Текст книги "Последний языческий бог (СИ)"

Автор книги: Евгений Решетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Пролог

Бог иллюзий Тир сидел на небесном троне и ощущал зыбкость своего пристанища. Облака уже не были такими плотными, их пушистые контуры смазывались и терялись на фоне голубого неба. Лестница растеряла свою пышность, она больше не напоминала мраморное великолепие, она просто была, полупрозрачная и уже не величественная.

Его сила утекала как вода сквозь песок. Он больше не мог поддерживать в целостности и сохранности свой личный уголок мира. Кольцо силы вновь появившееся на его пальце, после того как он стал богом, истончилось и напоминало тоненькую ниточку, обвивающую указательный палец. Вера людей в него захлебнулась кровью, когда инквизиция насильно обращала их в лоно Церкви. Столетие за столетием христианство как пожар распространялось по всем обитаемым землям, выжигая следы былых религий и уничтожая следы Старого Мира – так теперь люди именовали отрезок времени закончившийся пять столетий назад. Пропали витаморы, исчезли иллюзионисты, сошли с ума сентенти. Чудеса – удел святых и праведников. Массово не афишируя, Церковь запретила операции позволяющие обладателям дара становиться магами, а затем и вовсе эти знания стали уделом избранных. Теперь магией струн владеют немногие, но появилась новые виды искусства. Как говориться, свято место пусто не бывает.

Тир тяжело вздохнул. Легко различимые мысли читались на его лбу: “Бороться не имело смысла, мы проигрывали по всем фронтам, люди устали от вечной грызни между богами и выбрали свое будущее. Первыми пали боги, требующие кровавых жертвоприношений, следом бог войны, времени и т.д. пока не остался один… Тир, бог иллюзий. Это естественный отбор. Старый Мир с его многобожием и огромным количеством религий уступил место новому витку человеческого развития. Да, теперь можно смело говорить, что человеческого. Акваты, териане, летяги, их популяция почти достигла нуля. Христианство принесло в мир единобожие, но оно же заразило его бесами, демонами и прочей нечистью. Множество, как теперь говорят, языческих богов не стало. Их статуи больше не стоят в Храме Тысячи Богов. И что бы мне не последовать их примеру, пора действовать. Хватить надеяться на чудо”.

Тир встал на ноги и мановением руки открыл портал. Его лицо на миг исказила гримаса боли. Он бросил взгляд на палец с кольцом.

– Лучше умереть в действии, чем сидя на троне, – прошептали губы бога. – Надеюсь, мне хватит сил.

Сделав шаг, он перенесся в старинный замок на скале, точнее на одну из открытых площадок, примостившуюся на крыше одной из башен, и посмотрел на склонившегося над пентаграммой человека. Мужчина почувствовал взгляд и поднял на него уставшие глаза.

– Сгинь, я тебя не вызывал, – раздраженно отмахнулся он и вновь вперился в прямые линии, нарисованные кровью.

– У меня деловое предложение, – произнес бог.

Мужчина глядя на него, сделал знак рукой и что-то быстро прочитал из обшитой человеческой кожей книги.

– Я не демон, если ты еще не понял, – терпеливо проговорил Тир.

– Кто ты? – спросил человек, опасливо отходя к краю башни.

Неизвестность страшила его. С демонами он умел обращаться, а вот бога, явно видел впервые.

– Неважно, кто я. Важно, что у меня есть к тебе дело.

– Какое?

– Мне нужна душа человека из достаточно развитого мира. Мне нужен такой человек, разум которого не разобьется в дребезги, погрузившись в пучину нашего мира.

Мужчина провел рукой по усам и обронил:

– Какая моя выгода?

Бог улыбнулся. Пришло время поторговаться.

Часть I. Прибытие.

Глава 1

Земля. Антон где-то за пределами маленького городка.

– Слушай, они точно здесь живут? – спросил я у Кирилла.

– Да, вроде бы, – неуверенно отозвался он, тоже с растерянностью глядя на обветшалый, деревянный дом.

