Текст книги "Подарок на совершеннолетие (СИ)"
Автор книги: Евгения Бергер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
3 глава
3 глава.
Продолжаю любоваться бабочками в целом и Шарлоттой, любующейся бабочками, в частности… Мне нравится ее детский восторг, неподдельное восхищение моей работой и тот живой огонь, что снова горит в ее глазах – Франческе не стоило заявляться сюда с Юлианом. Им не стоило омрачать ее праздник своим неуместным присутствием…
И тут же мысль: неужели они вместе? После всего, что было… Разве такое возможно?
Осматриваюсь. Их все еще не видно: затерялись среди гостей… ждут пока разлетятся последние бабочки. Эта мысль заставляет меня усмехнуться, и тут этот голос за спиной:
– Прекрасные бабочки, никогда не видела ничего прекраснее!
Делаю разворот и сталкиваюсь взглядом с незнакомой мне девушкой, она приветливо улыбается и протягивает узкую ладонь с золотой цепочкой на запястье.
– Эстер Райднер. Приятно познакомиться!
– Алекс Зельцер, – называю себя, продолжая изучать ее красивое, затененное длинными ресницами лицо. Шатенка. Волосы прямые, длинные… ноги им под стать: нижний уровень ее узкого платьица приходится как раз вровень с моими глазами. Платье до половины бедра – могу при желании рассмотреть подрубающий его шов и бархатистость загорелой кожи самой их обладательницы…
– А я знаю, кто ты, – говорит она мне. – Ты тот парень, что подарил невесте бабочек… Ты их сам вырастил? Они невероятные.
Ее восхищение мной приятно, чувствую, как сердце начинает стучать сильнее.
– Да, это мои бабочки. – И мысленно добавляю: «А ты кто такая, невероятное видение?»
Припоминаю, что видел ее рядом с Франческой, только тогда обратил мало внимания – был занят другими мыслями. – Рад, что тебе понравилось!
– Еще бы не понравилось, – отзывается она и тут же и более робко добавляет: – Я пришла с Франческой Барбиери… Как я понимаю, вы с ней не в лучших отношениях?
Теперь я смотрю на нее другими глазами: если она с Франческой, то многого ждать не приходится… Держи ухо востро.
– Она была подружкой отца, – отвечаю девушке в коротком платьице, – и любовницей моего брата одновременно.
Та ахает, распахивая свои карие глаза, и кажется почти испуганной.
– Прости, я этого не знала, – лепечет она. – Мне действительно не стоило сюда приходить. – И добавляет: – Просто, когда Франческа позвала меня с собой, то особо не объясняла куда, а мне было жутко скучно сидеть дома одной… Вот я и согласилась, дуреха. Неприятная ситуация вышла, прости.
Она так искренне расстроена, что мне становится жаль ее. На полном серьезе жаль…
– Откуда ты знаешь Франческу? – спрашиваю девушку, и та смущенно отвечает:
– Работаем вместе. Я снимаюсь для каталога нижнего белья в «Рио – грасс», слыхал о таком?
Отрицательно машу головой, а сам невольно думаю: «теперь ясно, откуда у тебя такие длинные ноги»… Наверное, некое подобие этой мысли высвечивается на моем лице, так как Эстер поспешно добавляет:
– Нет, ты не думай, ничего такого. Я не какая-нибудь там порномодель, нет, только скучные трусики и бюстгальтеры самого непритязательного вида… – И тут же пожимает плечами: – Прости, я тебя смутила.
Я не то, чтобы смущен… хотя, да, смущен, к чему лукавить, только ей об этом знать не обязательно. А вообще я уверен, что даже самые непритязательные трусики и бюстгальтеры на ее точеной фигурке смотрелись бы одинаково соблазнительно! Делаю вид, что тема женского нижнего белья абсолютно тривиальна для меня и невозмутимо ей улыбаюсь:
– Хочешь еще полюбоваться бабочками? Не такими красивыми, как эти, – взмах рукой в сторону Caligo Atreus, – но тоже довольно симпатичными…
– А можно? – она едва ли ни пищит от восторга.
