Текст книги "Предел. Воплощение (СИ)"

Автор книги: Евгений Сладков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Интерлюдия 4

«Невезение – это не конец. Это начало новой легенды!»

Эрни Суетливая

Меланите не везло.

Ни сегодня, в неизвестно который уже день Испытания становления на путь Воина Предела, ни вчера, ни позавчера…

Никогда.

Ей не везло с самого своего рождения…

Сначала её считали сокровищем семьи, надеждой гильдии, а может, и того больше – всего человечества!

Если у Зверей есть этапы Эволюции Предела, то почему бы таковым не появиться у человека?

И все верили, твердили, что она – новый её виток уже для Homo Limitis, что пришли на смену Homo Sapiens в результате Катастрофы. Но время шло, и чем взрослее она становилась, тем больше вопросов и сомнений в том возникало. И вскоре из сокровища и надежды гильдии она стала её же проклятьем. Сперва прозвище упоминали только за глаза, потом тихо шептали в спину. Когда несчастья пошли одно за одним, стали говорить уже в открытую.

Но какие такие беды могут случиться у маленькой девочки, окружённой с детства заботой и любовью?

Как ни странно – банальные и прозаичные, как сама людская жизнь.

Последняя война гильдий, забравшая жизни её родителей.

Прошлый приём в Академию. День, когда брат отправился на Испытание, и не вернулся.

Весь текущий год, когда ранее родную гильдию «Лёд» возглавил двоюродный дядя, ставший регентом ещё при брате-наследнике после смерти родителей.

И крайний кирпичик – оставшийся ей месяц под знаменем выдвинутого ультиматума. И она или умирает по завершении его, или уходит живым трофеем для экспериментов в гильдию «Свидетели Чупакабры» в счёт контрибуции проигранной войны, в обмен их же на Осколок, утерянный в её ходе.

Она не хотела умирать. Она не хотела становиться чьей-то разменной монетой, вещью. Не за ту гильдию, что стала для неё чужой, что предала все те принципы, заложенные дедом-основателем, исчезнувшим в Зоне за многие годы до её рождения.

Она хотела жить.

Жить и отомстить за родителей.

Жить и выяснить правду об исчезновении брата, а может, и деда…

В конце концов, она хотела быть свободной!

Но как жить и быть свободной, если с каждым днём, с каждым часом ты умираешь?

Ответа у неё не было.

Только надежда и безумный план.

Но при этом план до безобразия простой – выбить клин клином.

Пройти Испытание в Академию и встать на путь Воина Предела.

Ведь с самого рождения она – Проклятая Пределом.

Чем беззащитный новорождённый ребёнок мог прогневать Силу? Неизвестно. Ответа ни у кого не нашлось – никто и никогда ещё не рождался с такой особенностью в известных и оставшихся землях человечества, с которыми поддерживалась коммуникация. Потому по первости не могли понять, не могли поверить и принять, что никакая это не новая ступенька в эволюции.

Недуг и получить-то было невероятно сложно, практически нереально, да и не считался он таковым до её рождения. Приобреталась особенность Воинами только на высоких этапах развития. На тех этапах, когда сродство с Атрибутом становится физически неотделимо от организма, когда уже не только дух тесно переплетён с ним, но и само тело. Если бы существовала классификация недугов, то он наверняка оказался бы легендарного качества, если не больше. Так откуда ему взяться у той, кто вовсе ещё даже не становилась на Путь Предела, не обретала Воплощения, не сроднялась с Атрибутом? Родители здоровы, родители слишком малы уровнем. И она их кровь от крови, а не подброшенная, подменённая, нагулянная матерью на стороне – всё это проверено было сразу же и не единожды.

Увы.

Все годы Мела жила в той реальности, где ей для существования постоянно требовались Ядра Зверей. И не для какого-то скрытого развития, как считалось поначалу. А именно для жизни, бытия. Ей всегда требовался контакт с заряженным Ядром, и чем оно лучшего качества, тем на дольше его хватало. А когда Ядро иссякало, начинала уходить и жизнь из её тела. Сколько раз она оказывалась на грани? Не счесть!

