Текст книги "В Эфире. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Евгений Гарцевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

Автор статьи размышлял и о дополнительных эксклюзивных классах, которые разыграют в ивентах или введут в игру только для НПС. Прилагалось также несколько эскизов механических зверей: носорог, леопард и буйвол. Я хотел добавить скриншоты робопсов из форта, загрузил первый, но подумал, что это сможет связать автора блога с нами, и удалил. Решил, что догружу их потом в комментариях, если надо. Еще раз пробежал глазами всю статью, опубликовал и пошел спать.

Глава 3

Проснувшись, я удостоверился, что по вчерашним приключениям все еще не было новостей, и несколько часов провел в игре. Договорился с Торфейном о продаже пяти ящиков «Гномьей бодрости» (хотели срочно под какой-то клановый замес), поэтому пришлось побегать, собирая недостающие ингредиенты. Часть собрал, часть закупил, заметно облегчив кошелек. К моменту, когда меня вызвали на работу, все уже смешалось и булькало в арендованном котле гильдии пивоваров.

На работе ждали только два заказа – игроки притихли в ожидании обновления. Кто-то копит деньги, а кто-то решает дела в офлайне, чтобы потом уже не отвлекаться. Месяца через два заказы повалятся.

Почитывая комментарии под статьей Макса и особенно под картинками, которые выложил Бочбок (он успел как-то заснять момент, когда ему отрезают ноги), я доехал до склада. И минут десять выслушивал от босса, насколько важный заказ мне сегодня поручен.

Все-таки курильщики – самые странные из всех игроков, усиливающих виртуальные ощущения. Просто никотиновой инъекции им мало, подавай нечто особенное. Уж не знаю, есть ли разница в восприятии, но этот клиент два месяца ждал специальную смесь из Доминиканы. Долго, дорого и глупо, на мой взгляд, но когда я увидел адрес доставки, все сразу встало на свои места.

Мне предстояло посетить квартал фиолетовых фонарей, как мы его называли. Закрытый оазис частных домов в городской черте. Место, о котором мечтает вся офлайн-шпана, все жулики-хакеры, включая меня. Попасть туда можно лишь по особому разрешению, а охраны там больше, чем у серверов Эфира. Тамошние обитатели – влиятельные городские чиновники, местные миллионеры и, по слухам, несколько наследников основателей игры. И если я подключу свой вирус к чьей-нибудь капсуле, то обеспечу себе безбедное существование на несколько лет…

На въезде дежурили бойцы из Криптовзвода – самого дорогого частного охранного предприятия в городе. Сразу три человека вышли меня встречать. На них были кевларовые шлемы (хотелось сказать – мифриловые), легкие бронежилеты, на поясе у каждого висел МП-22 с электрошоковыми зарядами. Рядом с ними я почувствовал себя маленьким, так и подмывало спросить: «Дяденьки, можно автомат подержать?»

От пустых взглядов, которыми меня изучали, захотелось сплюнуть под ноги. Но я от этого воздержался, чтобы не пристрелили на месте. Меня обыскали, проверили документы, сделали запрос по рации, получили подтверждение, что курьера действительно ждут, и лишь после этого один из охранников повел меня на парковку электрокаров. На его место из здания КПП сразу же вышел запасной боец, но уже в тяжелом экзоскелете.

Первое, что бросалось в глаза, а точнее, в нос – это чистый воздух. Не знаю, как они этого добились, но пахло свежескошенной травой, которую окропил легкий дождь. Сам я не видел настоящую траву с детства, проведенного в Академии.

Мы молча проехали мимо трех заборов, метров по пятьсот каждый, свернули за угол и остановились у высоких ворот. Меня передали с рук на руки новому охраннику, уже в спортивном костюме, сквозь который выпирали перекачанные мышцы. Ствол у него тоже имелся. Вообще, ношение оружия было строго запрещено, но, похоже, это не относилось к частному сектору.

