Текст книги "Наукоград:авария (СИ)"
Автор книги: Евгений Шабалин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Саша даже не улыбнулся. Он понял серьезность положения и артистов, и особенно Тенгиза.
– Мы с Андреем выручим вас. Ждите звонка!
– Только не медлите, а то я умру голым от жары в трех шагах от голых женщин.
– Ты шутишь, значит, не все так плохо. Держитесь.
– Постой, Тенгиз сказал, что здесь какая-то зараза, радиация, не ходите по траве и не трогайте кустарники!
– Вот тебе раз! И здесь тоже! Ладно, ждите нас!
– Жду!
–
Пьер привел Тенгиза в одну из спален, находящихся на том же втором этаже. Комната представляла собой картину недавно разыгравшейся здесь какой-то драмы, а может быть, и трагедии – разбросанная по полу женская одежда и интимные принадлежности туалета, большое разбитое зеркало, и самое страшное – пучки длинных женских волос на кровати, на полу, на осколках зеркала. Черные волосы почему-то отливали зеленым .
– Не заходите дальше порога. Зелень – это окись плутония-238.
– А кто эта несчастная женщина ?
– Племянница Синюгина, Анна, 19 лет. Она пока жива, ею занимаются врачи, но ее местонахождение я вам не открою.
– Понятно...
– Что вам понятно?! – вдруг взорвался Пьер. – Вам понятно, что этот господин, простите, гражданин Пьер распылил свой изотоп и заразил местность вокруг приятного чистого наукогородка? Что это он испортил молодую жизнь девушки Анны? Нет, профессор Гелиани, изотоп распылился вследствие аварии реактора, которую устроил либо ваш друг Романов, забравшийся по чей-то преступной воле на резервный пульт, либо крутые бойцы Егора, игравшие в террористов. Мы же давно генерируем изотоп на вашем реакторе согласно договору с институтом, в согласованном количестве, и ничего подобного не происходило. Давайте вернемся в библиотеку...
В библиотеке Пьер спросил Тенгиза напрямую:
– Теперь, когда я представил вам доказательства роли нашей фирмы в этом неприятном инциденте, произошедшем не по нашей вине, что конкретно вы собираетесь делать?
– Прежде всего, я не верю в роковую роль Романова в этой истории. Сегодня я понял, и уверен в этом без ваших ужасных доказательств, что из реактора был выброс альфа-радиоактивности. Вы сами признались, что это – плутоний-238 вашего производства. Ваша фирма чиста...как будто. Зачем же ваши люди взяли Романова в заложники? Его надо было отдать в руки руководства институтом или прямо в ФСБ. Что-то здесь не так. Мне нужно выяснить всю правду об аварии и радиоактивности, отвести от Романова подозрения, понять, почему в выбросе нет продуктов деления урана, если была авария реактора, – быстро изложил свои задачи Тенгиз, глядя в упор на Пьера беспощадным ко лжи и острым, как кинжал кавказца, взглядом.
– И еще: не много ли Вы "взяли товара", если им заражена огромная усадьба местного олигарха, находящаяся в десятке километров от вентиляционной трубы реактора? Если капли дождя упали на голову бедной девушке (при этом оба невесело взглянули на веселый фонтанчик посреди комнаты) и оставили ее лысой?
Пьер долго и внимательно смотрел на Тенгиза, человека, который собирается лишить его источника богатого дохода, а может быть и свободы. Зачем ему это нужно, ему, теоретику? Зачем он рискует впутываться в эту историю, которая, скорее всего, будет стоить ему жизни?
– Об этом Вам, Тенгиз, не следовало бы думать, – жестко парировал Пьер. – Повторяю – предлагаю Вам мировую.
– Каковы же ваши "условия мира"? – Тенгиз решил тянуть время, не сомневаясь в коварстве этого обходительного француза. Впрочем, француз ли он вообще? Тенгиз повторил свою фразу по-французски. Пьер скривил улыбку и продолжил разговор на хорошем французском:
– Итак, с вашей стороны – немедленное добровольное прекращение своих полномочий частного детектива без обнародования известных вам фактов. С моей – более чем достаточная оплата этой услуги.
– Интересно, сколько же я стою?
