Текст книги "В Эфире. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Евгений Гарцевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

Глава 14

В огромный общий зал библиотеки я свалился через дыру в потолке. Пролетел метров восемь и рухнул в кучу пепла, не пострадав. Выбрался из нее, поймал прилетевшего за мной Ку‑Кулька и сразу же стал стрелять.

Книжные пауки, спрыгивали с полок, шипели и подбирались ко мне. Пришлось побегать. Планировка зала отличалась от той, что я видел в Динасдане. Круглые каменные стеллажи с обугленными корешками книг были разбросаны островками по всему помещению, не загораживая настенные фрески.

На фресках изображалось несколько эпизодов из истории покорения Авроры. Высадка Магнуса, первые бои с местной фауной, переговоры с правителями туземцев. Пришельцы с Теллуса подчиняли себе здешние племена, действуя с позиции силы. И да, во многом это напоминало то, что когда‑то происходило в Америке.

Картинки я разглядывал, пока бегал вокруг стеллажей и отбивался от особо прытких пауков. Прикончив копьем три десятка тварей и намотав четыре круга по залу, я наконец добрался до лестницы и спустился на второй уровень подземелья. Тут ловить было нечего, выгорело все. Только каменные таблички остались – они подсказывали, что на этом уровне хранились в основном свитки с описанием городского хозяйства. Бесполезная для меня скукотень. И даже монстры не встретились.

Третий уровень сохранился лучше. Здесь уже были рабочие кабинеты архивариусов и комнаты с редкими книгами, недоступными широкому кругу читателей. Двери с каменными табличками, коридоры, двери без табличек, опять коридоры – прямо лабиринт. Стены были не слишком закопчены, на полу лежал лишь тонкий слой пепла. Попадались человеческие останки.

Но самое главное – тут были следы, причем совсем свежие. Судя по форме отпечатков и расстоянию между ними, их оставили некрупные человекообразные существа. Я дозарядил револьвери пошел по следам.

Что‑то черное проскочило в конце коридора – так быстро, что пальнуть туда не успел бы даже какой‑нибудь Билли Кид, не говоря уже обо мне. Я прошел чуть вперед, почувствовал жар за спиной, резко обернулся – и новая тень мелькнула уже в проеме, откуда я только что пришел. Мне опять не хватило времени, чтобы выстрелить, но теперь я разглядел оппонента.

Худой, подвижный – телосложением он слегка походил на человеческого подростка, но к людям явно не относился. Туловище у него было цвета застывшей магмы, с горящими красными прожилками. Дневник Артейла системным окошком высветил описание.

        «Больше всего пугал даже не сам вулкан с его неминуемым риском извержения. Страшнее оказались твари, которые выбирались оттуда по ночам. Магнус дал им название «файеркиды». Это были воплотившиеся и обезумевшие призраки тех детей, которых жрецы из года в год бросали в жерло вулкана на потеху своим богам.

        Дикий мир! Я все чаще задумываюсь, была ли действительно нужда в столь долгом и опасном путешествии на край света. Не лучше ли было нам остаться на Теллусе? Мыслями я все чаще возвращаюсь туда, в свое сонное родовое поместье, где тень кипарисов укрывала меня от солнца, а легкий освежающий бриз…»

Я не стал дочитывать разглагольствования Артейла. Тоже мне, гедонист нашелся. Хотя освежиться мне бы не помешало – температура в подземелье была как в сауне, а когда мимо пробегали черные тени, казалось, что кто‑то поддавал пара.

Воображение нарисовало огромный стакан ледяного мохито, и я чуть не пропустил удар твари. Файеркид бросился на меня из‑за ближайшего угла. Худое и гибкое тело будто перетекало от стенки к стенке, приближаясь ко мне. Я промахнулся трижды, но четвертым выстрелом все же достал гаденыша.

