Текст книги "Записки опера особого отдела"
Автор книги: Евгений Иванов
Жанр:
Шпионские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)
Глава 14
По дороге, как и планировали, они заехали в ликероводочный магазин. Шел к завершению 1990 год. Горбачевская антиалкогольная кампания продолжалась полным ходом, водка по-прежнему была дефицитом и продавалась только в специализированных магазинах по талонам, зато различных суррогатов было в изобилии. Но, тем не менее, даже за ними нужно было выстоять немыслимые очереди. Простояв в очереди около часа, ребята наконец взяли по две бутылки долгожданного «Агдама». В салоне автомобиля Андрей бережно завернул каждую бутылку в газету, чтобы девушки не видели основной ингредиент будущего «французского коньяка», и аккуратно уложил их в портфель на заднем сиденьи. Потом, повернувшись лицом к Сергею, спросил:
– Ну что, едем к тебе или сразу к девочкам? Может, черт с ней, с дискетой, что с ней случится? Не будем терять время.
– Нет, – категорично заявил Сергей, – когда она будет дома, я буду спокоен.
– А что сейчас тебя волнует? – с легким возмущением спросил Андрей.
– Я не знаю, как на меня подействует твой рукотворный коньяк. Может, завтра я не смогу вспомнить, как меня зовут, не говоря уже о том, где искать дискету. Поэтому береженого Бог бережет, – отрезал Сергей.
– Эх, Лобанов – Лобанов, у нас все детство прошло вместе, а ты так меня и не узнал. Почему ты всегда думаешь обо мне хуже, чем есть на самом деле? – возмутился Глазов. – Неужели ты думаешь, что я своего лучшего друга буду травить каким-то зельем? Для нас у меня припасена бутылка «Посольской водки», а «коньяк» – девочкам. Они его очень любят. Водку они у себя в Киржаче выпить смогут, а в Москве они должны чувствовать себя аристократками.
– Я не понял, а причем здесь Киржач? Мы что, за ними туда поедем? – не понял сказанного Сергей.
Глазов обреченно вздохнул, а затем, закатив глаза, продолжил:
– Для особо одаренных медалистов московских школ, бывших студентов престижных вузов и представителей элиты Военно-Морского флота повторяю и по ходу разъясняю. Мы едем за девочками в общагу. Как ты понимаешь, будущая московская богема в общагах не живет. Наши сегодняшние подруги приехали в Москву из старинного русского города Киржача и обучаются в техникуме легкой промышленности. В дальнейшем получат дипломы швей-мотористок и будут шить обмундирования для матросов Северного флота на какой-нибудь швейной фабрике Московской области. Теперь тебе все ясно? Дурных вопросов на месте задавать не будешь?
Сергей молча смотрел вперед, его настроение заметно ухудшилось, но противоречить другу тоже не хотелось.
Глазов посмотрел на Сергея и уже тоном, не терпящим возражений, продолжил:
– Знаешь, дружище, я сейчас забочусь о тебе, чтобы ты быстрее развеялся и забыл свою Ирину. Ты думал, что я тебя повезу в общагу консерватории? Ты еще не нажрался отношений со светскими дамами? У тебя, как в той песне, «а любовь, как слон, по ноге прошла». В общем, решай сам. Сейчас мы можем поехать за девчонками, выпить с ними, потанцевать со всеми вытекающими последствиями и разбежаться по хатам. И заметь, никто никому ничего не будет должен. Либо ты едешь домой, закрываешься в своей комнате и до конца отпуска продолжаешь наматывать сопли на кулак.
Андрей, принял вправо и остановил автомобиль у обочины.
– Ну что, – пристально взглянув на товарища, спросил он, – везти тебя домой или сворачиваем к общаге?
Сергей улыбнулся, махнул рукой и решил:
– По бабам – так по бабам.
– Ну, вот и молодец. Когда ты их увидишь, то будешь приятно удивлен, я тебе обещаю, – заверил его Андрей.
Через десять минут они уже входили в общежитие техникума легкой промышленности. Дежурная на вахте разгадывала кроссворд и даже не взглянула на пришедших гостей.
