Текст книги "Предел. Воплощение (СИ)"

Автор книги: Евгений Сладков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

В голове успела возникнуть короткая, мимолётная мысль: «Это… конец?..» – после чего что-то неосязаемое покинуло кожаный мешок с костями и мясом, гордо именующий сам себя словом «человек».

Наступила тьма.

* Неизвестный Зверь. Белый паук: /reader/433488/4179355

Интерлюдия 3

«Мозг – лишний орган. В бою важны только рефлексы и ярость!»

Дисан Неистовый

Почему Миктлан бросился вперёд? Кто ему этот Власт? Почему он настолько доверился ему? Почему разоткровенничался так с ним?

По сути же внезапный и лишь временный попутчик на Испытании. Никогда и никому до того он не говорил о «Детях Тлалока», не показывал своё единственное наследие, оставшееся от прошлой жизни, – оружие последнего шанса, бывшее при нём с самого рождения. Даже Воины Предела, учинившие резню в родном поселении Микта – резиденции ордена, – так и не прознали ничего о его, Микта, существовании. Хотя бы здесь Судьба сложилась удачно для него – смог ускользнуть от их взора, смог прибиться к толпе выживших из неподалёку расположенного гарнизона, павшего под натиском Орды спустя пару месяцев.

Сами виноваты! Сами уничтожили его орден! Единственную силу, что сдерживала на их направлении Орду.

Но поскитаться в Зоне Предела, скрываясь ото всех, между этими событиями пришлось изрядно.

Два месяца выживания на грани. Сон урывками, еда не каждый день. Но он смог. Он преодолел то Испытание. Повезло, что посчастливилось найти удачную расщелину, куда никто опасный не заполз и откуда никто сильный не выковырял его…

Много испытаний прошёл тогда. Но Воплощения не обрёл. Не повторил путь Первых. Хотя и обрести так Воплощение – глупая мечта-мысль семилетки, молча захлёбывающегося по ночам от слёз и страха, а днём сгораемого от ненависти и пожеланий всем Воинам смерти.

В какой-то день, совершенно не помня себя от волны ужаса наступающей Орды, ушёл из своего спасительного убежища. Осознал себя лишь среди развалин разрушенного гарнизона, среди его немногочисленных выживших.

А далее – допросы-опросы и распределение в интернат имени Чака Несокрушимого. Годы жизни среди ненавистных личинок будущих Воинов Предела. Из-за того, чьё имя носил интернат, практически все его выпускники шли впоследствии в Академию. Лишь единицы поступали иначе, но и здесь не по своей воле, а из-за отсутствия пресловутой выпускной грамоты. Совсем уж никчёмные в физическом и психологическом плане люди. Те, кто не смог преодолеть учебную программу, какие-то свои травмы прошлого или настоящего. Куда они исчезали из интерната? Миктлан не знал, никто не знал из сверстников, но слухи ходили один страшнее другого. И потому Микт рвал жилы ради этой бумажки. Он должен был стать своим среди чужих. А уж потом обязательно найдёт способ отплатить сполна за смерть всех родных и близких. Пусть и помнил их смутно… Но свершение мести стало смыслом, целью всей его недолгой жизни.

Когда попал в Академию, когда прошёл первый этаж Лабиринта с его Испытанием, уже предвкушал частичное исполнение цели. Он же его прошёл! Значит, оставалось совсем немного, и он окажется в рядах Воинов.

Но реальность подложила подлость откуда не ждали.

За время, проведённое во тьме наедине с безрадостными мыслями и со случайно полученной травмой, он думал, что окончательно сойдёт с ума. Чувство безысходности захлёстывало душу, полностью парализуя, не давая мыслить конструктивно, рационально. Затем та гильдейская тварь, что даже мельком не взглянула на него и исчезла во мраке спуска, так и не обронив ни слова, словно и не кричал он ничего ей вслед. Чтоб там она и сгинула! Сколько раз он повторял это после? Не счесть! Но постепенно и эта злоба сошла на нет… Пусть сам Предел её покарает.

