Текст книги "Игра для иллюзиониста (СИ)"

Автор книги: Евгений Решетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

   Я выскочил на улицу. Солнечный свет резанул по глазам. Тело быстро согревалось под палящими лучами солнца. От ужаса я не заметил, как в комнате было холодно. Зябко поежившись, я, стуча зубами от страха, направился в гостиницу. Мне надо где-то все обмозговать, успокоиться. Встречаемые по пути люди бросали на меня удивленные взгляды и поспешно уступали дорогу. Сумасшедший – читалось в их глазах. Они даже не знали насколько близко я подошел к той грани, за которой это слово будет верным определения моего душевного состояния.

   Добравшись до гостиницы, я пулей пролетел лестницу, коридор, ворвался в свой номер, сбросил одежду и залез под горячий душ. Струи воды уносили страх, исцеляя душу. Кравус мертв. Что-то убило его. Я бросил взгляд на сияние. У меня даже не мелькнула мысль о том, чтобы воспользоваться магией против убийцы учителя. Это ничего бы не дало, я слишком слаб, что бы тягаться с существом подобной мощи. Вся эта история попахивала божественной силой. Дэмерон? Нет, он на такое не способен. Это был кто-то могущественнее. Хоровод событий закружил песчинку моей жизни. Я глубоко вздохнул. Игра. Слово, пришедшее ко мне в момент помутнения разума, было озвучено Кравусом. Две сестры, единственное, что я знаю. Кто они и как они связаны с Игрой? Какие фигурки задействованы и каков их номинал? Кто пешки, а кто короли? Чем все это закончится?

   Я вышел из душа, и обнаженный рухнул на кровать. Самые разные мысли носились в голове. Долбанные боги. Сцена смерти Кравуса все еще стояла перед моими глазами, но суеверного страха уже не было, доводы здравого смысла разрушили его. Учителя убила, судя по женскому смеху и умопомрачительной силе, богиня. Но за что? Да и что это за богиня? Боюсь, ответ может дать только сам Кравус. Я вспомнил тот момент, когда он передал мне книгу. Тогда я впервые услышал смех его убийцы, и тогда Кравус, как и сегодня лепетал какую-ту чепуху. Напрягая память, я прогонял в голове его слова: "Ты готов, началось...". Бессмыслица если не знать всей полноты картины. Может быть, слова произнесенные учителем сегодня дадут мне ключ к разгадке? Он бормотал что-то о судьбе, расплате. Нет, все не то, слушком мало зацепок, нужна еще информация, но кое-что я знал точно, это то, что в горах слово "игра" мне не померещилось. От всех этих размышлений мозги грозили взорваться, надо заканчивать, а то я и правда, умом тронусь, у меня будет еще время распутать этот клубок. Если бы богиня хотела меня убить, то я был бы уже мертв, так что не стоит переживать попусту, я мало что сейчас могу контролировать. Тяжело вздохнув, я достал из-под кровати книгу магии и принялся читать ее. Постепенно формулы и таблицы заняли мой мозг, очищая его от смерти Кравуса.

   Спустя некоторое время, я бросил взгляд на золоченные, настенные часы. Они показывали восемь часов. Идти на встречу с сестрой Лиры или нет? Я громко захлопнул книгу. Плевать мне на богинь и богов, несмотря на произошедшее страшное событие, я не намерен был отказываться от Лиры. Подойдя к шкафу, я выбрал костюм подороже, оделся и вышел из номера.

   Ночной Золотой квартал блистал даже ярче чем днем. В который раз я подумал что, электричество огромный прорыв человечества.

   Я неспешно шел в сторону кафе "Сцена" и мой взгляд цеплялся за веселые парочки, прогуливающиеся по ярко освещенным улицам. Воздух наполнял смех из приоткрытых дверей кафе. Кареты, запряжённые породистыми лошадьми, катились по мостовой, дополняя носящиеся вокруг звуки. Пряные ароматы цветов, которые распускаются только ночью, остро ощущались обонянием. Все создавало атмосферу легкости, романтики, благополучия. Смерть Кравуса бледнела в моей голове. Не стоит долго зацикливаться на непонятных событиях, мой разум и так грозит дать трещину. Сейчас передо мной стояла другая задача.