Я в очередной раз повертел головой по сторонам. Мы стояли в глухом лесу на узкой, разбитой тропинке. Могучие деревья сплошным массивом окружали темное от времени, пахнущее плесенью жилище. Скользя взглядом по его стенам, попытался заглянуть в окно, но мутные стекла не давали возможности узнать, что скрывается внутри. В небе что-то прокаркала ворона, взгляд зацепился за покосившуюся крышу. На ум пришло сравнение с дряхлой шляпой древней ведьмы из какого-нибудь кинофильма. Я даже не понял, что за материал послужил для ее строительства. Рубероид? Не знаю, не строитель, но похоже, хоть и весьма странно. Здесь вообще многое очень странно. Зачем строить дом, так далеко от деревни? Территория “Черемушек” закончилась пару километров назад. Хотя бы забор поставили, и то бы менее запустело и не обжито выглядел бы этот, даже язык не поворачивается назвать его дом, двухэтажный сруб.

– По-моему он вообще не жилой, – произнес я, кивнув головой на сруб. – Давай еще раз проверим адрес.

Кирилл вытащил из кармана модных нынче штанов с удлиненной ширинкой, не менее модный и популярный телефон, с логотипом заграничного бренда, потыкал пальцем в экран и проговорил:

– Деревня “Черемушки”, дом номер один.

– Странно все это. Как этот дом оказался здесь, – произнес я, ткнув пальцев в сруб, – а деревня там? – махнул рукой в сторону невидимых за деревьями “Черемушек”.

– Откочевал, – усмехнулся друг. – Не знаю я. В деревне нам четко и ясно сказали, куда следует идти… – я попытался, весело улыбаясь, перебить его, но он повысил голос: – После того как послали на хер! Вишь! Не соврали, вот он дом номер один.

Кирилл пальцем показывал на когда-то покрытый эмалью, висящий на ржавом гвозде, приколоченный к двери дома, квадратный номер.

– Там точно один? Может тринадцать?

– Один, – буркнул он, поднял вверх телефон и недовольно добавил: – Не ловит. Чуть от города отъехали и всё. Голубиная почта навсегда.

– Похоже, они тебя просто разыграли. Решили поиздеваться над столичным. Провинция она такая.

Друг наградил меня сумрачным взглядом и произнес:

– Кому как не тебе знать о нравах провинциалок. Как там твой родной городишка называется? Сколько там жителей? Наверно аж тысяч двести?

– Здесь наверно даже меньше будет. Как тут вообще оказался твой отец?

– Бизнес. Лес, видишь какой? – проговорил Кир, обведя рукой ровные ряды деревьев.

– Понятно, – бросил я.

– Зачем вот только он меня за собой попер? – сам себе задал вопрос друг.

– А зачем ты мне вчера написал: ” Приезжай, будет весело”. Где оно твое веселье? Поезд, автобус, и вот я здесь. Весело, просто сил нет. Ведь с первого курса знаю, что ты еще тот трепач.

Кирилл проигнорировал мою вспышку негодования и отстраненно пробубнил:

– Еще отец машину не дал, сейчас обратно до остановки пилить километров пять, а потом еще до этого крошечного городка трястись на автобусе часа полтора. Эх, не удалась у меня жизнь.

– Ты хоть где с ними познакомился?

– На вокзале, я же уже говорил. Там такие ноги, такие выпуклости… – друг руками показал какие такие. – Я ни секунды не колебался, когда они предложили приехать в гости. Тут всего-то от города…

– Ладно, забудь. Лучше найдем. Мы ребята хоть куда. Ты вон хоть не пойми куда, за такими вот… – я скопировал жесты рук Кирилла.

– А сам-то! Только я ему сказал, про выдающихся в области груди девчонок. Рванул так…

– Все, все! – замахал я руками. – Оба хороши. Сейчас надо решать, так уходим или до конца убедимся в том, что нас разыграли?

Друг посмотрел на дверь дома и бросил:

– Пошли хотя бы постучим что ли.

Наш короткий путь до рассохшегося крыльца, напомнил мне виденные в фильмах, ночные вылазки партизан на территорию врага. Затаив дыхание, аккуратно переступая ногами, боясь наступить на воображаемую мину, мы добрались до первой преграды.

– Давай ты первый, – предложил Кирилла, смотря на гнилые доски крыльца.

– Не, ты меньше в габаритах, давай ты. Да и чего тут бояться? Ну, провалишься? Не ногу же сломаешь. Всего лишь старый дом, старое крыльцо, иди наконец постучи в дверь и валим отсюда.

