Текст книги "Тайны подводных катастроф"

Автор книги: Евгений Чернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

В начале декабря 1995 г. работа экспертов была закончена. В заключении судебно-технической экспертизы на более чем полусотне машинописных страниц были даны ответы почти на все вопросы, поставленные старшим следователем по особо важным делам при Плавном военном прокуроре[60]60
  Эксперты ушли от ответа на вопрос: повлияло ли формирование второго экипажа на три с половиной гола позже, чем первого, на условия его боевой подготовки и повлекло ли это какие-либо вредные последствия? Они отказались исследовать достоверность и обоснованность выводов, выполненного в Военно-морской академии «Анализа действий личного состава АПЛ «Комсомолец» при борьбе за живучесть в Норвежском морс 7 апреля 1989 г.». Очевидно, что объективный ответ на этот вопрос был бы воспринят руководством ВМФ тех времен негативно и болезненно. Эксперты не смогли покривить душой, однако не осмелились и дать объективный ответ… Прим. авт.


[Закрыть].

Эксперты пришли к выводу, что подготовка экипажа капитана 1-го ранга Е. А. Ванина в Учебном центре ВМФ (трижды, в период с 1984 по 1989 гг.) по вопросам борьбы за живучесть из-за отсутствия тренажеров и матчасти, а также специального полигона по борьбе с пожаром, водой и для тренировок по использованию индивидуальных и коллективных средств спасения личного состава, была проведена только в теоретическом плане. Практическая же подготовка по борьбе за живучесть обеспечена не была.

На качестве теоретической подготовки экипажа по борьбе за живучесть не могло не сказаться отсутствие специально разработанного для АПЛ пр.685 «Руководства по боевому использованию технических средств» (РБИТС)[61]61
  Разработка этого документа является обязанностью ЦН И И BK. Прим. ред.


[Закрыть].

Перечисляя должностных лиц ВМФ, ответственных за полноту и качество подготовки корабля к походу на боевую службу, эксперты назвали следующих:

– командира корабля капитана 1-го ранга Е. А. Ванина;

– командира дивизии капитана 1-го ранга О. Т. Шкиря-това (в должности с августа 1988 г.):

– заместителя командующего Северным флотом по боевой подготовке контр-адмирала В. А. Порошина;

– заместителя Главнокомандующего ВМФ – начальника боевой подготовки ВМФ вице-адмирала А. А. Кузьмина.

Принятие же решения о выходе корабля в поход на боевую службу 28 февраля 1989 г. после всесторонней проверки готовности своим штабом и электромеханической службой являлось обязанностью командующего флотилией контрадмирала О. А. Ерофеева, находившегося в должности с августа 1987 г.

Эксперты установили, что действия названных лиц не соответствовали требованиям руководящих документов о допуске корабля к выполнению задач боевой службы, в т. ч. по вопросам борьбы за живучесть, и подробно аргументировали свое заключение.

Установлено, что боевая подготовка второго экипажа К-278 в течение первых двух лет после сформирования проводилась главным образом с целью обучения его навыкам содержания корабля в базе в период отпусков основного экипажа, выполнявшего задачи опытной эксплуатации по специальному плану.

Только после завершения опытной эксплуатации АПЛ основным экипажем (в марте 1987 г.) для экипажа капитана 1-го ранга Е. А. Ванина наступил период плановой боевой подготовки для ввода и последующего поддержания в составе перволинейных экипажей постоянной боевой готовности.

Экспертная комиссия определила, что в период, непосредственно предшествовавший началу подготовки экипажа к боевой службе (с 29 июня по 6 октября 1988 г.), «отработанные» на корабле и проверенные на контрольных проверках задачи боевой подготовки Л-1 и Л-2 (соответственно, за два и три дня) не могут считаться отработанными и сданными в полном объеме, как того требует «Курс боевой подготовки атомных подводных лодок» (в данном случае, КАПЛТ-75), поскольку перерыв в плавании экипажа превысил шесть месяцев. Не было никаких оснований считать, что второй экипаж К-278 таким формальным образом действительно вновь обрел утраченные в связи с длительным простоем практические навыки управления кораблем и восстановил боевую слаженность и организацию службы.