Они быстро поднялись на второй этаж и постучали в первую дверь справа. Буквально через несколько секунд дверь открылась, видимо, приезд молодых людей здесь уже ждали. Сергей переступил порог комнаты и обомлел. На него смотрели две пары одинаковых глаз, причем одинаковыми у девушек было все: и лица, и прически, и даже одежда. Девушки были сестрами-близнецами. Увидев изумление гостя, они весело засмеялись.
Сергей залился краской от смущения. Из оцепенения его вывел Андрей. Он похлопал друга по плечу и сказал:
– Я же говорил, что ты будешь удивлен. Наверное, такого не ожидал?
– Сюрприз так сюрприз, – приходя в себя, отозвался Сергей, – я думал, что у меня начались галлюцинации.
Все дружно опять засмеялись.
– А теперь, девочки, разрешите вам представить моего друга, – начал знакомство Глазов. – Сергей – моряк Северного флота, служит на авианосце, сейчас в отпуске. Мы с ним дружим с первого класса.
Девушки не стали ждать, когда Глазов их представит своему другу, и каждая представилась самостоятельно. Одну из них звали Светой, другую – Мариной. Сергей долго вглядывался в их лица, чтобы найти хоть какое-то отличие, но так и не смог этого сделать. Обе они были круглолицыми, с распущенными русыми волосами, голубыми глазами и вызывающим макияжем. На них были облегающие кофточки, подчеркивающие пышный бюст, и короткие юбки, возбуждающие фантазию.
– Будем считать, что познакомились, – продолжил Андрей, – не стоит терять время! Карета у подъезда, прошу всех занять свои места!
– Мальчики, вы спускайтесь первыми, а мы подкрасим губки и к вам присоединимся, – сказала одна из девушек.
Когда молодые люди подошли к автомобилю, Андрей спросил:
– Ну, как тебе девчонки?
– Если честно, то не очень, – сознался Сергей.
– Это поначалу, когда выпьем, они красивее станут. А когда они разденутся, ты вообще обалдеешь. Там такие тела! Рубенсу не снились, – продолжал интриговать его Глазов и в подтверждение своих слов поцеловал кончики соединенных пальцев.
Через пару минут сестры действительно присоединились к парням. Видимо, они не хотели, чтобы в общежитии их видели вместе, поэтому вышли чуть позже. Всю дорогу к дому Глазова они наперебой делились впечатлениями о том, как в минувший выходной ходили на концерт группы «Ласковый май». Так незаметно, за рассказами, они приехали домой к Андрею. Войдя в квартиру, хозяин обратился к девушкам:
– Девчонки, давайте так, вы идите на кухню, что-нибудь там покрошите, в холодильнике все есть, а мы с Сергеем поставим машину в гараж и быстро вернемся.
– Глазов, ну что ты за кавалер! Каждый раз приглашаешь в гости – и каждый раз мы сами готовим. В следующий раз мы к тебе не поедем, в ресторан поведешь, понял? – возмутилась одна из близняшек.
– В следующий раз обязательно пойдем в ресторан, – пообещал Андрей.
– Ты каждый раз так говоришь, а вместо ресторана везешь на природу, – обиженно произнесла гостья.
В это время Андрей незаметно вытащил из шкафа полуторалитровую пустую бутылку с этикеткой «Larsen Napoleon» и спрятал ее под куртку. Также незаметно он выскочил из квартиры и потянул за собой Лобанова. Уже в гараже он вытащил из портфеля две бутылки «Агдама», перелил их в пустую емкость. Затем туда же влил полбутылки водки, хранившейся в шкафу с инструментами. Содержимое активно взболтал и попробовал произведенный «коктейль» на вкус.
– Черт, – выругался новоиспеченный «бармен», – водки маловато оказалось. Не будешь же при них доливать? Ну, да ладно, может, не заметят.