Потом… Потом появился этот странный темноволосый парень с огромным шрамом в пол лица. И хоть внешность создавала весьма отталкивающее впечатление из-за этого, но, в отличие от гильдейской, тот не бросил его. А ведь возможностей так сделать была уйма. И сам пострадавший был, но нет, не сдался. Вытащил себя и его, Миктлана. Это был чуть ли не первый раз, когда случайный человек удивил Микта. В приятном значении этого слова.

Затем новые вызовы, новые испытания. И впервые в жизни Миктлану не приходилось лицедействовать, лицемерить в разговорах, он просто мог быть самим собой. Пусть не особенно открытым – не стал рассказывать о своём Испытании со своим же двойником-Зверем, – но и лгать постоянно не приходилось. И даже шуточные пикировки приносили приятное ощущение. А уж подход Власта к решению проблем и вовсе поражал. Казалось, для него совершенно нет ни одной безвыходной ситуации. Правда, добрую часть их он сам же и создавал. Человек-парадокс, не иначе.

Наверное, всё это и тащило Миктлана следом за этим непонятным парнем, что оказался не только находчивым, но и исключительно открытым – столько всего успел рассказать о своих похождениях по Лабиринту, что оставалось только диву даваться, как он ещё живой-то. Как не скрыл и находку печатки проклятой гильдии. А по всем канонам, писаным и неписанным правилам обязан был. Может, это и сподвигло Микта довериться в итоге Власту, назвав орден своего происхождения? Но ожидаемой реакции с кучей вопросов не последовало, что в который уже раз удивило, хоть и настораживало.

А момент с Ядром Зверя? Это вообще оказалось за гранью понимания Микта. Феноменальная удача – обнаружить столь редкий ресурс и не скрыть его, а показать, а потом и вовсе просто бросить ему в руки, словно это безделушка какая. Невероятная расточительность, наивная доверчивость. Или это проверка его, Микта, такая? Ему с трудом верилось, что ещё существуют люди, не знающие о Ядрах Атрибутов и их фантастической ценности. За них убивали. По-настоящему. Жестоко, кроваво. Гильдии и ордена с превеликим удовольствием и частотой воевали за какое-то особо редкое Ядро. Редкое по размеру или самому Атрибуту. Пусть обнаруженная Властом жемчужина была не такого уж и высокого качества, судя по размеру, и не содержало прям уж уникальный Атрибут, но ценным от того быть не переставало. Настолько ценным, что его хватило бы на оплату обучения аж пятерым в Академии. Свободное обучение без заключения обязательных контрактов. О таком в интернате только легенды ходили…

И этот спуск. Власт ведь мог согласиться спуститься первым по варианту Миктлана. Спуститься и быть таковым. Но нет. Вновь не пошёл ни на какую подлость. Отправил вниз первым его, Микта. А сам рискнул и пошёл на совершенно безрассудный поступок-прыжок. Тут можно только восхищаться, если бы не последовавший за этим неравный бой с паучьей ордой.

Но они смогли! Они выстояли! И когда противников не осталось, когда душа уже готовилась праздновать победу, случилось непредвиденное ими, но предопределённое самим Пределом, требующим всё новых и новых кровавых жертв в угоду Силе.

Те твари, что ещё мгновение назад висели в вышине, трусливо атакуя исподтишка, сделали свой ход. Пара из них спустилась, по всей видимости, в тот момент, когда они с Властом боролись с последними врагами, катаясь по земле, пытаясь выгрызть своё право на жизнь из цепких паучьих лап. И теперь эти спустившиеся твари нанесли свой неожиданный удар.

Они оба, Миктлан и Власт, смогли подняться из последних сил, стояли, шатаясь, с трудом фокусируя взгляд на своде, ища там тех тварей, которые там должны были быть, которых там не было…

До начала схватки парни стояли практически рядом, но последний её акт раскидал их в стороны. Теперь расстояние между ними было около двух метров, ещё и сложилось так, что Миктлан стоял чуть позади, слева. Потому он и смог увидеть страшный удар, нанесённый Власту.

Последующие события отпечатывались в его мозгу неимоверно медленно, какими-то вспышками, обрывочными мгновениями.

Вот мелькают две бледные тени, метнувшись в сторону Власта.

