Текст книги "Геном хищника. Книга шестая (СИ)"

Автор книги: Евгений Гарцевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Следующая выскочившая на меня пара отличалась. Черепа не были гладкими, и зубы не торчали, вместо этого на морде формировался конус, похожий на клюв. И пропорция белого к чёрному была обратной – незащищённых пятен было совсем мало. Только шея и ноги выше коленных суставов.

Ясно, здесь не только «Волки», здесь и Птичьи перебежчики, окостеневшие на старости лет. Я перекинул «чезет» в левую руку и выхватил телескопическую дубинку. Прыгнул на ближайшего. Увернулся от лапы уже с костяными когтями и пробил по темечку, ткнув мутанта клювом в землю. Кое-как пнул его, не успевая добить, и крутанулся от когтей второго. Начал пятиться, от мелькающей перед глазами мельницы. Чуть не натолкнулся спиной на дерево, рискуя попасть под когти, но из травы один за другим просвистели дротики мелкого. Чавкнули, впиваясь в открытую шею, особого урона не причинили, но внимание мутанта отвлекли. Он повернулся в ту сторону, на миг выключив свою «мясорубку», и тут же огрёб дубинкой в висок.

Жахнуло вполсилы, но круг радиусом в десять сантиметров продавился и почернел. А второй удар в эту же точку, пробил кость полностью, и прожёг кусок серого, почти чёрного вещества. Брызнула закипевшая чёрная кровь, и запахло горелым мясом. Но и этого мне показалось мало, я почти в упор воткнул ствол пистолета в открытую рану и всадил туда с десяток пуль, отбросив от себя мёртвого монстра.

Проверил, что первого уже поджарила Оса. Он так и лежал, где я его оставил: клюв в земле, а шея раскурочена взрывом. Но уже подбегали новые. Парочка неслась скачками, как самый первый. Ещё несколько надвигались медленно, зачем-то царапая когтями деревья и похрипывая своими гиеноподобными голосами.

Я отступил к Осе, перезаряжая и пистолет, и браслет. Она тоже уже палила с двух рук: в левой «курц», в правой на сгибе арбалет, стояла в позе Рэмбо и материла всех подряд. И «Волков», и птиц, и мутантов, и всю Аркадию заодно!

– Не трать силы, – я подмигнул ей. – Нам надо ещё найти того, кто с ними это сделал.

Глава 26

– Меняемся, я пустая! – крикнула Оса, выпуская последний болт во вскрытую костяную морду монстра.

– Отходи на стену и мелкого забери!

Ответил я, бросаясь наперехват следующему монстру. Я тоже уже расстрелял все магазины и теперь рубился кукри и дубинкой. Мутировавших «Волков» мы уже всех раскидали, но полностью белые, у кого окостенение покрывало вообще все части тела, давались в три этапа. Первый – обрубить когти, иначе подобраться они не давали, второй – расколоть костяную броню и третий – пропихнуть туда либо огненный заряд, либо побольше свинца. «Перо» в формате костяного ножа тоже подходило, но пробивать приходилось по самую рукоятку.

Я крутился, летал и скакал, попеременно используя «Бросок» и «Спринт». Опирался на чуйку, которая идеально подсвечивала маркеры со всех сторон. Я, когда новую цель выбирал, порой казалось, что смотрю на всё поле сверху. Я цеплял крайних, стараясь увести их от соседних, и заманивал их под выстрелы Осы. Несколько раз пропустил удары лапами и нехотя дал себя попробовать на зубы, но, к счастью, всё пришлось на броню. Браслеты приняли урон, «Поглощение» его раскидало по площади, так что можно сказать, что из боя я вышел без потерь.

Концентрация зашкаливала, заставляя тело действовать чуть ли не на автомате. Единственная лишняя мысль, которая постоянно лезла в голову – не перебор ли с «Крепкой костью» их такими сделал? У меня никаких плохих симптомов не было, но у меня и уровень только пятый, а эти парни здесь мариновались со времён, когда дед Маковского деда под стол пешком ходил.

Ладно! У них хотя бы мозги есть, Оса как раз вскрыла черепушку последнему, и я метнул в него огненный дротик и вскипятил содержимое черепной коробки. Даже огнём не полыхнуло, настолько глубоко там мозг спрятался. Только алый пар выкатило, как из трубы паровоза. Мутант ещё немного пошатался, но лапа, где я успел перебить три когтя из четырёх, подвела. Он рухнул на землю, и вокруг стало как-то совсем тихо. Или это я слишком громко дышал, запыхавшись, что не слышал прочие звуки.

Но и чуйка молчала, обновив сканирование и показав только меня и шакрасика. Анну я до сих пор не мог уловить, только в моменты, когда она расслаблялась. Я поднял руку, активируя проекцию с биомонитора, и довольно улыбнулся. Откат до кризиса произошёл сразу на пятьдесят часов. Потом посмотрел на многоэтажные башни – может, и хватит этих часов, чтобы всё здесь изучить. Пусть среди нападавших была парочка особо крепких, но это явно были не «боссы», королевы ульев и прочие мутантоматки.

– Не расслабляйся, – кивнул я Осе, когда она оказалась рядом.

Возбуждённый шакрасик наматывал круги между нами, но это уже в духе порычать и поклацать зубами после драки. Я поймал его, потрепав за ушами, и шепнул, насколько он у меня крут. В ответ он довольно завибрировал и попытался цапнуть меня за палец.

– У меня болты закончились, – вздохнула Оса, проходя между мёртвыми мутантами без особой надежды ища уцелевшие болты. – Долбит, конечно, как АГС, но и расход соответствующий.

Ожидаемо нашла она только два хвостика, но всё равно продолжала бродить между трупами. На ходу перезаряжая магазины для своего пистолета-пулемёта. Я занялся тем же. И изучением, и заряжанием. Свечения вокруг трупов не было, и кристаллы не появились. Возможно, слишком мало лет прошло, чтобы они уже могли считаться полноценным видом. Сканер, по крайней мере, пусть с задержкой, но определил в них людей с запредельным уровнем побочных эффектов. Я нашёл ещё несколько «Волчьих» значков, самых простых медных, с гравировкой за охоту на кайманов. Что теоретически говорило о том, что отряд «Волчьих» здесь был довольно зеленоват.

Подготовившись, мы подошли к первой башне. И практически сразу поняли, куда нужно идти. На уровне колена на камнях шли чёткие полосы от когтей. Видать, им либо лапы жмут, либо это фишка такая – территорию на ходу метить. Сколов и царапин, на самом деле, было много, но эти выделялись и глубиной, и свежестью. Царапали по накатанной, видимо, не один раз здесь прогуливаясь.

Мы двигались медленно. Я никак не мог отделаться от напряжения, что где-то здесь прячется их главный. Я просвечивал каждую нишу или трещину, подолгу замирая на поворотах и перепроверяя сканер. Но в тонкости местного интерьера не вникал. Видел и разный пыльный мусор, и снова старые гнёзда, и рисунки в стиле Птичьих на стенах, но не фиксировался.

– О! – прошептала Оса, подобрав что-то из пыльной кучи. – Я арбалетный болт нашла!

Она сдула пыль в сторону и продемонстрировала мне короткое древко с помятым наконечником. Я разглядел полустёртое «волчье» клеймо и кивнул. Через несколько метров мы нашли сломанное древко и несколько гильз. А повернув за угол, нашли и того, кому всё это предназначалось. Там лежал труп мутанта. Высохший до уровня костяной скорлупы. Труха вместо внутренних органов и чёрная пыль оттого, что не окостенело. В черепе, прямо будто мой метод пытались скопировать, было несколько пулевых отверстий, раскрошивших ноздри, и вдобавок оттуда торчал ещё один болт.

– Ну, по крайней мере, мы теперь знаем, что «Волки» всё-таки пытались сражаться, – прошептала Оса.

Она вынула неплохо сохранившийся болт, тоже продемонстрировав его мне. Наконечник не погнулся, но потемневший метал выглядел щербатым, будто его кислота подъела или яд, которым его смазали.

– И делали это довольно неплохо, – кивнул я, высвечивая впереди ещё один костяной каркас.

А сразу за ним ещё два. И в следующей комнате ещё несколько. Старые гильзы теперь уже были повсюду, они поскрипывали под ногами и звонко стукались друг о друга, отлетая от ботинок. Нашлось и оружие ближнего боя. Сломанная сабля, вторая часть которой застряла в плече костяного мутанта.

– На самом деле не так уж плохо они здесь шли, – сказала Оса, прикидывая по трупам, как могли развиваться события. – Слаженная зачистка, контроль всех коридоров, перекрёстный огонь с поддержкой и добиванием. Я бы сказала, что они как нож сквозь масло проскочили.

– И, похоже, без потерь, – согласился я. – Осталось понять, почему они теперь переметнулись на сторону монстров и нападают на нас.

Усеянная трупами дорога полностью повторяла путь царапин на стенах. «Волки» тоже по ним ориентировались. Мы прошли четыре пустых комнаты, и два коридора, ведущие нас к правым башням. По костям, по следам от пуль на камнях я практически видел картинку, как здесь всё происходило. Как кучковался отряд «Волков», огрызаясь на каждый проём. Как они разделились, пройдя параллельными коридорами, как догнали и добили мутанта с отрубленной ногой. Как соединились обратно и как встретили волну мутантов. Счёт по трупам уже вдвое превысил тех, что мы с Осой оставили на улице.

Потом картина поменялась. Явно произошла смена инициативы, и «Волки» решили отступить. Но им это никто не позволил. Если до этого и положение трупов, и следы на стенах указывали на то, что отряд давил вперёд. То теперь всё больше было следов, говоривших о суете, а отчасти и паники. Они торопились отстреливаясь. Стали чаще промахиваться, по возможности затыкая проёмы и перекрёстки трупами, количество которых удвоилось.

– Они бежали, – задумчиво произнесла Оса. – Но почему не пробивались назад?

– Что-то очень страшное перекрыло им дорогу? – предположил я. – Или, наоборот, что-то очень ценное увидели впереди? А, может, на них начала давить какая-то аура, которая сбила их с курса? Боюсь, что причину мы уже не узнаем.

Зато мы нашли место, куда они так торопились. Или, точнее, куда их это привело. Метров через пятьдесят блуждания по коридорам и костям мы забрели в большой зал с четырьмя проёмами в стене. Все они вели в одну комнату, где «Волки» приняли свой последний бой. Или, по крайней мере, собирались это сделать. Все проёмы были превращены в бойницы. По дороге сюда мы видели разломанную перегородку, и теперь стало понятно, куда ушли стройматериалы. Каменные обломки вперемежку с костями мутантов. Сейчас всё это выглядело косо и криво, часть укреплений рассыпалось, но в то время, тушки монстров должно быть сидели плотно. Особенно пострадал один проём, который явно вынесли, когда покидали комнату.

Я посветил фонарём поверх развалин, сразу же зацепив силуэты оружия возле бойниц. И кучи, в прямом смысле этого слова – кучи гильз, блестевших даже под слоем пыли. Внутри оружие и гильзы, снаружи кости нападавших.

– Неплохо они окопались, – хмыкнула Оса и первая полезла внутрь. – Только никого нет. О! Здесь… Короче, догоняй!

Анна отдалялась, и слова звучали всё тише. А ещё что-то начало шуметь. Или, скорее, журчать. И пахнуло свежестью. Относительно всем прошлым пыльно-трупным коридорам и комнатам.

– Здесь вода, – донеслось от Осы, а луч её фонаря заблестел в углу, высветив разлом в полу и блеск водной глади.

– Да здесь много чего, – кивнул я.

Достал трофейный «волчий» фонарь, раскочегарил его и поднял повыше, сразу освещая всё пространство.

«Волки» здесь не просто окопались, они здесь устроили полноценный лагерь. Вдоль левой стены лежали какие-то дырявые тряпки. Может, одеяла или какие-то аналоги спальных мешков. Я насчитал двенадцать штук. Большой отряд был, а ведь могли и в две смены спать.

В том состоянии, в которое тряпки пришли за несколько лет, сложно было разглядеть какие-то особенности и детали. Но на одном ещё сохранилась вышивка в виде волчьей пасти, а два других были заляпаны тёмными пятнами.

Видимо, без раненых не обошлось. Как и без погибших, которых я разглядел у другой стены. Уже знакомые мне холмики, прикрытые плащами и шляпами. Только эти были худые и низкие, будто плащи велики на десяток размеров.

– «Волки» своих не бросают, – сказала Оса, оказавшись рядом с холмиками. – Хоть в этом молодцы.

– Думаю, они просто не хотят быть добычей для падальщиков. Они охотники, а не добыча.

– Звучит, как девиз, – ответила Оса и приподняла ближайший плащ. – Фу-у-у, гадость. Эк его натянуло-то. Будешь смотреть?

– Не, – отмахнулся я, уже разглядывая дальнюю стену.

Там лежали сумки, припасы и проглядывались следы от небольшого костра. Дальше валялась посуда: котелок, чайник и ковшик, который лежал на краю пролома в полу.

– А мумии на Аркадии оживают? – спросила Оса.

– Не должны.

– А кости на курьих ножках с корнями из ушей должны бегать?

Оса усмехнулась, выхватила небольшой кинжал из ножен и пробила им плащ, в том месте, где примерно находилась голова. И повторила с остальными тремя.

Я же продолжил осмотр и переключился на главное – оружие! Пока вертел головой по помещению, чуть ли не на автомате фиксировал всё, что могло когда-нибудь стрелять. Даже если это палка. Характерные силуэты, изгибы и формы…

Оса меня и тут опередила, сразу же срисовав арбалет среди рюкзаков и сумок. Там была порвана не только тетива, но и сломана одна из дуг, в остальном он выглядел почти как близнец того, что уже у нас был. И обрадовалась Оса не ему, а двум коротким, но толстым кожаным колчанам, набитых болтами.

Рано говорить, что на нашей улице перевернулся грузовик с трофеями, но он, по крайней мере, здесь проезжал. Не сговариваясь с Осой, двинулись по залу, собирая и относя в центр всё, что могло быть полезным. Я прошёлся вдоль бойниц и рядом с каждой что-нибудь да нашёл. Ещё один арбалет у первой, потом укороченную горизонтальную двустволку с треснувшим прикладом и, неожиданно – револьвер системы Нагана, который единственный выглядел совершенно целым.

Судя по клейму и материалам, произвели его где-то на берегах Рекадии. Но почему-то за образец взяли так называемую солдатскую версию с одинарным действием. Он был заряжен, что делало всё ещё загадочней.

– Смотри, что нашла, – с неожиданным уважением, даже с лёгким придыханием в голосе сказала Оса, подойдя и протянув мне тяжёлую на вид винтовку. – Какой-то местный кастом, но, похоже, в базе семисотый «Ремингтон». Выглядит целым. Умыть, причесать, почистить и в бой! Даже оптика есть, только какая-то винтажная, что ли… Или ты не любишь болтовки?

– Когда хорошо и надёжно сделано, я всё люблю, – севшим голосом ответил я и прокашлялся.

Взял в руки винтовку и тут же чуть её не уронил, когда из старого кожаного патронташа на прикладе выпали два тяжёлых патрона. Она действительно была похожа на «Ремингтон», но учитывая его, по сути, классический вид, на него много, что похоже. С такими половина, если не все, охотники в голливудских фильмах ходят. А также полицейские снайперы, и просто снайперы, но уже с версией М24, созданной на базе «семисотки».

Чуть больше полутора метров, около пяти килограмм, толстый (усиленный под большой калибр) ствол, цельное с прикладом деревянное ложе, скользящий затвор, коробчатый магазин – в общем, просто классика в отличном исполнении. Металл не просто местный, а переработка из наследия «Древних», дерево тоже какое-то особое. Несмотря на то что винтовка здесь пролежала несколько лет, он выглядел так, будто его только вчера обработали.

Оптика действительно была странноватая. Даже не винтажная, а будто бы в стиле стимпанк. Медная трубка, одновременно похожая на старую пиратскую подзорную трубу и прицел от «мосинки». Прицельная сетка тоже как у «мосинки», этакий полукрест, он же «пенёк». Надо будет приноровиться, высчитать… А сначала и вспомнить, чтобы использовать её как дальномер. У «пенька» толщина линий в МИЛах, то есть в миллирадианах. Сами линии – по два, а в центре между ними – просвет в семь МИЛ. И при таком раскладе до человека в полный рост, который поместился в линию, будет один километр, а если по ширине плеч он помещается в просвет, то двести пятьдесят метров. Но это всё на бумаге, без погрешностей и косяков восприятия.

Я осмотрел винтовку. Видимых повреждений нет, затвор работает, магазин не сильно уставший. Как и сказала Анна, почистить и в путь. Запасные магазины должны найтись, может, и запас патронов.

Я поднял патрон неизвестного на Земле калибра, но внешне похожего на нечто среднее между 338 Lapua Magnum и 375 Cheytac. Клеймо местное, ценник наверняка завышенный, но должно того стоить. Приличная десятисантиметровая дура – с таким и на медведя, и на буйвола с кайманом. А вот против слонов, наоборот, не подойдёт. Но это нормальных, правильных слонов, а не тех, кем вдохновлялись древние архитекторы…

– Странно всё это, – сказал я, разглядывая патрон.

– Что странно?

Оса грохнула очередную порцию железок у меня за спиной, проворчала, что всё полный хлам, и подошла поближе.

– Выглядит так, что они заняли позиции, а потом в какой-то момент просто побросали оружие, встали и ушли, – я пожал плечами. – Ещё и потоптались по нему.

– Кто-то зомбировал? На мумий-то не подействовало, – Оса кивнула на дырявые холмики.

– Или… – задумавшись сказал я. – Может, аура? Гипноз или какой-то зов?

На слове зов, мы оба прислушались, а я ещё дополнительно на шакрасика посмотрел, который копошился в старых припасах. Тишина, только вода продолжала тихонечко журчать, будто грунтовые воды не только размыли фундамент и обрушили часть пола, но и продолжали там какую-то свою круговерть.

– Или они попили водички и стали… – я задумался. – Ну, что выросло, то выросло.

– Выглядит чистой, – Оса уже оказалась рядом с проломом и светила фонарём вниз. – Как родниковая. Аж жажда сразу проснулась. Есть чем проверить, а то вдруг фонит?

– Есть, – я поймал шакрасика и подвёл его к краю. До поверхности кристально чистой воды, сквозь которую в мельчайших подробностях проглядывалось дно из земли и камней, оставалось сантиметров двадцать. Но мелкий всё равно фыркнул и попятился назад. – Похоже, фонит.

На этих словах мы все отошли подальше. Я подхватил ковшик, зачерпнул немного и направил сканер «Миротворцев» на импровизированную пробу. На экране закрутилась полоска загрузки данных анализа.

'Обнаружен геном Объекта №061.

Донор относится к искусственно модифицированным созданиям прошлой эпохи.

Важно! Не применять на людях! Объекты с №60 по №65 относятся к высоко-патогенным микроорганизмам.

В случае нахождения генома, немедленно уничтожьте его. И передайте координаты места обнаружения в ближайший научный отдел UNPA или своему непосредственному начальнику'.

– Какая неожиданная откровенность, – хмыкнул я, а потом вспомнил, что это не обычный биомонитор, а служебный для «Миротворцев».

– Всё? – спросила Оса, заглянув мне через плечо. – Мы раскрыли преступление даже не века, а веков?

– Почти, – я обошёл яму, высвечивая все углы и стенки. – Обычно все эти «объекты» просто так не плавают.

– И?

– А значит, где-то здесь есть лаборатория «Древних», – кивнул я, уже примерно понимая, с какой стороны прибывает вода. – Хотелось бы её проверить.

Если наша разгадка верна и всему виной протечка из возможной лаборатории «Древних», то «босса» здесь нет. И нет никаких кукловодов с гипнозовом или аурой. А, значит, можно немного расслабиться и покопаться в древних тайнах.

– А мне что-то не очень. У меня с некоторых пор аллергия на лаборатории, исследовательские центры и даже простые больнички, – скривилась Оса. – Так что ты сам здесь, а я пойду на башню залезу.

Глава 27

Я не успел придумать достаточно аргументов, чтобы не разделяться, а Оса уже скользнула в коридор. И шакрасик смылся за ней следом, предпочтя свежий воздух моей компании. Ну и прекрасно, какая-никакая связь будет хотя бы на уровне ощущений.

Оставшись в одиночестве, я посмотрел кучу железа, который собрала Анна. Потом сам уже прошёлся по сумкам, рюкзакам и временным нычкам, которые успели создать «Волки», пока стояли здесь лагерем.

С учётом мутагена в воде картина теперь складывалась следующая. Отступили, окопались и держали оборону, прекрасно себя чувствуя с припасами и свежей водой. До того момента, как мутаген начал брать своё. И сделал это довольно быстро – я нашёл дневник одного из «Волков», где в основном была статистика убитых монстров и фантазии о новых отличительных знаках. А про события в городе «Древних» была всего одна запись в духе: я отравился, не надо было есть копчёного древолаза. Или кого-то ещё, и без того куриный почерк после «отравления» скатился в закорючки и растянутые штришки.

Я нашёл вещи предыдущего владельца винтовки, из которых ко мне в рюкзак перекочевал набор для чистки, составной шомпол и три пачки с патронами. Две были почти полными, третья тоже, но там хранились уже только стрелянные гильзы. Похоже, релоадинг не чужд местным охотникам. Когда-нибудь и я им займусь, когда по соседству с садиком у меня будет и своя мастерская. Жалко, конечно, что «рецепт» нигде не припрятали, но это я уже совсем размечтался.

На гильзе нашлось простенькое клеймо производителя и несколько других значков. Только цифры – предположительно год изготовления по местному летоисчислению, принятому в Ганзе. А именно сто тридцать два года с момента, когда поселенцы основали первый городок. Не все на Аркадии придерживались того метода счёта, многие продолжали измерять временем Земли. А у Птичьих я вообще не понял какой год сейчас с их метрикой в виде дедов и прадедов.

Ещё была цифра девять с английской буквой «Л» – L9. Возможно, местная классификация, которая не добралась до Пограничья, но в ходу у охотников Ганзы. Типа Large, он же «большой», а девятка могла считаться калибром.

Ради интереса я рассмотрел патрон от нагана. Там возраст был сильно старше и классификация была уже другая – S7. Английская «С», видимо, Small, он же маленький и семерка близкая к нагановскому семь шестьдесят два.

Как бы там ни было, патроны для винтовки были закуплены сразу перед выходом отряда в рейд на Птичьих. Им было чуть больше пяти лет, что можно было считать детским возрастом. Но смущали условия хранения: и ручеёк, и полуподвал в тенёчке. На вид всё сохранилось идеально, а дальше будем уже в процессе пробовать. С учётом того, что было в магазине, я стал обладателем тридцати восьми патронов.

Которые пока пришлось отложить. Как бы ни хотелось сразу же приняться за чистку оружия, обстановка не располагала. Я аккуратно сложил всё, что собирался вынести, и ещё раз изучил провал в полу. Кусок пола треснул, обломившись, но также пострадала часть угловой стены. Вода, конечно, камень точит, но здесь явно произошло что-то ещё. Возможно, взрыв в лаборатории или землетрясение, которые на Аркадии редкостью не были.

Я вышел из комнаты и побрёл вдоль стены в поисках прохода в соседнее помещение. Нашёл! Но не сразу, сначала отдалился на повороте, но потом, покрутившись по коридорам, вышел в нужную зону. И чем больше бродил под крайней башней, тем больше находил следов в пользу версии про землетрясение. Трещины в полу и стенах, рухнувший потолок и упавшая перегородка, перекрывшая проход туда, куда было нужно мне.

Пришлось разгребать. Но с браслетами и «Крепкой костью» у меня было ощущение, будто я по скорости и силе могу с экскаватором конкурировать. И прилично выигрывать за счёт аккуратности и точности, чтобы не устроить новый обвал.

Я пробрался в коридор, в котором из-за обрушения не было ни «Волков», ни Птичьего племени, и практически сразу передо мной открылся широкий дверной проём, внутри которого поблёскивало что-то стальное. Цистерны, бочки, что-то даже стеклянное, а потом оказалось, что и зеркальное, когда я чуть в собственное отражение не пальнул. Я нашёл лабораторию древних!

Ну как нашёл? Её, на самом деле никто не прятал, просто проход завалило. Никаких скрытых дверей или хитрых ловушек – явно в жизни «Древних» это было совершенно обычное помещение. Никакой секретности, но от этого оно не переставало быть интересным. У меня по спине пробежал исследовательский холодок, и я нетерпеливо переступил порог.

В свет фонаря сразу же попал стеклянный куб, в котором я уже видел своё отражение. Он стоял у стены напротив входа, слева была треснутая стена, а справа – темнота, развеять которую «кемпинговый» фонарь толком не мог. Я разглядел силуэты стальных цистерн, которые двумя рядами шли вдоль стен. Прислушался, проверил чуйку и решил пока не торопиться, а осматривать всё по мере продвижения.

Начал со стеклянного куба. В отличие от аквариумов, которые мы встречали раньше, и в которых развивалась древняя жизнь, этот выглядел как клетка для испытаний. Толстая стальная рама с поперечинами, а в одной из стенок было встроено два круглых окошка. И я сразу представил себе современных биологов, которые работают с вирусами, втискиваясь по локоть в здоровенные резиновые перчатки внутри защищённого бокса.

Сейчас внутри было пусто. Только давно высохшая пятно на пыльном дне. Я нацелился сканером через окошко, но он ничего не обнаружил. Я ткнулся им в воздух, вертя во все стороны, будто у меня в руках счётчик Гейгера. Либо чисто, либо так это не работает. С другой стороны, я ни разу не слышал, чтобы геном можно было подхватить воздушно-капельным путём.

Оставив стеклянный бокс за спиной, пошёл вдоль цистерн. Металлические двухметровые бочки с витиеватыми трубками сверху. Диаметр чуть меньше метра, на пивную или винную бочку, поставленную на попа, было не похоже, а вот человека внутри искупать в полный рост можно было вполне. Я обошёл по кругу, мысленно представив армию клонов, которых здесь выращивали «Древние», и нашёл маленькое окошко. Воткнул в него фонарь и прилип.

– Твою же мать, мысли мои – враги мои… – проворчал я.

У дальней стенки бочки сидел покосившийся скелет. На дне мутнели остатки какого-то бледного киселя, похожего на густую клейкую массу. В ней и упокоился продукт брожения мозгов «Древних» генетиков. Лысый череп, широкая спина, предположительно две руки. Точнее сложно было сказать, он наклонился и сложился.

Я перешёл к следующей бочке. Постучал по ней – звук пустой, вид из окошка тоже просто на бледные стенки. Пошёл к следующему и уже по стуку понял, что картина будет другой. Даже подумал, что могу подготовиться к тому, что увижу.

Ошибся.

Бочка была полной. Я прилип к стеклу, всматриваясь в густую массу. Ага, всем же известно, что если долго смотреть в массу для выращивания клонов, то она посмотрит на тебя в ответ. Или не посмотрит, потому что у лысого черепа, который вынырнул откуда-то из глубины и прилип к стеклу с той стороны, глаз-то уже не было. Как кожи, волос и любых хоть как-то сохранившихся органов. Зато были бивни, идущие от скул, и отверстие для носа, на мой взгляд, было чересчур большое.

– Капец, – выдохнул я, резко отлипая от стекла.

И прилипая к следующему. Там был ещё один скелет на дне, он тоже сложился, но запрокинув голову. Тоже мутант с неправильным черепом, но вместо бивней просто два довольно крупных клыка на верхней челюсти.

– Либо другая порода, либо мелкий ещё, а бивни молочные.

Я пожал плечами и проверил последнюю цистерну, которая оказалась открытой. Крышка сверху, на манер люка на подводной лодке, была откинута в сторону, а внутри уже был только толстый слой пыли.

Дальше по обеим сторонам появились двери. Левая была прикрыта, но не заперта, а правая сразу же будто приглашала в неё войти. Но я не пошёл, застыл на пороге, изучая того, кто меня встречал. «Древний» в формате статуи. Или искусственно созданный «объект» с бивнями, хоботом и четырьмя руками. В статуе было чуть больше двух метров, широкие плечи, развитая мускулатура. На основной паре рук, растущих из плеч, даже чересчур развитая. А вот вторые, выступающие из боков, были мелкими. На фоне остальной громадины будто детскими.

Ощущение от статуи было двойственное. Даже тройственное. Она внушала мощью и отпугивала уродством: лысый лоб, вполне человеческие глаза и форма челюсти, но короткий (сантиметров пятнадцать) хобот, напоминающий шланг от противогаза, и бивни, будто прилепленные сверху. Но ещё она выглядела какой-то нескладной. Точнее, наоборот, складной – будто не только бивни прикрепили, а всё тело было собрано из отдельных запчастей.

Всё детальное и фактурное, но ощущения единого доспеха, как у статуи под болотом, не было. Я подошёл поближе и дотронулся до маленькой четырёхпалой лапы. Вроде едва коснулся, но что-то щёлкнуло, лапа выскочила и осталась у меня в руке. А потом и следующая, и бивень, и после небольшого выламывания, из шарнира выпала и большая лапа. Внутри все детали оказались полыми, и практически ничего не весили. Материал был тёмным, но напоминал алюминий.

Я заглянул за спину статуи и высветил длинные металлические верстаки, стоящие вплотную к стенам. Полки над ними, и что-то типа сетчатых мусорных контейнеров в углах. Свободное место было только на центральном столе, над которым висело что-то типа доски для заметок, а все остальные поверхности были завалены какими-то запчастями. А при ближайшем рассмотрении – монстрячими запчастями. На ближайшем столе лежали руки, на соседнем – ноги, а на одной из полок в ряд стояло несколько голов. Сначала я принял их за шлемы, но потом не смог представить себе человека, который бы захотел носить такой шлем.

Я перебрал несколько лап и залип на почти человеческой, но с шестью пальцами. Больших было два, по одному с каждой стороны ладони, и мне стало интересно, насколько это может улучшить хватательные функции. Выглядело, в принципе, удобно, но эволюция же почему-то решила иначе. Потом поигрался с галкообразной конечностью, похожей на лапу богомола. Потом с толстой, почти треугольной в сечении, но на конце которой было всего два пальца, как у инопланетянина из старого фильма.

Потом приделал эту лапу к статуе и оценивая, что получилось, поймал себя на мысли, что начинаю увлекаться в этой игре в конструктор. Лапу богомола я тоже попытался пристроить, но она не подошла. Я сначала подумал, что что-то где-то заржавело или заклинило за сотни лет, но потом разглядел символы на шарнире, и ещё один в углублении. Символы были разные, и они были из той же серии, что и начертания на «рецептах». Что в бесцветной лаборатории, что в походном варианте, который я недавно нашёл.

Я проверил на отдельных лапах, причём, чем глубже я копался на полках, тем более мелкие детали находил. Вплоть до отдельных когтей, которые можно было добавить к пальцами. Одной из голов конструктор LEGO бы позавидовал, сколько там было скрытых, сдвигающихся панелей, под установку дополнительного «оборудования»: глаза, уши, усики, антенки. А одних только челюстей с разными клыками и прикусами была целая полка.

И на всём этом были символы. Что к чему подходит, а что нет. И явно подходит не на уровне: «даже на суперклее и со скотчем держаться не будет», а на уровне геномов. Не статуя – а опытный образец, не запчасти, а возможные ветки генетических мутаций.

– М-да, по сравнению с древними энтузиастами, современные генетики просто дети какие-то, – пробурчал я себе под нос, разглядывая полустёртые изображения на доске. – Даже Феликс теперь казался не таким уж отбитым.