В дальнейшем эти задачи также не были отработаны в полном объеме, т. е. вредное влияние увеличивающегося перерыва в плавании продолжало нарастать, а этот перерыв достиг и превысил предельно допустимый восьмимесячный срок.

По достижении этого перерыва в соответствии с требованиями КАПЛТ-75 экипаж перестает быть линейным и боего-товым. В этом случае командир соединения обязан своим приказом вывести экипаж из числа перволинейных и спланировать ему отработку всех задач «Курса» в полном объеме в сроки, предусмотренные для нелинейного экипажа.

Перечисленные нарушения методики, сроков отработки курсовых задач и требований «Курса» по поддержанию экипажа в боеготовом состоянии объясняют причины роковых недостатков в действиях личного состава второго экипажа при борьбе за живучесть и дают основание сделать вывод о несоответствии подготовки к походу на боевую службу требованиям руководящих документов – «Курса боевой подготовки торпедных АПЛ» и «Руководства по боевой службе».

Исследование морально-психологического состояния личного состава в период проведения боевой подготовки, подготовки к походу и при аварии, выполненное с учетом конкретной обстановки, привело к следующим выводам:

– морально-психологическая подготовка экипажа обеспечивала выполнение поставленных кораблю боевых задач только в простых условиях:

– в возникшей экстремальной ситуации сложившийся комплекс недостатков в подготовке личного состава сформировал в экипаже психологическую атмосферу нерешительности, а в отдельных случаях – и беспомощности, в которой экипаж оказался неспособным грамотно и эффективно вести борьбу за живучесть корабля.

Экспертное исследование выполнения экипажем требований «Руководства по борьбе за живучесть подводной лодки» (РБЖ-ПЛ-82) при аварии К-278 проводилось с учетом конкретной обстановки, сложившейся на корабле, оценки возможностей использования технических средств борьбы за живучесть и с учетом ряда факторов и обстоятельств, выявленных следствием ко времени производства судебно-технической экспертизы.

Эксперты исследовали качество выполнения ГКП корабля «главных задач и обязательных первичных действий» при борьбе за живучесть, а именно: при пожаре в VII отсеке, при пожаре в VI отсеке, при поступлении ВВД в VII и VI отсеки, при поступлении забортной воды в VII и VI отсеки.

Установлено, что ГКП:

– из четырех главных задач борьбы за живучесть при возникновении пожара не решил ни одной;

– из двух главных задач при поступлении ВВД в VII отсек не решил ни одной;

– из двух главных задач при поступлении воды внутрь АПЛ не решил ни одной;

– из четырех обязательных первичных действий при возникновении пожара в VII отсеке выполнил две;

– из шести обязательных первичных действий при поступлении ВВД в VII отсек не выполнил ни одного;

– из четырех обязательных первичных действий при поступлении воды внутрь АПЛ не выполнил ни одного.

Была проведена экспертиза действий личного состава аварийных отсеков, выполняемых без приказания, при пожаре в VII и VI отсеках и при локальных возгораниях в V, IV и III отсеках (ст. 90 РБЖ-ПЛ-82).

Установлено, что личный состав VII и VI отсеков при пожаре в отсеках отсутствовал, за исключением вахтенного VII отсека старшего матроса Н. О. Бухникашвили и вахтенного кормовых отсеков мичмана В. В. Колотилина.

Судебно-техническая экспертиза считает, что в VII отсеке из семи подлежащих выполнению без приказания и возможных действий было выполнено четыре, а в VI отсеке – два. Личный состав V, IV и III отсеков при локальных возгораниях в отсеках выполнил в V отсеке четыре из шести возможных, выполняемых без приказания действий; в IV отсеке – три из пяти и в III отсеке – шесть из девяти.

