Текст книги "Подарок на совершеннолетие (СИ)"

Автор книги: Евгения Бергер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

21 глава

21 глава. Бастиан, взъерошенный и нервный, врывается в мой номер, подобно торнадо, Эрика, улыбчивая и вальяжная, словно древнеегипетская кошка, вплывает следом за ним… Оба едва ли обращают внимание на вскочившую с пола Стефани и меня, все еще восседающего на нем. – Нам послание от милых старушек! – машет Эрика сложенным вдвое листком бумаги. – Послание? – Стеф нервным движением руку оправляет растрепавшиеся волосы. – Ага, парень на ресепшене передал. Говорит, три «милые» постоялицы отбыли еще с час назад! Наши со Стефани взгляды пересекаются. – И что в записке? – любопытствую я. Эрика неторопливо прочитывает: – «До скорой встречи», – пожимает плечами, – лаконично и емко, вы не находите? – Почему они уехали без нас? – удивляется Бастиан. – Приложили столько усилий на нашу вербовку, а теперь слиняли? При этом приподнимает меня с пола и осматривается в поисках коляски – не находит и усаживает прямо на кровать. – Где твоя коляска, Алекс? – недоумевать он при этом. – Если ты не нашел ее за дверью, значит, она в угоне, и ответственны в этом наши «милые старушки», – произношу насмешливым голосом. Губы Эрики трогает еще более задорная улыбка. – Они угнали твою коляску? Зачем?! – Я и сам хотел бы это знать. – Мне не хочется рассказывать про пытки ванильным пудингом, вместо этого я произношу: – Мы знаем, куда они направляются; они знают, что мы знаем, куда они направляются… Не думаю, что турбобабули собираются удрать от нас – просто очередная старушечья блажь, давайте догоним их и вернем мою коляску… ну и откопаем наконец этот пресловутый итальяно-мафиозный клад. Согласны? Эрика хлопает в ладоши, что воспринимается мной, как одобрение, Бастиан со Стефани молча кивают. И уже через полчаса мы толпимся у нашего автомобиля, загружая в багажник свое нехитрое добро, а я еще и вишу на Бастиане, подобно сиамскому близнецу и мысленно на чем свет стоит костерю неугомонную фрау Риттерсбах, угнавшую средство моего передвижения. Небо серое, вспухшее дождевыми облаками, вот-вот предвещающими скорую непогоду… – Кажется, будет дождь, – говорит Стефани, закидывая голову кверху, а потом – кивок в мою сторону: – Ты можешь сесть впереди для разнообразия. Так я и делаю: падаю на переднее пассажирское сидение, а Бастиан занимает место за рулем. Нам предстоит шестичасовой переезд до Сент-Аньеса, и мы планируем нагнать кладоискательниц еще в дороге, хотя, учитывая уровень водительского профессионализма Марии, нам это навряд ли удастся. Но мы все равно полны энтузиазма… Зачем бы те ни угнали мою инвалидную коляску, распалить во мне жажду новой встречи с ними старушкам точно удалось! – С тобой все в порядке? – обращаюсь к притихшему Бастиану, который все еще так и не знает о своей рассекреченности. Брат Стефани, кто бы мог подумать… – Все просто отлично, – отзывается тот. – А что? – Ты какой-то странный. Притихший… дерганый… – Дерганый? Нееет. – Его эмоциональный протест привлекает внимание девушек с заднего сидения, и Бастиан – мне точно не показалось! – кидает затравленный взгляд на Эрику, а потом кончики его ушей медленно наливаются краской. Теперь и я гляжу на Стефани, как бы вопрошая, в чем дело, но та лишь пожимает плечами. Ясно одно: Эрика неравнодушна к большому парню, а вот что чувствует он к ней – пока загадка… Это только если не брать в расчет багровеющие оттенками осени уши парня. А потом Бастиан, неотрывно вперившийся в дорогу и не отводящий от нее взгляда ближайшие полчаса, произносит: – Ребята, не хочу вас пугать, но кажется, нас снова преследуют… и это точно не наши «милые старушки». Котенок на руках Эрики недовольно мяучит, и та смахивает его с колен, что сразу же меня настораживает… Обычно она даже смотреть на него косо не позволяет! – Ты их знаешь? – интересуется Стефани, напряженно вглядываясь в лицо Эрики. Та вытягивает шею, пытаясь получше рассмотреть наших преследователей, и лицо у нее, что накрахмаленные салфетки моей бабушки – белое-белое. – Почему она должна их знать? – задает резонный вопрос Бастиан, предупреждая тем самым меня. – Просто прибавь газу, здоровяк! – командует девушка, плюхаясь на сидение и прижимая к груди безразмерный походный рюкзак. – Не думаю, что кому-то действительно есть до нас какое-то дело. – И с наигранным весельем: – Да не будьте вы такими параноиками! Мы