Вот Власт отлетает от сдвоенного удара ещё дальше вперёд, заваливаясь на колени, а после и вовсе ничком.

Вот на его спине проявляются силуэты тварей, что его нанесли.

Тварей, чьи острые лапы испачканы в крови.

Крови, что ещё секунду назад текла внутри Власта, была его частью…

И Миктлан бросается вперёд, стремясь спасти напарника.

Пытается броситься и не может…

Липкая паутина, покрывавшая ковром округу, истощение тела прошедшим боем не позволяют совершить задуманное.

Отчаяние заполняет разум Микта. Оно же заставляет и превозмочь препятствия. Преодолеть их. Разорвать все путы!

И вот он – момент достижения охотников и их жертвы!

Но тщетен порыв. Может, не хватает силы в ослабевших руках, может сказывается повреждение оружия от прошлых атак, но вместо того, чтоб пронзить ближайшее паучье брюхо, спиральный клинок лишь скользит по нему, высекая глубокую борозду в хитине твари.

Или не тщетен?

Ведь внимание тварей теперь всё его, Миктлана! Отвлеклись от терзания тела Власта. Половина дела сделана. Теперь осталось только самому пережить это внимание… И стать победителем!

Так вышло, что и пауки стояли мордой друг к другу, но чуть со смещением, с натяжкой это можно было назвать диагональю. Ближний, которого первым и атаковал Микт, находился в районе правой ноги Власта и повёрнут к Светлому брюшком. Второй же стоял левее первого, на левой же половине спины, и повёрнут был головогрудью к Микту. Потому парень и продолжил движение от первого паука ко второму, как бы проскальзывая между ними, используя неудачный удар, как толчок к следующей особи и прыжок над телом Власта. И если правая рука подвела с уроном, то вот левый клинок во второго паука вошёл филигранно. Иначе и не сказать! Прямо между его главными глазами. Ускорения, полученного от первого удара, хватило, чтоб пробить налобный хитин.

Проведённый манёвр вышел невероятно опасным, безумным, потому как Миктлан сам подставлялся спиной под возможный ответный удар первой твари. Внутренне напрягшись, ожидая его, Светлый всё же постарался скользнуть ещё дальше, загодя уходя от него и используя уже левую руку с вонзённым оружием как рычаг. И вырывая тем самым его из башки. Какой же прекрасный и душераздирающий визг раздался от подыхающего монстра! Невольно на лице Миктлана, заляпанном ошмётками прочих тварей, даже расцвела улыбка. Но пока ещё не победная. Лишь пока!

Проскальзывая за тело поверженного паука, разрывая дистанцию с первым, постарался как можно быстрее обернуться-развернуться. И вовремя! Удар оставшегося противника пришёлся в инстинктивно выставленный клинок. Руку отсушило мгновенно! Всё-таки у Зверей невероятная сила даже при таких небольших размерах. И скорость! Удары сыпались настолько быстро, что Миктлан не успевал парировать их все, и бо́льшая часть просто приходилась по рыбьей броне, ещё как-то державшейся, не рассыпавшейся. Настоящее чудо, опять же придуманное и воплощённое Властом…

Тело пятилось, стараясь не споткнуться, не влипнуть в особо большой комок паутинного ковра. Мозг лихорадочно искал выход из ситуации – что предпринять, как повернуть обмен ударов в свою сторону. Взгляд метался между последней засевшей в вышине тварью, тварью атакующей и округой. Засевшую в вышине никак нельзя было упускать из виду – вдруг решит также спуститься для атаки вблизи. Округа подвергалась пристальному вниманию из-за тут и там корчившихся, ползущих недобитков. И ещё из-за судорожных попыток подметить предметы, что могли бы как-то повлиять на бой. Кирка в трёх метрах левее – далеко, те самодельные ивовые «копья» вместе с рюкзаками в пяти метрах правее – слишком далеко, ближайшие строения города – ещё дальше. Ничего! Вокруг только тела уже сдохших и не совсем сдохших тварей. Можно ли их как-то использовать? На возникновение вопроса ресурсов мозга ещё хватило, но вот на рабочие идеи – уже нет.

