355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Евгений Решетов » Игра для иллюзиониста (СИ) » Текст книги (страница 1)
Игра для иллюзиониста (СИ)
  • Текст добавлен: 16 октября 2016, 21:28

Текст книги "Игра для иллюзиониста (СИ)"


Автор книги: Евгений Решетов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Евгений Валерьевич Решетов
Игра для иллюзиониста

Приношу огромную благодарность, Виктории Тори Широковой, за ее едкие комментарии, наполненные иронией и сарказмом, а также за неоценимый вклад в вычитку моего произведения. Спасибо Вики!


Пролог

Дэмерон атаковал меня плетью зеленого пламени. Защита упруго отразила атаку, но сила заклинания была настолько сильна, что я отлетел к краю стены. Прозрачная сфера моей магии с легким хлопком исчезла. Еще пару мгновений и я буду мертв. Сущность смертного не может владеть божественной силой. Сияние тускнело, концентрируясь где-то в глубине тела, чтобы в один миг высвободиться вспышкой нестерпимо яркой энергии, испепеляя дерзкого иллюзиониста, посмевшего перешагнуть через броню рационализма. Всё кончено, блеск надежды померк под тенью суровой реальности, я уже ничего не исправлю. Мне не было страшно, меня пожирало чувство раскаяния. Как я мог превратиться в такое чудовище?

   Я повернул голову на бок. Джейн со слезами на глазах смотрела на меня. Извиняющаяся улыбка возникла у меня на губах, я не оправдал ее надежд, этой внешне хрупкой девушки, внутри которой был заточен целый мир эмоций, переживаний, стремлений. Она ревностно хранила его тайны, лишь только раз допустив в его пределы чужака, не способного понять всей глубины его красоты и величия. Как же я был глуп! Поздно, очень поздно, я начал понимать суть происходящего. Сейчас уже всё прекратится. Я слышу шорох его сапог и чувствую его неуемную жажду победы, которая росла с каждым столетием, что он провел в пещере, дожидаясь своего последнего противника. Что ж он выиграл Игру, эту странную цепочку событий, которая, словно, тонкая паутину опутала меня, слепого смертного, не способного понять всей глубины эпичности момента. Богу осталось только прервать слабое дыхание моей жизни.

   Вот, его шаги затихли подле меня. Я не нашел в себе силы взглянуть смерти в глаза. Слабеющий дар подсказал мне, что заклинание уже яростно переливается в его руке. Я потерпел поражение в битве с богом, а ведь раньше, сам факт существования богов вызывал у меня легкую, ироничную улыбку, именно с такой улыбкой на устах я и начал свое восхождение к битве с претендентом на главный приз Игры...

Часть I. Начало.

    ...Улыбаясь, я бежал по кривым, узким улицам трущоб Лобена, столицы королевства Анхерон и бормотал себе под нос:

   – Быстрее, быстрее, успеть бы на лекцию, не пристало второй год подряд начинать учёбу с опоздания.

   Разбрызгивая лужи и перепрыгивая ямы, я петлял по лабиринтам древней столицы, и благодарил небо за то, что сегодня не такое жаркое утро как бывает обычно в это время года. Анхерон южное королевство, для которого полуденная жара, наполненная удушливым, горячим воздухом, была нормой.

   Я поднял взгляд к небесам. На бескрайнем синем небе, не было ни тучки, только огненный диск солнца вставал из-за горизонта и тучи жирных, зеленых мух, хорошо различимых на фоне небес, носились в воздухе.

   Немногочисленные ранние пташки, матерясь, уступали мне дорогу, прижимаясь к стенам домов. Их глаза с ненавистью провожали мою поджарую фигуру. Я обворожительно улыбался, добавляя масла в огонь человеческого негодования. Один из жителей трущоб, худой как палка, мужчина лет сорока, замешкался, увидев бегущего на него парня, сделал неловкий шаг и полетел в сточную канаву. Вслед за звонким всплеском раздался трехэтажный мат.

   – Хоть помоешься! – крикнул я, зажимая нос, что бы не чувствовать поднявшуюся вонь.

   Вслед мне раздались заверения в моей скорой смерти. Мне было плевать. Ноги отбивали частую дробь. С трудом преодолев, одним длинным прыжком, кучу мусора, я сам чуть не навернулся. Подошвы сандалий скользили по грязи, держать равновесие было трудновато.