Лучше бы я этого не делал…

Тело монстра взорвалось от попадания пули, хотя та лишь зацепила плечо. Впечатление было, что этим выстрелом я задел детонатор. Огненный вал вынес меня из коридора, грохнул об пол, протащил несколько метров и унесся дальше. Я заорал от боли. Пепел, прилипший к коже, превратился чуть ли не в стекло. Запахло палеными волосами и подгорелым мясом, а жизни осталось всего семнадцать процентов.

Ничего не видя, я дернулся в сторону, нащупал дверь и надавил на нее всем весом. Что‑то отчетливо захрустело – то ли доски, то ли мое плечо. Я ввалился в какое‑то помещение, захлопнул дверь и прижал ее спиной. Снаружи застучали, толкнули несколько раз, но сдвинуть меня так и не смогли.

Левой рукой я пошарил в инвентаре, а правой повел «хоукмуном» перед собой, пытаясь хоть что‑нибудь разглядеть. Выпил эликсир здоровья, второй вылил себе на голову. Полегчало, пропала красная пелена перед глазами. Но слух, поврежденный сначала драйками, а теперь вот пострадавший от взрыва, еще не вернулся к норме. В ушах стоял гул – периодически он перемежался отвратительным скрипом, как по стеклу металлом, и отдавался болью.

Помещение, куда я попал, оказалось складом или подсобкой. Живых противников, к счастью, не было – только кости, почерневшие палки и несколько ведер.

Здоровье вернулось к отметке в сорок процентов – и тут же откатилось обратно в красную зону, когда я начал сдирать с себя запекшуюся пыль. Но я все же справился, очистил руки, лицо и шею. Выкинул потерявший прочность доспех и порадовался, что рядом нет зеркала. Иначе, пожалуй, получил бы ментальный урон еще и от страха. На ощупь у меня не было волос, бровей и ресниц, а судя по цвету рук, я теперь больше походил на вареного рака, чем на индейца. Хорошо хоть, полоска жизни снова поползла вверх.

Я открыл дневник Артейла в надежде прочитать что‑нибудь про борьбу с ожогами, но взгляд зацепился за недочитанное описание «угольков».

        «Холод – не единственное оружие против порождений магмы. При этом ни в коем случае нельзя повреждать оболочку их тела, если вы находитесь ближе чем в полусотне метров. Огнестрельные ранения, колотые раны, даже царапины приводят к выбросу внутреннего огня, сидящего в этих существах. Ненависть, обуревающая их, слишком сильна, и ее нельзя выпускать наружу. Как, впрочем, и ненависть безволосого Магнуса после знакомства с этими существами, хотя Катрина всегда говорила, что борода ему не идет».

        «Дневник Артейла, 28‑й день добровольного заточения в Охирре».

Мда, и что делать‑то?

Я прошелся по комнате в поисках предметов, которые помогли бы отбиться от «угольков», не нанося им ран. Находки, однако, не обнадежили – чья‑то тазобедренная кость и черенок от швабры. Я прислушался к звукам за дверью, но ничего не услышал. Тогда аккуратно приоткрыл ее и выглянул. Метрах в пяти спиной ко мне стоял файеркид и вертел маленькой головой, будто принюхивался к чему‑то.

Я выстрелил и сразу же закрыл дверь.

Внутрь комнаты меня внесло вместе с дверью, а уровень жизни опять скатился в желтую зону. В комнату запрыгнуло худое тело. Красные прожилки мерцали – то накалялись, то немного тускнели.

Так и не выпустив из рук тлеющую дверь, я поднялся, выставил ее перед собой, как щит, и бросился на монстра. Тараном вынес его из комнаты, получив урон от ожогов. Дверь вспыхнула сильнее, но я, не обратив на это внимания, прижал горячее черное тело к стене и стал вбивать его затылок в каменную кладку.

        «В Эфире! Получено 7 000 опыта. Получено достижение «самосожжение» – защита от огня увеличена на 3%, защита от огня во время действия трансформации тела увеличена на 17%».

Я почувствовал тепловую волну, приближающуюся из‑за угла, и метнулся к соседней комнате. Замок оплавился, пришлось выстрелить в него и несколько раз приложиться плечом о дверь. Но когда очередной файеркид выбежал в коридор, я был уже за порогом.