Подлежащие выполнению без приказания действия при поступлении ВВД в VII отсек (ст. 123 РБЖ-ПЛ-82) не выполнялись, т. к. аварийная тревога («Поступление ВВД в VII отсек») по кораблю не объявлялась. Действия без приказания выполнялись только личным составом I и III (неаварийных) отсеков. При этом в I отсеке были выполнены два из трех, а в III отсеке – одно из трех действий.

Экспертиза действий личного состава неаварийных отсеков, выполняемых без приказания по аварийной тревоге «Пожар в VII отсеке» (ст. 91 РБЖ-ПЛ-82), позволила установить, что в I отсеке было выполнено семь из девяти, во II отсеке – шесть из десяти, в III отсеке – семь из двенадцати, в IV отсеке – три из девяти, в V отсеке – пять из восьми и в VI отсеке – от трех до восьми из девяти возможных действий (всего 31 из 57).

Проведенной экспертизой выполнения должностными лицами экипажа действий при борьбе за живучесть (ст. 38–40, 42–45 и 47 РБЖ-ПЛ-82) было установлено, что часть предписываемых РБЖ-ПЛ-82 обязательных первичных действий и действий, выполняемых без приказания, ГКП, личный состав отсеков и должностные лица корабля не выполнили в связи с выбранным командиром корабля способом всплытия в надводное положение («с ходом под ГТЗА») и из-за того, что по кораблю не были объявлены аварийные тревоги: «Поступление ВВД в VII отсек» и «Поступление воды в VII отсек».

Эксперты стесняются?

Эксперты сделали попытку определить причины невыполнения во время борьбы за живучесть требований РБЖ-ПЛ-82.

Так, причиной всплытия корабля с глубины 387 м в надводное положение способом «с ходом под ГТЗА», а с глубины 152 м (после срабатывания защиты ГТЗА, т. е. после прекращения работы главной турбины) – продолжения всплытия в надводное положение двукратным поддувом средней группы ЦГБ они назвали «Принятие решения на всплытие». Это, конечно, не ответ на вопрос.

Очевидно, что причиной выбора способа всплытия «с ходом под турбиной» и применение частичного продувания средней группы ЦГБ при срабатывании защиты ГТЗА при прохождении глубины 152 м является недостаточное знание особенностей управления АПЛ пр.685 при всплытии и недостаточная практика в управлении кораблем в подводном положении.

Не удался экспертам и ответ на вопрос, каковы вредные последствия всплытия «с ходом под ГТЗА». Таковыми они считают невозможность выполнения части мероприятий по борьбе за живучесть и распространение аварии в VI отсек (пожар, поступление ВВД, а затем и забортной воды). Однако эти «вредные последствия» столь серьезны, что говорить о них такой «скороговоркой» нельзя.

Очевидно, что пагубными последствиями неправильного выбора способа всплытия стала невозможность герметизации поперечной переборки между VII и VI отсеками при работающем на гребной винт ГТЗА (т. е. при вращающейся главной линии вала). Это, в свою очередь, повлекло за собой сокращение промежутка времени для создания рубежа обороны на кормовой переборке VI отсека для локализации и ликвидации пожара в VII отсеке (т. е. времени, необходимого для прибытия в отсек отсечной аварийной партии для герметизации концевых поперечных переборок VI отсека, подачи огнегасителя системы ЛОХ из VI в VII отсек, установления контроля за температурой и давлением в VII отсеке, создания воздушного подпора в VI отсеке и пр.).

В результате рубеж обороны на кормовой переборке VI отсека создан не был. Переборочный сальник главной линии вала не был загерметизирован, масляные трубопроводы из VII в VI отсек не отключены, пожар в VII отсеке не был локализован, и из него пожар и повышенное давление распространились в VI отсек.

От повышения давления в VI отсеке сработала защита ГТЗА и турбогенератора, а за ней – и защита ядерного реактора.

Расход ВВД на поддувание средней группы ЦГБ на глубине 152 м и повторный поддув ЦГБ был напрасен, т. к. лодка в момент остановки ГТЗА имела положительную плавучесть около Юти ускоренно всплывала, увеличивая по мере уменьшения глубины положительную плавучесть.