Он закрыл пробкой бутылку и отдал Сергею, а сам стал закрывать гараж. Домой они вернулись быстро, сестры еще не успели ничего поставить на стол. Пользуясь этим, Андрей, не раздеваясь, заскочил в свою комнату, открыл бутылку, поставил ее на стол и стал расставлять бокалы. Как только он успел снять куртку, в комнату вошли девушки. Они принесли тарелки с нарезанными колбасой, сыром, салом и консервами. Андрей демонстративно вытащил из книжного шкафа коробку конфет и пригласил всех к столу. Затем, оглядев присутствующих, галантно спросил:
– Я не поинтересовался, может быть, кто-то будет водку?
– Нет, нет, мы коньяк, – в один голос защебетали гостьи, жадно разглядывая красивую бутылку.
– Ну и прекрасно, вы, девочки, наслаждайтесь французскими ароматами, а мы с Сергеем не будем отходить от русских традиций, будет давиться водкой, – при этом он сделал такое выражение лица, как будто для него это было невыносимым испытанием.
Он привычным движением разлил содержимое импортной бутылки по бокалам, а водку – по рюмкам. Затем, не присаживаясь за стол, поднял рюмку и произнес тост:
– За нашу встречу и за наше знакомство, – он чокнулся с каждым из присутствующих и залпом опустошил содержимое. Девушки взяли по конфете из коробки и сделали по глотку из бокалов.
– Да, все-таки Франция – есть Франция, – многозначительно произнесла Света. – Какой аромат, как мягко пьется!
– А я на прошлой неделе пробовала молдавский коньяк, – поддержала разговор вторая сестра, – так тот был немного крепче, в этом, по-моему, крепости не хватает.
– Крепость что в том, что в другом одинаковая, – принялся спасать положение организатор банкета, – у них технология приготовления разная. Молдавский коньяк делают на спирту, а французский крепость набирает за счет длительного хранения в дубовых бочках.
Девушки оценили эрудицию хозяина квартиры и вновь взяли в руки бокалы, чтобы еще раз оценить букет «импортного» напитка. Андрей быстро наполнил рюмки и опять произнес краткий, но емкий тост: «За дружбу». На этот раз напиток сомнений у девушек не вызвал, они опустошили свои бокалы и стали активно закусывать.
После пятого тоста одна из сестер, заметно охмелевшая, предложила потанцевать. Андрей включил магнитофон и пригласил на танец одну из девушек, вторую пригласил Сергей. В процессе танца Марина, так звали его партнершу, тихо предложила:
– Давай выйдем в соседнюю комнату, не будем им мешать.
Не прекращая танцевать, они вышли за дверь и оказались в родительской спальне…
Сергей отвез на такси девушек в общежитие и возвращался домой. Он не мог совладать с собой, эйфория не покидала его, ему казалось, что он на пике блаженства. Как мужчина, он вновь поверил в свои силы, и ему очень не хотелось расставаться с этой девушкой. В этот день она заполнила все его сознание. Конечно, Сергей не испытывал к ней тех чувств, какие испытывал к Ирине. Ирина продолжала владеть его сердцем, но тело уже принадлежало Марине, и ничего поделать с этим он не мог.
На следующий день он проснулся позже обычного, около десяти утра. Дискету он привез с собой, поэтому не волновался. Родителей дома не было, они уже ушли на работу, и Сергей решил позвонить Глазову, поделиться впечатлениями от вчерашнего дня. К этому времени Андрей уже проснулся и наводил порядок в квартире, поэтому трубку поднял сразу.
– Я смотрю, укатала тебя вчера Маришка серьезно, если ты сегодня звонишь мне в десять, а не в шесть утра, как обычно, – услышав знакомый голос, констатировал Глазов.
– Не то слово, я до сих пор в состоянии прострации, – согласился Сергей.
– А я тебе что говорил? Я же сказал, что не пожалеешь. Друг плохого не посоветует!
– Андрей, хотел тебя спросить, а когда у сестричек занятия в техникуме заканчиваются?
– Э-э, парень, да ты, я вижу, якорем зацепился по-взрослому. Надеюсь, жениться на ней ты не собираешься? А то я с тобой здороваться перестану.
– Да нет, что ты? Так когда они приходят домой?
– Занятия у них до обеда, а там – как застанешь и как повезет, – весело ответил Андрей. – Так что гуляй, матросик, на винт только ничего не намотай.
