Текст книги "«Витязь» в Индийском океане"

Автор книги: Евгений Крепс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

У меня сложилось (может быть, еретическое) впечатление, что из всех типов животных, которые добывались со дна моря нашими зоологами, самыми распространенными были именно погонофоры – эти недавно такие редкие, даже редчайшие новинки, каждое открытие которых делало сенсацию в ученом мире.

Все течет, все изменяется…

17 октября к концу дня подошли к высокому, гористому острову Буру. Вершина хребта – гора Каупалатмада (2429 метров), как острый зуб, торчит из облаков. Мы не поняли сперва, что это вершина горы возвышается над тучами, и думали, что это какое-то темное облако.

Ветер усилился, и тучи закрыли вершину. Обойдя с востока остров Буру, мы вышли в море Банда. Сколько мыслей вызывает одно это название!

Остров Буру, море Банда с группой островов Банда, остров Серам. Несколько к востоку от нашего курса – острова Тернате, Амбоина. Знаменитые Молуккские острова, «острова пряностей». К овладению ими рвались европейские захватчики – португальцы, испанцы, голландцы и англичане.

Вероятно, нигде из всех островов Индийского и Тихого океанов алчность европейских завоевателей и торговцев не причинила столько страданий, не было пролито столько крови, как на многострадальных Молуккских островах.[8]8
  Теперь Молуккские острова входят в состав Республики Индонезии.


[Закрыть] Здесь европейцы впервые увидели попугаев, многочисленных на Молуккских островах, здесь, на островах Хальмахера, Сераме и др., европейцы были поражены необычайно роскошной окраской оперения райских птиц – «птицы богов» («манук девата» по-малайски), родиной которых считается недалекая Новая Гвинея.

Но не райские птицы привлекали к Молуккским островам португальцев и других западных захватчиков. Их влекли пряности, гвоздика и мускатный орех, которые ценились в Европе на вес золота и которые в изобилии произрастали на этих островах. Лучшие сорта мускатных орехов собирались на островах Тернате, Тидоре, Амбоина и прежде всего на острове Банда.

Группа островов Банда и остров Амбоина были открыты в начале XVI века португальцами, которые создали тут торговые фактории. В те времена Банда (и другие острова) были заселены альфурами, народностью папуасской расы, и племенами малайского происхождения. Они издавна обменивали произраставшие у них мускат и гвоздику на рис, привозимый с больших островов Индонезии – Явы, Суматры, Калимантана (индонезийское название Борнео). Эту торговлю вели арабские купцы, снабжавшие пряностями европейский рынок. В течение многих столетий монополия на мускатные орехи и другие пряности и ароматические вещества находилась в руках арабов. В Европе родина пряностей была еще неизвестна. Арабы заставляли верить своих европейских покупателей, что родина пряностей и ароматических растений – Аравия. Арабские купцы тайно привозили эти прибыльные товары с Молуккских островов, а затем из арабского порта Маскат переправляли их в страны Европы. Маскат был столицей арабского султаната Оман, на юго-восточном побережье Аравии.

Открыв морской путь в Индию, португальцы лишили арабов монополии и подавили арабскую торговлю в Индийском океане. Но в начале следующего века португальцев вытеснили голландцы. Они заняли Банду, сразу поняв значение этих островов для своей торговли пряностями. Голландский губернатор Верхуфт превратил славящиеся мускатным орехом острова в опорный пункт нидерландской Ост-Индской торговой компании. Свободные островитяне стали подневольными рабочими, а точнее – рабами Ост-Индской компании.

Голландцы решили сосредоточить добычу мускатного ореха на острове Банда, гвоздики – на Амбоине и Тернате. Чтобы поддерживать высокие цены на эти продукты и держать их под своим контролем, они безжалостно уничтожали по всем Молуккским островам мускатные и гвоздичные деревья – основной источник существования островитян. Вспыхивавшие восстания, например на острове Амбоина в 1635 году, подавлялись голландской Ост-Индской компанией с неимоверной жестокостью. Острова Банда и Амбоина получили печальную известность виселицами, пытками, убийствами и вывозом рабов на продажу. Но этого было недостаточно торговцам Ост-Индской компании. Им мешали местные жители, они были не столь покладисты и покорны, как того хотелось завоевателям.