– Конечно, – улыбаюсь с многозначительностью, – если обещаешь быть хорошей девочкой…
– Я всегда хорошая девочка, – и в ответ на мой строгий взгляд добавляет: – Но обещаю быть еще лучше. Спасибо, Алекс!
Противиться ее восторгу абсолютно невозможно, и я веду Эстер в свое тайное убежище, в комнату с бабочками, куда допускаются только самые избранные. И никак иначе…
Сегодня она избранная… да я и сам ощущаю себя избранным рядом с ней.
И пока девушка охает и ахает, любуясь моими Danaus Chrisippus и Danaus Plexippus, я продолжаю любоваться ей самой: на мой взгляд она краше любой из этих бабочек, и эта мысль вгоняет меня в краску. Неужели один приветливый взгляд – и я пал жертвой банальной влюбленности? Увяз взглядом в роскошных волосах и затерялся где-то между изящных щиколоток и чрезмерно обнаженных бедер… Трясу головой, чтобы разогнать туман.
– Что, прости? – переспрашиваю я.
– Я говорю, не мог бы ты вырастить таких же и для меня? У моей подруги скоро день рождения, и было бы здорово подарить ей живых бабочек. Уверена, она о таком и не слыхала!
И смотрит на меня с таким ожиданием во взгляде, словно я верховный бог, способный одним словом казнить и миловать – вершить судьбу человеческую. Ее судьбу в данном случае…
– Когда у нее день рождения? – интересуюсь я у Эстер, приманивая одну из бабочек и пересаживая ее на руку своей гостье. Та опускается на колени и наши пальцы на секунду соприкасаются…
– Через три дня. Ты успеешь к тому времени?
– Без проблем, – немного позерничаю я и тут же интересуюсь: – Она тоже шатенка, как и ты?
Эстер вскидывает голову в немом удивлении.
– Зачем тебе это? – и улыбается, сузив глаза. – Только не говори, что подбираешь бабочек под цвет волос именинницы…
– И как ты только догадалась?! – подыгрываю ей. – Блондинки, как известно, предпочитают Papilio Anchisiades, а вот шатенкам больше нравятся Morpho Peleides…
– А брюнеткам? – любопытствует девушка, и от ее взгляда у меня пересыхает в горле.
– А брюнеткам, – тяжело сглатываю, – больше всего любы Parthenos Sylvia…
Эстер прикусывает губу и молча глядит на меня, от чего я, обычно никогда не утрачивающий способность быть говорливым и чуточку желчным, теряю дар речи. Буквально.
– Все эти латинские названия звучат невероятно сексуально… в твоих устах. Скажи еще что-нибудь…
– Tam pilchra est quam rosa (она красивая, как роза), – произношу первое, что приходит мне в голову, и Эстер, довольная, улыбается.
– Это тоже название какой-то бабочки? – интересуется она.
Я молча киваю, и тут, как назло, звонит ее телефон… Заводная, танцевальная музыка разрывает наш зрительный контакт и разрушает саму интимность сгустившейся между нами атмосферы в целом – Эстер виновато пожимает плечами и тянется к небрежно брошенной на стуле сумочке. Глядит на экран и сбрасывает звонок.
– Ничего важного, – кидает в мою сторону, но я вижу ее обеспокоенность. – Так что с бабочками, – вопрошает она, – могу я рассчитывать на незабываемый подарок для подруги? – И добавляет: – Она, кстати, шатенка.
Мы снова друг другу улыбаемся и начинаем обсуждать деловые вопросы. Мое сердце продолжает глухо стучать… Впервые за долгое время я ощущаю что-то вроде прилива жизненных сил, некое воодушевление, от которого кружится голова. Опять же буквально… И все это совсем на меня не похоже – я сам себя с трудом узнаю.
– Мне пора, – произносит наконец Эстер, и меня охватывает паника.
– Когда ты заберешь своих бабочек?
Она в задумчивости накручивает на палец длинную прядь волос, а потом отвечает:
– Давай встретимся в кафе «Шанталь» на Бергманнштрассе, знаешь, где это?