Качок напоминал одного из парней Руслана, но при этом вежливо представился, даже извинился, что еще раз нужно проверить документы, а потом и вовсе предложил прохладительные напитки. Отказываться я не стал и уже настроился на продолжение разговора, но он больше не проронил ни слова – то ли запас слов у него иссяк, то ли инструкции не позволяли. Прямо типовой НПС.

Посмотреть тут было на что. Саду, через который мы шли, только табличек у деревьев не хватало, чтобы получился настоящий дендрарий. Я искал в памяти подходящие слова, разглядывая растения. Береза, клен, яблоня, а вон там вроде несколько дубов рядом с беседкой. В беседке сидела женщина с книгой; у ее ног лежали два добермана, лениво проводившие меня взглядом.

Мне показалось, что шли мы дольше, чем ехали на электрокаре. Наконец в глубине сада проступили очертания трехэтажного особняка. Панорамное остекление создавало эффект, будто сад не заканчивается, а плавно переходит внутрь дома. Я долго вытирал ноги о вакуумную решетку на месте коврика, и все равно было ощущение, что обувь недостаточно чиста для этого дома. Прикинул, сколько моих комнат могло бы поместиться в этой гостиной, – выходило что-то около шестидесяти. Я даже не знал, что есть люди, которые так живут.

Тут стоял рояль, а одну из стен занимала трехъярусная библиотека с настоящими бумажными книгами. На другой стене висела картина – группа людей в одежде прошлого века, изображенная в полный рост. Судя по тем, кого я узнал, это была великолепная десятка основателей Эфира. Еще на стенах пестрели высушенные бабочки – каждая в рамке и под стеклом.

Охранник ушел, предупредив меня, что ничего нельзя трогать, и я стал изучать картину. Шесть мужчин и четыре женщины из разных стран с разными интересами и умениями. Однажды они объединились на каком-то геймерском форуме и создали величайший продукт эпохи – Эфир…

В углу картины мигала голографическая табличка с бегущими как в фильмах титрами:

Deep Reality United Games

Гейм-дизайн

Густав Магнуссон

Миколай Радович

Джессика Сайерс

Кейт Скудери

Маркетинг

Андреас Найгард

Сценарий

Вера Костина

Программинг

Людвиг Нильсен

Алекс Костин

3d-моделлинг

Кристина Ишутина

Директор по звуку

Винсен Молендик

– Сначала их было двое, – раздался голос у меня за спиной, – Густав Магнуссон и Андреас Найгард. Гениальный шведский программист и не менее гениальный маркетолог из Норвегии. Большие фанаты компьютерных игр. Они познакомились на комикконе в Дании, а потом уже собрали остальную команду.

Ко мне, слегка прихрамывая, подошел мужчина слегка за пятьдесят. Строгий костюм, распахнутый на груди, лакированные туфли, седые короткие волосы, аккуратная борода, загорелое лицо. Я бы хотел выглядеть как он, когда достигну того же возраста. Ну а пока мой потертый комбинезон смотрелся на его фоне совсем убого. Даже появилось желание вернуться к порогу и устроить себе новый сеанс вакуумной очистки.

В одной руке хозяин держал стакан с виски, в другой – незажженную сигару.

– Простите, не представился – Эрик Паттерсон, – улыбнулся он и, не дожидаясь ответа, подошел к картине. – Первое распространенное заблуждение состоит в том, что все они начинали вместе. На самом же деле, сначала к команде примкнули Людвиг, Винсен и Миколай, потом русская парочка и вот этот милый чертенок с Украины, а потом уже приехали два гейм-дизайнера из-за океана. Как вам, кстати, моя коллекция бабочек?

– Перетертое крылышко дает плюс два к ловкости? – пошутил я, не успев обдумать ответ из-за смены темы.

Эрик обернулся и недоуменно посмотрел на меня. Мне стало неловко, причем больше от понимания, что я хотел бы понравится этому странному человеку, который так рассуждает об основателях, будто знал их лично, да и сам как будто живет все еще в двадцатом столетии.

– Извините, игровая деформация, бабочки прекрасны. Жаль только, подобное уже не увидишь вживую. – Ничего умнее я не придумал, но ответ его удовлетворил.