А Ядра – это баснословные траты.

Траты, спровоцировавшие ту самую войну.

Войну за Ядро легендарного качества.

Войну за Ядро для неё…

Войну, обернувшуюся сокрушительным поражением.

Войну, забравшую родителей.

И дядя отказался далее платить Пределу за неё. Предпочёл вычеркнуть из бытия, ещё недавно такую горячо любимую и родную племянницу. Лживая, лицемерная тварь!

И после у неё оставалось только два выбора, но с единым результатом.

Умереть, погаснув вместе с последним своим Ядром.

Умереть, уйдя трофеем на бесчеловечные эксперименты «свидетелей».

Ни с одним из вариантов она не могла согласиться. Ради чего тогда всё было? Как может она сдаться, поступиться всем, на что пошли её родители? Никак! Не может она предать ни их, ни себя.

И в момент, когда Голос упомянул об Осколке Предела, в её голове возродился старый план.

Не просто встать на путь Воина, а добраться до Осколка.

Выжечь проклятье Силой либо сгореть самой!

Когда она была ещё совсем маленькой, когда в гильдии ещё был Осколок, подобную попытку пытались воплотить. Не вышло. Тело оказалось слишком слабо, чтобы выдержать настолько насыщенный поток Силы. Но идея не похоронили, лишь отложили до тех пор, пока она сама не обретёт Воплощение и не попробует вновь добраться, коснуться Осколка… И, может, проклятие наконец станет благословением?

Лабиринт Беспредела? Она промчалась сквозь него неумолимо, словно Радужный Единорог! Его испытания не смогли замедлить её хоть на мгновение. Ей некогда разгадывать ребусы, решать загадки, отвлекаться на кого бы то ни было. Потому, скрепя сердце, и сделала вид, что не заметила светловолосого паренька, не услышала, как тот звал её, как о чём-то вслед кричал. Раз Предел посчитал, что она должна сражаться за свою жизнь, так почему кто-то другой не должен того же делать сам? В чём она неправа?

Бесконечная пещера? Она прошла её всю, невзирая на боль и ранения! И в ней же она свершила первую часть плана. Она встала на Путь Предела – обрела своё Воплощение! Здесь она научилась его призывать в бесчисленных сражениях с Насекомышами, с Колобками. Хотя «научилась» слишком громко сказано, куда уместнее, что сообразила в один из моментов смертельной опасности.

Мёртвый город? Как бы не так! Она наполнила его новой смертью! Смертью мерзких пауков, посмевших встать никчёмной преградой на её Пути. И Воплощение в том ей сильно помогло. А вот тело стало сдавать – оно решило внезапно вспомнить полузабытые человеческие чувства, такие как голод и жажда, а ведь в том частично и заключался её недуг – обычная человеческая пища почти не требовалась организму. Её ей заменяли Ядра.

И хотела бы Мела порадоваться, что план с Воплощением сработал, раз уж человеческие потребности вновь возникли, вернулись… Но не могла. Вместе с ними пришла и другая беда – её единственное Ядро стало бледнеть слишком быстро… Как правильно обозвать происходящее, она не знала, но как будто расход всех ресурсов, любых видов энергии, Силы резко возрос после Воплощения.

Это вызывало беспокойство.

Это отвлекало.

Это приводило ко всё бо́льшим и бо́льшим ошибкам с её стороны. То оступится, то попадётся в древнюю ловушку, а то и вовсе неудачно парирует удар очередного монстра, получив в награду от него новое ранение. И пусть всё на ней заживало исключительно быстро благодаря Проклятью, но только это всё повышало и повышало нагрузку на тело и Ядро.

И нет-нет, но страх не успеть, не суметь добраться до Осколка, возникал внутри неё. От мыслей, что не доберётся, что всё окажется зря, и вовсе бежала. Бежала, но не сдавалась. Гнала их и пробиралась всё дальше и дальше. Куда? В качестве ответа у неё было только одно слово: «Вперёд!». Или всё же правильнее будет сказать «вниз»?

