Текст книги "Будущие миры. Академия "Космос" (СИ)"

Автор книги: Евгений Обабков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

  Вспотевшей ладонью, захлебываясь от резкого ветра и назойливого песка, Изгой извлек драгоценную игрушку на свет.

  Кристалл тускло, но все еще светил. В его недрах пульсировала белая жилка огня. Ее свет завораживал... точнее – завораживал бы, если бы наблюдатель в это время не несся навстречу к своей неминуемой гибели!!!

  Кенокет сильно ударил прибор кулаком, потряс его, даже попытался надломить – безрезультатно! Если устройство еще и могло работать, то сейчас оно было немо к физическим просьбам Аласа.

  На мгновение замерев, Изгой с ужасом понял – уже ничего не изменить...

  Буквально взорвавшись от досады, страха перед смертью и обидой на судьбу, Кенокет с размаху швырнул ненавистный антиграв вниз!

  Ощетинившаяся проводками коробка, достигла пластобетонного покрытия лишь на секунду раньше Аласа. Вшик, дзинь... остатки корпуса разлетелись острыми осколками в разные стороны. Не удерживаемый более ничем кристалл, с мелодичным звоном ударился об асфальт, вспыхнул яркой звездой и испарился! Одновременно с этим от эпицентра демокулировавшего ядра антиграва, разрастаясь широкой полусферой, ринулась чуть видная серебристая пространственная волна.

  – Епть! – успел выкрикнуть Алас, когда его тело вошло в нахлынувшее энергетическое поле.

  Боль!!!! Дикая боль пронзила каждую клетку, каждый орган! Шрамы, коими была иссечена вся плоть Изгоя, засвербели как сотня маленьких дрелей вонзившихся в кожу. Но даже эта боль не сравнилась с той, что настигла Аласа при ударе об землю!

  Шмяк! И даже сильная воля Кенокета, не смогла удержать сознание – Изгой отрубился, возможно навсегда. Смерть показалась спасением от той ужасающей, невероятнейшей боли сжавшей и изуродовавшей не только тело, но и душу!

   – А-а-а-а-а! – был первый звук, а точнее вопль, высвободившийся из пересохших, лопнувших губ Аласа.

  Кадетская форма была изорвана в клочья. Тело было покрыто ссадинами и синяками. Старые шрамы изменили цвет с бледно-розового на темно-фиолетовый. Волосы, и без того седые, стали еще белее, зрачки, обрамленные в красную радужку, были расширены по максимуму. В них колыхались все еще не прошедшие ужас и боль!

  И все-таки Изгой был жив!!! Сильно побит, покрыт гематомами, со сломанной рукой и лодыжкой, но жив!!!

  Неужели высвободившееся после аннигиляции кристалла поле, смогло замедлить падение, сработало как подушка? Возможно! А быть может проведение просто не допустило смерти Аласа, приготовив для него нечто большее, чем просто гибель...

  Сжав поплотнее зубы, Кенокет заставил себя сесть...

  ГЛАВА 6 МАГЕРТАНК

   – Привет, друг!

  В открывшийся проем двери медицинского отсека, просунулась голова Тайра. Викор широко улыбался хоть и смотрел на Изгоя слегка встревожено.

   – Ты как? Жив? Сильно болит? Может позвать доктора? – быстро прощебетала "голова", ибо тело все еще находилось в коридоре.

  – Кхе-кхе! – послышалось позади Тайра. – Может, ты дашь пройти и мне?

  Викор встрепенулся, пропал из проема, а после в палату вошли уже оба: и вечно беспокойный Тайр и благоразумная Тимма.

  Ликер, не смотря на свое обычное спокойствие, собранность и сдержанность, вела себя несколько эмоционально. Было видно, что она переживает за Аласа.

  Кенокет окинул взором свое пристанище.

  Палата представляла собой белоснежно чистое и светлое помещение. Напичканное бактерицидными лампами, шестью кроватями (из которых пять были свободны), медличебными аппаратами и устройствами вызова персонала, оно, разумеется, просто благоухало знакомыми (и не очень приятными) запахами лекарств, растворов и микстур. Стены, покрытие мягкими, белыми плитами Резинита, еще более "усугубляли" ощущение преддверия рая. По крайней мере, так его себе Изгой и представлял.

