Текст книги "Трактир "Бойкая щучка" (СИ)"

Автор книги: Эва Гринерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 30

Выспаться мне не дали. В доме послышались звуки и приглушенные голоса. Судя по всему, убирали на кухне. Наверное, Карла организовала.

Послышался осторожный стук в дверь, и на самом деле вошла моя подруга. Я только услышала легкие шаги и запах её апельсиновых духов. Руки Карлы обняли меня, а я улыбнулась, еще не в силах открыть глаза.

– Как хорошо, что ты дома, – прошептала она мне.

Я тоже обняла её крепко-крепко, а потом снова откинулась на подушку.

– Мне не верится, Карла. Неужели всё закончилось?

Подруга счастливо рассмеялась.

– Что касается неприятностей – да, но в остальном… Что, кстати, твой Диас? Вы ещё увидитесь?

Усмехнувшись, я поднялась.

– Непременно, и очень скоро. Кайо здесь, в комнате отца. Мы ведь только утром вернулись. Он и остался.

Карла тихонечко завизжала от восторга, а я лишь закатила глаза.

– А я еще подумала: что за повозка у моста! Ну, вы быыыыстрые… Ха-ха!

– Прошу тебя, только давай без намёков. Хотя бы при нем, ладно? И вообще, не это сейчас главное.

Я обнаружила, что кувшин для умывания, естественно, пуст.

– Пойдём на задний двор, умоюсь там.

Мы с Карлой вышли, и мне тут же бросился в глаза свежий букет розовых и бело-зеленых левкоев. Прекрасных и пышных. Я моментально узнала их: именно такие росли в палисаднике дома Гонсалесов, выращенные стараниями заботливых рук Тересы Мадуро.

Вспыхнув, я отвернулась, как будто их и не было, этих цветов. Прекрасно понимая, кто принес и оставил здесь этот букет, не хотела привлекать к нему внимание Карлы. На душе и так хватало сумятицы. Быстренько поплескав в лицо из рукомойника и почистив зубы, я потянула подругу обратно.

– Карла, сколько же дел накопилось! Мне теперь нужно думать, как поскорее заработать. Долг никто не отменял.

Проходя мимо двери, за которой спал Кайо, я замедлила шаг и прислушалась. Не было слышно ни звука. Он или спал, или вовсе уехал потихоньку. Впрочем, Карла же видела повозку. Значит, точно спит.

Карла, посмеиваясь, наблюдала за мной. Я погрозила ей пальцем, а она сделала круглые глаза и прыснула в кулачок.

На кухне суетились, делая уборку, Серхио и одна девушка из посёлка, которую Карла нашла нам в помощь.

Они радостно приветствовали меня.

– С возвращением, сеньорита Ловейра!

– Вся деревня гудит, – Серхио сиял. – Клянут Гонсалеса и желают вам здравия. Хотят прийти сегодня в трактир праздновать ваше возвращение.

–Тогда за работу! – я схватилась за голову. – А мне же еще нужно в больницу к Пако, узнать, как он.

– Я только что из больницы, милая. Относила завтрак Марио. Пако хуже не стало, он стабилен. Марио говорит, что после того, как старик поговорил с тобой, ему стало лучше, и он спит.

Карла меня успокоила. Можно было заняться готовкой: уже часов после четырёх, закончив дневные дела, потянутся первые посетители.

Все вместе мы быстро покончили с уборкой и принялись за ревизию продуктов. Вчера гости основательно подчистили запасы, нужно было их пополнять. На сегодня хватало, но впритык.

– Да, кстати, Габи, – Карла полезла в сумочку, – вот выручка. Я забирала её с собой.

Подруга выложила на стол пачечку купюр и холщовый мешочек с монетами.

– Вот сколько! Так ты очень скоро отдашь свой долг Гонсалесу.

Я покачала головой:

– Времени почти совсем не осталось. Нужно что-то придумать. Может, заложить сам трактир? Лучше поработать немного в кабале, но без риска…

В кухню вошел Кайо, о котором я, как оказалось, напрочь забыла.

– Ой, – вскочила Карла и захлопала в ладоши, как будто зааплодировала, – адвокат Диас! Вы наш герой!

Кайо самодовольно и комично приосанился, а потом отвесил лёгкий изящный поклон присутствующим.

