Текст книги "Нектар Полуночи (СИ)"

Автор книги: Ева Гончар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава третья,

в которой Принцесса узнаёт сногсшибательную новость, а Многоликий чувствует себя выпотрошенным и вывернутым наизнанку

Потайная лестница, по которой Принцесса пробралась в подземелье, была узкой и пыльной – пришлось прижать к себе подол, чтобы не испачкаться. Пройдя ощупью два пролёта, она включила прихваченный с собой фонарик, осмотрелась, потом приподнялась над ступенями и дальше уже не шла, а летела. Чем глубже она спускалась, тем легче было удерживать себя в воздухе – магическая энергия, источник которой прятался в недрах планеты, прибывала. Становилось всё холоднее, но девушку согревало волнение: сейчас, сейчас она увидит того, о ком четыре года говорит вся Авитания!

Человека, который может быть, кем захочет. Настоящего кудесника, такого, каких в мире почти не осталось – Одарённые рождались всё реже, и никто не знал, почему. Человечество утрачивало способность пользоваться магической энергией, хотя сама энергия – вот она, никуда не исчезла, пульсирует под ногами, пробиваясь сквозь базальтовую толщу! Принцесса чувствовала эти волны, поскольку тоже была Одарённой, но её тайное умение летать выглядело забавной безделицей по сравнению с могущественным даром к превращениям.

На последнем этаже в глубине коридора сочилась тусклым светом лампочка. Летунья погасила фонарик. Она уже бывала в подземелье, ещё ребёнком исследовав Замок вдоль и поперёк. Через двадцать метров по правую руку будет клетка – единственное место, где могли запереть Многоликого. Девушка задержала дыхание и услышала, как лязгает цепь. Так и есть – он здесь!

При её появлении человек за решёткой замер и хрипло произнёс:

– Кто вы?

Звук его голоса заставил Принцессу вздрогнуть – это был знакомый голос! Секунду поколебавшись, она вновь зажгла фонарик и направила его на пленника, сама оставаясь в тени. Прежде чем прийти сюда, она закрыла лицо вуалью, но лишняя осторожность не помешает. Мужчина зажмурился от яркого света и отвернулся.

– Извините, – прошептала девушка. – Вот вы какой… Многоликий.

Он тоже вздрогнул, как будто узнал её голос, открыл глаза и повторил настойчивей:

– Кто вы?!

Принцесса не ответила. Она разглядывала его, скользя сверху вниз лучом фонарика. Многоликий был молод и хорош собой, и это почему-то её удивило. Но ещё больше её удивило, что его облик оказался таким же знакомым, как и его голос: «Откуда я могу его знать?!» Резкие и выразительные черты, тёмные круги вокруг глаз, глубокая царапина через левую щёку. Багровые пятна синяков на груди и на плечах. На животе – широкий пояс с металлическими заклёпками, о назначении коего догадаться было нетрудно. Грязные и порванные чёрные брюки, босые ступни на сыром каменном полу.

– Вы замерзли! – вырвалось у неё непроизвольно.

– О да, в моём положении это самое скверное! – мужчина саркастически улыбнулся.

Девушка готова была поклясться, что видела раньше эту улыбку. Она испытывала неловкость и не понимала, как держать себя с Многоликим, но была слишком заинтригована, чтобы уйти.

– Кто же вы и зачем сюда пришли, сударыня? – вновь спросил пленник после паузы. – Так спешили на бал, что перепутали лестницу?

– Неважно, кто я. Но я столько слышала о вас, что должна была…

– Ладно, сам догадаюсь, – перебил Многоликий. – Вы пришли тайком, значит, вряд ли воспользовались главной лестницей. Найти другую дорогу мог лишь тот, кто знает Замок, как свои пять пальцев, значит, вы здесь живёте. Вы одеты в бальное платье, украшенное живыми цветами, у вас аристократический выговор, значит, вы не прислуга, а знатная дама. И вы умеете летать… – он перевёл дух и продолжил: – Как известно, летать умела Королева, но она, мир её памяти, скончалась десять лет назад. Этот дар передаётся только по наследству, значит, вы её дочь, принцесса Авитанская! – пленник сделал шаг назад и отвесил шутовской поклон. – Здравствуйте, выше высочество! Счастлив видеть вас в своей скромной обители.