– Да, жаль. Вживую уже много чего не увидишь, но многим это и не нужно. До сих пор не могу решить, гений Алекс или злодей. – Эрик указал на высокого парня в смешных очках и вязаном свитере. – Это он предложил превратить игру в майнинг криптовалюты, создав рай для миллионной армии бездельников. Играй, мол, и получай за это деньги. Мозг человека – удивительный аппарат, вместе с виртуальной капсулой он творит чудеса. Вы знали, что от уровня интеллекта зависит скорость майнинга? Правда, чем эта скорость выше, тем быстрее мозг разрушается.

Конечно, я знал. Если первый постулат Академии Таламус о ценности реальной жизни вдалбливали с момента, как дети брали в руки смартфоны, то на страхе потери мозговой активности строилось все остальное их учение. Меня передернуло, но и тень благодарности тоже мелькнула в мыслях. Ведь если бы не детство в Академии, я бы не то что бабочек – даже березу видел бы только на скриншотах из Эфира.

– Знал, но это не доказано. Исследований еще слишком мало. – Хотелось сказать еще что-нибудь умное, но мыслей не было, и я вернулся к началу разговора. – Вы говорили про первое заблуждение. А второе?

– Вторая ошибка – считать, что их было десять, – он улыбнулся, встретив мой скептический взгляд, – Да-да, у Людвига Нильсена была сестра-близняшка Аннелиса. Они были не так уж сильно похожи внешне, но мозг у них работал одинаково.

Этого я не знал и теперь подумал – надо будет рассказать Максу, получится неплохой сюжет для новой статьи в блоге, если Эрик не выдумал. Захотелось задать еще кучу вопросов, но вместо этого опять вылезла фраза из детства:

– Итак, где больной?

– Пойдемте, – улыбнулся хозяин, – раньше капсула стояла в отдельной комнате, но чувствовать себя Дракулой надоело, и на лето ее перенесли на террасу.

Мы прошли дом насквозь. После мраморного шахматного столика с резными фигурками, застывшими на середине партии, я уже перестал удивляться, но потом увидел капсулу. «Эдиссон» шестьдесят седьмого года в специальном тюнинге от Маск-студии, блин, он в продажу еще даже не поступил…

Если мою домашнюю капсулу можно было сравнить с электромобилем для бедных, то сейчас передо мной стоял спортивный болид. Я дважды обошел это чудо техники, присматриваясь, где расположены панели контейнеров, достал из рюкзака инструменты. Капсулу надо было взломать – шанс попасть в такой дом вряд ли еще представится.

Я достал кодолом и уже подступился к панели управления, но тут Эрик меня окликнул, указав на мой смартфон:

– Это вам не понадобится. Держите краткую инструкцию – там все просто, как два пальца о клавиатуру.

Он вручил мне несколько тонких инфофайлов (характеристики модели, расположение и схема замены питательных блоков), а сам отошел к шахматному столику. Зато вернулся охранник и как бы невзначай остановился неподалеку, держа меня в поле зрения. Я попытался расположиться так, чтобы перекрыть ему обзор, но тут в дом впорхнула женщина из беседки, а с ней и два добермана. Псы обнюхали меня, не проявляя агрессии, и улеглись возле охранника, а женщина ушла на второй этаж.

Будучи под надзором, я не видел возможности установить червя. Повздыхал по этому поводу и принялся за работу. Но даже провести диагностику после замены картриджей не получилось. Система пожужжала, пискнула и сделала все сама. На инфопанели мигнул зеленый индикатор готовности. Я собрал свои вещи и подошёл к хозяину дома, который сидел за шахматами.

Эрик завис с конем в руке, выбирая, куда его поставить. Возможные варианты он комментировал, разговаривая с кем-то через гарнитуру коммуникатора. Мне хватило одного взгляда на доску, чтобы понять – Паттерсону хана через пару ходов.

В Академии я часами корпел над фигурами. Шахматы любили все приютские дети, ведь за победу можно было получить время за компьютером или коробку с коллекционкой на субботний вечер.

Эйп (так я решил называть про себя Эрика Паттерсона; слишком привык к коротким игровым никам) заметил меня и, верно истолковав выражение моего лица, приподнял брови и прикрыл рукой гарнитуру. Будто ждал от меня подсказки, куда ходить.

– Если коня убрать, то через два хода шах и мат. Это партия Карякин против ИИ-23-17. Лучше отдать слона, но открыть путь ферзю, и тогда еще есть шанс спасти игру.

Он выполнил мои рекомендации, после чего на неизвестном мне языке что-то торжественно проговорил в гарнитуру. Пока мы ждали ответа оппонента, мне принесли выпить – ярко-оранжевый коктейль с долькой апельсина, сладкий, хоть и с горчинкой. Было необычно, но вкусно, и сработала уже привычка из Эфира – я зачем-то уточнил рецепт.

Эйп долго расспрашивал меня об ощущениях, сам же отхлебнул еще виски и раскурил сигару, пренебрежительно отозвавшись об их виртуальных аналогах. Он вообще был любителем реала, но не таким, как «академики» Таламуса, для которых все виртуальное – зло. Принцип Эйпа скорее состоял в том, что все реальное – добро. Или не добро даже, а огромный кайф.

Какие-то его ощущения я узнавал из детства, а какие-то даже не мог себе представить, но чувствовал острое желание их испытать. У него горели глаза при описании холодного пива в жаркий день, секса с двумя девушками, адреналина в момент прыжка с парашютом – мне кажется, он перепробовал все, что только можно. И сразу чувствовалось, что ему не нравится стареть.

Эйп жалел современных людей, живущих только в виртуале, и симпатизировал, к моему неудовольствию, Академии Таламус. Он выпил еще, затянулся и выпустил густую струю вонючего сигарного дыма. Задумался, будто готовясь сказать что-то важное, но фигуры на электронной доске задвигались, и вражеский ферзь спихнул нашего слона.

Мы вернулись к игре. Я советовал, а Эйп после каждого хода кричал в гарнитуру: «Как тебе такое, Илон Маск, накося-выкуси», пьянел и веселился. Я удивился его знанию русского, и оказалось, что детство Эйп провел в России, на родине матери. Когда совсем разговорились, стали обсуждать Эфир. Я рассказал о Брунодане, а он о Лакки Эйпе. Мне на рассказ хватило трех предложений, а ему и вовсе достаточно оказалось упомянуть имя своего персонажа. Он раскурил новую сигару, давая мне время переварить услышанное.

Тот самый Лакки Эйп! Глава клана Орден, предводитель сил альянса в войне некромантов, убийца костяного дракона Дуркайнда и вообще – легенда прошлого обновления, попавший во все мыслимые залы славы. А учитывая предположения Макса, еще и член Тринайти. Эрик и так мне нравился – стильный, вежливый, опытный, но при этом без свойственного богачам пафоса, – а теперь и подавно стал моим героем. Макс не поверит, что я завел такое знакомство!

Из раздумий меня вывела женщина, которая опять заглянула в комнату. Теперь она была одета в купальник и на ходу вытирала волосы полотенцем – надо полагать, вылезла из бассейна. На вид ей было лет тридцать пять. Стройное спортивное тело, длинные русые волосы, руки в татуировках от запястий до плеч – такие обычно делают в игре, пропитывая их дополнительными способностями. В реале это выглядело странным и не соответствовало нынешней моде, но ей шло. Понравилось мне и ее худое лицо с резкими чертами и зелеными глазами.

Короче говоря, она произвела на меня впечатление. Не то чтобы мне захотелось на ней жениться, но воссоздать ее образ в виртуальном симуляторе «Ларри-200» и зависнуть с ней там на пару дней – самое то. На меня она, впрочем, не смотрела, будто Эйп был возле шахмат один.

– Милый, нельзя столько пить, когда пить нельзя совсем. Пришли новые заявки на рекрутов, надо успеть отсмотреть все до ивента.

По манере общения она была полной противоположностью Эйпу – высокомерная, капризная. Голос потеплел только на слове «милый», да и то этим теплом можно было охлаждать пиво.

– Алиса, есть кто интересный? – Он поднял бокал к глазам, прищурился и посмотрел на нее сквозь стекло, но она продолжала вытирать волосы и отвечать, похоже, не собиралась. – Понятно. Сейчас доиграем и обсудим.

Восемь ходов мне понадобилось, чтобы Эйп наконец смог объявить шах, а потом и мат. Невидимый противник бился отчаянно, но то ли потерял концентрацию под конец, то ли я все-таки оказался умнее. Было удивительно и непривычно в таком месте и с такими людьми чувствовать свое превосходство в чем-то. Будто я им ровня, а не курьер, которого по ошибке пустили на порог.

Понятно, что сейчас век возможностей, хоть и виртуальных, и каждая букашка может быть счастливой и самодостаточной. Но, как нам вдалбливали в Таламусе: «Каждый сверчок знай свой шесток». За это я и ненавидел Академию больше всего – хотя, с другой стороны, именно это грело амбиции и жажду всего недоступного, тренируя характер, мозг и волю.

В обществе Эйпа было хорошо. Он поблагодарил за партию, вручил в подарок бутылку виски и предложил заполнить анкету на вступление в новый клан – мол, раз я обыграл их казначея, то место мне там точно найдется. Они как раз собираются учебку на Аврору запускать. Я обещал подумать, и понял, что уже действительно начинаю рассматривать такой вариант. Нехотя попрощался, завистливо впитывая в себя как можно больше красот этого удивительного дома, и поехал на следующий заказ.

Глава 4

Предложение стать рекрутом Хранителей или Тринайти меня заинтересовало, но нажитое непосильным трудом я пока не был готов бросать. Нет, попасть в такой клан (топ из топов!), конечно, было бы круто, а для любого начинающего игрока – и вовсе мечта. Макс постоянно делал статьи на тему того, сколько зарабатывают в крупных кланах, а у Хранителей, похоже, планировались рекордные гонорары. Но сейчас я был сам по себе, и мне это нравилось. Сначала практически рабство в Академии, потом долг банде Руслана за побег из этого рабства – и вот теперь, когда я наконец-то стоял на пороге свободной жизни, мне предложили вписаться в жесткую иерархию клана. Сомнительная авантюра…

Размышляя об этом, я продолжал свой трудовой день. На втором заказе меня ждал неприятный сюрприз. Постоянный клиент, любитель покупать готовые виртсборки для «Ларри-200», сказал, что утром было принудительное обновление. Оно, как выяснилось, снесло все мои установленные модули – и те, о которых клиенту было известно, и те, которые приносили мне деньги. Ребята из Эдиссона обнаружили следы взлома и по-тихому выпустили хотфикс. Я попытался подселить червя заново, но не смог – и надеялся теперь хотя бы на это, что эту попытку не отследят. Вечером предстояло еще проверить, сохранились ли мои закладки у остальных клиентов и продолжаю ли я втихаря отщипывать что-нибудь от их платежей.

Еще не все потеряно – в этом я убеждал себя, пока ехал домой и переписывался с Торфейном, обсуждая поставку эликсиров и места встреч. Потом попытался дозвониться до Руслана, но безуспешно. Прикинул – завтра нужно отдать Руслану его долю за крышу и организацию заказов через один из магазинов, которые держит его банда. У меня есть четыреста евро на основном счете (точнее, уже двести из-за покупки смартфонов). Примерно четыре тысячи к концу месяца должно накапать с моих закладок-червей. Плюс из игры я собирался вывести на всякой мелочевке еще восемьсот. Торговля с Угольками планировалась уже как инвестиции в будущее – но будущее опять подождет. Главное, чтобы я его вообще не лишился.

В Эфире было много странностей с механикой игры. К примеру, если параметры силы позволяли, можно было в карманах утащить несколько двуручных мечей. Но нельзя было продать товар без личной встречи с заказчиком. А если тебя убьют с этими мечами в кармане, то еще не факт, что ты их потеряешь. Рандом, карма, погода и вообще неизвестно что учитывалось в алгоритме окончательной смерти, производстве предметов и выпадения личных вещей. Не менее странные правила действовали и в личных жилищах. Ограбить тебя могли, но все унести – нет. Зато, если ты что-то положил в повозку, то украсть из нее может каждый – и не только из нее, но и ее саму целиком.

Мне не хватило навыка, чтобы перенести одиннадцать ящиков с плотно упакованными бутылками в заплечном мешке. Пришлось грузить их на арендованную у местного старосты телегу. Кроме «Гномьей бодрости» я вез настойку, прибавляющую пятнадцать процентов силы на три часа, и всякую мелочевку.

Деревня, в которой я снимал дом с сараем, заменявшим мне пивоварню, пряталась на окраине леса километров в семидесяти от замка Угольков. Приглашать к себе я их не хотел – в Эфире не принято демонстрировать производственные секреты. Ехать к заказчикам самому было опасно – территория дикая, можно и не добраться. В итоге я выбрал место на тракте, примерно на полпути между нами. Там таверна и лесопилка, постоянно туда пиво вожу, меня местные хорошо знают.

Отправляться в путь одному тоже не хотелось, но Макс на связь не выходил – вроде уехал по каким-то делам в реале, с ним такое часто случалось. А других друзей у меня в Эфире не было, только знакомые. Можно было позвать Руслана с его головорезами, но те не делали ничего бесплатно или хотя бы дешево. Так что я опять пошел к старосте и нанял к телеге возницу и трех стражников из местной дружины. Не имперские гвардейцы, конечно, но почти все под сто восьмидесятый уровень.

Возница жевал соломинку и хмурил свой единственный глаз, пристраивая арбалет так, чтобы тот не мешал, но и достать было легко в случае чего. Стражников система выдала с рандомными характеристиками. Один совсем молодой – видно, только недавно из учебки, весь такой блестящий и сверкающий. Второй – ветеран, у него отсутствовал мизинец на левой руке и кусочек уха, а кирасу несколько раз чинили. Эти двое были людьми; из оружия у них имелись мечи со щитами. Третьей была женщина-полуорк, причем по комплекции она превосходила обоих своих напарников вместе взятых. На поясе у нее висели два коротких меча, за спиной торчал лук с колчаном, а доспехов она не носила вовсе.

В общем, охрана была средней паршивости, но большего я себе позволить не мог. Шелупонь всякую отгонят по дороге – и ладно. Рассудив так, я через системное окно подтвердил аренду на день со страховым взносом на случай гибели. Это сделало меня беднее на сорок евро в реальном эквиваленте.

Дорога была спокойной, и когда за поворотом показалась таверна, я даже пожалел о потраченных деньгах. Место не считалось популярным, а сейчас будто вымерло вообще. Не слышно было ни визга лесопилки, ни стука топоров лесорубов. Никто не колотил кружками по дубовым столам, и пьяные вопли не оглашали округу. Стояла полная тишина, лишь поскрипывал флюгер в виде лисицы с длинным хвостом.

Возница что-то проворчал, сбавив ход. Я спрыгнул с телеги и пошел к двухэтажному строению, на ходу отправив сообщение Торфейну, что я на месте. В личку пришел ответ: «Отбой. На замок напали. Не приедем». Только я его закрыл, как все мигнуло, и появилось системное сообщение:

«В Эфире! Получен критический урон. Вы погибли. Штраф опыта – 3400 очков. До воскрешения тридцать секунд, двадцать девять…»

Пока система отсчитывала время, моя игровая душа поднялась над телом, из которого торчали сразу три стрелы, а картинка вокруг меня стала блекнуть. Возница лежал рядом, арбалетный болт вошел ему в единственный глаз. Кислотная лужа разъедала ноги охраннице-полуорку, но та держалась, озираясь по сторонам в поисках врагов. Обезглавленное тело ветерана лежало метрах в десяти от повозки, его пожирало пламя. Молодой же охранник, бросив оружие, бежал в сторону лесопилки. Но добежать не смог – ослепительный сгусток врезался в него сбоку, испепелив ногу. Я заметил и нападавших. Несколько человек в серых балахонах с капюшонами вышли из-за таверны, но рассмотреть их подробно я уже не успел.

Все исчезло.

Больно не было ни в момент смерти, ни в момент воскрешения. Вообще-то боль в игре предусматривалась, но сейчас смертельный урон был получен настолько быстро, что я просто не успел ничего почувствовать.

А само воскрешение было неприятным, в чем-то даже страшным. Будто резко проснулся и осознал, что все прошлые события – сон, и только сейчас ты попал в реальность, о которой ничего не знаешь.

Судя по карте, я появился в семи километрах от таверны. На мне была та одежда, в которой я когда-то начал игру: штаны, рубаха и дырявые башмаки. Торопиться к своим вещам не имело смысла – что не забрали, то уже не заберут. Промелькнула робкая мысль – может, охотились вообще не за нами, а мы просто случайно попались под руку? Но это был, конечно, самообман.

Свалить меня с одного крита мог только очень крутой персонаж уровня так трехсотого, а таким крутышам нечего делать в нашей глуши. Не обычные это грабители. Может, квест у них специфический. А может, это подстава от Угольков, хоть и не хотелось верить в подобное.

В этот раз я подошел со стороны лесопилки. Было все так же тихо, только появились вороны – они кружили возле небольшого сарая. В нем я нашел кучу мертвых НПС, еще недавно бывших лесорубами.

Терять, кроме опыта, было уже нечего, так что я ломанулся к таверне. Телега была на месте, но представляла собой груду обугленных деревяшек. Возница и ветеран уже почти развеялись, а на месте орчихи растеклась зеленая лужа. Птицы, оказавшись поблизости, падали в эту лужу и растворялись. Молодой охранник был подвешен на дереве за единственную уцелевшую ногу. Видимо, он умер не сразу – сначала в него воткнули несколько топоров.

На месте моего трупа блестел сундучок с личными вещами. Почти все оказалось целым – пропало только несколько эликсиров, старый тесак и часть наличных денег, а кожаный нагрудник просел на семьдесят процентов прочности. Я переоделся и собрал с наемников их жетоны, закрывая контракт. Если не везет, то не везет по полной – система списала страховку, и прилетел штраф от старосты за разрушенную телегу.

Еще немного побродив по таверне, я нашел трактирщика с семьей. То, что от них осталось, неизвестные убийцы бросили в погреб на кухне, а нескольких постояльцев убили прямо в кроватях. Помня о своих потерях, я сгреб все, что только смог, даже ржавые топоры лесорубов, прямо как в первые недели в игре. Вернулся в деревню, продал все ненужное, расплатился со старостой и вышел в убежище.

Я написал гневное письмо Торфейну, но он был офлайн. Меня распирало от злости, хотелось что-нибудь сделать, накричать на кого-нибудь, как-то показать, что все вокруг козлы и им еще достанется. Но было понятно, что это ребячество. Поэтому я отменил отправку сообщения и добавил клан Угольков в черный список. Хотел выговориться Максу, но у него висели непрочитанными даже прошлые сообщения, так что я вышел из игры совсем.

Немного побродил по комнате, размялся, отжался, заглянул в холодильник, чтобы оценить запасы продуктов, посмотрел новости на форуме и полицейские сводки – и все никак не мог заставить себя проверить запасной банковский счет. Слишком уж резко я из зажиточного дельца стал почти нищим. Нездоровая тенденция. Как там говорили в детстве? Отворяй ворота, беда не приходит одна? Не помню.