Воспользовавшись удобным поводом – нападением доведенных до крайности островитян на отряд адмирала Веревена, – «голландские культуртрегеры принялись за радикальные меры устранения препятствий к своим обширным коммерческим проектам», – пишет посетивший эти острова в 1902–1903 годах зоолог К. Н. Давыдов.[9]9
  К. Н. Давыдов. По островам Индо-Австралийского архипелага. Спб., 1905–1908.


[Закрыть] «Началась в буквальном смысле слова бойня, которой администраторы Ост-Индской компании не могли не быть довольны. Около 20 000 человек туземцев, т. е. почти все население острова, было уничтожено, оставшаяся горсть бежала с Банды на остров Кей, где и обосновалась».

«Голландцы сделались полными господами на островах Банда, основали здесь огромные плантации мускатных деревьев и объявили торговлю мускатным орехом монополией правительства (равно как Амбоина была сделана центром плантаций гвоздичных деревьев). Для работ на плантациях доставлялись с Явы и других мест тысячи малайцев-невольников. Ост-Индская компания богатела. Амбоина и Банда сделались важнейшими ее пунктами. В начале 70-х годов вошлого столетия монополия, наконец, была отменена, но пены на мускатный орех продолжали стоять огромные. На островах Банда усиленно работали предприниматели, сколачивались громадные состояния. Но эта счастливая пора лля плантаторов и торговцев пряностями миновала, когда плантации мускатника были разведены в других местах, например, англичанами на острове Пенанг, около Малакки, и цены на продукт сразу упали», – пишет К. Н. Давыдов.

Мы видели мускатные деревья в ботаническом саду в Богоре, на Яве. Само растение очень красиво. Свежая, глянцевитая, плотная листва. Плод величиной с абрикос, овальной формы, очень мясист. Внутри его заключено крупное семя, величиной с грецкий орех; оно и идет в продажу под названием «мускатного ореха». На месте его почти не употребляют в пищу. Мясистую оболочку плода иногда едят на островах Малайского архипелага, а самим «орехом» совершенно пренебрегают в домашнем обиходе.

Море Банда. Ночью встали на станцию. Глубина около 5500 метров. На свет опущенных в воду электрических ламп подплывает и подлетает множество летучих рыб, временами подходят стайки кальмаров, охотящихся за летучими рыбами. Редко когда рыбе удается увернуться от молниеносного нападения головоногого хищника, оснащенного «ракетным» двигателем. Подплывают серебряные змеиные макрели или гемпилы (Gempylus serpens), грациозно изгибая узкое длинное тело, и внезапно, как отпущенная стальная пружина, выскакивают из воды, иногда на 3 метра в высоту.

Рыболовы упражняются в забрасывании сачков. Некоторые достигли в этом спорте большого мастерства; особенно отличается мой старый приятель, сотрудник отряда ихтиологии Григорий Касьянович Фисунов, или просто Касьяныч. Касьяныч – популярная фигура на корабле. Бывалый моряк, опытный судовой машинист, всю войну проплававший в «конвоях», доставлявших снаряжение и прочие грузы в порты Севера, превосходный рыбак и товарищ, Касьяныч попросил перевести его из «машины» в отряд ихтиологии. И отряд ихтиологии не прогадал, получив такого сотрудника. Каких только рыб не наловил за рейс Касьяныч своим волшебным, не знающим промаха сачком!

Вот к борту подплывает, извивая свое длинное тело, морская змея – и попадает в сачок Касьяныча. Это пеламис (Рelamis platurus), змея, великолепно приспособившаяся к морскому образу жизни. Ловкая и быстрая в воде, на палубе она совсем беспомощна. Она извивается, вертится, но остается на месте. Брюшные щитки, которые у сухопутных змей играют такую большую роль в ползании, у большинства морских змей отсутствуют. У этой змеи толстая черная спина и плоское, сжатое с боков брюхо, светлое, бело-желтое, по которому проходит черный фестончатый рисунок. Длина ее не менее полуметра. Это чисто пелагическая форма, которая ловится в открытом океане, но встречается и у берегов.

Морскую змею надо брать осторожно, деревянным пинцетом, так как они очень ядовиты и укус их может быть опасен. Специалисты в Бомбее говорили мне, что яд морских змей почти в 10 раз сильнее, чем яд кобры или индийской гадюки. Однако укусить человека морской змее трудно, так как у нее небольшое раскрытие рта. Этим, вероятно, объясняется, почему мальчуганы на островах Фиджи и в других местах так вольно обращаются с морскими змеями. Были тем не менее описаны случаи укусов людей морскими змеями.