В центре помещения стоял деревянный агрегат, похожий на гильотину – так, во всяком случае, показалось на первый взгляд. Но присмотревшись, я понял, что это печатный станок. Толстые деревянные ножки, пресс с набором крючковатых символов, широкая рукоять сверху и еще одна сбоку. Рядом на столе лежала доска с литерами. Сутулый призрак составлял их в слова, бурча что‑то себе под нос.

Я выломал ножку от станка, взвесил в руке получившуюся дубину (система даже приписала ей статы по урону и прочности) и вернулся в коридор. Там было темно и тихо, температура снизилась градусов до пятидесяти.

Красные прожилки на теле мертвого монстра постепенно угасали, но руки мне все равно обожгло, когда я проверил добычу. Нашел кристалл приона и алхимическую субстанцию в виде куска заставшей магмы. Сразу же поглотил прион, восстановив примерно двадцать процентов запаса. То есть для полного восстановления требовалось как минимум пять кристаллов – а ведь когда‑то хватало двух. Да, теперь метаболизм у меня был тот еще. Я хотел просто перебить аппетит, а в результате еще больше проголодался.

Из‑за угла выскочили сразу два файеркида и, обдав меня жаром, наперегонки бросились в мою сторону. Вперед вырвался тот, чьи прожилки светились ярче. Я встретил его тычком дубинки в лоб с такой силой, что он отлетел от меня вверх ногами. Не дав ему подняться, я добил его вторым ударом в голову. Этого дубина уже не выдержала – потеряла прочность и загорелась. Когда подскочил второй, в руках у меня осталась только головешка. Метнув ее в сторону противника, я прыгнул обратно за дверь.

Подбежал к станку, проскочив сквозь призрак сутулого. Может, показалось, тот заворчал сильнее, будто понял, что происходит. «Прости, но мне очень надо», – извинился я мысленно. Сзади подгорало.

Не глядя на реакцию призрака, я выломал металлический пресс. Оружие получилось неуклюжим, но действенным. Когда файеркид набросился на меня, я принял несколько ударов на эту железяку, а потом сам перешел в нападение и стал бить сверху вниз. Пять ударов он выдержал, после чего мне прилетел опыт за победу над ним.

Вместе с опытом пришла боль – пресс, раскалившись, обжег мне кисти. Пальцы скрючились и обуглились, а средний на правой руке прожгло аж до кости.

Да, так я много не навоюю…

Чуть не взвыв от боли, я порылся в горячих останках. Набор добычи разнообразием не баловал, разве что деньги стали попадаться. Но главное, что в каждом противнике был кристалл. Я вспомнил, что защита от огня улучшается при трансформации тела, и покрыл руки прионовой пленкой почти до локтей. С легкой паникой отметил, что на предплечье появилась небольшая язвочка, но приказал себе не отвлекаться на нее. Подхватил горячий пресс от станка и пошел по коридору переосмысливать выражение «жечь глаголом».

Часа через два, когда пресс стал напоминать помятый свечной огарок, а я получил новый уровень и тройной запас кристаллов, файеркиды перестали появляться на этаже. И я наконец приступил к тщательному обыску кабинетов.

Действовал грубо. Входил в комнату и ломал многострадальным прессом все замки на шкафах и ящиках, даже не пытаясь тратить время на развитие практически нулевого навыка взломщика.

Добыча не радовала. Попадались в основном письменные принадлежности, гражданская одежда и, кончено, книги. Правда, лишь один том примерно из полусотни находился в приемлемом состоянии. Сначала я хватал все, но превысив допустимый вес инвентаря, стал более разборчив, даже что‑то успевал читать. Повысил уровень мудрости на два пункта, изучил новые кулинарные рецепты. А в кабинете какого‑то симбионта нашел брошюру с описанием особых способов медитации для притупления прионовой жажды и снижения расхода приона при использовании навыков.

