Текст книги "«Витязь» в Индийском океане"
Автор книги: Евгений Крепс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
БОМБЕЙ
Близится конец нашему плаванию. Бомбей – наш последний заход. Там мы простимся с индийскими друзьями, с которыми успели сблизиться за эти месяцы совместного плавания.
Все уже мечтают о возвращении на родину, о приходе в Одессу. Столько месяцев в море, в напряженной работе не могли не утомить весь состав экспедиции – и моряков, и научных работников. Только Г. Н. Иванов-Францкевич настаивает на добавочных суточных станциях, нужных ему для построения схемы глубинных течений. Возвращение в Одессу намечено на конец апреля, и многие из нас надеются встретить в этом порту своих близких. Наши жены, хоть не все, но многие, думают приехать в Одессу и ожидать там прихода «Витязя». Хочется и более скорой встречи, хочется увидеть своими глазами корабль, который в течение долгих месяцев разлуки и тревог был вторым домом их мужей.
Я тоже устал от плавания и до отказа насыщен впечатлениями. Но меня, как и всех, интересует исследование западного района Аравийского моря, интересно пройти древними воротами в Индийский океан – Баб-эль-Мандебским проливом, и почувствовать раскаленный зной пустыни в жарком Красном море. Интересно увидеть Суэцкий канал, так сокративший путь кораблям из Европы в страны Востока. Увидеть Дарданеллы и холмы Галлиполи, обильно политые кровью в первую мировую войну; пройти Мраморным морем и Босфором, посмотреть хоть с палубы корабля на дворцы и минареты Константинополя. Хочется, наконец, выйти в так хорошо мне знакомое Черное море и с волнением ожидать, когда на горизонте откроется узкая полоска родной земли.
Мы предвкушаем радушную встречу в гостеприимной Одессе, предвкушаем приближение к пристани, на которой каждый будет стараться разглядеть встречающих его родных и близких людей. Все это так реально и так близко, за спиной длинный и долгий путь, и остается сделать только последний шаг.
Но за несколько дней до прихода в Бомбей мне приносят радиограмму. По распоряжению Президента Академии наук мне надлежит в Бомбее покинуть судно и срочно лететь в Москву. Для чего – не знаю. Я расстроен, огорчен, я прошу по радио разрешить мне довести плавание до конца, но согласия не получаю. Итак, мое плавание закончится в Бомбее. Красное море, Дарданеллы, Босфор – все это будет без меня.
4 апреля. Было еще темно, когда я проснулся от остановки работы машины. Вышел на палубу – мигают маяки, вдали зарево огней Бомбея. Мы стали на рейде в нескольких милях от города. Утром, когда рассвело, подошел катер с портовыми властями.
С капитаном, начальником экспедиции и А. С. Соловьевым мы отправляемся на портовом катере в Бомбей. Капитан порта обещает часа через два перевести «Витязь» к городу, поставить в ковш – Princes Dock.
В порту нас ждет «Москвич» нашего консульства, и мы отправляемся в первую нашу поездку по Бомбею. Бомбей – огромный современный город, крупнейший порт, главный торговый и промышленный центр страны и второй по величине, после Калькутты, город Индии, столица богатого и густонаселенного штата Бомбей. Население приближается уже к трем миллионам.
Население города и штата Бомбей состоит из нескольких национальных групп, главные из которых гуджаратцы и маратхи, религиозной общины парсов, а также многих тысяч индийцев из других частей Индии. Все эти различные группы говорят на разных языках, исповедуют разные религии, держатся разных обычаев, едят различную пищу.
Бомбей расположен на узком длинном полуострове. Когда-то это были несколько островков, впоследствии соединенных вместе. Ими овладели португальцы, но в середине XVII века острова с находившимися там рыбачьими деревнями и портом были уступлены англичанам в качестве приданого принцессе Екатерине Браганцской, которую выдавали замуж за короля Карла II. Бомбей омывается водами залива и со стороны порта, и с противоположной стороны, где пролегает набережная Марин Драйв, самая фешенебельная улица Бомбея.