Морская пелагическая змея Pelamis platurus

Морские змеи все живородящи, причем детеныши родятся крупными – нe менее половины длины тела матери – и вполне приспособленными к самостоятельному существованию. Они растут в теле матери не только за счет питательного материала, заложенного в желтке яйца, но и получают питание от материнского организма через последы, которые образуются вокруг каждого яйца, как у млекопитающих. Это и позволяет детенышам достигать таких значительных размеров. Молодые змеи имеют другую окраску, чем взрослые, они исчерчены светлыми и темными поперечными полосами – хорошая защитная окраска среди водорослей или ветвистых кораллов. Морские змеи водятся в Индийском и Тихом океанах, в Атлантическом океане их нет.

Змей мы ловили немало, нескольких видов, чаще всегс Pelamis platurus и энхидрина (Enhydrina schistosa), и они подолгу жили у нас в аквариумах. Змеи отличались агрессивностью и необычайной прожорливостью. Кормили их живыми рыбками.

В сачки попадаются полурылы Hemirnamphus – узкие; длинные, совсем серебряные рыбы с шиловидным рылом, у которых верхняя челюсть короче нижней. По серебряному телу проходят вертикальные черные полоски.

Зоологи подняли дночерпатель, и, разбирая ил, А. В. Иванов опять обнаружил в нем погонофор, причем двух новых видов. Два дночерпателя – и уже несколько новых погонофор!

При полном штиле пересекаем море Банда. Небо и море сливаются в мареве. Выскакивают летучие рыбы, прописывают хвостом по воде волнистую линию и низко взлетают; парят в воздухе недолго, так как нет ветра. Без ветра им взлетать труднее. Снова прочертят хвостом волнистую линию и опять протянут низко над водой.

Проплыла не спеша стайка довольно крупных морских черепах. Вскоре одну черепаху поймали, она жила у меня в ванне до конца рейса и уехала в Москву, в зоопарк. Мы с ней очень подружились, она знала свою кличку – Кура-кура (Кура-кура по-малайски значит морская черепаха), отличалась отменным аппетитом и очень быстро росла. За полгода вес ее увеличился в три раза. Это была черепаха Eretmochelys imbricata, тот вид, из панциря которых делают черепаховые изделия. Панцирь Куры был необычайно красив.

Сколько в море рептилий – змеи, черепахи, а в прибрежных водах еще и крокодилы! Никогда не думал, что рептилии так «освоили» море.

Море Банда, как и Серамское море, полно жизни. В полдень нас окружила огромная стая дельфинов, в несколько сот голов. Дельфины выныривали парами, тройками. Выскакивали высоко из воды, на 2–3 метра, и с шумным всплеском падали обратно. Есть мнение, что так они глушат рыбу. Скопление дельфинов указывает, что в море много рыбы. Много и птиц. Длиннокрылые черные фрегаты парят в воздухе, садятся на судно.

Впереди из моря показался ровный симметричный конус вулкана Гунунг-Апи (Огненная гора – по-индонезийски). Когда подошли ближе, стал отчетливо виден кратер вулкана. Один край кратера, как раз над обращенным к нам склоном, оторван. По этому склону не растет лес, видны застывшие сотоки черной лавы, желтые камни. Остальные склоны заросли густой растительностью.

У острова встали на станцию. Решено провести лов на нескольких горизонтах специальным, так называемым разноглубинным тралом (трал Изаакс-Кидда). Этот трал идет не по дну, а плывет в толще воды.

Разноглубинный трал принес интересные уловы рыб с разных горизонтов. На 200 и на 1000 метрах в него попались хаулиоды (Chauliodus) – любопытные глубоководные рыбы черной окраски с огромными зубами и рядами светящихся органов; странные рыбы рода Odontostomus с длинными, загнутыми вперед зубами и телескопическими, смотрящими вверх глазами. Черный плоский угорь авоцетина (Avocettina) с длинным узким рылом. В 1000-метровом горизонте пойманы интересные серебряные топорики (Sternoptyx dicvp-hana) и другие рыбы.