Прочитал. Ноги так, плечи эдак, да еще и извернуться всем телом…

Вообще ничего не понял – какая‑то, блин, странная поза. Помогло только появление призрака, который перед извержением как раз медитировал. Я внимательно изучил, как он это делает, и вроде разобрался. По крайней мере, шкала прогресса в трансформации сдвинулась и почти достигла следующего уровня.

За время скитаний по подземелью прокачался не только я, но и Ку‑Кулек. Когда я лутал последнего файеркида в темном коридоре, пес выскочил откуда‑то и напугал меня до жути. Уставился красными глазами, в которых светилась магма, и окатил волной жара – не слабее, чем монстры. Визуально он стал крупнее и походил теперь на смесь добермана с ротвейлером. Левое ухо оплавилось, а на боку появились три длинных косых царапины, который тоже светились алым.

Нефигово пет апнулся…

Я полез в инструкцию – почитать, как такое вообще возможно.

Гм. Выбрать новую ветку развития, оказывается, можно было еще на предыдущем уровне. Предлагались опции, связанные со стихиями: огонь, вода, воздух, земля. Но пет (или Эфир) сделал выбор за меня. Ку‑Кулек стал огненным псом.

А если бы драйк попал в него молнией? Мой питомец перешел бы в стихию воздуха? Было бы интересно…

Но и нынешний вариант впечатлял. По виду – прямо‑таки «адская гончая» из мифрила. По статам же, если пересчитать их по той системе, что применяется к игрокам, Ку‑Кулек стал даже сильнее меня – чистый двухсотый уровень. У мехдога появилась почти абсолютная защита от огня и способность «клыки магмы» – теперь он мог не только прокусить броню, даже тяжелую, но и прожечь ее. Ну и жар, исходящий от него, тоже, наверное, можно было как‑то использовать. С такой печкой и на севере не замерзнешь. Вот только непонятно, чем его кормить теперь…

Я порылся в инвентаре, задержался взглядом на поддельной Слезе Авроры и выудил кусок магмы, выпавшей из файеркида. Пока я был этим занят, Ку‑Кулек держался чуть поодаль. Он аж извелся – и обрубком хвоста вилял, и подпрыгивал. От него все так же веяло жаром. Но когда пес подошел ко мне вплотную, температура спала. Мелькнуло голубое свечение, и он, не нанося мне урона, ткнулся на удивление холодным носом мне в руку.

Застывшая лава ему понравилась – схомячил за секунду и уставился жалостливым взглядом, выпрашивая добавку. Жуткая морда, но родная. Если уж и был я готов сказать Эфиру спасибо за что‑нибудь, так это за Ку‑Кулька.

В Таламусе воспитанникам не разрешали держать собак, но у охраны была парочка овчарок. Задумывалось, видимо, что они будут пресекать наши ночные шатания на территории. Но мы быстро подружились с собаками. Каждый раз, когда получалось спрятать еду, я бежал к их загону и втихаря подкармливал. Мне кажется, они грустили, когда провожали меня в ночь побега…

От размышлений и попыток починить Ку‑Кульку поврежденное ухо меня отвлек шорох за углом. Появилось неприятное ощущение, будто кто‑то следит за мной. Ку‑Кулек напрягся, моментально раскаляясь, и бросился в ту сторону, я за ним. Но там никого не оказалось, а по следам на пепельном полу сложно было что‑то понять. Я много натоптал, пока наматывал круги по лабиринту и дрался с порождениями вулкана.

Мимо пролетели два призрака, горячо обсуждая какие‑то важные документы, которые необходимо спасти в случае извержения. Я отправил Ку‑Кулька назад, а сам пристроился за пыхтящими пухлыми библиотекарями – и минут через пять стоял в широком тупике перед неожиданно чистой дверью.

На ней не было никаких следов гари – идеально гладкое, покрытое лаком красное дерево неизвестной мне породы. Замочная скважина отсутствовала, зато имелся кодовый замок – семь шестигранных металлических барабанов в специальных пазах. Каждую грань украшала нарисованная шахматная фигура. Король, ферзь, ладья, слон, конь, пешка.