Мёртвый город, который при первом восприятии впечатлял своей обширностью и внушительностью, на деле оказался значительно меньше по своим масштабам. Достаточно быстро она добралась до самого его центра. И там обнаружила то, из-за чего и можно употребить «вниз» вместо «вперёд». Перед ней предстала огромная, растянутая до самого горизонта воронка, уходящая тьмой вниз. Спиралевидная, винтообразная – всё применимо к этому архитектурно-природному чуду. Стены этого природного провала опоясывала бесконечная лестница, выбитая неизвестными архитекторами прямо в породе. И по ней Меланита одному Пределу ведомо сколько уже держала путь…

Но постепенно, ступенька за ступенькой, капля крови за каплей, но она продвигалась к чему-то, куда-то. Она искренне надеялась, что нашла ту самую дорогу к глубинам Лабиринта, где сокрыт упомянутый Осколок.

Но дорогу в один конец.

В моменты коротких передышек, что она иногда позволяла себе, глядя на тусклый цвет Ядра, Мела понимала – обратного пути для неё уже нет. Не с этим Ядром. Но собиралась с силами и вновь шла во тьму. Правда, назвать окружающую дымку мраком у неё язык поворачивался с трудом. Более всего картина походила на то же ограничение обзора, что и ранее в стенах верхнего Лабиринта. Но там с подобным положением дел было проще – её лишь пару раз атаковали Насекомыши и всё. Здесь же нападения шли одно за одним.

Сколько и каких видов пауков уже встретила и расчленила, она потеряла счёт. Конечно, если задаться целью, то всё вспомнит и вспомнит в деталях, но зачем?.. Её никогда не интересовали внутренности Зверей несмотря на то, что её жизнь буквально зависела от них. Она знала, как добывать Ядра, что это весьма грязная и кровавая работа, и даже не чуралась её – жить-то хочется! Но интереса в изучении Зверей не имела, исключительно практические знания типа «куда ударить», «где разрезать», «на что надавить». Наверное, со стороны её сознания это была какая-то своеобразная психологическая защита, самоизоляция от Проклятия – Меланита считала виновным не сам Предел, его Силу или Воинов, а почему-то именно Зверей.

И с одной стороны, Мелу дико утомляли постоянные нападения тварей, но с другой – она и радовалась им. Наличие большого количества Зверей, пусть и малого уровня, вселяло надежду, что однажды ей посчастливится-таки добыть из них Ядро. И потому потрошила и потрошила одного за другим. Но результата пока не было – это расстраивало, это подтачивало надежду… Но короткий отдых, и она восстанавливала свою волю и решимость, словно Ледяной Феникс!

Постепенно прям каждого паучишку терзать на запчасти она перестала. Времени отнималось слишком много. Времени, что таяло для неё слишком быстро. Потому под разделку стали попадать только самые крупные особи из встречаемых ею. А размеры тех неуклонно росли. Если наверху, в городе, и в начале пути самые крупные, встреченные ею, имели брюшко порядка двадцати сантиметров в диаметре, то сейчас уже стали попадаться особи раза в два крупнее. А она ещё даже не добралась до конца, до дна пропасти. Какие же там твари будут, если тенденция продолжится?..

Увеличивались не только размеры тварей и время на их разделку, но и продолжительность схваток. Мелких рубить Воплощением одно удовольствие! Раз – и две половинки! Два – и их уже четыре! А с крупными так легко и красиво уже не выходило. Их хитин оказался много твёрже – с одного удара не всегда получалось прорубить его. Их реакция была быстрее – успевали парировать почти все удары Мелы. В свою очередь, их ответные становились всё сильнее и непредсказуемее – явно умнее своих мелких собратьев. А ведь физические возможности Меланиты из-за Проклятия также были далеки от обычных человеческих – ещё одна черта недуга.

И пусть медленно, но она двигалась вперёд, вниз, по этим клятым бесконечным ступенькам. Сколько уже витков она намотала вокруг провала – только Предел ведает.

Двигалась, пока одна картина не вогнала её в ступор, заставив остановиться минут на пять, а то и дольше. Она даже глазам не поверила своим, а потому опустилась и прикоснулась рукой, чтоб убедиться.

Ступеньки кончились.

Дальше – ровный пол!

Но предаться радости от окончания спуска ей не дали. Вновь раздался тот жуткий вой-рёв неизвестного Зверя, что сопровождал в пути все эти дни. Вой, что замораживал само время вокруг – настолько был жутким, леденящим кровь. Но его завершение всегда приносило в тело Мелы словно заряд бодрости. Действовать после становилось проще, лишние мысли исчезали, разум приобретал необъяснимую чёткость, холодность и отрешённость от проблем, концентрируясь на достижении наибольшей эффективности.

Так случилось и сейчас.

Мозг вынырнул из эндорфиновой эйфории, выхватывая детали новой обстановки – в руках полупрозрачным всполохом вспыхнуло Воплощение, перехватывая паучьи лапы, выпростанные в стремительном ударе. И вновь для слуха Мелы усладой зазвучал визг покалеченной твари! А дальше всё завертелось, закрутилось уже привычным образом – уйти от удара одной особи, блокировать удар другой, располовинить третью.

Повторить.

Ещё! Ещё и ещё!

Повторять до победы!

До самого конца!

Тварей здесь водилось невероятное количество. Если бы Мела не была Проклятой, не обрела Воплощение до, она бы никак не справилась, не выжила. Никакое обычное оружие не помогло бы побороть эту орду, даже оружие, выкованное «Кузнецами Предела». И команда из пары человек здесь тоже не преуспела бы. Сюда точно требовалась полноценная слаженная группа.

Но она справилась, пусть и потратив непозволительно много. И тем обиднее результат – опять ни одного Ядра! А монстры лишь немногим не достигали метра. Проткни один такой её своей лапой – и всё, и нет Меланиты. И похоже, она действительно проклята – но уже не в смысле Предела, а самой Леди Удачей. Другого объяснения у неё уже просто-напросто не находилось, почему до сих пор ни одной жемчужины даже самого маленького размера и низкого качества не попалось.

После битвы, после разделки она наконец-то смогла осмотреться. И раздосадованно качала головой – ничего похожего на Осколок в обозримом пространстве не наблюдалось. Большое, круглое, окружённое стенами, испещрёнными тёмными паучьими ходами, и обвешанное лоскутами их же паутины, как и весь спуск до. И только на противоположной от неё стороне виднелся светящийся проход. Новая пещера-кишка, обросшая опостылевшими зелёными кристаллами, неожиданно широкая и усеянная скелетами самых разных Зверей. Ничем более путь по ней не выделялся. Разве что протяжённостью – идти пришлось долго, – и с приличным уклоном вниз. На какой глубине относительно поверхности она находилась, Мела уже боялась предполагать.

В одном месте Удача ей всё-таки улыбнулась – под ногами хлюпнула вода. Неглубокий и неширокий ручеёк, что поперёк пересекал пещеру, появляясь из-под одной стены и исчезая под другой. Но это была первая вода, встреченная Меланитой со времён верхней пещеры с озером. И как она ей радовалась – не передать никакими словами! Наконец-то смогла утолить уже порядком донимавшую жажду, притупив и чувство голода, смогла и привести себя в относительный порядок, умывшись. Хоть на лицо и вернулась человеческая чистота, но цвет его кожи, казалось, стал и вовсе белее белого. Некогда роскошные тёмные и длинные волосы превратились в единый колтун, обильно измазанный липкой паутиной и всякими прочими жидкостями из тварей Предела. Но рука так и не смогла подняться обрезать их – в памяти ещё слишком свежи воспоминания, как мама плетёт из них сложные косы, как отец надевает-дарит любимый обруч со снежинками…