Оторопевшая Принцесса попыталась спасти положение:

– Летать?! Что за дикая мысль?

– Бросьте. О том, что её величество – Одарённая, не писал разве что «Вестник Короны».

– С чего вы взяли, что летать умею я?!

Он хмыкнул.

– Покажите ноги.

– Что?!

– Ваше высочество, покажите, какая на вас обувь.

Осознав, что её раскусили, девушка приподняла край подола. Фонарик болтался на запястье, в круг света попадали то кусок заплесневелой стены, то щербатая решётка, то босые ступни Многоликого… то её собственные ступни в серебристых бальных туфлях на высоких каблуках.

– В таких туфлях вы не смогли бы идти бесшумно, – сказал не в меру наблюдательный пленник. – Но вашему появлению предшествовал только шелест платья. Вывод: вы не пришли, а прилетели. Не волнуйтесь, я никому об этом не расскажу.

Принцесса молчала. Многоликий помолчал тоже, а потом вдруг попросил:

– Пожалуйста, уберите вуаль.

Она послушалась, не раздумывая. Он рассматривал её с таким же любопытством, с каким его только что рассматривала она, лицо мужчины смягчилось.

– Вы гораздо моложе, чем на фотографиях. И совсем не боитесь меня – почему?

– Тем, кто… ни в чём не виноват, вы никогда не причиняли вреда, – пожала плечами Принцесса. – Об этом не писал разве что «Вестник Короны».

– А вы, стало быть, ни в чём не виноваты… – он вдруг снова помрачнел. – Даже в том, что явились посмотреть на меня, как на экзотическую тварь.

– Я не думала, что вы так это воспримете… – растерялась девушка.

Глаза Многоликого метали молнии.

– А что, есть другие варианты? Простите великодушно, ваше высочество! Я и рад бы показать вам пару весёлых фокусов, да вот подарок королевский мешает, – он в ярости дёрнул пояс и выкрикнул: – Уходите, здесь вам не зверинец! Проваливайте!

Принцесса вспыхнула и, не говоря ни слова, бросилась прочь.

* * *

Как только девушка ушла, Многоликий вновь принялся бродить от стены к стене, хромая, но ни на секунду не останавливаясь, чтобы не замёрзнуть. Однако вскоре его всё равно начала бить дрожь, икры свело судорогой. Постанывая сквозь зубы, мужчина прислонился спиной к решётке, закрыл глаза и потянул вверх окоченевшие пальцы ног, пытаясь унять судорогу, но легче ему не стало. Скорей бы хоть кто-нибудь пришёл, пока он тут не двинул кони от холода!

В том, что к нему придут, Многоликий не сомневался: иначе бы зарезали без затей, пока он валялся в беспамятстве. Он даже предполагал, кто именно должен прийти. Чего он никак не мог предположить заранее, так это появления юной особы с гортензиями, оказавшейся наследной принцессой Авитании. Зачем она была здесь? Неужели, действительно, лишь за тем, чтобы увидеть «экзотическую тварь»? Дрянная пустоголовая девчонка!

Да он и сам – не намного умнее! Подумал было… решил, что… Злыдни болотные, вспомнить – и то стыдно!

В тот момент, когда вместо придворного мага с выразительным прозвищем «Потрошитель» у решётки возникла девушка в бальном платье, пленник задохнулся от шальной надежды. У девушки был знакомый, как будто тысячу раз слышанный прежде голос. Многоликому вдруг почудилось, что она – одна из тех, кого он когда-то спас, и теперь она проникла в Замок, чтобы спасти его. Сообразив, что перед ним всего лишь Принцесса, мужчина не стал раздумывать, мог ли он встречаться с ней раньше – сейчас это не имело никакого значения.

Природный оптимизм Многоликого постепенно сдавал позиции холоду, злости и отчаянию. Силы пленника были уже на исходе, когда коридор и камера вдруг озарились ярким жёлтым светом, больно ударившим по глазам. Мощные лампы под потолком, незаметные и неуместные в анахроничном средневековом мраке, включились все до единой. Вдали раздались тяжёлые шаркающие шаги. Многоликий отшатнулся от решётки, развернулся в сторону коридора, выпрямился и натянул на лицо презрительное выражение. Придворный маг – это, конечно, был он – достиг, наконец, клетки, встал перед нею, скрестив руки на груди, и прохрипел:

– Надо же, в кои-то веки они не промахнулись! Это действительно ты, Многоликий, – засмеялся кашляющим смехом и добавил: – Как я мечтал о нашей встрече!

