Текст книги "Нектар Полуночи (СИ)"
Автор книги: Ева Гончар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
– Если бы я могла, честное слово, я уступила бы ему своё место! Но кто мне позволит? Мне пришлось бы умереть или сойти с ума, чтобы передать ему своё право престолонаследия, я не готова на такие жертвы…
– Погодите, ваше высочество, не горячитесь. Всё, что вы знаете – что мачеха и брат вас ненавидят? Или вам известны какие-то их… намерения?
Не пытаясь больше сдерживать эмоции, с сильно бьющимся сердцем Принцесса пересказала разговор на балу. Когда она закончила, Многоликий был очень серьёзен.
– Вы правы, нужно точно выяснить, что они задумали. Ваше высочество, я попробую это сделать.
– Вы?!
– Я. В тот раз Ло запаниковал, когда увидел, что вы… благосклонны к своему будущему жениху, верно?
– Да… только я ещё не знала тогда, что ярл Эспеланн – мой жених. Думала, просто высокий гость.
– Теперь знаете. И на сегодняшнем приёме можете прикинуться, что влюблены в него по уши…
– Зачем, Многоликий? Полагаете, Брайж и Ло захотят между собой это обсудить?
– Именно! Ну как, прикинетесь?
– Допустим, – неуверенно ответила Принцесса. – А вы?..
– А я послушаю, что они друг другу скажут.
Он превратится в какого-нибудь крошечного зверька и будет преследовать заговорщиков, сообразила девушка. Ей было страшно за него, не хотелось выпускать его из своих покоев, где ему ничто не грозило, но Многоликий не собирался принимать возражений. Он пощупал пострадавшую ногу: боли совсем не было, значит, её не будет и в другом теле, даже очень маленьком. Закрыл глаза, во всех подробностях воображая себе неприметное и юркое создание мышиного племени – и тут же в такое создание превратился. Запоздало испугался: «А если девочка боится мышей?!» – но Принцесса мышей не боялась. Она посмотрела на Многоликого сверху вниз, непроизвольно прыснула и пообещала:
– Я выполню всё, как вы велели.
* * *
Перед носом нескончаемой чередой проплывали мужские ноги в начищенных ботинках, колыхались разноцветные подолы женских вечерних нарядов. Душно пахло паркетной мастикой. Многоликий, у которого рябило в глазах и першило в горле, выглядывал из-под тяжёлой парчовой портьеры и никак не мог дождаться, когда закончится приём. Он помнил, конечно, что должен следить за роскошной лилово-бархатной блондинкой Брайж и разодетым в пух и прах юнцом Ло, однако то и дело засматривался на Принцессу. В изящном платье цвета чайной розы, с высоко поднятыми тёмными волосами, перевитыми жемчужными нитями, героиня вечера была ослепительно хороша, настоящая невеста – можно ли было на неё не смотреть?
И она прекрасно исполняла свою роль, не выпуская руки жениха и не сводя с него влюблённых глаз! Тот бережно придерживал её за талию и время от времени нашёптывал что-то на ухо, от чего на её лице расцветала нежная улыбка. «И почему я решил, что этот Эспеланн – старый и страшный?» – недоумевал Многоликий. Писаный красавец, косая сажень в плечах, вон как здорово он выглядит рядом с Принцессой. А она?! Племянник королевы Фредрикке будет дурак, если променяет её на другую девушку! Поиграют в своеволие месяц-другой, да и поженятся, к вящей радости двух королевских семей…
Многоликому было маятно и тошно. Он злился на себя, что ему есть дело до Эспеланна и до того, как Принцесса держится с человеком, назначенным ей в мужья. Тот факт, что взгляды и прикосновения – часть игры, самим же Многоликим затеянной, почему-то, вопреки здравому смыслу, нисколько его не утешал. «Меня это не касается! Не касается! – повторял он мысленно. – Сегодня ночью я удеру из Замка и в жизни больше не увижу эту девушку. Я даже не буду покупать газет с её портретами, чтобы скорее о ней забыть…» Но в глубине души он понимал, что не забудет её никогда.
Приём, наконец, приблизился к завершению. Как только первые из гостей, откланявшись, покинули зал, супруга Короля отставила вазочку с вареньем, смешалась с толпой и исчезла, очевидно, выйдя через боковые двери. Принц ещё какое-то время оставался на месте – теперь Многоликий смотрел только на него, не отвлекаясь и стараясь подобраться поближе, – но потом и он двинулся к выходу. Шустрый зверёк, никем не замеченный, вдоль плинтусов помчался вслед.
Ло миновал короткий сумрачный коридор, оглянулся, убеждаясь, что за ним не следят, и вошёл в комнату, оказавшуюся маленькой гостиной. Многоликий прошмыгнул за ним. Парень запер дверь. Блондинка ждала, сидя на подоконнике и подставив холёные плечи и руки лунному свету.
– Поди сюда, красавчик, – произнесла она низким голосом. – Я скучала.
Сначала они целовались, так долго и с таким смаком, что наблюдатель успел отчаяться, решив, что ничего, кроме адюльтера, ему здесь не покажут. Но первые же слова, сказанные Ло, как только он оторвался от губ любовницы, заставили мышь встрепенуться.
– Ты была права. Сестрица влюбилась, как кошка – вот умора!
– Я всегда права, малыш, ты же знаешь, – проворковала Брайж. – Всякий, кто видел Принцессу сегодня вечером, поверит, что ради своего жениха она готова на что угодно.
– Точно! И как мы теперь будем действовать?
Притаившийся под креслом Многоликий дышал через раз, чтобы не пропустить ни звука. От того, что он услышал, короткая серая шёрстка поднялась дыбом.
Тем временем Принцесса, стоя подле ярла Эспеланна, любезно прощалась с гостями. Ей хотелось поскорее попасть в библиотеку, но, похоже, мнимый жених намерен был проводить её до самых покоев. Не придумав, как отделаться от ненужных проводов, девушка поднялась вместе с ним в галерею. Сердечно проговорила:
– Спасибо вам, сударь, вы замечательно мне подыгрывали!
Сердечность была искренней: Принцесса испытывала признательность к нему за то, что он, не задавая вопросов, согласился изображать вместе с ней влюблённую пару.
– Не за что, ваше высочество, я ваш должник, – вполголоса ответил мужчина. – Но тс-с-с! – и показал глазами ей за спину.
Их догонял Король, сияющий, как золотой слиток.
– Дорогие мои, не могу высказать, как я счастлив, что вы поладили! Завтра же распоряжусь, чтобы начинали приготовления к свадьбе. Откладывать незачем, не так ли?
– Я бы хотел ещё до свадьбы совершить с её высочеством путешествие в Норланд, если вы не возражаете, – с любезной улыбкой отозвался ярл Эспеланн.
– О, конечно, конечно, вы должны незамедлительно представить невесту королеве Фредрикке и своей матушке. Можете прямо завтра отправляться в путь. А свадьбу мы сыграем ровно через месяц. Вы рады?
– Отличная мысль, ваше величество, – почтительно кивнул предполагаемый зять, не переставая улыбаться.
– Спасибо, папа, – пролепетала потрясённая Принцесса.
– Значит, мы обо всём договорились! – воскликнул Король, сблизил ладони, вознамерившись потереть одну о другую, но удержался. – А теперь я вас оставлю, вам наверняка хочется немного побыть наедине.
Он расцеловал дочь, приобнял ярла Эспеланна и, обогнав их, скрылся в дальнем конце галереи.
«Так, с поездкой и со свадьбой разберёмся потом, сейчас – библиотека!» – напомнила себе девушка, восстанавливая самообладание.
– Ваше высочество, – начал её спутник, – не волнуйтесь, мы с вами всё уладим…
Но Принцесса оборвала его:
– Ярл Эспеланн, не теперь. Я хочу остаться одна.
Он молча кивнул и отступил, давая ей дорогу.
Попетляв немного в коридорах Замка, она спустилась в библиотеку. На поиски обещанного Многоликому плана ушли считанные минуты: Принцесса помнила, в котором из старинных фолиантов видела нечто похожее. Нужный том она вытащила не глядя, распознав его по лёгкому дуновению магии. Прошептала: «Прости меня, книжица!» – аккуратно вырвала нужные страницы, свернула их и спрятала за корсаж.