И в который раз похвалила себя, что при побеге из резиденции гильдии, выбрала её же форму. А как по началу корила себя! Особенно когда на внутренней площади заметила выходцев из «свидетелей». За время испытания форма показала себя более, чем великолепно – выдержала все битвы, пережила всё, чем Мелу заляпывало из внутренностей Зверей. Прорех, конечно, хватало, но обычная одежда уже совсем расползлась бы на лоскуты. Но лучшим решением вышло надеть сапожки, созданные давным-давно дедом в качестве подарка избраннице сына, её маме. Воплощение настоящего мастерства, когда-то отвергнутого самими «Скороходами». Легендарная ремесленная гильдия, аналогичная «Кузнецам Предела», но сконцентрировавшаяся на создании обуви, воплощая в ней свой же девиз: «Путь Предела – это долгая дорога. И только дурак идёт по ней в неудобных ботинках». Впрочем, «кузнецы» тоже не приняли деда. Так и творил он непревзойдённые предметы на стыке двух ремёсел для себя, своей семьи и гильдии, украшая шедевры излюбленным узором – бесчисленными снежинками. За что много позже и получил титул легендарного творца с прозвищем Создатель Вьюги.

Ручей же не только пересекал пещеру поперёк, но и делил её пополам во временных рамках. Путь до и после, по ощущениям Мелы, занял одинаково. И когда тоннель уже показал свет в конце, ей навстречу толкнулся, выплеснулся рёв-вой таким мощным звуком, каким никогда до. Словно его источник находился именно там, впереди…

* Ледяной Феникс: /reader/433488/4200266

Глава 23. Воплощение

«Не спрашивай, какое у меня Воплощение.

Спроси лучше, готов ли ты встретиться с тем, кто за ним стоит.»

Потря Суровый

Путь по новому тоннелю вышел неожиданно коротким. Если сравнивать со спуском, конечно.

Отдельной радости удостоился ручей, что встретился нам где-то на полпути. Перво-наперво он позволил нашей команде восстановить все водные запасы, утолить жажду. А во-вторых, опять подтвердил верность выбранного направления – возле него нашлись совсем свежие следы со снежинками.

По ним мы неспеша и двигались, пока не заслышали звук, донельзя похожий на сражение.

И здесь уже не стали переглядываться, кивать друг другу.

А в едином порыве рванули со всех ног в его направлении.

Там, вбежав за последний поворот, и увидели подтверждение всему.

Сражение.

Неравная, фантастическая битва хрупкой фигурки, с невероятной скоростью мелькавшей не только на земле, но и в воздухе. Гравитация? Нет, не слышали! Эта фундаментальная сила отступила, не в силах сдержать напор ярости, исходящий от девушки, превозмогающей даже не противника, но Врага.

Чудовищное порождение Силы Предела, живущее во тьме подземелья.

Заворожённые картиной мы замерли на несколько мгновений, не в силах пошевелиться, осознать творимое.

Мгновений, что изменили поле боя страшным образом.

В один миг, совершая очередной кульбит, девушка оказывается лицом к нам. Её глаза удивлённо распахиваются, глядя на нас, отвлекаясь от противника, разрушая боевую концентрацию.

Непростительная ошибка, расплата за которую следует тотчас!

Невозможный танец, творимый гибким, изящным телом, прерывается самым кощунственным образом. Потерянное внимание, ослабевший контроль пространства со стороны девушки. Одновременный прыжок нескольких тварей. И фигурка с невероятным ускорением летит вбок, навстречу одной из стен. Мерзкий хруст столкновения. Почему, отчего хруст мерзкий?

От того, что хрустит не камень, не стена.

Хрустят кости. Кости человеческого тела.

Безвольно сползающая по стене девушка, с открытым в беззвучном крике ртом.

Следом за ней устремляются тени, нанёсшие страшный удар.

Но тени устремляются не только оттуда. Мимо меня двойным всполохом Воплощений мелькают Аркос и Кирон.

Мелькают, возникая рядом с фигуркой.

Мелькают, предотвращая готовую завершиться казнь.

И у них получается!

Вновь пространство наполняет звук хруста. Но этот – приятный!

Хрустят лапы, распущенные по всей своей длине о топоры Аркоса.

Хрустит головогрудь, сминаемая перчатками Кирона.