В дальнейшем последствием всплытия способом «с ходом под ГТЗА» явилось поступление забортной воды из VII в VI отсек, что при отсутствии действий по сохранению запаса плавучести АПЛ, а позже – по восстановлению этого запаса, привело к потоплению корабля.

Вторым примером малообъективной оценки экспертов является трактовка причин невыполнения ГКП обязательного первичного действия при поступлении ВВД в VII отсек.

Одно из требований РБЖ-ПЛ-82 гласит, что при поступлении ВВД в отсек ПЛ в надводном положении необходимо сообщить аварийный отсек с атмосферой, не допуская поражения личного состава, а также разрушения оружия и технических средств в отсеках, через которое снимается давление.

Эксперты, справедливо отмечая, что это требование ГКП не было выполнено, причины невыполнения объясняют тем, что наличие пожара и поступление ВВД в отсек требовало взаимоисключающих действий по ст. 90 и 121 РБЖ-ПЛ-82.

Действительно, при пожаре в отсеке ст. 90 РБЖ-ПЛ-82 требует герметизировать аварийный отсек, а при поступлении ВВД в отсек ст. 121 требует разгерметизировать его (т. е. сообщить аварийный отсек с атмосферой)[62]62
  Сообщение отсека с атмосферой – не самоцель, а средство для уменьшения давления в отсеке при несанкционированном поступлении в него ВВД. Эта же задача может быть решена стравливанием избыточного давления за борт (и далее в атмосферу) через трюмно-балластную или аварийно-осушительную систему. Прим. авт.


[Закрыть].

Очевидно, что требования и той, и другой статьи направлены на снижение поражающих факторов аварии: при пожаре – герметизацией аварийного отсека для прекращения доступа в очаг пожара свежего воздуха (в котором объемное содержание кислорода составляет 21 %), а при поступлении ВВД в отсек – сообщением его с атмосферой, для уменьшения доступа в очаг пожара свежего воздуха, снижения давления в целях недопущения поражения личного состава, а также разрушения оружия и технических средств в отсеках повышающимся давлением.

«Руководство по борьбе за живучесть» напоминает подводникам, что повышение давления в отсеках (помещениях) способствует развитию пожара, а эффективность средств пожаротушения при этом снижается (РБЖ-ПЛ-82 гл. 3, ст. 87). Стало быть, снижение давления в аварийном отсеке способствует уменьшению интенсивности пожара, а эффективность средств пожаротушения при этом повышается.

Вернемся к пожару в VII отсеке.

Давление воздуха в нем возросло и достигло 13,5 кгс/см² (превысив допустимое на 3,5 кгс/см²). Соответственно, в 13 раз увеличилось количество кислорода, поступившего в очаг пожара, что, естественно, способствовало его развитию.

Этого бы не случилось, если бы аварийный отсек (в соответствии со ст. 121 РБЖ-ПЛ-82) был сообщен с атмосферой для снижения в нем давления.

Этого не случилось бы тем более, если бы (в соответствии со ст. 89 РБЖ-ПЛ-82) немедленно («обязательно и первично») ГКП отключил трубопроводы корабельных систем ВВД от аварийного отсека для недопущения поступления в очаг пожара около шести с половиной тонн воздуха из баллонов, расположенных в I и III отсеках (что и произошло фактически, создав в отсеке эффект «доменной печи»).

Этого не случилось бы и в том случае, если с обнаружением пожара в VII отсеке или поступления в него ВВД Главный командный пункт немедленно стравил бы за борт воздух из баллонов перемычки ВВД, расположенной в VII отсеке (как того требует ст. 121 РБЖ-ПЛ-82).

Таким образом, становится очевидным, что заключение экспертов о том, что пожар и поступление ВВД в отсек требовали выполнения взаимоисключающих действий по ст. 90 и 121 РБЖ-ПЛ-82, не соответствует действительности.

