Текст книги "Нектар Полуночи (СИ)"

Автор книги: Ева Гончар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Тебя обследуют. Насколько мне известно, зоны мозга, которые включаются при гипнозе, в обычном состоянии неактивны. Если выяснится, что с тобой… поработали…

– Что тогда?

– Тогда, полагаю, ты сможешь рассчитывать на некоторое снисхождение. Но твои легкомыслие и безответственность, в любом случае, должны быть наказаны, – жёстко заключил мистер Паркер. – Ангел мой, ты ведь не питаешь иллюзий, что мы просто забудем эту историю?

Чего-чего, а иллюзий у женщины точно не было.

– Не питаю, – тихо ответила она.

Запиликал, требуя к себе внимания, телефон. Хозяин кабинета взял трубку, послушал говорившего, сухо поблагодарил и перевёл озадаченный взгляд на дочь:

– Нашли твой Нектар Полуночи. В кухонном шкафу, как ты и сказала.

Она почему-то совсем не удивилась. Глубоко внутри, под гнётом свалившейся на неё беды, жила неуместная и глупая уверенность в том, что лунная сказка ещё не закончилась.

– Прекрасно, – Паркер криво улыбнулась, – значит, ничто не мешает нам выяснить, как он действует на мой мозг. Чем скорее мы узнаем правду, тем лучше, – на этих словах она не выдержала и заплакала.

Отец перегнулся через стол и похлопал её по плечу:

– Ну-ну, довольно, тебе не идут слёзы, дочка. Рано или поздно нам всем приходится платить за свои ошибки.

Когда она успокоилась, её отвели в лабораторный корпус, где поручили заботам научников, имен которых она не знала прежде и не запомнила теперь. Люди в белых халатах нервничали и явно её побаивались, им ещё не известно было о переменах в её судьбе. Задумываться об этих переменах Паркер боялась. Остатки былого подобострастия вызвали у неё приступ настоящего отчаяния. Её жизнь никогда не станет прежней, отцовского доверия уже не вернуть. «А было ли оно, когда-нибудь, это доверие?» – испытывая смесь обиды и вины, спросила себя женщина… и не смогла ответить.

Её устроили на кушетке за глухими серыми занавесками, в укромном углу, от пола до потолка напичканном приборами. Здесь было очень тихо и пахло какой-то медицинской химией. Полчаса спустя пришёл мистер Паркер, принёс до боли знакомую причудливую синюю ёмкость и пластиковый стаканчик.

– Оно?

Паркер молча кивнула.

Один из научников, то и дело извиняясь за неудобства, опутал её проводами бесчисленных датчиков: для энцефалограммы, для кардиограммы, для чего-то ещё – вникать во всё это не было ни сил, ни желания. Нектар Полуночи, которого осталось совсем немного – часть забрали для повторного анализа – налили в стаканчик. Воздух наполнился немыслимыми запахами, но никто, кроме будущего объекта эксперимента, кажется, этого не заметил. Одним махом Паркер проглотила сладкую жидкость, опустила голову на высокую неудобную подушку и подумала, засыпая: «Там я, по крайней мере, буду не одна…»

Глава девятая,

в которой Принцесса и Многоликий попадают в грозу, открывают сокрытые двери, видят образы другого мира и узнают правду о себе и своём месте

– Сегодня, – молвила Принцесса, глядя в окно.

За окном над безголосым и мрачным ночным лесом неслись низкие тревожные облака, неровно выбеленные луной. Судя по всему, приближалась гроза. Глаза Принцессы заблестели вдохновением.

– Сегодня, – повторила она. – Мы найдём его сегодня.

– Да, ваше высочество, – помолчав, согласился Многоликий.

Сам он никогда бы не предложил ей лететь куда-то в преддверии непогоды, но ему хотелось как можно скорее добраться до Наследства Ирсоль, и он кожей чувствовал бурлящее нетерпение девушки. Только лишь допустив, что где-то есть мир, в котором она будет по-настоящему счастлива, она загорелась идеей попасть туда и не желала ждать ни минуты. И в этом порыве была вся Принцесса – прямая, решительная, искренняя.

Желание обнять её стало почти нестерпимым. Мужчина знал, что она его не оттолкнёт – наоборот, откликнется со всем пылом, на который способна. За объятиями последуют поцелуи, и невозможно будет остановить себя в стремлении оказаться ближе, ещё ближе друг к другу… Рассвет застанет их на топчане за печкой. А что дальше? Если окажется, что нет никакого Наследства Ирсоль и никакого другого мира? В этом мире представить себя вместе с Принцессой Многоликий по-прежнему не мог, давешние страхи навалились с новой силой. «Потом, – сказал он себе. – Всё потом! Когда мы будем далеко отсюда… Если, конечно, будем!»

Он поднялся со стула и, от греха подальше заложив руки за спину, переместился в другую комнату, где горел свет и на столе была разложена магическая карта. Девушка последовала за ним. Она точно так же изнывала от желания его обнять, но вдруг появившийся в нём холодок отстранённости её удерживал. Неопытная в любви, она не могла понять, что означает эта отстранённость. «Мне, наверное, померещилось. Он просто благодарен мне за побег из Замка. А теперь нуждается в моей персоне, чтобы заполучить Наследство… Вот и всё», – решила она обиженно.