Слева раздаётся хёканье Миктлана, кидающего кирку в пачку других тварей, готовящихся к повтору манёвра товарок, отвлекая тех от ребят.

И я…

А что я?

Со стороны казалось, что я безвольно замер в стороне, не решаясь сделать шаг вперёд, свершить хоть что-то.

Но всё не так!

Я внимательно оглядывал открывшееся нам пространство, прикидывая варианты нашей не смерти, но победы.

И оглядеть там было кого и что.

Врага-тварей собралось в округе видимо-невидимо!

Мертвых и живых.

Уже мёртвых и ещё живых.

Мёртвые возвышаются грудами на поле боя. И мёртвые не так уж давно – слизь из них ещё сочится, лапы ещё конвульсивно дёргаются.

Живые делятся на две группы. Первые – полудохлые, визг, скулёж которых ещё разносится в округе, которые пытаются, невзирая ни на что, ползти в сторону обидчицы. Вторые – целёхонькие и полные сил, готовые атаковать вновь и вновь.

Сто́ит отдать должное – гильдейская постаралась на славу!

Та, следы которой мы теряли из раза в раз и находили вновь. Та, за которой меня колдовским образом тянуло. Те самые длинные вороные волосы, сейчас превратившееся лишь в бледную тень себя, вымазанные в ошмётках Зверей, но с тем же тонким серебристым обручем… Та же тёмно-серая форма на бессознательно лежащем теле…

Все детали происходящего мозг подмечал автоматически, но концентрация внимания направлена была на иное.

Главные действующие лица развернувшегося здесь действа никак не гильдейская, не орда паучков, не мы – новоявленные персонажи. Все мы так, мелкая массовка, затеявшая возню в детской песочнице. Пусть и со ставкой «жизнь».

И теперь, говоря «паучков», я ни разу не кривил душой! Теперь эти полуметровые твари именно паучки, незначительная помеха, жалкие недоразумения.

Ведь над всем этим творящимся безумием огромным монументом в центре пространства возвышается Паук. А может, и паучиха – поди их разбери. Да и в целом их половая принадлежность – последнее, что нас могло бы волновать. Сейчас и вообще. Беспокойство вызывают именно размеры этого монстра. А где размеры, там и сопутствующие им проблемы – толщина хитина, сила атаки, возможно, и скорость реакции. Главное только, чтоб без сюрпризов-способностей! Но надежды на это маловато.

Зверь гораздо сильнее, чем все мелкие, походит на тех статуй-стражей, что когда-то встретили нас у входа в мёртвый город. Чёрные и массивные ноги твари толщиной легко поспорят с моим туловищем. Невероятно длинные, усеянные тёмными же кристаллами, сверкающими опасной остротой, они уходят ввысь, соединяясь там с огромным телом. Необъятное брюхо Паука походит на чудовищный кусок-шар обсидиана, из которого неведомый скульптор выточил и головогрудь. Какие там глазища, хелицерища не видно. Именно «-ща» – тут иначе и не описать. Тварь стоит к нам спиной, что немного радует, но и пугает. Да-да! Эта махина не принимает никакого участия в том сражении, что творится средь её ног-колонн.

Она жрёт.

Не нас, понятное дело. И это хорошо, и это прекрасно! Впрочем, с такими размерами нас бы проглотили и вовсе не жуя и не заметив…

Пугает же то, что жрёт Паук Змея под стать себе размерами. Змея, пленённого паутиной. Змея, регенерирующего прямо на глазах. Если бы он кусал сам себя за хвост, то мог сказать, что мне довелось лицезреть Уробороса воочию – мифического змея из сказаний древних, символизирующего вечность и бесконечный цикл жизни, смерти и перерождения. В некотором роде здесь тоже воплощалась бесконечность – нескончаемый пир Паука-переростка.