– А чего ты шепчешь?

– Хочу и шепчу.

– Тут же нечего бояться, – тихо передразнил меня друг.

Я сузил глаза, посмотрел на друга и наигранно гордо бросил:

– Трус.

Ловко вскочив на крыльцо, постучал в дверь. Ничего не произошло. Крыльцо не провалилось, обитатели дома никак не отозвались на мой стук. Всё, партизаны могут удаляться.

– Идем отсюда, – сказал я.

– Ты тихо постучал. Давай еще раз.

Я раздраженно плюнул на почему-то пожухлую в середине лета траву и еще раз, громко постучал.

– Бегу, бегу, – раздался приятный девичий голосок по ту сторону двери.

Вытаращенные глаза Кирилла встретились с не менее удивленными моими.

Тихий шорох из дома перекрыл скрип двери. На пороге стояла девушка, точь в точь как описывал Кирилл, когда уговаривал меня отправиться неизвестно куда. Приветливая белозубая улыбка, пухлые, четко очерченные губы, добрый взгляд огромных, лучистых, зеленых глаз, черные, пушистые волосы, мелкими локонами падающие на грудь. Мой взгляд прикипел к декольте простенького ситцевого голубого платья. Девушка была невысокого роста, и мне было очень удобно сравнивать, насколько ошибся Кирилл, показывая достоинства новой знакомой. Ошибся он в пользу девушки, что не могло ни радовать.

– Привет! Я так рада, что ты приехал! – радостно проговорила девушка глядя на Кирилла.

– Привет. Мужик сказал, мужик сделал, – отозвался друг, браво вскочив на крыльцо и поцеловав девушку в щечку.

Они уставились друг другу в глаза, как будто влюбленные, не видевшиеся чертову уйму лет. Такая волна тепла исходила от них, что я не мог, не испустить тяжкий, завистливый вздох, тем самым разрушить идиллию.

– Антон, – представился я, улыбаясь девушке и оттирая плечом Кирилла.

– Елена, то есть Лена.

– Очень приятно познакомиться.

– Взаимно. Проходите в дом, – пригласила нас Лена и посторонилась, открывая вид на внутреннее убранство жилища.

Внутри дом производил диаметрально противоположное впечатление. Я как будто попал в музей. Резные стулья стояли возле круглого, потемневшего от времени, лакированного стола. На стенах умелые руки мастеров, изобразили множество различных рисунков: звери, сцены из охоты, какие-то непонятные письмена, небо и т.д. В углу комнаты, которая занимала собой почти весь первый этаж, приютился облицованный гранитом камин. Еле тлеющие угли освещали шкуру медведя, лежащую перед ним. Под потолком висела люстра из оленьих рогов. Огарки свечей, примостившиеся на ней, немного смутили меня. Еще раз, пробежавшись глазами по комнате, не обнаружил ни следа электричества. А чему удивляюсь? Деревня. Да еще в такой глухомани.

– Красиво, – произнес я, входя внутрь дома.

– Мы здесь не живем, приезжаем иногда на пару дней, так что тут почти ничего нет, ни газа, ни электричества, да и вода в колодце за домом, – как бы оправдываясь, проговорила девушка.

– А где…

– Я сейчас ее позову, она на кухне, – не дала договорить Кириллу Лена и умчалась в направление неприметной двери.

Как только девушка скрылась из поля зрения, Кирилл шепотом произнес:

– Она моя.

– Не, так не пойдет, пусть как обычно монетка рассудит нас.

– Ладно, – согласился друг и вытащил пятирублевку.

– Орел, – сказал я.

Движение большого пальца и металлический кружок отправился в недолгий полет, окончившийся в ладони Кирилла.

– Орел, – расплылся я в улыбке. – Она моя.

– Ладно, – не расстроился друг, чем вызвал у меня паническую мысль: “Уж не прогадал ли я?”.

Спросить прямо у Кирилла мне помешала появившаяся в комнате Лена.

– Привет мальчишки, – произнесла она, чуть изменившимся голосом.

– Привет Марина, – проговорил Кир и с распростёртыми объятиями пошел девушке навстречу.