– Лучше всего, если вы согласитесь с предложением покинуть Россию, получить статус профессора в любом университете Франции и красивый особняк на Лазурном берегу, или другом месте на ваш вкус. Все это, разумеется, будет устроено и оплачено моей фирмой...
– Точнее, преступной группировкой.
– Вы не современны, князь Гелиани, несмотря на свою, относительно, молодость. Я жду ответа на мое очень выгодное предложение.
– А если я откажусь от мира?
– Это было бы неприятно для меня...и для вас...и для них (Пьер показал рукой вниз, где была сауна). Артисты сыграют последний в своей жизни акт в декорациях жаркой Сахары, а с вами... с вами мы поступим благороднее...
– Вы заперли их в сауне!? Ведь прошло уже около часа!
– Они выйдут, когда мы договоримся об условиях мира. Соглашайтесь!
Тенгиз молча бросился вниз.
–
Температура в сауне повышалась. Люди едва не теряли сознание. Особенно страдал тучный антрепренер. К счастью, электрику труппы (он же жонглер) удалось найти и взломать дверцу щитка управления температурой – в сауне был электрический подогрев. Постепенно стало прохладнее. Разговор с Александром вселил надежду, а шутка с карликами натолкнула Арнольда на спасительную мысль.
– А ну-ка, попробуй, – указал он силачу на вентиляционную решетку под потолком, прикрытую не прочными на вид жалюзи. Силач понял идею, и, встав на плечи своего брата-акробата, начал крушить алюминиевые планки как спички. Образовавшийся проход был узок даже для карлика, но создалось удобное пространство для того, чтобы мощные руки циркача разломали дощатую обшивку стен и расширили лаз. В него засунули карлика-мужчину, и тот, временами вскрикивая от впивающихся в голое тело осиновых заноз, пролез в предбанник.
–
У входа в каминную Тенгиза остановили два лба, один из них держал автоматическое оружие, возможно, с боевыми патронами. Прямое сопротивление было бесполезно, но из сауны доносились звуки ударов, скрежет ломаемых досок. Тенгиз понял, что циркачи ищут выход из положения. Самое верное – продолжать тянуть время.
– Предложение интересно, – продолжил Тенгиз разговор с Пьером, когда тот приказал лбам пропустить "гостя" в зал. – Это моя давняя мечта – преподавать в Сорбонне, а отдыхать в Монако. И, возможно, Австралия будет не хуже, или Новая Зеландия? Да-а. Но оставить родной город чахнуть от подлой невидимой радиации?! Пьер, за измену родины полагается высшая мера, значит, цена нашей сделки – это цена моей жизни. Я свою жизнь ценю выше стоимости особняка, даже на Лазурном берегу. Думаю, стоит поторговаться.
Пьер понял хитрость Тенгиза и, не выдержав, вскочил и закричал:
– Хватит валять дурочку, профессор! Ты не на базаре! Говори – согласен или нет?
Он тоже обратил внимание на звуки из сауны. Тенгиз лихорадочно искал выход из трудной ситуации. В этот момент сквозь открывшуюся дверцу вентиляционной решетки душевой вывалился карлик и упал на стоявший под нею диван. Пока все в зале каминной приходили в себя от неожиданной и комичной сцены, карлик проворно открыл защелку двери, скрылся в душевой и открыл задвижку на двери в парную. Прошло всего 5-6 секунд, и из душевой в каминную ворвалась разъяренная толпа циркачей. Пьер дал знак охранникам, но те не осмелились стрелять по группе людей. Тем более, что из женского отделения уже выбежали обнаженные циркачки, которые кувыркались, катились колесом, "делали шпагаты". Возможная трагедия тут же обернулась фарсом.
Обескураженный Пьер не нашел ничего лучшего, как покинуть каминную. Охранники отправились следом.
Вскоре вся труппа уже радостно разбежалась по залу, в первый момент забыв о своей наготе. Тенгиз предупредил, чтобы никто сразу не выходил из особняка – на случай, если снаружи Пьер подготовил какой– то новый сюрприз. А также посоветовал не надевать свои старые одежды, кроме нательного белья – "здесь в особняке олигарха, я думаю, каждый найдет себе что-то подходящее".
– Да, не заходите во вторую комнату справа на втором этаже! – крикнул Тенгиз вдогонку артистам, взбегающим вверх по лестнице.
Нарядившись, кто во что сумел, циркачи засели за столом в каминном зале продолжить прерванный на время "купания" обед. И только карлица продолжала доставать занозы из тела своего мужа-героя... Маятниковые часы каминного зала пробили девять раз – значит, они пробыли в горячей сауне около полутора часов...
Рудольф Ефимович спал недолго. Пробуждение было ужасным, нет, непереносимым. Только привычные пьяницы не помнят, что творили накануне – Паук же помнил все. И это было ужасно. Старший сын уже ушел в школу – день последнего звонка перед каникулами, и "он чувствует себя неплохо", сообщила жена. Она, похоже, вообще не спала. "К лучшему, – подумал Рудольф, – теперь меньше глаз, в которые надо смотреть с чувством стыда и жалости – жалости к себе и к своим несчастным близким...". Младший не пошел в школу – многолетняя перемежающаяся слабость сегодня приковала мальчика к постели. За завтраком, к которому Рудольф Ефимович не притронулся, они с женой только один раз посмотрели друг другу в глаза, когда Рудик младший с трудом сполз с кроватки, чтобы дотянуться до своей любимой игрушки – мягкого головастого бегемотика с большими грустными глазами. И в их молчаливом диалоге было сказано все, что о чем думала, страдала и на что надеялась эта чета несчастных супругов – родителей двух тяжело больных детей....
Рудольфу Ефимовичу кто-то позвонил. Разговор был неприятный – жена, с волнением следившая за его лицом во время разговора, это поняла. Рудольф попросил найти какой-нибудь костюм. Не нашлось ничего лучше, чем поношенный кожаный пиджак и протертые джинсы, в которых Рудольф обычно ходил с мальчиками по грибы. Ушел, ничего не сказав.
Это звонил Силан, сам, не через Светика. Он потребовал от Рудольфа немедленно следовать в усадьбу и "препятствовать всяким противоправным действиям Пьера в отношении людей. Хватит с нас грязи – еще уголовщины мне не хватало".
Через пару минут удивленные прохожие наблюдали, как человек в кожаном пиджаке и поношенных джинсах подошел к бомжу, выискивающему свой завтрак в одном из мусорных контейнеров, и оттолкнув того, сам начал выкидывать из контейнера все подряд, не разглядывая. Летели в сторону аккуратно завязанные пакеты, грязные тряпки, помятые картонные коробки. Бомж безропотно перешел к другому контейнеру, а бдительная бабушка Лизавета с первого этажа еще не приехала от внука, так что свой грязный помятый пиджак Рудольф выволок без скандала. В карманах не оказалось почему-то пропуска в институт, но мобильник сохранился. Рудольф подъехал на такси к садовому участку, отпустил шофера и далее пошел пешком. Временами лицо передергивала гримаса то ли презрения к себе, то ли боли – заборы напоминали ему вчерашний позорный путь в обратном направлении.
–
Пиршество артистов после продолжительного вынужденного "кайфа" в сауне продолжалось недолго – в зал ворвался Андрей с дубиной в руках. Рядом с ним – Александр. Тенгиза удивило, что миролюбивый Саша держал в руке пистолет. Увидев спокойную картину ужина, оба отдышались:
– Ну, слава богу – все в порядке! Пришлось пригрозить кое-кому. А в чем дело было? Почему вас заперли в сауне? – все это быстро проговорил Андрей.
– Пока действительно ВСЕ в порядке, но не ВСЁ в порядке. Андрей, эта усадьба отравлена радиацией, плутонием. И неплохо.
– Из вашего реактора?
– Не совсем. Саша, а где ты взял пушку? – спросил Тенгиз.
– Да Андрей попросил охранника подарить его мне...
– Так откуда же плутоний? – настаивал Андрей.
– Плутоний не из реактора, он нелегально производился бандой Пьера, того, что держал в плену Сергея. А вот как плутоний оказался здесь – еще не ясно, как-то связано с аварийным сбросом мощности реактора утром в субботу ...
– Тенгиз, может быть, тебе это покажется суровым с моей стороны, но я обязан – понимаешь? – обязан доложить по своей линии о радиоактивном заражении.
– Когда приедет команда?
– Если в городе есть местное подразделение МЧС – то сегодня же, федеральное же прибудет к утру.
– Местного нет, я знаю. Значит, необходимо еще (Тенгиз посмотрел на часы) на 13-15 часов задержать Пьера. Думаю, это будет нетрудно. Во-первых, у нас крепких мужиков больше, чем у Пьера, а узбеки не в счет.
– Мы не имеем прав арестовывать людей, Тенгиз. Это дело полиции и прокуратуры. К тому же у Пьера есть оружие.
– Он имел право держать Сергея, а я – нет!? – вскипел Тенгиз. – Оружие и у тебя тоже, наверное, есть...
Андрей промолчал. Тенгиз продолжил развивать свой план:
– Во-вторых, Пьер будет стараться задержать всех в усадьбе, пока не закончит "дезактивацию по-французски", а значит, и сам не уйдет. Главное, найти подходящий момент. А впрочем, есть идея...
И Тенгиз рассказал о своей задумке. Дальнейшие события показали, что он недооценил степени изощренности ума и коварства своего противника.
–
Вы к Акуле-Каракуле не хотите ли попасть
Прямо в пасть?"
(К. Чуковский)
ГЛАВА XI Смертельный номер
Тенгиз был убежден в не реакторном происхождении радиоактивности, но убеждение – это ещё не факты. А факты можно добыть только с помощью детектора альфа-частиц, который смешно просить у Пьера. Дозиметр ионизирующего излучения, которым Тенгиз изучал радиацию на трагическом повороте шоссе Путь к коммунизму, остался в садовом домике – ведь они с Александром ехали на встречу с Андреем, а не с плутонием и Пьером. Поэтому Тенгиз, дав советы своим товарищам и никому не говоря о своих планах, незаметно покинул усадьбу. Еще будучи "молодым специалистом", он лазил сюда по ночам на свидание с одной кудрявой блондинкой – горничной пансионата работников института "Зеленый мыс", который тогда размещался на территории нынешней усадьбы Синюгина. Местный олигарх приватизировал его в 90-е годы, как говорили, за спасение предыдущего директора от увольнения – дал денег на месячную зарплату сотрудникам института. Унаследовал он тем самым и дружбу с нынешним Силаном Давидовичем. Пансионат, как и теперь усадьба олигарха, был со стороны леса окружен высоким забором с сигнализацией – чудом сохранившийся в рабочем состоянии реликт эпохи "шарашек". Но, как говорят в народе, "в России нет забора без дырок". И Тенгиз нашел тогда один тайный путь в пансионат. Традиционная "дыра" в этом заборе была для несведущих на самом деле шагом в бессмертие – здесь, среди песчаных холмов с могучими соснами, в ложбине лежал полуостров совершенно непроходимого болота, где забор просто не смогли поставить; с трудом протянули пару рядов колючей проволоки над десятиметровой болотистой рекой, но зыбучая трясина поглощала пытавшихся бежать тружеников науки прежде, чем они повисали на проволоке... Проволока сгнила, а болото продолжало жить своей гнилью. Путь Тенгиза к милой подруге проходил по узкому и очень извилистому "мостику" вдоль этой смертельной трясины – 30-40 см сравнительно твердой почвы под слоем зеленой воды по колено. Полшага в сторону – и... Тенгиз тогда пометил кустики черники на кочках по краям дорожки пятнами светящейся краски из солей урана, и когда девушка спрашивала Тенгиза, как он ухитряется пройти сквозь охрану, он отвечал, что ему помогают "звездочки ночной любви"; тайну этих звездочек Тенгиз никому не выдавал.
Он не ходил здесь уже более десяти лет. Уран не подведет – ему-то жить миллиарды лет. Были сомнения в долгой жизни черничных деревьев, о которой пишут ученые, – разве они бонзаи?...Вот и болото... Солнце уже опустилось почти к горизонту, непроходимое болото покрывала густая тень стоящих неподалеку могучих сосен. Тенгиз долго приглядывался к кустикам черники, которые, как и тогда, росли на редких кочках среди однообразия болотной жижи. И вот они, звездочки далекой любви ("где она теперь, белокурая зазноба с ямочками на розовых щечках?" радостно встретили долгожданного грузина, выделившись желто-зелеными пятнышками на оранжевом фоне солнечных отсветов! "Мостик" чудом сохранился. Лишь в одном месте Тенгиз угодил в вязкую смесь тухлой воды и гниющих мхов по пояс. К счастью, яма оказалась неглубокой. Преодолев "дыру", Тенгиз вылил воду из болотных сапог (он их всегда одевал при спусках яхты Андрея) и благополучно пришел к своему дому. При выходе на улицу его ожидал сюрприз: на перекрестке с главной дорогой стоял знакомый джип BMW, отца Мефодия. Тенгиз знал, что дачи у священника не было. "К кому же он приехал? И зачем? Может быть, крестить младенца какого-то?" В этот момент сам Мефодий появился из калитки сада, соседнего с садом Серого, и, заметив Тенгиза, направился к нему.
– Добрый вечер, Тенгиз! Благословенный вечер, не так ли? – приветствовал святой отец и при этом заинтересованно посмотрел на детектор в руках Тенгиза. – Печетесь о безопасности садового товарищества?
– А Вы, святой отец, наверное, читаете дезактивационные молитвы для спасения будущего урожая яблок от радиации? – отшутился Тенгиз, быстро убрав детектор в карман пиджака.
– А разве есть необходимость в этом?
– Боюсь, что есть, – уже серьезно ответил Тенгиз. – Здесь, за рекой.
– Как!? В усадьбе господина Синюгина? Бог с тобой, Тенгиз! Там просто клещ объявился – я же был там вчера на ужине. Немецкий профессор, как его...?
– Гюнтер Гейгер.
– Да, Гейгер – счетчик частиц... Он был до смерти напуган известием об исчезновении лодки с его дочерьми, и начал нести чушь про радиоактивность воды в бочке. Пьер проверил и сказал, что это вымысел. Профессора хватил удар, дай Бог ему здоровья!
И Мефодий перекрестил Тенгиза. Тот устремил свой острый орлиный взгляд на священника.
– Хорошо бы так, но дело, похоже, швах, отец мой, молитвой радиацию не прогнать.
– Что же там происходит? Кажется, ты туда собрался?
– Миша (в серьезные моменты Тенгиз переходил на истинное имя бывшего сокурсника), Миша, там сейчас и орудует этот элегантный мошенник Пьер.
– Пьер там? Ну, если так... Скажу тебе прямо, как перед господом, то, что мне известно про него: это опасный человек. Я вижу, что ты взволнован. Возможно, не напрасно. Да, не напрасно. Тем более, тогда тебе не следует туда соваться! Есть же инстанции ответственные, ФСБ, например. Сообщи Егору Кузьмичу... Конечно, если у тебя есть какие-нибудь факты ...
– Пока нет, Миша, но будут. Ну, я спешу!
– Будь осторожен, и храни тебя Бог!
Тенгиз быстро, почти бегом, удалился по главной улице поселка в сторону реки. А священник долго глядел ему вслед, пока тот не свернул вправо от дороги, ведущей к реке. Тенгиз же вновь озадачил себя вопросом – почему это Миша-Мефодий оказался в садах, да еще около участка Серого?
–
Вернувшись в усадьбу, Тенгиз удивился, что на улице никого нет, кроме узбеков, по-прежнему укладывающих новые газоны ковер за ковром. Подойдя к левому крылу особняка, откуда сквозь редкие деревья и низкий кустарник хорошо просматривался берег речки, Тенгиз увидел людей Пьера, расположившихся вдоль Быстрой – казалось, они внимательно следят за противоположным берегом. "Не меня ли ждут? Не дождетесь!".
Воспользовавшись отсутствием Пьера, он сразу начал измерение интенсивности радиации, сначала в бочке с водой около боковой двери, той, что стала роковой для потомка знаменитого Гейгера, потом еще в трёх точках под вновь настеленными газонами. В каждом месте уровень альфа-активности был очень высокий. Конечно, Тенгиз этого ожидал... Не ожидал он другого...
–
Пока Тенгиз ходил за детектором, в усадьбе произошли драматические события.
Рудольф Ефимович, выйдя на простор берега речки Быстрой, почувствовал облегчение. Свежесть воды, журчание струй под мостом. На той стороне моста два человека что-то делали. На этой стороне за их работой наблюдали несколько пацанов. Только Рудольф подошел к мосту, как ребятишки закричали ему: "Дядя, не ходи на мост, провалишься – они пилят его! ".
Рудольф Ефимович не поверил и спросил работающих:
– Можно по мосту идти?
– Нет, нельзя. Запрещено. Слепой, что ли?
Рудольф действительно увидел фанерный щит с изображением страшного чудовища и надписью "Вход запрещен – Энцефалитный клещ".
"Работа Пьера, дьявольская".
– Не верьте им, дядя! – кричали мальчишки. – Там тигр, не привязанный! Его хотели застрелить, но дрессировщик кнутом ружьё выбил!
Рудольф испугался – не бредит ли он? "Эта история с контрабандой плутония, она сведет с ума.... Откуда здесь тигр? А, да, тигр – это Пьер. Настоящий, в элегантном костюме и модной прическе".
Рудольф позвонил Пьеру, который, он знал, должен быть в усадьбе.
– Мост приказал снести я. Сам понимаешь, иначе все будет быстро известно в городе и тем, кому это очень нужно, – ответил Пьер на вопрос Рудольфа. – А тигр? Ну и что такого? Ты не боялся издеваться над ядерной установкой – а теперь простой кошки боишься? (Пьер хохотнул в трубку).
– Пьер, я должен с тобой поговорить. Силан Давидович просил предупредить тебя...
– Пусть сам приезжает и разгребает всё! Тут как раз цирк приехал и им нужен карлик ... со скрипкой... Ха-ха!
– Не дури, Пьер. Я ведь могу уйти отсюда и расскажу про все, а кому это нужно – сам знаешь.
– Не расскажешь – ты трус. Твои коллеги зовут тебя Паук, ты это знаешь?
Рудольф молчал. Он всегда ненавидел Пьера, но молчал, как и сейчас, и будет молчать, пока не добьется от этого француза того, что тот обещал, того, что так смертельно важно Рудольфу.
– Ладно, сейчас тебе помогут перейти Рубикон, – согласился Пьер. – Подожди.
–
Пьер мрачный вышел из особняка и пошел по дороге к мосту. Его догнал джип Ленд Ровер. Водитель выглянул из окна и сообщил, что "циркачи" вышли из бани.
– Я это знаю, – ответил Пьер. – Грузин сейчас с ними?
– Грузин один – остальные ушли на спуск, к яхте. Наверное, собираются грузить ее на трейлер.
– Что за яхта!? Какой трейлер? Почему разрешили причалить?
– Это та, которая с утра здесь плавала, с каким-то офицером в форме. Стрелять мы не решились, да и не могли – патроны-то холостые .
Пьеру очень не понравилось присутствие "какого-то" офицера.
– Так, пусть ребята заправят "пушки" боевыми – вот, это ключ от сейфа. Если задумают уплыть – стреляйте в борт, утопите яхту! Если будут грузить – пусть грузят: моста-то все равно нет. А что грузин делает в доме?
– Он не в доме – куда-то за дом ушел ......
– Черт! Опять суёт свой нос в мутную воду... – зло выдавил Пьер и сел в джип. – Паук, надо успокоить твоего теоретика!
Рудольф Ефимович еще не отключил телефон:
– Какого теоретика?
– Грузина. Того, кто Романова увел.... Он здесь, в усадьбе, и кажется, все понял.
– Гелиани мне не подчиняется, он из теоротдела.
– Неважно – мы попробуем его ...убедить...или купить ...или ...
"Или" отразилось судорогой на лице Рудольфа. Он отвернулся, чтобы не слышали мальчишки, и дрожащим голосом прошептал в трубку:
– Это всё ужасно, Пьер. Ужасно... Топить яхту, ломать мосты, чтобы удержать людей... К тому же это не очень-то эффективно.
Пьер возразил:
– Может быть, и не эффективно, но эффектно. Слышишь?
Со стороны моста раздался звук ломающихся досок, сильный всплеск воды, и крики женщин и детей. Рудольф обернулся и увидел, как среди обломков моста и какого-то фургона в реке тонет машина и барахтается несколько людей. Среди них были дети.
Двое детей. Двое несчастных детей...тонут... Рудольф кинулся в реку, хотя сам едва умел держаться на воде. С трудом доплыл до середины и уже когда начал глотать воду, нащупал дно – у левого берега река становилась мелкой. Рудольф подплыл-подошел к одному из маленьких, тонущих человечков, тот судорожно схватил его за плечо – и Рудольф шарахнулся в сторону: на него смотрело безумными от страха глазами сморщенное личико старушки, маленькой и горбатой. Второго карлика уже подтянул к берегу антрепренер. Карлица так крепко вцепилась в кожаный пиджак Паука, что тому пришлось тащить ее до берега. Там он брезгливо стряхнул ее в объятия мужа. Антрепренер пытался столкнуть свой старый "жигуль" в сторону берега, но машина безнадежно увязла в песке. Женщины, а их было три – молодых, крепких цирковых артисток – сами вышли на берег. Мокрые одежды обнажали соблазнительные изгибы женских тел, и появившиеся как по команде Пьер с двумя охранниками невольно глазами раздевали женщин.
– Дурак, Паук! Тебе надо спасать своего карлика – Силана! – прокричал Пьер Рудольфу, который снял пиджак и вытащил из кармана мокрый, теперь уже бесполезный мобильник. – А ты (указывает на антрепренера) брось свою рухлядь – мы тебе другую купим, с катафалком! А артисток подвезем на своем джипе. Не надо здесь раздеваться, не здесь. Прошу, мадам, садитесь в салон, отвезем, высушим, отогреем...
– Не трогайте! Нагрелись уже в вашей сауне! – антрепренер встал между девицами и Пьером. Пьер сделал знак своим "французам", и те, с пистолетами в руках , стали подталкивать девиц к огромному Ленд-Роверу. Одна из них смело двинула "французу" между ног, выведя его из строя на пару минут. Пьер среагировал моментально, и выстрелил в ногу антрепренеру, метко попав в ступню. Раненая нога антрепренера взметнулась вверх, и он как-то нелепо, боком, рухнул на песок.
– Ой, пардон, я, кажется, промахнулся! Прошу прощения у мадам – больше этого не будет...если вы будете меня слушаться. Живо в машину! – уже другим тоном зарычал Пьер на женщин. – И ты иди сюда, спасатель уродов! (это – Рудольфу, который хотел помочь раненому).
Уже отъезжая, из кабины, Пьер крикнул в сторону антрепренера, который пытался остановить кровь, перетягивая галстуком щиколотку:
– Передай всем своим – если хоть один покинет усадьбу без моего приказа, этих девушек вам больше не видать!
В машине Пьер выдал Рудольфу другой мобильник и высадил его, не доезжая до особняка.
–
Пьер почему-то проигнорировал карликов, но именно он, "маленький Мук", обняв на прощание свою мокрую и еще дрожавшую подругу, проявил настоящее мужество – в то время, когда люди Пьера заталкивали артисток в салон огромного джипа, он незаметно зашел сзади и встал на бампере, держась за запасное колесо. Также незамеченный, он успел юркнуть в кусты, когда заложниц вводили в особняк через заднюю дверь. Через несколько минут его рассказ слушали циркачи и Андрей. Нет смысла описывать состояние людей цирковой труппы – все готовы были немедленно бежать в особняк и разнести его на кирпичики. "Потом этими кирпичами выложим саркофаг над телом дьявола-Пьера" – подытожил Арнольд. Андрей напомнил, что к мосту ("бывшему мосту") отправилась еще машина Тенгиза (с Александром за рулем) со второй партией артистов, которых было решено еще ранее, по совету Тенгиза, вывести из усадьбы, оставив только сильных и ловких мужчин. Он телефонным звонком предупредил Александра о разрушенном мосте и раненом антрепренере, и тот успел благополучно вернуться назад, забрав раненого и карлицу и избежав встречи с вооруженными бандитами. Офицер МЧС принял на себя командование операцией по спасению заложниц:
– Вот теперь, в машине Тенгиза, мы можем впятером...
– Вшестером, – поправил Арнольд.
– Хорошо – вшестером – попробовать подъехать к особняку. Не знаю, что нас там ждет. Остальным, сколько вас? Шесть вместе с раненым? Вам безопаснее находиться на яхте, или переплыть реку, кто может.
– Поздно, – сказал высокий Арнольд, глядя поверх голов в сторону реки. – Они вышли дежурить на берег. У одного "калаш".
Этот "калаш", вечный спутник жестокости, беспощадности, крови! Само упоминание этого на слух мягкого русского слова – уже запах смерти. Из гостеприимного русского калача сделали пугало. Тупое железное устройство русского доброго Левши, отправившее на тот свет десятки и сотни миллионов молодых, здоровых парней – потенциальных отцов миллионов не родившихся детишек. Килограммы золота и алмазов награды левшам за орудие массового убийства. Невозможно понять логику вершителей судеб. Невозможно остановить безумие правосудия... Я бы повесился на ленте того ордена, которым бы меня наградили за убийство...
– Ты во время успел уехать, Саша. Печь раскаляется больше, чем в сауне. А то, что они у реки – тем лучше. Идите на яхту. Вася, телефон Тенгиза еще у тебя? Хорошо, останься с ними тут – держи со мной связь непрерывно, понял? Н е п ре ры в н о!
Андрей проводил людей на яхту и вернулся, неся на поясном ремне что-то в футляре.
– Новый автомат? – кивнул на футляр гимнаст.
– Нет, дружище, я убивать не собираюсь и прав не имею. Что это – сами поймете, если придется применить. Поехали.
Особняк действительно никто не охранял. И что всего удивительнее – похоже, в нем вообще никого не было...
–
Звонок по телефону:
– Не так все плохо, Рудольф Ефимович. Остается одно – выяснить, имеет ли Тенгиз доказательства и успел ли он передать их этому офицеру – черт знает, кто он такой? Если нет, то завтра к полудню вся зараженная часть будет покрыта новым газоном, и пусть ищут радиацию, сколько хотят.
Рудольф слышал голос Пьера как будто из-под земли, глухо и с раскатами.
– Но они, конечно, видели, как укладывают газоны? Дозиметристы поднимут – и измерят.
– Циркачам не поверят...
– А Гелиани?
Пьер ничего не ответил. "Он убьет его" – подумал Рудольф.
– Зачем убивать? – Пьер будто читал мысли, и Рудольф вздрогнул от понимания этого. – Мы уже договорились ....почти... А теперь, чтобы освободить женщин, он будет сговорчивее. Найди его и скажи, что я хочу уточнить свои предложения, в его пользу...и на пользу города. Без свидетелей. На скамейке у большого клена. Сразу за северной стеной дома. Только тэт-а-тэт, пока артисты рыщут по дому, а то они меня разорвут.. Иди....
–
Поиски в доме не дали результата. Куда только ни заглядывали артисты – карлик залез даже в камин и обследовал широкую дымовую шахту. Выломали двери, которые были заперты, облазили обширные подвал и чердак, осмотрели даже бассейн и все подсобные помещения. Тайных комнат и темниц, в которых могли бы уместиться сразу три человека, в доме не обнаружили, кроме традиционного "скелета в шкафу": один из братьев-акробатов сумел добраться до небольшой дверцы под потолком бального зала, и открыв ее, с криком упал, к счастью подхваченный другим акробатом – дверца, оказалось, скрывала нишу с человеческим черепом!
В других обстоятельствах внимание артистов привлекла бы студия в мансарде, приспособленная, судя по картинам на стенах и прочим аксессуарам, для плотских утех хозяина и гостей. Но было, конечно, не до того. Проведя в доме не менее получаса, артисты с Андреем направились к надворным постройкам, которых было немало в усадьбе. Люди Пьера не препятствовали им лазить по всем закоулкам . Да и не могли препятствовать – пересчитав их, Андрей убедился, что все они действительно стоят только на охране единственного возможного пути выхода из усадьбы – на берегу Быстрой; забор на северо-западной границе участка с лесом был оборудован надежной сигнализацией. Ясно, что Пьер дал один приказ – никого не выпускать из усадьбы. Получалось, что он либо один охраняет пленниц, либо сбежал, покончив.... Нет, в это никто не верил. Где же он прячет заложниц, сукин сын? Циркачи с надеждой стучали в каждую стену, каждую дверь, каждое окно, громко кричали имена девушек. Александр постоянно предупреждал циркачей от необязательных контактов с травой и листьями, по возможности обул их в бахилы, которые в большом количестве оказались в одном из сараев. На помощь пришли уже люди с яхты, даже карлица, кроме антрепренера, его жены и клоуна Васи (тот выполнял специальное задание Тенгиза). Гипнотизер Арнольд, красный от гнева, бесконечно повторял, что он "задушит этого дьявола Пьера собственными руками", но дьявол, как и положено ему, во время скрылся. Поиски опять оказались безрезультатными.