– Польщен, сеньорита Карла. Чем же заслужил я такое почетное звание?

– Вы помогли нашей Габи вернуться домой. Мы все теперь в долгу перед вами.

Кайо серьёзно покачал головой.

– Нет, сеньорита. В долгу теперь только Габриэла. Сколько там пирогов на твоем счету накопилось, Габи?

Я улыбалась и смотрела только на него. Казалось, он заполнял своей энергетикой всё пространство.

– Не знаю, – счастливо проговорила я, – кажется много.

– Согласен на один, но прямо сейчас, – Диас опустился на скамью, хлопнув по-приятельски Серхио по плечу и подмигнув девушке.

Я с облегчением захлопотала у печи: так проще было скрыть свои пылающие щеки и наверняка сияющие глаза.

Под каким-то предлогом Карла вытащила меня на задний дворик и чуть ли не прижала к стенке.

– Габи, послушай меня. Упустишь адвоката, будешь потом локти кусать! Он же просто потрясающий!

– Лучше Марио? – поддела я, только, чтобы она отцепилась.

Но Карла на провокацию не поддалась, только фыркнула. А отвернувшись, внезапно увидела тот самый букет левкоев, который уже начал “грустнеть” – солнце припекало.

– Ооо, какой красивый! – схватила она. – Это Кайо подарил? Прелестно!

Я едва успела перехватить её у двери: подруга намеревалась внести букет в дом.

– Оставь это! – зашипела я и, вырвав цветы из её рук, отшвырнула в сторону.

Карла смотрела на меня, ничего не понимая. Потом до неё дошло.

– Алехандро Гонсалес?

– Да. Только давай не будем об этом. Мне неприятно.

Подруга кивнула.

– Ладно, поговорим, когда захочешь. Но про сеньора Диаса подумай серьезно. Мне кажется, ты ему нравишься.

Я ответила честно:

– Знаешь, дорогая, а я вот ни в чем не уверена. Может, это не его отношение ко мне, а его отношение к жизни вообще. Ну вот просто, потому что он такой человек. Добрый, щедрый.

Карла пожала плечами и хотела что-то ответить, но тут нас позвал Серхио.

– Я достаю фокаччу, сеньориты! Она у вас едва не сгорела!

Мы все вместе уселись за стол, и вскоре от фокаччи не осталось и следа.

– Это было божественно вкусно, Габриэла, – поцеловал сложенные щепотью пальцы Кайо. – Пища богов! Позвольте теперь поблагодарить за гостеприимство и откланяться: меня ждут дела и комиссар Химменес. Могу передать от вас привет.

– Я провожу, – поднялась я из-за стола.

Однако, Кайо уже стоял в дверях.

– Не стоит, у вас тут много дел. Всем здравия!

И ушел.

– Вот видишь, – в сердцах расстроенно сказала я Карле. – А ты говоришь…

Настроение упало из-за такого поспешного ухода Диаса, но дел и вправду было невпроворот. Грустить, подобно кисейной барышне, некогда. “Может перед сном, если силы останутся”, – усмехнулась я про себя.

– Значит так, начнем со списка продуктов. Мука, яйца, молоко. Нужно засолить сыр и оливки.

Чтобы застать торговцев на рынке, было решено послать Серхио туда прямо сейчас.

– Я пойду с тобой, – решила Карла. – Вряд ли ты умеешь торговаться, как следует.

Девушка, которую звали Элла, осталась помогать мне. Через некоторое время у нас уже стояло несколько лоханей с тестом.

– Сеньорита Ловейра, я могу сама нарезать всё для начинки, я справлюсь. Вы только что вернулись домой, а ночью не спали. Отдохните, – мило предложила девушка.

Я подумала, и согласилась. Мне хотелось пройти к моей заветной скамеечке и посидеть там хотя бы несколько минут. Может, до возвращения Серхио и Карлы. Потом нужно будет заниматься распределением продуктов.

Как же плохо, что здесь нет электричества. Холодильник был необходим. Думая обо всём понемножку, я сначала прошла мимо букета, который бросила на землю. А потом всё-таки вернулась на минутку и поставила их в кувшин с водой.

Просто стало их жаль.

Глава 31

К вечеру трактир был полон. На берегу тоже собрались посидеть люди. Некоторые приносили вино, сыр, лепешки с собой. Просто слушали музыку.