Утвердительно киваю, но она глядит на мои ноги и добавляет: – Или мне лучше прийти прямо сюда? – смущается. – Просто… вдруг ты…
– Я приду, – прерываю ее сбивчивую речь. – В полдень пойдет?
Теперь кивает она и смотрит при этом в сторону, словно смущаясь. Я же впитываю последние наши мгновения наедине, и сердце мучительно дергается, когда Эстер склоняется надо мной и целует в правую щеку.
Жгучий аромат ее пряных духов проникает прямо в легкие, вызывая еще один мучительный спазм…
– Тогда до встречи, Алекс, – произносит она совсем тихо, подхватывая со стула свою сумочку, оборачивается с порога… и наконец закрывает за собой дверь.
Не могу поверить, что все это было правдой… что Эстер была правдой… Вдруг она привиделась мне, подобно галлюцинации? Подобно обворожительной, головокружительной галлюцинации… Втягиваю носом воздух и ощущаю терпкий аромат нарцисса с капелькой скрытой в глубине нотки сандала или, возможно, мускуса. Сердце продолжает стучать, ухать, нестись вскачь…
Спешу вернуться к гостям, нарезаю круги до тех самых пор, пока не убеждаюсь в ее отсутствии: Эстер ушла… Ее больше нет. И мне надо пережить ближайшие три дня, чтобы увидеть ее вновь!
*******
– С тобой все будет хорошо? – интересуется у меня Шарлотта, когда следующим утром мы прощаемся на пороге нашего дома.
– Я уже большой мальчик, Шарлотта, – отвечаю не без иронии. – Брось волноваться за меня.
Отец тоже похлопывает меня по плечу, желает хорошо провести время, и новоиспеченные молодожены отбывают в свое свадебное путешествие на Карибы.
Бабушка глядит на меня подозрительно, словно готова уличить в ужасном проступке… против человечества, не меньше.
– В чем дело? – любопытствую не без улыбки. – Что я натворил на этот раз?
Она пожимает плечами.
– Это ты мне скажи, дорогой, бабушку не проведешь…
Я на самом деле не знаю, о чем она говорит: не о том же мучительно-сладком нетерпении, что сопровождает каждую секунду моей нынешней жизни, отсчитываемой до новой встречи с Эстер? Не может ведь она в самом деле прочитать все это по моему лицу…
– Не знаю, о чем ты толкуешь, ба, – и спешу скрыться в своей комнате.
У меня нет времени на досужие разговоры – мне предстоит вырастить с десяток Triodes Rhadamantus уже к следующему дню, к счастью, я всегда готов к подобным скоропалительным заказам и потому особо переживать не приходится. По крайней мере из-за бабочек…
А вот сама скорая встреча с Эстер заставляет меня покрываться холодным потом…
И горячим тоже, поскольку я с удвоенной силой выполняю весь комплекс упражнений, предписанный Стефани – это помогает забыться и успокоиться. А еще я снова хочу верить… в чудеса? Абсурдно, я знаю, но, черт возьми, как хочется смотреть на Эстер не снизу вверх, не тыкаться носом в ее полуобнаженные бедра, а быть на равных… глаза в глаза… на одном уровне…
– Смотрю, кто-то снова радуется жизни, – бросает мне Стефани, появляясь в положенное время в нашем спортзале. – Рада, что ты снова в добром настроении, Алекс.
Салютую ей рукой, продолжая выполнять жим руками.
– Ну что ж, продолжим! – отзывается она, и начинает гонять меня с удвоенной силой. Смотрю на часы: одиннадцать. Через час я увижу Эстер…
– Стеф, – она вскидывает глаза, – слушай, не подбросишь меня до кафе «Шанталь», мне надо там кое с кем встретиться… С клиентом.
– А назад как? – спрашивает она. – Сам доберешься?
– Да, на автобусе.
– Хорошо.
Говорит «хорошо», а подтекстом – «плохо»: лицо делается совсем нерадостное и замкнутое, впрочем, мне недосуг заморачиваться этим: я должен привести себя в порядок для встречи с Эстер. Стефани обещает подождать…
Тороплюсь, как могу, но все равно отсутствую не меньше трех четвертей часа – Стефани не говорит мне ни слова, лишь закидывает на плечо спортивную сумку и направляется к автомобилю. У нее черный «фольксваген – поло», и она помогает мне занять переднее место, сложив и убрав мою коляску в багажник.
