Текст книги "Трактир "Бойкая щучка" (СИ)"

Автор книги: Эва Гринерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 33

Чуть позже мы сидели с сеньором Альфредо Рико, как он представился. Смутно я припомнила его, конечно. Ну, или мне это так казалось уже потому, что я очень старалась. Вроде бы мне представлял его доктор Марио… или комиссар. Кто-то из них.

Впрочем…

Мы потягивали холодное белое вино, я гадала, что же нужно от меня этому сеньору. Пока что он не торопился переходить к цели своего визита. С удовольствием оглядывался вокруг, одобрительно покачивая головой, словно прикидывал что-то про себя. Я не хотела его спрашивать сама, поэтому любезно улыбалась ему, как Джоконда, и тоже молчала. Как будто в этом не было ничего странного.

Наконец, он произнес:

– Потрясающе! Просто потрясающе! Сеньорита Ловейра, я так рад обстоятельствам, благодаря которым сегодня я здесь. Ваша земля это что-то невероятное. Раньше я думал, что переговоры придётся вести с сеньором Гонсалесом, а теперь всё складывается просто чудесно, – всё это он проговорил с большим чувством.

– Простите меня, сеньор Рико…

– Альфредо, называйте меня просто Альфредо, – перебил меня мой странный собеседник.

– Хорошо. Сеньор Альфредо, я, может быть, должна понимать, о чем пойдёт речь, но…

Сеньор рассмеялся, как будто услышал что-то забавное.

– Не понимаете, но ведь догадываетесь, милейшая сеньорита? Не может быть, что вы, открыв такое заведение, не были готовы к коммерческим предложениям.

Я слушала его внимательно, чуть нахмурившись, всё еще не понимая, к чему он ведёт.

– Видите ли, сеньорита Ловейра, этот отрезок береговой линии – единственный сохранившийся кусочек нетронутой красоты. Как природный холст. Всё остальное загажено рыбаками и их вонючими лодками. А ваш баркас, он смотрится, как музей. Впечатляюще. Нисколько не портит вида.

Поморщившись, я слушала. Однако мне очень не понравилось то, в каком тоне он говорил о рыбаках. В конце концов, я была дочерью одного из них.

– Так вот, – продолжал он, – судя по вашей реакции, я действительно первый. Хочу сделать вам выгоднейшее предложение…

Тут Альфредо сделал паузу, хитро прищурившись. Очевидно, стараясь меня заинтересовать еще сильнее.

– Слушаю вас, – суховато ответила я и отставила свой бокал с вином.

– Я хочу выкупить у вас часть этого земельного надела, – торжественно произнёс он, подняв вверх кривоватый указательный палец с наманикюренным ногтем, – ну или взять в аренду для начала, можно на очень длительный срок. Конечно, сейчас у вас отбоя не будет от предложений, но моё выгодно отличается от других.

– Скажите, а почему вы упомянули сеньора Гонсалеса? – спросила я, вместо того, чтобы заинтересоваться деталями бизнес-проекта сеньора Рико.

Альфредо захлопал черными ресницами, которые контрастировали с его седой головой.

– Ээээ…Но ведь всем в деловых кругах было известно, что берег отошел за долги. А сеньор Гонсалес намекал, что можно обращаться напрямую к нему. Правда, мало кто хотел иметь с ним дела, он крайне… кхм, ну да ладно. В общем, я был несказанно рад, узнав, что земля принадлежит вам – такой молодой обворожительной сеньорите. У вас ведь нет управляющего делами, насколько я знаю? – чуть опасливо и полуутвердительно спросил он.

– Управляющего у меня нет, – подтвердила я, глядя на него с наивной улыбкой, как он того и хотел.

– Это прекрасно, сеньорита Ловейра! – он похлопал в ладоши и отхлебнул из бокала, – у меня тоже нет, зачем они нужны, обчищать нас, как рыбёшку от чешуи, правда?