   Неожиданно, я услышал громкие крики спугнувшие стаю голубей, примостившуюся на балконе ветхого, двухэтажного дома. Крики раздавались совсем неподалёку. Движимый любопытством я свернул в узкий переулок, протиснулся мимо спавшего там пьяницы, пробрался сквозь кустарник и выбрался на центральную улицу. Здесь было свободнее, чем в остальной части трущоб, даже нечистоты, не сплошным ковром, а отдельными пятнами покрывали, утрамбованную до состояния камня, землю. Я повертел головой в поисках источника криков, и обнаружил любопытнейшую картину. На убегающей в серую даль улице, возле палатки небесно-голубого цвета, кричал молодой лейтенант:

   – Вступайте в ряды доблестного, воздушного флота!!!

   От усердия и жары у парня покраснели щеки и вздулись вены на шее. Если бы не спасительные тени, отбрасываемые домами, крикун потерял бы сознание от солнечного удара.

   – Ещё два дня, только два дня! У вас есть шанс стать героем небес!

   Судя по его восторженной физиономии, он ещё не бывал в воздушных боях, иначе не так рьяно предлагал бы людям смерть.

   Я быстро оббежал глазами место дислокации лейтенанта. Его палатка прилепилась к относительно целому и еще крепкому на вид дому, даже несмотря на многочисленные трещины, покрывающие его стены. Вообще на центральной улице трущоб, которая носила название Латаная, кое-какие строения еще сохранились, в достаточно неплохом для трущоб состоянии. На обеих сторонах Латаной, ровными рядами стояли кирпичные дома, с выбитыми окнами, покосившимися крышами и потрескавшимися фундаментами, но не это было главным, а главным было то, что люди стремились хоть как то остановить упадок своих жилищ. Латаная, названа так неспроста. Фасады ее домов пестрели неровными пятнами штукатурки, цемента, мазками разнообразной краски. Если в остальной части трущоб, люди уже давно смерились с ужасающими условиями своего существования, то здесь они боролись, а все потому, что на центральной улице жили те, кто еще не был окончательным нищим, но и не мог позволить себе жить в одном из кварталов города: Золотом, Серебряном, Бронзовом или Железном.

   В Золотом квартале, располагающемся в самом центре города, жили только благородные – элита из элит. Несбыточная мечта для такого как я. В Серебряном квартале жили дворяне попроще, купцы, богатые торговцы, умелые ремесленники. Ближе, но тоже мимо. Бронзовый квартал принадлежал рабочему люду. Там располагались заводы, фабрики, электростанции... если бы не моя неуемная гордость, то я бы пополнил количество жителей этого квартала, но мое благородное происхождение дает о себе знать. Железный квартал, место обитания воинов, наемников. В общем, всех тех, кто сделал военное дело своим ремеслом. Вот это совсем близко. Узкий кинжал, скрытый правой штаниной, холодил мне голень.

   Я посмотрел по сторонам. Редкие прохожие не обращали внимания на горланящего юнца, а спешили как можно быстрее покинуть ставшие опасными в последние годы улицы города. Жители бедных районов Лобена, напоминали мне трусливых, помойных крыс. Они не поднимая головы, шныряли в поисках объедков, а находя их, забивались в построенные из необожжённого кирпича норы. А ведь совсем недавно, все было иначе...

   С приходом к власти короля Райфрана фран Церона, город изменился. Окраины Анхерона и так никогда не блистали чистотой и порядком, а сейчас они и вовсе напоминали одну большую свалку, на территории которой властвовал криминал и продажные стражи порядка. После свержения короля Миртвана, улицы наводнили: нищие, наркоманы, пьяницы и прочее отребье. Райфран Первый в отличие от Миртвана, исповедовал проимперскую политику, во всем угождая императору Ланроду. Почти все войска королевства, за исключением пограничников, сражались в Войне Двух Империй на стороне Ланрода, императора Готфрана. Теперь в Железном квартале хватало пустых домов, плачущих вдов и осиротевших детей. Многие в столице поговаривали, что Миртвана свергли не без помощи Ланрода, так как предыдущий король Анхерона придерживался нейтралитета.