Я бы не сказал, что Бомбей очень красивый город. В нем нет или очень мало зданий, которые поражали бы своей архитектурой, нет красивых архитектурных комплексов, нет величественных старинных храмов, индуистских или мусульманских, знаменитых памятников древнего индийского зодчества, как в Агре, в Мадрасе, в Дели!
Приезжаем в наше генеральное консульство. С террасы консульства открывается прекрасный вид на тихий голубой залив, по которому скользят парусные рыбачьи лодки.
Консула еще нет, и мы занимаемся сортировкой писем, пересланных для «Витязя» из всех портов, куда они прибыли с опозданием, и просматриваем последние советские газеты. Наконец приезжает генеральный консул Николай Яковлевич Тараканов. Он обращается ко мне, интересуется, когда брать для меня билет в Дели. Договариваемся на четверг, 7 апреля. В субботу ТУ-104 отлетает из Дели в Москву. Генеральный консул дает нам свою машину и просит шофера провезти нас по интересным местам города.
Часов в 5 вечера приехал на судно вице-канцлер университета, семидесятилетний ученый, профессор Канолкар. Это очень эрудированный человек, большой специалист по раку, директор Ракового института и председатель Всемирного общества по борьбе с раковыми заболеваниями. Кроме того, большой знаток истории медицины, и в частности индийской.
Было очень жарко, в кают-компании духота нестерпимая. Мы поставили столик на боковом крыле мостика и за бутылкой холодного советского шампанского вели интересную беседу со старым и мудрым индийским ученым. Профессор Канолкар бывал в Советском Союзе и считает своими друзьями профессора Н. Н. Петрова и профессора Н. Н. Блохина, ныне президента Академии медицинских наук. В. Г. Богоров будет делать доклад в Раковом институте.
Я провел в Бомбее 4 дня. Это, конечно, совершенно недостаточный срок для того, чтобы ознакомиться как следует с таким огромным городом, его историей, с многочисленными научными и культурными учреждениями, его бытом и жизнью. Но я и не ставлю это своей задачей. Бомбей – это не Мальдивы, не Коморские острова, не Занзибар. Бомбей посещает множество советских туристов и разных делегаций, и к плаванию по Индийскому океану он имеет мало отношения. Я кратко остановлюсь только на некоторых общих впечатлениях.
В Бомбее мы расставались с нашими друзьями – доктором Прасадом, доктором Айером и молодым Рама Раджей. Индийские ученые хотят устроить прощальный товарищеский ужин и приглашают десять человек своих товарищей по плаванию, в том числе капитана и старшего помощника, в индийский ресторан на индийский ужин. В отдельном небольшом зале на верхнем этаже был накрыт длинный стол для нашей компании.
Перед каждым из нас поставили большое металлическое блюдо, на котором стояло восемь небольших чашечек. В каждой чашечке была какая-нибудь острая приправа: curry (приправа с перцем и другими пряностями), наперченные сушеные рыбки, какой-нибудь острый соус и т. п. В одной чашечке кислое молоко. Острота некоторых приправ необычайная, прямо жгучая. Вместо хлеба – лепешки и индийские жареные пирожки с овощами – самоса. Индийцы едят руками, макают лепешки в чашечки и отправляют в рот. Для нас, не умеющих есть руками, подали ложки. В кувшинах стоит холодная вода со льдом, которую слуги все время подливают в стаканы. Это очень кстати, так как все время приходится заливать пожар во рту. Потом принесли рис и каждому на блюдо положили солидную порцию круто сваренного риса. Индийцы и в рис наливают из чашечек приправы, смешивают все зто и этот «замес» едят при помощи рук. В комбинации с рисом острые приправы уже переносимы и для нас, хотя некоторые так и не могли справиться с индийским ужином.