   Впереди показалось кафе "Сцена". Я много раз был здесь, сейчас огромные в половину, нарочито не крашеной стены из красного кирпича, окна, не заставляли мои глаза жадно таращиться на внутреннее убранство кафе, я и так прекрасно знал что там. Приглушенный свет в основной части кафе и ярко освещенная, полукруглая деревянная сцена, прилепившаяся к одной из стен. Старенький покрытый черным лаком рояль. Смешной, кудрявый старичок, сидящий за ним и вереница тех, кто пришел сюда, чтобы спеть пару песен. Они терпеливо дожидались своей очереди, сидя за круглыми столами и бурно аплодируя тем, кто уже спел свою арию. Порхающие, словно, ярко раскрашенные бабочки, официантки, помогали им, вкусно приготовленными блюдами и хмельными напитками, скрасить ожидание.

   Я встал под один из каштанов, росших около входа в кафе, посмотрел на увешанную разноцветными, мигающими гирляндами крону приютившего меня дерева и принялся ждать Лисану. Придет она или нет? Герцог Санд очень оберегал свою младшую дочь, считая ее неполноценной. У нее не было дара. Для герцога это было сродни физическому уродству. Лисану не видели ни на приемах, ни на званых ужинах, она сидела взаперти. Герцог стеснялся ее. Такие как Лисана были не редкостью в древних магических родах, но для ее отца, сильного мага воды, это была пощёчина. Он одновременно любил и ненавидел ее. Слухи, передаваемые шепотом, гласили, что все прихоти Лисаны мгновенно исполняются, но только в замке ее отца. То, что я встретил ее в парке, огромная удача. По обрывкам ее фраз я понял, что она в очередной раз сбежала от Лиры, но зная ее сестру, я был уверен, что она сама позволила ей это сделать. Я несколько раз издалека видел, как Лира гуляет с какой-то девушкой по школьному парку. Теперь я знал точно, что это была Лисана. Какая судьба ее ждет? Не знаю, на все воля герцога. Он может выдать ее замуж за какого-нибудь богатого провинциального дворянина, не обладающего магией, но надеющегося на то, что его потомки обретут дар. В столице, благородная леди, не владеющая магией, была не самой выгодной партией, так как велика вероятность того, что даже если ее муж будет магом, их дети не обретут дар, а каждая семья стремится укрепить свои магические позиции. Хотя возможен и другой вариант. Герцог обладает огромной властью и авторитетом, и его дочь может быть не плохим способом подняться повыше в табеле о рангах. Да, сложный выбор. Власть или магия? В любом случае последнее слово будет за герцогом.

   Я посмотрел на наручные часы, которые вместе со мной пережили все мои злоключения и в свете уличного фонаря рассмотрел циферблат. Лисана опаздывает. Эх, вздохнул я, только бы герцог не отвез ее снова в замок. Не знаю, достаточно ли я заинтересовал ее, что бы она выбралась из городского дома герцога и направилась на встречу со мной? Надеюсь что да. Путь от дома герцога до "Сцены", был не очень длинным, а что самое главное безопасным. Золотой квартал это не трущобы, здесь не то место где на тебя из-за угла могут наброситься бандиты, стража железной рукой правила по эту сторону внутренней стены.

   Неожиданно из кафе прозвучал громкий вскрик, перекрывший общий гомон посетителей. Я обернулся и сквозь окно увидел, коленопреклонённого молодого человека, держащего на вытянутой руке кольцо с бриллиантом и счастливую девушку, ошеломленно прижавшую руки к лицу. Вот она что-то произнесла и старичок за роялем начал играть что-то торжественное. Я улыбнулся, повернул голову обратно и вздрогнул. Глаза, стоящей на расстояние вытянутой руки, Лиры, хмуро смотрели на меня.

   – Привет, – выдавил я.

   – Привет. Лисана не смогла прийти.

   – Поймали при попытке к бегству?

   – Можно сказать и так, – произнесла Лира, нахмурив брови. – Она просила, что бы ты назначил новое время и место встречи.

   – Передай ей...