Зайдя после станции в лабораторию бентоса, я увидел в кристаллизаторе плавающих в нем животных, похожих на прозрачные стеклянные цилиндрические бочонки. Это оказались долиолум (Doliolum), которые относятся к сальпам, т. е. входят в подтип оболочников, туникат. В одном таком «бочонке», как в домике, такой же прозрачный рачок усиленно машет ножками, прогоняя свежую воду через «домик». Рачок этот – амфипода Phronima sedentaria, самка; она вывела детей в «домике», который выела в теле долиолум. Необыкновенно интересны биология и жизненный цикл самих Doliolum, которых зоолог В. Н. Беклемишев называет «одним из самых фантастических существ моря». Прежде всего это колониальные организмы. Развитие их необычайно сложно. В цикле развития долиолум имеется правильное чередование полового поколения с бесполым.

Из яйца развивается хвостатая личинка, имеющая спинную струну, хорду (эти животные принадлежат к хордовым, куда входят и позвоночные животные). Личинка развивается во взрослую особь, но бесполую, в ней отсутствуют половые железы, гонады. В теле этой бесполой формы, так называемой кормилки, развиваются особые нитевидные выросты. От этих выростов отшнуровываются крошечные почки. Почки подхватываются особыми подвижными клетками – фороцитами, которые переносят их на спинную сторону тела и усаживают там в определенном порядке, где почки прирастают к «кормилке» и развиваются. Затем некоторые из этих пересаженных почек отрываются и становятся свободно плавающими особями. «Кормилка» отмирает, а на плавающих особях из так называемых половых почек вырастают типичные половые (с гонадами) долиолум; отрываясь, они переходят к самостоятельной жизни с половым размножением. «Тут все чудесно, – пишет В. Н. Беклемишев, – замечателен полиморфизм колонии, ее строгая интеграция при относительной независимости особей, тесная физиологическая связь при отсутствии настоящего органического единства. Но наиболее поразительное явление – перенос почек фороцитами, рассаживание их группами в строго определенном порядке…»

Ночью «Витязь» вышел из моря Ьанда к острову Тимор, самому восточному в цепи Малых Зондских островов, вытянувшихся в линию к востоку от Явы. Западная половина Тимора принадлежит Индонезии, а восточная до сих пор не освободилась от колониального гнета Португалии.

Утром, оставив позади гористый остров Тимор, оказались уже в море Саву. Несмотря на тихую погоду, идет зыбь, чувствуется дыхание океана. 20 октября «Витязь» вышел в Индийский океан.

ИНДИЙСКИЙ ОКЕАН
РАБОТЫ НА ЯВАНСКОЙ ВПАДИНЕ

Ряд особенностей отличает Индийский океан от других океанов. Он почти весь расположен в тропиках и преимущественно в южном полушарии. 85 % акватории Индийского океана находится к югу от экватора. На севере он образует два огромных залива – Бенгальский залив и Аравийское море. Северный тропик проходит вдоль северной оконечности этих заливов.

Индийский океан с севера закрыт огромным массивом суши, а на юге широко открыт в сторону Антарктики. Это определяет его физико-географическую характеристику.

Западная граница океана образована материком Африки, восточная – островами Индонезии и Австралией. В северо-восточный угол океана впадают мощные реки азиатского континента, понижающие соленость воды. На северо-западе сухой и жаркий климат района Красного моря и Персидского залива ведет к сильному испарению и осолонению вод. Большая разница в солености воды обусловливает перемещение огромных водных масс.

Другая особенность Индийского океана – характерная сезонная смена ветров. Больше всего это касается северной части океана, так как области высокого и низкого давления зарождаются над сушей. Во время зимы в северных широтах Индийского океана господствует северо-восточный муссон. В районе Малайского архипелага преобладают муссон-ветры, дующие с северо-запада (северо-западный муссон). Южнее экватора дует весьма постоянный юго-восточный пассат.

В летние месяцы в южном полушарии продолжается тот же неизменный юго-восточный пассат. Перейдя через экватор, он превращается в северном полушарии в юго-западный муссон, хорошо изученный еще древними арабскими мореплавателями.

Эти ветры определяют поверхностные течения Индийского океана. В зимние месяцы в северной части океана господствует западное (т. е. идущее на запад), северно-экваториальное или муссонное течение. В летние месяцы в этой области (к северу от зкватора), наоборот, господствует сильное, направленное на восток муссонное течение. Оно сливается с идущим южнее и тоже на восток экваториальным противотечением, занимающим область до 5—10° южной широты.