Время для обид, впрочем, было неподходящее.

– Уточните место, ваше высочество, – кивнув на карту, попросил Многоликий. – А я пока соберу всё, что может нам понадобиться.

– Что там уточнять? – Принцесса машинально поскребла ногтем чернильную стрелку на карте. – Вот лесной массив, вот ущелье и река – я знаю их, я бывала там в детстве. За рекой – каскад водопадов, их мне тоже когда-то показывали. У них и название подходящее – Полуночные. Среди них должен быть грот… По-моему, всё понятно.

– Более-менее, – кивнул мужчина. – Ладно, фонарь и карта у нас будут, как-нибудь разберёмся.

Из нафталинных недр сундука он добыл изобилующую карманами и кармашками тёмно-серую охотничью куртку. Во внутренний карман сложил книгу-путеводитель с вросшей в неё картой, во внешние – фонарик, бечёвку, нож, зажигалку, кое-какие инструменты. Мало ли что пригодится новоявленным кладоискателям? Поколебавшись, упаковал драгоценности Принцессы – неизвестно, как всё повернётся, вдруг бегство не состоится, но и в этот дом возвращаться будет нельзя. А может, в других мирах бриллианты и жемчуг тоже в цене? Куртка разбухла и отяжелела. Надевая её и застёгивая, Многоликий усмехнулся:

– Говорите, кто-то там доказал единственность мира? Но ведь всё это, – он провёл руками вдоль тела, – где-то меня дождётся, пока я буду изображать вашу горжетку. Где, если не в другой реальности?

– Надеюсь, скоро мы всё узнаем, Многоликий. Я сама хочу думать, что Эремейн ошибся в расчётах, – тихо ответила Принцесса.

– Держите, это вам, – он протянул ей второй фонарик, затем перечислил: – Погасите свет, заприте дверь, ключи положите сверху за косяком, – и тут же обернулся горностаем.

Сразу стало легче – неутолённые человеческие желания сошли на нет, осталась только память о том, какие тёплые и нежные у Принцессы руки. Девушка села рядом с ним на корточки, улыбнулась:

– Вы уже готовы! – и почесала его за ушами и под подбородком, ласкаясь, пробежала пальцами по гладкой рыжей шёрстке.

«Да!»

Ей тоже так было гораздо спокойней. Зверёк взобрался ей на плечо, привычно обвился вокруг её шеи, щекоча вибриссами, засопел в ухо. Она отыскала свой шарф и закуталась в чёрный шёлк. Фонарик прицепила на пояс. Как было велено, прикрутила фитиль керосиновой лампы – и вышла в ночь. Непроглядный лес надвинулся, обступил Принцессу со всех сторон, сердце её испуганно заколотилось. Торопливо заперев дверь и спрятав ключи, летунья оттолкнулась от крыльца обеими ногами – хрустнула и осыпалась каменная крошка – и взмыла вверх, к лунному свету.

Чтобы осмотреться и определить направление, она поднялась настолько высоко, как смогла. Подол её платья под ветром превратился в бархатный парус. Огни столицы и Нараньи должны остаться позади, сообразила Принцесса. Ориентиры впереди – щетинистая туша горы и Замок. Королевская резиденция выглядела отсюда небольшим скоплением сияющих точек, похожим на созвездие и таким же, как созвездия, безмятежным. А ведь там, за крепостными стенами, наверняка до сих пор переполох. Что Король? Знает ли уже о грозившем ему покушении? Что думает о своей исчезнувшей дочери? В голове возникло грустное: «Увижу ли я тебя ещё, папа?» – но и грусти тоже предаваться было некогда.

Итак, нужно лететь к Замку, затем уйти от него вправо, обогнуть гору, за рекою снизиться, включить фонарь и двигаться к Полуночному каскаду. Главное теперь – успеть до грозы. Девушка опустилась к лесу, где меньше дуло и где она меньше рисковала быть замеченной. Но ветер усиливался и вскоре уже мотал её, как кленовую крылатку, вынуждая тратить уйму сил на то, чтобы держаться горизонтально и не сбиться с курса. В ушах гудело, волосы трепало так, что казалось, ещё чуть-чуть, и Принцесса вовсе лишится своего главного украшения. Хорошо ещё, что ветер был попутный.

Но до грозы она всё равно не успела. От побережья наползли тучи, вскоре они поглотили луну, и стало совсем темно, а по спине больно вдарили холодные капли. Летунью несло вперёд, возвращаться было нельзя, пришлось бы пробиваться против ветра – и приземлиться, не зная, что находится внизу-, она не решалась. Всё, что она могла сейчас сделать – не выпускать из виду Замок, мерцавший вдалеке за хлещущими со всех сторон струями, и двигаться так, чтобы он остался слева. Над головой полыхало, гром был такой, что закладывало уши. Платье намокло и тянуло к земле, силы уходили. Чуя неладное, горностай беспокойно завозился у неё на шее.