Прасад и Айер смеются над нашим неумением есть руками, а на вопрос о гигиеничности такого способа еды отвечают, что они больше доверяют своим вымытым рукам, чем неизвестно как вымытым на ресторанной кухне ложкам.
Кроме холодной воды на столах стояли еще бутылочки с очень сладким напитком из манго. Конечно, к индийской еде надо привыкнуть, хотя мне такая острая еда понравилась. Наши индийские товарищи говорят, что в жарком тропическом климате острая пища предохраняет от желудочно-кишечных расстройств.
Хотя пища за ужином была для нас непривычна, но дружеская и теплая атмосфера, царившая за столом, воспоминания об интересном и с пользой проведенном совместном плавании, разговоры о возможных будущих встречах оставили у всех нас радостное воспоминание.
Мистер Айер и мистер Прасад предлагают нам с Вениамином Григорьевичем посвятить завтрашний день прогулке по городу. Они хорошо знают Бомбей, а кто может быть у нас лучшим гидом, чем наши индийские друзья? Послезавтра они возвращаются к своему месту службы.
Мы исходили с ними весь город. Был какой-то праздничный день, и улицы Бомбея, всегда полные народом, были особенно многолюдны. Прошли в сердце Бомбея – Flora Fountain – обширную площадь с фонтаном на стыке нескольких центральных улиц – улицы Махатма Ганди, улицы Вир Наримана и др. Здесь центр деловой жизни города. Недалеко отсюда помещаются университет Бомбея и здание Верховного суда штата. Прошли отсюда к знаменитым «Воротам Индии», открывающимся в море, в порт.
Рядом с Воротами Индии возвышается огромное здание «Тадж Махал отеля», названного в честь знаменитой гробницы Тадж Махал в Агре.
Мы зашли в сад Виктории, расположенный в центре Бомбея, где стоит гигантская статуя слона, вывезенная со Слонового острова, недалеко от Бомбея, и относящаяся к VII веку нашей эры.
Долго ходили по Бомбею, видели и богатые кварталы, и бедные, где не имеющие жилья люди на ночь укладываются спать прямо на тротуарах, подстелив свои лохмотья. Усталые и разморенные, вернулись на корабль и легли отдохнуть. В 7 часов вечера Прасад и Айер снова подняли нас; они должны показать нам наиболее живописную картину Бомбея – знаменитый вид с Malabar Hill – Малабарского холма – на ночной Бомбей и гирлянду огней приморской набережной Marine Drive.
На автобусах с пересадкой доехали до высокого Малабарского холма, расположенного на мысу и господствующего над городом и бухтой. На холме и его склонах разбиты красивые цветущие сады The Hanging Gardens – «Висячие сады». С холма открывается действительно эффектное зрелище на море огней Бомбея и на сверкающую в электрическом сиянии набережную Marine Drive – «Ожерелье королевы». А над всеми бесчисленными огнями доминирует огромная красная светящаяся реклама чайной фирмы Brook Bond Tea.
Индийцы рассказали, что внутри холма находится колоссальный резервуар, из которого снабжается водой весь город. Мощная насосная станция качает в резервуар воду из озера.
Сады на Малабарском холме всегда полны народом в прохладные вечерние часы. Рядом с Висячими садами находится Башня Молчания парсов. Это заросшая садом гора, куда никого не допускают и где парсы оставляют своих покойников. Религия парсов не позволяет ни зарывать в землю, ни сжигать трупы. На этой горе держится множество сытых отъевшихся грифов, которые никуда не улетают дальше пределов Башни Молчания. Для чего им улетать?
На следующий день с утра экскурсия в Слоновые пещеры Elephanta Caves. Эти пещеры расположены на Слоновом острове, по другую сторону бухты, в 6 милях от Бомбея. Так как время у нас ограничено, а посмотреть знаменитые пещеры интересно, мы небольшой группой нанимаем катер и отправляемся на Слоновый остров, не дожидаясь отхода рейсового катера. Названию своему остров обязан огромной, высеченной из камня фигуре слона, которая была воздвигнута перед входом в старый браманистский храм VII или VIII века.