   – Да! Я в порядке, друзья. Вот... отдыхаю в "люксе". Ничего страшного, всего-то добавилась пара новых шрамов.

  Викор почти бегом преодолел помещение и плюхнулся на край койки Кенокета, чем вызвал у больного гримасу боли.

  – Дурак! – не злобно отругала излишне активного Тайра, Ликер. – У него переломы, а ты... – она с жалостью посмотрела на Аласа.

  Кенокет покачал головой.

  – Переломы уже затянулись, так же как несколько внутренних разрывов, вывих многих суставов и... прочее.

  – Камера восстановления? – спросил Викор. – Я сам никогда не пробовал, но говорят, что за пару часов она даже из трупа может сделать бодрячка. Все заживает почти моментально!!!

  Алас молча кивнул, соглашаясь с другом. Действительно, после того как Кенокет, очнувшись у основания небоскреба, смог вызвать скорую помощь, его привезли сначала в центральный госпиталь Рила и засунули в камеру регенерации, а уже спустя три часа направили по месту службы, где его на несколько дней поместили в медицинский корпус. Для полного восстановления.

  Чинно прошествовав мимо пустых кроватей, Тимма присела на край кушетки и пространно спросила:

  – А... это правда что ты по неосторожности свалился с крыши? Или...

  Алас быстро окинул комнату взглядом. "Лишних ушей" не обнаружилось. Тогда он вздохнул, решился и вымолвил:

  – Я не прыгал с крыши, меня хотели убить!!!

  Немного сбивчиво, иногда прерываясь, Изгой рассказал друзьям историю своего приключения, которое чуть не стало для него последним.

  Закончив повествование трехсловным, почти эмоциональным описанием падения, Кенокет замолк, вновь внутренне переживая случившееся.

  Тайр, округлив глаза, бросал взгляды то на Аласа, то на Тимму.

   – Вот это да! – периодически повторял он. – Круто! Круто! Круто! – эмоции были у Викора через край. – Прямо так?! Заговор?! Парализатор!!!? Небоскреб!?!!

  – Тише ты! – шикнула на него Ликер, по ее взгляду было видно, что она всерьез восприняла рассказ Кенокета, и тот ее не порадовал. – Это все очень странно и опасно! Алас, что ты собираешься делать?

  Изгой помолчал, собираясь с мыслями.

  – Пока не знаю. Но одно точно – так просто это оставлять нельзя. Томпс и Медди говорили о "деле" против двора! А значит – и против всей империи!!! Я... я не могу просто все забыть! Это... это... против моих принципов! Император, Праймы, Файры и Лумы – основа нашей жизни, они – звенья, связывающее воедино весь Риллак. Если падут они, падем и мы, ибо не живет тело без головы!

  – Ого! – ошарашено вымолвил Викор. – Как складно у тебя получилось!!! А я думал, что ораторство не твой конек!

  Раскрасневшийся Изгой, в коем шевельнулись корни генетической памяти, намертво проектировавшие каждого Риллаканца на патриотизм, шумно перевел дух и будто оправдываясь, выдавил:

  – Эмоции... я и сам не подозревал, что могу так складно разговаривать... – выглядел сейчас Алас не слишком шикарно: белая пижама, следы старых шрамов и красные извилины новых, этот странный взгляд красных глаз, седые волосы.... И вовсе не боевито смотрелся этот детдомовец, лишь недавно ставший на путь кадета, но внешность порой бывает обманчива, и Алас был тому подтверждением. Ибо не было во вселенной той силы, что могла бы свернуть сие героя с праведного пути спасения целой империи.... М-да... силы не было, но вот несколько слов...

  – Так что ты собираешься предпринять? – настойчиво повторила свой вопрос Ликер и эти несколько слов вернули Кенокета, что называется: с неба на землю.

  – Хм... – Алас устало откинулся на подушку. – Лично я ничего не могу сделать, и потому... стоит обратиться к людям, наделенным властью!

  – Пойдешь к Стипсу? – испуганно возопил Тайр.

  Изгой покачал головой.

