Текст книги "Граф Орлов, техасский рейнджер"

Автор книги: Евгений Костюченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

10

Жить в мертвом городе так же приятно и весело, как жить на кладбище. К тому же питаться приходилось одним вяленым мясом, да пресными лепешками, которые пек Уолли. Даже костры Джерико не разрешал разводить где попало, и чтобы сварить себе кофе, приходилось всем тесниться вокруг очага, который Уолли устроил в церквушке. После нескольких дней такой жизни бандиты начали роптать. Им надоело ждать каких-то новых подкреплений. Конечно, чем крупнее отряд, тем больше он сможет увезти из банка. Но ведь и делиться придется со всеми…

Джерико и сам понимал, что пора приступать к действиям, иначе шайка его может многих недосчитаться в самый ответственный момент. Но пока у него не было самого главного – динамита. Взрывчатку должен был раздобыть Пескарь, а Пескарь куда-то пропал. Правда, Кривой привез с собой пол-ящика, однако Джерико казалось, что этого будет мало. Кроме того, не нравилось ему, что этот динамит привез Кривой. Тот и так все время высовывался. На словах-то он признавал, что Джерико здесь главный, но все время придумывал своим парням какое-нибудь новое занятие, чтобы напомнить и о своем положении. Не годится он в помощники, слишком гордый. И Джерико снова и снова остро ощущал, как ему не хватает сейчас старого Пабло.

Наверно, он нечаянно помолился об этом во сне, когда задремал после обеда, потому что внезапно его разбудил свист наблюдателя, и Хью крикнул с колокольни:

– К нам гости! Это Пабло! Вон он, скачет сюда во весь опор!

Пабло Гомес соскочил с коня и подбежал к Джерико, и тот широко распахнул объятия навстречу старому другу, словно они не виделись сто лет.

– Пабло! Как дела?

– Все отлично.

Кривой спросил, с презрительной улыбкой наблюдая за тем, как они радостно похлопывают друг друга по плечам:

– Ну что, ты выследил транспорт?

– Это не так легко, амиго. А вот вас, ребята, выследить гораздо легче. Я удивляюсь, что вы еще не навели на нашу берлогу ищеек.

– Что? – Кривой схватился за кобуру.

– Ваши кони натоптали дорогу сюда, ее только слепой не увидит. Если вам так часто приходится ездить в город, могли бы хотя бы возвращаться разными путями. И не всей толпой, а по одному.

– Нет там никаких следов! – сказал Кривой, но руку с кобуры убрал. – Это тебе с жары померещилось.

– А еще мне померещилось, что воняет дымом и дерьмом, как будто здесь свинарник, – кивнул Пабло. – Да шериф давно нашел бы вас по запаху.

Джерико живо отыскал глазами Индуса, и тот мгновенно вскочил на своего коня и вылетел со двора.

Пабло Гомеса можно было упрекнуть во многом. Например, он был трусоват и ленив, и поэтому часто отговаривал своего главаря от многих задуманных планов. Но зато Джерико был уверен – уж если Пабло согласился на какое-то дело, то это дело обязательно выгорит, и с хорошим наваром. В награбленном барахле Пабло разбирался лучше всех, даже лучше Индуса. Тот, бывало, вертит перед носом какую-то сверкающую бирюльку, слюни пускает, а Пабло глянет – и в мусор ее: стекляшка дутая. Что же до лошадей, то и здесь Пабло Гомеса не мог бы надуть ни один барышник. И самое главное – Пабло обладал удивительным чутьем на опасность.

Индус вернулся через минуту и доложил:

– Следов не так уж и много. Но лучше бы их замести. И запах тоже чувствуется.

– Засиделись мы тут, – заметил Канисеро.

– Да, пора браться за дело, – прогудел Уолли.

– Пора, – согласился Джерико. – Канисеро, Индус! Сделайте что-нибудь со следами. Пабло! Отдохни, перекуси, Уолли тебя покормит.

Они присели у очага. Пабло с жадностью набросился на похлебку, но Джерико его остановил:

– Ты ничего не рассказал. Я жду.

– Что же мне – болтать при чужих? – Пабло впился зубами в свежую лепешку. – До чего мне надоели сухари… Ну, что я могу рассказать? Пескарь ждал нас у старшего Родригеса. Дилижанс он подогнал больно приметный – с почтовыми знаками. Мы на нем домчались до Пекоса, да и бросили на берегу. До деревни добрались спокойно, встретили нас хорошо. Вот и всё.

– Англичанин открыл чемодан?

– Чемодан-то он открыл. Но… – Пабло замялся. – Там оказались только письма.

Джерико нахмурился.

– Письма?

– Одни бумажки! Клянусь могилой матери, ни доллара!

Джерико отмахнулся:

– Плевать! Я и раньше знал, что в чемодане ничего ценного. Мне надо было проверить Англичанина.

Пабло не удержался от вздоха облегчения.

– Мы заперли его в подвале. А как у вас тут дела? Я не вижу Пескаря.

– Его еще нет.

– Мог бы уже вернуться, – недовольно пробурчал Пабло, поднес ложку ко рту и вопросительно глянул на Джерико.

– Ешь, ешь. Набирайся сил.

Он круто повернулся и пошел внутрь часовни, на свою постель. Нетерпение просто выжигало его изнутри, но он спокойно повалился в овчину и застыл, глядя в сводчатый потолок. Англичанин справился с чемоданом. Значит, справится и с сейфом. Джерико не ошибся в нем. Он с первого взгляда понял, что это парень может быть полезным.

С первого взгляда? Нет, скорее, с первого слова. Как только Англичанин открыл рот, стало ясно, что он из той самой породы, какая нужна для дела. Семья Гривсов жила в Нью-Йорке, пока не подалась на Запад. И восточный говор значил для Джерико очень много. Тот, кто говорит так же, как его отец, не способен обмануть. Он способен на любую работу, если за нее платят. Способен на убийство, если оно необходимо для работы. И значит, способен стать настоящим компаньоном. В общем, тот, кто говорил по-восточному, был весьма ценным приобретением для Джерико. Жаль только, что такие люди почти никогда не встречались ему.

Он снова подумал, что пора избавляться от тех, кто его окружает. Скоро, скоро в его жизни наступят перемены. И тогда он скажет им «прощай». Прощай, тупица Уолли. Прощай, хитрюга Индус. Прощай, Пабло…

Забавно – Пабло явно боялся сообщить, что в чемодане не оказалось денег. Дурак. Что значит лишняя пара сотен по сравнению с миллионом, который предстоит достать Англичанину!

Тишина окутала двор, слышно было только как скребет ложка по оловянной миске («Пабло, – улыбнулся Джерико, – отощал в дороге») да скрипит пустая рама в проеме окна, качаясь под легким ветром.

Он незаметно задремал, и Индус осторожно потряс его за плечо:

– Джерико… Что-то не то у нас делается…

– Что? – он приподнялся на локте, кулаком протирая глаза. – Ты о чем?

– Да я о следах… Мы все сделали, как ты сказал. Заровняли, присыпали пылью, все чисто. Только вот… Канисеро нашел чужой след. Чужая лошадь.

– Где?

– На самом краю деревни. Стояла за первым домом.

– Почему ты решил, что чужая?

– Помет с овсом, – коротко сказал Индус. Ему не надо было напоминать Джерико, что их лошади давно не видели овса. – Откуда пришла, не видно. Куда ушла, тоже не видно. Но помет остался.

– Может, это Пабло наследил?

– Да нет, – Индус помотал головой. – Эта лошадь была здесь вчера. Или сегодня ночью.

– Кто дежурил ночью?

– Люди Кривого.

– Да, эти могли проспать.

Джерико потер лоб. Индус сидел на корточках рядом с его постелью, у ног хозяина, как верный пес.

– Думаешь, у нас был гость?

– Не знаю, не знаю…

– Ладно, не тяни, – раздраженно одернул его Джерико. Он терпеть не мог, когда кто-то пытался скрыть от него разные неприятные новости.

– Сам посуди, – Индус начал оправдываться, словно был в чем-то виноват: – Может быть, я понапрасну паникую. Но след чужой, это точно. Кто-то у нас был. Ночью он мог подобраться к нам, понаблюдать, а потом незаметно уйти. Но ведь могло получиться и по-другому. Вот я и подумал, а вдруг он не успел смыться? Он же мог и остаться где-то рядом, потому что утром ему уже некуда было деваться, мы бы его увидели.

В рассуждениях Индуса сквозил страх. Если кто-то пронюхал, что в одном месте одновременно собрались полтора десятка джентльменов, находящихся в розыске, то на встречу с этими джентльменами могут отправить кавалерийский эскадрон из ближайшего форта. А Индус страшно не любил всякие скачки со стрельбой.

Джерико тоже испугался. Но он испугался не кавалерии. Это был секундный приступ страха, который тут же перешел в гнев. Где-то рядом – враг.

– Ладно, хватит болтать, – оборвал он растерянное бормотание Индуса. – Не болтать надо, а за дело браться.

– Давай поднимем людей Кривого, – с готовностью предложил Индус. – Пусть обшарят все закоулки. Они его проспали, пускай они и исправляются.

– Правильно, – сказал Джерико. – Я и сам так думал. Давай, позови ко мне Кривого, только без шума. И смотри, не назови его «Кривым» случайно. Сам знаешь, он такое не прощает.

Когда надо, Кривой мог стать послушным. Вот и сейчас он выслушал Джерико и, вместо того, чтобы спорить и защищать своих оболтусов, сказал только:

– А если он не один?

– Один, один, – уверенно сказал Индус. – Двоим тут негде спрятаться.

– В деревне и одному не спрятаться, если с лошадью.

– А он не в деревне, – догадался Джерико. – А ну, пошли наверх.

По винтовой лестнице без перил, цепляясь за стенку, они забрались на верхнюю площадку колокольни. Оттуда хорошо была видна беспорядочная россыпь белых домиков с провалившимися крышами и стенами, увитыми бурым плющом. Была видна дорога, петляющая между невысокими холмами. Джерико указал пальцем на верхушку одного из холмов.

– Там он. Видите? На всех холмах верхушки голые, а на этом – кусты. Вот он за этими кустами и прячется.

– На соседнем холме тоже кусты, – недоверчиво протянул Кривой. – И вон там тоже.

– Какие же там кусты? – Джерико отмахнулся. – Кустики, жалкие травинки, а не кусты. В таких и воробей не спрячется. Там он, там, я просто чувствую, что он там. Хью, ну-ка присмотрись, видишь что-нибудь?

– Вроде, ничего… – длинноносый Хью приложил обе ладони к бровям, всматриваясь в знойное марево.

– Спрятался так, что и не увидишь, – заключил Джерико. – Спит, наверно. Ну, мы его будить не станем, сначала свяжем. Брат, поднимай людей, только тихо. Зайдешь со своими со стороны дороги. А я его обойду.

– Зря мы торопимся, – проговорил Кривой, не сводя глаз с далекого холма. – Зря. Никуда он не денется. Если он там. Лучше последить бы за ним повнимательнее. А может, и нет никого?

– Индус! – сказал Джерико. – Ну-ка, принеси сюда это конское дерьмо, и пусть кто-нибудь расскажет нам, откуда оно появилось!

– Ладно, пошли, – нехотя сказал Кривой и первым осторожно двинулся вниз по лестнице.

Когда бандиты выехали из деревни и разделились на две группы, Кривой огляделся и спросил:

– А где Пабло? Где Уолли?

– Справимся без них, – сказал Джерико, удерживая свою разыгравшуюся кобылу. – Давай, как договорились. Окружай этот холм со стороны дороги, а я его отрежу. Если он начнет удирать, наскочит на меня.

– А если не начнет, что тогда? – оскалился Кривой, спрашивая как бы в шутку, и его бандиты засмеялись.

Но Джерико понял, что это не шутка, а насмешка, и нахмурился. Не отвечая, он поднял кобылу на дыбы и пришпорил ей бока. Лошадь обиженно заржала и помчалась, перемахнув через остатки каменной изгороди, и несколько человек отправились за Джерико.

Кобыла ему досталась молодая, глупая, но выносливая и неприхотливая. Сейчас она легко несла Джерико по степи, и серая трава под ногами сливалась в сплошную бегущую ленту. Он поднял голову и огляделся. За его спиной трусили по степи Хью, Индус и Канисеро. Уолли остался с Пабло в часовне. В таких делах от них было мало проку. Джерико и сам охотно остался бы. Он не хотел рисковать. Он чувствовал, что скоро придет конец этой беспутной жизни, скоро все будет по-другому, скоро он будет жить не в развалинах, а в настоящем дворце… осталось только вынуть деньги из сейфа. Но пока у него не было денег, не было и сейфа, а были только одни враги вокруг, и даже от друзей можно получить пулю. Так что лучше бы не рисковать.