Он засмеялся и положил трубку.
Весь дальнейший отпуск Лобанов провел, наверстывая упущенное в женском вопросе.
А тем временем спустя неделю после посещения офиса фирмы «Хорет» в кабинет старшего менеджера зашел начальник службы безопасности.
– Чем порадуешь, Йорген? – приглашая жестом присесть в кресло, спросил Гайлюс. У себя в кабинете с подчиненными он предпочитал разговаривать на родном языке. Он не боялся возможного прослушивания, так как помещение было оборудовано генератором постановки помех. Гайлюс был кадровым сотрудником норвежской разведки NIS и уже третий год работал в СССР под прикрытием. За это время в его деятельности не было ни одного прокола. Поэтому появление Лобанова с предложением продать разработку по нетрадиционному поиску подводных лодок он воспринял настороженно, как возможную подставу со стороны КГБ.
– Всю неделю мы наблюдали за объектом, – начал доклад сотрудник разведки, – после выхода из офиса он вместе в вашим знакомым Глазовым поехали в магазин за спиртным. Затем заехали в общежитие техникума легкой промышленности. Оттуда с двумя девицами выдвинулись на квартиру последнего. Весь день они провели, не выходя из дома, к ним никто не заходил. Никаких подозрительных контактов с третьими лицами не зафиксировано. Фактов ухода от наблюдения также не установлено. В последующие дни визуальное наблюдение не прекращалось. За это время он контактировал помимо известного нам Глазова с одной из вышеуказанных девушек. Личность ее установлена. Это учащаяся второго курса техникума легкой промышленности Синещекова Марина Александровна, 1972 года рождения, уроженка города Киржач Московской области. К уголовной ответственности не привлекалась. Хотя, возможно, это была ее сестра. Они сестры-близнецы. За ними также устанавливалось наблюдение. Данных о возможной связи с представителями правоохранительных органов или спецслужб не получено. Нам удалось организовать прослушивание телефонной линии Лобанова. Телефонные разговоры с его стороны касались исключительно бытовых тем. Нами собрана информация об объекте. Лобанов Сергей Николаевич, 1969 года рождения, уроженец Москвы. В 1986 году после окончания средней школы с золотой медалью поступил в Высшее техническое училище имени Баумана. В конце 1987 года имел привод в милицию по подозрению в причастности к незаконному обороту наркотиков, однако уголовной ответственности избежал. Вместе с тем, от дальнейшего обучения был отчислен. В мае 1988 года был призван на военную службу на Северный флот. По месту службы сведениями не располагаем.
Выслушав доклад, Гайлюс задумался. Он встал из-за стола, молча подошел к аквариуму и стал кормить рыбок.
– Что ты думаешь по этому поводу? – не поворачиваясь, спросил он начальника службы безопасности.
– Я не исключаю возможности, что его могли завербовать, когда взяли на наркотиках, – сразу ответил тот.
– Могли, – задумчиво резюмировал Галюс, – но тогда зачем отчислили из училища? В студенческой среде он был бы более полезен. А если завербовали, то после исключения из института он мог озлобиться на органы и отказаться от сотрудничества. Нелогично.
Он вытер руки платком и вернулся за стол. Покрутив в руках карандаш, он посмотрел на коллегу и сказал:
– Я думаю, мы должны принять его предложение. И чем скорее, тем лучше, пока у него не закончился отпуск. Но наблюдение нужно усилить. Я сегодня позвоню Глазову, чтобы тот передал мое приглашение Лобанову, а вы с сегодняшнего дня и до отъезда не должны отпускать его ни на шаг. Если только выяснится, что после повторного контакта он встретится с кем-то из подозрительных лиц, примите незамедлительные меры по его ликвидации.
– Не волнуйтесь, шеф, все сделаем, как нужно, – Йорген закрыл папку, – я могу быть свободен?
– Да, можешь, эту неделю ты хорошо поработал, – Гайлюс редко хвалил своих подчиненных, видимо, сегодня он услышал то, что хотел услышать.
