Текст книги "Рюрик"

Автор книги: Евгений Пчелов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Итак, по-видимому, еще до Рюрика (если мы, конечно, принимаем летописную датировку его прихода на Русь 862 годом) на территории Восточной Европы существовало государственное образование русов и даже, более того, Русь получила известность на международной арене. Это раннее образование в исторической науке обычно условно именуют «Русским каганатом» (хотя в источниках собственно каганат не упоминается, а говорится о кагане (хакане) русов) [301]301
  Cм.: Горский Л. А.Русь. От славянского Расселения до Московского царства. М., 2004. С. 54–58. Ср. противоположное мнение: Петрухин В. Я.«Русский каганат»… С. 127–142.


[Закрыть]. К концу 830-х годов, по всей видимости, это государственное образование охватывало земли севера Руси – Приладожья, а также возможно Приильменья и Верхнего Поволжья (район Ростова), где оно соприкасалось с зоной хазарского влияния. Вероятно, под влиянием хазарской титулатуры правитель росов стал пользоваться титулом «каган» (хакан). Ведущая роль в этом объединении, вероятно (но отнюдь не обязательно), принадлежала варягам. К 840-м годам русы освоили торговый путь по Волге на Каспий и по Дону в Азовское, а затем Черное моря, связавший Балтику с Византией и странами Востока. К тому же времени относится одно из первых продвижений русов по будущему пути «из варяг в греки» – по Днепру в Византию – посольство 839 года. Затем этот путь осваивается все больше и больше, и центр «каганата» перемещается в Среднее Поднепровье – возможно, уже в начале 850-х годов (сведения аль-Йа'куби о правителе славян), а к 860 году вполне определенно. Возможно, предводителями этого продвижения были варяги Аскольд и Дир, ставшие князьями в земле полян. Это государственное образование снарядило поход 860 года на Константинополь, после которого заключило союз с Византией, а часть русов приняла крещение. Оно же вело торговлю с немецкими землями по Дунаю, а также, возможно, организовало нападение на Абаскун в 870-х годах. В 871 году титул кагана применительно к правителю русов, как можно думать, еще существовал (это подтверждает и арабский рассказ об «острове русов»). Закрепление варягов в Приднепровье ослабило связи «каганата» с севером Руси. Здесь произошло изгнание варягов местными племенами «за море», после чего спустя какое-то время они были «призваны» вновь. Новым князем северорусских славянских и финно-угорских племен и стал Рюрик.

Разумеется, нарисованная картина гипотетична, однако сведения разных источников позволяют с достаточной уверенностью обрисовать ее основные черты. Это приводит нас к выводу, что Рюрик строил свою власть не на пустом месте – в стране, куда он явился, уже имелись зачатки государственности. Теперь стоит посмотреть – конечно, с учетом малости доступных нам данных, – что сделал варяжский князь для утверждения в своих новых владениях того «наряда», о котором говорила «Повесть временных лет».

Глава седьмая
Призвание варягов: история и легенда

Итак, к началу 860-х годов племена, жившие на севере Руси, изгнали варягов за море. Летописец сообщает, что между племенами начались усобицы, после чего они вновь обратились «за море, к варягам, к руси», откуда и прибыли Рюрик и его братья. Мы видели, что само слово «русь» как название народа было известно уже в первой половине IX века. Откуда же оно происходит? Какова его этимология?