   Отвлёкшись от мыслей, я погладил заросший щетиной подбородок, снисходительно глянул на юнца в офицерской форме, и потрусил дальше. По Латаной передвигаться было легче, но все равно весьма проблематично. Кочки, рытвины, мусор, грязные потеки – всё это вместе взятое, превращало улицу в полосу препятствий, не такую сложную, как большинство безымянных улочек трущоб, но тоже требующую внимания и сосредоточенности, к тому же мешали такие же, как я путешественники. Перепрыгнув с одного чистого пяточка земли на другой, я замер. Метрах в двух от меня на таком же чистом пространстве, стоял парень. Между нами располагался лишь один, лишенный нечистот клочок земли. Наши взгляды встретились. Я предостерегающе сощурил глаза. Может быть это по-детски, но я не намерен еще больше пачкать ноги, если этого можно избежать. Парень тяжело вздохнул и отступил в грязь. Скрывая улыбку, я проскакал мимо него.

   Через некоторое время я остановился, что бы дать передохнуть ногам. Большая часть проходящих мимо людей спокойно шлепала по грязи, не замечая летящих им на ноги нечистот. Они воспринимали мои попытки остаться более-менее чистым как баловство. Многие снисходительно хмыкали. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы нож не доставало. Я же мысленно кривился, глядя на них. Может быть, в глубине меня играла порода. Десятки благородных предков заставляли меня хоть чем-то быть выше смотрящих на меня простолюдин.

   Отдохнув я поскакал дальше и тут же был атакован вынырнувшей из подвала ветхого дома, стайкой чумазых мальчишек-попрошаек. Они по очереди вылезали из зияющего темнотой окна, располагающегося на уровне земли. Жалостливые лица окружили меня. Грязная одежда, худенькие тельца, босые ноги. Почему мир так несправедлив!

   Они наперебой заголосили:

   – Дяденька маг, дайте на хлебушек!

   – Очень просим, дайте!

   – Мы уже два дня ничего не ели.

   Мне было искренне жаль несчастных детей, но моё благосостояние мало чем отличалось от жалобно глядевших мальчишек. Их печальные глаза всегда задевали в моей груди струну, отвечающую за сострадание.

   – Извините ребята, но я сам нищий, – грустно произнёс я и развел руками.

   – Вы же маг!

   – Я всего лишь студент пятого цикла обучения магов-иллюзионистов.

   – Фокусник, – бросил один из мальцов презрительно, его лицо мгновенно преобразилось, став из жалостливого циничным.

   Струна сострадания мгновенно лопнула. Я злобно растолкал заступивших мне дорогу мальчишек. Дома, пустыми оконными провалами следили за болью, возникшей в моих глазах. В голове билась настойчивая мысль, которая преследовала меня уже многие годы. За что мне такой бессмысленный дар? Я привык к тому, что маги иллюзионисты в отличие от боевых магов или магов витамор не пользуются почётом и уважением, но все равно, от слов мальчишки у меня в душе остался горький осадок. Ненароком я вспомнил глаза отца, когда он узнал какой дар у его сына и ещё больше усугубил своё паршивое настроение. Я был десятилетним мальчишкой, когда мой отец, рано овдовевший гвардеец короля Риф фран Сторм, узнал, что у его младшего сына Тира фран Сторма, есть дар. Он был до безумия счастлив, и очень горд, что в семье, в которой до этого не рождалось ни одного мага, вдруг появился даровитый. Отец бредил тем, что я стану боевым магом и имя Сторм будет навивать ужас на врагов королевства. В мой шестнадцатый день рождения, он узнал, что я иллюзионист, никчёмный фокусник...

   Я горько вздохнул, постарался поглубже запрятать грустные мысли и свернул с центральной дороги. Так будет быстрее. Кривые, узкие, захламленные мусором улочки с развешенным тут и там бельем, вывели меня к внутренней стене. Мощное, четырёхметровое кольцо, опоясывало Золотой квартал. Бравые стражники ходили по гребню стены и зорко смотрели на трущобы. Не поднимется ли очередное восстание? Не взбунтуется ли чернь?