Еще южнее, в районе 10–20° южной широты, мощное южное экваториальное или южное пассатное течение и зимой и летом гонит воду к западу. Постепенно усиливаясь и убыстряясь, оно подходит к острову Мадагаскар и разделяется на две ветви. Одна огибает Мадагаскар с севера, другая с юга. Более сильная северная ветвь сливается с зарождающимся тут и уходящим на восток экваториальным противотечением, частично же соединяется с направленным на юг, вдоль берегов Африки, сильным Мозамбикским течением.

Вдоль южных границ Индийского океана, в районе 40–50 ° южной широты, проходит направленное к востоку кольцевое течение западных ветров. От этого течения к северу отделяется ветвь, которая омывает западное побережье Австралии. Западное австралийское течение несет холодную субантарктическую воду в систему южного пассатного течения.

Глубинные течения Индийского океана почти совершенно не изучены, и исследование их составляло одну из главных задач нашего отряда гидрологии. Для понимания сложного явления перемещения водных масс в океане ввели понятие линий схождения, или конвергенции, и линий расхождения, или дивергенций, течений, несущих воду разного происхождения и неодинаковых свойств. В местах конвергенции более тяжелая вода опускается на глубину, компенсируясь в других местах поднятием глубинных, богатых питательными солями, вод. В местах дивергенции глубинные воды поднимаются на поверхность, что часто приводит к понижению температуры поверхностной воды.

В Индийском океане различают тропическую конвергенцию в районе экватора и субтропическую конвергенцию в области 35–40° южной широты. В зоне тропической конвергенции сходятся теплая и более легкая тропическая вода и субтропическая вода. Сливаясь, они дают так называемую экваториальную водную массу, в образовании которой участвуют и соленые воды Аравийского моря. В зоне субтропической конвергенции сходятся субтропическая вода и более холодная и тяжелая субантарктическая вода (некоторые авторы называют ее антарктической промежуточной водой), образуя так называемую центральную водную массу. Далее к югу – полярная антарктическая вода. Считается, что водные массы образуются на поверхности, т. е. приобретают здесь свои характерные черты, а затем начинают движение на глубину в области какой-нибудь конвергенции.

Работы нашей экспедиции в Индийском океане можно разделить на три этапа: 1) исследования в восточной части океана, 2) в центральной части и 3) исследования в западной части океана.

План работ в восточной части Индийского океана включал меридиональный разрез в самом восточном углу океана от острова Тимор к мелководью у северных берегов Австралии, возвращение к острову Ява, несколько поперечных разрезов через Яванскую глубоководную впадину с детальным изучением самой впадины и затем длинный разрез на юг до 33° южной широты. Для того чтобы выполнить этот план работ, необходимо было пополнить наше снабжение. Поэтому после работ в районе Яванской впадины намечен был заход в Джакарту, столицу Индонезии и главный город острова Ява.

Первый разрез от острова Тимор к Австралии был не длинным, всего около 600 миль. По пути было сделано несколько станций, и последняя, самая южная, уже на австралийском шельфе (береговом мелководье), на глубине всего 120 метров. Грунт – фораминиферовый песок, т. е. песок, состоящий из скелетиков одноклеточных животных – фораминифер. В подавляющем большинстве раковины фораминифер состоят из углекислого кальция, иногда из кремнезема или хитина.

На рассвете спустили оттер-трал. Теодор Саулович Расе рассчитывал сделать на мелководье богатые ихтиологические сборы, да, кроме того, и мы все надеялись поживиться свежей рыбкой, если бы ее было много; но трал почти не принес рыб. Зато в нем оказалась богатая фауна беспозвоночных, много кораллов, мадрепоровых и роговых, альционарии, горгонарии, многочисленные иглокожие – морские ежи с толстыми, как карандаш, иглами, морские звезды, офиуры, чудесные красные и оранжевые морские лилии, большие ветви гидроидов. Вся эта обильная фауна эеспозвоночных была крайне интересна нашим зоологам, так как все это были представители мало знакомого бентоса австралийского шельфа. Но Т. С. Расе расстроился, тем более что и повторный оттер-трал дал не лучшие результаты в отношении рыб.

Здесь, у северных берегов Австралии, хотя погода стояла тихая и жаркая, дышалось легко, чувствовалась гораздо меньшая влажность воздуха, чем во внутренних морях Малайского архипелага. Метеорологи сообщили, что относительная влажность упала до 60–65 % (в море Банда влажность доходила почти до полного насыщения), а на высоте 3 километров, по показаниям шаров-пилотов, даже до 30 %. Сказывалось влияние сухих пустынь северной части австралийского материка.