На этот счет (как и в отношении многих других вопросов ранней русской истории) существуют разные мнения, но одни из них более обоснованны, в том числе и с точки зрения языкознания, а другие базируются лишь на сомнительных созвучиях или поздних искусственных этимологиях. Прежде всего посмотрим на саму форму «русь» как названия народа, племени. Названия славянских племен формировались следующим образом. Во-первых, к основе могли добавляться суффиксы – ян/анили – ен. Таким образом возникали названия «поляне», «древляне», «северяне», «словене», «полочане», из западнославянских племен «руяне», «хижане» и т. д. Среди восточнославянских племен такой тип названий наиболее распространен. По этому же типу образовывались в славянском языке и заимствованные, книжные названия – «римляне», «агняне» и др. Во-вторых, к основе мог добавляться суффикс – ич(с помощью которого, как известно, образовываются отчества). Таких примеров среди названий восточнославянских племен меньше, но они также есть: «кривичи», «вятичи», «радимичи», «уличи» и другие, у западных славян к тому же типу относятся «бодричи», «лютичи» и т. д. Среди названий неславянских народов выделяется модель, в которой название оканчивается на – я/а.Таковы «меря», «мурома», «мордва», «печера» и др. Это названия или финно-угорских (восточнофинских), или балтских народов. Другой тип – названия, оканчивающиеся на ь(отражающий финское конечное – i), такие как «чудь», «весь», «емь», «пермь», «сумь», «водь», «лопь». Это названия западнофинских или балтских племен. Ясно, что название «русь» по своей форме относится именно к этому типу, что заставляет видеть в нем заимствование из финских или, во всяком случае, неславянских языков [302]302
  Типологию этнонимов см.: Мельникова Е. А., Петрухин В. Я.Комментарии // Константин Багрянородный. Об управлении Империей. Текст, перевод, комментарий. М., 1989. С. 304–305.


[Закрыть].

Между тем происхождение названия народа и происхождение самого народа – явления отнюдь не всегда равнозначные. Многие названия народов и стран представляют собой как бы не исконные самоназвания, а названия других народов, растворившихся в местной среде, например, название «Франция», которое происходит от имени германского племени франков, или «Болгария» – от тюркского племени болгар. Другие же названия, напротив, сохраняются даже после изменения этнического состава населения, как, например, «Британия» – от кельтоязычных бриттов, завоеванных германцами [303]303
  Там же. С. 297.


[Закрыть].

В недавнем прошлом распространенной версией происхождения названия «Русь», вошедшей даже в учебную литературу, было предположение о связи этого слова с названием реки Рось – одного из притоков Днепра, впадающего в него южнее Киева. Поскольку Рось течет как раз в том регионе, где сформировался центр Южной, полянской Руси, а само название реки совпадает с названием «руси» в византийских источниках, возникло предположение о том, что название реки и могло лежать в основе названия народа и страны [304]304
  Общий обзор различных версий о происхождении названия «русь»: Мельникова Е. А., Петрухин В. Я.Комментарии // Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 297–304.


[Закрыть]. Эту версию, в частности, пропагандировал такой крупный отечественный историк, как Б. А. Рыбаков, причем начало народа «росов-русов» он относил к VI веку (опираясь также на сирийскую хронику Псевдо-Захарии и даже связывая этих «росов-русов» с упоминаемым Иорданом племенем росомонов) [305]305
  Рыбаков Б. А.Киевская Русь и русские княжества… С. 78–90.


[Закрыть]. Такая гипотеза подкреплялась и тем общим утверждением, что названия рек, как правило, очень древние и отражают ранние этапы в истории тех или иных территорий. Поэтому, несмотря на то что название реки Рось впервые зафиксировано в летописях под 980 годом, оно, конечно, значительно древнее и могло существовать за несколько столетий до этого. В XI веке, кстати, по Роси проходила граница между собственно Русью и степным миром. Важно, однако, что эта река в древнерусском языке называлась Ръсъ, то есть в корне этого слова был не гласный звук «о», а редуцированный или сверхкраткий гласный звук «ъ» («ŏ»). Поэтому форма, например, родительного падежа этого слова была «Ръси» («Рcи»). Людей же, живших по реке Рось, называли «поршане» [306]306
  Петрухин В. Я.«Русский каганат», скандинавы и Южная Русь… С. 128.


[Закрыть]. Лишь с XII века вследствие фонетического процесса – так называемого «падения» редуцированных, звук «ъ» в корне названия реки Рось, поскольку он стоял в сильной позиции, развился в звук «о». Из редуцированного же звука «ъ» звук «у» произойти не мог, поэтому и название реки «Ръсь» никак не могло стать основой для возникновения названия «Русь». Итак, эта гипотеза оказывается неверной.