   Пару десятков метров чистого от построек пространства между стеной и началом трущоб, были прописаны в законе. Да, так удобнее усмирять бунты черни. Ружейный, а где и магический огонь легко найдут себе жертву. Последний раз горящей человеческой плотью пахло здесь совсем недавно. Я поморщился, вспомнив острую боль пронзившую плечо. Благо, пуля прошла вскользь. Как меня мог захватить этот хаос? Что за раж посетил меня, когда я с черным куском ткани на лице, кидался на эту стену? Я, конечно, быстро увлекаюсь новыми идеями, но в тот раз это был явный перебор. Да еще горячительные напитки подбадривали мой праведный гнев на богачей.

   Я посмотрел поверх стены и втянул ноздрями воздух. В нем уже чувствовалась пряная нотка роскоши, за которую я чуть не отдал жизнь. Золотой квартал, это город в городе. Четкая линия, отделяющая богатство от нищеты.

   Я перевел взгляд на ворота, ведущие в квартал. Толпа оборванцев, стремящихся получить разрешение на вход в святая-святых города, вызвала у меня грустную улыбку. Отряд стражников охраняющих ворота, дружной стеной мешал им это сделать. Десятник, стоя за спинами своих подчиненных, брезгливо кривя губы, в очередной раз объяснял правила допуска в Золотой квартал. Его слова сводились к следующему: если ты не живешь, или не работаешь в Золотом квартале, то и делать тебе там нечего.

   Медленно передвигая ногами, я пошел к воротам, в сотый раз, разглядывая обмундирование стражи. Тонкие кольчуги блестели на солнце, вызывая резь в глазах. Специально что ли они их так надраивают, что бы в них прицельно стрелять не получалось? Да еще эти конической формы шлемы, закрывающие голову и переносицу, были выкрашены в желтый цвет. Ну, прям отряд христианских ангелов под предводительством апостола Петра, охраняющие ворота в Рай. Хотя у ангелов наверно защита от магии получше, чем у стражников Лобена. Универсальные амулеты защиты третьего класса, явно, для них хиловаты, такой даже у меня под рубахой болтается. Неприметный бронзовый прямоугольник с кругом внутри, самая дешевая магическая защита от всех семи ветвей магии. Да и вооружение у виденных мною на картине ангелов было совсем иное. Они были вооружены не револьверами, весящими в кожаной кобуре на правом боку и не тонкими мечами, клепаные ножны которых бились об левую ногу, а крестом и библией.

   Время на разглядывание и мысленное юмористическое сравнение стражников и ангелов, подошло к концу. Я притопал к концу толпы и встал за спиной широкоплечего детины. От него жутко разило перегаром. Ну, чего он-то забыл в Золотом квартале? Налакаться крепкого пойла можно и в трущобах. Только жизнь портит, спешащим по делам людям.

   Я начал нетерпеливо притоптывать. Люди не двигались. Даже после отказа в праве пройти в Золотой квартал они все равно стояли и ждали, что вот сейчас сержант смилостивиться и пропустит их. Откуда такая наивность? Ничему жизнь не учит их.

   Неожиданно, мои уши уловили низкий, протяжный звук. Бом, бом, бом... разноситься по улицам города тревожащий мое сердце бой. Колокол монастыря Сан-Себастьян пробил восемь раз. Времени в обрез, надо действовать. Обойдя по широкой дуге детину, я пустил в ход локти. Толпа занервничала, раздались гневные выкрики и нелитературная лексика. Людей физически крепче меня не наблюдалось, а значит, силы были не равны, и я упрямо продвигался вперед.

   Пробившись сквозь толпу отвратительно пахнущих и сквернословящих людей, я предстал перед десятником. Надо будет как-нибудь узнать, как его зовут. Если вдруг его нарекли Петром... я посмотрел на него, а он бросил взгляд на правую сторону моей груди. Десятник знал меня, но все равно, его внимательный взгляд остановился на эмблеме школы магии. Дерево с семью ветвями олицетворяло знак принадлежности к магам ученикам. Сержант постоянно смотрел на эмблему с затаенной горечью в серых глазах. Возможно, он чувствовал в себе обжигающую силу дара, но магии может учиться только дворянин, пусть даже этот дворянин нищ и беден.

