Текст книги "Пандемия (СИ)"
Автор книги: Евгений Ермаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)
Алекс замолчал, принявшись ворошить длинной сучковатой палкой поленья в костре. В ночное небо вырвался сноп искр. Алекс подбросил два полешка в пламя, снова поправил горевшие дрова и замолчал, углубившись в свои мысли.
Антон знал, что все рассказчики грешны этим. Сначала заинтригуют слушателя, потом начнут таинственно молчать. Додумывай сам, дескать...
Алекс молчал, явно ожидая реакции Антона.
–Кем он оказался? – спросил наконец Антон, не выдержав. – Иллюзионистом? Магом навроде Копперфильда?
–Отнюдь. Никаких иллюзий и прочего мошенничества. Помощник главврача предложил провести небольшой эксперимент. Подсадить в бокс к больному своего знакомого, который должен был притворяться больным и следить за шизофреником. И в первую же ночь слежка дала свои плоды. Однако, рассказанное подсадной уткой было так странно и невероятно, что ему просто не поверили. Потом пришлось, конечно.
–Ну, и что увидел шпион? – нетерпеливо спросил Антон, видя, что Алекс опять замолчал и начинает впадать в задумчивость.
–О, его история была похожа на сон. Врачи решили, что он просто уснул и видел ... да, очень правдоподобный, яркий, но все же именно сон. После двух часов ночи, как говорил этот очевидец, внезапно что-то начало происходить в том углу, где лежал, связанный ремнями и одетый в смирительную рубашку больной. Сначала он услышал странный шорох в полной темноте . Шпион решил, что у него просто начали шалить нервы, возбужденные мрачной неуютной обстановкой, в которой он очутился первый раз в жизни. Но нет, ему поневоле приходилось верить происходящему.
Итак, сначала он услышал шорох, затем скрежет, словно что-то корябало ногтями по стене. Специфический такой звук. Затем он увидел сияние, медленно разгоравшееся в самом углу бокса. Это был довольно яркий, белый свет, как от галогеновой лампы. В этом свете по стене поползли тени длинных узловатых ветвей, словно бы стена стала экраном, на который проецировалась картинка волшебного фонаря. В пятне света ползли длинные ветви, словно лоза плюща. Наблюдатель окаменел, сидя на своей кушетке. Он не знал, что делать. Просто впал в некую оцепенелость. Внезапно он услышал характерный звук лопающихся ремней. Больной сел на кровати, стряхнул рубашку и шагнул к пятну света в углу.
А там уже творилось что-то совсем непонятное. Участок стены явственно вибрировал и дрожал, на нем постепенно появлялось то-то размытое, нечеткое, бежали словно бы круги по воде, расходящиеся во все стороны. Даже по полу, как он успел заметить. Потом появилось овальное, в рост человека, отверстие на стене, и шизофреник молча шагнул туда. То ли лунатически, то ли отдавая себе отчет в своих действиях. Этого понять было невозможно. Отверстие тотчас же сомкнулось и свет мгновенно пропал.
Ранним утром повторилась та же история. По стене поползли длинные извивающиеся ветви в пятне света, появилось отверстие, и человек спокойно вышел из отверстия. Затем он лег на кушетку и спокойно лежал на ней, пока санитары не вошли в семь утра. Подсадная утка не спал всю ночь. От напряжения он чуть не поседел, поскольку не знал, что думать. Его рассказу врачи не поверили, упирая среди прочих, и на то обстоятельство, что никакого шума и тем более , света, не было никем замечено. Все решили, что человек просто уснул и видел странный сон. Тем не менее, на следующую ночь его крайне настойчиво попросили поприсутствовать в камере снова. Главврач даже заплатил деньги, поскольку тот отказывался наотрез. Человеку были нужны деньги, он согласился. Но только еще один раз.
На вторую ночь человек решил набраться смелости и подобраться к отверстию поближе. Изучить его как следует. Дождался момента, когда на стене появилось пятно света и подошел к нему вплотную. Шизофреник поднялся с кровати, подошел к отверстию и случилось неожиданное. Этот больной заговорил, чего с ним не случалось очень давно. На какую-то минуту лицо его сделалось осмысленным, нормальным, в глазах засветился разум и понимание происходящего. Пойдем со мной, предложил странный человек как ни в чем ни бывало. Шпиону не оставалось ничего иного, как молча кивнуть. Тогда пациент взял его за руку и они вошли в дрожавшее, переливавшееся отверстие на стене.
Они очутились перед высокой чугунной решеткой, преграждавшей вход в какой-то огромный сад, обнесенный высоченной кирпичной стеной гораздо выше человеческого роста. Место это не было знакомо соседу шизофреника, и он осматривался с удивлением, все время спрашивая себя, сон ли это, или необычная явь. Щипал себя за руку. Это не сон, ответил человек, словно прочитав его мысли. Иди за мной и ничего не бойся. Я покажу тебе, что внутри. И они вошли в темный сад.
Света вообще не было. Наш наблюдатель пристально всматривался в темноту, но многого он не видел. Запущенный, заросший высокими деревьями сад, погруженный во тьму. Света от Луны падало совсем немного, его хватало лишь для того, чтобы видеть очертания предметов. Больной держал его за руку, он шел небыстро, но довольно уверенно по протоптанной тропинке. Видно было, что он хорошо знал, куда идет. Какое-то время они молча шли вперед, а казачок осматривался и старался понять, куда его завел шизофреник. И в какой-то момент он ясно осознал, что в саду они далеко не одни. Сад определенно был живой. Что-то шевелилось в его густых зарослях, на расстоянии от путников. Что-то там пряталось, за широкими кронами буков, сосен, вязов, дубов...
В саду росли самые разные деревья в причудливом сочетании, словно это был Ботанический сад, собравший деревья и растения изо всех уголков Земли. Шпион всматривался в неясные, полускрытые деревьями движения, наблюдал за темными силуэтами, и в сердце его просыпалась тревога, звеневшая предчувствием все сильней и сильней. Это было что-то нехорошее, дурное. Он определенно чувствовал эманации зла, хоть и не мог явственно разглядеть ничего конкретного. Все, что он мог ощутить – то, что осторожного движения вокруг становилось все больше. Что-то возилось в кроне деревьев, звуки приближались со всех сторон. Их что-то окружало. Слышалось тихое шипение. Ничего не бойся, ты со мной, проговорил шизофреник, еще крепче сжимая руку протеже.
В тот момент, когда тот готов был сломя голову помчаться обратно, к выходу из сада, шизофреник неожиданно остановился, снял с ветки керосинку и включил ее. Свет лампы разгорался очень медленно, словно в замедленном темпе, и пока свет не стал настолько ярким и ослепительным, что человеку пришлось зажмурить глаза, он разглядел существ, окружающих путников. Это не были люди – демоны окружали людей со всех сторон. И змеи – там было множество клубившихся змей и других ползучих гадов. Но именно демоны были отвратительнее всех других. Некоторые походили на панов или сатиров, другие были с ветвистыми рогами, припадающие к земле или идущие прямо, одетые в капюшон зловещие фигуры, адские создания с крыльями, ползущие в траве, или свисающие из листвы сверху.
Однако, когда лампа вспыхнула в полную мощь, все они не выдержал ослепительного света, бросились врассыпную. Больной долго держал лампу над головой, освещая большой участок сада, в котором более никого не было. Он сказал после этого только одну фразу. Свет побеждает тьму, вера в Бога побеждает неверие. И затем они вернулись. Потрясенный, казачок не знал, что думать. До утра он лежал и дрожал в нервном возбуждении. А шизофреник снова впал в обычную кататонию.
Врачи не знали, что делать дальше с пациентом. Эксперимент прекратили за явной бесперспективностью. Но пациент сам разрешил все их сомнения и колебания. На следующую ночь он просто исчез и не вернулся; следов пациента найти так и не удалось. Официальная версия гласила, что он сбежал при помощи медперсонала, хотя все знали, что это не так. А игравший роль подсадной утки и сам пропал через какое-то время; исчез так же, как и шизофреник. Однако, он оставил в своей квартире дневник, из которого следствие узнало, что и у него были галлюцинации того же рода, что у больного из клики в Богницах. Словно сумасшествие могло быть заразно! В какой-то момент, видимо, он решил, что полностью готов, и остался навечно в том саду сторожем, зажигающим лампу и разгоняющим тьму и демонов прочь. А сад тот был, по его словам, бескрайний. Как вся наша планета. Собственно, это и был наш мир, только совсем в ином представлении.
–Но какой в этом смысл? Что все это значило?
–Всегда были люди с особо тонкой душевной организацией. Чувствующие и воспринимающие природу бытия куда чувствительнее, чем остальные. Как правило, это были божественные люди, или психически больные. Впрочем, бывали и исключения. Человек, бывший подсадной уткой, после приключившегося с ним, уверовал в Бога, стал изучать Святое Писание, разбираться что к чему. Видимо, Бог призывает людей, которых считает достойными этого, бороться со злом в мире. Если человек морально готов, он просто начинает замечать в один момент то, чего не видел раньше. Так и появляются свет, ветви в его ярком пятне, и наконец, сад. Те, у кого душевная организация стала слишком тонкой, чтобы существовать в привычном мире, пусть даже в виде больного в психиатрической клинике, остается навсегда в саду. Эти люди бродят во тьме, и зажигают лампы, когда чувствуют, что момент настал. И чем сильнее они верят в Бога, тем ярче свет. Вспыхнет такой яркий свет, разгоняющий зло и безумие мира, и глядишь, где-нибудь прекратится война. Убийца опустит руку с ружьем, или выживет тяжело больной ребенок. Все, что угодно. И не надо воспринимать эту притчу буквально.
Наверное, такой свет можно зажечь внутри себя. И идти, светясь изнутри этим светом и верой. Таким был Диоген. Еще один Agnus Dei, божий агнец. Истинно верующим и неравнодушным, а не безумным стариком, ищущим человека в толпе людей. Он пытался воззвать к лучшей стороне человеческого сознания, заставить взглянуть на себя со стороны, задуматься, изменить свою жизнь... Каждый , кто впервые увидит сад, более не может оставаться прежним человеком. С каждым днем он чувствует и ощущает все вокруг гораздо проникновеннее и тоньше, чем раньше. Увидев сад, нельзя более жить по-прежнему. Начинаешь остро чувствовать чужие страдания и боль. Наверное, пациент что-то такое почувствовал в своем соседе, раз позвал его за собой. Думаю, случайный человек не смог бы пройти по этому каналу. Лешка, думаю, тоже что-то ощущал. И пытался обратить наше внимание на нас же самих. Да только мы его не поняли...
–А вы, Алекс... Вы видели этот сад?
Алекс хотел было что-то сказать, но в этот момент хрустнула ветка у него за спиной, в лесной чаще. Алекс мгновенно напрягся, обернулся, всматриваясь в темноту между деревьями. Он сделал стойку охотничьей собаки. Потом медленно расслабился.
–Ложная тревога. Ничего там нет...
Больше к разговору о саде они не возвращались. Антона начало клонить в сон. Внимательно наблюдавший за ним Алекс не давал ему уснуть, продолжая отвлекать его разговором. Они снова начали обсуждать что-то отвлеченное, как вдруг снова в лесу хрустнула ветка. Громко, отчетливо. И еще раз.
Алекс вновь мгновенно отреагировал, подтягивая к себе снайперку.
–Нет, это мне не нравится. Антон, сиди здесь. Я пойду, посмотрю что к чему. Никуда не отходи от костра и не в коем случае не засыпай. Ходи вокруг него кругами, отжимайся, приседай, только не спи. Это очень важно.
Антон кивнул. Алекс прошел ко второй платке. Похоже, там укладывались спать. Один из троицы, которого Митяй назвал Романом, сидел у костра – похоже, они намеревались вести дежурство у огня посменно. И присматривать за проводником.
Охотник откинул полог и что-то сказал. Послышался неразборчивый голос.
Алекс вернулся к костру.
–Как я и ожидал, они послали меня куда подальше, когда я их предупредил о том, что спать здесь нельзя. Роют себе могилу собственными руками... Ладно, я быстро...
Надевая на ходу ПНВ, Алекс бесшумно растворился в темноте.
Глядя, как высокая статная фигура проводника исчезает во мраке между деревьями, Антон ощутил как кольнуло в сердце подозрение. А что, если он и есть Черный Дровосек? Топора правда у него нет, но ведь он сам сказал, что буквально легенды не стоит понимать. Возможно, это он сам и бродит по лесам, кроша в капусту все, что попадается ему под руку в припадках ярости? Пелена безумия вполне может овладевать им лишь в определенные моменты – скажем, в полнолуние, ночью. А когда приступ закончится, выходит снова к лагерю археологов как ни в чем ни бывало, и никто его не может заподозрить?
Антону стало жутко. Несмотря на куртку, он ощутил как его начинает бить дрожь. Ему показалось, что июльская ночь адски холодна... Он вскочил на ноги, не в силах более сидеть. Часовой у второго костра глянул на него сонно, облокотившись на ружье и клюя носом...
Ночной лес жил, дышал. Древесная листва колыхалась и шевелилась под дуновениями ветра. Лес был огромными легкими неведомого гигантского существа, а листья казались его альвеолами. И он, Антон. Микроскопический шарик кислорода, молекула, попавшие в эти легкие, которые его совершенно не замечают... Невозможно было отделаться от такого сравнения.
Он вспомнил сцену из детства. Антон первый раз приехал в деревню , к бабушке. Побегать по утренней холодной росе, рвал дикую малину на опушке леса, купался в речке, ловил головастиков... Обычные радости мальчишки семи лет...
И через несколько дней он заблудился в лесу. Антон слишком увлекся обрыванием кустов малины. Ягоды были крупные, сочные, налившиеся ароматным соком... он рвал с ветки бордовые плоды, и шел дальше, вглубь леса – мальчонку манили видневшиеся вдали кусты малинника. Ветки, усыпанные лакомством, провисали под тяжестью плодов. Удержаться было невозможно. Маленький Антон шел все дальше и дальше, совершенно не думая о том, как найдет дорогу назад. Наконец он наелся, вытер испачканные соком руки о футболку, огляделся, и только в этот момент понял, что не знает, в какой стороне деревня.
Он хорошо запомнил захлестнувший его ужас. Шевелящиеся лиственные стены окружали его со всех сторон, казалось, они надвигались, не оставляя ему места. И он побежал. Не разбирая дороги, ломился сквозь кусты, ломая ветки, отчаянно ревел и голосил. Наконец, мальчик выдохся, и присел отдохнуть на траву. Так бы он и провел всю ночь, как вдруг произошло странное.
Из леса на поляну вышла женщина в белом длинном платье. Он помнил, что у нее были светло-русые волосы и добрый, лучистый взгляд. Черт лица он не запомнил.
–Пойдем, Антошка. – она протянула ему руку.
И мальчик смело, без колебаний ухватился ручонкой за ее теплую ладонь. Вместе они пошли сквозь лес.
Антон помнил ощущение покоя и уюта, охватившее его. Он понял, что теперь все будет хорошо, что тетя доведет его до деревни. Еще ему показалось, что от женщины исходило слабое сияние. Конечно, это было лишь иллюзией – светлое платье на ярком солнце вполне могло ввести его в заблуждение.
Наконец, женщина довела его до опушки, указала на видневшиеся за пшеничным полем бревенчатые избы.
–Иди, Антошка. Теперь не заблудишься. И поцеловала его в лоб.
Был уже вечер, Антона начали искать. Досталось ему, конечно, по первое число. Отец сгоряча всыпал ему ремня – в первый и последний раз. Антон плакал – не от боли, а от радости, что вернулся домой. Он рассказал о женщине, но родители сочли это выдумкой. Никакой женщины в лесу быть не могло, приметы не подошли никому.
Но Антон знал, что сказал чистую правду. Многое из детских воспоминаний стерлось в его памяти со временем, но образ русой женщины с лучистыми голубями глазами, в белом платье, сохраненный в его памяти, продолжал жить в душе...
Снова послышался легкий треск. Впрочем, Антон не был до конца уверен, что треск не был плодом его воображения. Что-то там было в лесу. Рассказ о саде демонов ярко вспыхнули в воображении Антона. С какой целью Алекс рассказывал ему эту притчу? Хотел запугать еще больше?
Позади раздался чуть слышный звук. Антон обернулся на звук. Алекс, вышедший в круг света у костра, позади Антона, снимая ночник.
–Свои, парень. Все в порядке. В общем, дела неважные. Аура этого места темная, и оставаться здесь опасно. Я не смог точно разглядеть, что это было. Но силуэт у твари огромный, выше человеческого роста. Не слишком-то я верю во все эти дурацкие россказни о Дровосеке, но в любом случае, открытое столкновение с этим существом, чем бы они не было, хорошего для нас не принесет. До утра придется оставаться на этом месте и разжечь огонь как можно сильнее. Яркое пламя будет держать на расстоянии все зверье. Ночные создания не выносят яркого света, надеюсь, и это тоже. А как рассветет, уходим отсюда. Боюсь, днем тебе не суждено будет поспать. До темноты надо полюбому попасть на Ильмень. Там куча моторок, найдем, на чем отплыть. Заскочим в Новгород, затем сплавимся в южную часть озера, и снова пойдем пешком. Да там уже совсем недалече, дойдем быстро. В радиусе двадцати километров от РЛС ничего существеннее бешеной лисы нам угрожать уже не должно. Я надеюсь на это. "Русский дятел" отпугивает всю нечисть; удивительно, но факт.
До утра они не только не смыкали глаз, но сидели в напряжении, сжимая в руках оружие. Всю ночь в лесу вокруг привала слышался треск, но Антон так и не сумел никого разглядеть. Алекс хмурился и постоянно доставал свой амулет, вертел в пальцах. Говорил, что это помогает отгонять нечистую силу. Дежурные у второго костра постоянно сменялись. На рассвете у костра, поддерживая огонь, сидел главный, которого звали Митяй. Он все время крутил головой по сторонам.
–Все, подъем. Пора двигаться. Спать хочешь? Держи. – Алекс протянул ему несколько круглых крупных таблеток. – Это стимуляторы. Прими две сейчас, потом каждые четыре часа по одной. Отоспишься на озере, будем идти без привалов.
В надувной палатке послышалось шевеление – люди просыпались. Вскоре раздался недоуменный возглас. Главарь, недоуменно глянувший на палатку, полез вовнутрь. Голоса усиливались. Антон с интересом прислушивался. Что-то у них явно было не в порядке.
Через минуту Митяй вылез наружу и направился к ним.
–Слышь, охотник! – он держался вызывающе нагло, но в глазах его явно читалась тревога. – Что-то не так. Наш парень.. Вовка.. Какой-то он странный... Взглянул бы ты на него, что ли...
Алекс кинулся в палатку, следом за ним Антон.
Черноволосый, которого Митяй назвал Вовкой, лежал в спальном мешке, неподвижно уставившись на потолок, ни на что не реагируя.
Роман, бестолково суетился вокруг него, все время тормошил и тряс за плечо, но тот никак не реагировал.
–Вовка, братан! Слышь! Что с тобой?
Изо рта лежащего человека вытекла струйка слюны, побежавшая по небритой щеке вниз, на подушку.
Блондин беспомощно оглянулся на вошедших.
–Не пойму, что с ним такое...
Алекс опустился на колени возле лежащего, осмотрел его, прикасаясь быстрыми легкими движениями к векам, вискам, пульсу.
–Я кому сказал, что ночью здесь спать нельзя?
–Что с ним ? – быстро спросил Митяй, тревожно поглядывая то на Алекса, то на брюнета, пускавшего слюну.
–Сколько он проспал?
–Несколько часов. Его смена была в середине ночи... – неуверенно ответил Роман, – после моей...
–Похоже на лярву. Видел я такое пару раз...
–Что еще за лярва?
–Злой дух. Странствует по лесам ночью, насылая на людей безумие или потерю памяти..
–Слушай, мужик! Хватит чушь нести. Что с ним? – Митяй начал терять терпение.
–Я уже сказал, что. Во время сна лярва высосала из него сознание. Если он не придет в себя в ближайшие день-два, то останется таким навсегда...
–Так. вы двое, – Митяй обратился к Антону и Алексу. – смастерите носилки. Будем его нести поочередно. В Новгороде, возможно, удастся найти врача, а не шарлатана. Поставим его на ноги, никуда не денется...
Митяй и сам не верил в то, что говорил.
Нарубили толстых веток, смастерили нехитрые носилки, на которые и уложили больного. Двинулись дальше. Носилки несли то Митяй с Романом, то Антон с Алексом. Ноша была тяжелая, часто приходилось останавливаться, чтобы отдохнуть. Пот с Антона тек ручьями. Больной сильно замедлял продвижение отряда. Но еще больше тяжелой ноши изнуряла невесть откуда взявшаяся удушливая жара. Дышать сухим горячим воздухом стало трудно.
Во время обеденного привала, Антон, устало привалившийся к рюкзаку, вдруг заметил в небе громадного грифа. С удивлением он уставился на неторопливо парящего высоко в небе пернатого хищника.
–Я увидел ее еще часа три назад. – заметил Алекс. – Наблюдает за нами, не приближается, но и из виду не упускает. Терпеливая птица. Часами может следить за жертвой.
–Да она просто чудовищна огромна! – вырвалось у Антона, рассматривавшего грифа из-под ладони.
–Метра три размах крыльев. Просто гигант. Здесь такие редко, но встречаются.
–Значит, его час пробил? – Антон кивнул на носилки с больным.
–Возможно. Хотя не исключаю, что гриф охотится вовсе не за ним...
Алекс вновь подошел к спутникам.
–Вам нужно убрать оружие и избавиться от рюкзаков.
–Да пошел ты... Ты проводник, вот и веди нас дальше. С оружием мы сами разберемся! – заорал Митяй в бешенстве.
И они шли дальше. Антон часто задирал голову. Гриф по-прежнему не отставал от группы людей, держась высоко в небесах.
В начале четвертого случилось то, чего Алекс ожидал весь день– гриф наконец снизился, решив атаковать. Его громадная тень бросила тень на траву. Тут его заметили и Митяй с Романом. Они разинули рот, разглядывая гиганта. Казалось, на них нашел столбняк, как и на Антона. Алекс ждал. Наконец, птица спикировала на Романа и уцепив его громадными когтями, легко взмыла с ним ввысь.
Надо отдать должное Митяю – он быстро пришел в себя, сорвал винтовку и принялся палить в птицу.
–Успокойся, ты этим ничего добьешься. – подскочил к нему Алекс. – Тот глянул бешено и продолжил палить, пока не опустошил магазин. Ставшая крошечной на большом расстоянии, птица летела высоко в небе куда-то на восток.
–Вот сука. – пробормотал Митяй, бешено озираясь, словно бы ища ракетную установку. – Тварь поганая... Пошли, надо ее догнать!
–Мы никогда не догоним грифа. У него скорость километров пятьдесят. Его можно догнать только на машине, -веско ответил Алекс.
Митяй кинулся в лес, круша все , что попадалось под руку. В своем невменяемой безумии он был действительно страшен. Впрочем, вскоре он вернулся. Успокоившийся, угрюмый.
–Я предупреждал тебя. С оружием в лес нельзя заходить...
Митяй взглянул на носилки с больным.
–Пошли дальше. Планы не меняются... Носилки несите вы вдвоем...
Антон проглотил еще одну таблетку, придавшую бодрости и сил, и подхватил носилки. Алекс, казалось, вообще не знал, что такое усталость. Он выглядел монолитом, получеловеком-полубогом.
Митяй шел сзади, держа винтовку наперевес. Он сильно потел и нервничал всё больше. Теперь он постоянно был настороже, все время глядел на небо, но гриф больше не показывался.
Жара удушливым покрывалом обволакивала тела путников, Антон, несший с Алексом носилки, выбивался из сил. Таблетки помогали идти, но с каждым часом ходьба давалась со все большим трудом.
Наконец, он обессилено уронил носилки. Упал на колени, обливаясь потом. Раскаленный воздух дрожал и струился восходящими потоками от земли, оглушительно стрекотали кузнечики, голова кружилась, в ушах стоял какой-то легкий, словно бы стеклянный звон.
–Ты чего кореша бросил, пацан? Охренел совсем? Не картошку несешь! – завопил подбежавший Митяй. – Быстро поднял.
Левченко приподнялся; ноги были словно ватные.
–Живо взял носилки, тля! Я кому сказал!
–Полегче с парнем. Видишь, жара его достала! – Алекс и сам взмок. Он снял крутку, оставшись в одной рубахе. Под мышками и на спине были видны мокрые полосы. Атлету доставалось , но Антону было куда тяжелее. Внезапно спустившаяся жара выматывала.
Потный Митяй злобно ощерился, наставил винтовку на них.
–Парень, взял носилки и потопал, в темпе.
Солнце садилось за деревьям, когда случилось еще одно происшествие. Митяй, чуть сошедший с тропы, угодил в трясину сразу обеими ногами. С удивлением глянул вниз, на чавкающее болото, решительно обхватившее его ноги стальными клешнями. Потом окликнул идущих впереди Алекса с Антоном.
–Эй, вы! Я застрял ! Помогите мне!
Алекс развернулся к нему.
–Я кому я сказал– не сходи с тропы! Бросай винтовку, будем тебя вытягивать...
Митяй, погрузившийся в топь по колено, кинул ему винтовку прикладом вперед.
Алекс уцепился за ствол и могучим руками принялся вытягивать того из болота. Вены на его шее надулись, бицепсы ожили, надулись, как огромные шары. Антон с восхищением смотрел на руки атлета.
Наконец, он вытащил бандита на сухое место. Тот, измазанный по пояс в вонючей грязной жиже, обессилено повалился на землю, отдуваясь. Алекс выглядел так, словно вовсе не совершал никаких физических усилий.
–Я уж думал, ты меня бросишь, – проговорил наконец Митяй, отдышавшись.
–У меня правило. – усмехнулся Алекс. – Я не оставляю людей, попавших в беду...
–Спасибо...
Может, ты все таки скажешь, что вы забыли в этом лесу?
–Это не имеет значения. Просто приведи меня в Новгород, и я отблагодарю. Остальное не важно..
–Ну, как знаешь.
Поскольку уже смеркалось, решили заночевать на этом же месте. Надули палатку, осторожно уложили больного, который по-прежнему не обращал ни на что внимания, апатично уставившись в потолок. До спасительной глади Ильменя оставалось еще километров двадцать.
Сели у костра. Теперь Митяй жался к остальным, теснился к огню вплотную так, что лицо его раскраснелось от жара. Опаленное пламенем, оно было бы даже привлекательным, если бы не постоянное озлобленное выражение.
–Ладно, пойду проверю, как он там... – Митяй поднялся, прошел в палатку. И сразу же раздался злобно-удивленный крик.
–Опять двадцать пять! – воскликнул Алекс, рывком поднимаясь на ноги.
Лицо больного приняло синюшный оттенок, глаза были выпучены. Все тело было опутано ползучим плющом, невесть откуда здесь взявшимся. Тонкие зеленые нити с пятиконечными заостренными листочками устилали весь пол в палатке. Антон обратил внимание, что нити крепко обвились вокруг шеи человека, врезавшись в кожу.
–Удушье. – глухо сказал Алекс. – Его задушил обыкновенный плющ...
–Да откуда он здесь взялся, гори оно все огнем! Что это за чертовщина такая ? – орал взбешенный Митяй.
–Я же предупреждал тебя. Кто с мечом войдет в этот лес, от меча и погибнет. Лес не злой, просто справедливый...
–Да пошел ты со своим лесом! – заорал он, выбежав из палатки.
Алекс последовал за ним, опасаясь что тот сгоряча кинется в лес. Но нет, тот сел у огня , уставившись на пламя. Затем достал флягу, отвинтил, сделал несколько глотков.
–Вовка, Вовка.. как же так..
И тут снова раздался треск веток. Митяй замер.
–Что еще за дрянь? – он выставил вперед винтовку.
–Похоже, опять нас догнала эта тварь... Значит, все это время она шла по следу.. – пробормотал задумчиво Алекс, пристально уставившись в чернильную тьме между деревьями. – Главное– не отходить от огня, она боится света....
Митяй крупно задрожал. Видимо тряслись его руки, сжимавшие винтовку, которая вибрировала вместе с ним.
–Твою мать! Что ж это такое?.. За что.. – мычал он, раскачиваясь.
Снова в темноте раздался хруст веток– еще ближе. Что-то невидимое, скрытое покрывалом ночи, подкрадывалось к лагерю.
–Ну погоди у меня, сука! – истерически выкрикнул Митяй, и прежде чем Алекс успел его остановить, кинулся с оружием наперевес в кустарник.
–Стой, дурень! Куда ты! Винтовку брось, она тебе все равно не поможет! – прокричал ему вслед Алекс, но тот уже ничего слышал.
Внезапно раздался душераздирающий крик. Расстояние до него было метров двести, не больше. Затем Митяй крикнул еще раз, слабее и все смокло.
–Вот, кажется, и все, – сказал Алекс, побледневший как полотно. Напряжение все-таки достало и его.
–Оно придет за нами?
–Нет, если ты не будешь отходить от огня. Не волнуйся, слышишь! – к Алексу вновь вернулась его энергия и уверенность в себе. – Оставайся на месте и все будет в порядке.
Антон бросил взгляд на два рюкзака – все, что осталось от заблудившейся в лесу троицы. Они открыли их – оба были битком набиты мелкими вещами – цепочками, браслетами, перстнями и прочей бижутерией и ювелиркой.
–Скорее всего, воровской общак грабанули и в лес подались. – сказал Алекс. – Вор у вора всегда крал, и будет красть. Ты и сам встречал отморозков, когда ехал в наш лагерь на джипе... Ворья в лесах и посейчас полно, правда, не в Черном лесу. Грабанули они дружков, и решили пройти через лес к Новгороду. Да, преследовать их не стали, лес пользуется слишком дурной славой. Но и сами не дошли до города...
– Все, что произошло, случилось только по вине этих безделушек?
–Похоже на то...
До утра они не смыкали глаз, прильнув к костру так, что едва не тлели волосы, и напряженно всматриваясь и вслушиваясь в звуки леса. Едва начало светать, как они продолжили свой путь.
Тело в платке так и осталось там лежать. Ни времени, ни сил на похороны не оставалось...
Приближение большой воды уже явственно ощущалось: почва стала болотистая, вязкая, все чаще и чаще стали встречаться небольшие болотца, затянутые ряской. И хотя бурелома стало меньше, однако путники тратили много времени на обход топких мест. Тем не менее, с каждым часом они все ближе и ближе подходили к Ильменю. Озеро, а значит, безопасная территория, на которой можно отдохнуть, выспаться, даже порыбачить при желании. Оазис среди полного опасностей лесного безбрежья . Но до него еще нужно было дойти.
Антон, державшийся только на таблетках, шагал, втянувшись, не ощущая ни сонливости, ни бодрости. Он уже не разглядывал спину Алекса, а просто бездумно смотрел себе под ноги. Однообразный одуряющий бесконечный марш по болотистым тропинкам. Натертые ноги начали беспокоить, но Алекс объявил, что отдыха не будет. А значит, о ноющих ногах нужно забыть. И Антон шел, стиснув зубы, повторяя про себя в тысячный раз одно и то же:
«Я – капля воды, путешествующая по Вселенной. Во мне отражается всё, что меня окружает, но я ничего не принимаю в себя, оставаясь такой же прозрачной, чистой и отстраненной...»
Алекс беспокоился. Время от времени он останавливался, внимательно, чутко оглядывался вокруг, прислушиваясь к лесным звукам, теребя талисман. Постояв несколько минут, он продолжал движение. Теперь и Антон был уверен, что за ними кто-то следует. Это было ясно без слов. Все чаще и чаще оба путника слышали шум и треск сучьев позади себя, но никого видно не было.
–Идет за ними по пятам, скотина... – цедил досадливо Алекс.
Что бы это ни было, отставать оно не намеревалось.