Изумление, накрывшее меня, продлилось недолго. Вынырнувшая из кухни девушка, как две капли воды похожая на уже присутствующую в комнате, заставила меня понимающе выдохнуть:

– Близняшки.

– А разве Кирилл не говорил? – спросила Лена.

Ее от сестры отличал голос и цвет платья – несущественное различие. Теперь понятна реакция друга на проигрыш.

Кирилл разомкнул объятия, в которых держал Марину, посмотрел на меня и весело произнес:

– Сюрприз.

Лена понимающе усмехнулась и проговорила, показывая на стулья:

– Садитесь, сейчас будем пить чай.

– Чай? Может чего-нибудь покрепче? – донеслось от Кирилла.

– Может, – сказала Лена, слегка покраснев. – У нас есть домашнее вино.

– Самое то, – довольно одобрил друг.

Неожиданный порыв ветра заставил входную дверь резко закрыться. От громкого звука я подскочил на месте и быстро обернулся.

– Трусоват ты парень, – посмеиваясь, произнес Кирилл.

– Не обижай Антона, – вступилась за меня Марина, – я сама испугалась.

– Ну, тебе-то простительно, – начал сюсюкать с девушкой друг.

Она подняла вверх руки и решительно проговорила:

– Мы за вином. Вы зажгите свечи, а то смеркается уже. Спички на камине.

Девушки оставили нас одних. Я посмотрел на Кирилла, на люстру, снова на Кирилла. Он все понял и поспешно заговорил:

– Ты выше, ты и лезь.

– Спички хоть падай, герой.

Я пододвинул стул, забрался на него и принялся ждать друга, который шарил по камину.

– Вот тебе и веселье намечается, – донеслось от него, – а то ты все плакал, трепачом меня называл.

– Быстрей уже давай, – поторопил я его.

– Нашел.

Кирилл подскочил ко мне и протянул спички. Я по очереди зажег свечи, и комнату озарило приятным светом.

– Как будто в прошлое перенесся, – озвучил мои мысли друг. – Так классно.

Мне, почему-то было слегка не по себе. Буду честен перед самим собой, я слегка паникер и люблю сгущать краски, но от этого дома веяло чем-то мистическим, чем-то заставляющим задуматься. Даже не берусь рассуждать на тему внешнего облика дома или его географического положения, тут и так понятно, что ничего не понятно, сама энергетика этого места держала меня в напряжении. Только близняшки, помогали сохранять присутствие духа. Не буду же я перед девушками пугаться своих необоснованных, иррациональных страхов. Да и не страх это вовсе, так легкая дрожь и неприятный холодок вдоль спины. Зато, какие мгновения ждут меня впереди. Марина или Лена, какая разница, они обе высший сорт. Я предвкушающе улыбнулся, чем вызвал ухмылку сидящего напротив меня Кирилла.

– Думаешь о том же, о чем и я?

– Очень может быть, если ты думаешь о том, что получился, если скрестить выхухоль и паровоз, – сказал я, ухмылялись краешком рта.

– Ты перекрой фонтан своих тупых шуточек, а то спугнешь дичь.

Дальнейшее развитие темы прервали впорхнувшие в комнату близняшки. В быстром темпе хоровода женских тел стол украсила цветастая скатерть, четыре хрустальных бокала, фрукты и бутылочка рубинового цвета вина. Девушки нахозяйничавшись, присели на стулья и выжидательно замерли, предлагая нам начать разговор.

– Все так замечательно, – произнес Кирилл вполне искренне.

– Спасибо, – в унисон ответили близняшки.

Я, молча, штопором начал открывать вино, а затем наполнил бокалы.

– За встречу! – воскликнул друг и, подавая пример, отпил вино.

Я тоже пригубил напиток и почувствовал, как на меня поверх бокала смотрит Лена.

– Как ты познакомился с Кириллом? – спросила она.

– О! – вмешался друг, – Это до ужаса банальная история, но я вам ее расскажу. Место начала истории, Столичный университет, между прочим лучший в стране, приемная комиссия. Стою я значит, никому зла не делаю, как вдруг ко мне подходит высокий, туповатого вида парень и спрашивает: “Где находится, как сейчас помню, пятьсот пятая аудитория?”. На что я интеллигентно его уведомляю о том, что сам не ориентируюсь в этом заведении. На что этот абитуриент из провинции, отвечает, цитирую: “Заведения бывают питейные, а это учреждение”. Тогда я подумал, что он идиот, но спустя какое-то время, когда мы оказались одногруппниками не поменял своего мнения, – закончил с улыбкой Кирилл.