  – Нет, к сержанту я обращусь только под страхом смерти!!! А может даже смерть лучше общения с нашим куратором. Я пойду к Магер Танку, расскажу ему все. В этом деле замешены и его интересы, он должен нам помочь! В конце концов он Файр и дворянин, да и пользуется уважением самого императора!

  Спустя пару дней Кенокета уже "выпустили" на волю. Палата больше не была его тюрьмой, хотя стены вокруг академии порой давили больше, нежели клаустрофобия медицинского отсека.

  И снова были занятия, тренировки, до мозга костей нудные лекции и редкие минуты развлечения, отдыха с друзьями, коллективные игры второго отряда в Магнибол на поле... в общем жизнь вернулась в проторенную колею. Вот только червь тревоги все же точил сердце молодого, но уже седого кадета!

  – Так, раздолбаи!!! – сегодня Стипс был особенно "вежлив". – Еще несколько кругов по полю, сотня приседаний... и, пожалуй, день можно считать оконченным. Шевелитесь, пока я не передумал! Как закончите, можете тащить свои задницы обратно в казармы! Хоть я и предпочел бы видеть вас ЗА периметром училища... но, к сожалению, империи все еще нужны ТУПЫЕ, ЛЕНИВЫЕ, ВОНЮЧИЕ как мои носки, пилоты!

  Ровной вереницей вторая группа наматывала уже сотый круг по академскому стадиону. Физическая подготовка, была одним из самых любимых занятий сержанта, и он с радостью гонял курсантов, словно белок, по кругу, заставлял их отжиматься, бороться и подтягиваться до изнеможения. К чести куратора надо отметить, что и сам он принимал в этих занятиях активное участие и вечно показывал, КАК надо делать то или иное упражнение.

  Бегущая по покрытому зелено-черной травой полю шеренга, хоть и была стройной, но отнюдь не равномерно нагруженной. Примерно в середине общего строя плелись и качались, проклиная весь свет и сержанта в частности, давно знакомые Аласу и презираемые им, недобандиты Крус и его подхалимная компания. Причем те не просто бежали, как и остальные согрупники, но и были, что называется, по-полной загружены. И кроме максимальной боевой выкладки, за спинами очепенцев висели солидные рюкзаки... груженные камнями.

  – А ну не отставать! – ярился Стипс, пинками подгоняя Валоса и Жинда. – Мне помниться в столовой вы проявили большую скорость и ловкость!

  Маленькая предыстория картины... "бегущих, груженых верблюдов", случилась парой часов назад, в послеобеденное время. То ли не пресытившиеся, то ли просто жадные, недобандиты решили поживиться продуктами, хранимыми в столовой, где и были застигнуты врасплох сержантом... который лишь по счастливой случайности не положил "крыс" на месте. Хотя... сейчас Крус и иже с ним, наверное, предпочли бы сдохнуть!

  – Все! Стоп! – скомандовал Стипс. – Валите нах с моих глаз.

  Стройная шеренга тут же распалась. Изнеможенные кадеты попадали там, где стояли, и только шумная одышка еще свидетельствовала, что будущие пилоты живы.

  Немного погодя, отдельные студенты, до следующего утра предоставленные сами себе, стали подниматься. Кто-то из них брел теперь в душевые, кто-то напрямую в казармы, а кое-кто даже в основной корпус академии – сдавать хвосты по зачетам и пользовать автоматы с едой и напитками.

  Встав на ноги, потирая еще зудящие, но зажившие ушибы и места былых переломов, Алас помог подняться своим друзьям.

  – Тянуть больше нельзя, – тихо прошептал он им. – МагерТанк все еще в академии. Сегодня я расскажу ему все.

  – Будь осторожен, – также тихо произнесла Ликер. – Тот... Томпс и... Медди, наверняка знают, что ты выжил. Возможно, за тобой следят.

  – Тем больше причин рассказать все как можно скорее!

  – Я пойду с тобой! – настойчиво пробормотал Тайр, преисполненный энергии даже после физподготовки.

  Изгой отрицательно покачал головой.

  – Не стоит вам вмешиваться в это дело. Пока опасность грозит только мне, я не хочу втягивать вас в это.