Я покачала головой неопределённо и тоже рассмеялась, правда по другому поводу, нежели ушлый сеньор Рико.

Вскоре он откланялся: спешил обратно в город.

– Сеньорита Ловейра, очень вас прошу не рассматривать других дельцов, которые сейчас начнут одолевать вас. Очень скоро я привезу вам бумаги, и вы убедитесь, что моё предложение лучшее!

– Как же я узнаю, если не выслушаю других? – поддразнила я его.

Лицо Альфредо выразило такое глубокое отчаяние, что я еле сдержалась, чтобы не расхохотаться.

– Сеньорита, это будет большой ошибкой! Огромной! Они все прохиндеи, кажлый будет стараться облапошить вас, мне ли не знать! Завтра же я у вас с бумагами и нотариусом, – он поцеловал мне обе руки и почти вприпрыжку побежал к своей повозке.

Сзади ко мне подлетела Карла. Во время моего разговора с сеньором Рико она болталась неподалёку, навострив уши. Тем было лучше – мне не нужно было пересказывать.

– Габи! Почему ты не послала его к чертовой бабушке?! По нему же видно, что он просто-напросто хочет облапошить тебя первым! Не станешь же ты иметь с ним дела??

Я вздохнула.

– Не исключено, милая, что мне придётся. Может не с ним, но с подобным. Во всяком случае это хоть какой-то выход, – сказав это, я почувствовала, что отдать кому-то хоть часть этой земли – всё равно, что оторвать себе руку или ногу.

Давид Ловейра не давал никому обосноваться здесь, охранял свой кусочек рая. Может, думал, что когда-нибудь семья станет большой, появятся внуки. А может, суеверно берёг доставшуюся ему чудом удачу, не желая её разменивать.

И только за жизнь любимой жены он готов был отдать всё.

На мои глаза навернулись слёзы.

Карла сочувственно обняла меня.

– Не расстраивайся, дорогая. Может быть, Кайо принесёт хорошие новости. Вдруг Алехандро отдаст вторую бумагу, и больше не придется даже думать об этом.

Надежды наши не оправдались: прибежал из поселка мальчик с запиской от Кайо. В ней говорилось, что Алехандро Гонсалеса он не застал, назначил ему встречу запиской, а теперь возвращается сразу в город. Ко мне приедет уже с результатом переговоров.

Записка была составлена сухо, почти что официально.

– А что ты хотела? – пожала плечами Карла. – Ты позвала его по делу, поручила свой вопрос. Он и пишет по делу.

Возразить было нечего.

– Пойду наберу портулак. Видела его у себя в роще. Можно замариновать его и приготовить с ним пирог, – сменила я тему. Да и одной побыть захотелось.

– Помочь тебе? – Карла шагнула за мной.

– Нет, я сама. Отдыхай, милая.

Я быстро прошла через кухню, чтобы никто не пристал с разговорами, и оказалась на заднем дворике. Под столом хранились несколько корзинок. Выбрав одну из них, я нацепила резиновый фартук для уличных работ, который болтался тут же у двери на крючке. Рядом стояли желтые резиновые сапоги для сырой погоды, однако сегодня они были не нужны.

Хотя и было темновато: набежали тучки и стало душнее, но всё-таки дождём еще не пахло. Я надеялась проскочить до него.

Интересно, если он всё-таки ливанёт, надолго зарядит?

– Да, дождь был бы сейчас совсем лишним, – сказала я вслух, недовольно поглядев на небо. – Навеса для посетителей еще нет, совсем про него забыли.

– Какие проблемы, Щучка? – голос откуда-то сверху заставил меня вздрогнуть. Однако, я не испугалась, мгновенно узнав голос Алехандро. Вот почему Кайо не застал его дома – молодой Гонсалес отирался тут на своём посту, высиживал меня.

– Ты, как всегда, без приглашения, – прокомментировала я и отправилась в рощу, чтобы сделать то, зачем я пришла.