Как назло, уже и руки ничего не чувствовали – слишком измучено тело, слишком часты и сильны удары. Ещё немного, и вовсе пальцы разожмутся, не в силах удержать клинки…

Вероятность победы таяла на глазах.

И какой же неудобный противник эта тварь! Особенно из-за своего роста. Мелкие товарки лопались гораздо проще. На них даже наступить можно было, если постараться. А этот же по высоте очень неудобен – все атаки идут в нижние две трети тела, и никак не подкатиться, не перепрыгнуть тварь, чтоб с какой-то другой стороны провести атаку, обмануть движением каким.

Ещё буквально пара мгновений-ударов, и не удастся удержать оружие. А идей так и не приходило ни одной… Власт бы обязательно что-то придумал! Нестандартное, нетривиальное, невозможное, но придумал бы. А что может придумать сам Микт? Что?!

Отчаянье окончательно захлёстывает сознание Микта, заставляя поддаться безумию.

Вместо отражения, парирования новых ударов, Миктлан просто подаётся вперёд, подставляясь под них.

Молясь Пределу и всем существующим и несуществующим богам… Молясь Леди Удаче, которую Власт частенько припоминал.

И чувствуя, как в него вонзаются атакующая пара ног, он продолжает движение вперёд, оказываясь на расстоянии для уже своего удара.

И обеими руками совершает его!

Вонзает клинки в паучьи глаза!

Отпускает их и отшатывается назад, вырывая из тела вонзённые лапы.

И рычит не хуже Власта, глядя на последнюю оставшуюся тварь, так и оставшуюся наверху.

И та не выдерживает! Проверещав что-то на своём никчёмном паучьем, растворяется во тьме сталактитов, ускользая по нитям в мрак дали…

Победа!

Но праздновать её рано. Сперва добраться до чудо-воды, залить ею себя и в себя, а потом и Власта, если тот ещё не отошёл к Пределу…

Идти было невероятно трудно. Тело желало упасть и больше никогда не подниматься, но Микт заставлял его страдать дальше. Нужно выжить. Ради чего? Ради мести, что съедала его раньше? Или ради первого друга? Этого Микт сейчас не знал. Сейчас цель его была проста – добраться!

И – справился! Добрался до фляги! Сделал пару глотков, оторвал пару кусков от рукава, смочил в водице, а после примотал как мог к ранам.

А дальше был бесконечный путь до Власта… Попутно приходилось добивать повизгивающих тварей, что ещё не сдохли. Наконец-то, пригодились «копья». Сил и желания топтать или наклоняться к тварям, подставляясь под случайный удар или укус, не было совершенно.

Присев возле Власта, проверил дыхание того…

Прерывистое, еле заметное, но есть.

Живой!

Во всяком случае дышит. Пока что. Но раны, конечно, нанесли ему жуткие. Как не умер от них, от кровопотери – непонятно. Может, всё же живая вода помогла?.. Тут уже и сам Миктлан поблагодарил Удачу за такую находку, что постоянно спасает их в путешествии.

Обтёр раны Власта, сделал ему повязки, подобные своим. А вот напоить не вышло.

Оглядел ещё раз округу, но теперь уже с более житейской целью, а не ради «борись-выживай». Им необходимо какое-то убежище, чтоб восстановиться. Нужно дождаться, чтобы Власт очнулся – Микт умел здраво оценивать свои силы, и понимал, что даже в полностью здоровом состоянии напарника тащить бы не смог.

Да и оборону держать в случае чего всяко сподручнее будет. Всё будет лучше, чем нынче, когда даже спина оказалась ничем не прикрыта. В пылу и не сообразили отступить под стену обрыва. Хотя, может, это вовсе и не плохо, а хорошо. Ведь тогда бы твари могли по стене спускаться, и не погибло бы их столько, банально разбившись…

Беспокоил и факт того, что одна тварь сбежала. Как бы не вернулась с новым выводком или папашкой-мамашкой. И пошумели знатно, не сдерживались в выражении своих чувств ни они, ни монстры. Как бы кто ещё не заявился на уже затухающий огонёк вакханалии… Надо бы и остальных добить, чтоб вновь в свои права вступила тишина…

Стена обрыва была сплошь гладкой, без ниш и расщелин. Так что оставался единственный выход – идти в город. Занять какое-то крайнее строение, обустроив временную берлогу там. И тащить всё туда не слишком напряжно будет. И вылазки оттуда обратные совершать можно к полю брани. Сбор добычи – святое!