Лучше не рисковать. Он и Кривого отправил туда, где было больше риска нарваться на выстрел. Если за ними кто-то следит из этого кустарника на холме, ему не уйти от банды, которая кольцом охватывает холм. Значит, он будет стрелять, а не убегать. Джерико останется только подождать, пока закончится перестрелка.

Он придержал лошадь, спутники нагнали его и встали в клубах поднятой пыли.

– Подождем здесь, – сказал Джерико. – Сейчас будет потеха.

– Что-то не видно там никого, – сказал Хью, вглядываясь в склон холма. – Человек еще может спрятаться, но куда он дел коня? А вон там другое дело… Вон, посмотри на соседний холм, видишь? Ну, поближе к нам, тот, про который Кривой говорил, что там тоже кусты? Видишь? С этой-то стороны там и вправду не кусты, а целая роща…

– Да вижу, вижу, – недовольно бросил Джерико.

Он уже понял свою оплошность. Кривой со своим десятком головорезов окружал пустое место. А Джерико с тремя спутниками оказался как раз в самом опасном пространстве.

Южный склон холма был густо усеян аккуратными с виду нежно-зелеными деревьями с округлыми приплюснутыми кронами и причудливо изогнутыми ветвями. До этой рощицы акаций, незаметной с колокольни, было шагов сто, и прикинув расстояние, Джерико почувствовал себя довольно неуютно. Они маячили здесь на виду. А невидимый враг скрывался за густыми ветками и мог спокойно расстрелять их сейчас из винтовки.

– Канисеро, посмотри, что в этой рощице, – небрежно произнес Джерико, словно воды попросил.

– Отсюда не видно.

– А ты поближе подберись.

– Плохо, что ветер от нас, – заметил Канисеро, не трогаясь с места. – Так бы я по запаху тебе сказал, есть там кто или нет.

И вдруг со стороны рощи послышалось ржание коня. Короткое, оборвавшееся, но совершенно отчетливое. Джерико выхватил кольт и спрятался за шею кобылы, которая вдруг тоже заржала, отвечая чужому жеребцу.

Через пару секунд сквозь густую сеть акаций метнулась длинная тень. С хрустом и треском из рощи вылетел серый конь. Всадник в длинном плаще лежал на нем, прильнув к вытянутой конской шее, чтобы ветки не сорвали его на землю.

Конь стремительно несся вниз по склону, забирая вправо. Полы длинного плаща развевались и хлопали, как крылья перепуганной курицы.

– Уйдет! – выкрикнул Хью.

– Не уйдет, там Кривой. Давайте за ним! – приказал Джерико.

Всадник в плаще скрылся за холмом, но сразу же показался снова и погнал коня в другую сторону, а из-за холма послышался дикий свист, потом хлопнул выстрел, после чего оттуда вылетели бандиты Кривого, стреляя на полном скаку.

– Всё, не уйдет! – крикнул Индус. – В кольцо его, в кольцо!

Они рассыпались в стороны, чтобы перехватить беглеца, куда бы он ни направился. А тот почему-то сбавил ход. Конь под ним захромал все заметнее, и вдруг остановился.

Беглец спрыгнул на песок. В следующий миг у коня надломились передние ноги, и он рухнул набок, а до Джерико донесся приглушенный хлопок – звук выстрела в упор.

«Смелый парень, – подумал Джерико. – Напрасно он выскочил из рощи. Наверно, он думал, что нас только четверо. Мог бы расстрелять. Пожалел нас, дурак. Застрелил коня, теперь у него есть укрытие. Надо бы и нам залечь. Вон у той кочки. На что он надеется? Мы же все равно его не выпустим. Может, где-то рядом прячутся его люди?»

Человек в длинном плаще упал за тушу коня, и Джерико заметил винтовочный ствол, который вытянулся в его сторону. Над стволом взвилось облачко дыма, и кобыла под Джерико вдруг дернулась, засеменила, вильнула в сторону. Он едва успел выдернуть ноги из стремян, как она свалилась, беспомощно мотая головой. Он упал рядом, прячась за ней, и горячая струя хлестала ему в бок из пробитой груди кобылы.

Джерико слышал, как с разных сторон гремели выстрелы, как свистели и кричали бандиты. Когда выстрелы смолкли, он поднял голову и отполз от затихшей кобылы.

– Джерико, что с тобой? – закричал Индус, подбежав к нему и помогая подняться. – Ты куда ранен?

– Ерунда, – сказал Джерико, отталкивая его.

– Можешь идти? Черт побери, я в жизни не видел, чтобы человек был в крови с головы до ног и мог сам идти!

Подскакал Кривой, он отчаянно ругался на ходу:

– Вот подонок, как он нас надул!

– Взяли его? – спросил Джерико, стаскивая окровавленную рубаху.

– Такого подонка не возьмешь! Убил Фриско, Пузатого, а потом, откуда ни возьмись, появился еще один подонок! Подогнал к нему новую лошадь, и они умчались! На свежих лошадях! Мы постреляли вдогонку, но они неслись быстрее пули!

Индус подвел к Джерико свою лошадь и помог забраться в седло. Джерико не стал в этот раз отталкивать его. То, что он не участвовал в бою, могло быть оправдано только ранением. И хотя у него не было ни царапины, Джерико все же морщился, садясь на лошадь, и не спешил вытирать кровь с лица и тела.

– Уходить надо отсюда, – прошептал Индус. – Оставим Кривого тут, а сами уйдем. Он заставит кавалерию погоняться за собой, а потом снова к нам присоединится.

«Он прав, – подумал Джерико. – И в том прав, что надо уходить. И в том, что Кривым надо прикрыться. И все-таки он всего лишь мой помощник. Понимать-то он все понимает. Но решать буду я».

Кривой сам выбрал свою судьбу тогда, когда согласился помогать банде Джерико. В нужное время его люди должны были напасть на почтовый дилижанс, в котором якобы перевозили крупную партию банковских билетов. Кривой еще не успеет нажать на курок, а в ближайшем полицейском участке уже будет поднята тревога – об этом позаботится Индус. Завязался бы хороший бой. Парни Кривого были как на подбор – на каждом по несколько убийств: сдаться для них означало добровольно шагнуть к виселице. Так что пальба стояла бы отменная, до последнего патрона. И никто не помешал бы Джерико разобраться с неприметным банком на окраине Эль-Пасо…

Но теперь надо было действовать по-другому.

Переодевшись, Джерико приказал всем бандитам собраться в церковном дворе.

– Пабло, за тобой увязался хвост, но это не беда, – сказал он.

– Не было хвоста! – обиженно выкрикнул Пабло Гомес. – Не думал я, что ты так меня встретишь!

– Брат, разве я в чем-то тебя обвинил? Наоборот. Эти ищейки оказали нам бесценную услугу. А сейчас слушайте, что я скажу.

Он вышел на середину двора и положил руки на пояс с патронами. Медленным взглядом обвел всех, и все замолчали.

– Мы долго ждали, – сказал Джерико. – И вот наше время пришло. Мы сейчас же отправляемся в Эль-Пасо.

– Что нам делать в Эль-Пасо? – недовольно спросил Кривой. – Там полицейские стоят на каждом углу!

Джерико повторил громче:

– Отправляемся в Эль-Пасо. Немедленно.

– Не нравится это мне, – сказал Кривой. После боя он стал наглее. – Мои парни остались лежать в поле. Разве они не заслужили быть похороненными по-человечески?

– Похороны – это развлечение для живых, – отрезал Джерико. – Твоим парням уже все равно. Они смотрят на нас с небес и злятся, что мы тут ерундой занимаемся. Если бы ты мог их слышать, то не заикался бы насчет похорон.

– Парням все равно, а мне – нет! – Кривой побледнел от злости. – Я не люблю, когда что-то непонятно. Может, завтра, в последний момент ты опять скажешь, что надо подождать еще день? А может, отправишь нас куда-нибудь подальше?

– Понимаю, вы устали ждать, – сказал Джерико, не глядя на Кривого и обращаясь ко всем остальным. – Но теперь наше время пришло. Ищейки выследили нас? Отлично! Им удалось удрать? Превосходно! Лучшего и желать нельзя! Они направят сюда кавалерию? А нам только этого и надо. Пусть они рыщут по пустым домам и нюхают наше свежее дерьмо. Пусть ищут наши следы. А мы налетим на город! Налетим внезапно, как молния. И возьмем свой миллион долларов.

– Сколько? – переспросил кто-то.