– Просто кое-что забыл в прошлый раз, – спокойно ответил он, направившись за мной.

Я присела на корточки и принялась обрывать толстенькие мягкие податливые веточки: в маринованном виде они напоминают грибы опята. Также я собиралась его пожарить со сметаной и чесноком для пирога.

– Зачем тебе эта трава? – поинтересовался Алехандро, крутя в руках веточку.

– А что, у вас здесь его не готовят?

– У нас здесь? – он недоуменно приподнял брови.

Я прикусила губу.

– Имею ввиду, у вас дома Тереса не готовит? А вообще, ты зачем пришел?

Сегодня Алехандро не вызывал у меня чувства страха, как накануне, когда принес мне дарственную. Никаких демонических взглядов или маниакальной ауры.

– Сказал же: кое-что забыл, – терпеливо повторил он. Парень

выглядел покорным и смирным. Пьян он был вчера, что ли?

– Ты ничего не мог забыть у меня, – сказала, как отрезала, – я благодарна тебе, что ты вернул мне мой же документ, но это не даёт тебе права приходить ко мне, когда вздумается, тем более через задний двор. Мне это неприятно.

– Я не у тебя забыл, а тебе отдать забыл, – произнес Алехандро, пожевывая веточку портулака, не обращая внимания на мой тон.

Сердце у меня замерло. Неужели, решил освободить меня от долга? Но что он попросит за это?

– Габи, если бы я был здесь, я бы не допустил, чтобы отец вгонял в долги твою семью. Я бы нашел деньги и отдал их просто так.

– Послушай…– даже не зная, что скажу, я решила прервать его. Он говорил что-то такое, после чего я должна была простить его полностью. А я была не готова.

– Дай мне договорить, Габи. Твой отец был самым гордым человеком из всех, кого я когда-либо встречал. Знаю, что он не взял бы деньги просто так, не принял бы. Я хотел сказать, что не стал бы устанавливать никаких сроков.

Низко опустив голову, я кивнула, чтобы не показать ему, что мои глаза наполнились слезами.

– Вот, возьми, – покопавшись за пазухой, Алехандро вынул и протянул мне долговую расписку, – больше ты семье Гонсалесов ничего не должна.

Поколебавшись, я взяла листок. Если это было правдой, то с этой минуты я могла дышать и жить спокойно. Безо всякого страха.

– Алехандро, спасибо, только… это как-то неправильно. Мой отец действительно одолжил эти деньги. Я верну. Пусть у меня это займёт больше времени, но я обязательно верну.

Гонсалес легко поднялся на ноги и протянул мне руку, помогая подняться.

– Из-за всей этой истории ты в тюрьме отсидела, будучи совершенно невиновной. И я виноват в этом не меньше, чем мой отец. Поэтому забудь о долге. Окончательно. Хорошо?

– Я подумаю, – ответила я ему и улыбнулась. Пока что еще слегка через силу.

Через некоторое время Карла теребила меня за руку, умирая от нетерпения и выпытывая подробности.

– И что, совсем-совсем больше ничего не должна? И даже граммофон себе оставишь?

Я даже охнула. Граммофон! Совсем про него забыла!

– Оставишь, да? – допытывалась подруга.

Рассмеявшись, я махнула рукой, чтобы она от меня отстала.

– Ну, раз это подарок на открытие “Щучки”, то пусть остаётся.

Карла закружилась, как обычно, от восторга и кинулась ставить пластинку.

– Ура!

Марио Перес молчал всё это время, слушал.

– Габи, а не случится так, что старый Гонсалес всё-таки предъявит свои права на землю по прошествии времени? От него можно ожидать, что он припрятал какой-нибудь козырь в рукаве.

Я подумала несколько секунд.

– Алехандро сказал, чтобы я не волновалась об этом. Ради прощения сына старый спрут готов на всё: чтобы только наследник не уехал из дома навсегда. Сандро был настроен очень серьёзно, Гонсалес испугался.