Определившись с планом, взяв за ориентир ближайшее здание, с трудом взвалив Власта на плечи, Микт побрёл к цели.

Глава 17. Убежище

«Я не прячусь за стенами – я даю им честь носить своё имя.»

Астерон Неуязвимый

Ещё недавно я считал, что пробуждение с более паршивыми ощущениями попросту невозможно.

Как же сильно я заблуждался…

Попытка вернуться в сознание увенчалась не сразу. При первом заходе оно испытало такой стресс и шок, что решило ещё немного побыть на ремонте и отключилось. При втором – чем-то натужно скрипя, но механизм смог-таки запуститься. Маленький шаг для человечества и большой для человека, называющегося «Власт».

По ощущениям же с уверенностью мог сказать, что теперь Флегматичная Корова меня не просто пережевала и выплюнула, но повторила свои действия несколько раз. А потом ещё и потопталась немаленьким весом. Искренне надеюсь, что более паршивого пробуждения в моей жизни никогда не будет!

Что же я увидел, придя в себя?

Правильным ответом будет «ничего» – вокруг было абсолютно темно.

Но потом до меня снизошло сакраментальное знание:

«Чтобы что-то увидеть – открой свои глаза».

И я прозрел!

Ощущения в спине и до того подавали сигнал, что под ней находится что-то твёрдое. Теперь в том убедился – лежал на полу небольшого помещения, в котором царил полумрак, что опять разгонялся зелёным светом, пробивающимся откуда-то извне через небольшие отверстия почти у самого потолка. И это оказалось всем, что смог увидеть, просто вращая глазами. Для получения бо́льшей информации необходимо было уже крутить головой. Только вот при попытке совершения этого действия тело пронзила такая вспышка, что сознание за малым вновь не поломалось, а с губ сорвался-таки болезненный стон.

И рядом сразу что-то зашуршало, а после знакомый голос взволнованно и излишне громко произнёс:

– Власт, ты очнулся?! Ты как?!

Хотел бы я ответить что-то этому громогласному извергу, да вот только вместо посыла куда подальше, от меня раздался лишь сиплый хрип. Но даже такой реакции оказалось достаточно, чтоб тот же голос сказал:

– Сейчас-сейчас!

Следом за этими словами мою голову чутка приподняли, а к губам приставили горлышко фляги. Совершив фантастически вкусный глоток жизни, наконец-то смог выдавить из себя ответ и задать встречный вопрос:

– Живой, чуть… Где мы?.. Как?..

По идее здесь должен был бы последовать обстоятельный рассказ, только услышать-осознать мне его не удалось, так как сознание решило всё же ещё немного побродить где-то за гранью реальности и потому померкло…

Что очень даже хорошо, потому как следующее пробуждение оказалось не в пример лучше прошлого – и глаза сразу догадался открыть, и боли такой уже не ощущалось в теле, и голос подать смог сразу:

– Микт… Микт, ты здесь?..

– Здесь, здесь, где ж ещё мне быть, – тут же отозвался Светлый и зашуршал где-то в районе моих ног.

Отрадно мне было слышать его! Очередное доказательство жизни! И, желая продолжить разговор, что пытался начать в прошлое пробуждение, вернулся к тем же вопросам:

– Где мы?.. Как долго?..

И теперь обстоятельный рассказ действительно состоялся. И я смог весь его выслушать! Настоящий молодец! Медальку мне!

Так вот, по прикидкам Миктлана времени прошло уже около суток с момента сражения. В нём, как несложно догадаться, наша сплочённая команда превозмогаторов победила и обратила в бегство никчёмные остатки выжившей силы противника. Двойной награды требуют наши сердца!