И Змей внушает не менее своего пожирателя. Толстенное тело, покрытое чёрной чешуёй, никак не отражающей свет, с тонкими прожилками янтарно-жёлтого. Настолько толстое, что Паук никак не мог его перекусить, как бы не старался, не вгрызался только в одно место, судя по отметинам. И ещё чешуйки как будто испускают в окружающее пространство щупальца тьмы – всё тело окутано тонким слоем этой ауры. Венчает же тело Уробороса удлинённая голова четырьмя наростами-рогами, парой огромных глаз и ещё бо́льшим жёлтым чем-то в центре лба. Очень похожее на пятна-ядра, что видели на той статуе-страже у входа в мёртвый город. Сейчас глаза Змея закрыты, и голова безвольно висит – Зверь находится вне своего монструозного сознания. Из полуоткрытой чудовищной пасти свисает пара тонких раздвоенных языков, а острейшие клыки блестят, покрытые ядовито-жёлтой слизью. Слизью, что капает с них на хитин Паука, шипя и разъедая его. Но недолго – тот также зарастает на глазах! Вот уж удивительное – два титана, пожирающих друг друга…

Но если Паук регенерирует самым понятным образом, то вот ко второму титану возникают вопросы. Впрочем, сто́ит лишь приглядеться чуть пристальнее, и всё становится на свои места – ответ лежит на поверхности. А если точнее, то проглядывает из-под тела Змея и слоя паутины, его оплетающей, сковывающей. Змей, в свою очередь, оплетает собой невероятных размеров кристалл. Кристалл не походит ни на один из ранее встреченных нами. Кристалл, что переливается всеми возможными цветами и оттенками, вспыхивая внутри чудными событиями, словно в его глубинах каждый миг рождаются и гаснут звёзды и целые вселенные… И синий гигант в озере, казавшийся ранее абсолютом совершенства, теперь воспринимается лишь бледной тенью этого великолепия, мелким и жалким осколком.

Будь ситуация иной, на эти переливы можно было бы смотреть бесконечно. Но не сейчас, нет. И потому резко отвожу взгляд от них, разрывая завораживающий контакт, возвращая внимание на своих соратников, ринувшихся на защиту гильдейской.

Возвращаю внимание и срываюсь в атаку.

Миктлан, метнув кирку в кучу тварей, и сам ринулся вслед за ней, тем самым подставляясь под удар Зверя, что возникает откуда-то сбоку, метя ему в спину. И теперь уже мой черёд настаёт прикрывать его, как за несколько мгновений до он прикрыл Аркоса и Кирона.

Пусть я помнил слова, предположения Кирона о катализаторе обретения Воплощения, высказанные на одном привале на спуске, но момент сейчас неподходящий. Потому в атаку ринулся, выхватывая старый-добрый нож. А Воплощение ещё успеется. Даст Предел, не последняя битва!

Решение перехватить вскользь удар, предназначенный Миктлану, оказывается верным. И хитин у Зверя настолько крепок, что скользящая по клинку лапа выбивает из него небольшой сноп искр. И даже так рука за малым не отпускает нож – тварь очень сильна! И либо наш противник опять какого-то нового вида, либо посильнее тех, с которыми сражались на спуске. Но по внешнему окрасу и прочим признакам как будто такие же… Может ли сказываться присутствие нового кристалла?.. Раз под его влиянием вымахали два таких титана, замерших в центре, то почему бы ему не изменять и более мелких?.. И если это так, тогда у нас вероятны большие проблемы – сюрпризов следует бояться не от занятого пожирателя, а от этой самой мелочи. И неожиданностей самых разных, а не только увеличенных физических параметров.

И не успели ещё развеяться эти опасения, как в воздухе возникает их подтверждение.

Откуда-то сверху прилетает не жгут паутины, вполне ожидаемый от противников-пауков, а струя какой-то зелёной жижи. Не знаю, в который уже раз за Испытание могу праздновать день рождения, но тварь, удар которой блокирую, удачно оказывается на пути струи. Как же она верещит! И дымится! Жуть! И только визг уже мёртвого паука затихает, как предупреждаю остальных:

– Cверху! Слизь! Смертельно!

И вовремя!