– Интересно, что на всё это скажет Кайо? – подмигнула мне подруга.

Я вздохнула.

– Почему-то мне страшно об этом думать. Хочу поехать рассказать ему всё сама.

– Правильно, Габи, – похлопал меня по плечу доктор Перес.

И тут всё-таки пошел дождь. Карла бросилась выключать и закрывать граммофон. А я понадеялась, что это хороший знак свыше.

Глава 34

– Что ж, Габриэла, значит, тебе больше не нужна моя профессиональная помощь, – Кайо улыбнулся очень открыто, а у меня от его улыбки сердце словно холодной когтистой лапой сжало. Мне кажется сейчас, или на этом всё?

– И ты не хочешь узнать подробности? – спросила я, стараясь, чтобы мой вопрос прозвучал, как можно легче и беззаботней.

Кайо захлопнул серую папку, лежащую на его столе, и ответил, продолжая улыбаться, как манекен в витрине магазина. Что-то в моей новости его явно напрягло.

– Безусловно, хочу, сеньорита. И я приглашаю вас на обед, – галантно произнес Диас.

Мы находились в юридической конторе Кайо. Впрочем, она принадлежала не только ему одному. Здесь трудились еще около пяти-шести человек. Кто-то громко говорил по телефону, другие переговаривались, еще у одного были клиенты на приёме. Гвалт стоял порядочный, а под потолком стоял дым от сигар. Некоторые узнали меня, наверное, из-за громкого дела, и шумно поздравили с его успешным завершением.

Контора была на хорошем счету, как я уже знала, но кавардак здесь был знатный. Атмосфера соответствовала, скорее, какой-нибудь бирже, совмещенной с баром и бильярдом.

Коллеги Кайо были примерно одного с ним возраста, только двое из них выглядели почтенно. Однако, похоже, такая рабочая обстановка их вполне устраивала.

Кайо проследил за моим взглядом.

– Мы после университета решили работать вместе с несколькими моими однокурсниками. Почти все из одного выпуска.

– Ааааа… – показала я глазами на пожилых сеньоров.

– Это наши преподаватели, которые поддержали нас и присоединились к нам, тогда еще желторотикам. Мы несколько лет упорно трудились, чтобы нас для начала хотя бы стали воспринимать всерьёз. Сейчас мы уже фирма с именем.

Только позже, когда мы уже вышли из здания, до меня дошло: его тоже здесь держало что-то большое и важное. Его дело. Так же, как держала меня моя земля на побережье. И мы находились слишком далеко друг от друга. До смешного близко – четыре или пять часов езды, а как будто на краю света.

Погрузившись в свои мысли, я не заметила, куда мы едем. Впрочем, города я всё равно не знала. Завертев головой, спросила об этом Кайо.

– Я же пригласил тебя на обед. Вот мы и едем обедать, – доходчиво объяснил он.

Ну что ж, раньше сюрпризы ему вполне удавались. Поэтому я состроила ему ехидную рожицу и стала смотреть по сторонам.

Это был обычный средиземноморский городок с горбатыми мощеными улочками. Дома выстроены в единую линию, фасады из глины и камня имели сто оттенков терракоты. Голубые ставни и дверные проёмы обрамляли пышные кусты бугенвилии и герани. Выглядело всё очень жизнерадостно.

Мы подъехали к широким воротам отдельно стоящего дома, по виду отличавшегося от остальных на этой улице. Более новый и современный.

Кайо соскочил с повозки и стал открывать ворота. Затем вернулся за мной.

– Это твой дом? – догадалась я.

– Недавно сделал последний платёж, так что теперь мой, – он с удовлетворением оглядел своё жилище и оглянулся на меня, улыбнувшись при этом так, что у меня даже дыхание перехватило.

В самом доме было мало мебели: только самое необходимое. От этого он казался полным света и воздуха.

Кухня была совмещена с гостиной и оборудована газовой плитой, холодильником, а также островом с ящиками и каменной тяжелой столешницей.

–Ты не слишком домовит, – заметила я, обходя просторное помещение первого этажа. – Не любишь лишнего?

Кайо возился у холодильника, что-то доставал из него. Я решила не лезть ему под руку и помощь свою не предлагала.

– Дому мало хозяина, нужна хозяйка, – откликнулся Кайо. Очень легко сказал, без каких-либо намекающих интонаций.

– Сам я довольствуюсь малым: мне хватает того, что здесь есть. Потом, если захочешь, покажу весь дом.

– А чем потчуют в этом трактире? – я подошла поближе. Кайо колдовал с филе какой-то рыбы – смазывал её маслом и обваливал в крупных сухарях. Рядом красовались налитые соком помидоры и фиолетовые, почти круглые баклажаны.

– Проголодалась? Скоро будет готово.

– Давай я помогу, – всё-таки не выдержала, предложила.

– Отдыхай, тебе и на “Щучке” своей готовки хватает, – помотал головой Кайо. – Кстати, ты хотела поведать мне подробности.

Я непонимающе уставилась на него. Потом спохватилась. Ах да, Алехандро и дарственная! Надо же, всё вылетело напрочь. Кайо, как обычно, вытеснял из моей головы всё и всех своей энергетикой.

– Да, в общем, и рассказывать нечего. В прошлый раз он меня напугал, как одержимый был. А в этот раз, ну просто душка, – я глянула на Кайо, чтобы увидеть его реакцию.

– Душка-душка-лягушка, – пропел он, водружая на плиту устрашающих размеров сковороду. – Прекрасно, Габи. Если ты захочешь, я поговорю с ним, чтобы всё прояснить. Но, по-моему, ты с младшим мерзавчиком и сама неплохо управляешься.

Я чуть нахмурилась, хотела переспросить что он, собственно, имеет в виду, потому что мне не понравился ни сам комментарий, ни его тон. Но в этот момент Кайо принялся шинковать овощи и я залюбовалась тем, как играет нож в его руках – сильных, с длинными пальцами. Он мог стать кем угодно, наверное. И артистом, и поваром, и спортсменом. Мне казалось, что интереснее и одаренее его я никого никогда в жизни не встречала.

Ну или просто-напросто я была влюблена в него по уши.

Через некоторое время мы сидели за столом в пустой гостиной, ели потрясающе сочную рыбу, салат из помидоров и теплых баклажан, пили белое холодное вино. Кажется, мускат. И болтали. Кайо рассказывал о своей семье – очень тепло. У него было двое младших братьев – оба уже женатые, с детьми. Родители в добром здравии.

–Как же ты уехал от семьи? Скучаешь, наверное.

Кайо кивнул с улыбкой.

–Скучаю, да. Но по счастью мне часто нужно ездить по работе в их городок – он не так уж далеко – в общем, видимся мы ну раз в месяц точно на два-три дня. Этого достаточно для того, чтобы матушка мне проела плешь, которая зарастает до следующей встречи, – он выразительно потёр себе затылок и рассмеялся.

–За что же тебя шпыняют? – я мысленно представила Кайо в окружении семьи, маленьких племянников – ему это удивительно шло.

Кайо развёл руками.

–Ну за что могут выговаривать пожилые родители старшему сыну – старому холостяку? Именно за это. Когда остепенишься, когда заведешь семью, ну хоть девушку приведи свою познакомиться.

Прозвучало так, как будто девушка у него есть, и я почувствовала себя неловко. Стала смотреть поверх его плеча в окно, потягивая вино. Виден мне был всего лишь кусочек безоблачного неба, но я рассматривала его очень внимательно, словно там была картина со множеством деталей.

–Посмотри на меня, Габи, – негромко попросил Кайо.

Я невольно сглотнула, потому что в горле возник какой-то комок и, сосчитав до трех, взглянула в его глаза.

–Если бы я не видел препятствий – довольно серьёзных, на мой взгляд, я бы прямо сейчас предложил тебе стать моей девушкой и впоследствии женой. И если бы ты согласилась – был бы счастлив.

Честно говоря, меня покоробило такое такое странное “недопредложение”.

–Если бы я согласилась – все были бы счастливы, – непонятно для себя самой парировала я, – но ты не предлагаешь, поэтому это неважно.

–Помнишь, я спросил тебя, представляешь ли ты себя живущей где-нибудь еще, кроме своего дома, своей земли? – Кайо словно не заметил моего язвительного тона, – ты ответила, что нет. Тогда я и задумался. Хотя влюбился в тебя даже раньше, чем увидел. Да, так тоже бывает.

Я совершенно перестала понимать, что он такое говорит. Вот так, буднично, признался мне в любви? Но что за препятствия, о которых он упомянул?

–Ты говоришь так, как будто один из своих протоколов читаешь, – выпалила я, – совсем мне голову заморочил, ничего не понимаю.

Щеки у меня горели, сердце вылетало, как обычно, когда я волновалась. А Кайо внешне был так спокоен, что мне хотелось в него чем-нибудь запустить.

Я вскочила.

–Если ты таким образом сообщаешь, что между нами ничего не может быть, то тебе не кажется, что ты делаешь это бестактно? Не лучше ли было бы совсем ничего не говорить? С чего ты взял, что я этого хочу?

Ещё чуть-чуть и я расплакалась бы, хотелось уйти немедленно.

Кайо подскочил ко мне и обхватил руками, словно успокаивая.

–Прости меня, Габи, прости! Я не подумал, что это так прозвучит. В самом деле, получилось не очень хорошо.

–Тебя из адвокатов нужно исключить, кто так мысли излагает вообще, – проговорила я, уткнувшись лбом в его грудь. Не смотря на совершенно дурацкий разговор, покидать его объятия мне не хотелось.

Кайо коснулся губами моей макушки и приподнял за подбородок.

–Я всего лишь хотел сказать, что ты мне очень дорога и я не хотел бы больше расставаться с тобой.

–Тогда давай пока что остановимся на этом, пока ты не наговорил еще чего-нибудь лишнего, – успела попросить, прежде, чем он меня поцеловал по-настоящему. “Я же не умею целоваться” – подумалось мне и тут же эта мысль растаяла совершенно бесследно…

Поздно вечером я была дома. Мне сразу сообщили, что приезжал сеньор Альфредо Рико с бумагами. Я отмахнулась. Жаль, что я не сообразила передать ему отказ от предложений любого рода, касающихся земли. Кайо хотел отвезти меня сам, но я отказалась. Еще раньше мы договорились с Уго – братом Карлы, что он заберет меня, закончив свои дела в городе.

–Я приеду на выходных, – пообещал Кайо, прощаясь и подсаживая на сиденье.

–И давай, как договорились, – попросила я его, – пока что мы будем жить счастливо сегодня и сейчас. А что нам делать потом – мы потом и подумаем.

–Страусиная политика, дорогая, – рассмеялся Кайо, – но пусть будет так, как ты пожелаешь. Я хочу, чтобы ты беззаботно и счастливо улыбалась – мне этого достаточно.

Дома я, конечно же, не могла не возвращаться мысленно к событиям прошедшего дня. Занималась насущными делами, а сама была не здесь…

“Я хочу, чтобы ты беззаботно и счастливо улыбалась – мне этого достаточно.” – музыкой звучало у меня в голове то радостной, то тревожной.

До выходных, до приезда Кайо, оставалось еще три дня – было время выдохнуть, с удовольствием поработать и просто наслаждаться новым безоблачным периодом моей жизни. Долгожданная белая полоса, наконец-то наступила.