Лена порывалась еще что-то спросить, но я опередил ее:

– А как так получилось, что этот дом стоит один-одинешенек в лесу, за пару километров от деревни?

– Раньше это был охотничий домик, – несколько удивленно ответила девушка.

Может Кирилл и прав, я идиот. Мне даже в голову такая мысль не приходила. Все оказалось проще, чем я думал.

Голос друга разорвал тишину:

– Еще по одной?

– Ты не водку пьешь, – поправил я его.

– Ну, вы меня поняли.

Дальше все понеслось по накатанной, обычные для первого дня знакомства разговоры, томные девичьи улыбки, гусарское поведение Кирилла. Я, наконец, позабыл терзающие меня тревоги и расслабился. И чем больше было выпито бутылок вина, которое близняшки исправно нам откуда-то таскали, тем более раскрепощенно себя чувствовал. Теперь этот дом казался роднее моего исконного жилища.

Неожиданно в разгар посиделок, когда за окном была ночь, Марина предложила:

– А давайте погадаем!

– Да, да, давай, – захлопала в ладоши Лена.

Я согласно кивнул головой, а Кирилл что-то прошлепал губами. В голове крутилась мысль, что мы оказались послабее близняшек. Так надраться, а им хоть бы хны.

– Нам нужно взяться за руки, – скомандовала Марина.

Мои ладони почувствовали мягкость ладоней сестер. Надеюсь, это только начало. Скабрёзно ухмыляясь, я произнес:

– На что гадаем?

– На будущее, – последовал ответ от Лены.

Спустя миг они с сестрой что-то в унисон запели. Комнату наполнил ритмичный, пульсирующий ритм их голосов. Благодушие постепенно улетучилось. Их голоса звучали очень серьезно и сосредоточено. В какой-то момент глупая, веселая улыбка начала сползать с моих губ. Чем больше непонятных слов они говорили, тем ощутимее давил на меня мрак. Голоса девушек сплелись в один, сильный, пробирающий до костей, голос. Я начал стремительно трезветь. Судя по глазам Кирилла, он тоже начал приходить в себя. Люстра мелко задрожала, и свечи резко погасли. По стенам, потолку и полу, поползли синие, светящиеся линии. Они высвечивали вырезанные на дереве символы, которые складывались в четко прослеживающийся, логический рисунок.

Меня охватил страх. Я попытался закричать и выхватить руки из цепко держащих пальцев сестер, но тело отказалось слушаться меня. Только глаза не изменили своему хозяину. Я бросил полный ужаса взгляд на Кирилла. Он тоже смотрел на меня. Его глаза все больше наполняла краснота от полопавшихся капилляров. Судя по жжению, со мной происходило то же самое.

Рассудок твердил об иррациональности происходящего, но наполняющиеся кровью глаза, говорили о другом. Лица сестер, видимые в синих отсветах колдовских знаков, покрывших комнату, преобразились. Они стали одинаково отталкивающими, нет, красота не покинула их, но они начали гореть какой-то внутренней злобой. И только глаза, зеркало души, изменились. Вертикальные зрачки девушек заставили меня еще сильнее почувствовать сумасшествие происходящего.

Вокруг творилась магия. Кожей чувствовал ее эманации. Сейчас понял, что еще, когда стоял около дома, уже неосознанно ощутил ее влияние. Я прагматик, и верю только в то, что сам видел или познал. Не верил в магию, магов, экстрасенсов и прочую ерунду, но сейчас, готовый обмочиться от ужаса, я верю, искренне, незамутнённо.

Пение девушек начало нарастать. Я почувствовал, как внутри меня будто заворочался клубок змей, горло сдавило, в животе появилась режущая боль. Если бы мог, то сорвал бы голос от криков, но не один стон не огласил комнату.

Неожиданно, яркое, синее пламя вспыхнуло в камине. Я уловил легкий дымок, тонкими струйками расползающийся по комнате. Ноздри ощутили запах серы. Во рту появился резкий солоноватый привкус. Почувствовал, как кровь сочиться у меня по губам. Она толчками выплескивалась на стол. Я с ужасом смотрел на кровавую лужицу, нехотя впитывающуюся в скатерть.