В сторону Аркоса устремляется точно такой же поток. Но у него свой метод избегания атаки – он принимает её на широченные лезвия своих топоров, закрываясь ими, словно щитом. В стороны разлетаются брызги, но всё проделано настолько ловко и искусно, что остаётся только поаплодировать нежданному мастерству здоровяка. Ни на Кирона, ни на гильдейскую не попадает ни капли, а всё достаётся тварям вокруг, сбивая их с атакующего настроя. И пока они верещат, Скала сам врывается в них, рубя в фарш! И обработка Воплощения этой гадостью явно положительно сказывается на его рубяще-режущих свойствах – ошмётки так и летят!

А вот у Кирона дела не настолько хороши. Пусть в него и не плюются ничем, но ему со своим Воплощением намного тяжелее приходится с тварями, нежели Аркосу и… Светлому?

Светлому!

В руках Миктлана вспыхивает длинное древко. Вспыхивает, чтобы устремиться куда-то вверх, в ту сторону, откуда прилетели те самые разъедающие атаки. И только в вышине гаснет всполох Воплощения под аккомпанемент паучьего визга, как древко тут же вновь загорается в руках Микта. Загорается и снова устремляется в броске к следующей жертве!

В третье появление, когда древко, наконец, остаётся в руках Микта, удаётся более детально рассмотреть, что же за Воплощение обрёл друг. И пусть оно ещё лишь бледная тень себя будущего, но даже сейчас уже можно интересности заметить. Древко толщиной, кажется, как раз в обхват ладони Светлого, а длиной метра полтора. Заканчивается ассиметричным полуметровым лезвием с двусторонней кромкой. Изогнутая сторона имеет зазубренный край, напоминая собой клыки какого-то зверя. Судя по всему, ею легко можно оставить чудовищные рваные раны, а другая сторона, наоборот, гладкая – для красивых режущих ударов. И остриё. Оно тонкое, словно игла – идеально для точных уколов, для метания, что и демонстрировал только что владелец. Без понятия, как именно может называться подобная форма, но удивительно практичное и универсальное оружие. Разве что трюк Шкафа с прикрытием себя и товарищей не пройдёт, но это уже сущие мелочи. Главное же здесь совершенно иное! Главное – Воплощение получено!

И только хотел бы завистливо вздохнуть, как воздух комом встаёт в горле. Он буквально застывает.

И не только он – застывает всё!

Со стороны-высоты Змея раздаётся вот самый парализующий рёв-вой.

И здесь он настолько силён, что эффект оказывается намного ощутимее, весомее.

Воплощения ребят исчезают, нож из моей руки падает наземь. А следом и мы – не в силах устоять на ногах, падаем на колени, сжимая ладонями головы, готовые вот-вот лопнуть.

И хлопок действительно разносится в округе! А затем – ещё и ещё!

Но лопаются не наши головы – взрываются тела самых мелких паучков. Мёртвых и живых. Воздух наполняется кусками их плоти.

Более крупные особи лишь повторяют наш манёвр, падая, и дезориентированно сучат лапами. Причём падают не только те, что воюют на поверхности, но и те, что нападают сверху.

Как мы переживаем мгновения акустического паралича и паучьего дождя – одному Пределу известно. Но всё завершается для нас весьма удачно – никого не привалило сверху, не задело лужами зелёной жижи, расплёскивающейся из разбившихся тварей, павших с «небес».

И на том Леди Удача стирает улыбку со своего лица.

Начинается новый раунд, но с изменениями в составе активно действующих лиц.

Начинается битва Титанов!

Змей, придя в себя и таким образом возвестив о том, начинает интенсивно извиваться в своих оковах. Настолько неистово, что титанический Паук не в силах устоять на месте – его не просто двигают в стороны, его ноги иногда и вовсе отрываются от поверхности! Отрываются и тут же вновь ударяют в камень.

Земля ходит ходуном! Того и гляди, свод обрушится. Грохот стоит – не описать словами. Но это звук, понятный слуху, звук, не только не вызывающий паралич, а, наоборот, его разрушивший. Змей ревёт не замолкая, но теперь его вой смешивается с грохотом, теряя свою убийственную силу.