   Девушка покачала головой и проговорила:

   – Не пудри ей мозги. Я знаю таких, как ты. Я передам ей, что ты уехал в империю. Неотложные дела.

   Я погладил чисто выбритый подбородок, и четко выговаривая слова произнес:

   – Ты совсем не знаешь меня...

   – Твой голос мне кажется знакомым, – перебила меня Лира.

   Магия иллюзий может только подправить звучание голоса, но не изменить его кардинально.

   – Мы все похожи на кого то, – небрежно отмахнулся я, и указал рукой в сторону кафе. – Пойдем?

   – Ты приглашаешь меня? – удивилась девушка. – Сегодня днем ты позвал мою сестру на свидание, а сейчас меня? Ты еще больший гад, чем кажешься.

   – Все не так просто. Удели мне полчаса времени, у меня есть серьезный разговор.

   – Нет, – твердо ответила Лира.

   – Придя домой, ты подумаешь. А что он мне такого мог сказать? Но шанса услышать меня, у тебя уже не будет, а любопытство будет подтачивать...

   – Идем, – вновь перебила меня девушка. – Твои слова для меня ничего не значат, просто я хочу твердо убедиться, что ты негодяй.

   Она сделала шаг по направлению ко входу в кафе.

   – У нас сегодня лучшие места, – таинственно произнес я.

   Кафе стояло на возвышенности. Вид с пологой крыши "Сцены" открывался замечательный. Кварталы утопали в огнях, которые словно светлячки облепили центр города. Я чуть поморщился, устремив взгляд чуть дальше, туда, где затаилась не просветная тьма окраин. Четыре квартала соединялись в почти идеально правильный квадрат, оставляя всего лишь немного места для трущоб, по кругу опоясывающих территорию избранных. Во тьме окраин не было высоких зданий, устремляющихся тонкими шпилями в необъятную высь, не было красивых, сияющих окнами домов, не было даже той небесной синевы, что царила над головой. Небо для тех, кто жил по ту сторону внутренней стены, всегда было хмурым и сулящим грозу. Я устремил взгляд вверх. Но сегодня я здесь, по эту сторону! И я наслаждаюсь красотой ночных кварталов! Этими звездами, которые, словно отражение ярких, электрических огней, царили на небосводе.

   Я посмотрел на девушку, обвел рукой картину ночного города и произнес:

   – Как?

   – И какая я? – произнесла девушка, разорвав очарование момента.

   – В смысле? – спросил я, недоуменно смотря на нее.

   – Какая я по счету? Скольких девушек ты сюда уже приводил?

   Я прикинул, что она вторая, после моей первой любви и честно ответил:

   – Одну. Тебя.

   – Лжешь, – ехидно произнесла Лира.

   – Подойди ближе и посмотри, лгут ли мои глаза.

   – Верю, – сказала девушка и не сдвинулась с места.

   Она облокотилась на перила и устремила взгляд на мостовую, где в свете фонаря плясали наши тени.

   – Послушай меня Лира, – громко произнес я и, убедившись, что девушка перевела взгляд на меня, продолжил: – То, что я сейчас расскажу тебе, чистейшей воды, правда. Просто поверь мне. Я понимаю, незнакомый человек и т.д. но пойми...

   – Говори уже, – вяло перебила меня Лира.

   – Убеди отца вместе с семьей покинуть Лобен. Скоро здесь начнут происходить страшные события.

   Мне надо заставить ее сделать это. Я боялся, как бы девушку не задели стремления капитана Дамели стать королем. Лира входит в окружение Райфрана, и велика вероятность того, что либо она, либо ее родные могут погибнуть. Ее семья, конечно, меня не очень волновала, но я не хотел видеть слезы на ее прекрасных глазах. Неожиданно в моей голове вспыхнула странная мысль. А если умрет ее отец? Что тогда? Ее свадьба с Ликраном будет так же вероятна, как и сейчас? Будет ли граф Лотр женить своего сыночка на представительнице семейства, потерявшего своего главу? Конечно. Ему будет это только на руку, что бы прикарманить средства рода Санд. Так что, в какой-то степени герцога надо оберегать. Вообще странно, что я так черство рассуждаю, на меня это не похоже. Наверно, смерть Кравуса так повлияла на мои мозги.