Голоса девушек еще больше усилились. Боль отозвалась новым взрывом страданий. Голова Кирилла упала на грудь. Друг был мертв, скоро и я последую за ним. Приму смерть как избавление, эта боль сводила с ума. Приди, приди. Она не заставила себя ждать. Глаза закрылись, тело расслабилось, душа унеслась в неизвестность.

Глава 2.

Тьма окружала меня. Она была везде: снизу, сверху, по бокам. Ни один луч света не нарушал ее покой. Маленькая песчинка, которой была моя душа, затерялась на ее просторах. Я не чувствовал боли, страха, ненависти. Покой и апатия наполняли мое метафизическое существо. Не надо никуда гнаться, что-то делать, от кого-то защищаться, или напротив, нападать. Какое же это блаженство насладиться абсолютным покоем. Жаль, что только смерть может подарить такой покой. Смерть? Я же умер!

Обжигающей вспышкой мелькнули воспоминания. Я попытался открыть глаза или то, что должно заменять их после смерти. Появилась узкая полоса света, которая постепенно начала расширяться. Я вижу! Каменное помещение. Ни малейших признаков окон. Благо, подрагивающий свет факелов, давал возможность осмотреться. Посередине стоял монументальный деревянный стол, на котором лежали вскрытые трупы. Около них деловито копошились три человека в монашеских сутанах. Я попытался подойти к ним. Зазвенели цепи. Монахи дружно повернулись в мою сторону, но я не увидел этого. С всё нарастающим изумлением, я смотрел на чудовищных размеров ногу, затем на бедро, торс и руки. Огромные, вздутые, перевитые жгутами пульсирующих синих вен, мышцы, покрывали тело, мое тело. Я попытался закричать. Раздался рык, от которого заложило уши. В безумстве рванулся всем телом, но цепи удержали на месте. Тяжело дыша, посмотрел на монахов. Что со мной? Это ад? Что с моим телом?

Один из монахов что-то сказал самому старшему из них, седобородому деду, и выскочил из помещения.

– Кто вы? Что вам от меня надо? – закричал я, грубым, утробным басом.

Монахи понимающе переглянулись и заговорили между собой на непонятном языке.

– Что вы лопочите, басурмане? – не унимался я.

Скрипнула дверь. В комнату вошли двое. Уже виденный мною монах и высокий, седовласый мужчина в старинных одеждах. Черный камзол, черные ботфорты, кожаные штаны, естественно черные, и острый взгляд синих, как сапфир глаз. Его худое лицо, вплоть до длинного носа, было покрыто седой щетиной, а частично белые волосы, с вкраплениями грязно серых прядей, редкими, завивающимися локонами спадали на высокий лоб с глубокими горизонтальными морщинами.

Мы целую минуту, не мигая, смотрели друг на друга, затем он улыбнулся краешком бледных губ и подошел ко мне. Он оказался на полторы головы ниже меня, хотя на фоне монахов смотрелся каланчой. Спустя секунду, он показал мне руками, чтобы я наклонил голову к нему. Я последовал его просьбе. Хуже ведь не будет. Он приложил руки к моей голове и закрыл глаза. Резануло болью, и я отшатнулся к стене. Помещение огласил рев боли. Хренов урод, я раздавлю тебя. Бешенство мгновенно завладело мною. Я что есть сил, рванул руками. Цепи протяжно взвизгнули, но устояли. Двое монахов, подражая цепям, тоже взвизгнули и отошли на пару шагов. Старый монах даже бровью не повел, а мужчина с сапфировыми глазами, подобно скале застыл на месте. Выдержка у них есть – мелькнула мысль.

– Ты меня понимаешь? – произнес он.

– Да, – удивленно ответствовал я.

– Как тебя зовут? Из какого ты мира?

– Антон, – выдохнул я. – Земля.

– Скажу сразу и прими это как аксиому, ты в другом мире.

Я всегда подозревал о существовании других измерений, параллельных миров и т.д. но воспринимал их как нечто недоступное, то куда мы можем попасть только после смерти и начать жить с нуля. Реинкарнация, в общем. А здесь хоть и умер, но прекрасно помню свою жизнь на Земле.

Не отрывая взгляд от глаз мужчины, я проговорил:

– Я ведь умер, но я… жив… хоть и в перекаченном анаболиками теле.

– Я тебе сейчас все объясню. Ты главное молча слушай меня и не перебивай.

– Где Кирилл? – воскликнул я, вспомнив о друге.

– Все потом. Слушай, – произнес собеседник твердо. – Зовут меня Эртифекс, я владею ментальной магией. Потом поймешь, в чем заключается ее сила и т.д. сейчас это не важно. Эти, – мужчина кивнул на монахов, – некроманты…

– Меня зовут… – начал один из монахов.

– … Потом представишься, – перебил его Эртифекс.

– Я его понимаю, – обалдел я. – А ведь пару минут назад…

– … Да, это ментальная магия. Я вложил тебе в голову знание базового, разговорного языка, всего несколько сот слов, – просветил меня маг. – Продолжу. Там на Земле, умерло твое физическое тело, точнее было принесено в жертву…

– Кому в жертву? Как в жертву? – прокричал я.

Эртифекс тяжело вздохнул и пробубнил себе под нос:

– Всегда одно и то же. Проси их ни проси, не перебивать, итог один.

– Я все слышу, – обронил я.

– Неплохо поработали, – похвалил некромантов ментальный маг. – Слух как у летучей мыши.

Те заулыбались и начали похлопывать друг друга по спине.

– Тебя принесли в жертву демону, – переключился на меня Эртифекс.

– Вот стервы, – зло выплюнул я. – А как я здесь оказался, если моя душа должна быть у демона?

– Граф Блант то ли выкупил тебя, то ли обменял, я пока еще точно не знаю.

– Граф Блант?

– Это его замок, – обвел руками помещение маг. – Тебя не за что нас ненавидеть, или злиться на нас. Мы, в общем-то, и не причем. Даже совсем наоборот!

– Я смогу вернуться домой? – проигнорировав Эртифекса, озвучил я мучающий меня вопрос. – И избавиться от этого тела?

– Нет. На Земле ты мертв. Если ты вернёшься в свой родной мир, то твоя душа устремиться к телу, а оно, как известно уже недееспособно, и ты останешься блуждать возле своих останков, – прозвучал категорический ответ. – А нынешнее тело при определенных условиях ты сможешь поменять.

– Каких?

– Трудновыполнимых, – взмахом руки Эртифекс дал мне понять, чтобы я заткнулся и слушал. – По всем мирам гуманоиды заключают сделки с демонами. Души в обмен на силу, молодость и т.д. смотря, что прописано в контракте. Тебе посчастливилось стать частью этой сделки.

– Я умер! – заорал я. – И ради чего?!

– Тебя принесли в жертву демону Согилу, следовательно, скорее всего ради богатства.

– Я вернусь, и такое богатство им покажу. Да и этому демону рога пообломаю!

– У него нет рогов. Он лысый толстяк с тремя головами: змеиной, жабьей и человеческой.

– Я завалю этого Змея Горыныча, – ярился я.

– Посмотри на это с другой стороны. Ты возможно один-единственный человек с Земли, который попал в другой мир!

– В лотерею выиграть было больше шансов, – прошептал я и следом заорал: – Почему меня?

– Я не знаю, чем руководствовались те, кто принес тебя в жертву, – пожал плечами Эртифекс.

– Твари, – сказал я, вспоминая близняшек.

На сиськи поймали. Ведь чувствовал, странность происходящего, но ум, следуя за глазами уже представлял, что будет вытворять с такими…

– Теперь ты заключен в тело, которое частично сотворили они, – произнес маг и показал пальцем на внимательно слушающих наш разговор некромантов.

– Басурмане, – наградил я их прозвищем.

– Домой ты не вернёшься, так что добро пожаловать в мир Сианлис! – проговорил Эртифекс.

– Но почему я такое чудовище? – почти спокойно спросил я и тут же уточнил: – В смысле, тело.

– Какое было, такое и дали. Сейчас ты выглядишь как карликовый великан, страшненький карликовый великан. Люди конечно убьют тебя, как только увидят, но с другой стороны, ты жив.

Тут меня пронзила мысль заставившая выкрикнуть:

– Магия! Ты сказал магия?

– Ага. Я так понимают, в твоем мире не научились пользоваться ее силой, но это не повод так таращить глаза. А то смотри, выпадут еще. Некроманты ведь и тяп-ляп могли все сварганить.

Я непроизвольно, часто заморгал, пытаясь ощутить наличие глаз на предназначенном им эволюцией месте. Хотя в данном конкретном случае, вон теми басурманами.

– Не, не выпадут, – дал свою оценку моим усилиям Эртифекс.

Проигнорировав ментального мага, я осторожно спросил:

– А магии вы меня научите?

– Посмотрим на твое поведение, да и на талант тоже.

– С меня снимут цепи? И скажут где Кирилл?

– Чуть позже, когда мы поймем, что ты осознал свое положение и готов влиться в наш почти дружный коллектив. А где Кирилл, это знают только демоны. Может быть, когда-нибудь и ты узнаешь, а пока спи, – договорил маг и кинул в меня мгновенно образовавшийся у него в руке переливающийся синевой шар.

Я резко потерял сознание не успев крикнуть: “Демоны! Они здесь тоже есть?”. Так же я не услышал, как маг задумчиво произнес:

– Как быстро на него действует магия.

Глава 3

Приходить в себя в неродном теле занятие весьма своеобразное. Я вроде бы чувствую тело, управляю им, но мышцы не до конца слушаются, осязание почти на нуле, голова как будто сто килограмм весит. В общем, как после длительного запоя.

Разлепив отяжелевшие после колдовского сна веки, уставился в потолок, затем посмотрел по сторонам. Что ж место временного содержания поменял. Теперь мое новое тело и старую душу поместили в небольшую комнату с решеткой на единственном окне, большой железной дверью и шикарным, ворсистым ковром, покрывающим весь пол.

А! Меня еще успели одеть. “Изысканная” набедренная повязка, послужила единственным предметом гардероба, на который расщедрились хозяева. И за это спасибо. Вот только кому? Злодеям, заточившим мою бессмертную душу в уродское тело или милым, добрым людям, пожалевшим безвременно принесенного в жертву агнца и давшим ему еще один шанс? В любом случаи им что-то от меня надо. И скоро думаю, узнаю что.

Подойдя к оконцу, наклонил голову и сквозь прутья решетки посмотрел наружу. Бескрайняя морская синева убегала вдаль. Всё пространство, вплоть до горизонта, занимала вода, только носящиеся в прозрачном воздухе чайки и яркое солнце, вносили разнообразие в эту картину. Бросив взгляд вниз, увидел острые скалы, о которые яростно бились волны, оставляя клочья пены на каменных уступах. Прикинув расстояние, уважительно присвистнул. Высоко сижу, далеко гляжу.

Отлипнув от изучения местности, сел на ковер и привалился к холодной стене. Куда меня занесло? Даже умереть нормально не могу. Что мне теперь делать? Пожалуй, перво-наперво, надо наладить контакт с хозяином этого заведение.

– Заведение, – повторил я вслух, горько улыбаясь.

Как там Кирилл? В каком он сейчас мире? Или томиться в закромах у демона? Магия, демоны, некроманты… я ощущал себя так, как будто попал в компьютерную игру или фантастический роман, не чувствовал реальности происходящего. Чтобы убедиться в противоположном, посмотрел на свои руки и принялся изучать их. Толстые пальцы с крепкими ногтями, кожа серокаменного оттенка, желтые мозоли на внутренней стороне кисти. Мозоли?! Ведь Эртифекс сказал, что басурмане сотворили это тело! Наврал? Оно что, не новое?

Вскочил на ноги и принялся разглядывать себя. Вот едва заметная нитка шрама вдоль правого бицепса, ожог на груди… Я всё больше находил подтверждений тому, что являюсь не первым владельцем этого тела. Есть в этом что-то мерзкое, тошнотворное. Ну, твари, я вам всем покажу, но потом, а пока нужно играть роль со всем смерившегося парня, и учиться, учиться, учиться, всему, чему они смогут научить мне.

Скрипнула дверь, привлекая мое внимание. На пороге стоял Эртифекс. Его хмурое и недовольное лицо выражало крайнюю степень раздражения.