Действительности соответствуют другие факты:

– в течение всего времени от возникновения пожара до потопления корабля VII и VI аварийные отсеки загерметизированы не были;

– в начальной фазе аварии, в течение 40 минут воздух из баллонов 1-й и 3-й перемычки ВВД поступал в VII и VI отсеки до тех пор, пока давление в отсеках и баллонах ВВД не сравнялось, оказавшись на уровне 13–13,5 кгс/см².

Приказание ГКП закрыть подгрупповые клапаны на перемычках ВВД № 1 и № 3 было безнадежно запоздалым и ошибочным.

Конечно, эксперты разобрались в ситуации с «взаимоисключающими действиями». Но как они могли высказать свое мнение, когда Главнокомандующий ВМФ адмирал флота В. Н. Чернавин от имени Правительственной комиссии уже изложил свою версию в журнале «Морской Сборник» (№ 12– 1990), а военно-морская пресса в десятках тысяч экземпляров газет на всех четырех флотах растиражировала это «откровение» в десятках военно-морских баз, флотилий и эскадр? И Правительственная комиссия также, уже как аксиому, отметила: «особенность данной аварии – редчайшее наложение…»

Автором этого абсурда являлся… 1-й ЦНИИ МО СССР, решивший также поучаствовать в обосновании заданной руководством ВМФ версии неизбежности фатального исхода возникшей на К-278 аварии.

Осталось понять, для чего же «ученые» – подводники Главкомата ВМФ организовали эту дезинформацию.

Не для того ли, чтобы обойти молчанием очевидный факт: в аварийных VI и VII отсеках «Комсомольца» в течение шести часов аварийная ситуация развивалась по максимальным параметрам поражающих факторов – в полном соответствии с законами физики – и при полном невмешательстве и невольном попустительстве человеческой составляющей терпящей бедствие системы «человек-машина»?

Ваше внимание, уважаемый читатель, не случайно остановлено на экспертных оценках двух эпизодов, заключения по которым необъективны. Они свидетельствуют о напряженной борьбе за объективность расследования, которая велась между официальными представителями следственного управления Главной военной прокуратуры и экспертами, работавшими в рамках определенных следствием задач – с одной стороны, и занимавшими высокие посты лицами, причастными к расследуемому чрезвычайному происшествию – с другой.

И чем ближе подходила работа экспертов к заключительному этапу, когда они должны были вынести свой вердикт о причинах невыполнения требований РБЖ-ПЛ-82 и вредных последствиях этого, тем большее сопротивление испытывала и комиссия экспертов, и следственная группа Главной военной прокуратуры во главе с Г. В. Целовальниковым.

Вот еше один пример.

Известно, что в самом начале развития аварийной ситуации с обнаружением пожара в VII отсеке ГКП должен был приступить к выполнению девяти обязательных первичных действий, предусмотренных ст. 89 РБЖ-ПЛ-82.

Практика борьбы за живучесть предусматривает, что по всем перечисленным в статье действиям (за исключением тех, которые не следует или невозможно исполнить по каким-либо конкретным причинам) ГКП обязан немедленно принять решения, объявить их по кораблю, отдать соответствующие приказания, подать необходимые сигналы и руководить исполнением своих решений, контролируя и корректируя их в зависимости от развития аварийной ситуации.

В данном случае из девяти обязательных первичных действий немедленно должны были выполняться пять. Из них с некоторым запозданием ГКП выполнил только два. Среди невыполненных оказалось требование установления контроля за давлением в аварийном отсеке, в системах ВВД и гидравлики и руководство отключением участков этих систем, проходящих в аварийный отсек.

Причиной неисполнения требований ст. 89 РБЖ-ПЛ-82, по мнению экспертов, явилась «неотработанность ГКП по организации контроля энергосред и по руководству по их отключению при пожаре».

Вредные последствия невыполнения этих действий эксперты формулировали так: «расход ВВД, расход гидравлики, наддув отсека до давления 13 кгс/см², распространение аварии в V и VI отсеки, перерастание возгорания в пожар большой интенсивности».

Очевидно, что эксперты не смогли пройти мимо бездействия ГКП, что предопределило развитие аварийной ситуации.

Однако правильно назвать причины неисполнения простейших, обязательных и ничем не затруднявшихся действий они не решились – несмотря на то, что уже знали: в море был направлен второй экипаж К-278, изначальная боевая подготовка которого, как и подготовка к походу на полную автономность, проводилась с грубыми нарушениями требований КАПЛТ-75 и специального руководства. Они уже знали, что в результате в поход пошел экипаж, не имевший права на выход в море.

Экспертам было предельно ясно, что причиной невыполнения большей части обязательных первичных действий явилась неудовлетворительная подготовка экипажа к борьбе за живучесть, что явилось следствием халатности командования, штаба и электромеханической службы дивизии, в состав которой входила К-278.

Эти люди не сумели организовать боевую подготовку, подготовку к походу на полную автономность и контроль качества подготовки впервые назначенного в такой поход второго экипажа К-278.

Командование, штаб и электромеханическая служба флотилии, вопреки существовавшему совместному решению ВМФ и МСП о дальнейшем использовании глубоководной АПЛ, включили ее в план оперативной подготовки и оставили без контроля подготовку корабля и экипажа к походу на полную автономность.

Обнаружив на заключительной стадии подготовки неготовность экипажа к борьбе за живучесть, командир дивизии, начальник штаба флотилии и командующий флотилией, проявив халатность и злоупотребив своей властью, направили в море не прошедший должной подготовки экипаж, имевший к тому же запредельный перерыв в плавании, на корабле, имевшем неисправности в системе жизнеобеспечения, что и привело к первичной аварии – пожару в VII отсеке.

Не подготовленный к руководству борьбой за живучесть ГКП невыполнением элементарных требований РБЖ-ПЛ-82 допустил перерастание первичной аварии в катастрофу. Первым шагом к катастрофе стало невыполнение требования ст. 89 РБЖ-ПЛ-82 в части отключения от аварийного отсека систем ВВД.

Вредными последствиями невыполнения явились:

– потеря 75 % запаса ВВД – основного средства поддержания запаса плавучести и остойчивости ПЛ;

– перерастание первичного пожара в пожар максимальной для ПЛ интенсивности и максимальными поражающими факторами: температурой +800—1100 °C, давлением в аварийныхотсеках 13,5 кгс/см² и продолжительностью действия предельных факторов пожара более часа.

– потеря герметичности прочного корпуса VII отсека от воздействия поражающих факторов пожара с интенсивным поступлением в аварийный отсек ВВД;

– распространение пожара в VI отсек;

– повышение давления в VI и VII отсеках до 13,5 кгс/см2, что на три с половиной атмосферы превышает прочность носовой переборки VI отсека.

Разгерметизация арматуры ВВД в VII отсеке стала возможной только потому, что в VII отсеке еще до начала первичного возгорания была создана пожароопасная обстановка из за перенасыщения атмосферы отсека кислородом, бесконтрольно поступающим из неисправной системы раздачи кислорода.

Установлено, что первичный пожар в VII отсеке мог перерасти в пожар, температура и продолжительность которого стали достаточными, чтобы повредить (разгерметизировать) находящуюся в отсеке арматуру ВВД, не отключенную от трубопроводов, подающих воздух из носовых отсеков корабля, только в том случае, если содержание кислорода в атмосфере отсека ко времени начала пожара достигало 30–35 % (при норме 21 %).

Только эти обстоятельства послужили причиной перерастания первичного пожара в пожар предельных для АПЛ параметров: температуры, продолжительности воздействия огня и давления в VII и VI отсеках, на 30 % превысившего прочность поперечной переборки, отделявшей эти отсеки от пятого, неаварийного отсека.

Эксперты установили также, что ГКП не выполнил ни одного из первичных и обязательных действий, предписанных к выполнению при поступлении ВВД в отсеки АПЛ, а впоследствии – и при поступлении забортной воды в VII отсек. Бездействие ГКП не позволило решить ни одну из семи главных задач при борьбе с пожаром, с поступлением ВВД в отсек и с поступлением забортной воды внутрь АПЛ.

Аварии не были локализованы, не были приняты меры по недопущению потери запаса ВВД, сохранению и восстановлению запаса плавучести и продольной остойчивости, а также по спрямлению корабля.

Не применялись технические средства, системы, запасы и снабжение для решения задач борьбы за живучесть. Не предпринимались меры для предотвращения поражения личного состава токсичными продуктами горения.

Экипаж не исполнил обязанности и действия по борьбе за живучесть, выполняемые без приказания при поступлении ВВД и забортной воды в VII отсек, т. к. ГКП соответствующих аварийных тревог не объявлял и сигналов не подавал.

Командир БЧ-5 (электромеханической) и его заместители – командиры дивизионов БЧ-5 своих основных обязанностей при борьбе за живучесть не выполнили.

Старший на борту – зам. командира соединения (наделенный на поход правами командира соединения) какого-либо положительного влияния на происходящие события не оказал.

Наконец, командование АПЛ не отдано экипажу своевременных распоряжений о подготовке к оставлению корабля и само приказание покинуть корабль.

Причины неисполнения требований РБЖ-ПЛ-82.

Причиной невыполнения Главным командным пунктом главных задач при борьбе с пожаром, поступлением ВВД, а затем забортной воды в отсек явилось неисполнение обязательных первичных действий (ОПД) из-за недостаточной подготовки ГКП к руководству борьбой за живучесть корабля.

Причинами невыполнения должностными лицами корабля части обязательных действий являются недостатки в их подготовке по руководству борьбой за живучесть АПЛ.

Причиной невыполнения части обязательных действий личным составом в отсеках стала недостаточная натренированность людей по выполнению первичных мероприятий при борьбе за живучесть и не объявление ГКП аварийных тревог при возникновении аварийных ситуаций.

Эксперты не усмотрели в числе причин невыполнения требований руководящих документов по борьбе за живучесть существование в конструкции устройств и систем корабля каких-либо «порочных» и присущих только данной АПЛ технических решений, которые препятствовали бы экипажу в выполнении своих обязанностей.

Вместе с тем, исследование морально-психологической подготовки и состояния экипажа привело специалистов и экспертов к заключению, что его морально-психологическая готовность обеспечивала выполнение поставленных подводной лодке задач только в простых условиях обстановки.

В возникшей же экстремальной ситуации комплекс организационных и мобилизационных, социально-психологических и воспитательных недостатков в подготовке личного состава сформировал в экипаже психологическую атмосферу нерешительности, а в отдельных случаях беспомощности, в которой экипаж оказался неспособным эффективно вести борьбу за живучесть корабля.

На выполнении ГКП части обязательных первичных действий отрицательно сказалось решение командира всплывать на глубину 50 м, что можно было исполнить, только всплывая «с ходом под ГТЗА», а также отсутствие первичного доклада об обнаружении пожара из-за гибели вахтенного VII отсека.

Эксперты отмечают, что именно перечисленные выше причины повлекли за собой «вредные последствия»:

– перерастание возгорания в VII отсеке в пожар высокой интенсивности и продолжительности;

– увеличение давления в VII и VI отсеках, потерю запаса ВВД из баллонов 1-й и 3-й перемычек, расположенных в I и II отсеках;

– разгерметизацию прочного корпуса VII отсека и концевой ЦГБ правого борта.

«Вредные последствия» не были локализованы и ликвидированы по тем же причинам, по каким они были допущены. Это и повлекло за собой перерастание аварии в катастрофу: затопление двух кормовых отсеков, увеличение дифферента на корму, увеличение осадки АПЛ, потерю ею запаса плавучести и продольной остойчивости и опрокидывание корабля на корму, окончательное затопление и гибель людей в воде от переохлаждения.