   Тем временем, девушка пожевала губы и пренебрежительно фыркнула:

   – С чего мне верить тебе?

   – Скажи, ты помнишь Тира фран Сторма?

   – Да, – выпалила Лира быстро. – Что ты о нем знаешь? Где он?

   Я не смог сдержать выдох изумления. Обеспокоенность, прозвучавшая в словах девушки, заставила мое сердце сбиться с привычного ритма. Я вспомнил, ее поведение, когда она увидела меня в Железном квартале, как она яростно защищала меня, и ту самую пощечину капитану Дамели.

   Подавляя запылавшие надеждой чувства, я проговорил:

   – Тир жив. Он просил защитить тебя. Не веришь мне, поверь ему.

   – Ты можешь лгать. Откуда я знаю, кто ты на самом деле? Знаком ли ты с Тиром или это все выдумки?

   – Есть несколько событий, которые могут заставить тебя поверить мне. Сегодня днем при странных обстоятельствах умер учитель иллюзий Кравус. В ближайшие дни совершится покушение на короля. Завтра в город вернётся Тир, и его сила возросла.

   Лира не верила мне. Скептицизм застыл на ее лице. Она, приподняв бровь бросила:

   – Я не знаю никакого Кравус. Да даже если бы и знала. Откуда мне знать, что не ты убил его?

   – Просто верь мне, я, как и Тир, хочу тебе добра.

   – Ты сказал что, Тир просил защитить меня. С чего бы это?

   – Он... он любит тебя.

   Я затаил дыхание и ждал, пожалуй, самые главные слова в своей жизни. Обещание, данное самому себе в Мертвом лесу выполнено. Частичка меня была уверена в том, что девушка испытывает ко мне взаимную симпатию, анализируя наши взаимоотношения с ней, я точно знал это, но... как всегда это "но"...

   – Я знаю, – произнесла Лира, довольно усмехнувшись, и отбросив челку с глаз. – Кто ты ему? Друг?

   – Да, мы познакомились недавно. Он спас мне жизнь.

   – Неожиданно.

   – И что теперь? – спросил я глядя в глаза девушке. – Что мне передать ему?

   – Ничего. Я Лира фран Санд, дочь герцога Санда, а он Тир фран Сторм, сын гвардейца короля Миртвана. Между нами ничего общего, – произнесла маг воды и твердо добавила: – Я рождена повелевать, а он исполнять.

   Я посмотрел в глаза Лиры и понял, что она верит в свои слова. В ее голосе не было высокомерия или презрения, была обычная констатация факта. Мне стало страшно. Мечта рушилась, засыпая своими обломками любовь. Неужели на этом все закончиться? Вот так просто, на крыше среднего пошиба кафе? Надежда на взаимные чувства умирала, я ощущал ее боль, пронизывающую каждую клеточку моего тела. Вера в то, что я не безразличен девушке, оказалась самообманом. Ее поведение было продиктовано жалостью к нищему иллюзионисту. Вправе ли я негодовать на судьбу? Наверное, нет. Это было безумие верить в то, что я добьюсь Лиру. С отказом девушки, я как будто потерял смысл жизни. Я так долго жил надеждой на ее любовь, а теперь пустота снедала меня, но мой разум не бездействовал, он искал попытки оправдать слова девушки, подкладывая мне различные мысли. Может быть, все, что сказала Лира, было предназначено для ушей Марка? А если бы она говорила со мной лично, итог был бы другим? Кто для нее Марк? Неизвестный молодой человек из империи, назвавшийся моим другом. Будет ли она с ним откровенничать? Вряд ли. А ведь все это, весьма вероятно. Я несколько приободрился. Вот я идиот! Привык думать как человек, а ведь теперь я художник и ношу много личин, некоторые из которых не располагают к доверию. Возможно, у меня ещё есть шанс? Но что бы он у меня был, девушку надо защитить.

   Я вздохнул и произнес:

   – Ты покинешь город?

   – Нет.