Но награды нам, конечно же, никто не вручил. Если не считать того, что живы и относительно целы. Ноги-руки-голова на месте же, так что даже не относительно, а целы. Но к здоровью вопросики есть, это прям да… Восстанавливаться нам ещё долго предстоит, судя по всему.

В общем, после того как самым позорным образом я оставил друга сражаться в одинокого, тот как-то, но затащил неравный бой, сполна отомстив за меня, спасая нас обоих. Слава Миктлантекухтли, слава! Затем подлатал нас на скорую руку повязками с чудо-водой и оттащил сперва меня, а потом и все наши пожитки в ближайшее городское строение, в котором мы сейчас и находились. Пристальным осмотром поля боя, поиском трофеев Микт заниматься не стал. И сам пострадал весьма, и за мной присмотр требовался, да и одному шататься под сводами, откуда может ещё неизвестно какая и в каком количестве напасть явиться – не лучшая идея. Единственно, пока таскал вещи, то завершил жалкое существование недобитков, чтоб не верещали рядом, привлекая ненужное внимание кого бы то ни было. Наша родименькая паранойя!

Если же подвести итоги, то всех убытков – потерявшая свои свойства рыбья броня, сильно попорченная одежда, заменить которые пока нечем, да живой воды остались сущие крохи – пара глотков от силы. Вот это самая большая печаль, по мнению обоих, – такими темпами вскорости дополнительной жизни в наших закромах совсем не останется, а где завершение Испытания, всё еще совершенно неизвестно. В который раз решили быть осторожнее, бдительнее и прочая, и прочая. Но сможем ли?.. Сомнения гложут.

Впрочем, помимо большой печали наши сердца терзала и великая – никто Воплощение не обрёл. То ли мы что-то делаем неправильно, то ли мы вовсе не способны на такое свершение… И в последнее совсем-совсем не хотелось верить.

Волновали, конечно, и изрядно поредевшие припасы. И Микт подъел пока восстанавливался между периодами своего сна, и я после пробуждения прилично употребил.

Собственно, тихий и обстоятельный разговор за едой и происходил. За ним же и более детально осмотрел наше убежище. Пока я в беспамятстве валялся, Микт решил не отсвечивать в буквальном смысле этого слова. Обходился лишь тем освещением, что проникало в здание извне. Сейчас же достали пару кусков минерала-светильника и сделали себе немного уюта. Потому как больше брать его здесь неоткуда было.

Нашей временной крепостью оказалось ничем не примечательное внутри строение-комната без каких-либо перегородок. Прямоугольной формы, метров десять на пять. Большое! Кроме нас и наших же пожиток ничего в нём более не было, потому разговор тихо и вели – стены легко подхватывали малейший шум, превращая в многократное эхо. Может, в их материале и крылся секрет такого эффекта? Ни единого шва какой-либо кладки или отделки, будто стены, само здание выдолблено в скале. Да-да, именно так. Словно кто-то взял кусок породы и выработал из него всё содержимое, оставив внешний каменный короб. На такие мысли наводило и отсутствие любых стыков между стенами и потолком, полом, которые выглядели так же, как и стены. Из примечательного, связанного со стенами, были разве что те самые свето-вентиляционные отверстия под потолком да метра полтора в диаметре тёмное пятно в углу на противоположной стороне от нашего лежбища. Пятно начиналось от самого пола и до потолка. Удивительно, но, как сказал Микт, это дверь. Там вдоль стены в полу находился паз, по которому это каменное колесо откатывалось в сторону, открывая проход. В колесе-двери также были вытесаны какие-то подобия упоров, что служили своеобразными ручками для открытия. Выглядело всё массивно, но по заверению Микта, он, даже будучи раненым и сильно ослабленным, без особых сложностей открыл её. На вопрос безопасности же, получил в ответ пояснение, что в закрытом состоянии внутри есть некий стопор, служащий замком.

