Текст книги "Палаццо Сольяно (ЛП)"

Автор книги: Ева Модиньяни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

7.

– И куда ты влипла? – заволновалась Дилетта, глядя на свою пыщащую яростью дочь, женщина уже была недовольна из-за того, что ей пришлось соврать мужу, что Урсула ушла к подруге.

Вместо ответа девушка закричала:

– Оставь меня в покое, я не хочу разговаривать.

– Успокойся, или разбудишь отца. Чуяло мое сердце… что с тобой сделал этот мужчина?

Урсула сняла пальто, балетки, надела теплые тапочки, зашла в кухню и бухнулась на стул. Положила локти на стол, и закрыла лицо руками. Дилетта села напротив, настроенная заставить дочь рассказать все до мельчайших подробностей. Девушка молчала, и мать спросила:

– Как только ты вообще могла довериться кому-то, о ком ничего не знаешь? Скажи правду, он сделал тебе что-то плохое?

– Ни о чем таком, о чем ты можешь подумать. Хуже: он разрушил мою мечту о нем, он заставил меня почувствовать себя идиоткой. Я оплатила его обед, мне пришлось оплатить ему и ужин. Он пригласил меня в самый лучший ресторан Милана, а у самого в кармане ни единой лиры. Вот теперь ты все знаешь. Дилетта выглядела бледной, лицо ее исказилось страдальческой гримасой – снова больное сердце дало о себе знать. Урсула почувствовала себя виноватой из-за того, что заставила мать переживать:

– Ты была права, мамочка, – сказала она, погладив мать по щеке, – мне не нужно было принимать приглашение незнакомца. Я уверяю тебя, если бы ты его видела, то тоже бы попалась. Красивый, элегантный, как парижская статуэтка, как сказал бы папа, с манерами джентльмена, а на самом деле нищий и голодный. Он даже не рассказал мне толком, чем занимается. Сказал, что кораллами.

– И что это значит? Что-то вроде уличного торговца тканями? Когда я была девочкой, после войны эти бестии просто наводнили Милан. Они ходили по домам и продавали ткани ужасного качества по смешной цене. А как они разговаривали! Одевались, что твои принцы, но на самом деле были просто нищими чертями. Глупая моя девочка! Вот теперь ты на своей шкуре поняла, что не все то золото, что блестит.

– Мамочка, прости меня, я потратила все твои деньги.

– Ну и ладно. Ты молодая, еще пока не знаешь жизнь. Этим вечером жизнь преподала тебе урок, который поможет избежать дальнейших разочарований в будущем. Ты еще легко отделалась, верь мне.

Урсула поднялась со стула, подошла к матери и обняла ее.

– Не говори ничего папе, пожалуйста.

– А зачем? Он только расстроится.

– Ты уверена, что он спит?

– За минуту до твоего прихода я вошла в нашу спальню, чтобы выключить свет. Он заснул над мемуарами Этьена де ла Боэти.

– Какая скучища эти его книги! Монтень, Паскаль, неудивительно, что он засыпает.

– Зато эти мыслители придают его жизни смысл. И мне они тоже кажутся скучными, но я люблю слушать, как объясняет их идеи твой отец.

На следующее утро, до того как уйти на работу, Урсула спустилась с лестницы с привычным термосом кофе. У мастерской отца ее уже ждал кожевник в белой рубашке, на шее у него красовалась красная бабочка. Он протянул ей маленький горшок с рождественской звездой (*растение, которое зацветает только на Рождество).

Это тебе.

Спасибо.

Я хотел пригласить тебя на ужин, как-нибудь вечером.

Урсула хотела бы, чтобы этот влюбленный, неловкий и некрасивый мужчина нравился ей хоть чуть-чуть. Но это было не так: чем больше он искал ее внимания, тем больше становился ей противен. Вместо его невыразительного лица Урсула представила физиономию этого негодяя Эдуардо… и снова разозлилась. Ей надо сдержаться, чтобы не послать этого бедолагу ко всем чертям.

– Я спешу, Ренато. Прошу меня извинить.

– Но ты мне не ответила!

– Не знаю, смогу ли я. Если что, я тебе скажу.

Урсула отнесла отцу кофе, а заодно вручила и горшок с цветком.

– Красные цветы для моего папочки, – улыбаясь, объявила девушка.

– Этот стриж Ренато полчаса маячил у моих окон с таким же цветком, – заметил Либеро, прихлебывая ароматный напиток.

– Когда-нибудь он устанет за мной ухаживать, – вместо ответа заметила Урсула.

– Куда ты ходила вчера вечером?

– А разве мама тебе не рассказала?

– Твоя мать не скажет правду, даже если ее будут пытать, – пошутил Либеро.

Урсула посмотрела на своего отца, простого, честного, полного недостижимых идеалов, и ее сердце сжалось от любви к нему.

– Папа, надеюсь, когда-нибудь я встречу человека, который будет хоть немного на тебя похож.

Она чмокнула его в щеку и быстро вышла.

Расчувствовавшись, Либеро пустил слезу и шумно высморкался. Когда он смотрел на свою малышку, его сердце пело от радости. Он знал, что у Урсулы и Дилетты были свои маленькие секреты, но делал вид, что ни о чем не догадывается.

Когда Урсула зашла магазин, синьора Мариани пила кофе в подсобке.

– Как прошел вчерашний ужин?

– Мне нужно обязательно Вам рассказывать?

– Нет, конечно, твое лицо говорит само за себя. Не расстраивайся, ни один мужчина не стоит твоих слез. Давай-ка лучше примемся за работу.

День выдался относительно спокойным. Вечером, почти перед закрытием, когда Урсула уже приводила в порядок свое рабочее место, зазвонил колокольчик у входной двери. Посмотрев на монитор, ювелир узнал хорошего знакомого.

– Открой, пожалуйста, – попросил он Урсулу.

Таким тоном синьор Мариани говорил об очень важных гостях.

Девушка побежала открывать дверь, и обнаружила перед собой Эдуардо, который, улыбаясь, протягивал ей букет красных роз. Раздраженная, она захлопнула дверь прямо перед его носом.

– Ты что творишь? – разозлился синьор Мариани.

– Я знаю его, это нищий мошенник, – уверенно заявила Урсула.

– Это благородный и порядочный человек, у которого достаточно денег, чтобы купить не только мой магазинчик, но и все здание, – отрезал ювелир и пошел открывать сам.

8

Эдуардо и синьор Мариани сердечно поприветствовали друг друга.

– Прошу Вас, доктор Сольяно (*обращение к специалистам, у которых есть степень доктора, в данном случае Эдуардо – адвокат, не обязательно «доктор» означает медик), располагайтесь. Простите мою сотрудницу, у нее выскользнула дверная ручка, – соврал ювелир.

Эдуардо зашел в магазин, подошел к Урсуле, которая смущенно на него смотрела.

– Это тебе, – протянул он ей розы. – На твоем месте я бы реагировал точно так же.

Ювелир и его жена ошарашенно наблюдали за молодыми людьми, не понимая, что происходит. Урсула почувствовала, как в груди радостно забилось сердце. Букет она все-таки взяла.

– Ты представляешь, как я себя чувствовала вчера вечером?

– Знаю, прости меня, но ты даже не дала не возможности все исправить. Я позвонил бы тебе домой, но у меня нет твоего номера. Пожалуйста, поужинай со мной, я клянусь тебе, что в этот раз не забуду бумажник.

Урсула была смущена, она не знала, как ей поступить. Эдуардо ей нравился, но она не понимала, кто же он?

– Я не знаю, кто ты, я не понимаю, чего тебе от меня нужно, пожалуйста, оставь меня в покое.

Она вернула ему букет, прошла в подсобку, переоделась, и быстро вышла на улицу. Ей хотелось побыстрее вернуться домой, чтобы обо всем рассказать матери.

Она почти бегом преодолела четыре лестничных пролета, и обнаружила в своей квартирке Дамиану.

– Как ты здесь оказалась?

Урсула знала, что в этот час подруга посещает курсы английского, надеясь получить диплом, который поможет ей найти более достойное занятие, чем должность помощницы в нотариальной студии.

– Я хочу стать менеджером и ездить по миру, – объясняла Дамиана подруге. – Понимаешь, это возможность встретить великолепного мужчину, который станет моим мужем и отцом моих детей. И их у нас будет много, так что я брошу работать и стану зажиточной домашней клушей.

– И тебе обязательно нужно так мучиться, просто для того, чтобы стать счастливой?

– Это неизбежно. У нас с тобой мало возможностей, так что приходится выбирать извилистые пути.

– А я просто хочу выиграть конкурс и стать преподавательницей. Мне хочется встретить хорошего человека, выйти за него замуж. Я буду любить его так же, как он любит меня, как любят друг друга мои родители. Мне не важно, чтобы он был богатым, главное – чтобы был умным. А еще мне хочется, чтобы мой будущий муж был романтиком, чтобы писал мне стихи, и рассказывал о своем идеальном мире, как это делает мой отец.

– Проснись, крошка! В наше время романтичный мужчина свозит тебя летом на море и зимой в термы.

Когда Урсула рассталась с Бруно, Дамиана разозлилась на нее: «Ты дурная! Бруно красавчик, работает на семейном предприятии, он бы гарантировал тебе обеспеченную жизнь!»

Но за годы, проведенные вместе с Бруно, Урсула убедилась, что тот – неподходящий для нее мужчина. Он не читал книг, скучал в театре, в кино ходил только на фантастику, не участвовал в дискуссиях, где хоть как-то мог бы выразить свою точку зрения, и искренне считал женщину неудачным творением из мужского ребра. Когда Урсула заявила ему, что уходит, он с ненавистью заявил ей: «Это я должен был сказать, что бросаю тебя. Тем лучше, ты еще прибежишь, все равно на тебе никто никогда не женится». Даже Дилетта не понимала до конца решения дочери.

– Бруно гарантировал бы тебе спокойную жизнь.

– Так значит, ты выбрала папу из-за спокойного будущего? – поддразнила девушка мать.

Урсула знала, сколько всего Дилетте пришлось пережить из-за Либеро. Сколько ночей она провела в квестуре (*прокуратуре), когда его задерживали только из-за того, что он заявлял полицейским о своих анархических убеждениях. Она была еще ребенком, но очень хорошо помнила такие ночи.

Она возвращалась домой вечером, с дополнительных уроков, а ее ждала Дамиана.

– Пойдем ужинать к нам домой, твоя мама в квестуре, – говорила лучшая подруга.

Вот и сейчас, Урсула спросила:

– А где мама?

– Твой отец отвез ее в больницу, потому что она нехорошо себя почувствовала, а моя мама поехала за компанию. Знаешь же, сердце… Не волнуйся, они скоро приедут.

Урсула вздрогнула от внезапного холода – эйфория от истории с Эдуардо развеялась, ведь если Дилетте стало плохо, в этом частично и ее вина, потому что именно она взбаламутила мать своей историей с ужином с незнакомцем в дорогом ресторане. И почему она повела себя как эгоистка, почему она забыла, что с матерью нужно обращаться очень бережно?

– Я хочу поехать к ней, – заволновалась Урсула.

– Успокойся, это случилось совсем недавно. Хорошо, что моя мама оказалась рядом, когда твоя упала в обморок. Она сразу же сообщила твоему папе, а он уже вызвал скорую. Либеро обещал позвонить, как будут новости. Давай я составлю тебе компанию, пока будем ждать звонка.

9

Ночью Дилетта умерла. Ей было сорок девять лет. Урсула и ее отец, уничтоженные горем, даже через неделю после похорон все никак не могли поверить в постигшую их утрату.

– Я даже не успел свозить ее в Марсель. Она так хотела во Францию, – говорил Либеро рождественским утром, так и не притронувшись к своему капуччино.

– А я не показала ей письмо от Министерства, где меня приглашают преподавать в школе на виа Кузани, – плакала Урсула.

– Она была бы просто счастлива. Без нее мне не хватает воздуха, чтобы дышать.

– Папа, сегодня первое Рождество без мамы. Что мы будем делать? Мы не можем вот так вот просто сидеть за столом и горевать.

– А что ты предлагаешь?

– Ну, не знаю…

– Я знаю. Пойдем на мессу, – сказал отец и добавил:

– Пусть даже она никогда не просила меня об этом, я думаю, мама всегда хотела, чтобы я сходил с ней на рождественскую мессу. А когда вернемся, пойдем есть в заведение Пиола на виале Абруцци, и потом ты доставишь мне радость, приняв приглашение твоей подруги Дамианы, которая ждет тебя дома. Моя Дилетта не была бы рада увидеть нас в таком состоянии.

– Согласна с тобой.

– Давай потопрапливайся, или пропустим одиннадцатичасовую мессу, знай, что я это делаю не сколько для мамы, сколько для себя.

После Мессы, выйдя из церкви, отец с дочерью посмотрели друг другу в глаза, и улыбнулись – религиозная служба будто успокоила их и хоть как-то примирила с горем.

– Если две тысячи лет попы управляют нашей жизнью, значит, не зря, – пробурчал Либеро.

– Папа, неужели ты станешь церковником?

– Никогда, пусть даже Иисус и был в какой-то мере социалистом, как говорил мой отец. Пусть он и выкинул купцов из храма и бунтовал против этих фарисеев – кардиналов, которые мягко стелят, да жестко спать.

– А мне нравится думать, что мама в раю, что с небес она наблюдает за нами.

– Твоя мама в наших сердцах, в нашей памяти, в нашей любви, что мы чувствуем к ней.

– Я чувствую, что мама радуется, что мы говорим о ней, она знает, что мы никогда не забудем ее. Наверное, ты прав, папа: ее рай в наших сердцах, а вечная жизнь – это наши воспоминания, и она будет жить, пока мы ее помним.

У Пиола множество семей праздновали Рождество. По традиции, основой рождественского ужина были равиоли (*вариант пельменей) в курином бульоне, фаршированная курица с овощным гарниром, и панеттоне (*рождественский кулич) со сладким мускатным вином. Каждый столик был маленьким миром любви, включавшим в себя детей, родителей, дядь и теть, бабушек и дедушек. Урсула с отцом, обедая, чувствовали, что Дилетта рядом с ними. Иногда они утирали слезы, а потом смотрели друг на друга и улыбались. Когда они подошли к дому, Либеро пошел во двор, опустил жалюзи мастерской и повесил табличку ЗАКРЫТ ИЗ-ЗА ТРАУРА. Он вернется к работе 27 декабря.

Маленькая квартирка их встретила теплом и беспорядком: грязной посудой в мойке, брошенной одеждой на стуле, слоем пыли на мебели.

– Видно, что мамы нет.

– Да, – согласилась Урсула. – Сейчас я приведу все в порядок.

– Нет, иди к своей подруге, она тебя ждет. Я сам все приберу.

– Ну зайди хотя бы поздороваться к родителям Дамианы.

Урсула боялась, что, оставшись один, Либеро совсем расклеится, а тот объявил:

– Чуть позже я позвоню своему другу Чезаре. В эти дни я совсем не отвечал на его звонки, думаю, схожу к нему. Кстати, посмотри, сколько почты на столе.

Урсула пробежала глазами письма, ее взгляд упал на конверт из Торре дель Греко. Отправителем значился Эдуардо Сольяно.

10

«Дорогая Урсула, твой адрес я взял у Мариани. Я позвонил им, когда вернулся в Торре дель Греко, на следующий день после нашей встречи в магазине. Они рассказали мне об утрате, которая тебя постигла. Представляю, как тебе тяжело, и шлю мои самые сердечные соболезнования. Я вернусь в Милан в феврале, и я очень хотел бы тебя увидеть, прежде всего, чтобы извиниться за мое дурацкое поведение. Я надеюсь, что ты дашь мне еще один шанс. Ты мне очень нравишься, и я думаю, сама судьба свела нас. Обнимаю крепко, Эдуардо».

Урсула прочитала письмо дважды. Она аккуратно его свернула, положила в карман юбки, попрощалась с отцом и позвонила в дверь Банфи. Отец Дамианы достал коробку с Mercante in fiera (разновидность настольной карточной игры, в колоде 80 карт), его жена предложила всем горячего шоколада, и больше пары часов все оживленно играли. Затем пришли родственники Банфи, и Урсула предложила подруге заглянуть к ней домой.

– Мы будем одни, папа пошел в гости к другу.

Либеро, как и обещал, навел порядок, в своем, холостяцком представлении, что очень отличалось от представлений Урсулы. Но сейчас ее устраивала и такая уборка.

– Как грустно без твоей мамы.

– Да…

– Я помню, как ходила девочкой к тебе полдничать. Твоя мама работала за швейной машинкой, слушала радио, а на столе нас всегда ждало что-то вкусненькое. Твоя мама рассказывала последние новости из жизни квартала, она никогда никуда не ходила, но все знала.

– Как мне ее не хватает! – воскликнула Урсула.

– Хочешь, сходим в кино? – попыталась отвлечь подругу Дамиана.

– А если завтра? Я хочу быть дома, когда вернется папа. Я боюсь, что без меня ему будет еще более одиноко.

– Менее чем через пару недель ты начнешь преподавать, это твоя уже сбывшаяся мечта. Затем наступит весна, станет теплее, мы купим примулы и поставим их на подоконники, а может, даже встретим мужчин всей нашей жизни, – говорила Дамиана, стараясь отвлчеь подругу.

– До того, как мама умерла, я познакомилась с парнем, – призналась Урсула.

– Правда? А я почему ничего не знаю? И какой он?

– Красивый, как солнце, и ужасно таинственный.

– Да что ты говоришь! Расскажи!

Урсула рассказала обо всем: об их случайном знакомстве в баре, о приглашении на ужин, о том, как Эдуардо появился в ювелирном с букетом цветов.

– А сегодня я прочитала письмо, которое он мне написал.

Дамиана, прочитав письмо, воскликнула:

– Должна сказать, что Бруно никогда не сможет написать подобное письмо.

– Да он и писать-то толком не умеет, пользовался ручкой как граблями. Глупость я сделала, когда поддалась на его лесть.

– Но ты вовремя ушла от него, даже если в тот момент я была не согласна.

– Моя мама всегда говорила, что ангелы берегут детей, пьяниц и легкомысленных девушек.

– Так почему ты до сих пор не ответила Эдуардо?

– Я напишу ему, только сначала хочу быть уверенной в том, что ему написать. Опыт с Бруно научил меня осторожности.

– У любви не может быть ничего общего с осторожностью, – заметила Дамиана.

– Мне еще нужно зайти к Мариани за зарплатой. Думаю, они будут меня расспрашивать об Эдуардо. Они участвовали в его шоу со всеми этими розами, которые он подарил мне и которые я ему вернула. Именно синьор Мариани и сказал мне, что Эдуардо ужасно богат. И он так красив, мне кажется невозможным, чтобы у него не было невесты. Может быть,у него, как у хорошего моряка, в каждом порту по женщине. Я ничего о нем не знаю, понимаешь?

– Ты стала чересчур подозрительной. Если ты снова с ним не встретишься, ты так и не узнаешь, кто же он такой.

– Ох, как бы я хотела поговорить с мамой.

– Она тебе уже все сказала, и всему научила перед смертью. Ты твердо стоишь на ногах, а теперь тебе нужно идти самой, подружка.

– У меня получится?

– Я в этом уверена, – пообещала Дамиана.

Этим вечером Урсула заснула спокойно и глубоко, когда Либеро зашел в ее комнату пожелать дочке спокойной ночи, девушка уже видела десятый сон. Либеро подумал, что жизнь берет верх над горем, как и должно быть. Он тоже пошел спать, взяв с собой роман Торнтона Уайлдера, и вдруг, среди фраз, которые он когда-то подчеркивал, наткнулся на ту, которая задела его больше всего. Либеро перечитал вслух: «Есть страна мертвых и есть страна живых, а любовь – мост между ними». Он закрыл книгу, выключил свет, и ему приснилось, как он с Дилеттой встречается на мосту. На следующее утро Урсула принесла ему кофе в комнату, как это всегда делала мама.

– Папа, уже десять.

– Но я же только заснул, – сквозь сон запротестовал он.

– Позвонила синьора Мариани, она зайдет к нам в полдень и передаст мне конверт с зарплатой. Они с мужем уезжают в отпуск до самой Бефаны (6го января, праздник, в который, согласно преданию, святая Епифания (она же ведьма Бефана) приносит детям подарки. Чаще всего носки, наполненные всякими вкусностями )).

– Уже четверть одиннадцатого, мне надо навести уборку в доме. А ты вставай, умывайся и одевайся.

Либеро подумал, что его дочь повторила ежедневную присказку Дилетты, тем же тоном.

Когда пришла синьора Мариани, Либеро уже не было, он вышел прогуляться, потому что не хотел с ней встречаться.

– Я заплатила тебе, как если бы ты работала до конца года, – сказала женщина, передавая Урсуле конверт с деньгами. – Ты хорошая девушка и заслуживаешь гораздо большего в жизни. Ты могла бы иногда помогать нам в магазине, если не будешь занята в школе весь день?

– С радостью, – ответила Урсула.

– Мы с мужем позволили себе сделать тебе маленький подарок, – сказала синьора Мариани, доставая небольшую коробочку из сумки, – это коралловые сережки.

– Спасибо большое, синьора. Вам не стоило так беспокоиться.

– Это фирма Сольяно, они настоящие мастера, их продукция уже более двухсот лет продается в самых известных салонах мира. Эдуардо – серьезный молодой человек, на его плечах ответственность за предприятие и семью. Я позволила себе дать ему твой адрес, надеюсь, я не совершила ничего плохого.

Урсула подумала, что синьора Мариани все отлично сделала, но ничего не сказала, ограничившись слабой улыбкой.

Дамиана

1.

Потягивая капуччино за столиком в баре, Урсула предавалась воспоминаниям. Она подумала, что прожила тридцать лет в тепле и любви, которые ей щедро дарила семья Сольяно. Свекровь Маргарита, две сестры Эдуардо, Аркетта и Присцилла. Брат отца Эдуардо, дядюшка Ренцино, закоренелый холостяк, большой любитель поесть и выпить, замечательный рассказчик семейных историй. Урсула вспоминала, как в юности, привыкшая к тишине миланского дома, после свадьбы с Эдуардо ей приходилось довольно тяжело – она была вынуждена выносить общество всех этих людей, и могла расслабиться только вечером. Их спальня с Эдуардо была ее убежищем, а сам Эдуардо оказался внимательным и заботливым мужем.

Через год после свадьбы Урсула произвела на свет первенца, а затем вся ее жизнь превратилась в череду беременностей, общественной работы в среде коралловых дельцов, путешествий с Эдуардо, который был внимательным и терпеливым учителем. В этом мире, – призналась Урсула самой себе, – для нее больше не было секретов, а сейчас ей нужно вооружиться, набраться смелости, потому что именно ей предстоит решать множество проблем. Она много времени пыталась быть сильной, не сдаваться перед трудностями, а сейчас ей как никогда хотелось пустить все на самотек и остаться в одиночестве.

– Ты знаешь, что ты опаздываешь и у тебя выключен мобильный? – Дамиана поднялась с диванчика в баре Гранд Отеля.

– Прости меня, – Урсула заняла место рядом с ней.

– Я уже сделала нам заказ, бифштекс с тертым сыром на листьях рукколы *(вид салата). Пойдет?

– Отлично, спасибо.

– Ну вот, твоя подруга здесь, вся в твоем распоряжении, настроенная быть с тобой, пока тебе не станет лучше, – заявила Дамиана.

– Да мне и не плохо, я просто пытаюсь привыкнуть к вдовству. Нелегко, но я справлюсь.

– Я в тебе уверена. Знаешь, о чем я думала, пока тебя ждала? Не имея мужа, я не смогу побыть веселой вдовушкой.

– Ты думаешь, что если бы была замужем, твой муж умер бы раньше тебя? – с улыбкой заметила Урсула.

– Ну конечно! Интеллигентные мужчины всегда умирают раньше жен, а настоящие синьоры вообще учтивы – умирают, когда жена еще достаточно молода, и вполне может устроить свою жизнь, – пошутила Дамиана, а потом добавила уже серьезно:

– Ты знаешь, как я мечтала встретить мужчину всей своей жизни, которого, к сожалению, пока так и не нашла. Я вышла бы замуж за кого угодно, потому что мы, женщины, даже если заявляем о собственном феминизме, без конца на пальце чувствуем себя несчастными старыми девами.

Накалывая на вилку кусочки мяса с салатом и сыром, Урсула продолжила мысль подруги:

– Ты никогда не встречала будущего мужа, потому что не хотела его встретить. И это неправда, что ты вышла бы за кого угодно. Ты всегда была привередливой женщиной, хотела, чтобы мужчина отвечал твоим многочисленным требованиям. А на самом деле, если он был богат, то был уродлив, если был красавцем, то бедным, как церковная мышь, а если был богатым и красивым, то был непроходимым идиотом. Я помню всех твоих женихов, которым ты давала от ворот поворот.

– А когда я встретила богатого умного красавца, то он оказался трусливым женатым лжецом.

– Ты хотела быть с нотариусом Карадонной, потому что не могла его получить. Если бы он вдруг развелся, ты бы сбежала от него, как горная коза.

– Ну это как посмотреть. А сейчас смотри не упади! У меня новый жених. Он мой ровесник, менеджер высокого уровня, один из тех, кто знает про компьютеры все. Он внимателен, нежен и влюблен в меня. И до сих пор холостяк.

– Ура! – воскликнула Урсула, поднимая бокал с вином.

– Единственная проблема, я не знаю, в чем его недостатки. Понимаешь, тот, кто доживает до пятидесяти лет холостым, не может не иметь проблем, – задумчиво проговорила Дамиана.

– Ну вот еще! Почему ты не хочешь признать, что даже идеальный мужчина, которого ты встретила, ограничит твою холостяцкую свободу? Ты просто не хочешь замуж, вот и выдумываешь.

– А ты по-прежнему молчишь, думаешь, я не заметила? Я не буду тебя заставлять, но чувствую, что ты что-то недоговариваешь. Мы знаем друг друга с пеленок, мы как сестры, и с тех самых пор, как ты приехала, меня не покидает ощущение, что ты что-то скрываешь.

Урсула не ответила, мысленно спросив себя, удачный ли это момент рассказать о тайном ребенке мужа.

2

Они вышли из Гранд Отеля и медленно отправились к бутику Дамианы. Урсула молчала. Думала, что если найдет в себе силы поделиться с подругой, то избавится хоть частично от невыносимой тяжести в душе. Даже если тайна давила тяжким грузом не столько из-за измены Эдуардо, сколько из-за того, что в Гонг Конге невинный ребенок не знал о том, что потерял отца. Малыш Стив больше никогда не будет играть в теннис с Эдуардо, который больше никогда не ответит на его письма. Урсула чувствовала, что в ней зарождается нежность к этому ребенку, который, если судить по фотографиям, был очень и очень симпатичным. Эдуардо оставил ей адрес дедушки Стива, чтобы она могла с ним связаться. А почему не оставил адрес матери? Неужели ребенком занимались бабушка с дедушкой?

А Дамиана тем временем все болтала и болтала.

– Ты меня слушаешь вообще? – спросила она, когда они приближались к виа Боргоспессо.

– Да.. нет… не знаю…

– Ты витаешь где-то еще. Прекрати беспокоиться и начни жить.

– Этим я и занимаюсь.

– Нет, моя дорогая. Да, Эдуардо больше нет, но твоя жизнь и жизнь твоих детей продолжаются. А сейчас доставь мне радость и выбери красивое платье в моем магазине.

Дамиана специализировалась на костюмах. С помощью замечательной портнихи и двух помощниц, она разрабатывала классические модели, которые, тем не менее, обладали кокетливой ноткой – наряды Дамианы были уникальными. Она всегда использовала самые дорогие материалы, и ее модели никогда не выходили из моды. Ее клиентками были представительницы среднего класса, женщины, могущие позволить себе дорогие наряды, презирающие раскрученные марки, считая модных стилистов ширпотребом для богатых туристов, у которых, конечно же, отсутствовал чисто миланский вкус.

Продавщица, встретившая двоих подруг, прошептала на ухо Дамиане: «Приходила мама доктора Бандини. Я занималась ею целый час, она все примеряла и примеряла платья, одно за другим, и не нашла ничего, что бы ей подошло. В итоге сказала, что хотела бы, чтобы ею занималась ты, и ушла».

– Она о чем-то спрашивала?

– Как всегда. А где синьорина? Куда это она ушла?

Дамиана объяснила Урсуле:

– Это матушка Эрманно, моего жениха, о котором я тебе говорила. Проныра, которая передо мной лебезит, но на самом деле терпеть меня не может.

Урсула улыбнулась: вот и причина, по которой жених Дамианы до сих пор неженат. Неужели Дамиана так до сих пор и не поняла? Урсула оставила свои мысли при себе.

– Мне нравится этот синий пиджак, – Урсула пробежалась по вешалкам.

– Он из плотного шелка, очень красивый. Примерь-ка.

– А с чем я буду его носить?

– Да с чем хочешь. С джинсами, но если наденешь эту черную юбку с высокой талией, получится элегантный костюм.

В этот момент зазвонил телефон Дамианы.

– Это Эрманно, – объявила та.

Переодеваясь и примеривая вещи, Урсула невольно слышала болтовню подруги.

– Я гуляла с моей подругой, Урсулой. Как, разве мамочка тебе не сказала? Она обожает мои наряды, но хочет, чтобы я лично привезла их ей. Правда? Хочет увидеть кольцо? Ты разве ей не показывал, прежде чем подарить его мне? Как ты мог, милый? Это же такая дорогущая драгоценность, а мамочка хочет держать все под контролем! Конечно… увидимся вечером. А, ну да, вечером ты должен быть с ней, потому что мамуля в депрессии… понимаю. Не волнуйся, милый. Значит, посвящу больше времени подруге. Увидимся, чмоки-чмоки.

Урсула вышла из примерочной.

– Как я?

Дамиана вывалила на стол содержимое сумочки.

– Не знаю, куда я положила кольцо – подарок на помолвку. Если я его потеряла, мне конец.Он мне подарил его позавчера, у меня дома. А на следующий день ты приехала и я совсем забыла про кольцо. Куда я его засунула?

– Единственным местом для кольца должен быть безымянный палец, – пошутила Урсула.

– Я сняла его, потому что оно давило и мешало мне. Я хотела отдать его ювелиру, чтобы тот расширил, я бы ничего не сказала Эрманно. Вот попала!

– Дамиана, посмотри на меня, пожалуйста. Женщина не забывает кольцо на помолвку, и не снимает его почти сразу же. Это же не кольцо тебе мешает, а жених. Понимаешь?

Дамиана подняла на Урсулу полные удивления глаза.

– Ты просто чудо, Урсула! Этот ярко-синий так подчеркивает твою кожу. Позволь сказать, седые пряди в твоих волосах… почему бы тебе не сделать мелирование? Темно-медный бы тебе пошел, и немного макияжа не помешает. В нашем возрасте…а у тебя такие черты лица… кто знает, где же это чертово кольцо. О нет! Неужели я выкинула его вместе с мусором? Чистый сапфир…

Урсула улыбнулась – впервые после смерти мужа.

– Ты не хочешь жениха, я не хочу наряд. Давай дождемся твоей продавщицы, а потом сходим в кино.

В кинотеатре «Аполло» показывали глупую сентиментальную комедию. Фильм закончился в пять вечера.

– Мне нужно обязательно вернуться в магазин, – сказала Дамиана.

– А я хочу в магазин. Но давай сначала я угощу тебя чаем, – предложила Урсула.

– Я угощаю. Ты уже заплатила за кино, – ответила Дамиана, одновременно роясь в сумочке в поисках кошелька. Вдруг она радостно завопила: «Я нашла его!»

В руках у нее было драгоценное кольцо из платины, в середине красовался большой сапфир в бриллиантовой оправе.

– Какое облегчение! Ты не представляешь себе, как бы разозлился Эрманно.

Урсула не стала комментировать, она уже знала, что эта помолвка, с кольцом или без, ничем хорошим не закончится.

Она вернулась на виа Мельзо, села на террасе – чтобы насладиться теплым закатным воздухом, включила телефон и решила связаться с семьей. Саверио сообщил о проблемах со страховкой, связанных с аварией, Джульетта протестовала из-за того, что ей не разрешили ночевать у подруги, Маргарита сообщила, что Онорато, нотариус, ждет всех у себя в студии в следующий понедельник.

– Тебе бы тоже надо присутствовать, доченька.

– Я буду, мама, обещаю Вам. Думаю, вернусь в Торре в воскресенье утром, так что мы проведем вместе целый день. А пока, пожалуйста, не давайте спуску Джульетте и следите за этим бездельником Джанни.

И в семье, и на фирме дела шли как обычно. Присцилла вернулась в Казерту заниматься ювелирным салоном, а Аркетта снова начала выбирать коралловые кругляшки вместе с другими рабочими.Она скрупулезно выполняла свою работу, она гордилась тем единственным делом, которое так хорошо ей давалось. Несмотря на то, что у нее начали слезиться глаза, она не хотела надевать очки: у нее были свои заскоки, она считала, что любая оправа будет ее уродовать.