Сидя вот так, я почти могу представить себя нормальным… А потом Стеф бухает мне на колени коробку с бабочками, и я даже подпрыгиваю.
– Эй, ты перепугаешь моих бабочек! – спешу охладить ее пыл.
– Ничего, переживут, – почти огрызается она.
Похоже, все еще чем-то недовольна…
– Что с тобой?
– Устала и хочу есть.
Смотрю на нее с удивлением: не знал, что батарейки «Энерджайзер» нуждаются в подзарядке, а Стеф именно «Энерджайзер» и никак иначе. Хмыкаю и не произношу больше ни слова… Она ссаживает меня за углом – я сам попросил ее об этом – и помогает снова перебраться в коляску: это немного неудобно, а потому и унизительно одновременно.
Боже, как я ненавижу эту коляску! В последнее время особенно…
– Спасибо, – кидаю уже на ходу, спеша прочь от ее сумрачного вида. Та молча смотрит мне вслед, пока я не скрываюсь за поворотом…
У входа в кафе Эстер нет, и я решаю, что она ждет меня внутри: толкаю дверь и вкатываюсь вовнутрь, осматриваюсь… Да вот же она у окна в компании странного типа с серьгой в ухе. Ого! Они увлеченно спорят, не обращая внимания ни на кого вокруг. Волосы Эстер так и вьются из стороны в сторону в такт ее взволнованной тряске головой: нет, нет, нет, нет… Именно так я интерпретирую язык ее тела, и во мне включается режим защитника. Ни больше ни меньше. Срываюсь с места и устремляюсь в сторону конфликтующей парочки, под конец намеренно наезжая грубияну на ногу, тот разворачивается ко мне с перекошенным злобой лицом…
– Эй, что за хрень! – орет он на меня. – Места мало, маленький засранец?!
Я не обращаю на него внимания и произношу «здравствуй, Эстер», улыбаясь как можно приветливее.
– Здравствуй, Алекс, – отзывается она с натянутой полуулыбкой – нервничает из-за странного типа рядом. Как пить дать, нервничает…
Снова двигаю коляску и наезжаю нахалу уже на другую ногу… У того выпучиваются глаза: не от боли, нет, от моей преднамеренной жестокости, я полагаю, поскольку он шипит через зубы и мерно цедит:
– Ну ты и урод, пацан!
Я продолжаю улыбаться.
– У вас какие-то проблемы? Могу я чем-то помочь?
– Никаких проблем, – отзывается Эстер, стискивая свои идеальные руки. – Петер уже уходит.
– Договорим после, – снова цедит тот через зубы и размашистым шагом выходит за дверь.
Эстер падает на сиденье, и я чувствую себя рыцарем в сияющих доспехах, прогнавшим злобного дракона… Классное ощущение! Никогда такого не испытывал.
– Кто это был? – любопытствую я, все еще испытывая эйфорию от избытка адреналина в крови.
– Мой бывший, – отвечает Эстер. – Все никак не хочет смириться с новым статусом… – И тут же начинает хихикать над собой: – Как я только могла увлечься таким дуболомом? Сама не понимаю. – И заметив коробку на моих коленях, интересуется: – Это мои бабочки? Как здорово, что я с тобой познакомилась.
Ее слова вызывают новый прилив адреналина в моем организме, и я впервые чувствую… как бабочки порхают прямо в моем животе.
Еще одно новое непередаваемое ощущение…
4 глава
4 глава.
Мы заказываем капучино и сдобные булочки с повидлом – оба улыбаемся, когда сходимся на одинаковом напитке. Не могу не пошутить:
– Родственные души.
И Эстер вторит:
– Такое иногда случается!