   Я пригладил волосы, пытаясь привести в чувство "Петра", а то он что-то долго рассматривает, в общем-то, простенький значок. Десятник отнял взгляд от эмблемы, поджал губы и вяло махнул рукой. Я беспрепятственно прошел в ворота. Позади, раздались возмущенные крики. Люди голосили по инерции, они знали, что носителю знака Лобенской школы магии вход в кварталы свободен. В меру своих хилых сил, королевство оберегало будущих магов, счет которых шел на сотни. Во всем Анхероне наберётся не больше тысячи магов. Даже иллюзионисты на фоне упадка количества боевых магов, приобретали некоторую ценность, но мне от этого было не легче.

   Я вышел из-под сени арки и остановился. Золотой квартал, это не плотно утрамбованная земля служащая улицами, а мощёные булыжниками проспекты и площади. Центр города был, словно, выложенный камнем океан, а трущобы робкой линией грязи. Здесь не разрешалось строить дома ближе, чем на десяток метров друг к другу, и поэтому в центре было значительно свободнее, чем на окраинах столицы, где с трудом могли разойтись два человека. Пройдя всего лишь три метра под сводом стены, отделяющей трущобы от Золотого квартала, я окунулся в море цветного хаоса. Здесь жизнь никогда не затихала. Разнообразные наряды, буквально кричащие о том, что они стоят баснословных денег. Зеленый, желтый, синий, красный – все цвета были насыщенными, яркими. Мода империи стремительно захватывала умы зажиточных горожан и горожанок. Куда не кинь взгляд, повсюду маленькими островками мелькали дамские шляпки с огромными полями, и прикреплёнными к ним перьями экзотических птиц. Стоимость одного такого перышка равнялась годовому доходу семьи из трущоб.

   Золотой квартал был для меня всегда открыт и многие десятки раз, я бродил по его улицам, но всегда, на пару минут, я застывал на его пороге. Глаза разбегались, ноздри жадно втягивали воздух, рот приоткрылся, демонстрируя крепкие зубы, которыми я однажды в пылу драки перегрыз горло противнику.

   Всеми доступными чувствами я впитывал Золотой квартал, и зависть постепенно нарастала, словно, снежный ком, накапливаясь внутри меня. Дворяне в одежде, сшитой из ткани, цена которой, была просто умопомрачительно высока, вызывали у меня приступ глухого раздражения. Их веселые, беззаботные улыбки, ярко контрастировали с лицами людей, живущих в трущобах. Я знал много выходцев с окраин города, которые были намного достойнее этих разряженных павлинов, но им не повезло родиться в богатой семье. Ошибка, стоившая им жизни, и обрекшая их на существование.

   Мимо меня, скользнув равнодушным взглядом, прошествовала, молодая девушка. В глазах зарябило от побрякушек одетых на ее шею. Шлейф аромата дорогих духов тянулся за ней, смешиваясь с запахом человеческого пота. Солнце не щадило никого. Равнодушная звезда напоминала всем, чего они стоят.

   Наметанным взглядом я вычленяю из толпы немногочисленные серые цвета. Те немногие кому посчастливилось получить разрешение на вход в центр города. Мы машем друг другу руками. Ученик школы магии и работяги. Многие из них чинили дороги, убирали мусор, красили маленькие декоративные заборчики, ухаживали за клумбами цветов...

   Далеко не весь квартал был так оживлен. Сюда людей привлекали кулачные бои. Просторный, разборный ринг в центре площади, навесы для зрителей, разносчики прохладительных напитков, и бойцы, ждущие своей очереди. Матерчатый тент не мог спасти их от палящих лучей солнца. Тела лоснились от влаги. За каждым удачным ударом следовали брызги пота. Здесь было на что посмотреть, но надо поторапливаться.

   Я неспешно потопал в сторону школы магии. Бегать по улицам Золотого квартала дурной тон, могут заподозрить в краже. Стоящие на каждом перекрестке стражники провожали меня подозрительными взглядами. Я приветливо им улыбался, иногда снимая воображаемую шляпу. Ноги отдыхали, идя по этим ровным улицам. Я быстро преодолевал расстояния не забывая вертеть головой. Мутный тип, облокотившийся на фонарный столб, помахал мне рукой. Запретные удовольствия скрывались в его карманах. Джек Мур был моим соседом. Пройдя мимо него с укоризненной гримасой, я был удостоен философского пожатия плечами. Он никогда не бедствовал, любители запретного товара исправно снабжали деньгами его карманы, но мне такой способ обогащения претил. Оставив позади Джека, я вдохнул полной грудью, чего не следует делать в трущобах, можно сделать в Золотом квартале. Здесь дышалось легче. Пыль не забивалась в нос, не щекотала нёбо, проклятые мухи и вонь, не донимала меня. А все благодаря специальным телегам, поливающим улицы. Я скользнул взглядом по сторонам. Ухоженные дома без признаков запустения или старения, утопали в цветах и зелени. Мрамор, живой камень, разноцветная плитка – это были основные строительные материалы. Дерево, глина и необожжённые кирпичи остались в трущобах. Через равные промежутки улицы стояли телефонные будки. Новомодное благо цивилизации доступное только избранным, живущим в кварталах. По краям улиц росли стройные кипарисы, разбавляя зеленью листьев, строгость каменных джунглей.

   Неспешное наслаждение красотами Золотого квартала закончилось возле Лобенской школы магии. В отличие от большей части города, школа магии представляла собой образец порядка и стабильности. Никаких крикливых цветов, никакого буйства красок. Фасад одного из древнейших строений столицы, был равномерно выкрашен в белый цвет, символ мира. Под слоем краски скрывались массивные серые блоки, способные выдержать не один пушечный залп. Оконное стекло было идеально чистым, за его прозрачной гладью скрывались учебные аудитории, пахнущие десятками лет преподавания магии. Какую-то долю романтики школе придавали змеящиеся по стенам плющи. Они зелеными нитями оплетали всё здание. Последний, четвертый этаж был украшен барельефами, изображающими мифических существ. Стоящие тут и там скамейки, сейчас, были пусты, но вот как только закончатся занятия... Окружённое парком, в котором было великое множество разнообразных деревьев и кустарников, здание школы было скрыто от любопытных глаз и поэтому ученики любили проводить здесь свободное время.

   Я окинул быстрым взглядом фонтан, стоящий посередине школьного двора и в очередной раз подивился искусству скульптора. Он выполнил его в виде дерева с семью ветвями, символизирующими направления в магии. Огонь, вода, земля, воздух, сентенти, витамор, иллюзия. Из каждой ветки вытекала струйка воды и падала в подсвеченный электричеством бассейн. Посмотрев по сторонам и никого не обнаружив, я подбежал к фонтану и быстро сполоснул ноги. Грязная муть лениво опускалась на мраморное дно, неприятное зрелище, но что поделать.

   Сделав черное дело, я подбежал к железной двери, дернул блестящую от множества прикосновений бронзовую ручку и ворвался внутрь здания. Первым что я увидел, был учитель Кравус. Он резко обернулся на звук закрывающейся двери.

   – Опаздываем молодой человек?

   Скраб следил за порядком и дисциплиной в школе, и в принципе был не плохим человеком. Сейчас он стоял, наставив на меня указательный палец и пристально смотря водянистыми глазами на мою физиономию. Не появятся ли признаки раскаяния? Читалось на его заостренном к подбородку лице. Не исправился ли ученик Сторм?

   Я посмотрел на наручные часы, подаренные мне братом перед его отправкой в армию, и с улыбкой сказал:

   – Всего-то пять минут!

   – Причина вашего опоздания ученик Сторм? – произнес он, насупив седые брови.

   – Котенка с дерева снимал! – мой бред весело разнёсся по школьному коридору.

   – Вы вздумали смеяться надо мной?

   – Нет что вы! Я просто переводил бабушку через дорогу, а потом спасал детей из горящего дома, а ...

   – Хватит! – прервал меня Сторм. – Я помню в прошлом году, в начале учебного цикла, вы тоже опоздали.

   – Постоянство, признак мастерства, – назидательно произнёс я.

   – Ну что ж, проходите, ученик Сторм, но будь те так любезны, прийти вечером на дополнительные занятия по иллюзиям, – произнес Скраб, оглаживая чёрный бесформенный балахон.

   – А может не надо?! – воскликнул я.

   Жуть как не хотелось тащиться сюда снова.

   – Надо, я сообщу учителю Кравусу, что вы придёте, – проговорил он, довольно скаля желтые зубы.

   – Эх... тяжёлая у меня жизнь, – сказал я и, обойдя Сторма, направился в аудиторию.

   Простучав сандалиями по ступеням, я поднялся на второй этаж. Не души. Все были на занятиях. Красная ковровая дорожка заглушала мои шаги. Портреты известных магов с неодобрением смотрели на опоздавшего ученика. Хрустальная люстра, раскачивающаяся под легким ветерком, дующим из окна, неодобрительно заскрипела. Красные шторы вторили ей, лениво приплясывая под дуновением воздуха.

   Подойдя к комнате, в которой нам преподавали историю, я открыл дверь и произнёс:

   – Извините за опоздание, можно войти?

   – Ого, какой сюрприз, неужели ученик Сторм объявился? В новом цикле решили начать посещать мои занятия? – насмешливо произнес учитель истории.

   – Да, я исправляюсь.

   – Тогда проходите.

   Аудитория была наполовину заполнена, и поэтому с пристраиванием задницы на пустующее место, у меня не возникло проблем. Я сел за знакомую исписанную парта, поерзал по скрипучей скамья, прошелся взглядом по присутствующим студентам и отметил для себя двух индивидуумов. Ликрана фран Лотра, дальнего родственника короля и моего заклятого врага. А так же Лиру фран Санд, дочь герцога Санда, мою безответную любовь. Хотя безответной называют любовь, которую отвергли, а меня это белокурое, голубоглазое создание с идеальной фигурой и надменным лицом в упор не замечало. Да и кого замечать? Сына гвардейца свергнутого короля, у которого даже нет денег на новую одежду. Так и хожу в чёрном ученическом костюме, состоящем из простеньких штанов и рубахи. Хорошо хоть знак школы магии на груди имеется, а то и за дворянина то, никто не принял бы. Ведь всем известно, магии может учиться только благородный!

   От созерцания тонкой и гордой спины Лиры, меня отвлек голос учителя:

   – Ученик Стром, у меня создаётся такое ощущение, что вы меня не слушаете.

   – Правильно создаётся, – произнёс я тихо, и следом громко добавил: – Слушаю, еще как слушаю!

   – Тогда ответьте на вопрос, – сказал историк.– Какая раса пришла первой в мир Сианлис?

   – Это всем известно. Сначала здесь обосновались акваты, затем люди, то есть наши предки, а потом и аэрани с терианами подоспели.

   – Расскажите нам вкратце о каждой расе.

   – Акваты – это гуманоиды предпочитающие жить в водной среде, их вотчины моря и океаны. Аэрани – это жители воздушных городов. Они непревзойденные маги воздуха, что позволяет им жить над облаками. Говорят, что их родной мир совсем не имел твердой фазы и состоял только из газов. Териани, почти полная противоположность аэрани. Они живут под землей, хотя и на поверхности земли чувствуют себя вполне комфортно. В их родном мире невозможно было жить на поверхности, вследствие, высокой температуры, что заставило териан осваивать глубины земли. За многие тысячелетия эволюции, у этих рас выработались некоторые особенности, отличающие их от людей. У аэрани...

   – Хорошо, садитесь молодой человек, – не дал мне договорить учитель. – Оставшуюся часть лекции я хочу посветить религиям, а в частности тотусианской вере.

   Немного расстроенный тем, что мне не дали закончить ответ, я сел на скамью и принялся усердно слушать. Интересно же узнать о вере, почитателей которой почти повсеместно считают предателями своей расы. Да и вообще мутная это какая-то религия.

   Между тем учитель продолжил говорить:

   – Главный постулат этой религии сформулирован в кратком изречении: "Всем есть место в этом мире".

   – Аэрани с терианами поспорят с этим утверждением, – выкрикнул Ликран со своего место.

   Многие в аудитории рассмеялись, зная взаимную ненависть этих рас.

   – Я и не говорю что оно верно, – произнес учитель истории. – Я хочу, что бы мы, как бы со стороны посмотрели на эту религию. Эта вера уникальна тем, что ее исповедуют представители всех четырех рас. Центральной фигурой этой религии является бог Дэмерон. Часто его изображают с хрустальным фонарем в руке. Этот фонарь символизирует путь к свету свозь кромешную тьму невежества.