– Да, вам не послышалось! – Джерико торжествующе поднял кулаки над головой. – Миллион долларов!

Бандиты зашумели, кто-то присвистнул, кто-то ликующе подбросил шляпу в воздух.

– Ух ты! – даже хмурый Пабло не удержался от восторженного восклицания и присел, хлопнув себя по бедрам. – Так вот зачем ты набрал такую армию!

– Непобедимую армию! – добавил Джерико и обнял за плечо Кривого. – Брат, завтра каждый из нас получит свою награду!

11

Жеребец по кличке Ангел значил для Шона Прайса гораздо больше, чем всё прочее, что еще оставалось в жизни. Застрелив его, он не сомневался, что умрет лишь минут на пять позже, чем любимый конь. И когда вдруг осознал, что бой окончен, что он остался в живых, и что под ним вороная кобыла, а Ангел остался лежать за холмами – вот тут ему стало по-настоящему больно.

– Стой! – крикнул он напарнику и натянул повод, останавливая кобылу. – Подождем их! Вот хорошее место, чтобы расстрелять погоню!

Это место было ничем не лучше и не хуже других. Но он не мог удирать от тех, кого так ненавидел.

– Шон, мы же договорились! – Русский закружился на месте, сдерживая разгоряченную аппалузу. – Всё делаем тихо и незаметно! А ты устроил сражение.

– Сколько мы выбили?

– Я – одного. Может, еще кого-то ранил, но один – это точно.

– Я тоже, – Прайс лязгнул затвором винчестера. – Значит, они потеряли двоих. Осталось девять. Пол, всего-то девять негодяев! Давай подождем их – и всё решится уже сегодня!

– Ничего не решится. Они не погнались за нами. Мы им не нужны.

Шон Прайс в ярости заскрипел зубами.

– Черт! Как не повезло… Постой, но ты-то как здесь оказался?

– Увидел в овраге твою кобылу. Потом услышал стрельбу.

– Ты же должен был…

– Обсудим все это позже. Нет времени на споры.

Рейнджер еще раз с надеждой оглянулся, осматривая холмы, оставшиеся за спиной. Но над голыми склонами кружилась только пара канюков, да бежала, подпрыгивая на песке, стайка перекати-поля… Ни поднятой пыли, ни топота копыт, ни свиста и выстрелов. Как будто отрезало. Как и не было ничего.

– Нет времени, – повторил напарник. – Нам надо спешить. Похоже, что завтра Джерико нападет на банк. А может, и сегодня.

– Джерико здесь! Я видел его! И, может быть, он ранен. Я попал в его лошадь. Он никуда не поедет сейчас. – Шон, понемногу остывая, загнал винчестер в седельный чехол. – Нет, он не поедет в город. Он слишком осторожен. Я его спугнул. Сейчас он будет думать только о том, что надо сменить укрытие. Знаешь, что мы сделаем? Я останусь следить за бандой. А ты отправишься в Сокорро, там база местных рейнджеров. Вернешься с отрядом. Мы обложим Джерико в его логове. А если он попытается ускользнуть, я за ним присмотрю. Следи за моими знаками.

Произнеся столь длинную речь, он жадно припал к фляге с водой.

Русский посмотрел на часы и, громко захлопнув крышку, вернул их в карман.

– Через час банк закроется. Еще через два часа начнет смеркаться. Если нападение состоится сегодня, то до него осталось три часа. Мы успеем занять позиции и встретить бандитов. И положить их там всех. На месте преступления. Без присяжных, без адвокатов, без судебных издержек.

Шон Прайс с трудом оторвался от фляги и завинтил крышку.

– Положить всех? Не думал, что хлеботорговцы так кровожадны. Тебе приходилось убивать?

– Сейчас мы говорим не обо мне, а о деле.

– О деле? Мое дело – ловить преступников. Ты можешь помочь мне. Можешь послать меня к черту. Но я буду работать так, как работал всегда. Ну что, ты едешь в Сокорро?

– Нет.

– Что ж, ты не обязан мне помогать, – сказал Шон Прайс. – Ты не рейнджер.

– Ты тоже не обязан мне помогать, – сказал русский. – Джерико убил не твоих друзей, а моих. Отплатить ему – это мой долг, а не твой. Но все же я спрошу еще раз. Ты едешь в Эль-Пасо?

– Нет.

– Желаю удачи.

Напарник уехал. Он не гнал лошадь, давая той отдохнуть после скачки, и у Шона Прайса еще было время, чтобы окликнуть его. Или чтобы просто догнать. Русский что-то придумал, и в его словах был резон. Однако он всего лишь хлеботорговец.

Ему не понять рейнджера. Ему не дано в одиночку ходить на толпу вооруженных негодяев. Он просто хочет отомстить за своих друзей. Что ж, каждый имеет право на месть. Кроме тех, кто служит Закону.

Он снова подкрался к деревне, где скрывалась банда. На этот раз ему пришлось сделать изрядный крюк, чтобы зайти из-под садящегося солнца. И расположиться он смог не так удобно, как в прошлый раз. Теперь он был вынужден залечь подальше. Но и отсюда ему хорошо был виден дымок над церковным забором. Бандиты ужинали. Лошади были спрятаны в развалинах, и со стороны могло показаться, что деревушка снова вымерла.

Но Прайс знал, что Джерико сидит там.

Любой другой бандит на его месте, заметив слежку, немедленно покинул бы убежище. Но Джерико потому и оставался неуловимым, что никогда не поступал так, как любой другой бандит.

Шон дождался темноты и подобрался ближе. В деревне не раздавалось ни звука, но ветер доносил запахи, которые выдавали притаившихся бандитов. А через пролом в церковной стене порой виднелись отсветы костерка…

На эти отсветы и глядел Шон Прайс всю ночь, борясь со сном. Когда же стало светать, он насторожился – сейчас бандиты проснутся и выставят часовых. Один из них заберется на колокольню, другой будет маячить в прорехах крыши самого крайнего сарая. Возможно, что сегодня, помня о вчерашней стычке, Джерико отправит и дозорного, чтобы тот объехал окрестности.

Но время шло, солнце поднималось все выше, а бандитов все не было видно…

Рейнджер понял, что его провели, увидев, как стайка птиц, покружившись над деревней, опустилась в церковный двор. Джерико ушел. Он оставил после себя догорающий костер. И мусор, в котором сейчас радостно копошились птицы.

До самого полудня Шон кружил по степи рядом с деревней, пытаясь найти хоть какие-то следы. Но в пыли виднелись только старые отпечатки копыт. Бандиты ушли по разлому в земле, который рассекал деревню. Ушли осторожно, тщательно заметая следы. И только в одном месте Шон нашел на рыжей глине откоса свежую полоску, оставленную чьим-то стременем. Разлом вел к галечнику, которым было устлано пересохшее русло. Шон прошелся в одну сторону, потом в другую – ничего. И тогда он заставил себя остановиться, чтобы сварить кофе, отдохнуть и пошевелить мозгами.

Если Джерико ушел в Эль-Пасо, его там встретит русский. Встретит достойно, в этом можно не сомневаться. Конечно, было бы неплохо принять участие в этой торжественной церемонии, но Шон Прайс никогда не брался за работу, которую может выполнить кто-то другой.

Однако зачем Джерико заметать следы, если он отправился грабить банк? О следах беспокоится тот, кто прячется. Зверь, которого вспугнули, ищет новое укрытие. Значит, надо подумать о том, где Джерико найдет себе новое логово.

Он поднялся на самый высокий холм, чтобы оглядеться, – и увидел цепочку всадников. Сердце его забилось чаще, однако скоро он разглядел, что это не те, кто ему нужен. Впрочем, и из этой встречи можно было извлечь пользу.

Патруль рейнджеров под командой капитана Джонса объезжал бандитские тропы, которыми изобиловал этот приграничный район. Шон Прайс хорошо знал Джонса. Он помнил его еще с тех пор, когда они вместе служили в Сан-Антонио. Джонс за год прошел путь от рядового до сержанта, а потом перевелся в Мидленд, потому что хотел быть поближе к границе. Здесь у него не было ни одного дня без стрельбы и погонь, и здесь в рейнджеры записывались такие парни, которые не рискнули бы приблизиться к полицейскому участку где-нибудь в Хьюстоне или Далласе. Джонс стал самым молодым командиром роты во всем Техасе. Самым молодым и самым отчаянным.

– Прайс! – закричал он издалека. – Ты заблудился спьяну? Или решил перевестись ко мне?

– Нет. Просто решил навестить старого знакомого.

– Рад тебя видеть.

– Я тоже рад. Но приехал не к тебе.

Капитан Джонс оглядел его кобылу, и улыбка погасла на его лице.

– А где Ангел?

– Лежит где-то за холмами, – неохотно ответил Прайс.

– Значит, это ты вчера воевал тут? Слышно было даже у реки.

– Повоевал. Да не слишком удачно.

Рейнджеры окружили его, и Шон заметил среди них пару знакомых физиономий.

– Привет, Апач! Ты еще живой, Медвежонок?

– Жалко Ангела, – сказал метис по прозвищу Апач. – Он был умнее многих людей.

А верзила Медвежонок молча хлопнул его по плечу так, что Шон едва удержался в седле.

– Так за кем ты гоняешься? – спросил Джонс.

– За Джерико.

– Он покинул ваше сонное царство? Что натворил старый шакал?

– Остановил дилижанс, всех перебил. В общем, как всегда. Но сейчас я сел ему на хвост.

– Он же всегда отсиживался в Оклахоме, не так ли?

– Да. Но в этот раз подался сюда.

– За границу рвется, – прогудел Медвежонок.

– В Оклахоме, видать, его прижали. Там сейчас крутые ребята в маршалах. Один Гек Даррет чего стоит.

– А здесь что? – ревниво обернулся Джонс. – Здесь нечего опасаться?

– Здесь он знает все тропки, – сказал Апач. – Он же из местных. Его семья жила в Агуа Кальенте, пока ее не вырезали мескальерос [4]4
  Мескальерос – индейцы-апачи из клана Мескаль


[Закрыть].

– Да уж, нашел, где родиться, – усмехнулся Джонс. – Чему тут удивляться? Кем еще мог стать человек, родившийся в Кальенте? Только головорезом.

– Сколько у тебя народу? – спросил Шон.

– Две группы по семь человек патрулируют границу и выходы из каньона. Моя – третья.

– Где точка сбора?

– Старая почта.

– Это хорошо, – сказал Прайс. – Если Джерико пойдет не в Мексику, а на восток, он может наткнуться на кого-нибудь из твоих ребят.

– Не сомневайся, мы его не пропустим.

– У него около дюжины всадников.

– А ты, как всегда, один.

– Как всегда.

– Что ж, если встречу Джерико, приберегу его для тебя, – сказал капитан Джонс. – За остальных не ручаюсь, но его ты получишь живым.

– Лучше вали его сразу, – сказал Шон Прайс. – Как всегда.

* * *

Капитан Орлов возвращался в город, ругая себя за то, что зря гонял лошадь. Аппалуза выдержала тяжелый переход по пустыне, перенесла долгие блуждания по развалинам, но бешеная скачка под огнем бандитов далась ей тяжелее всего. Кобыла до сих пор хрипела и замедляла шаг, все норовя остановиться. Ей был нужен отдых.

Орлов посмотрел на часы, затем на солнце, будто не доверял механическим стрелкам. «Чего ради я мчусь, как угорелый? Можно отдохнуть, – рассудил он. – Сегодня уже ничего не случится. Пока Джерико доберется до города, наступит вечер. Ему надо еще раз все осмотреть, разместить людей, да и просто придти в себя после стычки. Нет, сегодня ничего не случится. Прайс был по-своему прав. Я вполне мог бы отправиться за подмогой. Но…»

Он не мог в этом признаться даже самому себе. Подчиняться приказам рейнджера не позволяла гордость.

В город он вернулся, когда уже стемнело. Спал, как убитый. Но проснулся с рассветом, и тут же принялся готовиться к бою. Надел чистое белье. Тщательно побрился. Разложил оружие и устроился у окна. Так прошел день.

Заскрипела дверь. Как всегда, без стука, вошла горничная с подносом. Как всегда, как бы не замечая разложенных на столе револьверов, она поставила между ними тарелку с дымящейся горкой шоколадного цвета. В номере запахло тушеным мясом и фасолью.

– Спасибо, сегодня я пообедаю позже, – сказал капитан, стоя у окна. – Унесите. Я спущусь в бар.

Горничная вернула тарелку на поднос и с видимым облегчением покинула номер.

«Зря я отказался», подумал капитан. «Ничего не изменилось бы оттого, что я поем. Довольно глупо стоять у окна и озирать пустую площадь».