   Вдруг холод начал пробираться в мышцы, знакомое чувство посетило меня, страх постепенно заполнял сердце. Она приближается. Глядя на девушку безумными глазами, я выкрикнул:

   – Ты можешь погибнуть!

   Я ощущал невидимое присутствие третьей личности на крыше.

   – На все воля Судьбы, – бросила Лира, из ее рта вырвалось облачко пара, она зябко поежилась и добавила: – Холодно.

   Вслед за ее словами раздался тихий, женский смех.

   – Ты слышала? – выкрикнул я, дрожа все телом.

   – Ты о чем? – спросила Лира и тут же понимающе добавила, намекая на голосящую в кафе девушку: – Тебе тоже нравиться эта песня?

   – Смех, – бросил я, уже понимая, что девушка не чувствует этой силы, заполнившей крышу и заставляющей меня испытывать ужас.

   – Какой смех? Ты в порядке? На тебе лица нет, – проговорила Лира.

   Неожиданно, краем глаза я заметил пляску трех теней на мостовой.

   – Смотри! – крикнул я, тыча пальцем на дорогу.

   Девушка нехотя посмотрела вниз. В этот момент тень исчезла, и холод начал отпускать меня. Она ушла.

   Лира бросила на меня раздраженный взгляд и бросила:

   – Что я там должна была увидеть?

   – Ничего, – выдохнул я.

   – Ты странный, – осторожно произнесла девушка.

   Стуча зубами от пережитого страха, я понимал, что теперь мне не убедить ее. Весь мой вид кричал о том, что я не дружу с головой. Мелко тряслись руки, ноги торопили скорее убежать отсюда, глаза бегали по сторонам, боясь вновь увидеть тень богини. Единственно, что я сейчас мог, так это скорее покинуть девушку.

   Я посмотрел на нее и проговорил:

   – Мне надо идти.

   – Постой, – проговорила Лира и, смущаясь, протянула мне вынутый из кармана листок. – Лисана, просила передать.

   Я автоматически взял белый, исписанный чернилами, слегка помятый листок и сунул его в карман.

   – Теперь пойдем, – добавила девушка.

   Мы спустились с крыши, посмотрели друг на друга и под аккомпанемент рояля, расстались. Каждый пошел в свою сторону.

   Как только страх стал, контролируем, я начал думать над тем, почему богиня не убила Лиру? И почему оставила жизнь мне, а Кравуса уничтожила? Что за игру она ведет? Опять это слово из четырех букв. Игра, игра, игра... тут я пораженно замер. Песня, которая раздавалась в момент появления богини на крыше, называлась "Игра". Это совпадение или очередное указание на то, что вокруг идет какая-то игра? Я абсолютно ничего не понимал, но где-то на окраине сознания формировалось до жути логичное предположение. Богиня не убила Лиру, значит ли это, что теперь девушка тоже участвует в Игре? Не знаю, но мне почему-то казалось, что я прав. Я мысленно вернулся к разговору с Лирой. Я дал ей пищу для размышления, Кравус, покушение, Тир, но она не поверила моим словам, надеюсь, события, которые я "предсказал", смогут изменить ситуацию.

   Добравшись до гостиницы, я, не мешкая направился в свой номер, где раздевшись, плюхнулся на кровать. Темнота окружала меня. Она настраивала меня на грустные мысли. Если богиня убьет Лиру, то ее смерть будет на моей совести. Это я вовлек ее в цепочку событий, которые могут оказаться для нее роковыми. А Лисана? Она в Игре? Не знаю, во время разговора с ней я не чувствовал присутствие богини, но только ли это, является определяющим фактором для того, чтобы оказаться вовлеченным в Игру? Как я сам-то попал в ее круговорот? Что я сделал, что бы привлечь ее внимание? А кто ещё в Игре? Только ли вокруг меня она крутится? Почему кроме меня, больше никто не чувствует богиню, хотя Лира будучи сильным магом должна была ощутить ее силу? Сколько вопросов. Где мне искать на них ответы? Похоже, что я вляпался в страшную историю! Надеюсь, только Лире и Лисане не грозит моя участь.