– Не могу ответить такой же любезностью, – равнодушно сказал пленник. – Переходи сразу к делу, Реймо. Зачем я здесь? Чего вы от меня хотите?

– Он ещё спрашивает! Государственный преступник – спрашивает, зачем его арестовали! – Потрошитель снова коротко рассмеялся. – Забавно. Непременно расскажу его величеству.

– Ты не хуже меня знаешь, что я не убийца и не заговорщик.

– У королевской Охранной службы другое мнение, и суд, конечно, спорить с ней не будет. Ты больше не выйдешь на свободу, Многоликий.

– Суд? Полно, господин придворный маг. Нужны ли вам такие хлопоты?

– Его величество чтит законы и никого не карает без суда и следствия. В отличие от некоторых своих ретивых подданных.

Многоликий промолчал, выжидая. Потрошитель не сводил с него оценивающего взгляда и разве что языком не цокал от удовольствия.

– Процесс будет закрытым, мой мальчик, твоё присутствие там не потребуется. Тебя приговорят к пожизненному заключению и оставят отбывать его здесь, в этой прекрасной современной камере со всеми удобствами. Хорошая новость в том, что томиться в неволе слишком долго тебе не придётся. Через пару недель ты умрёшь от воспаления лёгких. Или даже раньше, если заключённому – совершенно случайно, разумеется – забудут приносить еду и воду. Приятная перспектива, не так ли?

– Ты не пришёл бы сюда, Реймо, если бы она была единственной.

– О нет, она не единственная, – придворный маг осклабился. – Было бы жаль не оставить тебе выбора. Одарённых и так слишком мало, чтобы ими разбрасываться. Особенно таким ценным материалом, как ты!

– И каков другой вариант? – спросил Многоликий, уже догадываясь, что услышит в ответ.

– Предоставить себя для моих исследований, – приподнимая брови, произнёс Потрошитель. – Работать с упирающимся агрессивным объектом – занятие нервное и неблагодарное. Сейчас ты всё-таки не кролик… и не белка, – он фыркнул, вспоминая. – Хотя, я уверен, до белок, кроликов и других симпатичных зверушек дело у нас дойдёт. Со временем – когда я научусь тобой управлять.

Грудь пленника стиснуло змеиными кольцами страха. Потрошитель смотрел теперь прямо в глаза Многоликому своими бесцветными глазами, наблюдая за реакцией. Увиденное его устроило.

– Согласившись, ты немедленно получишь одежду, постель и прочее, – продолжил он буднично. – Ты, конечно, навсегда останешься в Замке, но небо ещё увидишь. Подобрав ключик к твоим способностям, я позволю тебе выйти наверх. Чем меньше ты будешь сопротивляться, тем быстрее это произойдёт.

Что можно было ответить? Отказаться, злыдни болотные – значит, сгнить заживо в отвратительной каменной яме. Согласиться – получить шанс вырваться на волю.

– Я принимаю твоё предложение, Реймо, – сказал Многоликий после паузы.

Тон у него был такой же будничный, как у придворного мага, но трясло его теперь не только от холода.

– Прекрасно, мой мальчик, прекрасно! Я в тебе не ошибся, – удовлетворённо гаркнул Потрошитель. – Всё, что нужно, принесут прямо сейчас.

Он удалился, шаркая. Три минуты спустя – подлец Реймо, очевидно, не сомневался в успехе – явились тюремщики. Многоликого приковали наручниками к решётке, затем узилище открыли. Тесное пространство в мгновение ока заполонили вещи. Большую его часть заняла монструозная хромированная кровать с подлокотниками, куда сильнее напоминающая экспериментальный стенд, чем место для сна. Мужчина отвернулся, чтобы её не видеть. О назначении бесчисленных странных приспособлений, которые внесли вслед за нею, не хотелось даже думать.

Оставшись один и получив возможность двигаться, Многоликий переоделся в оставленную ему одежду. Штаны и рубаха из толстой и грубой шерстяной ткани были гадкими на ощупь, но быстро его согрели, боль в ногах утихла. Он умылся, съел тарелку безвкусной горячей похлёбки и остался сидеть у стола. В этот раз ждать пришлось недолго, придворный маг возник у решётки почти сразу.

– Как видишь, мой мальчик, я держу слово. Надеюсь, и ты меня не разочаруешь.

– Что я должен делать?

– Ляг, – Реймо указал подбородком на кровать. – Положи руки на подлокотники.

Многоликий подчинился. Как только он коснулся подлокотников, раздался щелчок, запястья прижало тугими металлическими зажимами.

– Мне не терпится приступить к работе! – Потрошитель потёр ладони и зазвенел ключами, отпирая клетку.

* * *

– Но папа!..

– Что «папа»? – Король был рассержен и не скрывал этого. – Я знаю, ты терпеть не можешь Брайж и не чаешь от неё избавиться, но сейчас ты перешла все границы! Выдумать, что она изменяет мне с твоим несовершеннолетним братом… уму непостижимо! Скажи мне такое кто-нибудь другой, я приказал бы выслать негодяя из страны. Но от родной дочери…

– Вот и вышли меня! – звенящим от близких слёз голосом предложила Принцесса. – Зачем ты держишь меня здесь, если даже не веришь мне?!

– Тебе прекрасно известно, зачем. Древних законов никто не отменял, – отец нервно поправил воротник и прищурился. – Прекрати позорить свой титул, ты второй день подряд заставляешь меня краснеть. Меня предупреждали, что девочкам часто бывает трудно смириться с появлением мачехи, но я думал, ты уже взрослая, и…

– Я взрослая!!!

– Так веди себя соответственно! Твоих отношений с Ло это, кстати, тоже касается, живёте как кошка с собакой… – Король придвинул к себе толстую кожаную папку и раскрыл её, давая понять, что аудиенция закончена. – Ступай, ангел, успокойся и приведи себя в порядок. К обеду приглашён ярл Эспеланн. Вчера он сказал, что восхищён и очарован наследницей авитанской короны – надеюсь, высокий гость с Севера не изменит мнения и сегодня.

– Да, папа… – глядя в сторону, вымолвила Принцесса и пулей вылетела в коридор, пока отец не увидел её слёз.

Нужно было зайти к нему вчера вечером, как она собиралась! Ну и пусть у него в кабинете сидел начальник Охранной службы, какая разница? Случился бы безобразный скандал, но Король, по крайней мере, не обвинил бы дочь во лжи, увидев воркующих голубков воочию. «Почему я вчера не открыла дверь? Зачем вместо этого пошла в подземелье?» – упрекала себя Принцесса. В глубине души она понимала: потому и не открыла, что знала – отец не станет её слушать. Чего доброго, ещё и отчитает, как школьницу, не стесняясь начальника охраны. В измену своей ненаглядной жёнушки Король поверит только тогда, когда застукает Брайж и Ло в одной постели.

«О чём ты хотел поговорить? – О нашей с тобой затее!..» – всплыл в памяти подслушанный на балу разговор. Хорошо бы всё-таки выяснить, о какой затее идёт речь – а вдруг это что-то похлеще измены? «Делайте что хотите, я всё равно выведу вас на чистую воду!» – пробормотала Принцесса, упрямо мотнула головой – скрученные в узел волосы тяжело покачнулись на затылке, – стёрла проступившие слёзы и отправилась в свои покои, переодеваться к обеду.

Предписанное этикетом платье из кремовой тафты с кипенью белоснежных кружев по вороту и рукавам было к лицу девушке, но раздражало её страшно – длиной своею и старомодностью. Пока горничная возилась с пуговицами и лентами на спине, Принцесса тоскливо припоминала, как вчера грезила о простой и удобной одежде горожанок, об их простой и удобной жизни, к которой она уже никогда не прикоснётся.

– Моди, ты спятила?! – вспылила она, когда горничная затянула пояс. – Ты меня задушишь!

– Простите, ваше высочество! – перепугалась та и поспешно его ослабила.

– А так он с меня свалится! Сделай как следует… Опять слишком туго – ты совсем безрукая? Да что с тобой сегодня, Моди?!

«Что сегодня с ней?!» – вероятно, не понимала горничная, с самого утра замученная придирками. Угодить вздорной девчонке было совершенно невозможно. Узнав, что к обеду придётся поменять госпоже не только платье, но и причёску, Моди впала в настоящую панику. Но перед зеркалом Принцесса неожиданно угомонилась.

– Волосы подними повыше и заколи. Не хочу никаких идиотских локонов, – распорядилась она и затихла, рассматривая своё отражение.

«Вы гораздо моложе, чем на фотографиях!» – вдруг возник у неё в ушах мягкий баритон Многоликого. Девушка провела пальцем по щеке и покосилась на один из своих официальных портретов, висевший в простенке между окнами. Ей нравился этот портрет, на нём она была очень похожа на маму. «О том, что её величество – Одарённая, не писал разве что «Вестник Короны»», – снова прозвучало в ушах.

Вчера, вернувшись наверх, Принцесса забыла о Многоликом, подхваченная бешеным бальным вихрем. Оглушительная музыка, ослепительный свет, бесконечная череда гостей с поздравлениями и подарками, свихнувшимся калейдоскопом сменяющие друг друга танцы… Единственное желание, которое было ночью у виновницы торжества – дожить до конца этого безумия.

Но сегодня о человеке, запертом в подземелье, она вспоминала непрестанно, даже тогда, когда пришла с разговором к отцу, и сердце её стучало сегодня чаще. С озадаченностью она вспоминала голос Многоликого: «И всё-таки – где я раньше могла его слышать?» С такой же озадаченностью, но и с удовольствием – его чеканное лицо и сильные руки. С состраданием – синяки, царапины и босые ноги. И с острой, мучительной неловкостью вспоминала она слова, сказанные им на прощание: «Здесь вам не зверинец!» – «В самом деле, что ещё он мог подумать о моём визите?»

Принцессе было очень стыдно перед ним – и очень хотелось снова с ним встретиться. «Я приду к нему второй раз и всё объясню! – наконец, решила она. – Скажу, что не считаю его экзотической тварью… что всегда восхищалась его невероятным талантом и потому мечтала его увидеть. Он обязательно поймёт меня и простит!» А ещё ей было очень жаль, что он впутался в какой-то глупый заговор и теперь пойдёт под суд. «Но его не должны наказать слишком сурово!» – говорила себе Принцесса.

К тому моменту, когда горничная воткнула в причёску последнюю украшенную жемчужиной шпильку, девушка уже вполне успокоилась и предвкушала маленькое вечернее приключение. В столовую, до краёв наполненную солнечным светом, она вплыла, сияя искренней улыбкой, не имевшей, впрочем, никакого отношения к людям, собравшимся за столом. При её появлении северный гость вскинулся и попытался встать – посуда на скатерти испуганно зазвенела, – но Принцесса остановила его царственным жестом:

– Оставьте церемонии, ярл Эспеланн! Это просто обед в семейном кругу, – и села на свободный стул рядом с ним.

Король поначалу смотрел на неё с тревогой – кто знает, что ещё взбредёт в голову ревнивой дочке? – но быстро понял, что скандала не будет, расслабился и обрёл свой обычный самодовольный вид. Мачеха, одетая в ярко-голубое шёлковое платье, слишком открытое для середины дня, рассказывала о последних театральных премьерах. Обращалась она к ярлу Эспеланну, собиравшемуся нынче вечером посетить столицу, но бархатные интонации явно были адресованы не ему. Вальяжно развалившийся на стуле братец то и дело вставлял в разговор шуточки разной степени удачности. Принцесса старалась ни на кого не обращать внимания: «У меня слишком хорошее настроение, чтобы позволить им его испортить!»

– Что ж, друзья, думаю, теперь мы позволим, наконец, нашему гостю совершить долгожданную поездку в столицу! – произнёс Король, покончив с десертом. – Брайж и Ло проводят вас к автомобилю, дорогой ярл Эспеланн. А мы с её высочеством, пожалуй, выпьем ещё кофе.

«О чём он хочет поговорить со мной? Об этой парочке? – встрепенулась Принцесса. – А может, скажет, что передумал и готов выполнить моё вчерашнее желание?..»