не параноики, однако взвизгнувший шинами тонированный джип, устремившийся за нами, слишком красноречив, чтобы списать его действия на случайность. Он точно нас преследует, и остается один вопрос… – Почему он едет за нами? – Смотрю прямо на Эрику, но та упрямо молчит. И тогда Стефани произносит: – Она думает, что это ее бывший… тот, от которого она сбежала в Австрии, когда мы подхватили ее под Инсбруком. – И с виноватой полуулыбкой в сторону Эрики: – Прости. Та даже глаз не поднимает, расстегивая и застегивая «молнию» на боковом кармашке рюкзака. – Ее бывший? – вскидывается Бастиан. – Час от часу не легче… Зачем бы ему, скажите на милость, следовать за нами? – Эрика? – присоединяю свой голос к всеобщему недоумению. И тогда та еле слышно произносит: – Я у него кое-что забрала… Спросить, что именно мы так и не успеваем: преследующий нас джип ударяет по газам, обгоняет нас по правой полосе и встает поперек, перекрывая дорогу. Из него вываливаются три крепко сложенных парня, при виде которых холодок страха медленно скользит по моему загривку, ныряя за ворот футболки… Во что Эрика нас втянула? А Бастиан уже жмет на тормоз и глушит мотор в четырех метрах от импровизированного заслона. Мы замираем в неподвижности, наблюдая за первыми каплями дождя, падающими на лобовое стекло… Телефонный звонок звучит как удар грома, мы даже вздрагиваем, все, кроме Эрики: та глядит на экран смартфона, а потом жмет на «отбой»… – Кто это был? – спрашивает Стефани. Скорее автоматически, нежели действительно нуждаясь в ответе на этот вопрос: парень в черной футболке потрясает в воздухе своим смартфоном, и мы понимаем, чей номер только что высветился у Эрики на экране. А потом девушка распахивает дверцу автомобиля и выскакивает наружу – мы даже опомниться не успеваем! – направляясь в сторону звонившего… Рюкзак она закидывает на плечо. Мы молча наблюдаем за разворачивающейся картиной: вот они сближаются, начинают перекидываться фразами, сопровождая те все более яростной жестикуляцией, и вот уже Эрика скидывает с плеча рюкзак, ставит его на дорогу и извлекает из его безразмерных недр… ноутбук. Протягивает его парню в черной футболке… Тот выхватывает его одним яростным рывком, так что Эрика становится похожей на взбултыхнутый в стакане чай – у Бастиана в горле тоже что-то булькает. Невольно перевожу взгляд на него: костяшки вцепившихся в руль пальцев побелели от напряжения… – Бас? – несильно трясу его за плечо, но тот словно и не слышит вовсе. В этот момент болезненный вскрик Эрики привлекает мое внимание: большой парень волочет ее к джипу и впихивает на заднее сиденье. Стефани ахает, Бас издает еще один булькающий звук, а потом срывается с места, едва ли не вырывая автомобильную дверь из пазов. – Бастиан! – кричит Стефани, выскакивая следом за ним. Капли дождя стучат все сильнее и сильнее – я остаюсь в автомобиле один. Обездвиженный и лишенный возможности помочь… Меня накрывает волной паники. Может все обойдется? Не обойдется… Бастиан кричит на парня в черной футболке, порываясь в сторону джипа с запертой в нем Эрикой, только тот перекрывает дорогу, насмешливо тыча пальцем в сторону Стефани. Интуитивно угадываю, чем все это может… и закончится: еще одной потасовкой, только теперь уже не в клубе, а прямо здесь, на дороге. И ощущение беспомощности, испытанное мной тогда, снова находит на меня… Начинаю озираться в поисках возможного средства помощи друзьям, а у самого в голове только одна мысль: ты даже на ногах стоять не можешь, кому ты собрался помогать… Игнорирую ее, распахивая бардачок и начиная раскидывать в стороны дорожные карты, и вдруг… сердце невольно пропускает удар… пальцы касаются чего-то металлического, подсознательно опознанного по форме как… пистолет. Что, откуда в нашем автомобиле пистолет? Извлекаю его наружу и сжимаю похолодевшими пальцами. Самый настоящий… в самом деле настоящий… Откуда? Отвлекаюсь от своей находки и вижу, как Бастиан… бьет чернофутболочника в лицо. Стону: так я и знал. А немое кино разворачивается во всей своей жестокой неприглядности… Их там трое на одного, и Стефани то ли с зареванным, то ли с залитым дождем лицом – я ничего не могу разобрать, перед глазами пелена. Распахиваю дверь, и дождь мгновенно заливает мне джинсы… Хватаюсь за дверную раму, подтягивая свое тело, и это выходит так просто: секунда – и я стою на ногах, сжимая в руке неожиданную находку. – Эй, – пытаюсь перекричать шум ливня, – у меня