«Только бы он уже вернулся!» – взмолилась она, зажигая свет в своей спальне. На первый взгляд, в комнате никого не было, но мышка могла прятаться где угодно.
– Многоликий! Вы тут? Я ещё не звала горничную, можете появиться.
Миг – и он уже стоял перед ней. При виде его хмурой небритой физиономии Принцессу захлестнула радость.
– Слава богу, с вами всё в порядке! Пляшите: я достала карту.
Она смотрела ему в глаза, светло улыбалась и ни о чём не спрашивала. Ему хотелось задержать эти блаженные секунды – секунды, когда чудилось, что её улыбка и её красота принадлежат ему одному! Но времени на сантименты не было, нужно сейчас же, пока никто не помешал, передать Принцессе то, что он выяснил. Многоликий тряхнул головой, отгоняя морок, и произнёс:
– А я узнал, что задумали ваши мачеха и брат.
– Вот как? И что же? – подалась вперёд девушка.
– Сядьте, ваше высочество. Я расскажу.
Он пододвинул ей стул, на который она тут же опустилась.
– Говорите скорее. Это, в самом деле, что-то скверное?
– Очень скверное, – подтвердил мужчина. – Недавно вы сказали, что Ло сможет унаследовать корону только в том случае, если вы умрёте или сойдёте с ума…
– Они хотят убить меня?..
– Убить они хотят Короля. Его величество, видите ли, слишком стар для того, чтобы Брайж нравилось быть его женой. Но при этом слишком молод, чтобы в ближайшие пару лет отправиться к праотцам своим ходом и освободить трон. Ваши добрые родственники собираются сделать так, чтобы подозрение в убийстве пало на вас. Тогда вас объявят сумасшедшей, и Ло получит власть, как только достигнет совершеннолетия.
– Быть не может… папа!.. – пробормотала Принцесса, глаза которой стали круглыми от изумления и ужаса. – Я думала, они хотят сделать мне какую-то гадость накануне свадьбы… может быть, опорочить меня перед отцом или перед женихом, но такое… Послушайте, Многоликий, а при чём здесь моя помолвка?
– Помолвку они изначально собирались использовать, как повод для убийства. Я так понял, они считали, что вы будете изо всех сил сопротивляться сватовству. Откажете ярлу Эспеланну, откажете другим кандидатам, каждый из которых будет хуже предыдущего… После смерти Короля они сообщили бы дознавателям, что вы убили его, чтобы избежать нежеланного брака.
– Но я не отказала…
– …И теперь они намерены представить дело так, будто вы потеряли голову от любви и решились на убийство, потому что Эспеланн желает быть мужем королевы, а не принцессы.
– Какой бред! Почему они думают, что дознаватели поверят им, а не мне и не моему жениху? Как они будут всех убеждать в том, что я сумасшедшая?.. У них ничего не получится, Многоликий! Нужно только предупредить отца, чтобы…
– Я думаю, у них получилось бы, – он тяжело вздохнул. – Ваше высочество, заговорщиков не двое, а трое…
– Третий – ярл Эспеланн?! – ахнула Принцесса.
– Нет, Эспеланн – такая же пешка, как вы… простите. Третий – придворный маг.
– Потрошитель! – побледневшая до алебастровой белизны девушка сжала пальцами виски, голос её скатился в еле слышный шёпот. – Да уж, с «доказательствами» у них проблем не будет…
И тут кто-то постучал в дверь – негромко, но чрезвычайно настойчиво.
Глава шестая,
в которой Паркер получает неожиданный подарок и проявляет интерес к научным исследованиям и видео для служебного пользования, а Джарод совершает короткое путешествие, беседует и делает выводы
Стук в дверь совпал с сигналом будильника, поставленного на половину седьмого утра. Джарод хлопнул ладонью по кнопке, бросил недовольный взгляд на удручающе тёмное зимнее небо за окном и зарылся лицом в подушку. Просыпаться не хотелось. Притворщик рад был, конечно, вновь почувствовать себя свободным, но сказка завладела всем его существом и требовала продолжения.
Разлёживаться, однако, было некогда. Через час от местной автостанции уходит автобус до Кентвуда, городка, в котором, если верить мистеру Гриффиту, обосновались бывшая помощница антиквара и её муж. Как и планировалось, сегодняшний день нужно начать с визита к семейству Грант. Джарод сделал короткую зарядку, наскоро перекусил и собрался. После этого со всей возможной деликатностью разбудил хозяина, чтобы дать ему поручение на время своего отсутствия. Слегка испуганный, сонно моргающий старик явил чудеса собранности и внимания – он с первого раза понял, что от него требуется.
– Езжайте спокойно, друг мой, – напутствовал он Джарода, – всё будет в лучшем виде.
Прежде чем выйти из дома, Притворщик заглянул на склад – там у него тоже было дело. Стеллажи сияли порядком, каждая вещь заняла своё единственное, будто специально для неё предназначенное место. Прежний кавардак сохранился лишь в одном углу. Осуществив кое-что задуманное и полюбовавшись плодами своих трудов, мужчина усмехнулся и заторопился на автостанцию.
Снег, которого за ночь заметно прибыло, аппетитно хрустел под ногами. Лёгкие расправились, вбирая вкусный морозный воздух, щёки приятно пощипывало. Джарода переполняла энергия, он предвкушал интересный день и столь же интересную будущую ночь. Он был бы сейчас вполне доволен жизнью, если бы не привкус тревоги, донимавший его с момента пробуждения.
Как только автобус тронулся, Притворщик отвернулся к окну, дал мыслям идти своим чередом и сразу понял, что именно его беспокоит. Вернее, кто – мисс Паркер, разумеется. Стоило закрыть глаза, и перед ним появлялась героиня его сна – длинное платье цвета чайной розы, жемчуг в волосах, улыбка, такая светлая и искренняя, какую у прототипа Принцессы Джарод видел лишь в детские годы. Досада и грусть, которые в последние месяцы сам он испытывал, думая о мисс Паркер, мучительно-остро соединились в нём сейчас с благодарностью и нежностью Многоликого к своей спасительнице.
Но не этот будоражащий коктейль был источником тревоги. Заговор, открывшийся во сне – вот что пугало Джарода, проецируясь на реальную жизнь. «Мисс Паркер плохо кончит, – с тоской подумал он. – Рано или поздно её подставят в борьбе за власть. И уничтожат, если я не успею вмешаться!» Не успеть, не узнать вовремя, что подруге детства грозит опасность, было его постоянным подспудным страхом, одним из обстоятельств, мешавших ему окончательно порвать с Центром. Мужчина прислушался к себе, пытаясь понять природу сегодняшнего приступа беспокойства. Что это, предчувствие беды или простое следствие пережитых во сне треволнений? Ответа не было. «Позвоню ей вечером, заодно узнаю, получила ли она мой подарок», – наконец, решил Притворщик. Усилием воли он отодвинул прочь тревогу, сосредоточившись на предстоящей встрече с Грантами – автобус въехал в Кентвуд.
Уже совсем рассвело. Городок – брат-близнец Джорджтауна, такой же аккуратный и тихий, засыпанный снегом и переливающийся гирляндами рождественских огней – давно проснулся. Джарод достал из кармана открытку, которую Эбсалом Гриффит получил от Мелани ко Дню благодарения, уточнил адрес и отправился по нему, не опасаясь, что визит сочтут слишком ранним.
Хорошенький домик на Льюис-стрит был олицетворением спокойствия и уюта – как поверить, что под этой красной черепичной крышей живут воры? Дверь отворила молодая светловолосая женщина, столь же умиротворённая, как всё вокруг.
– Что вам угодно?
– Миссис Грант? – Притворщик сделал приветственный жест. – Я из Ассоциации помощи…
– Я не миссис Грант, – прервала его женщина. – Она здесь больше не живёт.
– В самом деле? Странно. Ещё осенью…
– Осенью тут уже никого не было, мы переехали в середине сентября, – пожала плечами хозяйка. – Но у меня есть новый адрес миссис Грант, для пересылки почты. Запишете?