На этом интерьерные интересности комнаты заканчивались. Из остального – только небольшой слой пыли, местами ещё нетронутый нами. С учётом отсутствия ветра под землёй, способного нанести её, закрытости самого помещения, то здесь будто успело пройти не одно столетие. Но откуда бы им взяться, этим столетиям? Неоткуда, если по уму судить. С Катастрофы прошла всего-то пара веков. И ещё монументальность, необычная архитектура, странный материал – всё, что мы наблюдали с обрыва и уже здесь внутри, – намекает, кричит, что это никак не творение Древних. Видел я картинки их городов в книгах, и ничего подобного там не встречалось ни разу. Так тут ещё и месторасположение совершенно невероятное – где-то глубоко и среди залежей минерала, вряд ли существовавшего до Пришествия Предела. И те же жгуты паутины местами выглядели настолько старыми, что впору говорить не о прошедших столетиях, а целых тысячелетиях. В общем, как-то многовато странностей на квадратный метр мёртвого города…

На том разговор как-то сам собой затих, да и после еды организм вновь поклонило в сон, чему противиться я и не стал…

Сколько удалось проспать не знаю, но разбудил меня друг. Не Микт, нет. Неизвестный Зверь. Он, кстати, за время нашего восстановления лишь пару раз подавал голос, как поведал Светлый. Складывалось впечатление, что с каждым разом промежутки между его выступлениями становятся всё дольше и дольше. Или нет. Сложно ориентироваться во времени. Честно признаться, мы совсем потеряли ему счёт. Пробовали прикинуть примерно, но только запутались сильнее. И кто говорил, что в споре рождается истина?

Волновало же нас не только время, были и другие важные вопросы. Например, проходим ли мы всё ещё Испытание или втравились во что-то совершенно иное? Куда вообще Предел нас завёл? Сплошные тайны и загадки кругом, ответы на которые пока не торопились находиться.

Самочувствие моё после третьего пробуждения оказалось настолько сносным, что я даже встать смог. Тут выяснилась и новая интересность – потолок оказался неожиданно низким. А мы-то и сами далеко не великаны – чутка поболя полутора метров, так что за малым головой не бились о него. Сантиметр-другой, и всё. И мы ещё растём. И обязательно вырастем! Как тот Шкаф. Только вырастем, надеюсь, не здесь, и биться о него не придётся всё-таки. Беря в расчет высоту потолка, становились более понятны и размеры колеса-двери – не подвёл меня глазомер. А что становилось непонятно, так кто же здесь жил-то? Что за карлики такие?

Пока спал, Миктлан, пользуясь уже нашим светом, провёл более тщательную ревизию того, что у нас осталось. И хороших новостей не поведал. Вопросом пропитания и поиска простой воды стоило начать заниматься уже сейчас. Более всего расстраивало Светлого то, что его чудное оружие всё же не пережило боя. Глядя на покорёженные, изъеденные спиральные клинки, становилось страшно. Если их так потрепало, то как мы выжили-то вообще? Субстанций разных из тел пауков на нас попало в разы больше. Так нас ещё и попротыкали. То есть какая-то часть и внутрь тел попасть могла. Но никаких внешних ожогов кожи, никаких внутренних ощущений лихорадки. Загадка, которую списали на эффект живой воды, на те её глотки, что сделали перед боем. Других более-менее логичных объяснений у нас всё равно не родилось.

Мой же нож оказался вообще без повреждений – магия! Как и то, что Миктлан смог отыскать его среди трупов. Расстраивало, что вместе с утратой брони, канули туда же и мои самодельные ножны. Опять некуда стало приспосабливать нож. Отдавая его мне, Светлый таки не удержался от вопроса, видимо, терзавшего его давно – ещё с первого раза, когда заметил:

– Власт, а откуда у тебя нож этот? Узор на клинке очень уж приметный!

– Ха! История банальна до безумия! Я его нашёл, когда он меня убить пытался, – ответил я коротко после небольших раздумий, как бы красиво обыграть его случайную находку в библиотеке.

– Эм-м… Ничего не понял! В смысле нашел, когда убить пытался? Кто? – вытаращился Светлый на меня.

– Нож!

– Нож?

– Нож! – не отступал я от своей линии.

– Та-а-к! Что-то я ничего не понял… Давай сначала. Я правильно услышал, ты нашёл нож, а он пытался убить тебя?

– Всё верно.

– А кто держал нож? Что случилось с прежним его владельцем? – продолжал выяснения Микт.