Туземцы, насколько я помню, в шахматы не играли. Впрочем, было и так понятно, что секретную дверь поставили люди Магнуса. Вопрос, однако, состоял в том, как ее открыть.

Я попробовал «на дурачка» и собрал комбинацию по возрастанию от пешки до короля. На всякий случай отскочил, но ничего не произошло. Расставил фигуры в обратном порядке – с тем же эффектом.

Тогда я решил пойти напролом.

Долбил по двери прессом, стрелял из «хоукмуна», потратил последнюю динамитную шашку. Разве что Ку‑Кулька не использовал как таран. Зато пробовал применить его в роли газовой горелки, но дверь выдержала воздействие жаром. А стальные когти моего пса не оставили на ней даже царапин. Магическая защита лишь слабо вспыхивала – и то не от каждого удара.

Передохнув чуть‑чуть, я помедитировал и стал вспоминать все, что знал о шахматах. Полез на форумы, поискал в глобальной сети.

Если сравнить Магнуса с Кортесом, а здешних завоевателей с конкистадорами, то напрашивался вариант – так называемая испанская партия. Но как применить ее для разгадки шифра, я придумать не смог. Стал ковырять наудачу дальше, прижавшись ухом к двери, будто взломщик сейфов, в надежде услышать какой‑нибудь щелчок или скрип. Потом искал потертости, чтобы определить, какие грани меньше крутили. К счастью, за ошибки система не штрафовала. Не было ни предупреждений, что после стольких‑то неудачных попыток замок заклинит, ни магических ловушек или кары небесной.

Обычно в играх бывают либо подсказки, либо ролики с чужим опытом прохождения, но фигушки, даже любимый форум бета‑тестеров молчал.

Я еще дважды обошел весь этаж, скрупулезно осмотрел каждый уголок – тщетно.Вернулся к двери, стал биться об нее лбом, приговаривая: «Думай, думай!» Расставил фигуры по частоте использования, по исходной позиции на доске, по силе и важности – как я их себе представлял. Дождался нового появления призраков, но те лишь доходили до двери, делали какие‑то пассы перед замком, после чего исчезали.

Я приступил к простому перебору – пешки на всех барабанах, потом кони, слоны и так до ферзей. Затем – то же самое с минимальными вариациями. Терять мне, в принципе, было нечего. Времени – вагон, цифровая вечность в запасе…

От этой мысли я разозлился и опять попытался высадить дверь, но только отбил плечо.

Успокоился. Помедитировал еще.

И просто решил поиграть.

Подумал – ну в самом деле, это ведь именно игра. Здесь не должно быть слишком головоломных задач!

Итак, шахматы. Представим, что я за белых и хочу закончить партию как можно быстрее, поставив противнику «детский мат». Первый ход – пешка на е‑четыре, черные отвечают пешкой на е‑пять. Соответственно, на первых двух барабанах у нас две пешки.

Крутим третий барабан – белый слон на цэ‑четыре. Черные отвечают, например, конем на цэ‑шесть. Очередь за белым ферзем, он идет на аш‑пять. Черный конь прыгает на эф‑шесть и угрожает ферзю (да‑да, противник у нас – явно не гроссмейстер, про «детский мат» не подозревает). Последний ход – ферзь бьет пешку на эф‑семь. Шах и мат.

Выдыхаем и толкаем дверь.

В замке что‑то щелкнуло, грани барабанов вдавились вглубь дверного полотна. Еще один щелчок – и дверь с тихим скрипом открылась.

Кто молодец? Я молодец!

Я чуть не запрыгал от радости и зачем‑то написал сообщение Эйпу. Ничего умного, просто два слова: «Детский мат». Отправил, чуть успокоился – и отругал себя за несдержанность. Отменить, однако, было уже нельзя. Он сразу же прислал знак вопроса, но я не стал отвечать.