Пристали к острову и по длинной пологой каменной лестнице пошли в гору. Слоновый остров населен одной из маратхских каст, занимающейся на острове скотоводством. Храм высечен в скале, в черной вулканической породе, и состоит из трех или четырех залов с боковыми приделами. Храм посвящен богу Шиве, и сохранилось несколько высеченных из камня очень крупных его фигур. В главном зале находится знаменитое Тримурти, трехликий Шива в его разных аспектах – созидателя, охранителя и разрушителя. Соответственно олицетворяемой идее лик его то грозный, то милостивый. В других приделах зала каменные скульптуры изображают Шиву и его супругу Парвати в разных моментах жизни супружеской четы – их женитьба, поклонение им других богов и т. п. В подземном храме много других скульптур разных божеств, статуй и барельефов слонов.
В XVI веке Слоновый остров был занят испанцами, которые держали скот в прохладной тени пещер; солдаты стреляли из аркебузов по статуям, и следы испанских пуль видны до сих пор. Потом остров заняли мусульманские властители, и тут была сооружена крепость.
* * *
Расписание жизни у нас напряженное. Вернулись в город, на судно, а после обеда – снова экскурсия. Сперва в Музей принца Уэльского, затем в Аквариум и, наконец, в Научно-исследовательский институт.
Музей принца Уэльского огромен, занимает целый квартал. Здание увенчано внушительным куполом в духе индийской архитектуры XV веке. Музей содержит отделы по естественной истории, археологии и искусству. За недостатком времени мы осмотрели только естественноисторический отдел. В разделе зоологии много прекрасных экспонатов индийской фауны, представленных в их естественной обстановке. Видно, что в музее есть опытные и умелые препараторы, художники, своего дела. Производит впечатление семья королевских тигров и мощный индийский бык гаур.
Хорошо даны рыбы. Обычно в музеях выставляются чучела рыб или экспонаты в банках с консервирующей жидкостью. Все эти экспонаты выцветают и не дают истинного представления о живых рыбах. Здесь нее выставлены макеты, прекрасно выполненные с оригиналов, с сохранением естественной формы и окраски. Внушительна огромная, метров 12 длиной, бледно-серая китовая акула (Rhincodon typus), безобидное существо, питающееся мелкой рыбой и планктоном. Хорошо представлена сцена в естественной обстановке, как зеленые черепахи (Chelone mydas) идут на берег и откладывают яйца.
Объяснения нам давал куратор зоологического отдела, очень сведущий человек. Как всегда, когда рассказывает хорошо знающий свое дело человек, слушать его было интересно. Но времени у нас было мало, и я тоже не хочу затягивать и без того затянувшееся изложение.
Погрузились в наш автобус и поехали дальше. Следующая наша остановка – Аквариум, расположенный на Marine Drive. В многочисленных проточных аквариумах (вода накачивается прямо из бухты) прекрасно представлена разнообразнейшая фауна рыб и беспозвоночных Индийского океана. Помещение затемнено, а сами аквариумы освещаются сзади, что создает поразительное впечатление. Очень хороши большие, свирепого вида пятнистые мурены и еще другого вида мурены, засовывающие свое длинное змеевидное тело в расщелины кораллового рифа. Прекрасны светящиеся, так называемые неоновые рыбки, сверкающие как неоновые трубки, и пестрые рыбы коралловых рифов, и промысловые рыбы из Аравийского моря, всего не перечтешь.
Везде мы видели хорошие аквариумы: и в Джакарте, и на Цейлоне, в больших европейских городах есть морские аквариумы, великолепны аквариумы в Японии и в Америке. И очень жаль, что в Москве и Ленинграде до сих пор не созданы морские аквариумы.
Institute of science – Институт наук, который мы затем посетили, возглавляемый зоологом доктором Бал, представляет собой учебное и исследовательское учреждение совсем особого рода. Таких у нас нет. Задача института состоит в подготовке молодых научных работников – студентов старших курсов и уже окончивших высшие учебные заведения – к самостоятельной исследовательской работе. Молодые люди ведут здесь научные исследования под руководством опытных ученых. Можно бы назвать этот институт Институтом аспирантуры. В институте несколько отделов – физический, химический, биохимический, зоологический, руководимый директором, и геологический. Я более подробно ознакомился с биохимической лабораторией, где молодые работники под руководством почтенной ученой дамы, ученицы выдающегося английского биохимика Хопкинса, изучают ферменты и антиферменты в различных растениях и растительных продуктах. Беседуя с ними, я узнал много интересного и нового для меня; кроме того, выяснилось, что с руководительницей этой лаборатории мы встречались тридцать лет тому назад, когда я работал в Кембридже и не раз заходил в соседний Биохимический институт профессора Хопкинса побеседовать с молодой индийской леди. В который раз уже приходится убеждаться, как тесна эта земля.
День закончился научным заседанием в Институте рака, где В. Г. Богоров прочитал лекцию о нашей экспедиции.
Четверг 7 апреля. Сегодня вечером я расстаюсь с товарищами по плаванию, покидаю ставший родным корабль и улетаю в Дели. Но с утра отправляюсь осмотреть два института – Институт по изучению рака и знаменитый бомбейский Институт Хавкина. Несколько слов о том, кто такой был Хавкин.
Вольдемар Мордухай Хавкин был интересный человек. Он родился в Одессе и в Одесском университете изучал зоологию у Мечникова. Не имея возможности применить свои способности в условиях царской России, он уехал в Париж и упросил своего бывшего учителя, еще раньше эмигрировавшего во Францию, дать ему какую-нибудь работу в Пастеровском институте. Его устроили на должность библиотекаря, дававшую ему мало заработка, но много досуга, который он употребил на изучение возбудителя холеры. Хавкин изготовил противохолерную вакцину и в 1896 году поехал в Индию, где свирепствовала холера, чтобы испытать лечебное действие своего препарата. В Бомбее в это время вспыхнула эпидемия чумы, уносившая много жертв, и Хавкин ринулся на борьбу с болезнью. Почти без помощников, день и ночь работая в одной-единственной комнате, он разработал метод выращивания культуры чумных бацилл. Через два месяца он уже имел вакцину, предохранявшую от заболевания при введении вирулентных чумных палочек. Не задумываясь, он ввел себе большую дозу вакцины и, невзирая на тяжелую реакцию и неизвестность исхода, продолжал упорно работать. Он остался жив. Хавкин обладал огромной силой убеждения и рьяно пропагандировал свою вакцину. Тысячи людей получили предохранительные прививки. Применение противочумной вакцины резко сократило заболеваемость и смертность в Бомбее и других городах. Были пожертвованы крупные средства и создана противочумная лаборатория; популярность Хавкина в Индии росла. Вдруг, как гром среди ясного неба, в Пенджабе, на севере Индии, 19 человек из числа привитых вакциной заболело чумой и умерло. Хавкин получил отставку и разочарованный и убитый горем уехал в Европу.
Через некоторое время специальная комиссия расследовала это происшествие, и Хавжин был полностью реабилитирован. Его снова пригласили на работу в Индию.
Бывшая противочумная лаборатория Хавкина ныне развернута в крупнейший институт, носящий его имя. Институт Хавкина играет огрсхмную роль в народном здравоохранении Индии. Это центральное учреждение, изготовляющее всевозможные вакцины и сыворотки, консервированную кровь и плазму, различные противоядии и хймиотерапевтические средства, ведет большую исследовательскую работу.
В Индии, как известно, много ядовитых змей. Около 20 000 человек ежегодно погибало в Индии от укусов змей. В Институте Хавкина (как и у нас в Средней Азии) изготовляется лечебный препарат – антивенин – против укусов змей. На змеиной ферме Института содержатся змеи четырех видов, наиболее распространенных в Индии – кобры (Naja), тик-полонга, или випера Ресселя (Vipera Russeli), эфа (Echis carinatus) и очень опасная змея, относящаяся к роду Bungarus, которую индийцы называют Krait.
Мы познакомились с доктором Вадом, главным специалистом по змеям, который рассказал и показал нам много интересного. Яд одних змей, рассказывает доктор Вад, таких, как кобра или гадюка Ресселя, – нейротоксичный, он парализует нервную систему, яд других змей действует на кровь, разрушает красные тельца, вызывает гемолиз. Институт готовит поливалентную сыворотку, которая хоть и не столь активна, как моновалентная, приготовленная специально против ужаления данным видом змеи, но зато универсальна. Сыворотка высушивается и рассылается в виде сухого порошка. При укусе змеи сыворотку растворяют в дистиллированной воде и вводят под кожу. Если прошло не более 20 минут после укуса, выздоровление гарантировано.
– В прежние времена, – продолжает доктор Вад, – многие люди у нас умирали, даже не будучи ужаленными, от шока, от страха неминуемой гибели. Теперь вера в спасительное действие лекарства уничтожила этот страх.
Доктор Вад показывает нам, как он берет яд у кобры, который затем вводится лошадям для получения лечебной сыворотки. Палочкой он приподнимает хвост у одной из кобр, находящихся в ящике, хватает конец хвоста рукой и вытаскивает кобру. Той же палочкой он прижимает к полу голову и шею змеи, и ногой, обутой в резиновый сапог, наступает иа хвост. Затем берет голой рукой змею за шею и в рот ей всовывает край рюмки, затянутой тонкой мембраной. Разъяренная змея прокусывает мембрану, и капли яда падают в рюмку.
– Королевская кобра, – рассказывает за завтраком доктор Вад, приехавший к нам на «Витязь» посмотреть лаборатории, – дает до 25 капель яда. Но с ней надо обращаться очень осторожно, так как она сразу принимает оборонительную позу и может атаковать. Мелкие кобры дают 6–7 капель яда. Я беру змею за шею всегда голой рукой, чтобы чувствоватъ движения кожи, иначе она может выскользнуть и ужалить. Если змея ужалит – применяем моновалентную сыворотку. Меня змеи кусали трижды, несмотря на опыт и сноровку. – Я спрашиваю доктора Вада про яд морских змей. Вот только тут я узнал, что яд их в 8—10 раз сильнее, чем яд кобры, и оказывает, как и яд кобры, парализующее действие на нервную систему. Количество яда у морских змей невелико.
Взятие яда у кобры в Институте Хавкина в Бомбее
Доктор Вад подтверждает, что основная пища сухопутных змей – это змеи. Но они нередко погибают, заглотав змею почти такой же величины, как сами. Даже новорожденные кобры, только что вылупившиеся из яйца, нередко съедают одна другую и умирают.
Иммунитет змей против укуса змей, даже того же вида, относительный, т. е. для отравления змеи требуется больше яда, чем для другого животного. Если удалить или разрушить ядовитые железы, змея жить не может, яд необходим ей для переваривания пищи. Без ядовитых зубов змея может жить, но удаленные ядовитые зубы отрастают вновь. Укротители змей нередко делаются жертвами своих «артистов», предполагая, что у тех все еще нет ядовитых зубов.
Доктор Вад утзерждает, что змеи не приручаются и что музыка на них не влияет. Так по крайней мере показывают опыты, проводимые у них на змеиной ферме. Змея толысо повторяет движения головы человека и привыкает ко всей этой процедуре. Очень важна медленность и плавность движений в обращении со змеями.
Доктор Вад прощается с нами, обещая прислать свои статьи, посвященные физиологическим наблюдениям над змеями.
Последний ужин на борту «Витязя». Прощаюсь с друзьями, с Вениамином Григорьевичем Богоровым, с которым дружно прожили столько месяцев в одной каюте, с капитаном, товарищами по работе, с милыми нашими дамами. Вся экспедиция – мои друзья.
В 6 часов вечера я уже на аэродроме. Двухмоторный «Викоунт» подымается в воздух. Три часа полета – и уже в темноте садимся на аэродром Дели. Вдали сверкают огни столицы Индии.
Часа через полтора приходит машина из посольства и привозит меня в новую, только что отстроенную великолепную резиденцию Советского посольства в Дели.
Товарищи встретили меня дружественно и гостеприимно, и я сразу почувствовал себя в родной семье. Отвели хорошую комнату. Пришли молодые сотрудники посольства, притащили из дома чайник горячего чая, и мы до поздней ночи сидели за дружеской беседой и рассказами о плавании.
Весь завтрашний день в моем распоряжении. Встал рано утром, хочу посмотреть Дели. С самого утра жара невообразимая, 40° в тени. Такой жары, как в Дели, я еще не испытывал. Товарищи из посольства раздобыли для меня машину «Волгу», с шофером индийцем с окладистой бородой и в тюрбане. Сулейман хорошо знает город, и я могу объездить и Старый Дели и Новый Дели, в которых есть немало интересного.
С незапамятных времен Дели был столицей страны, столицей сменяющих одна другую династий, воротами в богатую долину Ганга и перекрестком торговых путей, ведущих во все части Индии. На протяжении тысячелетий тут развертывались бурные исторические события, завоевания, разрушения и созидания. Тут, в Дели, сохранились памятники старины еще времен индуистского периода, начавшегося за 1000 лет до нашей эры и продолжавшегося до конца XII века нашей эры. Памятников этого периода являются столпы императора Ашоки. На одном из них начертаны эдикты Ашоки.
Потом наступило владычество мусульманских правителей. Особенно великолепные архитектурные памятники остались от эпохи мусульманских императоров Великих Моголов XVI, XVII и XVIII веков.
Самое величественное сооружение Старого Дели – это, несомненно, Красный Форт – огромный дворец и крепость, возведенные императором Шах Джаханом в начале XVII века. Особенно поражает художественной отделкой мраморный зал дворца. Напротив Красного Форта возвышается одна из самых больших и, как считают, одна из самых прекрасных мечетей Индии – Джамма Масджид, построенная тем же императором в 1650–1658 годах.
Любезный Сулейман не жалел ни бензина, ни рассказов, стремясь показать и объяснить мне все интересное. Он подвез меня к гробнице императора Хумайюна, построенной из красного песчаника, – одному из великолепных образцов архитектуры эпохи Моголов; говорят, что гробница послужила прообразом знаменитой гробнице Тадж Махал в Агре, построенной императором Шах Джаханом в память любимой жены Мумтаз Махал, самому прекрасному памятнику супружеской любви и верности на земле.
Интересна была старинная обсерватория Джантар-Мантар, построенная в 1725 году магараджей Джайсингом из Джайпура. Колоссальные, построенные из камня, астрономические инструменты, позволявшие царственному астроному изучать движения солнца, луны и других небесных светил, живо напомнили мне знаменитую обсерваторию Улугбека, внука Тимура, в Самарканде, относящуюся к XV веку.
Новый Дели – это самый современный город с просторными площадями, с широкими прямыми улицами-аллеями, геометрически правильный и импозантный. Сулейман прежде всего подвез меня к Самади Ганди – месту, где были преданы кремации останки Ганди, великого индийского философа и борца за национальную независимость страны. Самади расположен между Старым и Новым Дели. Сама гробница находится в зеленом саду, и подходящие к ней должны снимать обувь.
Я просил Сулеймана показать мне новую Национальную физическую лабораторию, гордость индийской науки, и мы объехали вокруг громадного комплекса зданий в современном стиле, где работают крупнейшие индийские физики. Другой крупный физический институт с отделением, посвященным работам по атомной энергии, руководимый выдающимся индийским физиком Баба (Bhabha), находится в Бомбее.
Наше длинное путешествие по Дели мы закончили на Connaught Place, кольцеобразной площади Нового Дели, где находятся главные магазины индийской столицы. Тут я истратил свои последние рупии.
Рано утром 9 апреля я был уже на аэродроме. В самолете ТУ-104 нас было всего десять человек пассажиров; кроме меня, все дипломатические советские работники. Загудели реактивные двигатели – и мы уже несемся к северным пределам Индии.
Все выше и выше вздымаются горы. В прорыве облаков разглядываю горные хребты Гималаев, покрытые снегом, глубокие темные долины, ущелья. Пелена туч застилает вид, а когда тучи рассеялись, внизу уже предгорья, желтые пески пустыни, и вскоре зазеленели поля и виноградники, замелькали белые точки кишлаков. Узбекистан. Вот и знакомый Ташкентский аэродром, до которого летели от Дели всего три часа!
В Ташкенте холодно. Неожиданно ударили морозы, совершенно необычные в апреле. После зноя Дели, после долгого плавания в тропиках я дрожу в легком плаще. Наконец долгожданная посадка в теплый уютный самолет, еще три часа полета – и мы в Москве.
Кончилось мое «индийское» путешествие. Воскресенье провел в домашней обстановке, у друзей, за рассказами о плавании. Показывать нечего, весь багаж мой остался на корабле. Назавтра иду к начальству и действительно получаю новое задание, к которому в ближайшем будущем надо будет приступить.
Возвращаюсь в родной Ленинград и мысленно слежу за «Витязем». Он уже покинул Бомбей и движется к Красному морю. Вот «Витязь» уже в Черном море, вот его восторженно встречают в Одессе, устраивается торжественное научное заседание. Сотрудники уже покидают корабль. Мой друг Артемий Васильевич Иванов приезжает в Ленинград, рассказывает о последних этапах плавания, интересуется, для чего меня вызвали, что я делаю? «Пока ничего нового, на днях буду переходить на новую работу». Так ты же мог плыть с нами до Одессы?!
* * *
Первый рейс «Витязя» в Индийский океан собрал огромный научный материал, обработка которого далеко не закончена к тому времени, когда пишется эта книга. После двух месяцев стоянки в Одессе «Витязь» отправился во второе свое плавание по Индийскому океану, имея перед собой такую же обширную и многостороннюю программу работ. Руководил этой экспедицией проф. П. Л. Безруков, бывший в нашем рейсе начальником отряда морской геологии.
Экспедиция проводила исследования как в тех областях океана, где мы работали в тридцать первом рейсе, так и в новых, не изученных нашим рейсом районах, как, например, в Бенгальском заливе. Более подробно обследовалось Аравийское море.
В начале книги мы говорили, как важно проводить океанологические исследования в разные сезоны года. Это особенно важно для северной части Индийского океана, где сезонные изменения – метеорологические и океанологические – выражены необыкновенно ярко.
Два больших плавания «Витязя», а также работы экспедиционных судов других государств, проводившиеся по международному плану исследований Индийского океана, пролили много света на все особенности этого океана. Теперь, после двух рейсов «Витязя», Индийский океан уже не может быть показан «почти белым пятном» на карте сравнительной изученности океанов.
В значительной мере выполнена и одна из основных задач плавания «Витязя» в Индийском океане – изучение биологической структуры океана с целью определения относительной продуктивности разных его районов. Пищевые ресурсы Индийского океана, прежде всего его рыбные богатства, огромны. Но страны, берега которых омывает Индийский океан, используют их в ничтожной степени. Найти и изучить районы высокой продуктивности и, следовательно, обладающие большими рыбными запасами с целью оказания помощи малоразвитым в экономическом отношении странам в освоении живых ресурсов моря – одна из благородных задач, стоявших перед советскими экспедициями.
