Текст книги "Геном хищника. Книга шестая (СИ)"

Автор книги: Евгений Гарцевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Точнее, в них, потому что их было два. Вокруг «повылуплялось» ещё несколько обычных, которые тут же попали под плотный огонь пулемёта. Купер от души накрыл весь рой, выбив из него почти половину обычных. Точно по разу попал и в «суперов», но лишь отбросил их из общей кучи. А потом они и вовсе исчезли, врубив какую-то нереальную скорость, которая даже ворастребам не снилась. Яркая желтизна кислоты растянулась в два бледных росчерка, проложив две кривые линии сквозь остатки пара и других испарений.

– Реактивные какие-то, – только и успел выдохнуть я, как оба росчерка оказались прямо передо мной.

Один, закрутившись, чиркнул меня по голове гребнем, а второй вырулил прямо перед маской, плюнул в неё кислотой и снова ушёл в реактивное ускорение, увернувшись от дротика Пепла.

Мелкий успел, а я… Капец!

Чуть скальп не сняли! За ухо сразу потекла кровь, а перед глазами образовалось жёлтое пятно, будто мне в маску зарядили пейнтбольной краской. Биомонитор кольнул, сигнализируя, что геном открылся сильнее, и теперь уже я активировал «Спринт», отпрыгивая в сторону и уходя от новой атаки. Скинул винтовку, выхватывая «чезет» и активировал «Ауру страха». Ожидал, что задержу альфа-монстров так же, как обычных, но те лишь дёрнулись в воздухе, не снижая скорости. Выглядело это так, будто они одобрительно кивнули.

Время ускорилось. Геном явно впрыснул закиси азота и втопил педаль моих нервных окончаний в пол, добавляя мне скорости до хотя бы отдалённо сравнимых с монстрами значений. Но всё равно этого было мало. Атаковали с двух сторон. Я уклонился от одного, пряча от острого гребня шею и подставляя защищённое плечо. Брызнули капли кислоты, отразившись перед глазами так, словно гребень искры из меня высек. Второго я, наоборот, попытался перехватить заранее, но лишь веером расстрелял полный магазин, провожая его над собой. Туда же, то есть в никуда, улетело и два дротика от шакрасика.

Обзора не хватало, почти треть маски залепило, но спасибо «Миротворцам» материалы у них были отличные. Её бы снять, и фиг бы с испарениями, но слизистую жалко. Не факт, что регенерация глаза спасёт, а для меня это довольно болезненный вопрос.

Я смахнул или, скорее, размазал пятно, одновременно отмахиваясь от налетевшего монстра. Скинул пустой магазин, но зарядить новый уже не успел. Снова двойная атака, которую я отбил только наполовину. Сбил кулаком мелкую тушку, но с ощущениями будто я в бетонную стену ударил. И даже не отбросил, а лишь скорректировал полёт суперскоростного росчерка. И пропустил второго, полоснувшего меня гребнем по ноге. Рассёк голень, но, к счастью, не достал ни до кости, не задел никакие сухожилия. Боль на миг вспыхнула, но её тут же заглушил геном.

Монстры облетели вокруг меня, то налетая, то отскакивая. Похоже, уже начали играть, считая меня жертвой. На мелкого, который отступил на несколько метров и, прячась среди коряг, метал в них дротики. Он почти растворился в собственной маскировке и пытался давить аурой страха. Но, к сожалению, она не действовала.

Ещё один налёт. И если я уже начал уставать, то летуны стали ещё быстрее, словно они, наконец, проснулись и разогрелись после долгой лёжки в тёплых норках. Новый зигзагообразный росчерк прямо мне в лицо, и одновременно с ним подлый удар в спину. Меня пробило сразу с двух сторон, я и не упал-то только потому, что они меня компенсировали. Сзади прилетело между лопаток, монстр попал в доспех, но прокусить его не смог, сразу же отлепившись и уйдя на второй заход.