Комната была похожа на ту, где я пристрелил библиотекаря в Динасдане. Стеллажи, рабочий стол в центре, заваленный свитками и книгами. Но было и отличие – вдоль стен стояли стеклянные шкафы, как в музее. А за стеклом на красных подушечках лежали книги. Какими‑то суперценными они не казались, на обложках даже отсутствовали названия. Но спасибо педантам‑библиотекарям – на полках имелись поясняющие таблички. Я сразу же бросился туда, где красивым почерком было выведено: «Дневники Магнуса».

***

        …одержимость магической субстанцией, найденной на материке, сводит моих учеников с ума. Надежда на примирение между ними угасает с каждым днем. Мне горько думать, что мои спутники, получив вместе с новым домом невиданную ранее силу, теряют самое ценное – разум. Они слепы в своей ярости, жадности, жажде власти…

        …со мной остался только Артейл, мой верный летописец. Остальные, нарушив мои запреты, начали войну. Я знаю, что смогу остановить их, но какой ценой…

        …наместник Охирры рассказал мне легенду о волшебном артефакте. Туземцы называют его Слезой Авроры. Это якобы первый кристалл приона, который появился на материке. Местные верят, что он упал с неба и представляет собой дар богов. В нем кроется огромная сила, не требующая ничего взамен и очищающая тело и разум…

        …допрос верховного жреца ничего не дал. Артейл предупреждал, что старик не выдержит пыток. Но я должен найти Слезу любой ценой…

        …совет Артейла возымел действие. Стоило взять в заложники детей из туземных племен, как сведения потекли рекой. Даже убивать всех не пришлось. Они забавные – чем‑то похожи на любопытных обезьянок, кишащих в джунглях, только разумны…

Меня колотило от бешенства, но я продолжал читать. Чертов конкистадор, заигравшийся в местного демиурга ради очередной высшей цели…

Но при этом я сделал зарубку в памяти – информация Эйпа была неверной. Магнус не отдал Слезу племенам, а искал ее сам. И способы его оказались еще менее гуманными, чем у Хранителей. Подробности пыток, совмещенных с экспериментами над туземцами, вызывали у меня отвращение.

Но ничего – может, еще встретимся, обсудим, кто из нас мартышка…

Когда читать становилось совсем невмоготу, я устраивал медитации. Сначала короткие, потом почти по часу. Пошли вторые сутки моего пребывания в библиотеке – и я наконец добрался до сути.

Слеза хранилась поочередно у разных племен. Это позволяло каждому из них развиваться более или менее равномерно и ликвидировать последствия прионовой радиации. От одного племени к другому артефакт переходил каждые десять лет, в день весеннего равноденствия, когда шаманы со всего материка собирались вместе.

В последний год, когда шаман племени Коати должен был передать реликвию Листолазам, как раз приплыли захватчики. Для туземцев это стало чудовищным испытанием – среди них не было единства, племена порабощались или вырезались одно за другим. Некоторые из местных требовали прервать традицию передачи, а Слезу использовать сообща для борьбы с вторжением. Они, однако, не находили поддержки у шаманов и объявлялись изгоями.

Изгои объединялись между собой и напали на шаманов во время проведения ритуала, забрали Слезу и спрятали ее в горах. Магнус узнал об этом, но в горы не сунулся – не успел, погрязнув в войне, которую его спутники развязали между собой. И, психанув, устроил коллапс, погрузил материк в магический сон. Куда Магнус исчез после этого, оставалось загадкой.Дневник обрывался на описании заклинания, которое он задумал.

Но зато вместе с системой выдал мне ощутимую подсказку!

        «В Эфире! Вы прочитали дневники Магнуса. Вам доступен квест – поиск Слезы Авроры. Отправляйтесь в путь, отыщите в Серых горах изгоев и узнайте, где она спрятана. Альтернативный вариант – верните артефакт одному из племен. Награда: уникальный легендарный артефакт Слеза Авроры, опыт, повышение репутации среди коренных племен».