. Зато, у Люба была такая довольная физиономия!

– Вот и славненько! Совет вам, да любовь!

Кот радостно помахал хвостом (не знала, что коты умеют махать хвостами, как собаки) и скрылся в ближних кустах.

– А что здесь было? – как от забытья очнулся Андрей.

– Что, что? Вот, – Перун протянул ко мне руку, – принимай молодую жену! Лада будет довольна!

С этими словами он растворился в луче, упавшем с неба.

– Сбежали! А я теперь – отдувайся! – я горько вздохнула.

– Варя, объясни, пожалуйста, что здесь происходило?

– Перун нас обвенчал…

– Это я понял, а зачем?

– Люб настаивал.

– А коту зачем наша свадьба?

– Он хранитель супружеского ложа…добрый.

– И что?

– Сегодня ночью он охранял наш стог…

– Понятно! Не понятно! Что из этого?

– Андрей, ты не переживай, это же только здесь…у нас… там… это не считается…

Мне стало не по себе. Вот, вроде, я лично ничего не делала, не предпринимала попыток, не навязывалась, а получилось – женила на себе парня. Я встала с пенька и пошла в сарай собирать наши немногочисленные вещи. Андрей проследовал за мной. Пустота, возникшая где-то за диафрагмой, мешала нормально дышать. Я судорожно вздохнула.

– Андрей, я…не хотела, не знала, не думала… В общем, у тебя нет ни каких обязательств передо мной. Просто так случилось… – я чувствовала себя обманутой. С одной стороны, не появись тут эти чудики, я бы не вернула Андрея к жизни. С другой стороны – теперешнее моё положение… Сможем ли мы и дальше оставаться с ним…

– Варь, а кольцо – красивое!

Я стояла к нему спиной, но поняла, что Май смеётся. Я оглянулась. Живой, здоровый, улыбающийся Андрей… Всего несколько минут назад я считала его мёртвым. О каких глупостях я сейчас думаю… Ну, пошутил Перун или, даже не пошутил. Какое это имеет значение! Он жив! И пусть куртка испорчена, скорее всего, окончательно, и я больше никогда в жизни не встану на лыжи. Он дышит, улыбается…

– Я так вчера испугалась…

– Знаю.

Он склонил голову на бок и улыбнулся. Прямо Дед Мороз с новогодней открытки. А у меня перехватило горло и я прошептала, отводя глаза.

– Я не смогла бы жить без тебя.

– А со мной?

– Что «с тобой»?

– Жить со мной смогла бы?

Я долго смотрела в угол сарая, потом решилась взглянуть на новоиспечённого супруга.

– Д-да, – еле вымолвила я.

– Так почему ты отказываешься?

– От чего?

– Быть моей женой…

– А ты не предлагал… – я даже надула губки.

– Не успел, кот меня опередил…, но я рад.

– Рад?

– Ты согласна?

– А у меня есть выбор?

Мы стояли друг против друга и тихо перешёптывались.

– Нет! Но для порядка нужно согласие невесты…

– Ты сомневаешься?

– Нет. Но, надо, чтобы и ты не сомневалась.

– Я уже не сомневаюсь…

– Какого дьявола вы тут делаете? – грозный окрик заставил нас вздрогнуть от неожиданности.

Мы оглянулись на голос. В дверях стоял полкан, но не Разгуляй. Весь какой-то рыжий, с чёрным хвостом, в большой мохнатой шапке и пронзительными голубыми глазами.

– Простите, мы тут заночевали.

– Вижу! Сено всё помяли! – сердито констатировал хозяин сарая.

– А как вас зовут? – поинтересовалась я, решив, что если познакомимся, он не сильно ругаться будет.

– Сама то, кто?

– Я – Варвара, он – Андрей.

– Берегиня и Лоцман? – опешил кентавр. – Так вас уже вторые сутки вся Застава ищет, а вы здесь значит…

Он обвёл глазами сарай и многозначительно уставился на разворошённое сено.

– Мы из Безмирья идём, – попыталась оправдаться я.

– А что вы там делали? В Безмирье же нет никого!

– А Числобог?

– Так вы у него были?

– У него.