   Вскочив с кровати, я вытащил из кармана штанов, переданный мне Лирой листок. В свете только что включенной лампы, я прочитал:

 "Судьба моей рукой выводит эти строки, взяв книгу тайн из рук помощника богини, ты вступишь на тропу, где слезы будут литься по погибшим, не убоишься зла и станешь богом, а коль отступишь ты от правил Смерти, грозит тебе печальное забвение. Взяв в руки камень нулевой, ты сможешь все исправить, но станешь богом, иль умрешь, решать тебе придётся с болью, пожертвовав жизнью ради жизней, ты обречешь себя на вечное ....ние".

   Последнее слово было написано неразборчиво. Чернила потекли, и отчетливо было видно только окончание. Я вздохнул от умиления. Девочка пытается писать стихи. Корявые и весьма мрачные, но может быть, она думает, что только такие нравятся мужчинам? Интересно, папа герцог знает о ее увлечении. Папа. Сердце свело от горечи. Надо навестить отца. Хватит бегать от неизбежного. Нам надо объясниться. Обида и любовь никак не могли выяснить кто из них сильнее, все решит разговор с отцом. Чем дольше я не видел его, тем больше понимал, что я могу простить его, но захочет ли он сам получить мое прощение? Ложась спать, я точно знал, что завтра посмотрю ему в глаза.

   Утром следующего дня, я вышел из Золотого квартала и сразу же окунулся в океан человеческого горя и отчаяния. Количество нищих и попрошаек, по-моему, даже выросло с момента моего ареста и препровождения на дирижабль. Если боги есть, в чем я недавно убедился, то почему они допускают такие злодеяния? Почему одни люди должны страдать, а другие жить в свое удовольствие? Кто мне даст ответ? Не знаю. Может все это в нашей крови? Притеснять тех, кто не может дать отпор, и боги наплевали на нас, зная нашу гнилую сущность? Однажды отец сказал мне: "Дай слабому и угнетённому силу, и он станет самым жестоким тираном".

   Проходя мимо дома, где раньше стояла палатка воздушного флота, я невольно остановился. Мой блуждающий взгляд наткнулся на нищего, привалившегося спиной к неровной стене жилища. Примерно в этом месте меня и подстрелил капитан. Мне оставалось буквально пару метров, и я бы успеть нырнуть за угол дома и скрыться от Дамели. Как все-таки причудливо складывается жизнь. Любая мелочь может стать частью чего-то большего. Может быть, мне самому попробовать сотворить такую мелочь?

   – Слушай друг, – обратился я к заросшему щетиной нищему.

   – Что вам угодно господин? – прохрипел нищий, оглядев мой дорогой, строгий костюм, и уставившись подобострастным взглядом на лакированные туфли.

   – Ты хочешь изменить свою жизнь? – спросил я его.

   – Хочу, ей Богу хочу, – ответил бродяга, с надеждой глядя в глаза.

   На вид нищему было лет тридцать пять, но на самом деле он мог быть гораздо моложе. Жизнь на улице кого угодно состарит на десяток другой лет.

   – Возьми, – произнес я и бросил собеседнику кошель с золотом. Сто лир.

   Я отошел на приличное расстояние и не увидел, как нищий трясущимися руками вытащил из кошелька золото, и как увидевшая это уличная шлюха, мать троих детей, размозжила ему камнем голову. Не зная этого, я шел с глубоким чувством удовлетворения.

   Шаг за шагом, и вот вдалеке показался домик отца. С каждым пройденным метром уверенность покидала меня. Что он скажет, увидев меня? Как отреагирует на сына-дезертира? Ведь будь он на моем месте, он обязательно вернулся бы в воздушный флот, чтобы искупить свою вину. Я на пару секунд остановился напротив двери отцовского дома, одернул костюм, скинул иллюзию и вошел внутрь.

   Представшее передо мной зрелище заставило сердце болезненно сжаться. Труп отца с какой-то умиротворённостью лежал на кровати. Его глаза были открыты, на устах играла загадочная улыбка.