Он протянул руку помощнику, давая понять, что разговор закончен. Когда закрылась за ним дверь, разведчик долго сидел, не шевелясь, и глядел на телефонный аппарат. «Если этот парень действительно предлагает новую методику поиска подводных лодок, о которой еще никому не известно, – рассуждал разведчик, – то в центре эта информация произведет эффект разорвавшейся бомбы. После такого успеха можно смело надеяться на повышение по службе со всеми вытекающими последствиями. Если же это подстава, то чем я рискую? Парень мог мне не говорить о том, что это военная разработка, и то, что разговор был именно об этом, никто не слышал. Опять же, не мы проявили интерес к этой методике, а матрос сам ее предложил нам. Где и как она попала к нему в руки – это не наша проблема. В результате мы ничем не рискуем. Все же надо звонить Глазову и пообщаться с его товарищем».
Гайлюс нервно потер лоб пальцами и набрал номер телефона Андрея. Услышав в ответ знакомый голос, он, без приветствия сразу спросил:
– Где тебя черти носят? Ты долги отдавать собираешься?
– Добрый день, Лукас, – узнал голос работодателя Глазов, – я как раз сейчас работаю над одной темой, интересной для тебя, но она пока сырая, чтобы о ней говорить.
– Послушай, студент, откуда ты можешь знать, что для меня интересно, а что нет? На сегодняшний день меня интересует твой друг, которого ты приводил ко мне неделю назад. Он, кстати, еще в Москве?
– Да, а что случилось? – с тревогой в голосе спросил Глазов.
– Пока ты ничем не можешь меня удивить, я вспомнил о его предложениях. Найди мне его, и чтобы после обеда он был у меня.
Глазов почувствовал угрозу для себя в словах Гайлюса. Кажется, его опасения стали превращаться в реальность, и Лобанов действительно может создать конкуренцию его бизнесу.
– Я попробую, но его сейчас может не быть дома, – попытался выкрутиться из положения Глазов.
– Меня не интересует, где он сейчас, но если я его не увижу сегодня после обеда, то забудь ко мне дорогу. Такие деньги, как у меня, ты вряд ли где-то еще заработаешь. И не забывай о штрафных санкциях, они могут быть удвоены.
Гайлюс как начал разговор без приветствия, так и закончил его, не прощаясь. Глазов попытался еще что-то сказать в свое оправдание, но на другом конце провода зазвучали короткие гудки.
«Правильно говорила моя покойная бабушка: не делай людям добра, не будет зла», – подумал Андрей, но обратного пути уже не было. Он набрал номер телефона Лобанова и стал ждать. К счастью, тот оказался дома и ответил почти сразу.
– Сергей, я сегодня общался с Лукой. Короче, я уговорил его вновь с тобой встретиться, – выступая в роли благодетеля, соврал Глазов, – после обеда он тебя ждет с твоими предложениями.
– А он не сказал, что его заинтересовало? – настороженно спросил Сергей.
– Ну откуда же мне знать, что ты ему предлагал? – с обидой в голосе ответил школьный друг. Затем, поменяв тон, добавил: – Слушай, старик, у меня к тебе просьба. Подкинь мне какую-нибудь работенку своего отца, а то Лука на меня наехал, требует расплатиться за то, что я тебе все рассказал. А у меня, как назло, сейчас вообще ничего нет.
– О чем речь, конечно, найду. Ты ведь мне так помог, если у меня все получится, я твой должник по гроб жизни, – не скрывая радости, воскликнул Сергей.
Глава 15
Ровно в четырнадцать часов Лобанов стоял у дверей фирмы «Хорет». Охранник был предупрежден о его приходе и поэтому беспрепятственно пропустил к Гайлюсу.
– Добрый день, Сергей, – встретил Лобанова старший менеджер фирмы. Он вышел из-за стола и пожал руку гостю, как старому знакомому. Затем, нажав на кнопку селекторной связи, обратился к секретарю: – Мария, принесите нам две чашечки кофе.
Сергея очень удивила такая резкая смена отношения. В прошлый раз хозяин кабинета хотел сдать его в КГБ, а сейчас рассыпается в любезностях и угощает кофе. Однако такая метаморфоза вселяла надежду на удачу во втором раунд переговоров.