   – А какова примерная численность последователей этой веры? – из любопытства спросил я и был удостоен косого взгляда со стороны Ликрана. Может он заподозрил меня в исповедовании тотусианства?

   – Не знаю, но вероятно она невелика, – ответил учитель. – Это вера под запретом почти во всех странах и только в немногих разрешена. Четыреста лет назад, тотусианство достигло своего расцвета. Тогда вроде бы объявился посланник бога Дэмерона, так считают сами тотусианцы, но мы просвещенные люди убеждены в том, что это был просто фанатик. Так вот этот "посланник бога" убив одного из архимагов нашего королевства куда-то исчез. Сейчас тотусианство близится к своему закату, последователи этой веры почти повсеместно подвергаются гонениям, и только в некоторых странах эта вера разрешена, например, в таком просвещенном королевстве как наше.

   Ага, у нас такое просвещенное королевство, что страшно на улицу выйти. Просто никому нет дела до того что его жители исповедуют, лишь бы налоги платили и молча умирали за империю.

   – Вырезать бы их всех! Предателей, – сжав руки в кулаки, произнес Ликран и снова посмотрел на меня.

   Ну, точно, он думает, что я тотусианец. Не обращая внимания на слова родственника короля и по совместительству огненного мага, учитель продолжил говорить:

   – В заключении я хочу вам рассказать легенду о Крудусе и Айе. Этой легенде около пяти сот лет и она имеет непосредственное отношение к тотусианской религии. Айя была возлюбленной короля Крудуса, властителя Анхерона и сильнейшего мага витамора. Она славилась своей благодетельностью и кротостью. Однажды, когда Крудус был в военном походе, эта прекрасная девушка повстречала старую женщину по имени Рала. Муж выгнал ее из дома, и она умирала от голода на обочине дороги. Айя взяла ее к себе домой, накормила и обогрела. За обедом старушка рассказала ей свою историю, в которой муж разлюбил ее, потому что она уже не такая красивая как в молодости. Айя была очень отзывчивой девушкой и поэтому близко к сердцу приняла историю Ралы. Она пообещала помочь ей, всем, чем только сможет, и тогда старушка рассказала Айе, что в горах есть храм Дэмерона, в котором находится хрустальный светильник, прикосновение к которому может вернуть молодость. Старушка попросила Айю проводить ее к этому храму. Возлюбленная Крудуса согласилась. Когда Айя и Рала добрались до храма, то они увидели прекрасной работы светильник. Он стоял на каменном постаменте. Старушка возложила на него руку, но ничего не произошло, она не помолодела. Айя принялась утешать убитую горем Ралу, как вдруг, она встрепенулась и попросила возлюбленную Крудуса, вместе, возложить руки на светильник. Айя согласилась. Как только девушка и старушка прикоснулись руками к светильнику, в тот же миг Рала помолодела, а Айя постарела. "За все надо платить", – произнесла помолодевшая старушка и, рассмеявшись, ушла. Постаревшая Айя вернулась домой, где ее уже ждал вернувшийся из похода Крудус. Витамор сначала не узнал возлюбленную, но как только девушка рассказала ему свою историю, то сразу же поверил ей. Пылающий праведным гневом Крудус, разыскал Ралу и силой заставил ее пойти с ним в храм, где его ждала Айя. Крудус заставил бесчестную женщину возложить вместе с Айей руки на светильник, но ничего не произошло, Айя не стала молодой. Разозленный Крудус схватил светильник и хотел разбить его, но вдруг перед ним возник бог Дэмерон. Он спросил его: "В чем дело? Почему ты хочешь разбить мой светильник?". Крудус рассказал богу историю Айи, и спросил: "Почему я не смог исправить зло?" Дэмерон ответил, что Айя не верит в тотусианскую религию и поэтому светильник не подействовал, а обманувшая ее старушка верит. Крудус потребовал от бога исправить зло причинённое его возлюбленной, но Дэмерон отказался, и тогда витамор бросился на бога. Завязался бой, который длился три дня и три ночи. В итоге, храм не выдержал магического поединка и провалился под землю, погребя под своими руинами, Айю, Крудуса, Дэмерона, светильник и Ралу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю