Текст книги "Предел. Воплощение (СИ)"

Автор книги: Евгений Сладков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7. Этюд

«Неуязвимость не даётся – она выковывается в бою.»

Астерон Неуязвимый

Да я и сам бы рад начать эту партию уже.

Но банальный вопрос – как?

Никаких управляющих механизмов не вижу на троне. Не вижу и какой-то миниатюрной шахматной доски рядом, чтоб на ней фигуры перемещать. Из всех идей осталась только одна – голосом отдать команду Фигуре. Этот вариант и попробую, но сперва необходимо ещё решить другой момент.

Куда свершить мне ход? Какой Фигурой начать игру?

В принципе, а не провернуть ли финт ушами? Попробовать разыграть один из простейших дебютов. А именно – «детский мат». Как идея весьма неплохо ведь! Ничем по большому счёту не рискую, а заодно и уровень противника проверяю – вдруг попадётся на уловку. Лёгкая победка будет!

А раз и с этим определился, то в таком случае остаётся только попробовать отдать команду. Что и проделал:

– Пешка e2! Смени позицию на e4!

И-и-и, да! Предположение оказывается верным! До этого замерший и недвижимый, словно статуя, Воин вздрагивает и в несколько своих широких шагов оказывается на нужной клетке.

Партия начата!

Что же предпримет противник? Чем ответит мне?

– Паралис e7, на e5! – раздаётся хриплый, но при том абсолютно безэмоциональный голос Чёрного Короля.

А вот и ответ.

И только собираюсь задуматься о своём следующем шаге, как моя Фигура-Пешка сама делает ход!

Та самая Пешка, с которой я начал партию.

Сама! Сама срывается в атаку на вражеского Паралиса!

Воин совершает рывок для сближения со Зверем, короткий замах Воплощением и атака! Но Зверь тоже не стоит на месте – отскок-уворот от клинка, и контратака уже от него! А Воин, похоже, не так уж и умел – хоть его удар выглядит не таким уж и сильным, но тем не менее он проваливается чуть вперёд, явно не встречая ожидаемого соприкосновения оружия с плотью Зверя. И этим подставляется под ответную выпад Паралиса – челюсти Зверя смыкаются на запястье Воина, на том запястье, что держит Воплощение.

Хотел бы сказать, что ничего страшного, что раз была очередь хода моей стороны, а значит, моя Пешка и должна «съесть» противную. Но, видя эту своевольную атаку, закрадываются сомнения в следовании этому правилу.

А битва Фигур меж тем набирает обороты. Паралис, похоже, и правда обладает способностью паралича, который подействовал на Воина – Воплощение уже в его левой руке, а правая висит недвижимой плетью, истекая кровью, обильно забрызгивая ею ближайшие клетки. Но и рывок Зверя для того не проходит даром – чтоб стряхнуть его с руки, разжать его хватку, Воин не постеснялся его тщедушную тушку шваркнуть жёстко об пол, припав на колено, продолжив своё движение. А может, всё же он хорош, и в том изначально и состоял его хитроумный план?..

Сейчас же оба противника вновь стоят на своих исходных позициях, настороженно глядя друг на друга.

Зверь рычит, Воин молчит.

Хочется отвести взгляд, осмотреть обстановку вокруг, удостовериться, что не сосвоевольничали ещё какие Фигуры.

Нельзя! Но хочу.

И краем глаза замечаю, как Чёрный Король делает короткий взмах рукой, и в тот же миг Паралис срывается в атаку со своей клетки на чужую. Минует то ли неумело, то ли неудачно выставленное левой рукой для защиты Воплощение, проскакивает мимо Воина, резко останавливается – слышен скрежет когтей по покрытию клетки, словно гвоздь по стеклу. Мерзостный звук! Как и разворачивающаяся передо мной трагедия.

Да, уже именно трагедия.

После этой резкой остановки Зверь взвивается в воздух, прыгая на спину Воину, не успевающему среагировать на этот манёвр – не успевшему развернуться.

Прыгает и впивается в неприкрытую ничем шею моей Пешки.

И то ли сила прыжка такова, то ли сказывается накопительный эффект действия паралича от прошлого укуса или же место нового воздействия очень удачное, но Воин не может устоять и заваливается вперёд. Сперва на колени, а затем полностью падает ничком.

И слышен утробный рык дорвавшегося до плоти Зверя.

Рык Зверя, празднующего свою победу.

Хрип Воина, проигравшего свою схватку.

Воина, у которого более нет его Воплощения…

Во все стороны летят брызги крови из терзаемого тела.

Такой развязки своего хода не ожидал вовсе…

Что теперь делать? Чей теперь ход? Как считать свершившееся? Моя пешка сделала мой ход? А контратака Лиса и жест их Короля – один ход? Или два? Если два, то и здесь порядок нарушен?

Ворох мыслей заполоняет голову!

Не ожидал я такой натуральности! Ведь казалось, что всё это лишь иллюзия, что возникло всё из проявления Силы Предела. Но кровь, что запятнала всё вокруг – будто настоящая. И запах! Её характерный запах! Не будто! Настоящая!

«Кровавая баня!»

Кажется, именно так Голос объявлял Испытание на площади. Но она не только там.

Здесь и сейчас у меня то же самое!

А что ещё там было, в тех словах? Ну же! Вспоминай!

Вроде «Ограничений, правил и запретов нет!»

И вся эта начавшаяся партия, эти свершившиеся ходы, эта проигранная схватка – дают именно такой ответ.

Правил действительно нет!

Обвожу взглядом своё воинство, пирующего в центре зала Зверя, Чёрную сторону. И твёрдо произношу:

– Воины Предела! В атаку!

Собираюсь почувствовать себя максимально глупо, но не успеваю.

Шеренга Пешек, что ещё секунду назад стояла недвижимо и молча, рвётся вперёд. Не шагают размеренно, как в начале партии, а резко срываются с места.

Воины, между которыми стоял павший, вырываются вперёд быстрее прочих – и одновременный взмах двух Воплощений! Ещё мгновение назад ликующий, празднующий свою победу Зверь распадается кусками кровавой бесформенной плоти…

Но шеренга рвётся вперёд не прямо, не наобум. Нет! Пешки смещаются, открывают путь другим моим Фигурам.

Жжение яростного огня справа становится более жгучим, его отсветы, всполохи вспыхивают ещё быстрее и ярче!

А Ладьи…

Теперь вижу их Воплощение – огромных размеров двуручный Молот!

Теперь вижу их Атрибут – Земля! Нет, Камень!

Офицеры, Ладьи срываются с места вслед за Пешками – для того те и подались в сторону, освобождая путь к Чёрному воинству.

Кони тоже отыгрывают роль совсем не шахматных фигур – вскидывают свои луки, посылая одну за другой стрелы в стан врага. И эти стрелы быстрее прочих Воинов – они достигают вражеский строй практически мгновенно. Звери исступленно воют, рычат при каждом попадании!

А следом за стрелами в Чёрную сторону врываются мои Воины.

И эта картина поистине эпична!

Именно так и должно быть!

Звери должны пасть!

Поредевший от стрел строй Пешек-Лис не выдерживает столкновения – во все стороны летят ошмётки некогда красивых и опасных Зверей. Каких-то буквально расплющило-раздробило от могучих ударов Молотами, других – испепелило-разорвало-расплескало от огненных Двуручей. Но некоторые и выжили…

Визг Зверей выходит на новую высоту! И вот этот звук уже ласкает мой слух!

Нет, я не какой-то кровожадный поехавший монстр – людоедским тварям не место среди живых!

В душе моей вспыхивает чувство удовлетворения – гибель первой Пешки отомщена сполна!

У всадников меж тем кончаются стрелы, и они срываются в атаку следом за остальными Фигурами. Насколько это оправданно? Кажется, что нет. Что делать в ближнем бою, если твоё Воплощение – Лук? Не знаю, но скоро буду.

А Ладьи и Офицеры несут первые потери.

На левом крае – или, может, вернее – фланге? – падает Офицер. Его голова катится по полу из-за Чёрной Королевы. Как, почему – просто не успеваю даже заметить её движения! Раз – и всё!..

И Ладья остаётся один против Серебряного Медвежути и неизвестного рогатого Коня – вражеского Офицера успевает вывести из игры перед своей гибелью мой…

На правом же фланге теряю Ладью. Воина буквально напополам разрывает Медвежуть – наземь падают кровавые потроха…. Реальная жуть! Вместе с броней же! Способность «Удар лапами» страшна. Но и враг несёт потери – ноги Коня, сплющенные одним из ударов Молота, тоже выводят того из этой партии. Теперь его туша лишь бессильно, но неистово ревёт!

Казалось бы, картина для моей стороны выглядит фатально.

Но на самом деле всё не так однозначно – врага достигают мои Пешки.

А Кони – нет, не достигают.

Левый падает обезглавленным – и сам всадник, и его скакун. Опять Чёрная Королева! Мгновение назад она ещё на другой стороне, над телом моего Офицера. Теперь – безумно скалится, залитая с головы до пят кровью второй своей жертвы.

Правый в иной ситуации – полудохлые Лисы наносят свой ответный удар! Вцепились в ноги скакуна, и их подействовавший паралич вместе с инерцией сносят всадника на пол, где его встречает вражеский Офицер, прорвавшийся из окружения Пешек. Встречает, нанизывая на свои зелёные клыки. И тело Воина эта зелень разъедает уж очень быстро! Одно движение башки, и с клыков на пол соскальзывают оплавленные останки… Даже от кровавости схватки, от обезглавливания так не передёргивало от омерзения, как от этого! Впрочем, этот Офицер не успевает насладиться своей победой – в схватку вступает моя Королева. Её движений также заметить не успеваю – настоящая скорость без границ! Мгновение – и на пол падают две идеально ровные половинки врага, заливая всё вокруг этой зеленью, что частично попадает на Пешек и растворяет части их тел. Полуживые Паралисы становятся окончательно неживыми. И моя сторона несёт потери – два Воина никогда более не смогут принять участия в сражениях…

На левом фланге наступает своя развязка – Медвежуть пробивает Ладью насквозь своей способностью, но этим самым связывает себя, свои лапы его телом. И получает по ним заслуженное возмездие от моих Пешек, падая рычащим обрубком на пол. Выжившие, потрёпанные четыре Пешки остаются кружить вокруг Чёрного Зверя-Коня, отгоняющего их своими чудовищными рогами и Атрибутом…

На правом крае вражескую Ладью пытается перебороть оставшийся Офицер, прикрываясь от ударов своим громадным Воплощением, словно ростовым щитом. И у него это вполне успешно выходит – во всяком случае, паритет сохраняется уже продолжительное время в рамках нашего скоротечного сражения. Два выживших и относительно невредимых Воина-Пешки мнутся, не зная, как вписаться в это противостояние…

А в самом центре поля мелькают две тени.

Чёрная и Белая.

Только звон и всполохи Атрибутов. Большего воспринять у меня не выходит. Тяжко быть нулёвкой!

Но даже на моём уровне есть то, что доступно только мне, только здесь и сейчас!

Я вижу всё поле боя!

И те две Пешки дают подсказку, что делать дальше, какой мне ход свершить. И отдаю команду:

– Пешки правого фланга! В атаку на Чёрного Короля!

И-и-и, да! Это срабатывает!

Пока все Чёрные Фигуры связаны другими моими Воинами, свободные Пешки бросаются на позицию Короля.

Оказываюсь прав и в отсутствии у него Воплощения и Атрибута. Как и подобает шахматному королю, Отступник беззащитен перед натиском моих Воинов – несколько их движений, и тело вражеского предводителя оказывается на полу… Вот так вот просто!..

И в тот же миг всё вокруг меняется вновь!

Сперва в ступни бьёт пол, но теперь удерживаю равновесие – моего трона, его подножия – их более нет.

Обратно вскидываю взгляд на поле боя.

Все следы сражения исчезли – ни тел павших, ни останков Зверей, ни следов крови, ни изъеденного покрытия пола.

Ничего. Никого.

Только я, всё ещё стоящий на своей позиции Белого Короля, и три прохода напротив.

А позади?

Там тоже проход, из которого я вступил в свою клетку. Клетку во всех смыслах.

Могу ли теперь выйти из неё, сойти с неё?..

Пробую. И получается. Ничто меня не сдерживает!

Свободно перемещаюсь на поле вперёд. И замираю. Но ничего не происходит.

Выдыхаю – понимаю, как до этого был напряжён, как постепенно эти тиски меня отпускают.

И подмечаю, что даже та гнетущая, оглушающая тишина вернулась. Теперь она в какой-то степени уже родная и привычная. Комфортная.

Продолжаю обшаривать взглядом каждую клетку поля – это точно было Испытание! А раз так, то должна же быть награда! Голос вначале говорил же: «Награды достанутся достойным!».

Так где же моя награда за этот пережитый ужас? Или они хотят сказать, что победа и моя сохранённая жизнь – это и есть та самая награда?.. Это, конечно, аргумент, но всё равно несколько обидным выглядит…

А может, что-то из брони осталось у меня? Оглядываю себя, ощупываю – нет, ничего… Всё пропало. Вновь я лишь в своей собственной одёжке – Леди Удача не одарила улыбкой.

А может, в стенах комнаты какие тайники есть? Хоть что-то же должно быть!

Взял в руки свой нож и начал обходить комнату по кругу, простукивая навершием стены от самого пола по всей доступной высоте…

Увы!

Умаялся, убил клятых полчаса, но всё оказалось зря – только глухой звук целостной стены, без полостей и всяких секретов.

Жмоты, Предел их подери!

Значит, теперь только и остаётся – выбрать проход и двигаться дальше.

Спрятал пока что нож, достал новую партию значков.

Подошёл к проходам и ещё раз обшарил взглядом стены возле – вдруг есть послания, подобные тем на площади в начале? Пустота.

Бросил в каждый из проходов по значку. И здесь ничего не изменилось. Всё так, как и перед началом партии. Тишина. Всё-таки пелена эта гасит звуки, а может, и препятствует обратному ходу, как было при входе в Лабиринт?

Тогда остаётся как-то выбрать один из вариантов и сделать шаг вперёд.

Попробовать, что ли, одну из наших интернатских считалочек? Нет, не вариант. Там всё понятно – знаю их длину, и проходов известное количество, так что результат сразу очевиден будет.

А если попробовать загадать на бросок монетки? Но у монетки две стороны, а проходов три. С другой стороны, зачем мне монетка, если в руке несколько значков ещё? Отобрать три штуки, загадать каждый на один из вариантов и бросить разом все. Какой поймаю – туда и двину.

Придумано – сделано!

Разжал руку и посмотрел на пойманный.

О, опять направо! Таков Путь!

Но я же теперь бывалый и шагать в неизвестность просто так уже не хочу. Как бы обыграть этот момент? А что, если попробовать пошарить чем-то на той стороне пелены? Но чем?

Снова достал нож. Перехватил покрепче, поднёс к пелене и попробовал легонько ткнуть её.

Не встретил никакого сопротивления – половина клинка сходу исчезла в ней. Однако!

Не разжимая хватки, потянул нож назад.

И – нет. Не идёт, не вытаскивается. Что за?..

Чуть ослабил хватку на рукояти, ожидая, что клинок как-то изменит своё положение.

И – нет. Не меняет, не падает вниз, не проваливается вперёд.

Рискую отпустить вовсе – нож так и остаётся висеть воткнутым в эту пелену.

Вновь беру в руку и чуть надавливаю – клинок ещё продвигается вперёд.

Пробую потянуть назад.

И – нет.

Не ожидал, что вот так и здесь встречу воплощение одной из мудростей Дисана Неистового: «Нет назад. Нет в стороны. Есть только сквозь!». Правда, в оригинальной интерпретации после «сквозь» шло ещё одно слово. Ну да не суть.

Похоже, только и остаётся, что взяться за нож покрепче да шагнуть вперёд уже самому, если не хочу его здесь оставить. А я не хочу.

Ещё раз оглядел оставшуюся позади комнату.

Вздохнул.

Взялся за нож.

Сделал шаг в новую неизвестность… И ощутил чувство падения!

Под ногой не оказывается ожидаемой опоры, проваливаюсь вперёд. Не удерживаю равновесие и скатываюсь по ступенькам вниз.

Больно, Предел подери!

Но жив, цел, орёл! Попробую пошевелиться – всё хорошо, по ощущениям ничего не сломано, но немного зашибся, а других последствий пока и не чувствуется. Хорошо, что на спине рюкзак – смягчил падение с кувырками по лестнице…

А антураж здесь иной. Нет тех светлых стен, что поднимались ввысь, упираясь в небо – над головой тёмный потолок. Как и пол, на котором лежу.

Перекатился и встал, кряхтя и морщась от кольнувшей боли в правом колене.

С интересом стал рассматривать новое место.

Оказался я на некоем пятачке, похожем на лестничную площадку. Позади как раз десятка полтора ступенек, с которых сверзился. Хорошо, что их так немного – мог бы пострадать и сильней. Чуть впереди слева вдаль уходит коридор, чьи тёмные стены тускло освещены какими-то закреплёнными на них же зеленоватыми кристаллами. И который спустя некоторое расстояние начинает тонуть во мраке. А вот справа от коридора темнеет, судя по всему, спуск вниз – видно, как кристаллы на стене там всё ниже и ниже расположены.

Снова ждёт меня развилка, снова буду выбирать!

А хотя-я-я! Раз все прошлые разы была правая сторона, то зачем усложнять? Пусть и сейчас будет она – спуск вниз!

Подошёл к нему, заглянул туда. Действительно спуск – кристаллы подсвечивают такие же тёмные ступеньки, заворачивающие по большой дуге куда-то вправо. И теряющиеся во тьме… Будоражит!

И только собрался сделать шаг в эту тьму, как за спиной раздался голос:

– Может, хоть ты меня послушаешь и не станешь этого делать?

Глава 8. Встреча

«Когда все кричат «ты сумасшедший» – значит, ты уже на шаг впереди.»

Дисан Неистовый

– Твою ж налево! – невольно вырвалось от меня в ответ на голос.

– Не-не, мою налево не надо. Да и направо вниз тоже. Лучше бы обратно – к небу! – и эту фразу голос не оставил безответной.

Резко развернулся, оглядываясь.

И не увидел ничего, точнее – никого.

– Да тут я, справа от лестницы, – голос дал подсказку.

Выставив нож перед собой, осторожно направился к закутку, что и впрямь притаился между ступеньками, с которых недавно сверзился, и стеной, что уходила вдаль в коридоре слева. Или справа? Как стороны считать? А, не суть! Но как раз в самом коридоре и начинали висеть те кристаллы-светильники. Здесь же их не было, плюс свет распространялся оттуда сюда, потому в нише и царил практически непроглядный мрак для меня, потому и не приметил её вовсе. Опять внимательность меня подводит. Что-то с этим делать надо – с такой ею точно долго не протянуть на Испытании…

А глаза тем временем чуть привыкли к темноте ниши, и взгляд выхватил из неё сперва светлую макушку, а затем и бледное, практически белое лицо. Жуть! Встреть такое в обычной жизни в ночной темноте – точно поверишь в существование призраков, приведений. И по делам, по которым встал в ночную пору, уже и не нужно никуда идти – справишь их прям на месте.

Хм, а лицо-то знакомое…

Точно!

– Светлый! – последнюю мысль удивлённо и невольно произнёс вслух.

В ответ на это физиономия немного изменилась, кажется, это даже можно интерпретировать как «скривилась», а затем от неё же последовало:

– Да как же вы достали! Не светлый я! Миктлан! Имя моё – Миктлан!

Тут уже я не выдержал и вовсе в голос засмеялся. В ответ на меня уставились уже с некоторой обидой:

– Чё ты ржёшь, шрамолицый? Ща как встану!

Продолжая посмеиваться, выставил вперёд свободную руку в примирительном жесте:

– Погоди-погоди! – перевёл дух и продолжил: – Прости мою реакцию, о бледнолицый, но частично имя знакомо мне твоё. Встречал более длинную, полную его версию в одной из книг. Миктлантекухтли. Это на языке одного из мёртвых народов, мёртвых ещё во времена до Пришествия. Переводится как «властелин света смерти» или «сияющий владыка смерти». Ну и, понимаешь, я ляпнул «светлый», ты – в ответ своё имя. Свет и свет! Вот и не удержался на совпадении. Меня, кстати, Власт звать. Будем знакомы!

Хмурое лицо чуть разгладилось:

– Может и будем, Власт. А на каком это языке? Ну, Миктлантеку-что-там-дальше?

– Миктлантекухтли. На ацтекском. Около тысячи лет назад существовал такой народ, но даже не на нашем континенте. Далеко на западе, за океаном.

– Умный, что ль? И откуда ты такой? Вижу, что вродь наш, интернатский.

– Из «сжигающих» я. Имени Флаграна Сжигающего. А вот твой что-то не могу припомнить. Ещё на площади приметил тебя, но по нашивке не распознал из чьих.

– Из «несокрушимых». Имени Чака Несокрушимого.

– А-а-а! Это же про которого говорили: «Чак может убить одним ударом: первым и последним»?

– Да-да, он самый. Но у нас другое более популярное: «Рукопожатие Чака – это проверка на прочность твоего скелета». А у вас что в ходу было?

– Ха-ха! Тема! У нас-то? Хм… Пожалуй, «Горящие враги – лучшие факелы. Их крики – песня, что ведёт меня вперёд!».

После обмена этими цитатами почувствовал, как напряжение настороженности, витавшее в воздухе, разрядилось. Для обычного обывателя фразы-то простые, мало что значащие. А вот для нас – нет. Существовал в интернатской среде некий кодекс дружбы. Не все заведения стояли друг за друга горой, стеной. Некоторые – непримиримые соперники. Как, почему, из-за чего – истории эти зачастую утеряны в годах противостояний. В итоге выработалась своеобразная система «свой-чужой». У неё даже название собственное имелось. «Шёпот столовки». А так как обучение интернатское обязательно содержало предмет «Доктрины Первых», где зубрились эти самые цитаты, наставления великих Воинов и прочих вождей, то и кодекс построили как раз на них. Собственно, из-за посиделок в библиотеке его летописцем я и стал в нашем интернате. Обновлять его приходилось частенько! Союзы – дело весьма недолговечное.

– Что ж… Значит, союзники! – произнёс, окончательно опуская руку с ножом.

– Значит, да. – отозвался Миктлан, вроде бы тоже откладывая что-то в сторону, неразличимое во мраке.

– Раз с этим порешали, в таком случае несколько вопросов. Первый – действительно Миктлан? Второй – почему ты тут? Ну и третий – из-за чего не сто́ит вниз идти?

– Действительно, Миктлан, но можно просто – Микт. Но только не Миктя! А почему я тут? Да по той же причине, что и с тобой приключилась – неудачно вошёл. Сильно ногу повредил при падении, не ходок теперь совсем. Но шею не свернул – и то хлеб. А третий… Я тут уже прилично лежу. Успел всякого наслушаться. И если из коридора ничего примечательного не было, то вот оттуда… Кровь в жилах стынет от воя, что периодически доносится со стороны спуска.

– Вот оно как… Прилично лежишь, говоришь? Хм-м… А я в тот же проход на площади вошёл, что и ты. По времени… Да, где-то с полчаса как после… Потом столько же примерно до шахмат топал и там около часа. У тебя же наверняка не сильно больше времени занял путь сюда?.. – замолчал, видя, как удивлённо расширились глаза Микта. – Что-то не так?..

– Я только здесь валяюсь уже несколько часов. И по Лабиринту тоже несколько часов кряду бродил. А вот про шахматы не понял. Поясни?

– Про шахматы-то? Так Испытание же в комнате с развилками такое было! – теперь уже я удивился.

– Не, не было у меня никаких шахмат. С игрой знаком, видел пару раз, но не более. Комната с развилкой у меня была… А Испытание… Извини, не буду про него рассказывать. Но по времени оно немного заняло и не такое, как у тебя. Так что вот и получается по моим прикидкам, что прошло около часов десяти уже… А ты после входа в Лабиринт в какую из трёх сторон пошёл?

– Э-э-э, погодь! – притормозил я Микта, обдумывая его слова. – Почему трёх сторон? У меня два варианта было – налево и направо. Я направо выбрал. Как у входа, так и потом – после Испытания. Вот там уже три прохода было.

– А я – нет. «Нет назад. Нет в стороны. Есть только сквозь!» же. Так что, как вошёл, так прямо и пошёл по Лабиринту. После Испытания же только два варианта было. Там налево выбрал…

Умолкли оба, погрузившись в мысли. Не знаю, конечно, о чём там задумался Микт, а я вот пытался вспомнить, что ещё было в слухах о прохождении Испытания, связанного с Янтарным Лабиринтом, что оттуда совпадает с тем Лабиринтом Беспредела, в котором мы сейчас. И, кажется, что моменты с решениями, выбором очень похожи. И оба лабиринта реагируют на того, кто вступает в него – меняют свою конфигурацию, подстраиваясь под вошедшего, его сознание, знания. Если саму вариативность Лабиринта достаточно легко могу принять, то вот последнее пока не укладывается никак. Но факты говорят, что так и есть – раз Испытания у обоих индивидуальные оказались. Жаль, не догадался посильнее ударить по стене в нём. Вдруг сломал бы? Вдруг это зеркала такие? Хотя нет, не складывается. Стук-то был как по камню! Но и ещё есть одна непонятность – это какие-то игры со временем. Если для меня прошло около двух часов, а для Микта – все десять, то сколько же на самом деле?

– Власт! Эй, Власт! – раздался голос Микта. – Не хочу мешать твоим думам и Испытанию, но можешь мне немного пособить? Не хочу подыхать тут и так. Помоги ногу хоть немного замотать? Одному совсем несподручно, а так, может, смогу ещё немного побарахтаться.

Вынырнул из своих мыслей и уставился на светлого:

– Ты, похоже, не ногой ударился, а головой? Дай-ка посмотрю, заодно и удостоверюсь, что у тебя галлюцинации, связанные с восприятием времени.

– Ничего я головой не бился!

– Как не бился? Бился-бился! А иначе как объяснить, чего за ересь ты несёшь? Раз уж довелось встретиться, вместе дальше и пойдём! Сейчас только посмотрим, что там с ногой твоей, подлатать попробуем. Ты сам встать можешь? Надо бы тебя поближе к свету.

– Боюсь, что нет. Пробовал буквально перед твоим эпичным появлением – не вышло.

– Нет так нет. Сейчас подумаем, как тогда вытащить ко свету. Где там у тебя нога болит конкретно?

– Щиколотка, левая.

– Давай, я повыше возьмусь да выволоку тебя за ноги сюда? Подойдёт такой вариант?

– Погнали!

Сказано – сделано. Но тащить Светлого оказалось тяжелее, чем можно было предположить по его комплекции. Хорошо, что недалеко. Пару раз слышал скрежет зубов с его стороны – похоже, пострадал сильнее, чем говорил. В тусклом свете стало видно, что и лицо его ещё бледнее, чем казалось, а лоб покрывала испарина. Голова вроде без повреждений – не зашибся, а значит, временной парадокс может иметь реальное место. Если, конечно, он не в бреду, а это легко проверить. Спросил, выбрасывая в его сторону отогнутый вверх средний:

– Микт, а сколько пальцев показываю?

– Ах ты ж! Я ж запомню! – сердито пробурчал болезный в ответ.

– О, похоже больной не бредит. Голову всё же не зашиб! Хорошо-то как!

– Не зашиб! Я и раньше говорил это! Там рюкзак ещё мой возле стены, подтяни его тоже, пожалуйста.

Вернулся во тьму ниши, нащупал там искомый предмет, вытащил и его к свету, бросив рядом с телом страдальца.

– Что ж, больной, давайте приступим к ампутации! – осклабился я, присаживаясь возле пострадавшей ноги, вытаскивая нож и перехватывая его поудобнее. – Да не ползи ты от меня! Шучу я! Сейчас аккуратно штанину подрежу, посмотрим, что с ногой.

Микт чуть успокоился и перестал пытаться в ужасе отползти от меня, но настороженно смотреть не прекратил. Я же аккуратно поддел низ штанины, подсунул нож и сделал разрез сантиметров десяти. Твою ж! Постарался удержать выражение лица, но, кажется, не удался этот манёвр мне, потому как раздался вопрос:

– Всё настолько плохо?

Не зная, что ответить сразу, пожевал чуть губами, но произнес:

– Да Предел его знает. Я ж не лекарь, но выглядит паршиво. Распухла и отекла. Цвет тоже далёк от естественного – красный, прям как у вашего Чака! А ты ей вообще шевелить можешь? Пробовал?

– Да, пробовал, могу. Просто больно очень, но вряд ли перелом – скорее всего, растяжение сильное. С переломом доводилось сталкиваться. Там, правда, рука страдала, но и ощущения там совсем другие «радовали».

– Тогда сейчас понажимаю в паре мест, а ты скажешь, где больнее всего.

Но план потерпел неудачу – стоило лишь слегка коснуться, как в ответ раздался стон и всё тот же скрежет зубов.

– О-хо-хо, так дело не пойдет. Надо чем-то фиксировать лодыжку твою, но чем – ума не приложу. Нет у меня ничего подходящего.

– А что нужно-то?

– Какую-нибудь пластину небольшую, но жёсткую, лучше – две. Тогда шину можно попробовать наложить.

– В рюкзаке у меня, в боковом кармане блокнот-альбом для рисования есть. Взгляни, может подойдёт?

Открыл карман рюкзака в поисках озвученного, достал, в тусклом свете прочтя надпись на обложке – «Бестиарий», с весьма умело нарисованной картинкой Радужного Единорога. Насколько ж колоритная тварь! Блокнот оказался весьма толстенький, из грубой, скорее даже жёсткой бумаги – современной далеко до той, что была в прошлом. Но сейчас это очень даже хорошо – то, что нужно! Приподнял ногу пострадавшего, подсунув под икру рюкзак, чтоб щиколотка оказалась на весу. Достал одну из одёжек, к которой не так давно значки цеплял. Отпорол один кусок, скомкав из него плотный клубок, и протянул Микту:

– Держи, закуси.

Пока дожидался, чтобы тот сделал это, надрезал ещё в паре мест вещь, окончательно приводя её в негожий вид, но зато получая своеобразные завязки-шнурки, которыми и затяну потом самодельную шину. Сделал пару нетугих оборотов тряпицы вокруг лодыжки, чуть согнул блокнот и приложил его поверх неё, затем снова несколько оборотов тряпицы, уже более тугих. Пока проводил операцию, старался отрешиться от звуков, раздающихся со стороны головы Светлого. Проверил, чтобы между повязкой и кожей ноги проходил палец, после чего завязал импровизированные шнурки очередным хитрым узлом – рифовым. Почему именно им? Банальный «бант» не подходит – предстоят нам дальнейшие приключения, а этот узел может при движении развязаться в самый неподходящий момент. А двойная скользящая петля не подходит из-за материала шины – не эластичный он ни разу. Потому затянул покрепче выбранное решение и отчитался:

– Готово! Ты как там, живой ещё?

– Тьфу, – выплюнул повязку Микт, – Вроде да, но это не точно.

– Не-не, у нас с тобой план совершенно другой, а именно – превозмогать! А что и как – так сейчас дальше и решим. Перво-наперво нам бы раздобыть чего съестного-питьевого. Я надеялся, что после испытания-игры что-то получу, хоть какую-то награду, но – нет, ничего, вообще ничего. А Голос ведь говорил: «Награды достанутся достойным!». Тьфу! У тебя как, было что-нибудь?

– Не-а, после испытания облазил всю комнату, все стены простучал, да даже плитки пола пробовал разбить и отковырнуть! Но в итоге пустота. Из съестного, каюсь, уже тоже ничего не осталось. Кое-что с собой прихватывал на перекус, но за все прошедшие часы умял всё…

– Хех, значит, с нашей первоочередной задачей определились. А вот насчёт твоего «обратно, к небу» – тут у нас тоже неудача. Ты со своей травмой кое на что не обратил внимания. Ступеньки, с которых мы так впечатляюще навернулись, ведут в стену. Похоже, что проходы через пелену здесь исключительно односторонние.

– А ты прав, как-то не заметил я этот момент… Но тогда у нас остаётся только один вариант.

– Почему один? Два же! – поправил я Миктлана.

– Один! Коридор! Нечего вниз лезть. Ты-то меня хоть послушай! Не будь как та полоумная гильдейская!

Уже предчувствуя, что услышу в ответ, не удержался и спросил:

– Гильдейская, говоришь? Хм-м… А были у неё какие-то особые приметы?

– Да я толком и рассмотреть-то не успел её – уж больно шустрая! Но если за них сойдут чёрные длинные волосы да серебристый обруч на голове, то – вот.

Она!

Та самая, что так приковывала мой взгляд на площади.

Но что сподвигло её не послушать Миктлана и последовать вниз? Интересно!