пистолет… убирайтесь или я выстрелю! Прямо ковбой Мальборо, самому стало бы смешно, не будь на самом деле так страшно. Драка замирает на секунду, а потом одна из размытых дождем фигур начинает двигаться в мою сторону, и я снова кричу: – Лучше не подходите, вам же хуже будет! – Оружие дрожит в моей руке, почти готовое грохнуться на дорогу, и в этот момент звук выстрела оглушает меня… Не понимаю, что произошло: пистолет был заряжен? Я застрелил кого-то? Хриплю и наконец роняю оружие на дорогу. Ноги тоже меня больше не держат: выпускаю дверную раму и оседаю туда же, тяжело дыша и отфыркиваясь от заливающего лицо дождя. Тот стекает по кончику носа, подобно нескончаемому потоку слез, и я лишь надеюсь, что это действительно только вода… И ничего более. – Алекс? Алекс, – выступает из пелены дождя бледное лицо Стефани, приседающей рядом со мной. – С тобой все хорошо? – и трясет меня за плечо. – Где они? – только и могу прохрипеть я. – Уехали. – И заприметив валяющийся рядом пистолет: – Испугались выстрела. Откуда ты его взял? – Это не мой. – Тогда чей? – Я не знаю. Где Бас? – Я тут, – раздается голос моего друга, к боку которого жмется маленькая, вымокшая до нитки фигурка Эрики. Всматриваюсь в его лицо, расписанное алыми мазками новых отметин, и невольно улыбаюсь. – Мне казалось, вяжешь ты лучше, чем работаешь кулаками, – произношу при этом. И Бастиан переминается с ноги на ногу: – Вязать у меня действительно лучше выходит, просто я терпеть не могу, когда плохо отзывается о моей семье… – Потом пожимает плечами, косясь в сторону девушки под боком: – Извини. Стефани сказала, ты знаешь… – Спичка! – вскрикивает в этот момент Эрика. – Где моя Спичка? – заглядывает в салон автомобиля, продолжая причитать. – Я совсем забыла про нее, и она, должно быть, сбежала. Боже, как же она такая маленькая в этом огромном лесу… под дождем… Я должна найти ее! Спичка! Спичечка. – И начинает метаться по дороге, устремившись наконец в сторону деревьев… – Эрика! – окликает ее Стефани. – Эрика! Но та продолжает выкрикивать имя своего котенка, исчезая за деревьями. – Безумная девчонка, – бубнит Бастиан, направляясь следом за ней. – Я найду ее, оставайтесь здесь. Стефани обхватывает себя руками, сотрясаясь всем телом скорее от нервного перенапряжения, нежели от холода: дождь по-настоящему теплый, похожий на парное молоко, выпрыснутое на землю. Я протягиваю руку, и она присаживается рядом, припадая лицом к моему плечу… – Ты нас спас, – произносит она при этом, согревая дыханием мою ключицу. – Нас спас неизвестно откуда взявшийся пистолет, – отзываюсь я. – Нет, нас спас ты! – повторяет Стефани, поднимая на меня глаза. – Сам по себе пистолет бы не выстрелил… Только я парирую: – Именно это он и сделал. – И признаюсь: – Я впервые держал в руках оружие. – Но не впервые стоял на ногах. Наши взгляды пересекаются, и я не могу удержаться от желания смахнуть налипшую прядь потемневших от дождя волос с ее щеки. – Тебе следовало давно согласиться на совместный душ, – произношу полушутя-полувсерьез, намекая на давнюю присказку, которой изводил Стеф после совместных тренировок. – Я бы воспринял это как проблеск надежды. – Знаю, – качает она головой, и сожаление в ее голосе глубоко трогает меня. – Каждый день корю себя за это… – И добавляет: – А теперь… теперь слишком поздно? Мне кажется или я действительно улавливаю вопросительную интонацию в ее словах… Думаю, так и есть. «Просто разберись с этим, просто реши, что для тебя важнее: пестование былой обиды или открытость для всего нового», слышу в голове слова фрау Риттерсбах, и наконец касаюсь щеки Стефани, враз сбившейся с привычного сердечного ритма… – Знаешь, как говорит моя бабушка? – И как же? – Пока мы живы – все своевременно, – отвечаю с улыбкой, сжимая пальчики Стефани, и та не отводит от меня внимательного взгляда. – Понимаю, что тебе нужно время, чтобы… – «забыть Эстер» повисает в воздухе недосказанным. – Только это сильнее меня, должно быть что-то этакое в этом летнем дожде с привкусом цветущего рапса, – продолжает она почти торопливо, а потом склоняется совсем близко… ждет моей реакции. И я не отстраняюсь… Обхватываю ее голову руками, и проскальзываю в солоноватый привкус ее омытых дождем губ, предусмотрительно приоткрытых для меня в тихом полувздохе. Целовать Стефани совсем не то же самое, что целовать Эстер… И это вовсе не значит, что она хуже. Лучше. Только так я и должен думать с этого момента…

22 глава

22 глава.

Маленький, по средневековому аутентичный Сент-Аньес встречает нас узким серпантином дороги и прекрасным видом на море, открывающимся с одной из его смотровых площадок.

– Почти добрались, – произносит Стефани, вдыхая полную грудь воздуха и улыбаясь самой себе.

Ловлю себя на том, что не могу отвести от нее глаз, кроме того: я и смотрю-то на нее как-то по-другому.

Мне кажется или Стефани стала другой?

Наверное, просто я сам изменился…

– Хорошо здесь, – вторит Эрика, щурясь от яркого солнца. – Вот только где нам искать наших кладоискательниц? У кого-нибудь есть идеи…

Выдающихся идей ни у кого нет, разве что Бастиан предлагает проехаться по деревне, высматривая красный «форд-адмирал» – навряд ли существует вероятность встретить два подобных автомобиля.

Хочется надеяться, бабули дожидаются нас именно здесь, а не в Ментоне, раскинувшимся россыпью домов в низине далеко под нами…

И мы все одновременно вскрикиваем, когда замечаем высматриваемый автомобиль у единственного в деревне кафе-мороженого – тот похож на вальяжного павлина, расположившегося посреди курятника с курами.

Турбобабули сидят в тени под зонтиком и потягивают прохладительные напитки.

– Вы припозднились, – пеняет нам фрау Риттерсбах. – Мы ждали вас еще три часа назад!

Мне бы тоже припомнить все те уничижительные слова, с ворохом которых я выехал из Сент-Моритца вдогонку за похитительницами чужих инвалидных колясок, только летний продолжительный ливень над Швейцарией как будто бы вымыл их все из моей головы… Не могу припомнить ни одного.

Не это ли и есть тот пресловутый «чистый лист бумаги», с которого люди и начинают новую жизнь?

– Нас задержали непредвиденные обстоятельства, – произношу с загадочной полуулыбкой, и фрау Риттерсбах по-птичьи вертит головой из стороны в сторону.

– Непредвиденные обстоятельства? – переспрашивает она. – Очень интересно. Расскажете?

И мы занимаем свободные стулья за их столиком…

Инициативу в рассказе перенимает Стефани, а я мысленно заполняю пробелы…

… Котенок появился из ниоткуда, вспрыгнув Стефани на колени и не на шутку нас перепугав, – мы все еще сидели на дороге, мокрые и абсолютно ошалевшие от счастья.

И чувствовать подобное… казалось странным и фантастичным. Как будто мне предложили слетать на луну, а потом еще и перенесли туда за долю секунды!

Вымокшая до нитки Спичка являла собой жалкое зрелище – пара тоненьких косточек и обвисшая шерсть – Стефани обтерла ее полотенцем и уложила на переднем сидении автомобиля, за что та наградила ее благодарным взглядом своих огромных, янтарно-кошачьих глаз…

Интересно, где пропадает ее хозяйка?

Прошло не меньше часа, прежде чем из-за деревьев показались две не менее вымокшие, но… скажем так, более расхристанные человеческие фигуры. Бастиан вел Эрику за руку. Или это она вела его за руку… В общем они шли, держась за руки, и уши парня пламенели привычным багрово-малиновым цветом; мы со Стефани переглянулись, изобразив приуменьшенную степень нашего общего с ней удивления.

– Вот и вы наконец, – сказала она, кивая в сторону автомобиля. – Спичка вернулась еще с час назад!

И Бастиан сглотнул, отводя глаза в сторону.

– Мы никак не могли ее найти.

– Ага, – подтверждает Эрика, заправляя за ухо вымокшие пряди, – видно мы не в том месте искали…

И Стефани хмыкает.

– Похоже на то.

После чего мы решили заехать в ближайший город и привести себя в порядок: провести пять часов в мокрой одежде – удовольствие не из приятных, в этом мы были одинаково единодушны.

В небольшом городке с почти незапоминающимся названием мы сняли комнату в одной из маленьких придорожных гостиниц, и нас со Стефани подрядили раздобыть немного еды для экстренного перекуса – терять время походом в ресторан никто не желал. Вернувшись с двумя коробками с пиццей, мы были заинтригованы шумным переполохом за дверью ванной комнаты: там плюхало, стучало, мяукало и… заливисто хохотало заразительным Эрикиным голосом. Мы со Стеф многозначительно переглянулись, и она двинулась в двери, решительно постучав в нее костяшками пальцев…

– Эй, ребята, у вас там все хорошо?

Ответом послужил новый виток Эрикиного смеха, а потом дверь распахнулась, и в клубах горячего пара наружу выскочил Бастиан с бутылочкой шампуня в одной руке и мокрым полотенцем – в другой.

Вслед за ним выскочила абсолютно ошалевшая Спичка с обезумевшими глазами: пенные хлопья, покрывающие ее хилое тельце, разлетались во все стороны этаким мыльным фейерверком.

– Держите ее! – заорала Эрика, выскакивая следом за давшим деру несчастным животным и отирая взмокший лоб; одежда ее была напрочь промокшей. – Чего вы стоите? – возмутилась она, заметив наши застывшие от удивления фигуры. – Ловите Спичку. Быстрее!

И так как мы все еще продолжали стоять, то Бастиан, легко прочитавший наши мысли, в смущении произнес:

– Да мы просто котенка хотели искупать, – и скривился как при зубной боли.

А Эрика, взмахнув копной каштановых волос, вспрыгнула на кровать, намереваясь поймать зацепившуюся за штору беглянку: кровать крякнула, Спичка буквально перелетела на соседствующий с кроватью шифоньер, а злокозненная гардина, вырвавшись из стены, повалилась на пол под непрекращающееся Эрикино хихиканье…

– Упс! – только и успела она пожать плечиками, полуобернувшись с шаловливым блеском в глазах.

– С тобой все в порядке? – спросил Бастиан, порываясь в ее сторону, и Эрика, недолго думая, упала прямо ему в объятья, обвив большое и мокрое тело своими ногами.

А потом она его поцеловала…

И Бастиан не сопротивлялся, только покраснел до багрово-алого и произнес:

– А кошек я все равно не люблю.

Я же подумал, что маленький самообман еще никому не повредил, ведь самая странная из всех виденных мною «кошечек» сейчас сидела у него на руках и терлась носом о его едва пробившуюсь за день щетину.

… Об этом Стефани старушкам не рассказала, как, впрочем, и о нашем с ней поцелуе… или лучше сказать о двух поцелуях: том, что случился в гостинице в Сент-Моритце, и другом – под летним дождем.

Я никак не мог поверить, что это произошло на самом деле…

Также, как не мог выбросить из головы встречу с Эстер в стрип-клубе: два этих события – две девушки – как бы наслаивались друг на друга, создавая странный, донельзя сюрреалистичный, почти футуристический коллаж.

– И тогда Алекс выстрелил из того старого пистолета, – произносит в этот момент Стефани, возвращая меня к реальности. – Где он, кстати? Мы до сих пор не понимаем, откуда он взялся.

По смущенной улыбке на лице Марии я догадываюсь, что у нее есть хотя бы один из ответов на заданные Стефани вопросы.

– Это, должно быть, отцовская Беретта, – произносит она. – Трофей военного времени, так сказать.

– Мария! – с укором произносит Хайди Риттерсбах. – Мы же договорились, что ты не станешь брать его с собой.

Та негромко вздыхает.

– Я подумала, оружие в бардачке еще никому не приносило вреда, – отвечает она на укор подруги. – Вот, посмотри, детям оно очень даже пригодилось! – И в сторону Бастиана: – На мальчика и так смотреть страшно, а тут новые хулиганы… – И заканчивает неожиданно бодрым голосом, которого мы прежде за ней не замечали: – Нет, я рада, что положила пистолет в бардачок их автомобиля!

– Так вы специально это сделали? – интересуется Стефани. – А вдруг бы нас полиция остановила…

– Так не остановила же, – ласковым голосом успокаивает ее Мария. – А пистолет я случайно у вас в бардачке забыла, – глядит в сторону Хайди Риттерсбах, – от Хайди прятала и забыла. – И добавляет: – И хорошо, что так, вот и вам подсобила, не думавши. Давайте уберу его от греха подальше!

И они со Стефани отправляются к нашему автомобилю, чтобы переложить отцовский пистолет Марии в более надежное место. А Кристина Хайбнер спрашивает:

– А что тем парням надо-то было? – И глядит в сторону Эрики, которая продолжает миловаться со своим котенком, пахнущим кокосовым шампунем.

– Я у них ноутбук стащила, – признается та без улыбки. – Хотела проучить малость… Не подумала сразу. – И, заметив недоумение в глазах старушки, добавляет: – Стефан чем-то нехорошим занимается, я поняла это только во время кемпинга и испугалась. Стефан – это тот парень в черной футболке, – поясняет она в мою сторону, – я потому и сбежала, что не хотела в их делишках участвовать, а ноутбук… думала, отомщу ему за обман, утащив эту штуковину. Откуда мне было знать, что в нем какая-то важная для них информация и что они потащатся за мной через всю страну!

Некоторое время мы молча перевариваем услышанную информацию, ту самую, которую услышали еще по пути в ту захолустную гостиницу с двумя коробками пиццы и долго вылавливаемым по комнате котенком со шлейфом из кокосового шампуня. А потом фрау Риттерсбах произносит:

– Итак, сверим наши часы, – и стучит ноготком по циферблату наручных часов.

Мы вскидываем глаза – ни у одного из нас таковых не имеется. Разве что сматрфоны…

– Хорошо, – вздыхает неугомонная кладоискательница, – обойдемся без этого. Так вот, – продолжает она, – пока мы вас ждали, прошлись, так сказать, по живописному Сент-Аньесу и провели, так сказать, подготовительную рекогносцировку… Вот, – она вынимает из ридикюля сложенную карту и раскладывает ее на столике, – это карта Ментона и окрестностей, Сент-Аньес входит в их число, а вот здесь, – ее палец застывает на пустом участке в правом верхнем углу, – находится то самое, ради чего мы здесь собрались.

Мы молча глядим на пересекающиеся линии дорог и надписи на французском, равным счетом ни о чем нам не говорящие, пока Эрика вдруг не произносит:

– Cimetiere? Скажите, что это не то, о чем я сейчас думаю…

Круглолицая Хайди Риттерсбах расплывается в широкой улыбке:

– А о чем ты сейчас думаешь, дорогая? – спрашивает она.

Эрика потирает ладонью высокий лоб.

– Да о том, что я либо не очень хорошо учила в школе французский, либо… это слово на карте, – тычет пальцем во французское «cimetiere“ – означает… кладбище. – И с нервным смешком: – Вы ведь не заставите нас копать яму на кладбище?!

И фрау Риттерсбах, продолжая лучиться широкой улыбкой, произносит:

– Со времен Марииного папеньки кладбище как-то стремительно разрослось в размерах… Прежде на том месте была липовая роща, а теперь вот… да… Как-то так.

Стефани всплескивает руками:

– Но мы ведь не будем копать на кладбище! – и приглушает голос, понимая, что кричит слишком громко.

Турбобабули молчат, как бы давая нам возможность самим прийти к соответствующим выводам: должны и будем. Других вариантов нет.

Эрика улыбается.

– Однажды мы с бабулей садили цветы на дедушкиной могиле… и откопали человеческую челюсть.

– Боже мой, Эрика! – с возмущением одергивает ее Стефани. – Зачем ты только говоришь такое?

– Но это правда, – не отступается та. – Хочу, чтобы мы были ко всему готовы, раз уж подписались под этим безумием с итальянским кладом…

Вся эта история с сокровищем действительно кажется мне безумием, очень милым, безобидным безумием… или было безобидным, пока не пошла речь о раскопках на кладбище. В любом случае отступаться я не собираюсь… Не сейчас.

Просто не хочу…

И даже сам удивляюсь этому.

– Думаю, нам бы не помешало осмотреть место будущих раскопок, – произношу с вызовом, глядя прямо в глаза фрау Риттерсбах. Та вскидывает голову и отвечает столь же твердым взглядом: мы как будто связаны узами ванильного пудинга – члены тайного клуба на тропе войны.

– Не имею ничего против, – отвечает она. – У нас есть еще полчаса, чтобы осмотреться, а потом, – добавляет наставительным тоном, – мы отправимся в город и отдохнем перед ночной вылазкой… Возражения не принимаются.

Никто из нас и не возражает, а потому мы встаем из-за стола и направляемся следом за тремя путеводительницами, которые узкими переулками приводят нас на старое деревенское кладбище, раскинувшееся позади небольшой церквушки с красивым розеточным витражом над входом.

Мы молча маневрируем среди каменных надгробий, некоторым из которых не меньше двух сотен лет: серые, побитые временем осколки былого, в надписи на которых вчитываешься, словно в эхо минувшего прошлого…

Мы даже говорим приглушеннее…

– Это здесь, – еле шелестит своим обычно командным голосом фрау Риттерсбах, указывая на пучок сухой травы под своими ногами. Мы находимся в самом отдаленном от церкви углу кладбища, и она добавляет: – Видите этот пенек? Здесь прежде росла огромная липа: ее расцепило молнией, и пару лет назад ее спилили, пустив на дрова…

– Мы думаем, – произносит Кристина Хаубнер, – что именно здесь и зарыто сокровище Экрико Энцо.

– Вы думаете или оно действительно здесь зарыто? – осведомляется Бастиан, с опаской оглядываясь по сторонам. – Вы говорили, у вас есть точные координаты… Не хотелось бы сесть за расхищение могил… понапрасну.

– Мы все высчитали, – вступает в разговор Мария Ваккер. – Это точно то самое место.

Бастиан вздыхает.

– Надеюсь, отец никогда не узнает об этом…

– Да и мама тоже, – вторит ему Стефани. – Она меня за это убьет… – Потом они с Басом переглядываются, и девушка с нервным смешком заключает: – По крайней мере, могилка для нас уже будет готова.

И нас всех пробивает на одинаково истерические смешки.