А вот спереди морда монстра присосалась к маске прямо напротив глаза. Я с трудом смог сфокусироваться на таком расстоянии, но всё равно заметил, а там, где не заметил, воображение дорисовало, как из сморщенного хобота полезло жало. Жёлтая, густо смазанная кислотой, игла со звонким щелчком воткнулась в маску и начала давить. Стекло хрустнуло, и в расфокусе во все стороны побежали трещинки. Ещё чуть-чуть и между моим зрачком и жалом останется какой-то беззащитный сантиметр…

Паническая атака, которую я испытал, думаю, очень сильно удивила даже мой геном. Мозг взбрыкнул так, что не то что второе дыхание открылось, там второе дно обнаружилось у той бочки адреналина, что реактивным снарядом пронёсся у меня в крови. Я выхватил штык и ударил параллельно маске. Проткнул крылья монстра и крутанул, сбивая мелкие коготки, вцепившиеся в края противогаза. Смачно чавкнула присоска, и, прежде чем летун смог соскочить, я рубанул штыком в камень под ногами. На широком замахе, со всей адреналиновой дури вбил штык почти наполовину, придавливая монстра к камню. Но и этого мне показалось мало. Я ещё и наступил на рукоятку, давя одновременно с «Марафоном» и «Спринтом».

Я согнул штык, придавливая и обездвиживая летуна. И ещё раз хотел пнуть, чтобы рубануть его уже на две половинки, но тут в спину прилетела вторая атака. И в этот раз монстр прицелился лучше, вонзив жало между лопаток – туда, где доспеха уже не было.

«Поглощение» попыталось что-то с этим сделать, но лишь разнесло жжение от кислоты по всей спине. Теперь меня будто веником из горчичников по хребту огрели. Меня шатнуло в сторону, я краем глаза заметил, как шакрасик метнулся к обездвиженной твари, направляя хвост ей в голову.

Контрольного я не видел, но уверен, что он был. Меня снова шатнуло, я попытался дотянуться за спину, а монстр, не отцепляясь, дёрнулся подальше от моего захвата. На втором круге я заметил наших. И три ствола перед побледневшими лицами, намагничено следящими за мной. «Десятка», пулемёт и «стен» – и каждый был готов мне помочь справиться с монстром. Ещё бы они не дрожали так.

– Сумрак, замри! – крикнул Купер.

– Не стрелять! – промычал я сквозь треснувшую маску, больше всего боясь, что Шустрый решит отдать долг.

На фиг надо! Что от Шустрого, что тем более от Джуни с антиматерией у неё в руках!

Скорости у меня сейчас было хоть отбавляй, но эти мысли придали мне ещё и ловкости. Я жахнул «Ауру страха», пытаясь не разгонять её по площади, а сфокусировать только за спиной. И резко кинул руку за спину, поймав тварь за тонкую шею. Придушил, получив новую порцию кислоты с новым ожогом, сжал зубы, одновременно вкладывая побольше сил в «Крепкую кость», и рванул.

Оказалось, что отрывать намного больнее, чем когда просто кусают. Ощущения такие, будто я рыболовный крючок пытаюсь из себя вынуть.

Оторвал и, не разжимая кулака, продолжил душить, только уже на вытянутой руке перед собой. Жуткая хрень брызгала кислотной слюной, хрипела и скребла по пальцам когтями. Я ещё надавил. Скрывшееся жало вылезло обратно. Реально, как гарпун с тройником, который открывается под давлением. Я ещё добавил, видя, как надулись присоски, а в складках шкурки показались глаза. Показались и начали увеличиваться в размерах, будто их надувают изнутри. Жёлтая радужка стала краснеть. Внутри лопнули сосуды, а потом и всё остальное лопнуло, брызнув струёй кислоты в воздух.

Я всё равно продолжал давить. И остановился только тогда, когда появилось свечение эссенции. Отпустил только тогда, когда кристаллизовался геном. Просто разжал пальцы, выпуская раздавленную мочалку, и ловко подхватил сахарок в воздухе. Правда, от этой ловкости меня всего аж скрутило. Либо порвал только затянувшуюся рану, либо шакрас перестал сдерживать боль. Зато пропало давящее ощущение чуйки – всё, теперь на районе новый босс.