Конечно, географические названия, в которых имеется корень «рус», существуют, но относятся они не к югу Руси, а к северу. Еще в Воскресенской летописи слово «Русь» связывалось с названием реки «Русса», которая впадает в Ильмень-озеро (теперь эта река называется Порусья и впадает в Ильмень через Полисть и Ловать). На берегу Руссы возник город Старая Русса, впервые зафиксированный в летописи в 1167 году (хотя по данным археологов, поселение на его месте существовало и раньше). Гипотезу о связи названий «Русь» и «Русса (Руса)» поддерживал, в частности, Алексей Александрович Шахматов. Однако район реки Руссы и одноименного города не был тем центром, вокруг которого разворачивались события ранней русской истории (в противоположность Ладоге, Новгороду или Киеву). Поэтому происхождение названия «Русь» от Руссы требует очень серьезных доказательств – на одном созвучии такие выводы делать невозможно. Этимология же названия реки – вероятно, балтская, а не славянская [307]307
  Он же.Древняя Русь: Народ. Князья. Религия. С. 81.


[Закрыть].

Помимо столь же искусственных гипотез о связи слова «Русь» с названиями древних народов – германских «ругов» (давших название и острову Рюген) и кельтских рутенов, – основанных только на слоге «ру» в начале этих наименований, было высказано еще несколько предположений. «Готская» версия связывала название «Русь» с реконструируемым по производным словам готским существительным hrŏps —«слава». С точки зрения лингвистики эта версия небезупречна прежде всего потому, что начальный звук hв сочетании с плавным согласным (в данном случае «р») в древнерусском языке не пропадал; это видно на примере происхождения русского слова «хлеб», вероятно, имеющего готские истоки (по-готски hlaib, отсюда современное немецкое laib, «каравай»). Кроме того, готы в период истории начальной Руси проживали в Крыму и Северном Причерноморье, и неясно, каким образом они смогли передать название жителям огромной, совершенно не затронутой их влиянием территории [308]308
  Мельникова Е. А., Петрухин В. Я.Комментарии // Константин Багрянородный. Указ. соч. С. 302.


[Закрыть].

«Иранская» этимология названия «Русь» пользуется значительно большей популярностью. Она связана с большим числом географических названий Средней Азии, Северного Кавказа и Северного Причерноморья, которые восходят к иранскому корню ruxs/roxs, отразившемуся в топонимах в многочисленных вариантах (роке-, раке-, руке-, рокш-, ракш-, рас-, -рош– и т. п.). Основа эта имеет значение «светлый», «белый». Она же отразилась и в наименованиях сарматских племен «аорсов» и «роксолан» («рукс-аланы», то есть «белые, светлые аланы»). Сарматы, ираноязычные племена Северного Причерноморья, и были возможными «проводниками» этого слова на юг Восточной Европы. По мнению академика Олега Николаевича Трубачева (1930–2002), это даже еще более древний, индоарийский корень, родственный древнеиндийскому ruksa-.Исследователь связывает его историю с древней местной традицией именования Северного Причерноморья «Белой» или «Светлой» страной [309]309
  См. подробнее: Трубачев О. И.В поисках единства… С. 150–182.


[Закрыть]. В случае «иранской» и «индоарийской» гипотез происхождение названия «Русь» сопрягается и с версией о существовании особой Причерноморской (или Азово-Черноморской) Руси. Одним из крупных ученых-историков XX века, разделявших версию о сарматско-иранском происхождении слова «Русь», был, как уже говорилось, Г. В. Вернадский. Однако бесспорных доказательств существования Причерноморской Руси в ранний период, до X века, источники не дают.

«Скандинавская» этимология названия «Русь» разрабатывалась еще в XVIII веке. В наиболее законченном виде она представлена в книге Вильгельма Томсена, наблюдения которого были развиты позднейшими исследователями. В основе названия лежит, по мнению сторонников этой версии, реконструированный древнескандинавский корень rор-,восходящий к древнегерманскому глаголу в значении «грести». Этот корень отразился в ряде форм, означавших «греблю», «весло», «плавание на весельных судах» и самих участников такого плавания (похода). Последние обозначались словами ropsmanили ropskarlar;к этому же кругу принадлежит название прибрежной шведской области Рослаген, поставлявшей определенное число судов для военно-морского ополчения. В VI–VII веках, то есть еще в довикингскую эпоху, скандинавы проникают в Западную Финляндию и Северную Прибалтику. Там в языке местного финского населения на основе какого-то из древнескандинавских слов, производных от rop– и бывшего самоназванием военных групп скандинавов, возникает слово Ruotsi, ставшее обозначением скандинавов и закрепившееся в западнофинских языках (в финском языке Швеция называется Ruotsi, в эстонском – Rootsi).Вероятно, в этой же форме слово существовало и у финно-угорских народов северо-запада и севера Руси, в том числе у чуди. Затем через западнофинское посредничество слово перешло в древнерусский язык, где приняло форму «русь» (подобно переходу «суоми» в «сумь»), причем, возможно, согласный звук «с» мог возникнуть как упрощение ts(подобно тому, как в древнерусском слове «весь», означавшем финских вепсов, этот звук восходит к сочетанию ps).

С середины VIII века наименование скандинавских воинов-гребцов переходит в древнерусский язык, где становится впоследствии обозначением княжеской дружины, а затем распространяется на подвластные первым варяжским князьям земли и племена, превращаясь в название страны – «Русь». Таким образом «профессиональное» самоназвание скандинавов, приплывающих на финские земли; через этносоциальный термин у западных финнов становится обозначением скандинавских отрядов на Руси, затем княжеской дружины в целом и, наконец, названием государственного образования [310]310
  См. подробнее: Мельникова Е. А., Петрухин В. Я.Комментарии // Константин Багрянородный. Указ. соч. С. 297–300, 305–307; Они же.Название «Русь» в этнокультурной истории Древнерусского государства (IX–X вв.) // Вопросы истории. 1989. № 8. С. 24–38.


[Закрыть]. Естественно, этот процесс не был строго линейным – еще в 839 году в известии «Бертинских анналов» мы сталкиваемся со скандинавским самоназванием, – но шел он достаточно быстро (как сравнительно быстро происходило и объединение восточнославянских и финно-угорских племен русскими князьями в середине IX – начале X века). Так что уже в договоре Олега с Византией 911 года всё население, подвластное киевскому князю, именуется русью. Одновременно сохранялось и понимание «руси» как княжеской дружины, о чем скажем далее. Некоторая сложность возникает при учете данных немецких латино-язычных источников середины IX века, о которых упоминалось выше. В южнонемецкие диалекты слово «русь» именно в такой форме (со звуком «у» в корне) проникло уже в начале IX века, следовательно, переход от «руотси» к «русь» должен был осуществиться довольно быстро.

Однако хорошо известно, что на западе скандинавов называли норманнами, то есть «северными людьми», а сами себя они именовали викингами. Почему же слово «викинги» не употреблялось теми скандинавами, которые отправлялись на восток? Предполагают, что дело в особенностях плаваний по морю и по рекам. На запад скандинавы плыли по морям и могли использовать «длинные» корабли, идущие под парусами, на востоке же они двигались в основном по рекам, часто против течения, что предполагало прежде всего весельную греблю. Следовательно, по территории Восточной Европы скандинавы плыли преимущественно на гребных судах – отсюда и другое самоназвание, производное от скандинавского корня в значении «грести». Такая особенность древнерусского «флота» хорошо заметна в связи с походом Олега на Константинополь в 907 году. Согласно летописи, Олег взял с византийцев дань по 12 гривен «на ключ», то есть на уключину, иными словами, на весло. Это подтверждает большое значение именно гребли в плавании на судах в начальный период русской истории [311]311
  Cм. об этих особенностях: Петрухин В. Я.Древняя Русь: Народ. Князья. Религия. С. 100.


[Закрыть]. Кстати, в описании этого похода «Повесть временных лет» различает «русь» и «словен» – Олег якобы приказывает сшить руси и словенам паруса из разной материи.

В летописях между тем присутствует еще одно наименование скандинавов – «варяги». Впервые оно встречается в произведении великого ученого мусульманского Востока Абу Райхана ал-Бируни (973—1048). Ал-Бируни был выдающимся энциклопедистом, оставившим труды по многим наукам, в том числе по астрономии. Одна из его астрономических работ – «Книга вразумления начаткам науки о звездах» (или «Обучение началам искусства астрологии») – была написана в 1029–1030 годах. Среди прочих сведений в ней приводятся описание различных земель и перечисление обитающих там народов. Говоря об «Окружающем море», «которое греки называли Океаном» и которое, по представлениям того времени, омывало всю землю, ал-Бируни отмечает, что «на севере страны славян от него (Окружающего моря. – Е. П.)отходит большой залив вблизи страны булгар-мусульман, этот залив известен под. названием Варяжского моря; варяги (варанки) – это народ, живущий на его берегу». В другом месте соседями варанков ал-Бируни называет народы «ису» (вису), то есть весь, и «йура», то есть югра [312]312
  Калинина Т. М.Арабские энциклопедисты X–XI вв. //Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия. Т. III. С. 121, 123.


[Закрыть]. Иными словами, это самые северные народы. Варяжское же море – по-видимому, Балтийское – так оно именуется и в «Повести временных лет».

В Византии слово «варяги» существовало в форме «варанги». Впервые оно упомянуто под 1034 годом в «Обозрении истории» византийского хрониста Георгия Кедрина, жившего на рубеже XI–XII веков. Варанги были наемниками в составе императорской гвардии в Византии. Причем существовал и отдельный корпус варангов в византийском войске. Последние упоминания о наемниках-варангах в Византии относятся к началу XIII века и связаны со взятием Константинополя крестоносцами в 1204 году. Само слово (в древнескандинавском варианте – voeringjar)восходит к скандинавскому корню var, что означает «обет», «клятва», то есть варяги – те, кто дал «клятву верности», принял на себя определенные обязательства при поступлении на службу [313]313
  Подробнее см.: Мельникова Е. А., Петрухин В. Я.Скандинавы на Руси и в Византии в X–XI вв. К истории названия варяг// Славяноведение. 1994. № 2. С. 56–68.


[Закрыть]. В «Повести временных лет» варяги отождествляются с русью, а впервые различаются в рассказе о походе на Византию князя Игоря в 941 году – тогда Игорь после неудачи похода послал за море к варягам, «вабя е на греки» («приглашая их на греков»). Таким образом, варяги – это скандинавские наемники и в Византии, и на Руси. В этом качестве они отличались и от княжеской дружины, и от тех «варягов», которые были призваны на Русь в 862 году. Поскольку с XI века название «варяги» было хорошо известно на Руси (и в окружающем мире) как наименование наемников норманнов, летописец распространял его на всех пришедших из-за моря скандинавов [314]314
  См.: Петрухин В. Я.Древняя Русь: Народ. Князья. Религия. С. 79


[Закрыть]. Следовательно, это была терминология XI – начала XII века, «опрокинутая» в IX век. Сами же пришедшие с Рюриком «варяги» так в то время не назывались.

Отождествление варягов с русью в древнерусских летописях четко прослеживается в «Повести временных лет». Правда, вероятно, в так называемом Начальном своде, предшествовавшем «Повести» и отразившемся, как мы помним, в Новгородской первой летописи младшего извода, оно было не столь явным. В рассказе Новгородской первой летописи племена севера Руси, которые решили искать себе князя, «идоша за море к варягом»; «Повесть» же добавляет «к руси» и поясняет, что эти варяги назывались русью, подобно тому, как другие называются шведами, иные норвежцами и т. д.; варяги – в данном случае общее название скандинавов. В Новгородской первой летописи Рюрик, Синеус и Трувор взяли с собой «дружину многу и предивну», а в «Повести» – «всю русь». После сообщения о начале княжения братьев в разных городах Новгородская первая летопись подытоживает: «И от тех Варяг, находник тех, прозвашася Русь, и от тех словет Руская земля; и суть новгородстии людие до днешняго дни от рода варяжьска». В «Повести» этому соответствует фраза: «И от тех варяг прозвася Руская земля, новугородьци, ти суть людье ноугородьци от рода варяжьска, преже бо беша словени», то есть новгородцы – люди от варяжского рода, а прежде были словене. Составитель «Повести» поместил русь и среди народов Северной Европы во вводной части летописи, так называемом этногеографическом введении, в Новгородской первой летописи отсутствовавшем. Различие текстов двух летописей позволило исследователям считать отождествление варягов и руси домыслом или ученой конструкцией летописца – составителя «Повести временных лет».

Так, недавно было высказано предположение, что летописец просто неправильно понял фразу Начального свода о том, что Русь «прозвалась» от варяг и новгородцы – «от рода варяжьска». В Начальном своде имелось в виду, что со времени тех варягов, то есть призванных варягов-князей, государство стало называться Русью. А составитель «Повести» решил, что Русская земля стала называться так от варяг, поскольку именно они именовались русью, в соответствии с чем и отождествил варягов и русь [315]315
  См.: Горский А. А.Русь. С. 38–43.


[Закрыть]. Между тем это вовсе не означает, что составитель «Повести» не мог получить более точные сведения о соотношении этих двух названий, тем более что традиция сопряжения варягов и руси в славянской книжности явно существовала. Так, в славянском переводе «Хроники» Продолжателя Георгия Амартола (одна из редакций «Хроники» Симеона Логофета) в рассказе о походе Игоря на Византию в 941 году говорится о том, что русы происходят «от рода варяжьска», чему в греческом тексте соответствуют слова «от рода франков». Такое изменение связано с явно бытовавшим в те времена представлением о варяжском происхождении руси [316]316
  Петрухин В. Я.Древняя Русь… С. 87.


[Закрыть].

Фраза «Повести временных лет» о том, что Русская земля прозвалась «от варяг», соотносится с другим сообщением летописи – причем под тем же 898 годом, что рассказ о славянских «учителях». Летописец говорит об уграх (венграх), которые пришли в Европу и поселились на землях славян: «Посем же угри… наследиша землю ту, и седоша с словены, покоривше я под ся, и оттоле прозвася земля Угорьска», то есть «А после угры… унаследовали ту землю и поселились со славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской». Ясно, что для составителя «Повести» название Угорской земли, как и Русской, происходит от пришлого народа: в первом случае – от угров, во втором – от варягов [317]317
  Там же. С. 78–79.


[Закрыть].

Еще один существенный момент – это упоминание «Повести временных лет» о том, что Рюрик с братьями «пояша по собе всю русь», чему в Новгородской первой летописи соответствуют слова «дружину многу и предивну». Именно так – «вся русь» – и именовалась княжеская дружина в тексте «Повести временных лет» и в других, вполне аутентичных источниках. От имени «всей руси» заключались договоры русских князей с Византией (тексты этих договоров были включены в «Повесть»). Именно «со всеми росами» идет в ежегодное полюдье для сбора дани с подвластных племен киевский князь, по сведениям византийского императора Константина Багрянородного в его трактате «Об управлении империей». Такое наименование дружины лишний раз свидетельствует в пользу скандинавской версии происхождения этого слова [318]318
  См.: Петрухин В. Я.Начало этнокультурной истории Руси IX–XI веков. С. 54–55.


[Закрыть].

Под русью подразумевают скандинавов-варягов и иностранные источники. Как помним, послы народа «рос», прибывшие к императору Византии, а затем и к императору франков, были шведами («Вертинские анналы»); норманнами названы нападавшие на Византию в 860 году в «Хрониконе венетов» Иоанна Диакона; народом «ар-рус» именует напавших на Севилью норманнов аль-Йа'куби; правителя «норманнов», то есть руси, не титулует «хаганом» император Людовик II в письме 871 года; различают русов и славян арабские авторы в рассказе об «острове русов», хотя Ибн Хордадбех и называет русов в своем рассказе о купцах «видом» славян, то есть людьми, пришедшими из их земли. Уже упоминавшийся Константин Багрянородный приводит в своем труде названия днепровских порогов «по-росски» и «по-славянски», причем «росские» названия, которые большей частью представляют собой кальку со славянских, легко объясняются из скандинавских языков. И подобного рода примеры можно умножать. Какая-то часть правящей верхушки начальной Руси представляла собой скандинавов. Красноречиво об этом говорят тексты договоров Руси с Византией 911 и 944 годов, которые дошли до нас в составе «Повести временных лет», а ведь это подлинныедокументы X века.

Договор 2 сентября 911 года, заключенный при князе Олеге, с русской стороны представляли его послы: Карлы, Инегелд, Фарлоф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост и Стемид. По крайней мере 13 из 15 имен вполне определенно являются скандинавскими: Karli, Ingjaldr; Farulfr; Vermundr, Hrodleifr; Gudi, Hroaldr, Fridleifr, Hroarr; Trondr; Leidulfr, Fasti, Steinvidr.Интересную картину представляет нам договор, заключенный при Игоре, в 944 году. Здесь послы представляют целый ряд русских князей, по крайней мере почти половина которых является родственниками семьи киевского князя. Но семья эта в антропонимическом, «именном» отношении оказывается весьма любопытной. Рассмотрим этот аспект подробнее, тем более что о «боковых» родственниках Рюрика и Игоря летописи сведений не сохранили.

Итак, послы представляют: самого князя Игоря, его сына Святослава, княгиню Ольгу (жену Игоря и мать Святослава), племянника Игоря, по-видимому, от сестры – тоже Игоря (для обозначения такого родства в древнерусском языке использовалось слово «нетии»), некоего Володислава, некоей Передславы, некоей Сфандры, жены Улеба, неких Турда, Фаста и Сфирька и, наконец, еще одного племянника Игоря – Акуна. Поскольку Акун назван племянником Игоря, то можно думать, что и названные перед ним лица – также родственники княжеской семьи. То, что этот список составлен в соответствии с неким старшинством (или иным порядком описания), очевидно. Далее в договоре перечислены послы еще тринадцати человек. Кто эти люди, неясно, но высказывались предположения, что это или тоже представители княжеского рода (поскольку если бы это были представители дружинной верхушки, то следовало бы ожидать послов и от Свенельда и Асмуда, двух самых приближенных к княжеской семье лиц, чего в договоре нет), или представители «всякого княжья» (подвластных Киеву правителей племен), от имени которых также заключался этот договор (хотя, возможно, это просто этикетная формула, которую не стоит воспринимать буквально) [319]319
  Горский А. А.Русь. С. 65–66.


[Закрыть]. Как бы то ни было, первые 11 человек, которых представляли послы, были родственниками Игоря и, соответственно, Рюрика.

Если принять, что в этом списке выдержана некая иерархия, то следует думать, что кроме трех первых человек собственно семья киевского князя никого больше не включала.

Иными словами, у Святослава не было ни братьев, ни жены, потому что четвертым упоминается племянник князя Игоря, то есть двоюродный брат Святослава, а это уже совсем иная «степень» родства. Все остальные, начиная с Игоря-племянника и заканчивая Акуном, – это родственники более отдаленные, семьи племянников киевского князя. Можно думать, что племянники эти происходили от сестер Игоря, а не от братьев, причем самих сестер к тому времени уже не было в живых (или они не были представлены послами). Поскольку «Повесть временных лет» сообщает о том, что Игорь после смерти Рюрика остался малолетним (о родственной связи Игоря и Рюрика речь впереди), то, вероятно, сестры Игоря были старше его. Во всяком случае, названный четвертым Игорь «младший» являлся старшим племянником киевского князя. Далее в договоре упомянуты славянские имена – Володислав и Передслава. Существенно, что славянское имя носит и сын Игоря и Ольги Святослав (имена его родителей производят от скандинавских имен Ingvarrи Helga).Уже неоднократно отмечалось, что этот факт ярко свидетельствует о довольно быстрой ассимиляции варяжской по происхождению династии в славянской среде. Появление этого имени было «поворотным пунктом» в истории именослова княжеской династии: «То обстоятельство, что сына Игоря – представителя третьего поколения варягов – нарекают славянским именем, определенно показывает, что отсчет истории рода начинается заново. Родовые перспективы окончательно связываются с новой родиной, хотя скандинавские связи не только не утрачиваются полностью, но время от времени могут обновляться посредством династических браков. Княжеский антропонимикон постепенно всё более славянизируется, однако ряд варяжских имен (таких как Игорь, Олег, Глеб, Роговолод) прочно входит в русский именослов, причем эти имена с каждым поколением все в большей степени воспринимаются как традиционные, родовые, а не инокультурные… Имена же предыдущего поколения, предков самого Рюрика, не обладавших здесь властными правами, в традиции не сохраняются и в летописи не фиксируются – род как бы на глазах утрачивает свою скандинавскую предысторию» [320]320
  Успенский Ф. Б.Скандинавы. Варяги. Русь: Историко-филологические очерки. М., 2002. С. 31.


[Закрыть].

Столь же показательны славянские имена родственников Игоря. О родовом единстве лучше всего говорит схожесть их форм. Все они имеют одинаковую вторую часть – основу «-слав», ставшую столь популярной у Рюриковичей. В каком родстве находятся Володислав и Передслава с Игорем и Святославом? Судя по порядку перечисления членов семьи Игоря «старшего» – сначала отец, затем сын и потом мать, тот же порядок можно предположить и в отношении семьи Игоря «племянника». Если это так, то Володислав мог быть сыном этого Игоря [321]321
  Иное мнение, основанное на более поздних летописных вариантах текста договора с необъясненной инверсией («Улебов Володислав» вместо «Улеб Володиславль»), возникшей во многом благодаря стремлению B. Н. Татищева объяснить отсутствие Улеба, мужа Сфандры, в перечне князей и искусственно связать эти имена родством с Игорем, см.: Белецкий С. В.Кто такой Володиславдоговора 944 г.? // Норна у источника Судьбы. Сборник статей в честь Е. А. Мельниковой. М., 2001. С. 16–23.


[Закрыть], а Передслава, соответственно, женой Игоря и матерью Володислава. Иными словами, Володислав был двоюродным племянником Святослава и троюродным братом его будущего сына Владимира (Володимира). Совпадение начальных основ этих имен очень показательно. Если Передслава была женой младшего Игоря, то тогда, судя по имени, она была славянкой. Отсюда и славянское имя их предполагаемого сына Володислава. Так скандинавская династия «ославянивалась», в том числе, вероятно, и путем браков с местными женщинами. Также происходила ассимиляция варяжских дружинников и варяжской части правящего слоя на Руси.

Далее в тексте договора стоит имя некоей Сфандры, жены Улеба. Улеб – это Uleifr, а имя Сфандра, как уже говорилось, также имеет скандинавское происхождение. Причем Улеб отдельным послом не представлен – это заставляет думать, что к 944 году его уже не было в живых. Поскольку имя Сфандры стоит после имен семьи одного из племянников Игоря, можно думать, что Улеб также был племянником киевского князя, а Сфандра – вдовой Улеба. Кто такие следующие затем Турд (Tyrdr), Фаст (Fasti)и Сфирьк ( Sverkir), сказать сложно. Высказывалось предположение, что это могли быть дети Улеба и Сфандры. Завершает список очевидных родственников киевской княжеской династии еще один племянник Игоря «старшего», по-видимому, от другой его сестры – Акун ( Hakon). Таков круг родственников князя Игоря, представленный в договоре 944 года. Возможно, и другие имена лиц, представленных послами, имели родственное отношение (только еще более отдаленное) к династии Рюриковичей. Обращает внимание присутствие среди них некиих Алдана и Клека. Алдан – это Halfdanr(Хальвдан), имя, как мы помним, родовое для предков Рорика Ютландского. Клек – возможно, Klakkiили Klakkr, подобное прозвищу Харальда Клака, дяди Рорика [322]322
  Список соответствий именам договоров см.: Томсен В. Указ. соч. C. 219–226.


[Закрыть].

Показательно, однако, наличие славянских имен среди представителей княжеского дома. «Ославянивание» варяжской элиты, как видим, происходило достаточно быстро. Уже в третьем поколении князей, если верить летописной генеалогии, появляется славянское имя, а затем их количество только увеличивается. Вероятно, такое же положение было характерно и для части древнерусской знати варяжского происхождения. Во всяком случае, подавляющее большинство скандинавских имен, известных по договорам 911 и 944 годов, а также по летописным известиям за IX–X века, не сохранилось в древнерусском именослове. Нет упоминаний о вторых Аскольде, Дире, Свенельде или Асмуде. Только в роду князей Рюриковичей продолжали существовать имена Рюрик, Рогволод, Рогнеда. Четыре скандинавских имени сохранились в русском именослове до сегодня, поскольку их носители – опять-таки князья Рюриковичи – были канонизированы православной церковью – это Олег, Ольга, Игорь и Глеб.