   Бурое пятно на подушке, пулевое отверстие в виске и зажатый в руке револьвер. Это все что я запомнил, перед тем как слезы обжигающими ручьями брызнули из глаз. Волна горечи и печали захлестнула мой разум. Я с дикими криками бросился к трупу отца. Опустившись возле него на колени, я причитал как умалишённый. Он не был образцовым отцом, он не дарил мне ежесекундно свою любовь, он не вытирал мои слезы, когда я набивал себе шишки, но он был моим отцом, я любил его таким, и был готов простить ему многое, наркоманию, неприязнь ко мне, отвержения меня.

   Обреченно шлепая дрожащими губами, я шептал:

   – Почему? Почему ты это сделал?

   Последний гвардеец свергнутого короля оборвал свою жизнь. Его труп лежал среди мрачных трущоб, наполненных болью и страданием. Я вспомнил силуэт, посланца короля Райфрана, застывший на пороге нашей лачуги. Если бы не гордость отца, то его жизнь могла бы закончиться иначе. Случайно бросив затуманенный взгляд на стол, я обнаружил, стоящую там покрытую сажей кружку. "Грезы" – мгновенно пронеслось в голове. Когда-то эта самая кружка вызывала у меня лишь весёлую улыбку на устах. Я воскресил в памяти воспоминание, когда отец случайно пролил на спавшего под столом Галана, воду из этой кружки. Тогда он впервые серьёзно поговорил со старшим сыном о его лексиконе. Смерть матери, свержение короля, жизнь в трущобах – все эти события тяжелым камнем довлели над ним, но он пытался нас воспитывать в меру своих, подточенных жестокой судьбой, сил.

   Постепенно слезы высохли. Мозг начал подстраиваться под изменившуюся реальность и выдал первую прагматичную мысль. Наверное, отец захотел бы, что бы его похоронили рядом с матерью. В этот момент я впервые серьезно задумался о хрупкости бытия. О том, что все наши цели, желания, помыслы могут быть перечеркнуты всего лишь одной мыслью возникшей в одурманенной наркотиками голове.

   Спустя час я поднялся с пола и вышел на улицу. Она показалась мне еще более мрачной, чем обычно, даже полуденное солнце не могло разогнать царящий вокруг сумрак. Подозвав к себе пробегающего мимо оборванного мальчишку, я послал его за похоронной командой. Стоя на улице, я не стал накидывать на себя иллюзию. Я провожу отца в последний путь, как сын, а не как неизвестный парень.

   Через некоторое время пришла четверка широкоплечих ребят с мозолистыми руками.

   – Звал? То есть звали? – поправился один из них, не сразу разглядев, во что я одет.

   – Да, мой отец умер. Надо проводить его в последний путь как гвардейца короля, – произнес я и протянул собеседнику деньги.

   Дальнейшие события запечатлелись в моей памяти обрывками. Толпа людей, сопровождающая гроб с моим отцом. Сухие комья земли, бьющиеся об черную крышку. Могила, навсегда скрывшая от меня отца. Заунывный плач какой-то женщины. Наверно, наемная плакальщица, промелькнуло тогда в моем сознании. Кто-то хлопает меня по плечу и просит пойти домой. Я оборачиваюсь и вижу соседа. Дальше все застилает река вина и образ Сюзали.

   Однажды, ночью я рывком пришел в себя и одурманенным хмелем рассудком осознал. Хватит. Отец бы возненавидел меня за это. Пора прекращать этот алкогольный хаос. Наверное, где то с небес он с презрением смотрит на своего младшего сына, который опустился до состояния животного.

   Отодвинув с груди обнаженное тело Сюзали, я направился в душ. Облокотившись руками об плитку и чувствуя упругие потоки ледяной воды, я не мог вспомнить, сколько прошло времени со смерти отца. Не вытираясь, я вышел из душа. Ветерок, проникающий сквозь окно, приятно ласкал тело. Я включил свет. Лампочка, недовольно зажужжав, разогнала тьму. Проснулась Сюзали.

   – Пошли в кровать, – прошептала она, сонно хлопая глазами.

   – Сколько я уже пью?

   – Два дня, – ответила девушка, уткнувшись в подушку. – Ты пришел в гостиницу с таким лицом как будто бы у тебя кто то умер.

   Она даже не догадывалась насколько была права. Хорошо, что я тогда не совсем потерял себя и накинул иллюзию.

   – В городе что-нибудь изменилось? Какие-нибудь слухи ходят? Например, о дезертирах, о чудом выживших воздушных моряках, о покушении?

   Сюзали подняла голову с подушки, нахмурила лобик и медленно проговорила:

   – Вроде бы говорят, о каком то дезертире. То ли Тир, то ли Тит его зовут. Власти назначили неплохую награду. И еще, по-моему, сегодня что-то во дворце случилось.

   Я усмехнулся. Значит, спустя два дня с момента похорон отца, за помощь в поимке дезертира и преступника Тира фран Сторма назначили неплохую награду. Теперь мне придётся еще тщательнее накладывать на себя иллюзии. Власти знают, что я иллюзионист. Не знаю, насколько усердно они будут меня искать, но расслабляться не стоит.

   Я молча лег в кровать и обнял довольно засопевшую девушку. Сон не шел ко мне, мучали мысли. Мой брат Галан сражался на островах в море Бушующем и не смог попасть на похороны отца. Я даже не знал, дошла ли до него весточка о смерти Сторма-старшего.

   Уставившись немигающим взглядом в потолок, я думал, что тяжелее буду переносить смерть отца, но почему-то меня больше заботило будущее: Игра, Лира, Галан. Смерть отца постепенно отступала на второй план, может быть, потому что он никогда и не играл главной роли в моей жизни. Рано или поздно, но когда-нибудь мы все проходим через смерть близких.

   Утро нового дня я встречал сидя в ресторане гостинице и употребляя принесенный мне завтрак. Неспешно ковыряя вилкой в тонко нарезанных ломтях, сочной свинины, я осматривал полупустой зал. Кормили здесь не то что бы плохо, и не из-за этого здесь было так мало народа, просто цены кусались, и далеко не все благородные могли посетить это заведение. Со скукой в глазах, я начал разглядывать оформление ресторана. Оно навевало на меня чувство одиночества. Высокие алебастровые потолки, разрисованные пирующими богами, холодные стены из настоящего мрамора, большое количество открытого пространства между столиками, где можно было устраивать скачки, а не только лавировать угодливым официантам. Я понимал, что всё это было сделано, чтобы посетителям было удобно беседовать и наслаждаться искусством повара, но меня начинало тошнить от этого места. Внезапно, внутрь ресторана забежал мальчишка-газетчик. Он показался мне таким родным и близким, что я подозвал его к себе и купил газету, дав ему в десять раз больше ее стоимости.

   Я отложил вилку, налил вина и начал быстро читать. Слова Сюзали о каких-то непонятных происшествиях во дворце короля, оказались правдой. Я сейчас воочию вижу на первой страницы газеты материал о покушении на Райфрана Первого, неудачном покушении. Автор статьи славил Ликрана фран Лотра закрывшего своим телом короля. Убийца стрелял из огнестрельного оружия с большого расстояния, когда Райфран в окружении своей свиты, прогуливался по саду, и только храбрость и ловкость молодого мага спасли нашего дорогого правителя.

   Я удовлетворенно выдохнул. После этого события, Лира должна поверить в мои слова. Еще две мысли занимали мой разум. Первая – капитан Дамели и кампания начали действовать. Вторая – за время моего вынужденного отсутствия Ликран возвысился. Раньше он не разгуливал с королем по саду.

   Положив газету на белоснежную скатерть, я вернулся мыслями к смерти отца. Сейчас я острее понимал, что в этом мире у меня остался только один близкий человек и принялся обдумывать возможность возвращения Галана домой. Потеряв отца, я не хотел потерять и брата. Мысленно найдя приемлемое решение, я расплатился и покинул ресторан.

   Прошло три часа, день был в самом разгаре. Все это время я неспешно бродил по трущобам столицы, в поисках нужного мне человека, пока не был остановлен выскочившими из-за угла грабителями.

   Схема ограбления была стара как мир, в узком переулке шириной пару метров, меня окружили четверо молодчиков, двое сзади, двое спереди.

   – Гони деньги и драгоценности, – приказал один из них грубым голосом, наставив на меня старенький револьвер.

   – И одежду снимай! – добавил еще один работник ножа и топора, тоненьким, почти детским голоском.