С этими мыслями я тяжело опустился на землю. С ощутимым трудом погладил мелкого, который с широченной улыбкой и довольным видом, будто это он всех здесь раскидал, подошёл ко мне и выплюнул ещё одну эссенцию. Белая «горошинка» с едва заметными жёлтыми прожилками. Сил тыкать в неё сканером сейчас не было, я даже шевелиться не хотел, чтобы достать лечебный эликсир.

За меня это сделал Купер.

– М-да, – кисло протянул он, разглядывая мою спину. – Вот хотя бы сейчас замри.

– Всё плохо?

– Хуже, чем у Шустрого, но на тебе же как на собаке.

– Ещё скажи, что до свадьбы заживёт.

– Тут не знаю, врать не буду. Потерпи, сейчас будет щипать, – ответил Купер и щедро залил мне спину «Живинкой». – Что с маской?

– Ещё держится, хоть и на соплях, – промычал я, пережидая, когда спина перестанет гореть. Чёртово «Поглощение» и тут перестаралось.

– Тогда рекомендую не чихать, а то запасной у меня нет, – буркнул Купер и протянул мне руку, помогая встать.

Я собрал разбросанное оружие, не сразу найдя пистолетный магазин. Но пока искал, даже вроде болеть меньше стало. Мы дошли до огненного здоровяка и почти три круга навернули, прежде чем нашли, куда завалилась эссенция. И спина, и бока были вскрыты лунками, где до этого гнездились летуны. Капец, суринамская пипа вариант два.

Сахарок у него был почти алым, и сканер его сразу считал:

'Обнаружен геном скорча. Уровень редкости: 11. Средняя цена закупки в генотеках: двадцать четыре тысячи аркоинов.

Изученные на данный момент навыки, передаваемые донором реципиенту: выносливость, сила, улучшенный теплообмен, защита от перегрева. Адаптирован к агрессивным средам, обладает иммунитетом к некоторым видам кислот.

Возможные, но не доказанные навыки, передаваемые донором реципиенту: Выделение специальных ферментов для преобразования внешней агрессивной среды в питательные вещества'.

К сожалению, не альфа и по списку подходящих ингредиентов для нулевого генома не подходит. Хотя то, что не доказано выглядит очень многообещающим. В духе: то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Теперь понятно, почему он такой здоровый. Считай, для него здесь всё – корм.

– А он же тебе не нужен? – спросил Купер, заглядывая в сканер через моё плечо.

– Рискнёшь? – спросил я, с сомнением посмотрев на напарника. – Скорч – это типа ожог, если в переводе.

– Ага, плюсы в моей ситуации, такие же, как и минусы, – усмехнулся Купер. – Всё хорошее не приживается, но и плохое тоже откатывается. А если здесь, – Купер обвёл рукой долину, – ещё побродить, так вообще в самый раз.

Я протянул кристалл Куперу, соглашаясь с его доводами. Только не был уверен, что сам хочу здесь находиться больше чем нужно. А нужно или нет, я как раз собирался узнать. Достал геном, выпавший с летучей твари, и направил на него сканер.

'Обнаружен геном риппер волоклюй. Тип альфа.

Уровень редкости: 12. Средняя цена закупки в генотеках: тридцать восемь тысяч аркоинов.

Навыки, передаваемые донором реципиенту: скорость, улучшенный теплообмен, защита от перегрева. Адаптирован к агрессивным средам, обладает иммунитетом к некоторым видам кислот…'

– О! – воскликнул Купер, снова вклиниваясь между мной и сканером. – Риппер – это типа потрошитель? А волоклюй – так вроде птичек зовут, которые в Африке на слонах, носорогах и буйволах путешествуют и жучков с личинками у них из шкуры подъедают, да? Ну, – усмехнулся напарник. – Здесь они, кажись, попутали что-то в своём предназначении.

Я лишь пожал плечами, но тут же скривился от боли. Нет, дальше я здесь точно не останусь. Я дочитал описание «потрошителя». Потенциально положительного там оставались только защитные функции против кислот и ожогов. А дальше шёл перечень всех тех ядов, который мог производить донор. И рекомендации применять его лучше в химической промышленности (отчего он и был довольно дорогим), а не на людях.

Это мне было уже не важно. Главное – что он подходил для создания нулевого генома. Я проверил второй сахарок, на случай, если он какой-то бракованный, но всё оказалось хорошо. Итого, у меня теперь с запасом есть «земля» и «огонь». Остался «воздух», который нужно с двойным запасом, ещё и для Цокора, «вода» и один цветок вельвичия.

«Воздух» я планировал раздобыть у Птичьих, благо по меркам Пограничья – жили они недалеко. Если сразу стартануть, то через день уже буду на месте.

Глава 19

Мои размышления о следующем пункте назначения довольно грубо прервал крик Шустрого. Удивлённый, но радостный. Пока мы с Купером изучали новые геномы, он подобрался к норе. Потоптался снаружи, а потом сунулся и внутрь. А вот теперь выскочил обратно с охапкой каких-то продолговатых, вытянутых шаров.

– Народ! – крикнул Шустрый, привлекая к себе внимание. – Здесь яйца, целая кладка и внутри геномы. Я тут случайно наступил…

Для демонстрации Шустрый потряс ботинком, на котором дымились шнурки, а кожа выглядела так, будто она облезла.

– Какой план? – спросил Купер, вглядываясь в трещину на моей маске. – Я бы ещё немного задержался, но мне не нравится твоё снаряжение.

– Разделимся, – ответил я.

Мне тоже не нравилось снаряжение. Но ещё больше мне не нравилась моя спина. Если прокол жалом уже худо-бедно затянулся, и организм смог очиститься, вытолкнув наружу всё постороннее, то ожог никуда не делся и напоминал о себе при каждом движении. Но машину вести смогу, хоть и не откидываясь на спинку кресла.

– Сгоняю к Птичьим племенам, а вы здесь развлекайтесь. Постарайтесь набрать побольше взрывного и зажигательного, хотя кислота тоже подойдёт. Встретимся в Хардервайке.

– Добро, – кивнул Купер и улыбнулся. – Нору пойдём смотреть?

– Без меня. Снаружи прикрою.

Чуйка уже «остывала», геном откатывал лишние выданные проценты, но было понятно, что самых опасных монстров мы перебили. И это поняли не только мы. По периметру подтягивалась осмелевшая мелочь, включая целый выводок игуан. С этими и без меня легко разберутся, а дальше и Купер усилится, и, считай, уже есть опыт и понимание, с чем можно столкнуться. Я им всё равно не помощник без нормальной маски, а отбирать у Джуни или Шустрого не хотелось. Это я всё к тому, что разделиться – это и правильное решение, и в нашем случае эффективное.

Я проследил, как команда вместе с Пеплом скрылась в норе. Мелкий порой бывает вполне любопытным. Осмотрел окрестности и убедившись, что поблизости никого нет, занялся своими делами. Сделал компресс на спину, используя остатки мази от Бабы-Нины. Латать спину было не очень удобно, так что я себя чуть ли не в мумию превратил, использовав все бинты. Потом подкрепился и пошёл собирать геномы с мелких летунов. Тут уже через раз и никаких альфа-типов. Мелкие зёрнышки появились не у каждого, уровень редкости – восьмой, ценник – пятёра и рекомендации по применению только на химзаводах. Ну или в роли пропитки для дротиков. Собрал четыре штуки и выделил под них отдельный контейнер.

Устроившись поудобней среди коряг, активировал «Маскировку» и принялся медитировать. Мысленно гонял кровь по венам и подстёгивал регенерацию, концентрируя её в области ожога. Вернулся Купер и принялся снимать шкуру со скорча. Видимо, решил поспорить за звание местного потрошителя, много пыхтел и матерился, испортил два своих ножа, но с делом всё-таки справился. Ещё и череп прихватил, собираясь обработать его пропиткой и использовать вместо ночного фонаря на борту «Пираньи».

К вечеру мы вернулись в лагерь, а утром я уже был в дороге.

* * *

У меня было оговорённое место для встречи с Птичьми и способ, как я могу подать сигнал и вызвать проводника. В принципе, я помнил дорогу, по которой меня провели на выход – обычную, без необходимости акробатических этюдов, скалолазания и риска для жизни. Просто неприметная тропа, которая хоть и поднималась в горы и кружила вокруг ущелий и ям с ловушками, но всё же была относительно легко проходимой. Но с проводником лучше, особенно если Птичьи опять куда-нибудь переехали.

Спрятав машину, мы с шакрасиком без каких-либо проблем поднялись на нужную гору. Отыскали знаки Птичьих и расположились лагерем. Я сменил повязку на спине, собрал дров с кучей веток и листьев, и развёл огонь. Не ради даже обеда, а чтобы отправить послание. Чувствовал себя индейцем, выпуская в небо облачка дыма. Особого смысла в своё послание не вкладывал, хотя точно знал, что у Птичьи таким образом отправляют друг другу целые связные послания. Посвящать меня в тонкости Макадебинеси в прошлый раз не стал, типа секрет большой даже для моего статуса синдика. Сказал, чтобы я просто подымил хоть как-нибудь, а дальше они меня уже заметят.

Я повторил процедуру трижды с промежутками через каждые два часа. В третий раз уже сам начал изгаляться, вспоминая азбуку Морзе и приноровившись создавать сигналы разного размера. Но к вечеру за мной никто так и не пришёл. Если не считать парочки шакалов, которых ещё на подступах спугнул шакрасик, и стаи крикливых птиц, которые покружили над нами, но связываться не решили.

С рассветом я повторил процедуру вызова проводника. Провонялся дымом, перебрал и почистил «чезет» с G28, подточил кукри, полистал бестиарий, а когда заняться уже было нечем, занялся собирательством и варкой эликсиров. Можно сказать, что отдыхал, долечивая спину и приходя в себя после явно токсичных прошлых приключений.

Проводник не появился и на следующее утро. Я всё время всматривался в даль, разглядывая в оптику соседние вершины – ждал хотя бы ответной дымной связи. Но на горизонте было чисто. Виды, конечно, завораживали, и организм говорил спасибо, наслаждаясь кристально чистым воздухом, минеральной водой из горных источников и довольно разнообразным меню: птица и даже рыба из горной речки неподалёку, которую ловил шакрасик для нас двоих.

Вроде бы всего два дня, когда никто и ничто не пытается попортить мой организм, а показатели биомонитора в разделе моего ЗОЖ-тренера не только выровнялись, но и подросли, усилив мой навык «Перо». Дротик стал тяжелее и больше на несколько миллиметров. В общем, отпуск удался и можно было бы ещё пару дней отдохнуть, но время поджимало. Как до кризиса, до которого осталось чуть больше двух дней, так и до поездки в гости к Драго.

Я свернул лагерь, на всякий случай оставив послание на камне. Смесь текста и наскальной живописи, по которой Птичьи должны были понять, что я их ждал, но не дождался.

И дальше в путь, вспоминая дорогу, по которой меня в прошлый раз вывел Мак.

Мы взяли хороший темп. Достаточно медленный, чтобы контролировать окружение, и вполне быстрый, чтобы к вечеру оказаться в нескольких километрах от прошлой стоянки племени. По дороге никто на нас не напал, что с одной стороны продолжало иллюзию прогулки и отпуска, но с другой стороны начинало тревожить. Тишина и отсутствие желающих подраться, выглядели как некое затишье перед бурей. Будто совсем недавно, здесь прошёл кто-то настолько страшный, что все монстры решили на всякий случай убраться подальше. В какой-то момент, подумал, что это может быть Анна, но никаких следов её ауры я не ощущал.

Переночевав в чьё-то пустой и довольно комфортабельной норе, продолжили путь на рассвете. И уже через пару километров нашли первое доказательство, что буря уже прошла. Это был труп кого-то из племени птичьих. Лежал в траве маской вниз, на затылке была глубокая рана, предположительно, оставленная топором. Предположительно метательным. Что-то типа узкого томагавка. Тело пролежало здесь уже несколько дней, и, в принципе, чтобы моя криминалистическая лаборатория смогла сделать хоть какие-то выводы, сначала пришлось активировать «Ауру страха» и разогнать всю ту живность, что уже копошилась и на трупе, и внутри.

Я перевернул тело, разглядывая маску, но единственное, что смог понять – это был не Мак и никто из старейшин. А сняв маску, смог лишь прикинуть возраст. Какой-то совсем молодой воин, который вполне мог быть тем самым проводником, которого я ждал. Ещё не воин, но уже на побегушках.

И вот теперь добегался, поймав затылком топор. Лезвие вошло глубоко, а сам удар был такой силы, что парень не просто упал. Я сначала нашёл след, где он споткнулся, и откуда полетел в траву. А потом нашёл и предполагаемое место, откуда метнули. Примятая земля и частичный след от края ботинка. Практически полоска, так что не понять, какой была подошва. Что-то жёсткое с протектором или какие-нибудь мокасины местных.

От места броска до тела было почти пятьдесят метров, плюс сила, плюс меткость и остаётся только уважительно покивать, удивляясь, что такое возможно. С каким-нибудь бодрым геномом, наверняка, возможно. И у некоторых из племени такие точно были, так что однозначно утверждать, что это дело рук какого-то чужака, а не внутренние разборки, было рано.

Зато второе тело, которое я нашёл через двести метров, уже чётко указывало на чужаков. Это был часовой со сломанной шеей. Я сначала подумал, что просто маску перевернули, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что и шею тоже. Аккурат на сто восемьдесят градусов. Даже с запасом и перекрутом, что было чрезмерно для простой нейтрализации часового. Это уже чистый садизм, который мне сложно представить во внутренних разборках племени. У тех же недоразвитых чёрных «диких» легко, но у Птичьих я таких замашек не припомню. Как минимум Дорога ветра не позволит.

Я попробовал пробудить чуйку и просканировать округу, но геном было не обмануть. За несколько дней, что здесь пролежал труп, тот, кто его убил, давно скрылся. Поэтому я даже осторожничать перестал и, наоборот, ускорился. Хотя очевидно было, что я уже везде опоздал.

Поселение было брошено. К счастью, не разрушено и не разорено, а именно брошено. И уходило племя в большой спешке. Я прикинул, как развивались события. Чужаки пришли по той же тропе, что и я. Сняли часовых и ворвались в поселение. Их встретили, но лишь задержали, дав остальным время на бегство. Встречал довольно сильный отряд – я насчитал почти два десятка воинов. Некоторых узнал по маскам и перьевым нарядам, они тогда на празднике устраивали что-то типа показательных выступлений. Элита Птичьих, давно вступивших на Дорогу ветра, как их тогда представил Мак.

И эту элиту кто-то жёстко раскидал, работая на результат, но и с долей садизма. Такое ощущение, что чужаки если не издевались специально, то точно упивались своей силой. Помимо очевидно смертельных ран на теле каждого из бойцов племени, было ещё несколько избыточных. Работали в основном в ближнем бою. Точно был топорик, даже два, учитывая симметричность некоторых ударов. Потом либо мачете, либо меч, которым некоторым воинам поотсекали конечности, ещё что-то колющее и какая-то кривая хрень, оставлявшая рваные раны после проникающего удара. Может, что-то типа крюка. И вдобавок из одного бойца торчал сломанный арбалетный болт, хотя похожих ран было сильно больше.

Можно было предположить, что чужаков было пятеро. Чужих трупов не было, но я обнаружил лужу натёкшей и давно засохшей крови на пустом от тел Птичьих пятачке, а рядом с рукой ближайшего Птичьего валялся окровавленный кукри. Так что потери были, вопрос только: чужаки всего лишь забрали с собой раненого или унесли тело. И это уже либо какой-то кодекс, либо очередной загон «пути-дороги». Что, впрочем, в какой-то степени одно и то же.

Я пошёл по поселению, по чёткому следу, как уходили люди. Сваленные впопыхах типи, разбросанные вещи, битая посуда, следы от волокуш, а потом они же, но уже брошенные. Я нашёл ещё одного мертвеца и узнал в нём старейшину. Он сидел на земле, опустив голову, из груди у него торчал арбалетный болт, а вокруг него кучками лежали трупики маленьких птичек. Вся та мелюзга, что раньше сидела на насестах возле каждого жилища. Чем их рубанули, понять было сложно. Возможно, аура, а, возможно, и какое-нибудь ядовитое облако.

Когда я опустился рядом со старейшиной, чтобы изучить болт, заметил, что в руке он тоже сжимает маленькую птичку. Он, похоже, и не сопротивлялся, решив остаться со своими младшими собратьями.

Стальной болт выглядел обычно и на вид был сделан из местных современных сплавов, оперение тоже стальное – две тонкие пластинки. На одной из которых я обнаружил клеймо мастера, а на другой что-то типа скандинавской руны и ещё одно клеймо, похожее на верхнюю челюсть какого-то хищника: два клыка разнесённых по сторонам и шесть ровненьких помельче между ними. Клеймо мастера мне ничего не сказало, какая-то очередная кузня из района Рекадии, но на всякий случай рисунок я запомнил.

Следы вели через всё поселение и уходили в сторону от горы, на которой я проходил испытание. Интересно, но под защиту предков никто не отправился. Либо специально не хотели чужаков туда вести, либо понимали, что чужаки пришли не за этим. Бардак, конечно, в поселении был приличный, но ощущения, что нападавшие потом пошли грабить, не было. И при таком раскладе выходит, что целью были именно люди.

На выходе из деревни, за которым явно начиналась ещё одна потайная тропа, лежал второй отряд Птичьих. Тоже элита, но уже вперемешку с бойцами попроще. Через них чужаки прошли примерно с той же яростью, что и раньше. Единственное отличие – больше не было рваных ран от крюка. Может, всё-таки одного, но нападавшие потеряли. А, может, и двоих – я нашёл сломанное копьё, но наконечник так нигде и не попался.

Пройдя растянувшееся метров на пятьдесят побоище, я остановился, решая, что же делать дальше. Птичьи здесь не стояли намертво, а оттягивались по тропе, пытаясь наскоками замедлить нападавших. И судя по тому, что я пока не увидел трупов детей и женщин, спасти племя им всё-таки удалось. Если не спасти, то хотя бы дали им шанс. Следов на тропе было много, можно было даже не искать специальные метки, толпа здесь неслась не скрываясь.

Вопрос времени – четыре, пять, а то и все шесть дней прошли. И это с учётом местной жары, влияние которой на тела я мог и неправильно рассчитать. Может, там уже и в живых-то никого нет. С другой стороны, пока есть шанс и пока я не увижу тела, надо попытаться. И дело даже не в том, что я синдик племени. Чтобы это не значило.

Я свистнул шакрасику, постаравшись мысленно передать задачу держаться рядом, но не светиться, и побежал по тропе.

Три часа марафона. Короткие передышки и редкие остановки для изучения следов. Потом задержка возле трупа птицы. Именно птицы из тех, в кого верило племя. Либо случайно залетела, либо предок пришёл-таки на помощь. Но с тем же результатом. В груди три арбалетных болта, голова отрублена. И не только отрублена, из неё ещё и глаза вырезали. Потом распотрошили грудь, вынув оттуда несколько органов на трофеи. Причём операция по удалению была проведена с хирургической аккуратностью. Тут уже ни капли садизма или чрезмерной жестокости, видно, что работал профессионал с соответствующими инструментами.

Возможно, какие-то охотники, промышляющие не только геномами, но остальными органами. Патрик, помнится, мне не просто так хирургический набор предлагал купить, говорил, что дело выгодное.

Ещё два часа гонки. Ощущение затишья перед бурей усиливалось. Вокруг вообще ни одной живой души, даже падальщики на тело птицы не сбежались. Или сбежались, посмотрели, что может грозить и им, и свалили километров за сто. На фиг с горы, с пляжа, и из долины, куда меня привели следы.

На скорости я чуть не проскочил момент, когда следы разделились. Племя, всё ещё толпой, как бы легко они ни шли, продолжили движение прямо, а вправо отделилось маленькая группа, оставившая два нечётких следа, практически проложив две лыжни, которые то исчезали на плотной листве, то появлялись вновь на открытых участках земли. Волокуши из жердей, в количестве двух штук.

Я активировал «Маскировку» и уже медленно пошёл по следу. Перекинул винтовку из-за спины, засёк шакрасика, мелькнувшего в листве метрах в пятидесяти, и дал ему команду прикрывать. Все собственные чувства на пределе, только чуйка не включалась. Я даже потряс биомонитором, подумав, вдруг там батарейка просела или контакт какой-то отошёл. Но нет, если опасность и была, то геном предпочитал её не замечать.

И даже когда я увидел сквозь листву чей-то лагерь, она продолжала молчать. Я замер, пытаясь в принципе осознать, что я увидел. На небольшой опушке, помимо небольшой палатки, были Птичьи. Двое голых мужчин без масок. Показалось, что они парят над землёй. Только вверх ногами, зависнув в метре от земли. Потом уже я разглядел верёвки, на которых за ноги были подвешены бледные, обескровленные тела и что-то типа капельниц, присоединённых к запястьям и шеям.

Рядом с ними, тоже вверх ногами, висел кто-то из травоядных, подвязанный за скрученные верёвкой лапы. Потом верхушки палаток, зону с костром и какие-то странные приспособления, похожие на мой походный алхимический набор, только в удвоенном размере.

Людей на поляне не было. Возможно, в палатке, но чуйка продолжала молчать.

Я почувствовал движение слева, а потом услышал треск сломанной веточки. Обернулся туда, вскидывая винтовку, но заметил только промелькнувшую в кустах тень. Руку, наконец-то, кольнул биомонитор, но было уже поздно. Теперь движение ощутилось справа, я начал поворачиваться и уже не успел среагировать. Размытый маскировкой силуэт незнакомца стоял вплотную, но ещё ближе оказался стальной приклад арбалета, прилетевший мне в голову с такой силой и скоростью, что ни «Поглощение», ни регенерация даже пикнуть не успели.

А мир перед глазами погрузился в темноту.

Глава 20

Пробуждение было странным. И не стандартное сотрясение мозга, и не жуткое похмелье с тошнотой и прочими сопутствующими прелестями. Я просто включился, словно закончилось действие каких-то сдерживающих факторов. В памяти мелькнула вспышка, которую, как мне показалось, я увидел в момент удара. Думал, что искры из глаз полетели, но, возможно, приклад был усиленный со встроенным оглушающим геномом.

Включился и успел среагировать, чтобы не реагировать.

Не вздыхать, не открывать глаза, и не двигаться, хотя в моём положении это было сложно. Меня пошатывало, но не от удара, а потому что я висел вниз головой. Похоже, как те самые бедолаги из Птичьего племени, но кровь из меня вроде не текла.

До меня донеслись обрывки тихих голосов, звяканье посуды и треск костра, а затем и прилетел, чуть ли не набившись в нос, запах жареного мяса. Говорили по-английски, но с таким жутким акцентом, что я толком ничего не разобрал. Что-то про племя Птичьих и про завтрашние планы.

Вслушиваться не стал, переключившись на внутренние ощущения. Голова болит, но череп явно даже не треснул. Ноги затекли и руки затекли, в районе щиколоток тугая верёвка, но опять же это единственное болевое ощущение на теле. Открытых ран нет, кровь из меня никто не сливает. По крайней мере, пока.

Стоп! То, что ощущение единственное, мне совершенно не понравилось. Я не почувствовал ни браслетов, ни торквеса, который в моём положении точно бы давил на подбородок. Хрень какая-то! Ульрик же говорил, что снять с живого невозможно. Но факты говорили об обратном. Я жив, но на мне только штаны и ботинки. Нет ни артефактов «Древних», ни разгрузки, ни подсумков. Приплыли, блин…

Ладно, стоп. Не всё ещё потеряно. Раз голоса есть, значит, будет с кого спросить. А раз меня до сих пор не убили, значит, будут говорить. Я незаметно выдохнул, пытаясь расслабиться и отогнать подкрадывающееся чувство утраты нажитого. И продолжил изучать себя. Биомонитора тоже нет, геном в каком-то подвешенном состоянии. Не в прямом смысле, как я, но затаился. Либо чего-то ждёт, либо подобное для него в новинку.