Закончив работы на австралийском шельфе, пошли на северо-запад. Около 8 часов утра 25 октября открылись берега Явы, самого восточного ее угла на полуострове Базамбанган. Милях в 8 от берега начались работы.

В районе к югу от Явы мы работали около двух недель, занимаясь детальным изучением Яванской впадины.

В отличие от Тихого океана, где имеется целая система глубоководных впадин, расположенных главным образом по западной окраине океана, вдоль линий разломов земной коры, в Индийском океане в сущности лишь одна глубоководная впадина – Яванская, или Зондская, по глубине значительно уступающая тихоокеанским. Яванская впадина в виде узкого желоба тянется на тысячи миль к югу от острова Ява более или менее параллельно берегу, на расстоянии 200–300 миль от него, и затем отклоняется к северо-западу, вдоль юго-западного побережья Суматры.

Глубина Яванской впадины около 7000, достигая в самых глубоких местах 7500 метров. Ложе океана в районе впадины имеет глубину около 4000–5000 метров, так что дно желоба углублено на 2000–3000 метров. Ширина желоба, как и всех других глубоководных впадин, очень невелика, всего несколько миль.

Своими работами в Тихом океане «Витязь» внес огромный вклад в дело изучения глубоководных впадин, пожалуй больший, чем какое-либо другое экспедиционное судно. Экспедиции «Витязя» подробнейшим образом исследовали Курило-Камчатскую впадину и целый ряд других впадин Тихого океана – Марианскую, Алеутскую, Тонга, Кермадек и др. В Марианской впадине «Витязь» обнаружил глубину в 11 035 метров, которая была наибольшей известной глубиной Мирового океана до 23 января 1960 года, когда Жак Пикар (сын известного профессора А. Пикара, стратонавта и создателя глубоководного корабля – батискафа) опустился в Марианской впадине на батискафе на глубину 11 529 метров.

До нас Яванскую впадину изучали шведская экспедиция на судне «Альбатрос» и особенно датская экспедиция на «Галатее».

В районе Яванской впадины «Витязь» сделал пять поперечных разрезов, спускаясь на юг до 16° южной широты и подымаясь на север до берегов Явы. Работали все отряды – геологи, гидрологи, биологи, химики.

Гидрологи занимались изучением глубинных течений. В нескольких пунктах, выбор которых был предметом оживленных дебатов на Совете экспедиции, корабль становился на длинную, двух– и даже трехсуточную якорную буйковую станцию. Буй, собранный из дисков очень легкого синтетического материала пенопласта, снабженный длинным шестом с уголковым отражателем[10]10
  Для отыскания буя при помощи радиолокатора.


[Закрыть] и штоком, противовесом для остойчивости, устанавливался на якорь. К якорному тросу – буйрепу – подвешивались самописцы течений, на соответствующих горизонтах – 1000, 700, 400 метров и ближе к поверхности. Скорость и направление течений в глубинных горизонтах изучались при помощи печатающего самописца течений – БПВ конструкции Ю. К. Алексеева, в более поверхностных горизонтах – самописцем течений «Океан».

На вершине шеста закреплялась электрическая сигнальная лампа, облегчающая нахождение буя в темное время. На шесте, кроме того, были укреплены рация и батарея питания. Рация иногда выходила из строя, но радар оказывал незаменимую помощь, когда приходилось разыскивать буй. Пока буй стоял на якоре, судно вело свои работы, дрейфовало, и корабль относило иногда на несколько миль от буя. Дрейф корабля учитывался, и время от времени судно возвращалось к бую.

Постановка и выбирание длинного буя, укрепление тяжелых приборов – вся эта операция требовала участия всего отряда гидрологов и координированной работы вахтенного штурмана на мостике, людей на палубе, машиниста у лебедки. Первые постановки буя проходили несколько неорганизованно, но скоро вся техника отработалась и «операция буй» проходила удивительно четко, быстро и слаженно. Ведущей фигурой во всем предприятии был наш боцман, который ловко заарканивал проплывающий мимо корабля шест буя, подтягивал его к борту, в мгновение ока зацеплял петлю за гак, и вот уже лебедка выбирает из воды длинное многометровое сооружение буя.

Исправная многочасовая работа самописцев течений была делом чести механика отряда мортехники Володи Коновалова, и надо сказать, что за весь рейс ему ни разу не пришлось краснеть за работу измерителей течений. А длинных буйковых станций было свыше двадцати.