– Никто не держал. Ничего не случилось. Его единственного и неповторимого владельца ты можешь лицезреть воочию! – потыкал пальцем в направлении себя же.

– То ли я чего-то не понимаю, то ли ты несёшь чушь!

– Осторожно! Несу чушь! Главное – не расплескать! – передразнил я. – Шучу я! Шучу! Не надо меня калечить! – попятился я от Светлого, что не поленился подняться и начал идти на меня с киркой, скорчив зверское лицо.

– Шуточки у тебя несмешные! Давай нормально рассказывай.

– Да я всё рассказал уже! – но заметив, как физиономия ещё больше искажается, поспешил продолжить. – Ладно-ладно! Слушай!..

И поведал уже во всех подробностях историю случайной находки, на что в итоге получил лёгкий подзатыльник всё-таки подобравшегося ко мне Микта со словами:

– Балбес ты, Власт!

– Главное, что не трус! – не преминул дополнить я.

– Ну, тут сложно с тобой не согласиться. Ты вообще как? Готов выбраться на разведку?

– Всегда готов! А по состоянию – слабость ещё, конечно, есть, так что кирка твоя, а я как раз с ножом и похожу.

На том и порешили, на том подготовку к вылазке и завершили, на том и подошли к круглой двери. Я с интересом следил за тем, как Микт открывает её. Само колесо откатывалось влево. В закрытом положении оно доходило до угла и касалось правой стены, упиралось в неё. Там же в дверь сейчас был воткнут штырь. Теперь стало понятно, о каком таком стопоре-замке говорил Светлый ранее. Но кое о чём он же и умолчал. Во-первых, паз был не только в полу, но и на стыке стены и потолка. Так что края двери упирались снизу и сверху, и выбить её становилось очень проблематично, проще расколоть её совсем, наверное. И непонятно было, как ее сюда затащили и в паз вставили, раз она больше высоты самой комнаты. Во-вторых же, толщина двери тоже оказалась неожиданно большой – сантиметров десять-пятнадцать, не меньше. Да она весить должна очуметь как много! Больше, чем много! И, желая проверить хотя бы этот факт, остановил Микта, уже упёршегося в выемки-ручки для открывания-откатывания и пыжащегося изо всех сил:

– А ну-ка, отойди! Дай я попробую!

– Да без проблем, – Миктлан отступил в сторону, уступая мне место у упоров.

Встал, упёрся, внутренне напрягся, предвосхищая сопротивление и тяжесть, и толкнул. За что чуть и не поплатился падением, и, возможно, разбитым носом. Дверь настолько неожиданно легко катнулась в сторону, что я не удержал, отпустил её, а сам почти вывалился наружу. Ещё и сбоку раздался смех! У-у-у! Месть моя будет страшна!

– Видишь, я тоже умею шутить! Как тебе такое, Власт? – веселясь, произнёс Микт.

– Неплохо-неплохо! Так держать! – только и осталось, что похвалить товарища. Сам же восстановил почти потерянное равновесие, осторожно оглядывая открывшееся снаружи пространство.

Перво-наперво проверил свод над головой. На потолке подземелья висели прежние бескрайние лоскуты паутины. Изменений в появлении новых коконов или свежих нитей не заметили на пару с Миктланом. Как и притаившихся тварей, так что посчитали это направление условно безопасным.

Затем пришла очередь осмотра округи. Прямо – та самая стена, по которой спускался Микт. До неё все метров сорок. Сильно левее от нас – следы нашего же противостояния с пауками. А собственно, кроме них ничего больше и не было в промежутке между строениями и стеной. Исключительная чистота минеральной брусчатки, кристальная чистота! Выйдя чуть вперёд из убежища, бросил взгляд вправо – там виднелась полоса зданий, похожих на наш домик как две капли воды и уходящих во тьму. В большинстве случаев единственным отличием оказались только номера рядом с входом. На нашем, например, было написано число «13», а на следующем – «15». Вполне обычными человеческими цифрами. В других же случаях здания были больше, массивнее, не с одним этажом, а в два-три. Махнул в сторону одного из таких Микту: