Текст книги "Геном хищника. Книга шестая (СИ)"

Автор книги: Евгений Гарцевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Когда я, наконец, почувствовал, что могу открыть глаза, то подорвался так, будто действительно рванул сквозь толщу воды к тонкой полоске, за которой брезжил слабый свет.

Ещё толком не рассвело. Костёр ещё горел, освещая кровавую поляну. Сбоку высились холмики из мёртвых «санитаров», и я будто бы, как они, лежал на том же уровне, таким же холмиком. Услышал голоса от костра, заметил там мужчину и женщину. Почувствовал движение с другой стороны и увидел, как какие-то широкие тени кружат вокруг подвешенных вверх ногами воинов.

Капец! Кажись, помер и стал призраком! Хрень какая-то! Либо я всё ещё в бреду, либо у шакраса есть скрытый навык, превращающий его в духа мщения после смерти. А почему бы и нет? Я же на земле, где предки живут в птицах…

– Мак, кажется, он, наконец-то очнулся, – от костра раздался звонкий голос, показавшийся знакомым.

Анна? Оса? Мак?

Я точно ещё брежу. Воспалённый мозг выдумал всех тех, кого я недавно вспоминал. Сейчас ещё Датч для полной картины должен появиться. Или это как раз он крутится возле подвешенных? Я скосил глаза в сторону деревьев и сфокусировался, пытаясь разлепить веки и очистить картинку. И всё равно не понял, что вижу. Точно не Датч, а скорее духи предков птичьих аккуратно снимают тела своих мёртвых «потомков». Два крупных воина племени в накидках из перьев, отчего они казались шире, поймали тело со срезанной верёвкой.

Рядом со мной послышались тихие шаги, и перед глазами, заслонив почти весь обзор, появилось улыбающееся лицо Анны. А над её плечом маячил клюв маски, такой же, как была у Мака.

– Проснулся? – ласковым и отчасти обеспокоенным голосом спросила Оса.

– Изыди, кошмар…

Проворчал я и закрыл глаза, чувствуя, что помимо оптической и слуховой галлюцинации, пришла ещё и тактильная. В форме мехового комка под боком, горячего сопения, а потом и мокрого шершавого языка.

Ладно. Я снова открыл глаза и даже нашёл силы, чтобы подхватить напавшего на меня шакрасика. Мелкий выглядел бодро, хотя почти вся задняя часть была туго забинтована.

– Сам ты кошмар, – фыркнула Оса. – Мак, ты чем его накурил-то?

– Предки учат нас, что если дух укрепить, то и тело подтянется, – ответил Макадабинеси и, потеснив Осу, появился надо мной во всей красе.

В руках у него был дымящийся пучок из веточек и перьев, которым он помахал у меня перед лицом. Ещё и пробубнил что-то, напомнив мне завывания из недавних кошмаров.

– Что-то попутали твои предки, – задумчиво ответила Оса. – Надо было ему просто антибиотики вколоть. Глядишь, он ещё вчера бы очнулся.

Теперь уже Анна оттеснила Птичьего шамана и, что-то ворча про изыди и кошмар, помахала рукой у меня перед глазами. Показала средний палец и спросила:

– Сколько пальцев видишь?

– Торчит один, – ответил я, отмахиваясь и пытаясь встать.

– Только без резких движений, – помогла Анна, шепнув мне на ухо: – а то там предки этого попугая насоветовали ему каких-то опарышей тебе на рану налепить, разбегутся ещё.

Я покосился на рану, скрытую под засохшей не особо аппетитной коркой, под которой явно кто-то копошился. Но острой боли не было, ныло и тянуло, но если отвлечься, то можно было и забыть, что рана вообще есть.

Встав на ноги, я смог уже нормально осмотреться. Оса о чём-то перешёптывалась с Маком, и хоть она и назвала его попугаем, но было видно, что общаются они вполне дружески. Как бы ничего странного, только непонятно, когда успели спеться?

– Сколько я был в отключке?

– С момента, как мы тебя нашли, пошли вторые сутки, – ответила Анна.

– Мы? – переспросил я.

– Ну-у, – протянула Оса, – тут сложно сказать, кто первый. Нам ещё пришлось какое-то время потратить, чтобы понять, что мы не враги и у нас есть общий друг. К счастью, никто не пострадал.

– Кхе, – кашлянул Мак, а Оса виновато пожала плечами.

– Сильно не пострадал, – добавила она.

Я посмотрел на холмики. На уже пять штук, три из которых выглядели сильно короче остальных. Накрыты они были уже не плащами, а широкими лапами папоротника. Ни шляп, ни оружия на могилках не было. Как и на самой поляне будто бы навели порядок и провели обыск, разложив всё по полочкам. Я заметил груду вещей, среди которых разглядел и свой рюкзак, и оружие «санитаров».

Людей из племени птичьих вокруг оказалось много. Половина занималась своими покойниками. Их сняли с верёвок, перенесли на плетёные носилки, а теперь чем-то обмазывали и обкладывали перьями. Другие просто сновали вокруг: кто-то собирал остатки от капельниц, кто-то принёс дров, кто-то воду, а кто-то корзинку с яркими, сочными на вид фруктами. Выглядело всё это, конечно, странно. С одной стороны напоминало работу криминалистов на месте преступления, но с другой – здесь явно обустраивали временный лагерь и готовились к полевому банкету.

Я бы, кстати, поел.

– Не поверите, но я ждал вас чуть-чуть пораньше, – сказал я, взглянув на Мака и Осу.

– Дорога ветра привела тебя сюда, – первым ответил Мак. – Ты синдик племени, твоя дорога была предопределена. Так же, как и наша.

– Это не я медленная, это ты слишком быстрый, – хмыкнула Оса. – Или ты думаешь, что за тобой легко угнаться? Я только тебя на юге срисовала, а ты уже сюда ускакал. Но ты вроде неплохо справился, – Оса кивнула на трупы. – Пусть даже половина и не твоя.

– Кто это вообще такие? – спросил я, проходя мимо холмиков в сторону сваленных вещей.

– Люди, которые идут ложной дорогой, – ответил Мак таким тоном, будто это всё объясняло, но всё-таки добавил. – Очень злые люди.

– Ну, – взяла слово Оса, предварительно заглянув в сторону Мака, будто проверяя, закончил он объяснение или нет. – Я мало знаю, но один раз их встречала уже. Изначально это какая-то гильдия охотников за монстрами. Называют себя «Волками». Там у них какой-то главный.

– Мастер Вольф? – спросил я.

– Наверное, – пожала плечами Оса. – Я не настолько хорошо про них знаю, но среди них есть, так сказать, радикалы, которые против смешения видов. То есть геномов. Очередные фанатики, но очень популярные в крупных городах. Я слышала, что начинали они с гонения мутантов. И первое гетто они создали. Но потом развернулись и стали топить за полностью чистый геном, взяв на себя роль некой инквизиции. – Оса замолчала, давая мне возможность переварить сказанное, а потом махнула рукой в сторону тел Птичьих. – А вот что за хрень с кровопусканием, это я уже не знаю. Возможно, какое-то коллекционирование трофеев.

– Инквизиция, значит, с трофеями… – задумчиво повторил я и взглянул на Мака.

– Они вернутся, – кивнул Макадебинеси. – Племя уйдёт. Простимся с павшими и покинем эти долины.

– Уже приходили? – спросил я.

Мак кивнул, но в детали вдаваться не стал. Что понятно, учитывая, какие потери у племени от таких «гостей».

– Пойдём есть, – Оса потянула меня к костру и покосилась на Мака. – Готовила не я, но не факт, что ты станешь от этого счастливей.

Я улыбнулся, но прежде чем пойти на запах жареного мяса, свернул к вещам и трофеям.

«Чезет» с магазинами остался возле моей лежанки, которую соорудили помощники Мака. Но в остальном я всё ещё оставался в одних шортах. Спасибо тем, кто навёл здесь порядок и всё разложил. Я сразу же нашёл своё и так сильно выдохнул, что от меня отвалилась засохшая заплатка. Упала на землю и разбилась, а из осколков вывалилось несколько бордовых червяков, похожих на гибрид пиявки и опарыша. Но рана при этом выглядела хорошо, затянувшийся розовый рубец без единого следа заражения.

И двигался я почти свободно. Сразу же наклонился и подобрал свои браслеты с торквесом. Повертел их в руках, изучая на наличие повреждений. Понять бы, как они умудрились их снять? Если только тот удар, усиленный геномами, не вынес меня куда-то на порог клинической смерти. Я надел браслеты, по новой привязывая их к себе, повторил с ошейником и несколько раз активировал, просто убедиться, что всё работает, как раньше. Надстройка, которая позволяла стрелять дротиками, была на месте и даже не отсоединилась, пока браслеты были без меня.

Прекрасно. Просто это был хороший урок, что не стоит рассчитывать только на них. Я подхватил свой рюкзак и начал выхватывать своё из разных частей кучи. Подобрал телескопическую дубинку, отыскал кукри и свой старый мультитул. Нашёл свой биомонитор среди ещё пяти одинаковых. Вражеские выглядели новее, но будто бы проще. Хотя это тоже понятно, когда у тебя всего один геном, ты и без подсказок знаешь, что с ним делать.

GEN_ARC ALARM: до кризиса осталось 52:16:31…

Ну-у. Если я провалялся в отключке почти двое суток, то, считай то на то и вышло. Даже с небольшим запасом, так что сейчас можно не торопиться и не нестись сломя голову в поисках новых проблем. То есть приключений…

Я собрал все свои контейнеры с геномами, как модные от «Древних», так и свою первую коробочку от леденцов. Внутри всё было на месте, и даже прибавился один неизвестный. Видимо, Оса с Маком не стали разбираться, где моё, где чужое, собрав всё вместе.

Новый кристалл довольно сильно отличался от привычных. Примерно как живой глаз от стеклянного, так что и без биомонитора стало понятно, что это выжимка из воина Птичьих. Того, что висел дальше и обескровлен был раньше.

Я посмотрел на соседнюю кучу, собранную из бидонов, трубок и прочего барахла с походного стола алхимика. Несколько горелок, какая-то бочка, похожая на центрифугу, несколько тонких медных змеевиков, ещё медный сосуд типа аламбик. М-да, нормальные люди самогон так гонят, а злые, как выразился Мак, эссенции из крови выпаривают.

– Знаешь, я вот жалею, – усмехнулась Оса, заметив мой взгляд, – что эти уроды не познакомились с Феликсом и всей его бандой лаборантов. Одни, блин, за самый чистый геном, другие за самый грязный. Противоположные взгляды, но охренеть, как много у них общего. Отвратительного общего.

Она замолчала. Возможно, в очередной раз переживая то, что с ней произошло в застенках лаборатории Феликса. Но, может, уже планировала следующую встречу с «Волками». Такие разные мысли, но в них было столько же общего, а именно: приговор для всех, кто считает, что так можно поступать.

– Ты на арбалет претендуешь? – неожиданно встряхнулась Оса, кивнув в сторону собранного оружия «Волков». – А я тебе заодно отдам тот чёртов «осастрел». Он всё равно не работает, меня только покусали дважды. Или я не разобралась, как он работает, – Анна пожала плечами.

– А этим ты пользоваться умеешь?

– А что там уметь? Пока ты дрых, я уже со всем разобралась.

Оса подхватила арбалет, крутанула его в воздухе и поскребла сенсорные кнопки на пятке приклада. Открылась сначала одна выемка, а потом и вторая.

– Болты – тема отдельная, но сам арбалет прикольный. Вот сюда добавляешь геномы для усиления. Это если прикладом надо ударить. Ну, стену там пробить, или несущегося на тебя слона остановить.

– Ага, – кивнул я, почесав лоб.

– А вот тут, – она сделала ещё несколько движений, и в ёмкостях что-то сдвинулось. Открылось второе дно, внутри которого было несколько отделений. – Тут та же тема, но кристалл расходуется не сразу. Делится на части, но и сила удара, соответственно, поменьше.

– Подожди-ка, – я нахмурился и полез за телескопической дубинкой. – Какие ты движения делала?

Оса показала, я повторил всё в точности. Правда, не сразу обнаружил границы сенсоров на рукоятке и в наконечнике. Но в итоге тоже открыл вторую ячейку. И тут же решил её испытать. Добавил в кончик взрывной геном, полученный от огненных червей, и отошёл в сторону. Размялся, привыкая к остаточным болям в боку, и несильно рубанул дубинкой по дереву. Взрыва не было, дерево, которое я и обхватить-то не смог бы, не рухнуло. Но у довольно большого участка слетела кора, под ней всё прогнулось и спрессовалось, а в самом центре закоптилось, словно выжигателем прошлись, и потянулся тоненький дымок.

Горячо! В прямом и переносном смысле. Такой урон мне нравится и главное – механика применения. В рукояти можно оставить электрошокер или заморозку, так чтобы по максимуму и в роли последнего довода в драке, а наконечник начинить многоразовым усилением, чтобы, например, в толпу влететь.

– Так что? Забираю? – снова спросила Оса, а я кивнул.

Я пока не понял, с чем она сейчас была. Кроме чудного «осастрела», который она уже подпихнула мне к рюкзаку вместе с контейнером-погремушкой, в котором ещё остались «заряды». На боку на трёхточке у неё висел «Курц», на ремне ножны, а из внутреннего кармана куртки торчал кончик веера, который мы нашли в прошлый раз. Ничего дальнобойного и крупнокалиберного я вокруг не увидел, хотя рюкзак с её вещами у костра лежал.

– Я сейчас в ближнем бою эффективней, – пожала она плечами, угадав мой незаданный вопрос.

– Забирай, – кивнул я и подошёл к оружию «Волков».

Двуручный меч, два томагавка, цепь с крюком, кнут с лезвиями, два тычковых ножа и несколько запасных, разноразмерных. Почти всё надо чистить, убирать следы крови…

Не хочу. Я в чём-то тоже идейный. За какую бы чистоту они ни сражались, но оружие грязное. Злое. Мне такое не надо. Браслеты «Древних» тоже, наверное, не ангелы носили, но я этого не знаю. А, значит, нормальные парни ими пользовались, возможно, даже легендарные герои прошлого.

Железки может быть и опасные, но в отличие от Осы переходить только в ближний бой я не хотел. И потеря G28 ощущалась намного большей проблемой, чем отказ от трофеев. И даже арбалет эту проблему бы не решил.

– Спасибо, – улыбнулась Оса, прибрав к рукам арбалет. – Ты вроде бы есть хотел?

Точно! Я вернулся к своей «больничной койке» и подхватил мелкого. Пепел, позёвывая, лежал на мягкой подстилке и лениво тявкал на снующих вокруг Птичьих. Я поблагодарил Анну с Маком, что подлатали нас, и принялся за еду. Сам ел за троих, Пепла подкармливал и рассказывал про нулевой геном.

В первую очередь Анне, но частично и Маку. В надежде, что он сразу же поделится с нами из закромов племени. Но нет. Он, наоборот, напрягся. Особенно когда я перечислил названия подходящих геномов «воздуха». Мак кривился, делая вид, что пытается перевести научные термины в их племенные обозначения, и вздыхал, качая головой. Один раз сделал это слишком уж яро, чем, по сути, признался, что речь шла о ком-то из птиц-предков. И он понял, что я понял.

– Есть другая дорога, – сказал Мак потухшим голосом, в котором одновременно смешались и мольба, и надежда. – В прошлый раз, когда злые люди пришли к нашему племени, мы тоже не справились. Смогли лишь заманить их в запретную для племени зону. Туда, где живут духи. Духи тех, с кем сражались мои предки. Они есть в твоём списке, – кивнул Мак. – В этом месте ты найдёшь, что ищешь. И геномы, и оружие. Злые люди не вернулись обратно.

– То есть ты предлагаешь пойти туда, где мало того, что живут какие-то духи, которые сами по себе настолько злые, что племя боится там появляться, так ещё эти духи развалили отряд этих спецов? – я махнул рукой в сторону «Волков», тела, которые постепенно куда-то утаскивали соплеменники Мака. – Причём полный отряд? Всё верно, я ничего не упустил?

– Звучит круто! – воодушевлённо сказала Оса, пока Мак собирался с мыслями. – Я с тобой! Я, в принципе, с тобой. И туда, и дальше. И, кстати, я знаю, где потом достать «водные» геномы!

Глава 23

– «Водные» – это чудесно, но давай пока разберёмся с «воздушными», – осадил я Осу.

Хотя признаюсь, мне было приятно слышать уверенность в её голосе. Уверенность в намерении быть со мной. Удовольствие, конечно, может оказаться довольно сомнительным, но там, где трудно одному, справимся мы с другом. Или как-то так. В мою первую встречу с «Волками» нам с шакраиком во многом повезло, но в следующую хотелось бы иметь подстраховку. Безусловно, есть Купер с Джуни и парнями, и целая «Пиранья», но в труднопроходимой местности с Осой будет быстрее.

– Мак, это единственный вариант? – спросил я, делая многозначительный акцент на слове вариант.

– Для синдика племени, – ответил Птичий, делая ещё больший акцент на слове синдик, – да. Но ты теперь не только защитник племени, теперь ты ещё и мститель. Мы вернёмся в поселение, проводим павших, и ты пройдёшь новое посвящение.

Хм. Понятно, что вариант не один. Понятно, что есть «громовые птицы», они же носители духов предков. Я могу в это не верить, но племя верит. И пусть Мак прямо это не говорит, но подразумевает, что на святое для них я покушаться не буду. И опять же между строк теперь ещё и обещают новые почести. Чтобы это ни было.

Я задумался. Понятно, что за духами предков я охотиться не буду. Моей идейности не хватит, чтобы такой удар в спину племени сделать. Задумался я об оружии, которое по мнению Мака лежало где-то в запретной зоне и ждало меня.

– Что за место? Что за духи? Какая была группа злых людей? Что за снаряжение? – я кивнул в сторону уже трофейного оружия, от которого сам только что отказался. – Такого добра мне не надо.

– «Волки» не все с холодняком ходят, – вклинилась Оса, по сути, вступаясь за Мака. И, может, не до конца понимая то, что мы обсуждали между строк, Анна, кажется, уже успела проникнуться к племени. – Это специфический отряд был. У тех, кого я встречала, арсенал побогаче и калибры покрупней.

Макадебинеси задрал свою перьевую накидку и продемонстрировал старый пулевой шрам. Сложно сказать, что эта была за пуля, но навскидку что-то явно более крупное, чем стандартный семь шестьдесят два. Что-то уже ближе к триста тридцать восьмому, а это уже дистанции тысяча плюс, как некий промежуточный вариант между «десяткой» и G28.

– Их работа? – спросила Оса, а когда Мак кивнул, добавила в мою сторону: – Видишь, так что найдём стволы. За несколько лет с ними ничего не должно было случиться, и кармически оно почище будет.

– Так что за отряд?

– Большой, – ответил Мак. – В два раза больше, чем эти.

– Что по духам и призракам?

Мак вздохнул, готовясь к долгому рассказу, и начал издалека. Сначала про предков с чёрти какого-то колена, потом про войну внутри племени, раскол верований на перекрёстке дорог. Одна «дорога» увела Птичьих в горы, а потом и меня с ними свела. А вторая разошлась примерно на несколько тысяч километров как по горизонтали, так и по вертикали. Несогласные с кочевым образом жизни спустились в долину, нашли там заброшенный город «Древних» и попытались в нём осесть.

В витиеватые рассуждения Мака про путь-дорогу племени я мало вслушивался, но когда речь зашла про прошлую цивилизацию, начал уже втягиваться и выхватывать из сбивчивой речи любые полезные детали.

Где там правда тоже было сложно сказать, учитывая предвзятость рассказчика, но суть ожидаемо сводилась к следующему: из тех, кто ушёл, никто не выжил. А погубили их, конечно же, духи.

По факту, кто их истребил, понять не удалось, а в духов я не верил. Верил в природную маскировку, дикую силу и ловкость. А гаденько смеяться и гиены умеют, даже на Земле. В общем, я не видел поводов отказываться от варианта, предложенного Макадебинеси. Вот честно, проходил бы мимо этого места случайно, всё равно бы туда заглянул.

Разговор затянулся. Когда у меня вопросы закончились, к допросу приступила Оса. Как бы мы ни хорохорились, что оба любим приключения, но соваться в опасную зону совсем вслепую никто не собирался. Другой вопрос, что Мак толком и не знал, с чем можно столкнуться внутри. Развалины «Древних», а по описанию это был целый город. И располагался он на границе с землями, куда, так сказать, не ступала нога ни цивилизованного человека, ни кого-то из племени. Точнее, там и был проход в те земли.

На попытку объяснить, что такое аномалии, как они выглядят и чем грозят, Мак потратил ещё два часа. Но как ни старался подбирать слова, чуть ли не выскрёбывать их из своего небольшого словарного запаса, понять его было сложно. Бум, шмяк, большой бум-бум и дальше он скатывался в непереводимую игру слов, похожую на тот самый вызов духов, что я слышал, пока был без сознания.

В общем, мы мало что поняли, но готовы были ко всему.

А когда рассвело, принялись собирать лагерь. Здесь я уже оторвался по поводу трофеев, но всё сугубо прикладное для обустройства полевого лагеря. Фонарь, похожий на кемпинговый, который работал на геномах. Какая-то хитрая конструкция, которая, практически не нагреваясь, очень медленно перерабатывала огненные геномы. Причём при помощи специальной перегородки в механизме его можно было включать и выключать, без потери сырья. Навес из очень лёгкой, но прочной ткани, который можно было использовать в роли палатки. Объёмный рюкзак из такого же материала.

Плюс по мелочи: наличные деньги (почти двадцать тысяч), несколько довольно подробных карт Ганзы, ключи от машины (на тот случай, если мы найдём, где они припарковались) и документы. Как айди с регистрацией, так и какие-то охотничьи билеты и лицензии. И ещё я забрал бестиарий. Наверное, это самое ценное было среди всех трофеев. И с точки зрения информации, и на продажу после изучения.

Мы выступили вместе с Птичьими. Мак шёл впереди, а за нами тянулась вереница воинов-носильщиков. Выносили как тела своих, так и всё, что осталось от чужаков.

– Куда их теперь?

Спросил я у Мака, проверяющего, что его помощники собрали вообще всё, до последнего кусочка мусора и засыпали кострище. Землю всю перекопали, чтобы скрыть следы крови, и даже листья каким-то образом подчистили. Один раз пройдёт дождик, и уже никакая криминалистическая лаборатория никаких следов здесь не найдёт. Не то что битвы, даже лагеря.

– Наши отправятся к предкам, чужие сгниют в ущелье, – ответил Птичий. – Когда злые люди не вернутся, кто-то придёт их искать. Мы не оставим для них следов. И сами уйдём, будто нас здесь никогда не было.

Мак рассказал, что в прошлый раз было так же. Первый отряд они заманили к «духам» и, прежде чем этот отряд начали искать, увели племя на новое место. Спорить на тему, что вечно бегать не получится, я не стал. Как говорится, критикуешь – предлагай, а предложить мне всё равно было нечего. Остаться с племенем и в засаде ждать второй отряд? А потом третий? Четвёртый? И надеяться, что «Волкам» либо надоест, либо они закончатся? Птичьи или их «дорога» выбрала другой метод – сделать вид, что их не нашли, что их не существует и сменить место жительства. Им это проще, они и так на месте не сидят.

Я подвис на этих размышлениях почти на всю дорогу. Загрузился и единственное, на что реагировал – это удивлялся, как уже Птичьи подчистили тропу. Все следы и разбросанные вещи, по которым я легко шёл за убежавшим племенем, уже исчезли. А нашу процессию замыкали сразу четыре человека, маскируя уже наши следы. Ну и на мелкого отвлекался просто потому, что нёс его на руках, а он вертелся из стороны в сторону. Чуял дичь и всячески пофыркивал, призывая меня поохотиться. И в его понимании бежать за ними должен был я, потому что он после ранения. Хотя выглядел он при этом совершенно здоровым. Подозреваю, что сорви я повязку, там уже даже шрама не останется.

– Так какой план? – спросила Анна, выводя меня из задумчивости.

– Собрать геномы, создать нулевой, – пожал я плечами. – Вылечить нас обоих.

– Это понятно, – кивнула Оса. – Я про вообще? Ты собираешься мстить? UNPA? Разведывательный департамент? Кристина? Драго? Кто ещё?

Вопрос на мгновение поставил меня в тупик. Хотя – это, наверное, был самый частый вопрос, который я себе задавал. Ответ, правда, откладывал. Как минимум до момента, когда зафиксирую геном и не нужно будет уже бежать наперегонки с кризисом. Но неожиданно понял, глядя в перья на спине Макадебинеси, что ответ я уже знаю.

– Я не хочу мстить.

Ответил я, остановившись и потрепав шакрасика по загривку. Оса тоже остановилась, разглядывая меня с недоверием, но молча дожидаясь продолжения.

– Но? – всё-таки спросила она, когда пауза затянулась.

– Но я не хочу убегать. И не хочу ждать, что за мной кто-то придёт, решив, что ему нужен я, мой геном, мой шакрасик или мои близкие… – я помолчал немного, но потом добавил: – Поэтому я приду сам.

– Интересная у тебя интерпретация фразы: кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет, – усмехнулась Анна. – Но мне нравится. Я с тобой.

* * *

Стоянку Птичьих уже тоже привели в порядок. Даже ощущения, что все сидят на чемоданах, не было. Мак сказал, сегодня прощание, а переезд начнётся завтра.

В центре поселения подготовили большой костёр, вокруг которого лежали тела погибших. От костра проложили тропу из факелов, которые двумя линиями проходили через всё поселение и дальше в гору к «заповеднику», где обитали духи предков. Я всё-таки спросил у Мака, не пострадают ли предки, если племя уйдёт. И получил ответ, что предки всегда живут рядом и последуют за ними. На другом конце деревни расставили столы и тоже подготовили костёр, но сильно меньших размеров. Там уже всё напоминало праздник, на котором я уже присутствовал.

Я, наверное, никогда не привыкну к тому, как жители Аркадии реагируют на потерю близких. И, честно говоря, это последнее, к чему я бы хотел привыкнуть здесь.

Когда стемнело, над поселением разнёсся плач. Порядка двадцати женщин, выстроились в три ряда. Практически хор, который сначала причитал, а потом будто выдохнувшись, затянул бессловесную песню, похожую на птичье пение. Настолько тоскливое, что аж зубы свело, а шакрасик начал беспокойно подвывать.

Мужчины племени в это время развели огонь и прошлись по тропе, поджигая факелы. Мы с Осой остались в стороне, стараясь не мешать и не маячить. И с нашего места, тропа выглядела, как посадочные огни аэропорта. Или в данном случае – взлётное поле.

И каким-то странным образом, оно им и оказалось.

Старейшины и несколько крупных мужчин остались возле костра, но все остальные (мужчины, женщины, дети) выстроились вдоль факелов через равные промежутки, доведя цепь практически до горы. В руках у них были пучки перьев, они стояли молча, закрыв глаза и подняв лица к ночному небу. Макадебинеси был среди старейшин и играл там чуть ли не главную роль. Когда первого воина поднесли к костру, он что-то сказал на «птичьем», обращаясь сначала к погибшему, а потом к небу.

У меня в руках заворочался шакрасик, а потом я уже сам увидел три тени пронёсшихся над поселением. Предки откликнулись, с пронзительным криком пронеслись мимо и скрылись на горе. Первое тело отправилось в огонь, и вот тут-то и проявились свойства «взлётной» полосы. Огонь вспыхнул, в небо взвились искры. И часть погасла, растворяясь в ночном небе, но часть устремилась в сторону дорожки из факелов. Искры втянулись, мигая, в коридор и полетели в том же направлении, где только что скрылись птицы.

– Это магия какая-то? – заворожённо спросила Оса.

– Это «Дорога ветра», – ответил я так, будто это всё объясняло.

– Не Валгалла, конечно, но тоже красиво… – прошептала Анна.

И дальше мы просто стояли, в молчании наблюдая за игрой света. Костёр, факелы и искры, идущие на взлёт в ритме женских завываний и речитатива Макадебинеси. Сначала я всё-таки пытался понять, почему искры, во-первых, так долго не гаснут, а во-вторых, летят в нужном направлении. Если отринуть версию про магию и высшие силы, то хоть какое-то объяснение могли дать перья, с которыми люди стояли вдоль тропы.

Когда последнее тело оказалось в огне, первые искры уже скрылись на вершине горы. Ко мне подошёл Макадебинеси и молча протянул руку. Мы не обсуждали это заранее, но я сразу понял, что он просит. Я также молча протянул ему «стеклянный» геном, который тоже оказался в огне. Вспыхнуло иначе, вместо искр, сразу сконцентрированный огненный всполох. Настолько яркий, что во всём поселении вдруг стало светло.

Я успел заметить птиц в небе. Три, пять, десять точек, круживших на огромной высоте.

– Предки приняли своих детей, открыв им «Дорогу», – сказал Мак, вернувшись к нам. – Теперь время чествовать их и тех, кто к ним присоединился.

На этих словах всё в поселении изменилось. Погасли огни «взлётного поля», а основной костёр с треском развалился, выкинув в небо, кажется, раза в два больше искр, чем за всё время до этого. Но темнее не стало, по всему поселению зажглись новые огни. Хор плачущих перестал скорбеть, и постепенно, вплетая один голос за другим, начала звучать новая песня. Я опять не понимал ни слов, ни какой птице подражают, но чувствовал, что это не просто новая песня. Это песня о новом. Песня надежды, жизни и будущего.

По крайней мере, того будущего, которое видят Птичьи на своей «Дороге». Простившись с прошлым, племя принялось праздновать будущее. Без особого размаха, с танцами и плясками, как было на прошлом, обычном, празднике, но всё равно так, будто в последний раз.

Но я туда не попал. По дороге меня перехватил Макадебинеси и отвёл меня в типи, где уже сидели ещё три старейшины. Не все, и даже не половина, а лишь те, у кого красных перьев в одежде было больше. Полностью язык расцветок я ещё не изучил, лишь знал, что зелёный и жёлтый – это условные фермеры, белые и чёрные – охотники, а красный – воины. Этакая партия войны в рамках совета старейшин.

Внутри хижины было душно, в огне курилась ароматная, но довольно горькая трава. Я всего один вдох сделал, как в горле запершило, но я даже кашлянуть не успел. Горло, челюсть, нос, а потом и по всему телу пробежало лёгкое покалывание, словно от заморозки у зубного. Сознание при этом оставалось совершенно ясным, то есть не дурман, а какая-то анестезия.

Но вряд ли меня пытались отравить. Я напрягся, почувствовав, что могу сбросить этот эффект в любой момент. Что контроль полный, хоть и ощущения странные. Мак подтолкнул меня на свободное место. Так, чтобы я замкнул круг из старейшин вокруг костра.

На всякий случай я кивнул каждому, приветствуя их. В ответ из-под маски напротив меня раздался старческий, но довольно бодрый голос. Ко мне обратились на Птичьем, но я как будто бы всё понял. Или это Мак мне переводил на ухо, но под действием дыма всё как-то перемешалось.

Я чувствовал себя на сходке индейских шаманов. Оставалось только трубку мира сейчас выкурить.

– Синдик… – донеслось ещё от одной маски, но я уже толком не понимал, с какой стороны. Звук стал объёмным и звучал со всех сторон. – Бинеси-Манидо благодарят тебя за спасение…

Дальше снова пошло про дорогу, которая в нужное время привела меня к племени. Я уже совсем перестал понимать, что именно слышу: Птичий язык, перевод Мака или собственную адаптацию. Но речь плавно перешла на тему злых людей, а потом перескочила на предков. И уже со слов предков меня должны были наградить. Или повысить. Был синдиком, то есть защитником, ну или адвокатом. А сейчас «полномочия» расширили, сделав сразу и прокурором, и судьёй, то есть неким мстителем.

Это я сам так адаптировал, на Птичьем языке это звучало как: вендекс-бинеси. И когда это прозвучало, передо мной поставили небольшую глиняную чашку, наполненную чем-то прозрачным и пахнущим, как фруктовый самогон. Но, прежде чем я взял её, каждый из присутствующих, бросил в чашку по незнакомой мне эссенции. Пошла реакция, сахарки начали таять, на моих глазах превращаясь в эликсир.