Палуба же баркаса была почти битком – даже танцевать было тесновато. Граммофон своим громким чистым звучанием притягивал посетителей, как магнит.

Карла сияла, а я хмурилась: мне очень хотелось его вернуть.

– Не вздумай! – рассердилась моя подруга, когда я попыталась завести с ней разговор об этом. – Ты сейчас не купишь такой взамен. Знаешь, сколько он стоит? А пластинки? Поесть-попить люди и во дворе у себя могут, только за этим сюда не придут. Хорошая музыка нужна!

Всё это я понимала, но настроение мне сей факт портил изрядно. И между приготовлениями закусок, приемом посетителей я усиленно думала: как заработать быстрее и больше, чтобы расквитаться с долгом, купить собственный граммофон, провести в дом электричество, купить большой холодильник и современную посуду для готовки и подачи.

После захода солнца я всё же решила сходить в больницу к Пако. Еда была наготовлена, оставалось только обслуживать гостей, поэтому Серхио с Эллой прекрасно справлялись сами. Карла решила пойти со мной, подкормить жениха вкусненьким. Мы уложили в корзинку большую фокаччу для него и медсестёр, завернули пирожки с рыбой. Я заранее между делом сварила густой ароматный бульон для Пако. Его упаковали тоже в кувшинчик, плотно завернув.

– Не остынет? – спросила я, подтыкая полотенце.

– Да нет, мы короткой дорогой пойдём. Выше дома Гонсалеса тропинка есть.

Мне не хотелось приближаться к тому дому, но и показывать своё малодушие тоже.

– Ладно, пойдём, – ответила я подруге, и мы быстро зашагали в сторону мостика, соединяющего мой участок земли с остальным посёлком.

Когда показался дом Гонсалесов, к моему горлу подступила тошнота. Столько всего неприятного с ним связано… а может, еще и будет связано. Только вот тётушка Мадуро. Я по ней очень соскучилась.

Мы миновали дом. В нем светилось одно окошко на первом этаже и два рядом на втором. Когда дом остался позади, я с облегчением выдохнула. Оказывается, пока мы проходили мимо, я не дышала всё это время, словно воздух вокруг него был отравлен.

– Карла, а как там Тереса? Что-то о ней давно ничего не было слышно.

Подруга пребывала в прекрасном настроении, как обычно перед встречей со своим Марио.

– Всё хорошо с ней. Она заходила к матери несколько раз. Только очень переживала за тебя, да не знала, чем помочь. Алехандро держал её в доме не хуже своего отца. Может, боялся, что какой сор из дома вынесет, болтанёт лишнего. Только когда он уезжал, тогда и выходила.

– Почему же она не ушла? – взволновалась я. – Жить с этими мерзавцами! Могла бы поселиться хоть у меня.

Карла подумала немного, затем ответила.

– Я думаю, она жалела Алехандро. Ведь она вместо матери ему была, с маленького вырастила, да ты и сама это знаешь. Ну вот и не хотела оставлять его одного в такое время.

Мне стало стыдно, что я об этом не подумала.

– Да, наверное, ты права, – пробормотала в ответ.

До больницы мы на самом деле добрались очень скоро. Прошло не более двадцати минут, как мы перешли мостик у моего дома.

– Как близко! – поразилась я.

– Да, – легко ответила Карла, – только дорога какая – даже на осле не проедешь. Только ножками и лучше босиком, а то на каблуках тоже шею свернешь. А вон Марио в окошке!

Подруга ускорила шаг, почти побежала навстречу своему счастью, а я переложила корзинку из одной руки в другую и последовала за ней.

Пако я застала в сознании, ему было гораздо лучше. У меня от радости увлажнились глаза. Старик лежал полусидя в подушках, а при виде меня попытался приподняться.

– Лежите, Пикито, лежите! А то меня доктор выгонит! – засмеялась я, всхлипнув.

Аргумент подействовал, и Пако послушно улёгся, даже попытался вдавить себя посильнее в подушки.

– Чара, голубка. Стоило получить от этой громилы Луизы по голове, чтобы ты снова была на свободе. Ты прости меня, детонька…

– За что простить, Пикито? Что за ерунда? Вы меня спасли!

Карвальо замотал головой, морщась при этом – наверняка было больно.

– Я ведь увидел этого подлеца уже какое-то время назад. Только и он меня увидел. Тогда я притворился сильно пьяным и упал под забор, чтобы он не забеспокоился. Пролежал там несколько часов. Наверняка он наблюдал за мной из окна.

Я представила эту картину и содрогнулась. Бедный Пако.

– Дальше я поднялся и пошел в свою хижину. Думал, как же сообщить, чтобы мне поверили. А то ведь как могло получиться: я пьяница, меня сумасшедшим считают. Кто бы поверил? А слухи до этого спрута быстро бы донеслись, и меня бы просто придушили, так ведь?

– Да, Пикито. Всё верно.

Старик удовлетворенно кивнул и продолжил:

– Ну вот. А когда стало известно, что тебя отпустят на день, я и решил, что расскажу только тебе. Ты мне поверишь.

Я обняла худенькие плечи старика, прижав его к себе осторожно.

– Пикито, мне скоро нужно будет возвращаться домой. Давайте я напою вас бульоном. Хотите?

Пако лукаво прищурился.

– Лучше бы, конечно, вина. Но из твоих рук я и простой воды целую пинту готов выпить!

Он объявил это с таким героическим видом, что я не могла не рассмеяться. Выпить столько воды! Ни дать, ни взять, настоящее мужество!

Накормив его, я решила, что пора идти. Всё-таки Пако сильно досталось, и ему пора было отдыхать.

– Пикито, вы переедете ко мне, когда вас доктор отпустит из больницы? – вопрос был для меня самой внезапным, но в общем это напрашивалось. Разве я его теперь брошу.

– Чего это ты удумала? Зачем я тебе? – Пако вскинул брови.

– Нууу… Поможете мне с трактиром, сделаем вам отдельную комнатку. У меня можно и рыбачить: мне улов свежий всегда нужен, и сторожем поработать. Ну, если захотите. Будем жить, как семья. Ну, что скажете?

Карвальо этого ну никак не ожидал. Губы его задрожали, а глаза стали влажными.

– Спасибо, деточка, – растроганно прошептал он и прикрыл глаза, справляясь с волнением.

В коридоре я наткнулась на Карлу. Она только что вышла от своего доктора.

– Накормила? – рассмеялась я, радуясь счастливому, сияющему виду подруги. – И как только тебя твой доктор от себя отпускает.

– Да вот ради тебя и отпускает, – развела руками Карла. – Мы ведь понимаем, что я тебе сейчас нужна. А здесь есть кому подменить. Вот наладим тебе дело, подберем людей, которые не подведут. Тогда и вернусь в больницу. Кстати, хочешь секрет?

– Конечно, хочу, давай, – кивнула я. Настроение было замечательным.

– Свадьбу мы будем справлять в твоей “Щучке”! Всем посёлком! Гостей будет тьма!

У своего дома Карла со мной попрощалась: рабочий день в трактире я могла закончить и без неё. Дальше я пошла одна. Дом Гонсалесов находился по пути, но я решила обойти его, несколько увеличив свой путь до дома.

У моста маячила чья-то фигура. Я понадеялась, что это кто-то из посетителей, но предчувствие говорило о другом.

Мужчина стоял на мостике, глядя на ручей. Я попыталась прошмыгнуть мимо него, однако он обернулся как раз тогда, когда я подошла ближе.

– Ты никогда больше не захочешь поговорить со мной, хотя бы как с другом? – глаза Алехандро Гонсалеса блестели как-то нездорово.

Мне стало очень неуютно находиться здесь с ним наедине.

– Прекрати преследовать меня, – резко ответила я. – Не надо никаких цветов и никаких визитов. И разговаривать нам с тобой не о чем.

Алехандро оказался рядом со мной в одно мгновение, как будто кот метнулся тенью.

– Габриэла, ты можешь обманывать сколько угодно себя, можешь пытаться играть передо мной. У тебя всё равно не получится, – прошептал он с таким выражением, что у меня вся кожа мурашками покрылась. – Посмотри мне в глаза…

Я подняла голову и поймала его взгляд. От темноты и глубины которого меня качнуло, как будто закружилась голова.

– Оставь меня в покое, пожалуйста, – сжав зубы процедила я, – не появляйся на моей земле, иначе…

– Габи, ты считаешь меня врагом, я понимаю. И то, что я виноват перед тобой, тоже. Но то, что между нами есть и будет всю жизнь, тебе не забыть и не вычеркнуть. Это было сложное время, и я готов искупить свою вину. По-настоящему искупить.

Алехандро полез в карман, а я отступила на несколько шагов в сторону дома. Однако, любопытство всё же не давало мне уйти совсем, хотя возможность у меня сейчас была.

– Вот, возьми. В доказательство моего к тебе отношения. Забирай.

Алехандро протянул мне какой-то лист бумаги. Машинально я взяла его и развернула. Однако, в темноте ничего не смогла разобрать.

– Бери-бери, прочитаешь дома, – произнес он, развернулся и ушел прочь. Вскоре его шаги стихли, а я развернулась и пошла домой, сжимая в руке лист бумаги, гадая, что же там.

Глава 32

Около четырёх часов дня был собран практически военный совет. На палубе “Бойкой щучки” вокруг самого большого столика собрались все: Карла с доктором Пересом, Паблиньо, брат Карлы Уго и Рауль.

Я всё поглядывала в сторону мостика. Ждала еще одного, вернее, двоих. С самого утра, как только Серхио явился на работу, я отправила его с запиской к Кайо Диасу: мне был необходим его профессиональный совет. Ибо как мне поступить правильно не знала ни я, ни один из моих друзей.

То есть мнение у каждого из них, как стоит сделать, было, но чем это обернется в итоге, никто понятия не имел.

Большинство присутствующих склонялись к мысли, что нужно “брать и бежать”. Дело в том, что на листке бумаги, который вручил мне Алехандро, оказалась дарственная на мою землю. Сомнений в том, что это тот самый документ, не было. Составленный по всем правилам, заверенный гербовыми фамильными печатями и какими-то неизвестными мне оттисками. Сим заверялось, что участок береговой линии отписан Давиду Ловейра за неоценимые заслуги и в качестве глубочайшей признательности в полном соответствии с законами и традициями **панской монархии.

– Дорогая, я не пойму, что тебя смущает, – в который раз повторяла Карла в недоумении. – Теперь, когда документ у тебя на руках, ты свободна от обязательств.

Я снова посмотрела в сторону мостика.

– Ты всё время забываешь о долговой расписке, Карла! Если бы Гонсалесы решили отцепиться от меня, то Алехандро отдал бы мне и её. Недели через две явится он или папаша его – не к ночи будь помянуто – на правах хозяев.

Нервничая, я подозревала, что поступок младшего Гонсалеса это какой-то подвох, провокация. Может, он решил усыпить мою бдительность, чтобы я не искала способ найти деньги самым срочным образом?

Эту мысль, кстати, поддержал доктор Перес.

Паблиньо каждую минуту протирал очки и морщил лоб: усиленно думал.

– Возможно, в долговой расписке допущены какие-то ошибки и неточности, – наконец выдал он. – Она может не иметь юридической силы.

Я махнула рукой:

– Хорошо бы, конечно. Но сильно рассчитывать на это не стоит. Наверняка Гонсалес-старший консультировался с кем-то. И, кстати, почему вы все забываете о моральной стороне вопроса?

– О какой? – спросили “члены совета” хором.

– Алехандро принес мне этот документ в знак залога дружбы и хорошего расположения. Думаю, это только наживка, а подсекать он будет с помощью расписки. Если, конечно, его план в этом. Только я не понимаю, по большому счету, зачем…

– Он так сильно хочет восстановить добрые отношения с тобой, Габи, – лукаво подтолкнула меня локтем в бок подруга. – Ты ему очень нравишься, если не сказать больше.

– Ой, брось, – покраснела я, – так нравлюсь, что заставил в тюрьме просидеть ни за что.

– Габи, а ведь Карла права, – поддержал возлюбленную Марио Перес, – в тот момент Алехандро был потрясен исчезновением отца и поступил так, как поступил. Сейчас, когда всё в порядке, он вполне естественно может хотеть вновь дружить с тобой.

– Дружииить… – протянула Карла и рассмеялась. – Милый, ты такой старомодный.

Паблиньо поднял руку, привлекая внимание к себе.

– Вот хоть мне это и неприятно, но я согласен, что дело в этом. К тому же, если он женится на Габриэле, земля всё равно что его станет, так что он ничего не теряет.

Я чуть не задохнулась:

– Да что вы все городите! Прекратите немедленно, я слышать этого не хочу!

В самом деле, мне было очень противно, хоть я и выдвинула эту версию первой. Но после того, как друзья разложили всё как по нотам, стало невыносимо.

– Габи, да кто же тебе говорит соглашаться быть его подружкой или невестой, – Карла покачала головой, словно говорила с неразумным ребенком. – Вымани у него расписку под любым предлогом и пошли его подальше!

– Что значит – под любым предлогом? – брезгливо поморщилась я.

– Ну, там, вызови его на разговор. Скажи, что веришь в его добрые намерения и хорошее отношение, запудри мозги, назначь свидание в честь примирения…

– Ну вот еще, – вскричала я. – Слава Богу, Кайо еще не появился. Вот бы слушал всю эту чепуху.

– А вот как раз появился, – произнес до этого молчавший Уго. – И Серхио с ним.

Я поднялась, чтобы встретить вновь прибывших.

– Только попробуйте болтать эти глупости при Кайо! Мне нужен серьёзный разговор и достойный выход из ситуации, а не игрища эти.

Карла хихикнула, не сдержавшись, а я показала ей кулак в складках платья.

– Здравствуй, Кайо! – я помахала ему рукой и дождалась у поручней, пока они с Серхио поднимутся.

– Кто-то сегодня делал закупку? – деловито спросил наш кудрявый юный су-шеф. – Я, пожалуй, сразу на кухню. Скоро же люди придут, ох…

Он ворчал, удаляясь. Мы с Кайо улыбнулись ему вслед.

– Спасибо, Серхио! – крикнула я. Затем повернулась к Диасу: – Такой ответственный, ужас.

– Хороший парень, – кивнул мой адвокат. – Рассказывай, Габи, что случилось. Этот партизан ни слова не вымолвил по дороге.

– Да вот, понимаешь… В общем, Алехандро Гонсалес вернул мне документ на землю.

Кайо кивнул.

– Так, хорошо, и расписку, надеюсь?

– А вот расписку нет. Я сначала вообще не поняла, что он такое мне отдал. В темноте не разглядела. Поэтому не спросила, – тут я почувствовала, что краснею. Мои слова показались мне двусмысленными, и я чуть было не начала объяснять, при каких это произошло обстоятельствах. Но сдержалась. Оправдываться было противно.

Кайо и вида не подал, что что-то не так.

– Но он же объяснил как-то свой поступок? – спросил Диас.

А я подняла глаза к небу, надеясь, что оно подскажет мне, как ответить так, чтобы не чувствовать себя идиоткой.

– В знак дружбы, – коротко сказала я, решив не мудрить, и говорить так, как есть.

Кайо хохотнул коротко:

– С такими друзьями и враги не нужны. Ну вот что: в принципе, мне всё ясно. Расписку он для чего-то придержал у себя. Осталось только выяснить, для чего. Если тебе неудобно с ним разговаривать, я сейчас же отправлюсь к нему.

Я охнула:

– А…а ты уверен, что так будет лучше?

Кайо пожал плечами.

– У тебя мало времени, чтобы собрать и вернуть ему долг. Но я могу помочь тебе, если заложу дом… Тогда времени будет больше.

– Ни в коем случае, – отрезала я, – давай исходить из того, чем располагаю я сама.

– Я знал, что ты так скажешь. Ладно, поеду к Гонсалесам на правах твоего адвоката, уже теперь по финансовым вопросам.

– Кайо, – придержала я его за рукав, – ты ведь не обязан это делать. Приезжать ко мне, решать мои проблемы. Я имею ввиду просто так. Давай я тебя… найму.

Тут я запнулась, чувствуя, что разговор приобрел не совсем правильную тональность. А еще я замолчала потому, что Кайо прищурился и посмотрел мне в глаза взглядом таким пристальным и долгим, что мой язык вообще к горлу присох.

К друзьям я подошла уже одна. Диас ушел, пообещав вернуться сразу после разговора с Алехандро.

– Ну что? – затеребила меня Карла.

Мужчины за время нашего разговора вышли из-за стола и что-то обсуждали внутри каюты.

– Поехал к Алехандро, – кисло ответила я, – слишком мало времени, чтобы выжидать.

– А ты чего такая невесёлая? Так ждала, так ждала… – поддела меня моя наблюдательная подруга.

Вздохнув, я опустилась на табурет.

– Да как-то всё не так… Он, наверное, подумал, что Алехандро приходит и уходит, когда ему вздумается. И вообще, может, Кайо вообще бы никогда не пришел бы, если бы я не послала за ним Серхио.

Карла раздумывала совсем немного:

– Вот ты возьми да и спроси его. Мне кажется, он такой: любит прямоту.

– Страшно, – призналась я, – да и время какое-то неудачное. Столько проблем, а я буду, как девочка, выяснять, нравлюсь ему или нет.

– Ох, Габи, как же у тебя всё сложно! – Карла уже выискивала глазами своего доктора: соскучилась, наверное.

– Я предложила Кайо взять моё дело по земле, – сказала Карле, пытаясь привлечь её внимание. Она повернулась, нахмурившись, обдумывая мои слова.

– Наверное, это неплохо, – решила она. – У вас тогда будет возможность еще сблизиться, узнать друг друга. Только это… ты знаешь, сколько Кайо стоит, как адвокат? Немаленькие деньги, хочу я сказать.

– Может, он даст мне возможность расплатиться с ним по окончании дела? – настроение моё совсем упало. Когда Диас приходил ко мне на свидания в тюрьму, всё было гораздо романтичней.

Моё расстроенное лицо не ускользнуло от внимания подруги.

– Так, давай займемся чем-нибудь полезным тут. Я помогу на кухне. Отвлечешься. Вернется Кайо, тогда и будем думать: о долгах печалиться или уже можно о личной жизни.

Проходя мимо граммофона, я испытала жгучее желание столкнуть его с подставки, да так, чтобы переколотить все пластинки. Ничего не хочу от Гонсалесов, ничего! Ни подарков, ни подачек, ни снисхождений.

– Попрошу Кайо выставить трактир под залог, – пробормотала я. Однако так, чтобы Карла уже не услышала.

Потянулись первые посетители, желающие промочить горло, перекусить и послушать музыку, глядя на закат.

Работа, как всегда, успокаивала. Сейчас не было такого бешеного круговорота, как в день открытия. Методичная нарезка овощей – красного, желтого и зеленого болгарского перца, пучков свежей зелени, ароматных сочных помидоров, молоденьких хрустящих цуккини. Всё это как будто снимало внутреннее напряжение.

Запахи от плиты, где колдовал Серхио с соусами, заставили меня вспомнить, что я сегодня еще не ела.

Решив приготовить фокаччу на всех, я принялась месить тесто. Оно, словно живое, податливо слушалось моих рук, подставляя то один бок, то другой.

В итоге симпатичный, внушительного размера колобок, отправился под льняное полотенце отдохнуть, а я занялась начинкой.

– Габи, тебя там спрашивает какой-то сеньор. Говорит, что будет говорить только с хозяйкой, – в кухню заглянул Рауль. – Даже не говорит, что ему нужно.

– Ничего, спасибо, Раулиньо, я сейчас выйду.

Раздумывая, кого там еще принесло и какие новости, я отправилась обратно к баркасу. В лучах заката он был особенно красив, как и всё вокруг: прибрежные невысокие деревья лимонов, ивы и желтые макхильды. “Какая же красивая у меня земля”, – подумала я невольно с гордостью.

У самого причала меня в самом деле ожидал какой-то сеньор, его лицо показалось мне смутно знакомым. Он приподнял светлое канотье над седоватыми волосами и вежливо склонил голову в приветствии.

– Добрый день, сеньорита Ловейра. Рад встрече. После открытия никак не мог забыть ни вас, ни это чудесное место.

Его вид мне по-прежнему ни о чем не говорил.

“Он не может забыть, а я, черт побери, никак не могу вспомнить”, – подумалось мне, пока я пожимала руку загадочному сеньору, отметив про себя, что тот выглядел более чем солидно.

– Прошу вас, пойдёмте в тень, выпьем чего-нибудь прохладительного, – пригласила я его, и мы поднялись на баркас.