Через пару минут в кабинет осторожно вошла секретарь с подносом в руках. Одарив сидящих дежурной улыбкой, она поставила на стол чашки с кофе и сразу удалилась.
– Я хочу принести свои извинения за наш прошлый разговор, – начал Гайлюс, – были рабочие проблемы, не сдержался. Потом я все обдумал. Меня действительно не интересуют разработки по поиску подводных лодок. Это не мое направление. А вот если эти разработки мы сможем использовать в поиске затонувших объектов, то это то, что мне нужно. Меня давно интересует проблема поиска кораблей, затонувших в северных морях во время Второй мировой войны. Особый интерес вызывают арктические конвои, работавшие в рамках программы ленд-лиза. Тогда только Великобритания потеряла 85 торговых и 16 военных кораблей. И эти суда по сей день не найдены. Представляешь, какой будет экономический и исторический эффект, если новый метод поможет обнаружить их?! Так что у нас есть шанс внести свой вклад в развитие науки и экономики страны.
Он широко улыбнулся, обнажив идеально ровные и белые зубы.
– А теперь что ты мне можешь предложить конкретно? – с надеждой спросил Гайлюс.
После столь пафосного вступления Лобанову трудно было отвечать в том же духе, но тем не менее он попытался удержать к себе интерес со стороны руководителя фирмы:
– В прошлый раз вы меня тоже неправильно поняли. Мое предложение никак не связано со шпионажем. Я не собирался ничего похищать, я передал вам предложение самого разработчика. Дело в том, что мой командир пишет диссертацию на эту тему. Методика уже опробована на практике, и работа – в стадии завершения. Но командир уверен, что защитить эту диссертацию у него не получится, потому что в свое время он отказался от соавторства куратора в академии, – Лобанов отчасти знал процедуру написания и защиты подобных работ, поэтому импровизировал на ходу, – отказаться от продолжения он тоже не хочет. Поэтому как вариант рассматривает ее продажу другим лицам. По возрасту ему скоро уходить на пенсию, а на пенсии деньги лишними не бывают.
Лобанову собственное вранье показалось очень убедительным, и он ждал соответствующей реакции со стороны собеседника.
Гайлюс, не скрывая ухмылку, выслушал гостя, затем, внимательно осмотрев сидящего напротив молодого человека, заявил:
– И я должен поверить в эту галиматью? Командир полка, видимо, полковник по званию, в качестве компаньона никого не нашел, кроме рядового солдата или матроса, как вас там называют. Он сделал тебя своим доверенным лицом? Придумал бы что-нибудь поинтересней.
– Ничего удивительного здесь нет. Командир знает, что я из Москвы, учился в МВТУ, отец – ученый, есть связи среди ученых и аспирантов. А кому предлагать на Севере эту диссертацию? Там наука всем до фонаря, – не сдавался Лобанов. Он чувствовал, как горит у него лицо и дрожат руки, но продолжал стоять на своем.
– Хорошо, убедил, – Гайлюс помешал ложечкой сахар в чашке и сказал: – Давай диссертацию.
Сергей достал из пакета свернутые рулоны с расчетами и протянул их менеджеру фирмы.
– Что это? – с недоумением спросил Гайлюс.
– Расчеты по диссертации, – невозмутимо ответил Лобанов.
– На кой черт мне голые расчеты? Где описание работ?
– Мне поручено решить вопрос в принципе. Если у вас есть интерес к этой теме и цена устроит командира, то я привезу копию в следующий раз, – пошел ва-банк начинающий «бизнесмен».
– А ты, я вижу, не так прост, как кажешься на первый взгляд, – Гайлюс улыбнулся одними губами. – И сколько же ты, точнее, командир, хочешь за эту диссертацию.
– Пятнадцать тысяч рублей, – сразу ответил Лобанов. Для себя он просчитал, что этой суммы ему хватит на новый автомобиль, гараж и другие атрибуты роскошной жизни.
– Аппетит у твоего командира, прямо скажем, волчий.
– Я передаю его условие и только, – парировал Лобанов.