– Тогда понятно! А чёрт сбежал! – поделился последними новостями полкан.

– Как, сбежал? – у меня подкосились ноги, всё тело обмякло и перестало слушаться. Я плюхнулась на сено.

– Когда сбежал? – уточнил Май дрогнувшим голосом.

– Вчера утром. Ни вас, ни чёрта… Все всполошились! Леший на голове волосы рвёт!

– Сбежал… – сердце стучало у меня где-то у подбородка. Вот все говорят «ушло в пятки», а у меня в горло подпрыгнуло… и там застряло. Я попыталась проглотить стучащий комочек, но оно не слушалось.

Радостный и очень знакомый голос нового посетителя сарая никак не вязался с нашим упавшим настроением.

– Вот это гости! – весело прогудел Разгуляй. – Привет честной компании!

– Привет… Разгуляй… – ответила я тоскливым голосом.

– Все вас ищут…

– А мы здесь! – мне уже надоело объяснять наше здесь присутствие, да и последняя новость с места события выбила меня из колеи. – Как это Перун опростоволосился?

– У тебя что, куртка в крови? – не обращая внимания на мои слова испуганно спросил Разгуляй.

– Это не моя, это Андрея или…Злода.

– А-а-а! Забыл сказать, козёл доставил чёрта на Заставу! – он тут же забыл про кровь. – Вот потеха! Полгорода сбежалось смотреть! Зрелище, скажу я вам…

– Уффф! – сердце вернулось на место и я начала снова дышать. – Ну, Разгуляй! А Урюпа? О нём что-нибудь известно?

– Его, ещё вчера Лютый приволок, полуживого. Рыська бесился! В Безмирье ушёл.

– Рыська! – Андрей сжал мою руку. – Он вернулся?

– Утром. Вас не нашёл… А вы – здесь! Слава богу!

– Извините, мы вам тут сено помяли, – вдруг выпалила я.

– Чего помяли? – не понял Разгуляй.

– Сено. Сородич твой сказал…

– Перетоп?

– Кто?

– Этого парня зовут Перетоп.

Второй кентавр поклонился и, даже снял с головы меховую шапку.

– Ну, я же не знал… – виновато произнёс гнедой полкан.

– Ещё тут у вас родничок появился, – я уже почти пришла в себя и, даже начала экскурсию по местам боевых действий, указывая на ручей.

Мы всей гурьбой вывали из сарая.

– Ух, ты! Родник! – Перетоп восхищённо топтался у ручейка, продолжая мять в руках свою многострадальную шапку.

– Вот чудеса! Откуда он взялся? – Разгуляй подошёл к делу практично. – Не исчезнет весной?

– Перун «живой ключ» в песок превратил, а там, где он земли коснулся, родник забил, – объяснила я.

– Вот и открыл «живой ключ» сокровищницу! – Андрей восторженно смотрел на меня. – Ты этой водой меня поила?

– Этой.

– Живая вода? – переспросил Разгуляй. – Великолепно! – глаза его разгорелись, а мысли унеслись в какие-то, неведомые нам дали. Мне показалось, что дали эти были меркантильными. – Дайте-ка испить водицы, – вернулся он в реальность.

Я зачерпнула воды и передала её полкану.

– Извольте!

Разгуляй со смаком прихлёбывал ледяную воду из черпака, а по его бокам всякий раз пробегала волна.

– Хороша! Ой, как хороша водичка! Ну-у-у! – он хитро посмотрел на нас с высоты своего роста. – На Заставу то поедите?

– Пора уж, – согласились мы.

– Садитесь! – Разгуляй весело всхрапнул и встал на дыбы.

– А Вы, Перетоп, пить хотите? – обратилась я к молчаливому хозяину.

– С удовольствием!

Я передала ему черпак.

– Спасибо! Холодная! – он смущённо потупил свои синие глаза, – а можно, я вас повезу?

– Ещё чего! – возмутился Разгуляй. – Лоцмана повезёшь!

– Ты её уже три раза возил! – возразил ему Перетоп.

– Как это три? – я вопросительно посмотрела на хвастуна. – Если мне память не изменяет – два.

– Два, три! Какая разница! – огрызнулся, пойманный с поличным, врун. – Садись, Лоцман! А эту зазнайку я больше никогда возить не буду!

– Я буду, – пообещал мне Перетоп, и тихо, так, чтобы больше никто не услышал, добавил, – и хвастаться не буду.

– Спасибо, – также тихо ответила я.

Мы с Андреем подобрали свои лыжи, закрыли сарай и сели на полканов.

К полудню мы добрались да Заставы. В этот раз Разгуляй не стал устраивать гонки на время, и дорога была, на удивление, прямая. Выходит, вся эта показуха с катанием на хвосте и боковыми прыжками, была устроена лично для меня. Чего же ты добивался, милый Разгуляй?

В «Теремке» нас уже ждали: Леший, Рыська, Боцман, Полина, Горыня с братьями, Пересвет… Все бросились нам на встречу. Мужчины сразу же принялись за расспросы. Вопросы сыпались со всех сторон.

– Тихо! – Полина перекрыла гул мужских голосов. – Сначала я их накормлю! Вопросы потом!

Все повиновались, а мы с Маем даже с удовольствием.

Первый раз за два дня мы поели нормально. Навернули по тарелке щей, потом жареной картошечки с курицей и квашеными рыжиками. Пироги с рыбой в меня уже не полезли, а Андрей ничего, справлялся. Ко всему этому прилагался кувшин медовухи. Как нас сразу не развезло, не понимаю.

Поесть нам дали спокойно, с нами была только Полина и мрачный Рыська. Причина его плохого настроения выяснилась сразу. Он, видите ли, не мог простить себе, что оставил нас вчера одних, а потом не смог отыскать.

– Болван я! Олух царя небесного! Не мог додуматься, что сообщник у него может быть! Охрану не поставили! – корил он себя.

– Ефли фы фейчаф фе не прекрафиф фамобифевание, я фебе фрефу! – с набитым ртом пообещал ему Май.

– Фефо? Тьфу, чего?

– Он тебе врежет, если не замолчишь, – перевела я речь Андрея. Не скажу, что я поняла его, просто подумала то же самое.

– Фрефу! – подтвердил Андрей.

– Не фафо! – передразнил его Рыська и немного повеселел.

Когда мы поели, к нам присоединись все остальные. Выслушав наш рассказ, в самых напряжённых местах прерываемый восклицаниями Полины, мужчины сурово качали головами. Мы лишь упустили момент нашего бракосочетания, а тоненьких колечек никто, кажется, не заметил. После нас слово взял Николай Николаевич.

– Мы допросили и Урюпу и Злода, – он выдержал театральную паузу и продолжил, – картина получилась следующая. Злод, приближённый к Чернобогу чёрт решил получить силу бога.

У меня уже вопрос готов был слететь с языка, но леший сделал предостерегающий жест.

– Потом. Я всё потом объясню. Итак. Злод восстал против Чернобога и тот его проклял.

«Как можно проклясть чёрта?» – подумала я, но отложила эту мысль на «потом» и вернулась к повествованию лешего.

– Как известно, что бы получить силу бога, надо иметь несколько атрибутов, – Дуплянский посмотрел на меня и, оценив мои мучения, пояснил, – атрибуты, это значимые вещи бога: секира Перуна, пояс Велеса… Чтобы человеку приобрести силу бога, надо иметь семь атрибутов, при чём три из них должны быть первого уровня, а остальные – второго. Духам и фолкам надо иметь пять атрибутов, три, опять же, первого уровня. Мелким божествам – три атрибута, один первого уровня. Атрибуты дают силу их обладателю. Соединённые вместе, да ещё умноженные на силу хозяина…они могут многое дать! – он на секунду задумался. – Злоду нужно было собрать пять атрибутов. В помощь себе он выбрал наглого, но недалёкого лембоя Урюпу. Пообещал ему должность чёрта, хотя знал, что полноценным чёртом лембой не станет никогда. Первой своей целью, в качестве разминки, они выбрали скороходы Ярилы, атрибут второго уровня. Эту миссию он возложил на Урюпу. Первым делом, Урюпа попробовал свои силы на столбе и… сапог не добыл. Всё остальное время он простоял у этого столба, мешая людям честно добыть приз.