Но самым трудным делом была, по-видимому, расшифровка показаний измерителей течений. Глубинные течения выкидывали всякие неожиданности – шли то на юг, то на север, на запад и на восток, меняли направление и скорость. Необходимо было собрать много данных, чтобы разобраться в сложной и еще совершенно неизученной картине течений на разных горизонтах. Отсюда понятно, почему Георгий Николаевич Иванов-Францкевич, начальник отряда гидрологии, настаивал на все новых и новых суточных станциях, не очень желая считаться с тем, что время экспедиции лимитировано. Его точка зрения подчас встречала оппозицию со стороны начальников других отрядов, опасавшихся, что увлечение работами в одном районе может привести к тому, что другой район океана останется неизученным. Споры на Совете экспедиции бывали очень жаркими, и нелегко было начальнику экспедиции находить правильное решение, удовлетворявшее, в пределах возможного, все справедливые требования начальников отдельных отрядов.

Измерение течений на «Витязе» производилось и во время хода судна электромагнитным измерителем течений – ЭМИТ. Работа с ЭМИТом требовала периодических отклонений от направления движения корабля под прямым углом к курсу судна.

Другим вопросом, которому уделялось большое внимание во время работ на Яванской впадине, были сейсмоакустические наблюдения, которыми прощупывается толщина океанических донных осадков. Методом прямых наблюдений, т. е. анализом получаемых различными геологическими трубками монолитов грунта, удается проникнуть только на 10–20, максимум на 30 метров под поверхность грунта. Сейсмоакустический метод позволяет оценить мощность рыхлых донных осадков на глубину в несколько тысяч метров. Метод основан на изучении распространения в верхних слоях земной коры упругих волн. Упругие волны вызываются взрывом на поверхности моря. Распространяясь во все стороны, волны проникают на значительную глубину в толщу дна. Здесь они претерпевают преломление и отражение.

В этом плавании на «Витязе» использовался метод отраженных волн. Отраженные от поверхности дна и от поверхностей, разделяющих донные отложения различной плотности, волны улавливаются гидрофонами, расположенными в виде прямой, длинной линии – «косы» – на поверхности моря. Длина «косы» достигала 600 метров. Определяя время прихода отраженных волн в нескольких точках поверхности моря, можно с известным приближением вычислить глубину и протяженность среды, в которой с измененной скоростью распространялись упругие волны. Скорость прохожения упругих волн в разных средах (или породах) не одинакова. В воде скорость зависит от температуры и солености, грунтах и горных породах от различных физических свойств, причем в рыхлых осадках скорость звука выше, чем в воде.

Сейсмические исследования в океанах начались лишь в последние годы, и по Индийскому океану имеется еще очень мало данных. Поэтому исследования, проводившиеся Валерием Михайловичем Ковылиным, вызывают большой интерес. Расшифровка записанных в районе Яванской впадины отраженных волн позволяет заключить, что здесь имеется несколько слоев рыхлых осадков, по крайней мере шесть. Толщина их в разных местах не одинакова. В районе к югу от Явы, на ложе океана, она равна 1000 метрам, в самом же желобе Яванской впадины толщина слоя рыхлых осадков достигает 2000 метров.

Конечно, немало интересных наблюдений было сделано за время наших длинных станций в районе Яванской впадины и по биологии моря. Зоологи неоднократно спускали трал Сигсби, стараясь попасть на наибольшие глубины впадины. Изучением фауны глубоководных впадин занимались наши зоологи Н. Г. Виноградова и Г. М. Беляев, специалисты по придонной фауне – бентосу.

В интереснейшей проблеме жизни на максимальных глубинах океана имеется много аспектов. Один из них – это вопрос о возрасте глубоководной фауны. Мнения здесь расходятся. Одни ученые считают, что глубоководная фауна хранит в наибольшем количестве древние и примитивные формы, другие – в основном зарубежные ученые – считают, что она не более древняя, чем фауна поверхностных вод океана.

Не все траления были удачны. Иногда трал приносил очень мало животных. Много часов напряженной работы – и в результате жалкая горсточка биологического материала, полученная при промывке ила. Отряд бентоса занимался количественным учетом биомассы донных животных. И когда фауны бывало очень мало, оставалось неясным – то ли действительно очень мала биомасса придонного населения, то ли по техническим причинам трал не смог собрать имеющихся на дне животных.