– Значит, решим так, – подводя итог, предложил Гайлюс, – ты мне приносишь половину работы, ее оценивают мои специалисты. Если разработка действительно интересная и перспективная, то ты получишь свои деньги в обмен на вторую половину. Другие варианты я не принимаю. Согласен?
– Я передам ваши условия командиру, – с достоинством ответил Сергей.
– Когда я увижу первую часть? – продолжал интересоваться разведчик.
– Я человек подневольный. Сами понимаете, что мне нужно вернуться в часть, а там, я думаю, мы с командиром решим, как передать вам первую половину.
– Хорошо. Но одно условие. В любом случае общаться мы будем только тет-а-тет, без посредников. Я не исключаю, что Глазов тебе даст телефон офиса, поэтому имей в виду, по телефону я с тобой разговаривать не буду.
– Договорились, – ответил Лобанов.
Они почти одновременно встали со своих мест и на прощание пожали друг другу руки.
Оставшись в кабинете один, Гайлюс вытащил из ящика стола салфетку, вытер ею руку и выбросил в урну. От общения с этим парнем у него остался гадкий осадок. «Почему в этом мире каждый недоумок, не способный заработать своими мозгами или руками, всегда хочет обогатиться за счет умных и талантливых, при этом считая последних дураками? – подумал он, и, улыбнувшись, задал сам себе вопрос: – Интересно, исходя из этого умозаключения, к какой категории отношусь я? Недоумков или умных и талантливых? Поневоле утвердишься во мнении, что все в этом мире относительно».
Лобанов вышел из здания фирмы окрыленный успехом, в предвкушении больших денег. Он поймал себя на мысли, что хочет поскорее вернуться в часть и получить в руки заветную диссертацию. Москва с ее развлечениями Лобанова уже не интересовала.
Через несколько дней он уже стоял на пороге баталерки и докладывал старшине о прибытии из отпуска.
– Горилку привез? – выслушав доклад, спросил старшина.
– Так точно, это вам, – Сергей открыл чемодан и протянул прапорщику долгожданную бутылку.
– А та кому? – увидев вторую, строго спросил Солоха.
– Товарищ прапорщик, ну не могу же я капитана Бондаренко обделить! Вторая – ему, – закрывая чемодан, ответил матрос.
– Святое дело. Но ни дай Бог, если сегодня с «дедами» будешь бухать, сам посажу тебя на гауптвахту, и никакой Бондаренко тебе не поможет. Не забывай: где бы ты ни служил, самый главный начальник у тебя старшина, то есть я, а все остальные – непосредственные, так гласит устав, – он снял фуражку, вытер платком лысину и продолжил:
– А теперь иди, переодевайся в робу и возвращайся в казарму. На ужин пойдешь вместе с подразделением, а то так нескоро отойдешь от отпуска.
– Есть, – ответил Лобанов и быстрым шагом направился к себе в вычислительный центр.
К своему удивлению, прибыв на место, он увидел в кабинете капитана Бондаренко. Рабочий день давно закончился, но тот, сидя на стуле, в унтах и тельняшке, мирно мастерил петли для ловли зайцев.
– Здравия желаю, товарищ капитан. Матрос Лобанов из отпуска прибыл без замечаний! – доложил недавний отпускник.
– Здоровей видали, – ответил на приветствие Бондаренко. Он встал со стула, осмотрел со всех сторон Лобанова, как Тарас Бульба сына, затем протянул ему руку для приветствия и сказал: – Ты не представляешь, как я тебя ждал. Так жены мужей с боевой службы не ждут. Я все эти десять дней как проклятый до глубокой ночи здесь сидел, а в семь утра уже открывал центр. Забыл даже, как и дети выглядят. Ночью прихожу – они уже спят. Утром ухожу – они еще спят. Все ведь привыкли, что объект под твоей охраной, новый наряд на время твоего отсутствия не ввели, вот я и охранял его каждый день. Так что ты располагайся, поговорим завтра. Я хоть в коем веке домой как белый человек приду.
Он быстро накинул меховую куртку и стал застегивать молнию.
– Владимир Федорович, это вам, – протянул бутылку водки Лобанов своему начальнику.
– Во! «Посольская»! Я с этим «сухим законом» забыл, что такая есть. Спасибо большое, будет что на новогодний стол поставить, а то от «шила» у меня уже изжога началась, – капитан быстро спрятал ценный подарок за пазуху и бравой походкой поспешил в сторону жилых домов.
После возвращения из отпуска Сергею было трудно адаптироваться на старом месте. После домашней постели диван в кабинете казался несравнимо жестким, флотская пища – безвкусной, а полярная ночь вызывала хандру и депрессию. Учитывая все это, Лобанов в первое утро проснулся абсолютно разбитым. После девяти утра на вычислительный центр пришли сотрудники, чуть позже появился начальник. Бондаренко пришел в хорошем настроении и, раздав всем указания, вызвал к себе Лобанова.
– Итак, молодой человек, настраивайся на рабочий лад. Ты сделал то, что приказывал командир? – без раскачки спросил капитан.
– Конечно, сейчас принесу, – через минуту Сергей передал начальнику пакет с дискетой и старыми расчетами.
– Отлично, перед обедом, когда командир вернется с аэродрома, я возьму у него тетрадь, а ты опять сделай ему расчеты.
– Как скажете, товарищ капитан, – ответил матрос.
К полудню Бондаренко принес обещанную работу. Он сунул тетрадь Сергею и, оглянувшись по сторонам, сказал:
– Пока все будут на обеде, сделай, чтобы никто не видел, а то бабы уже мне задавали дурные вопросы, что мы там считаем. Ни дай Бог еще особисту стукнут, потом хлопот не оберешься.
Бондаренко еще с минуту постоял возле Лобанова в надежде, что тот, возможно, что-то спросит, но, так и не дождавшись, выдвинулся на обед. В зимнее время обеденный перерыв в гарнизоне длился два с половиной часа, таким образом командование давало возможность людям в полярную ночь поспать днем. Не теряя времени даром, Лобанов закрыл вычислительный центр на ключ изнутри. Затем на щитовой выключил электрические пробки, на которые была запитана ЭВМ, а сам вернулся в свою комнату и стал быстро переписывать диссертацию в заранее приготовленную чистую тетрадь. Многие термины и понятия для него были незнакомы, поэтому он не очень задумывался над текстом, а скорее бездумно переписывал содержание диссертации. Незаметно пролетело время обеденного перерыва, от тайного занятия его отвлек стук в дверь. Лобанов быстро спрятал тетрадь в диван и пошел открывать.
– Ты что там делал? Почему закрылся? – спросил удивленный Бондаренко.
– Как почему? Из соображений режима секретности. Тетрадь секретная, я один здесь. Мало ли кто зайдет, – невозмутимо ответил боец.
Капитан подозрительно посмотрел на матроса, но от комментариев воздержался.
– Сделал расчеты? – строго спросил он подчиненного, пристально глядя ему в глаза.
– Никак нет, товарищ капитан, – с оправдательными нотками в голосе ответил матрос, – не знаю, что случилось, но машина не включается. В мое отсутствие на ней работали?
– А ты думаешь, ты такой незаменимый, что ее без тебя не включали? Она еще вчера вечером работала. Мы на ней плановые таблицы печатали, – Бондаренко ходил вокруг машины, как будто искал внешние повреждения. Потом хаотично стал нажимать на все кнопки подряд, но машина признаков жизни не подавала.
– Неси документацию на нее, будем разбираться, – скомандовал он, обращаясь к Лобанову.
– Товарищ, капитан, мне бы на обед сходить, – виновато произнес матрос.
Бондаренко посмотрел на часы: обеденное время уже закончилось, и столовая закрылась. Однако оставлять матроса без обеда в войсках считалось и считается дурным тоном. Не даром родилась поговорка «Война войной, а обед – по распорядку». Капитан позвонил в солдатскую столовую и попросил позвать к телефону свою жену. Вопрос с обедом был решен в течение нескольких секунд.
– Дуй в столовую, моя жена тебя покормит – и пулей обратно, а то, боюсь, с этой махиной сам не разберусь, – не отрываясь от машины, сказал Бондаренко.