Как только они остались вдвоём, отец широко улыбнулся и начал, не дожидаясь вопросов:

– Ангел мой, у меня для тебя прекрасные новости!

– Слушаю тебя, папа, – откликнулась девушка, замирая.

– Ты выходишь замуж.

– Извини, что?.. – ей показалось, что она ослышалась.

– Ты выходишь замуж. Ярл Эспеланн – племянник Фредрикке Второй, королевы Норланда. Он прибыл просить твоей руки.

* * *

Главное – не закрывать глаза! Пока Многоликий смотрел по сторонам, на ржавую решётку своей клетки, на щербатые каменные стены, подёрнутые бурой плесенью, на металлическую спинку кровати, поблёскивающую жёлтым электрическим светом, он мог убедить себя в том, что ничего особенного с ним не произошло. Усталость, однако, была сильнее благоразумия, веки стремились друг к другу, как намагниченные, смыкались, стоило на секунду отвлечься, и тогда на пленника наваливался кромешный ужас предыдущих часов.

Больно ему не было. Потрошитель не обманул, сказав, что пока не причинит своему подопытному боли. «Сегодня я только настрою на тебя свои приборы», – похрюкивая от восторга, сообщил придворный маг. Он завязал пленнику глаза, закрепил на висках и на груди холодные серебряные датчики, и дальше наступил кошмар, для описания которого в авитанском языке не было подходящих слов. Многоликому казалось, словно к нему – не к телу его, а к его душе, к его сердцевинной сути! – присосались гигантские пиявки, и тянут, и вбирают в себя из него самое дорогое, самое важное, то, без чего он уже никогда не будет таким, как прежде. Потом он целую вечность лежал без мыслей и без чувств, высосанный и опустошённый. А потом его заполнили заново, но так, словно его внутренности успели за это время превратиться в фарш.

Злыдни болотные, если это – «настройка приборов», что же будет дальше?! Он начал жалеть о том, что дал согласие на сделку: «Если Потрошитель продолжит в том же духе, до того момента, когда с меня снимут пояс, я просто не доживу!» «Доживёшь, – услужливо подсказало подсознание. – Реймо не позволит тебе умереть, даже если ты будешь просить о смерти!» Многоликий понимал, что придворный маг уже приобрёл какую-то власть над его жизнью и смертью. Перспектива погибнуть от обезвоживания в подземелье выглядела теперь едва ли не более привлекательной.

Главное – не закрывать глаза! Уходя, Потрошитель пожелал подопытному доброй ночи и погасил свет в клетке, но лампы снаружи продолжали гореть, доставляя пленнику дополнительные мучения. На столе стояла нетронутая еда, желудок скручивало при одной лишь мысли о ней. Как-то поесть всё-таки нужно, подумал Многоликий, зашевелился, приподнимаясь, и в этот миг в коридоре раздался шорох.

Нет, о нет, только не это! Реймо не должен сегодня вернуться!

Шорох повторился – такой же, как вчера: шелест одежды, не сопровождаемый звуком шагов. Принцесса?! Злыдни болотные, что ей опять здесь нужно?..

Игнорируя головокружение, мужчина поспешно сел и поправил рубаху, которая всё время сбивалась комом поверх магического пояса.

Девушка остановилась за решёткой и уставилась на него растерянными зеленовато-голубыми глазами. Прежнее недоумение нахлынуло снова: Многоликий готов был поклясться, что прежде много раз смотрел в эти глаза. Она молчала, плечи её вздымались. Обрадовавшись возможности сосредоточиться на новом объекте, он беззастенчиво разглядывал Принцессу – вчера в неровном свете фонарика он видел только её лицо и ноги в бальных туфлях.

Это оказалось удивительно приятным занятием, даже дурнота отступила. Девушка была красива той шершавой неприрученной красотой, какая бывает лишь в юности. Чуть растрёпанная причёска и клетчатое домашнее платье сделали облик Принцессы уютным и трогательным. Вчера Многоликий счёл её светской пустышкой, любительницей дешёвых сенсаций. Сейчас он видел перед собой умное и доброе, но очень несчастное создание. Да-да, несчастное – уж на это глаз у него был намётан!

Молчание затягивалось, Принцесса явно хотела что-то сказать, но не могла решиться. Мужчина пришёл ей на помощь.

– Это снова вы, – проговорил он хмуро, но без злости. – Ваше высочество, зачем?

Она вдруг порозовела, сделавшись ещё более хорошенькой, и твёрдо ответила:

– Я хочу извиниться перед вами, Многоликий.

– За что, позвольте узнать? За то, что меня заперли тут по приказу вашего отца?

Он тут же пожалел о сказанном – к охоте на него эта девушка, определённо, никакого отношения не имела. Но Принцесса потупилась, словно приняла на себя часть отцовской вины.

– Он не мог иначе… ведь вы же… Нет, не за это! Простите меня за то, что я вчера явилась сюда, как в зверинец… то есть заставила вас так думать. Я не хотела… Я пришла, потому что давно мечтала вас увидеть. О вас рассказывают удивительные вещи. Вы не… – она запнулась, сглотнула и продолжила: – Вы не экзотическая тварь! Вы человек, творящий чудеса. Я имею в виду не только вашу способность превращаться, но и то, скольким людям вы помогли в их беде.

Девушка тяжело вздохнула и подняла на него глаза.

– Вы мне верите, Многоликий? Вы на меня не сердитесь?

Он верил. В любом случае, ему гораздо больше нравилось чувствовать себя романтическим героем, чем экспонатом паноптикума. Пожал плечами и ответил:

– Не сержусь.

– Хорошо! – Принцесса улыбнулась, но облегчения в её взгляде не появилось. – А теперь скажите мне, что это такое? – она обвела глазами клетку.

– Это, ваше высочество, моя прекрасная современная камера со всеми удобствами, – усмехнулся Многоликий.

– Я понимаю… вам поставили кровать, и стол, и всё остальное… Но эти странные штуки, – девушка невежливо указала пальцем на арсенал Потрошителя, – для чего они здесь?

Слабое, едва уловимое предчувствие, которое страшно было спугнуть, которому страшно было поверить, шевельнулось в груди у пленника.

– Видите ли, господин придворный маг оборудовал здесь лабораторию, – осторожно произнёс он.

– Реймо? Здесь? Зачем?! – ахнула Принцесса. – Только не говорите, что этот вивисектор…

– Именно так: он пользуется случаем исследовать мои способности, – кивнул Многоликий.

– И вы согласились? Но почему?..

– Потому что не хочу умереть в этой яме.

– Умереть? – на лице у девушки было написано отчаянное непонимание. – Вас будут судить, вы это заслужили, но вряд ли приговорят к…

– Меня давным-давно приговорили, ваше высочество. Ещё тогда, когда я отказался пойти на службу к Королю. А что касается моих заслуг… думайте что хотите, но я никого не убивал и не участвовал ни в каких заговорах.

– Но как же так? – Принцесса сжала руки. – Папа… Его величество… Если бы вы были невиновны, он не стал бы…

Предчувствие окрепло.

– Я виновен, – спокойно сказал Многоликий. – Я делал то, от чего отказалось королевское правосудие – защищал бедных и слабых. И подрывал тем самым авторитет Короны в глазах богатых и сильных, вы же понимаете. Чего стоит власть Короля, если он не может найти на меня управу?

– Бред какой-то, – вымолвила девушка. – Не может этого быть… Но даже если вы меня обманываете…

– Ваше высочество, я вас не обманываю…

– …Даже если вы меня обманываете, позволить Потрошителю ставить на вас опыты… – голос у неё задрожал. – Я помогу вам сбежать! Что нужно сделать, Многоликий? Снять пояс?

– Открыть на нём замок.

Порывистым движением Принцесса вытащила из волос шпильку, блестящие тёмные пряди рассыпались по воротнику.

– Вот! – она протянула шпильку пленнику, у которого комок подступил к горлу от её простодушного искреннего жеста. – Попробуйте ей!

Он покачал головой:

– Этот замок шпилькой не откроешь. Разве что она у вас заговорённая, ваше высочество. А ключ… он, скорее всего, хранится у самого Короля.

Вдалеке хлопнула дверь, зашумели, переговариваясь, тюремщики. Принцесса вздрогнула и поднялась над полом.

– Я принесу вам ключ, обещаю! – торопливо прошептала она, оттолкнулась от решётки и улетела.