  – Но... – заикнулся было Викор, и тут же был перебит Тиммой:

  – Алас прав! Пока мы будем только мешать! Но если обстановка накалиться, мы прикроем его спину. Но сейчас... нам лучше оставаться в тени. Так больше шансов на успех общей кампании... если это дело с заговором, конечно, переродиться в серьезную потасовку!

  Изгой кивнул. Тайр потупил взор и пожал плечами, выдавая свое неодобрение. Ликер по привычке осмотрела свои великолепнейшие ногти будто в никуда пробормотала:

  – Ой! Кажется, один сломала! Придется сегодня перед сном поработать пилкой для ногтей, – перестав любоваться своим маникюром, она требовательно уставилась на Викора: – Хм, Тайр, может, составишь мне компанию? А то как-то... скучно в одиночку глазеть на собственные пальцы.

  Викор еще раз посмотрел на Аласа, тот однозначно-отрицательно покачал головой.

  Тайр тяжело вздохнул, будто внутренне перешагивая через самого себя.

  – Хорошо, – вымолвил он, картинно вежливо продолжив: – Тимма, я помогу тебе скоротать этот доооолгий вечер!

  – Вот и славно! – Ликер схватила Викора за локоть и утащила прочь.

  Оставшись один, Кенокет медленно побрел по травянистому полю, вышел через металлическую калитку со стадиона, перешел небольшую дорожку, поднялся по массивным ступеням и вошел в башню академии, оставив позади себя уже начавшие сгущаться сумерки.

  Холл был пуст, если не считать вечно караулящих у парадного входа Карателей. Последние проводили Аласа незаинтересованными взорами и вновь безжизненно уставились на противоположенную входу стену, прикинувшись местным декором.

  Пустой и полутемный холл гулко отдавал эхом каждый шаг Кенокета, будто маленькие молоточки ритмично стучали по металлической сфере.

  Стук! Стук!!! Стук!!! По диагонали прошествовав к лифту, Изгой вызвал гравикабину. Кнопка готовности два раза мигнула и снова погасла, это значило одно – данная шахта пока занята. Приходилось ждать!

  Тяжело вздохнув, Алас скрестил руки на груди и стоически замер на месте в ожидании.

  Настроение портилось, и дело было не только в предстоящем разговоре, но и в такой банальнейшей вещи как предчувствие, а оное говорило – Кенокет вляпался по уши. И та вонючая жидкость, из которой торчала только голова, явно не была шоколадом!

  Наконец лифтовая кабина снизошла с верхних уровней и разверзлась.

  На радость Аласа – она была пуста. Еще не хватало встретить здесь кого-нибудь из знакомых или, не дай бог, самого Стипса!!! Отвечать на вопросы типа: "Что ты здесь делаешь?", и: "Куда это ты направляешься?" – не хотелось до печеночных колик.

  Заняв кабину, Изгой подождал, пока двери закроются, а затем нажал на кнопку верхнего этажа – именно там находился кабинет Магер Танка, расположенный на одном уровне с классами астрономической лаборатории.

  Свет внутри кабины успокаивал, настраивал на мирный лад. Запах "Лесной Чащи", уже не нервировал, похоже в его аромат теперь примешивались расслабляющие флюиды-присадки.

  Даже не заметив, как добрался до вершины башни, Алас вышел в темный и длинный как жизнь раба коридор. Расположенные на потолке сенсоры, заметив присутствие человека, начали зажигать развешенные на стенах, пятноподобные лампы.

  Если смотреть сверху, в разрезе, уровень представлял собой прямоугольник с идущими крест-накрест коридорами. Кабинеты и аудитории располагались рядами. Из коридоров в помещения вели по одной двери на класс. Кабинет главы академии находился в дальнем, от лифта, "углу" этого расчерченного на квадраты этажа.

  Шествовать по пустому, безлюдному коридору, было несколько... непривычно. То и дело у Аласа разыгрывалась воображение, граничившее с паранойей.

  Вот, из-за угла очередного поворота, навстречу Кенокету шевельнулась тень. Изгой отпрянул назад, больно ударившись спиной о выступ стены, которая, к слову сказать, была окрашена в чуть люминесцировавшую белую краску с нанесенными поверх нее очертаниями звездных систем и астрономических формул.

  Чуть было не упав на спину, Алас тихо прошипел проклятие – оказалось, что он испугался собственной тени, которая вследствие оптической иллюзии и особого расположения фонарей, двинулась навстречу своему хозяину.

  Внутренне обсмеяв себя за трусость и внутреннее напряжение, больше похожее на шизофрению, Кенокет прошел злополучный поворот и добрался, наконец, до двери, ведущей в кабинет Магер Танка.

  Остановившись, Изгой с минуту смотрел на запертую створку, не решаясь войти.

  Что это было? Страх перед главой академии? Моральная усталость? Или простая нерешительность?

  Алас прищурил глаза, пальцы до хруста сжались в кулаки.

  Что с ним происходит? Уж что-что, а духовной слабости Кенокет за собой не ощущал никогда! Так откуда взялся недавний страх, и нерешительность в настоящем? Неужели так разрушающе на него подействовало падение с небоскреба и близость смерти?! Неужто этого было достаточно, чтобы сломить дух!??

  – Никогда!! – прошипел себе под нос Алас, отвечая на внутренний вопрос. – Никогда я не преклонюсь!

  И вдруг Изгоя, что называется, "отпустило". Сработал внутренний... рубильник, защита. Страх прошел, вернулась четкость ума, твердость духа и былая молчаливая хмурость... хотя она и была негативным довеском к гранитно-цельной личности, коей Изгой был, есть и будет!!! Развращающие душу мысли ушли, оставив после себя лишь уверенность в будущих действиях и поступках. Реллакс сознание (или если вам угодно – перезагрузка) прошли успешно. Последние события, конечно, сильно расшатали нервишки Кенокета, но их не хватило, чтобы сломить почти безумную волю, коей Алас был наделен с самого своего младенческого детства!!!

   – Все что было – то прошло. Все что будет – то непременно случиться! – произнес Кенокет свою излюбленную истину и уже без тени тревоги постучал в дверь кабинета файра, главы академии, мистера МагерТанка.

  После секундной тишины, за дверью послышался скрип меблировки и баритон могучего голоса:

  – Да! Войдите!

  Зажав сенсор замка, Алас заставил створку отвориться. Шаг вперед и вот уже Кенокет внутри заветного кабинета, бывать в котором доводилось не каждому студенту.

  Внутри комната оказалась не такой обширной, как это представлял себе Изгой. Длинна метров пять, ширина – три, высота в полтора человеческих роста. Пространство освещали две мощные лампы, закрепленные на гибких штативах. Пол был покрыт стальной сетью с прозрачным напылением Резинита, по стенам высели прекраснейшие образцы Риллаканского вооружения, начиная с термоконтурных катан и заканчивая увесистой дугоразрядной пушкой. Из мебели, в кабинете был огромный черный стол, стилизированный под антрацитовый металик, схожее по дизайну кресло и кадка с божественно краснолистным деревцем – несколько дисгармонирующим с остальным окружением. Несомненно Земное растение, как бы подчеркивало бунтарность своего хозяина. Мало бы кто из обычных военных, и даже не совсем обычных Файров, решился бы на такой вызывающий атрибут декора. Все достаточно хорошо знали – владеть столь пышноцветным, ярким представителем флоры имел право только император. Но... видимо на главу академии сие правило не распространялось.

  У окна, выходящего на мерцающий огнями вечерний Рил, стоял МагерТанк. Могучий Файр был одет в простую академскую форму, и лишь по нашивкам и планке званий в нем можно было признать главу самого почетного училища всего Риллака.

  – Верхний этаж башни находиться за пределом защитного купола "Космоса", – медленно проговорил МагерТанк. – И потому, любоваться закатом здесь особенно приятно. В такие моменты понимаешь, что такое красота! Человеку никогда не сравниться с природой, как бы мы не старались. Мы уйдем! Каждый по очереди, а Вселенная будет существовать вечно...

  – Не вечно сэр, – удивляясь собственным словам, произнес Алас. – Через миллиарды лет наступит тепловая смерть.

  – Хм! – Файр по-доброму усмехнулся. – Смерть будет только началом. Природа не терпит пустоты! На место существующей Вселенной, придет новая. И она будет не менее, а возможно и намного более прекрасной! Но... это все красивая философия. Вернемся к делам земным. Вам что-то нужно кадет...

  – Алас Кенокет, сэр.

  – Так что вам угодно, Алас? Не думаю, что вы проделали этот путь, чтобы просто поглазеть со стариком на умирающий день.

  – Вы еще не стары, сэр...

  – Да... в наши времена всесильной медицины, шестьдесят лет лишь половина, а то и треть жизни! Но внутри я старик, Алас, я столькое повидал... Хм... мое время уходит, настала ваша эпоха, – эпоха молодых и сильных! И, как выяснилось недавно, моя пенсия не за горами. Но кто знает... может, я еще выберусь победителем в этой стычке влиятельных сил. Хех, за этим интересно будет даже следить, а не то, что участвовать. Хотя... вам это слушать не обязательно. Рассказывайте Алас, зачем вы здесь...

  Кенокет кивнул.

   – Для начала, я хотел бы заметить, сэр, что не рассказал эту история раньше, лишь потому, что у меня не было подходящей возможности.

  – Так... – Файр развернулся к визитеру полностью, в глазах почтенного человека сверкнула искорка любопытства, – это уже интересно. Говорите, не томите меня бесполезным предисловием!

  Как всегда скупо и прерывисто, Алас рассказал МагерТанку все что знал, при этом на лице Изгоя не дернулся ни один мускул, а тон повествования оставался размеренным и ровным.

  Не прошло и пары минут, как Кенокет полностью "излил душу" и даже показал кусок Гидролитика и сохранившуюся в комме псведопредсмертную записку.

  Во время рассказа, эмоции на лице МагерТанка плавно менялись от любопытства до хмурости, а затем от хмурости до подозрительности и даже тени испуга.

  – Вы уверены в том, что говорите? – спросил Файр Аласа, после минуты молчания. – Кадет, если это шутка, то она не удалась!

  – Я... не привык шутить, сэр, тем более такими вещами, – чуть более низко и медленнее проговорил Изгой.

  МагерТанк пригвоздил Кенокета тяжелым взглядом, но вскоре не выдержал и первым отвел взор – Алас был непоколебим как скала.

  – Да... – пространно произнес глава академии. – Похоже, вы не шутите...

  Сделав несколько тяжелых шагов, МагерТанк сел в свое кресло, положил локти на стол, а ладони сомкнул у подбородка.

  – Вы немного-немало говорите о возможном заговоре против двора! Надеюсь, вы, Алас, понимаете, что я не могу поверить вам просто на слово, последнее время меня частенько... проверяли. Провокации стали привычной частью моей жизни! Даже не знаю.... Но оставить такое без внимания.... Хм, поступим так! – нажав на кнопку вызова диспетчера, МагерТанк произнес:

  – Дежурный, вызовите ко мне сержанта Стипса!

  Как бы Кенокет не старался, все же по его лицу пробежала легкая тень. Стипс был последним человеком, которого Изгой хотел сейчас видеть.

  Не прошло и десятой части часа, как двери за спиной Аласа раскрылись и на пороге появился сержант, собственной персоной. Выражение лица Стипса было как всегда хищным, а глаза цепкими, словно ментальные крючки.

  – Вызывали, сэр?! – сержант встал по стойке "смирно" и отдал честь.

  – Вольно! – Файр махнул рукой, а затем указал пальцем на Аласа. – Это ваш кадет, сержант?

  Стипс покосился на Изгоя, его взгляд готов был просверлить Аласа насквозь.

  – Да, сэр, – Стипс говорил отрывисто. – Это Алас Кенокет, вторая группа, первого курса, факультет пилотов!

  МагерТанк удовлетворенно кивнул.

  – Хорошо! Кадет, расскажите своему куратору то же самое, что недавно открыли мне.

  Как бы Изгою этого не хотелось, но он пересказал Стипсу свой рассказ из слова в слово. По лицу сержанта проскользнула та же эмоциональная гамма, что и парой минут ранее по лицу Файра. Так же он не упустил возможности посмотреть на кусок Гидролитика и злополучную запись в голопланшете.

  Следив за обоими посетителями, МагерТанк то качал головой, то выразительно хмыкал.

  – Вот так, сержант! Что вы можете об этом сказать?!

  Стипс приподнял брови и "одарил" Аласа несколько задумчивым взглядом, а затем перевел свой взор на МагерТанка и четко ответил:

  – Сэр, я считаю, что Кенокет с нами абсолютно искренен. Думаю этим делом надо серьезно заняться и доложить в СБ. Промедление неприемлемо.

  – Вот как? – Файр откинулся в кресле. – Вы уверены в этом сержант? И вы готовы поручиться за слова вашего кадета?

  – Да, сэр! Так точно сэр! – без запинки отчеканил Стипс.

  МагерТанк удовлетворенно опустил ладони на антрацитовый стол.

  – Ну что ж! В вас я сомневаться не имею права, сержант, мы многие годы служили вместе! И раз вы уверены в словах Аласа, то и я уверен в них. Стипс, вам я поручаю следить за Кенокетом, ему сейчас грозят бОльшие опасности, чем нам. А я – лично наведаюсь в штаб СБ и даже попытаюсь увидеться с императором. Хотя последнее время... эх, ладно, попытка не пытка! Вы пока свободны, можете вернуться в казармы!

  – Есть, сэр! – хором выкрикнули Алас и Стипс, развернулись и синхронно покинули кабинет.

  Шествуя по полутемному коридору, который уже не казался таким мистически живым и опасным, Алас изредка косо посматривал на сержанта. Удивительно!!! Стипс поручился за него! Такое могло произойти разве что во сне. Но факт остается фактом! И... Кенокет был благодарен сержанту, которого раньше считал Горгоной в человеческом обличье. Хотя и сейчас Стипс не казался белой овечкой!

  Остановившись у створок лифта, сержант стал медлить с нажатием кнопки вызова кабины.

  – Послушай, Кенокет, – зашептал он. – Я нутром чую, что дело пахнет керосином. Сейчас я буду говорить, а ты поправь меня, если я ошибаюсь.

  Кенокет кивнул и куратор продолжил:

  – Из общих сведений я вывел такие выводы: некто Томпс и еще один неизвестный, явно служащий в "Космосе", хотят провернуть некое дело в академии, которое им поручил неизвестный "монсеньор". Тем же временем Томпс и бывший служащий чьей-то разведки Медди, задумали переворот, который приведет к краху двора. И, по-твоему, два этих события: "дело" в академии и заговор, между собой связаны, так?!

  Алас кивнул.

  – Хм... – Стипс задумчиво щелкнул пальцами. – Думаю начать нужно с неизвестных переменных. Во-первых необходимо выяснить точные личности Томпса и Медди, затем монсеньора и того служащего...

  – У меня есть фотопортреты Томпса и Медди... э... мои друзья помогли мне составить фотороботы. Вот, в голопланшете сделаны наброски...

  Стипс удивленно принял из рук Аласа его комм.

  – Это сильно упростит мне задачу, – согласился сержант. – А что это за файл?

  Изгой посмотрел на название указанной папки и произнес:

  – Там моя предсмертная записка... та, что Медди оставил, перед тем как скинуть меня с крыши.

  – Медди... – протянул Стипс. – Быть может, его отпечатки пальцев остались на краях проектора и корпусе. Я, пожалуй, возьму твой голопланшет. Нужно все как следует изучить.... Так, а ты Кенокет, отправляйся в казармы! С сегодняшнего дня все увольнительные тебе отменены. Я не думаю, что здесь тебе будет полностью безопасно, но в городе ты просто мишень! Выполняй, я вызову тебя, если будет нужно!

  Вот так, без привычных оскорблений, даже с какой-то полуотеческой заботой, Стипс напутствовал Аласа в... "будущую жизнь". Все это было непривычно, но, с другой стороны, возможно, все это следствие приказа МагерТанка. Но что скрывать – это было приятно! Странно, но приятно! И даже Изгой не удержался от скупой улыбки, что, разуметься, заметил сержант.

  – Чего лыбишься, Кенокет? На твоем месте я бы уже искал место под могилу! Ты – первостепенная мишень, шансы на твое выживание – один к ста! Вали нах в казармы, пока я сам не облегчил тебе страдания, милосердным выстрелом сначала в пах, а затем в голову!

  Вот, другое дело! Теперь Изгой видел настоящего Стипса! Неприятного, озлобленного сержанта с манией убийства! Зато знакомого и привычного.

  – Есть сэр, – козырнул Алас и вошел в прибывшую кабину лифта. Вжик!!! И гравиподъемник унес его вниз, к основанию башни академии.

  И снова холл, снова подозрительные взгляды Карателей, снова сумрак за входными дверями.

  Остановившись у основания уличной лестницы, Алас глубоко вдохнул вечерний воздух. Тянуло приятной прохладой и влагой. Наверное, сейчас было градусов двадцать пять, не больше. Это, пожалуй, немного холодновато для истинного Риллаканца.

  Слегка поежившись на "морозе", Изгой двинулся по чисто выметенной дорожке в сторону комплекса казарм. Их окна виднелись чуть справа, своим белым светом направляя Кенокета по нужному пути.

  Вокруг ни звука, лишь ботинки иногда с шуршанием задевали неровности пластобетонной тропы. Тьма еще более сгустилась. Казалось, протяни вперед руку, и пальцев не будет видно. Легкий порыв ветерка колыхнул куцую, теперь, прическу Аласа.

  Вдруг, нос отчетливо уловил запах сигаретного дыма. Кенокет остановился, уж больно странным был этот запах в стенах академии. Здесь за такое наказывали, жестоко наказывали! Кадет не мог быть курильщиком, это нарушало физическую форму. Тоже касалось и учителей!

  Замерев на месте, Изгой прислушался и рефлекторно дернулся, когда напряженный слух был шокирован резким криком – это Дрейк, один из веселой компании ящерок, соизволил приветствовать Аласа, или...

  Только реакция и отсутствие мыслей в голове Изгоя, позволили ему увернуться от яркого синего шара, метнувшегося к нему из темноты. Нет! Крик Дрейка не был приветствием – это было предупреждение о чужаках, и последние явно не были настроены мирно.

   Вших! Вших! Вших! Еще три шара-снаряда, распороли темноту и мячиками полетели к Аласу! Парализатор!!!! Это мог быть только он! По Изгою стреляли, стреляли прицельно и из-за укрытия! Черт! Кенокет не думал, что его найдут так рано!!!

  Кувырок! Перекат! Чудом избежав общения со стазис снарядами, Алас отпрыгнул с хорошо простреливаемой дороги и, больно стукнувшись локтем о какой-то камень, спрятался за жестяной корпус вентиляционной шахты, что металлическим кубом выходила здесь из под земли.

  И снова тишина. Абсолютная! Будто и не было минутой назад шокирующей перестрелки. Так может Изгою показалось? Быть может на нервной почве он стал обладателем галюцинагенного недуга?

  В порыве внутренней паранойи, Изгой высунулся из-за короба и тут же получил мощный удар ногой в лицо! Сила пинка была настолько убойной, что Аласа опрокинуло на спину, в глазах вспыхнули мириады искр, а нос, губы и брови моментально онемели.

  – Готов, – раздалось над вошедшим в состояние нокдауна Аласом. Голос явно принадлежал Медди. – А ты живуч парень! Уважаю!

  – Хватит болтать! – приглушенно, но высоко, почти истерично проговорил кто-то слева от Изгоя. – Вяжи его быстрее! Каждая минута приближает нас к краху! Итак все дело на грани провала из-за этого кадета! – полуотключившемуся Кенокету удалось на секунду сфокусировать не взгляд, но слух и он узнал второго нападавшего – это был тот незнакомец, что разговаривал с Томпсом о "деле", возле ангаров академии несколько дней тому назад! Вот только лицо.... темнота не давала разглядеть даже склонившегося над ним Медди, не то что незнакомца, а яркие искры в глазах и вовсе превращали картинку в феерический калейдоскоп.

  – Может его парализатором долбануть? Для верности!? – Медди щелкнул предохранителем упомянутого агрегата.

  – Давай! Только быстрее и... двойной заряд! Живее! – второй незнакомец явно был на грани истерики.