С ней так легко и просто, как редко когда бывает с едва знакомым человеком… особенно если ты калека, и все против воли смотрят на тебя с жалостью. В Эстер нет этого абсолютно… Даже когда она замолкает, прихлебывая горячий напиток, а потом нарушает тишину привычным для меня вопросом, я не чувствую в себе раздражения (она спрашивает просто, словно интересуется, давно ли я играю в шахматы):
– Как давно с тобой это случилось? – и кивком головы указывает на мои ноги.
– Пять лет назад.
– Большой срок. Как все произошло? Не говори, если не хочешь.
Я усмехаюсь «да какая уж тут тайна» и выкладываю ей о своем увлечении велотриалом, о том, как боролся с тоской по матери, по-глупому (теперь я это понимаю) рискуя собственной жизнью, как доводил отца до белого каления, разбивая в кровь колени и ломая руки… и как однажды не рассчитал прыжок через забор, зацепился за перекладину и рухнул на асфальт с дикой болью в спине. Тогда я казался себе несокрушимым – подумаешь боль, поболит и пройдет! – не прошло… и через пять лет не прошло. Только теперь болит уже не только спина, но и сердце.
Сам не знаю, что на меня нашло, только слова льются сплошным потоком, словно дамбу прорвало, и я не могу остановиться: выкладываю Эстер все, вплоть до смерти матери и отцовском отчаянии, вплоть до самого сокровенного, о чем не говорил никому и никогда…
– В последнее время стало как-то особенно тяжело, – заключаю я свою речь, и рука Эстер ложится поверх моей сжатой в кулак ладони.
Ее участие, заключенное в этом простом жесте, как бальзам для моей растревоженной воспоминаниями души, и я чувствую тепло там, где обычно царило привычное онемение… В груди. Горло перехватывает… Концентрация кислорода в крови резко падает – я как будто в гипнотическом сне.
– А что говорят врачи? – спрашивает Эстер.
– Советуют уповать на чудо – отзываюсь с горькой усмешкой.
– Но ты не особо им веришь?
– Им или пресловутому чудо? – хмыкаю все в той же тональности. – Чудес не бывает, Эстер.
– А если все-таки бывают? – она глядит мне прямо в глаза и слегка сжимает мою руку. – Если все-таки чудеса случаются? Ты должен верить в это, Алекс… и я буду верить вместе с тобой.
Я не совсем понимаю, что она хочет этим сказать, но в ее устах это звучит как обещание: «ты будешь ходить, потому что я этого хочу!» Или я сам придаю ее словам этот смысл, как знать… Только верить приятно, и я толкую ее слова именно так.
– Когда твой день рождения? – интересуется вдруг Эстер, допивая свой капучино.
Неожиданная смена разговора, но я не могу сдержать улыбки.
– Через месяц. А что?
– Теперь я знаю, что тебе подарить, – загадочным тоном отзывается моя собеседница. Ее рука автоматически убирает волосы за ухо, губы изгибаются в многозначительной улыбке… Думаю, я тоже знаю, что хотел бы получить на свои именины, думается мне в этот момент, – ее, Эстер Райднер, и ничего больше.
Хочу поцеловать ее…
Коснуться иссиня-черных волос…
Прижаться всем телом…
– Уж, надеюсь, не горный велосипед?! – отзываюсь привычною шуткой, хотя рука почти дрожит от едва сдерживаемого желания.
– Колеса? – улыбается она. – Нет, я подарю тебе крылья, Алекс. – И подается вперед: – Признайся, ты ведь хочешь летать, правда? Как твои бабочки, Алекс… высоко в небе… вдыхая свежий разряженный воздух… не будучи привязанным к этому креслу… Хочешь?
Опять же не понимаю, смеется ли она надо мной или говорит на полном серьезе, только гипноз Эстер так силен, что я бездумно отзываюсь:
– Хочу.
Больше всего на свете… хочу.
– Тогда полетишь! – обещает она, касаясь моей щеки.
Я смущенно дергаюсь – она улыбается. Всепонимающе. С нежностью…
– И как же ты это устроишь? – глухо осведомляюсь я.
– У девушек свои секреты, – подается она еще ближе ко мне… Вдыхаю незабываемый аромат цветочных духов! – И некоторые из нас могут творить чудеса.
В этот момент я ни секунды не сомневаюсь в этом: Эстер Райднер может все, что угодно. Это неписаная истина!
Все в том же гипнотическом тумане я обмениваюсь с Эстер нашими номерами телефонов и выхожу на улицу, где мгновенно прихожу в себя при виде Стефани, поджидающей меня у своего автомобиля: волосы собраны в высокий хвост, лицо задумчивое и сосредоточенное – прямо боец перед спаррингом.
– Я же сказал тебе, что вернусь домой самостоятельно, – несколько раздраженно пеняю я девушке, мне хотелось бы избежать их с Эстер встречи. В противном случае Шарлотта сегодня же узнает о моей новой знакомой, а мне это ни к чему… Не хочу обсуждать Эстер ни с кем, особенно с новой женой своего отца.
– Я подумала, что так будет лучше…
– Для кого?
– Для всех. Почему ты злишься?
В этот момент из кафе выходит Эстер с подарочной коробкой в руках, замечает нас и расплывается в приветливой улыбке.
– Добрый день, – протягивает Стефани свободную руку. – Я видела вас на свадьбе, вы были подружкой невесты, не так ли?
Стефани пожимает ее ладонь, слишком жестко, как мне кажется, и приветливой улыбки у нее не выходит. Так и хочется пихнуть ее в бок, мол, да что с тобой такое, расслабься уже…
– Да, именно так. А вы как там оказались?
Это звучит настолько враждебно и грубо, что я едва ли не стону в голос, правда, Эстер как будто бы не замечает враждебности собеседницы и с неизменной улыбкой произносит:
– Пришла с Юлианом и Франческой.
Стефани тут же одаривает меня предостерегающим взглядом.
– С Франческой Барбиери? – уточняет она на всякий случай, и я решаю вмешаться.
– Эстер случайно оказалась на свадьбе, они с Франческой работают вместе.
– Ясно, – чеканит Стеф таким тоном, что любому понятно: ничего ей не ясно, даже наоборот.
– Ладно, Алекс, мне пора, – обращается ко мне черноволосая девушка, небрежно целуя в щеку. – Всего вам хорошего… э…
– Стефани, – подсказывает ей блондинка.
– Всего вам хорошего, Стефани. И да, меня зовут Эстер, приятно познакомиться! – потом разворачивается и спешит в сторону парковки.
– Какая оса тебя укусила? – набрасываюсь я на Стеф, когда точеная фигурка Эстер скрывается из поля нашей видимости. – Ты вела себя как полнейшая нахалка, не ожидал от тебя такого.
– А ты вел себя как влюбленный пацан! – парирует она следом, распахивая переднюю дверцу автомобиля. – Садись, пора ехать домой.
– С чего ты взяла, что я хочу ехать с тобой? – ее слова о влюбленности распаляют меня. – Я вообще не просил себя дожидаться. Езжай – я сам как-нибудь доберусь.
– Не будь ребенком, – со вздохом произносит она. – Просто садись в автомобиль.
– Я Не Поеду! – произношу по слогам, и Стефани складывает руки на груди.
Ее хвостик воинственно подпрыгивает из стороны в сторону – хочется схватить и остановить его. Никогда не думал, что Стеф может быть такой занозой…
– А я не уеду без тебя.
– Тогда торчи здесь хоть до Второго Пришествия! – зло кидаю в ответ, намереваясь уехать прочь, но Стефани хватается за ручки коляски и тормозит мое движение.
– Отпусти, – шиплю в ответ на это насилие, но она лишь крепче вцепляется в ручки коляски.
– Я тебя здесь не брошу, – с невиданным прежде упорством повторяет она.
Так мы с ней и препираемся какое-то время, словесно и физически: мне хочется вырваться и сбежать от нее, вскочить с этой коляски и оставить Стефани с носом… Упираюсь ногами в подножки и давлю что есть мочи… Давлю? Собственное открытие ошеломляет меня настолько, что я перестаю упираться, позволяя девушке усадить себя в автомобиль и везти домой в полном молчании.
Мне, верно, это привиделись… причувствовалось… показалось…
Ерунда какая-то.
– Ты познакомился с ней на свадебном банкете? – наконец не выдерживает Стефани.
– У нее есть имя, – огрызаюсь на автомате.
– Ты познакомился с Эстер на свадебном банкете? – послушно поправляется она.
– Сама знаешь, что да.
– И она заказала тебе бабочек?
– Да ты просто гений дедукции!
Моя желчность заставляет ее замолчать… ровно на минуту, а потом – новый вопрос:
– Вы еще с ней увидитесь?
– А тебе-то какое дело? – не выдерживаю я. – Или Шарлотта платит тебе за приглядывание за мной? Ты у нас теперь бебиситтер…
– Ты запал на нее, – качает головой Стефани, никак не реагируя на мои нападки. – Это же сразу видно…
– А что, если и так? – невольно горячусь я. – Не имею право? Думаешь, калека не может влюбиться?
Знаю, что веду себя как козел… Шарлотта так бы и сказала: «У кого-то чешутся рожки!», но остановиться не могу. Сам понимаю, что такие красотки как Эстер не влюбляются в калек вроде меня, но, черт возьми, так нестерпимо хочется верить в чудо, даже в ушах шумит от одной мысли о подобном.
– Просто не хочу, чтобы тебе разбили сердце, – спокойно произносит она, выруливая на парковочное место рядом с домом. – Иногда исцелить разбитое сердце сложнее, чем встать на ноги, Алекс.
– Ох, только мне можешь об этом не рассказывать! – ерничаю в сердцах. – Я пять гребаных лет в этой коляске и уж лучше бы мне разбили сердце, чем это… можешь мне поверить.
Стеф молча смотрит на меня, а потом идет доставать из багажника инвалидную коляску.
– И все-таки будь осторожен, – произносит она напоследок, выруливая с парковки.
Только я не хочу быть осторожным… больше нет. Некая глубоко погребенная бесшабашность, прежде мне свойственная, снова заявляет о себе в виде страстного желания совершить нечто этакое, невероятное. Обрести те самые крылья, которые обещала мне Эстер, обещала с такой уверенность, что я до сих пор не могу забыть ее глаз в тот момент…
И потому полдня истязаю себя на спортивных тренажерах с одной мыслью в голове «смогу, смогу, смогу», и Йоханн, зазвавший меня на вечернюю партию в шахматы, смотрит как-то вкрадчиво… с интересом.
А я все думаю: неужели вот это головокружительное чувство и называется влюбленностью… Неужели я влюбился в Эстер Райднер, девушку с модельной внешностью и гипнотическими глазами?
Ответ, увы, написан на моем лице большими неоновыми буквами, и Йоханн, должно быть, все понимает без слов.
Поэтому, когда они с бабушкой прощаются со мной на пороге, тот шепчет мне на ухо:
– Держи хвост по ветру, сынок, я рад за тебя. Главное, не наделай глупостей!
Тем же вечером я звоню Эстер, и мы долго болтаем по телефону, а потом она зовет меня на прогулку в парк… Теперь я не прошу Стефани подвезти себя, нет, я использую для этого общественный транспорт, которым, если честно, довольно давно не пользовался, и поездка на нем оказывается своего рода маленьким приключением, которое делает меня счастливым. Впрочем, быть может, счастливым меня делает сама предстоящая встреча с Эстер, но это не принципиально: я просто смотрю в окно на проплывающие мимо дома, и сердце мое трепещет от радости.
При встрече она целует меня в щеку, берется за ручки коляски и толкает ее по дорожке в сторону фонтана… Кажется, ей нет никакого дела до провожающих нас любопытных взглядов – девушка в коротеньких шортиках и парень-инвалид – она просто склоняется ко мне из-за спины, когда хочет сказать нечто особенно интересное, и ее волосы щекочут мое лицо… Обычно людям неловко рядом со мной: они не знают как себя вести – то ли идти рядом, то ли помочь мне толкать коляску – Эстер такими вопросами не заморачивается, она просто рядом… Просто рядом.
Подвозит меня к фонтану, брызжет на меня водой, улыбается, притопывает ногами в удобных баретках – влюбляет меня в себя все больше и больше. Ведь она хочет быть рядом со мной… Это ее выбор. Как можно в такую не влюбиться?
Под конец мы уславливаемся о новой встрече… у меня дома: я приглашаю ее поплавать в бассейне, и Эстер с радостью соглашается.
Три дня ожидания длятся как вечность, мне с трудом удается пережить их… В буквальном смысле. Я как будто бы подхватил смертельную лихорадку, единственная вакцина от которой – это свидание с Эстер, сухого общения текстовыми сообщения мне определенно мало.
Отсчитываю минуты до ее прихода…
С трудом сдерживаю нервозное нетерпение…
И тут звонят в дверь!
Я так стремительно несусь к входной двери, что едва не влетаю в нее со всей силы – едва успеваю затормозить. Боже, это уже даже не смешно!
Беру себя в руки и распахиваю дверь…
– Привет, братец-кролик! Не ожидал? – на пороге стоит Юлиан и широко мне улыбается. Никак опять придется волноваться за его вывороченные скулы… Впрочем мне не до них – сглатываю затухающую улыбку и темнею лицом.
– Что ты здесь делаешь? – интересуюсь раздраженным голосом. – Думал, ты уже уехал из города…
Юлиан продолжает улыбаться, и эта улыбка приятна мне также, как может быть приятно прикосновение садового слизняка.
– Ты явно не меня ждал, не так ли? – отзывается он вопросом на вопрос, и в этот момент я замечаю его чемодан. И так как отвечать на вопрос я не намерен, брат решает объяснить свое здесь чемоданное появление: – Отец позволил мне остановиться в доме на пару дней… Если не веришь – можешь сам спросить его, – и протягивает свой сотовый телефон.
У меня в душе – торнадо сошлось в смертельной схватке с цунами и землетрясением одновременно! Зачем отец позволил Юлиану поселиться у нас? Зачем… именно сейчас, когда у меня появилась Эстер, готовая вот-вот постучаться в эту распахнутую для Юлиана дверь… Ему здесь не место – его не должно здесь быть.
– И спрошу, – кидаю я жестко, игнорируя телефон брата. Потом откатываюсь в сторону и звоню отцу с собственного номера – он отвечает мгновенно.
– Все в порядке, Алекс?
– Ты позволил Юлиану остановиться в нашем доме, – я все еще раздражен из-за своих возможно порушенных планов, а потому говорю резче обычного. – Не знаю, можно ли это считать полным порядком или нет…
– Алекс… – начинает увещевать меня отец, но я почти не слышу его – в ушах шумит от волнения: Юлиана не должно здесь быть – мы с Эстер должны были быть одни. Абсолютно одни. Проклятие…
– Ты знаешь дорогу наверх, – кидаю Юлиану, впуская его в дом – основную отцовскую мысль я все-таки понял.
Тот не выглядит обиженным, и мне, право слово, абсолютно наплевать на его чувства… Пусть только скорее уберется с этого порога… да и из самого этого дома тоже!
– Я не стану обременять тебя своим присутствием, – словно прочитывает мои мысли Юлиан. – Оставлю чемодан в комнате и уйду, можешь не волноваться.
Слишком много чести, волноваться из-за него, думаю я про себя, но в реальности так и есть: я волнуюсь… волнуюсь из-за его возможной встречи с Эстер… моей Эстер, я не хочу, чтобы она видела его… чтобы он видел ее… Я слишком боюсь, что уж тут кривить душой, возможного сравнения, которое незамедлительно последует: чертов красавчик Юлиан и калека Алекс.
У меня сводит скулы…
Темнеет в глазах… Никогда прежде со мной не бывало такого!
Слежу за Юлианом до тех самых пор, пока его высокий силуэт не исчезает на верхней ступеньке лестницы, потом выдыхаю… раз-другой, и подскакиваю, когда дверной звонок отзывается очередной оглушающей меня трелью.
Эстер! Теперь это точно она.
Еще раз бросаю опасливый взгляд в сторону лестницы, а потом снова распахиваю входную дверь…