Обращает на себя внимание, что эксперты установили четкую причинно-следственную связь между неудовлетворительно проводившейся боевой подготовкой второго экипажа на всех стадиях его существования, недопустимым, превысившим предельные специально установленные нормы перерывом в плавании перед походом на боевую службу, наличием в экипаже шестерых, не допущенных к самостоятельному исполнению обязанностей, но стоявших на штате моряков, и невыполнением личным составом обязательных первичных действий при возникновении пожара в VII отсеке, при поступлении в отсек ВВД и при поступлении забортной воды в прочный корпус АПЛ.

Эта же связь существует и в феномене неготовности индивидуальных и коллективных средств спасения экипажа к использованию по прямому назначению при оставлении корабля, что явилось основной причиной смерти большей части погибших моряков.

Эти же обстоятельства явились причиной того, что экипаж не использовал конструктивно-технических возможностей систем и устройств, предназначенных для борьбы за живучесть, для локализации и тушения пожара, недопущения потери и восстановления запаса надводной непотопляемости и продольной остойчивости, утраченной в связи с повреждениями, причиненными пожаром системам, механизмам, прочному и легкому корпусам аварийных отсеков.

Установлено, что роковую роль в создании аварийной обстановки сыграл необычно низкий уровень обученности и практической подготовленности как отдельных специалистов экипажа, так и боевой слаженности и обученности экипажа в целом.

Как уже говорилось, в этом обстоятельстве экипаж не повинен.

Планирование боевой подготовки экипажей, ее организация, проведение и обеспечение в соответствии с методикой, нормативами и регламентами «Курса боевой подготовки», Корабельного устава, руководств и наставлений, является прерогативой командиров соединений и объединений, их штабов и служб. На эту же часть личного состава ВМФ возлагается и контроль качества и результативности боевой подготовки экипажей и оценка готовности экипажей к выполнению поставленных перед ними задач.

В процессе проведенных судебно-технических экспертиз и следственных мероприятий были получены ранее неизвестные сведения и доказательства причин и обстоятельств катастрофы К-278.

Во-первых, это направление К-278 в море со вторым экипажем, несмотря на превышение предельной нормы перерыва в плавании, установленной КАПЛТ-75. Эта норма предусмотрена для обеспечения безопасности направляемых в море кораблей от аварий, связанных с потерей экипажем квалификации вследствие длительного перерыва в плавании, отсутствия практики эксплуатации технических средств, а также потери боевой слаженности экипажа в целом.

Качество фактических действий экипажа капитана 1-го ранга Е. А. Ванина при возникновении аварийной ситуации и при борьбе за живучесть корабля и технических средств является иллюстрацией последствий той самой дисквалификации экипажа, для предупреждения которой существуют точные и строгие требования КАП Л.

Во-вторых, корабль был направлен в море с шестью членами экипажа, не допущенными к самостоятельному исполнению обязанностей по штатной должности.

Выход АПЛ в море не мог быть разрешен, т. к. вследствие приведенных выше обстоятельств экипаж являлся небоеготовым и нелинейным, и выход кораблю с таким экипажем в море запрещался специально предусмотренными для таких ситуаций статьями КАПЛТ-75.

Вследствие потери как индивидуальной квалификации членов экипажа, так и боевой слаженности экипажа в целом по указанным выше причинам, экипаж не выполнил около 80 % обязательных первичных действии по борьбе за живучесть:

– при обнаружении возникшего в VII отсеке пожара не были отключены трубопроводы, соединявшие его с находившимся в носовой части АПЛ запасом ВВД – по ним в аварийный отсек поступило 6500 кг свежего воздуха; не был стравлен за борт ВВД, хранившийся в кормовой части корабля и подключенный к трубопроводам, по которым он поступил в аварийный отсек в количестве 1350 кг;

– после самозатухания пожара в VII и VI отсеках, при явных признаках разгерметизации прочного корпуса VII отсека не были приняты обязательные первичные, реальные и общеизвестные подводникам меры по недопущению потери запаса плавучести и продольной остойчивости корабля, а в дальнейшем – по восстановлению этих запасов;