Наконец я все же решился и проверил свои финансы. Результат не порадовал. Новых поступлений не было, а все мои серые счета, между которыми я мутил с транзакциями, были заблокированы с пометкой о подозрительных операциях. Дружелюбный чат-бот поддержки предложил обратиться в офис и предоставить документальное подтверждение законности операций, если я хочу снять блокировку. Но счета у меня были совершенно левые, привязанные через несколько подставных аккаунтов, и я не сумел бы даже объяснить наличие доступа к большинству из них.

Психовать уже не хотелось. Главный заряд злости я израсходовал в момент смерти Брунодана, а остатки – в ожидании проверки счетов. Только я успокоился, как позвонил Руслан.

Этот разговор я уже репетировал. Хотел напомнить ему, что ни разу не опоздал с платежами, помогал его ребятам с починкой капсул и даже спас его подружку, из-за ситуации с которой я как раз и не могу заплатить в этом месяце. Я был хорошим «партнером», уж точно не таким, как мутный предприниматель из соседнего дома, которому на прошлой неделе Борман сломал обе ноги за попытку выйти из бизнеса…

Впрочем, об эпизоде с ногами я решил лишний раз не напоминать. Я успел сказать только, что не смогу отдать деньги сегодня, и начал путано объяснять, почему так получилось, но он меня перебил:

– Даня, не парься. Неделя у тебя есть. Я объяснил боссам ситуацию, так что платеж можно отсрочить.

– Рус, мне не хватит недели. У меня на всем блок, плюс в игре кинули. – Я сжал смартфон так, что аж пластиковый чехол заскрипел – Из-за ваших проблем же вся эта херня, я софт потерял из-за тебя. Мне нового червя теперь неделю писать. Руслан, так нельзя.

– Не я решаю, – судя по звукам, он закурил и, делая паузы, продолжил: – Непросто там все оказалось. Я уеду на какое-то время. Деньги отдашь Борману, или кто-то еще от дяди придет. Мне пора.

И он отключился. Я перезвонил, но абонент был уже не абонент. Мне бы радоваться, но как-то это было странно и не похоже на Руслана. Ни угроз, ни шуток, голос какой-то нервный… Может, у него там девушка, или в Эфир торопится выйти? Мне, собственно, все равно – важнее вопрос, где взять денег за неделю.

Борман – неуравновешенный псих, наверняка еще в обиде на меня за то, что я был свидетелем, как его отметелили частники. Он, как правило, не выбивал долги, а создавал прецедент, чтобы и мысли не возникло их не отдать. Даже конкуренты Руслана старались обходить его стороной. Значит, деньги отдам и я, а потом вслед за Русланом свалю из города. Хватит с меня этого «партнерства». Больше проблем, чем реальной защиты.

Первое, что пришло на ум – переделать червя с учетом утреннего хотфикса и, обежав всех старых клиентов, переустановить его под предлогом какого-нибудь нового мода. Я даже начал писать первые строчки кода, но остановил себя, понимая, что не успею.

Второе – продать уникальные рецепты. Но их жалко, все же это основа моей будущей пивоварни, а найденный чертеж стал моей первой легендаркой в игре. Можно просто наварить на продажу, чтобы окупить долг, но придется неделю безвылазно сидеть в игре, собирая ингредиенты. Можно, наконец, занять у Макса, хотя раньше не пробовал. Но с ним не связаться, и непонятно, а когда он вернется.

Кроме того, оставался шанс пойти в рекруты к Хранителям, пусть даже без гарантии, что меня сразу примут, да еще и дадут аванс. В любом случае, это был самый очевидный путь, и я решил попытаться – пошел по ссылке, которую дал мне Эйп.

Я нашел раздел для рекрутов и стал заполнять анкету. Почти три страницы – кто, где, как, достижения, почему именно я и прочая стандартная для собеседований ерунда. А потом был тест, который можно было пройти только с полным погружением. Большинство заданий были в стиле теста на IQ – продолжить последовательность, выбрать подходящую фигуру и прочее в том же духе. Может, кому-то это создало бы трудности, но не мне. В Таламусе мы выполняли такие задания постоянно, только не в виртуале, а на допотопных компьютерах или в распечатанном виде.