Джарод записал новый адрес – улица Крайняя, 9-23, – недоумевая, почему на открытке Мелани значится старый. Но всякое недоумение прошло, когда он увидел омерзительные трущобы, куда переселились молодожёны. Бедняги, им не позавидуешь! Должно быть, у них совсем не стало денег, и Мелани стыдно признаваться в этом старым знакомым. Задерживая дыхание, чтобы не чувствовать вони прогнившей канализации и скверной еды, он взобрался на третий этаж изветшалого строения. Дверь с косо приколоченным номером «23» выглядела чуть более опрятной, чем соседние – под нею даже лежал соломенный коврик. Звонок не работал. Притворщик постучал. Сначала было тихо, потом зашелестели шаги, что-то упало, женщина – судя по голосу, молоденькая – выругалась с беспомощной злостью и спросила из-за закрытой двери:
– Кто?
– Миссис Грант? Я из Ассоциации помощи бывшим заключённым. Я хотел бы встретиться с Корнелиусом Грантом.
– Идите к чёрту! – крикнула женщина и вдруг заплакала: – Поздно вы спохватились!
– Мисс Грант… – растерянно позвал Джарод. – Что у вас случилось? Откройте мне. Давайте поговорим.
Мелани продолжала плакать.
– Откройте, пожалуйста, – мягко повторил Притворщик. – Наша организация для того и существует, чтобы помогать людям, попавшим в сложную…
Щёлкнул замок, дверь с грохотом распахнулась.
– Что, что, что вам от меня нужно?! – прорыдала миссис Грант.
Он отпрянул от неожиданности. Женщина перед ним, невысокая, невзрачная, с собранными в хвост бесцветными волосами, одетая в застиранный халатик, и правда, оказалась очень юной – и вдобавок глубоко беременной. Месяцев восемь, не меньше, оценил Джарод, окинув взглядом её совершенно круглую фигуру. Тяжёлая беременность, нищета и слёзы сделали Мелани почти уродливой.
– Где вы раньше-то были?! – продолжала она, захлёбываясь. – Где вы были, когда он не мог найти работу? Его никуда не хотели брать, понимаете вы это?! И тогда он пошёл воровать, а что ему оставалось?..
– Вы хотите сказать, что ваш муж…
– Да, он уже никакой не «бывший заключённый». Он опять в тюрьме, – всхлипнула миссис Грант.
– О, простите, – неловко пробормотал Джарод, – значит, наши данные устарели…
– Ещё как устарели, – Мелани, обессилев, прислонилась к косяку и закрыла глаза, по опухшим щекам, усыпанным пигментными пятнами, текли слёзы. – Его арестовали четыре месяца назад.
– Простите, миссис Грант, – снова сказал Притворщик, – вот, возьмите от нашей Ассоциации…
Вытащил из внутреннего кармана и сунул ей в руки пухлый конверт с деньгами, который заготовил на всякий случай, не зная, как пойдёт разговор – и спешно ретировался. Доведённая до отчаяния женщина, разумеется, не будет выяснять, что за человек оставил ей деньги, она просто истратит их на себя и на ребёнка.
Итак, «мошенника и вора» Корнелиуса Гранта из списка подозреваемых можно смело вычеркнуть. Его жену – тоже. Она, конечно, страшно нуждается, но представить себе беременную Мелани, которая под покровом ночи приезжает в Джорджтаун, пробирается на склад антикварного магазина, а потом возвращается с добычей в Кентвуд и ищет, кому бы её продать, было решительно невозможно!
Но в списке есть и другие люди. И один из них нынче утром побывал в магазине мистера Гриффита. Джарод понял это, вернувшись – план сработал! Многие из вещей, занимавших тот угол, который до сих пор оставался свалкой, были передвинуты – незначительно, но заметно для тренированного глаза. В том, что хозяин, следуя указаниям Притворщика, к ним не прикасался, сомневаться не приходилось – а значит, к ним прикасался вор.
* * *
До чего же приятно просыпаться у себя дома, под надёжной защитой своих собственных стен и крыши! Не ломать голову, как ты оказалась там, где оказалась, не мучиться стыдными подозрениями… Паркер сладко потянулась, села, выгнулась всем телом и потянулась снова. Её давно не было так хорошо. «Правильно я сделала, что вчера выпила Нектар. Жаль только, проснулась на самом интересном месте, – подумала она и засмеялась. – Но вечером… Аксель сказал, его желанием было подарить мне сказку – вот пусть и дарит. Что это за сказка, оборванная на полуслове?» А, ладно, доживём до вечера, там будет видно. О «викинге», путаясь между реальным человеком и ярлом Эспеланном из своего сна, она вспоминала с симпатией, слегка горчившей сожалением: «У меня бы с ним сложилось. Может быть. Если бы я хоть чуть-чуть его хотела…»
Встала и даже немного покружилась по комнате – такую ощущала сейчас лёгкость! Как и в прошлые два раза, диковинный сон не забывался, не рассеивался, а продолжал жить в душе у женщины, со всем обилием случившихся в нём событий и наполнявших его эмоций. Напряжение, паника, разрядка, облегчение, передышка, и новая волна… И как лейтмотив – жаркое, иногда почти нестерпимое чувство, в котором Паркер сейчас с немалым изумлением распознала сострадание к Джароду-Многоликому. Она до сих пор как будто ощущала на себе взгляд его тёмных глаз – взгляд узника и раненого зверя. И до сих пор чувствовала трепет и смущение Принцессы, на чьей постели впервые сидел посторонний мужчина. Маленькой дурочке этот мужчина нравился по-настоящему, она в него практически влюбилась!
– Ч-чёрт! – пробормотала Паркер и хохотнула снова, уже без прежней беззаботности. – Влюбиться в Притворщика – хуже просто не придумаешь…
Но, в конце концов, это всего лишь сон! Каким бы ярким и увлекательным он ни был, скоро он сотрётся из памяти, не стоит принимать его всерьёз, успокоила себя она. Покосилась на окно, на сплошную пелену промозглого декабрьского дождя, за которой не видно было соседнего коттеджа, и стала собираться в Центр. Положа руку на сердце, ей совсем туда не хотелось.
Паркер прихлёбывала остывающий кофе и смотрела по телевизору утренние новости, оттягивая неизбежный момент выхода из дома, когда раздался звонок в дверь. Удивившись: «Кого это принесло в такую рань?» – она отодвинула чашку и пошла открывать. На пороге стоял мальчишка в куртке с эмблемой какой-то службы доставки.
– Доброе утро, мэм! Примите заказ, – воскликнул он радостно.
Она нахмурилась:
– Я ничего не заказывала…
– Значит, ваши друзья заказали для вас. Примите подарок! – не теряя улыбки, ответствовал курьер и вручил ей большой плоский пакет.
Закрыв за посыльным дверь, Паркер в растерянности осмотрела полученное. Пакет был лёгким, как картина без рамы, хотя размерами напоминал географический атлас. Под мокрым от дождя полиэтиленом и слоем коричневой упаковочной бумаги без надписей и логотипов, именно картина и обнаружилась – вернее, репродукция на холсте, натянутом на тонкий деревянный каркас. Паркер отодвинула её от себя, чтобы рассмотреть – и охнула! Кровь отлила от лица, голова закружилась.
На картине были изображены двое. Женщина в длинном чёрном платье с открытым верхом, в которой Паркер мгновенно узнала себя, стоит в напряжённой позе, склонив к плечу темноволосую голову. Полускрытый тенью мужчина в чёрной рубашке сидит напротив, опустив руки, глядит на женщину сумрачно и внимательно – и это Джарод! Неровная каменная стена пустой комнаты, распахнутая дверь, стрельчатая арка незастеклённого окна. Тревожное око полнолуния, холодный и обманчивый лунный свет. И плющ повсюду – ненавистный плющ, символ плена и чужого злого своеволия!
– Проклятье, что это?! – прошептала Паркер. – Быть не может!
Кто знал про них – про чёрный плющ, про древние стены в лунном свете, про Принцессу и Многоликого? «Я никому не рассказывала своих снов! Или рассказывала… и забыла?» – учитывая недавние приступы амнезии, Паркер уже ни в чём не была уверена. Единственный, кому она могла рассказать – Аксель. Но даже если так – он что, знаком с Джародом? Связан с ним?! Нектар Полуночи, провалы в памяти, странные сны с продолжением – очередная гадкая проделка Притворщика?.. Или нет, возможно, Джарод тут ни при чём. Допустим, Эспеланн, на самом деле, связан не с ним, а с Центром – то есть связан сильнее, чем хочет показать. Тогда всё случившееся – новый эксперимент Центра, в котором ей, Паркер, отвели незавидную роль подопытного кролика!
Она брезгливо отбросила картину, но, помедлив, снова взяла её в руки и перевернула. На обороте, как и следовало ожидать, никаких опознавательных знаков не обнаружилось – желтовато-серый холст был девственно чист. Внутри у Паркер заклокотал котёл приправленных страхом обиды и гнева: «Да как они посмели поступить так со мной?! Чего они добиваются?» Кто именно эти «они», женщина пока не понимала, но вознамерилась сегодня же во всём разобраться.
* * *
– Друг мой, я сделал, как вы просили! – мистер Гриффит был взволнован и, похоже, чрезвычайно горд собою. – Я наведался к миссис Мэйсон за бисквитами и задержался, когда она предложила мне кофе. Сказал ей, что сегодня утром вы в отъезде, повздыхал о том, что со дня на день мои любимые вещи, с которыми мне страшно жаль расставаться, уедут вместе с вами на аукцион. А потом ушёл прогуляться, оставив на двери объявление «Вернусь в одиннадцать».
– Прекрасно, Эйб, – похвалил Джарод, – всё получилось, как надо. Не знаю, обрадует вас это или огорчит, но, пока нас с вами не было, в магазине снова побывал вор.
– Это ж надо! – антиквар всплеснул руками, он и сам не знал, как реагировать. – И что теперь? Говорят, есть такие маленькие штучки, с помощью которых можно увидеть, что происходит в каком-то месте, даже если тебя самого там не было. Вы оставили у меня на складе такую штучку, верно?
– Скрытую камеру? Нет, – покачал головой Притворщик, – в Джорджтауне мне было негде её купить. Но, я надеюсь, мы обойдёмся без неё. Скажите-ка, кто слышал ваши слова о том, что самые ценные вещи вот-вот будут переданы на аукцион?
Старик побарабанил тощими пальцами по столу, вспоминая.
– Миссис Мэйсон, разумеется. Она сегодня вся в делах, ей заказали целую партию лимонных кексов, но она всё же нашла время сварить для меня кофе и посидеть со мной – это так мило с её стороны! Брайан, я думаю, тоже слышал – он как раз закончил свой завтрак и собирался в школу. При мне заходили мисс Филлипс и миссис Иствуд – они тоже живут на нашей улице и часто покупают выпечку у миссис Мэйсон… не могу сказать, много ли успели услышать они. Вот, собственно, и всё, больше там никого не было.
– Этого вполне достаточно, – проговорил Джарод. – Эйб, вы молодчина! С вашей помощью мы уже сегодня выясним, кто вас обкрадывал – уверен, до сегодняшнего дня вор заглядывал к вам на склад не единожды.
Антиквар порозовел, похвалы ему льстили. Глаза у него, однако, оставались грустными.
– Я так рад, что это не Мелани, – вымолвил он, силясь улыбнуться. – Она хорошая девочка. Мне было бы очень больно думать, что она…
Джарод кивнул:
– Я понимаю.
О бедственном положении бывшей помощницы Притворщик мистеру Гриффиту не рассказал – знал, что Мелани Грант возвращаться всё равно не захочет.
– …Но мне так же больно думать, что это миссис Мэйсон, или Брайан, или одна из этих славных дам, что были у них сегодня… – продолжал старик. – Мне, знаете ли, даже хочется теперь, чтобы вором был случайный человек… Как вы назвали его? «Гастролёр»? И шут с ними, с вещами, друг мой! Они ведь не самое главное в жизни.
– Ну уж нет, – возмутился Джарод, – у того, кто вас обокрал, нет совести, а совесть, Эйб… это главное. Вор не должен остаться безнаказанным.
– Вы правы, конечно, друг мой, – понуро согласился Эбсалом Гриффит. – Сумеете ли вы теперь его вычислить?
– Безусловно, – Джарод ободряюще коснулся плеча своего собеседника. – Для этого я прямо сейчас загляну к миссис Мэйсон. Только сначала признайтесь, чего бы вы хотели на обед?
Аромат лимонной цедры и ванили Притворщик почуял ещё до того, как вошёл в дом. Повариха встретила его раскрасневшаяся, в переднике, снизу доверху испачканном мукой.
– Это какое-то безумие, мистер Хайден! – прогудела она вместо приветствия. – Можно подумать, сегодня в городе Праздник Лимонных Кексов! Я только что поставила в духовку пятую порцию, от остальных четырёх почти ничего не осталось…
– Простите, если я некстати… – изображая нерешительность, Джарод замер у двери.
Женщина махнула здоровенной ручищей:
– Вы кстати. Передохну и отвлекусь, в глазах уже от неё двоится, от этой выпечки!
Через минуту, словно только его и ждала, миссис Мэйсон поставила перед гостем огромную кружку какао и тарелочку с кексами, солнечно золотившимися на изломе. Притворщик воздал должное угощению, обсудил с поварихой обед – сошлись на жареной картошке и отбивных, как наименее затратном по времени блюде – а затем поинтересовался:
– Заказ нам опять принесёт ваш сын, миссис Мэйсон?
– Не думаю, – вздохнула она. – Он не появится дома до вечера. Я приду сама… Или, может, вы зайдёте ещё раз? А то у меня сегодня дым коромыслом, с утра не выхожу из кухни.
– Хорошо, я зайду, – улыбнулся Джарод. – Но я бы хотел ещё раз увидеть Брайана. Мистеру Гриффиту позарез нужен помощник, вы же понимаете… вот и мы подумали, что ваш сын мог бы…
– Ох, не знаю, не знаю. У моего оболтуса ветер в голове гуляет. Любовь у него, видите ли… а он даже не хочет познакомить мать со своей девушкой. Она у него та ещё штучка.
– Дело житейское. С подростками всегда бывает сложно, – посочувствовал Джарод. – Но он, мне показалось, очень славный парень, я не сомневаюсь, что и девушка у него тоже славная.
– Может, и славная, да не нашего поля ягода, – помрачнела хозяйка. – Боюсь я за него, мистер Хайден. Впрочем, вам вряд ли это интересно…
Задав вскользь ещё пару вопросов о Брайане, но не проявляя излишней настойчивости, Джарод посмотрел на часы и поднялся. Пока он неторопливо надевал и застёгивал куртку, в глубине дома запиликал телефон – как было условлено, звонил антиквар. Миссис Мэйсон, извинившись, ушла, чем гость и воспользовался, чтобы заглянуть в тот ящик комода, где вчера лежали запасные ключи мистера Гриффита.
Мозаика сложилась! Связки не было – очевидно, ею воспользовался вор. Повариха вернула бы её на место – если бы вообще сумела сегодня выйти за порог. Две соседки, побывавшие утром в доме, о том, где там хранятся чужие ключи, вряд ли знали. Зато Брайан, разумеется, знал – и был совершенно свободен в перемещениях.
* * *
– Я же сказала, Сид, всё в порядке!
Доктор смотрел на неё встревоженно.
– Паркер, я вижу, ты не в своей тарелке…
– Слушай, я не затем пришла, чтобы ты донимал меня вопросами. Я сама хочу кое о чём у тебя спросить.
– Спрашивай, – он откинулся на стуле и приготовился к разговору.
Паркер замерла на миг, формулируя, затем проговорила, примеряясь к каждому слову:
– Среди исследовательских проектов Центра – есть ли такие, в которых занимаются сном?
– Сном? – удивлённо поднял брови Сидни.
– Ну да. Сном. И снами… я имею в виду, сновидениями.
– Н-нет, – ответил он, потирая подбородок. – Насколько я знаю, нет. Несколько лет назад я предлагал создать онейрологическую группу… правда, моя идея была не в том, чтобы изучать сновидения, а в том, чтобы разработать методы уменьшения продолжительности сна без потери трудоспособности…
– Избавь меня от деталей!
– Но меня никто не поддержал, и такой группы у нас нет, – закончил доктор.
– Так, – Паркер прикусила губу, – а вдруг они тогда отказались просто для вида? И всё-таки создали эту… как её… отнейро…
– Онейрологическую. Онейрология – наука о сне. Если бы ты знала, Паркер, сколько моих идей не нашли поддержки! Вряд ли именно эту кто-то реализовал втайне от меня, – Сидни помолчал и добавил: – Хотя, конечно, это не значит, что в Центре нет секретных проектов, о которых мне вообще неизвестно.