– Ш-ш-ш! Тихо! – Принцесса накрыла ладонью его мокрый вздыбленный загривок. – Всё будет в порядке!

Неизвестно, услышал он или нет, но шевелиться перестал. Преодолевая страх, она смежила веки, и, как когда-то её учила мама, постаралась расслабиться и выровнять дыхание, чтобы уловить новый поток магической энергии. Казалось, ничего не произошло, тело по-прежнему боролось с ветром и земным притяжением. Однако, открыв глаза, огней на замковых башнях слева от себя девушка не увидела – зато очередная молния высветила согревающую сердце картину: лесной покров впереди загнулся кверху, взбираясь по склону горы.

– Ну вот, я же говорила! – прошептала летунья.

Стремительно набежавшая буря, не теряя напора и скорости, двинулась к столице. Ветер всё ещё был сильным, но дождь почти прекратился, в облаках возникла прореха, в которую выглянула луна. Принцесса против часовой стрелки полетела вокруг горы, всматриваясь в лиловые лесные заросли, тут и там перерезанные голубоватой скальной породой. Реку, грохотавшую и пенившуюся на уступах, она услышала раньше, чем увидела. Нащупала на поясе фонарик, но зажечь его не смогла – встреча с водой подействовала на него фатальным образом, не спас даже плотный чехол. К счастью, лунного света хватило, чтобы рассмотреть пейзаж.

Вот он, Полуночный каскад! Девушка опустилась совсем низко и медленно поплыла от водопада к водопаду, отыскивая грот. А вдруг за семьсот лет от маленькой пещеры ничего не осталось? Накладывать на неё заклинания, предотвращающие разрушение, всё равно что поставить рядом с ней табличку «Здесь клад»! Вряд ли Ирсоль была способна на такую глупость, рассудила наследница. Магия здесь всё-таки чувствовалась, но вымотанной полётом Одарённой не удавалось толком определить, где находится источник чар. Пусть ищет Многоликий, может, у него получится лучше!

Принцесса присмотрела подходящую поверхность и тяжело опустилась, шлёпнув по земле мокрым подолом. Она едва держалась на ногах и только теперь осознала, что промёрзла до костей, её колотило от усталости и от холода. Горностай рванулся, выбираясь из-под туго завязанного шарфа. Девушка распутала шёлк, миг – и перед ней встал Многоликий в своей охотничьей куртке, бодрый и абсолютно сухой, но очень недовольный.

– Я болван! – проговорил он сердито. – Я должен был остановить вас, ваше высочество! Видел же, какая погода… Никуда бы оно не делось до завтра, наше Наследство!

– Оно уже делось, – отозвалась, осматриваясь, Принцесса. – Где-то рядом ещё недавно был магический артефакт. Чувствуете? А теперь его нет… или нам никогда до него не добраться.

Они стояли на крошечной круглой площадке. Позади был обрыв, с одной стороны переливался серебром водопад, с другой – голубела глухая и гладкая скала, а впереди беспорядочно громоздились камни, затянутые кудрявым кустарником в мелких светлых цветах. Несколько лет назад здесь случился обвал, вероятно, уничтоживший вход в пещеру.

– Видите? – девушка показала на камни. – По-моему, оно где-то там. Или его уже нашли… до нас. Слишком слабый след.

– Провались оно, это Наследство! – буркнул Многоликий.

При виде съёжившейся от холода девичьей фигурки, облепивших обнажённую спину мокрых волос, запавших глаз и синих дрожащих губ он испытал приступ острой неприязни к самому себе. Где была его голова, когда он соглашался на сегодняшнюю авантюру?! Мужчина поспешно стянул с себя куртку – сухую, теплую и длинную – и закутал в неё Принцессу.

– Спасибо, – шепнула она и уткнулась подбородком в его плечо.

«Я просто её согрею!» – обнимая её, подумал он. Но Принцесса уже повернула к нему лицо и прижалась холодными губами к его губам. Она ни о чём не думала, она, наконец-то, делала, что хотела – узнавала, каков он на вкус. «Будь что будет, злыдни болотные!» – отбросил сомнения Многоликий, крепче стиснул объятия и ответил на поцелуй.

Мир исчез, не было в нём теперь ни луны, ни водопада, ни мокрой одежды, ни древней волшебной игрушки. Остались только двое, что без всяких слов объяснялись друг другу в любви, и общее на двоих дыхание, и пришедшее вдруг понимание, что никогда больше они не сумеют быть врозь.

Оторвавшись друг от друга, Принцесса и Многоликий еле вспомнили, зачем и каким образом сюда попали. Они бы не удивились, если бы вокруг них за это время расцвёл райский сад. Но всё, конечно, было по-прежнему… с одним-единственным исключением. В каменной стене, которая только что – целую вечность назад! – казалась однотонной и совершенно ровной, откуда ни возьмись появилась небольшая полукруглая дверь.

* * *

– Сиятельная Ирсоль оставила своё наследство не нам обоим, ваше высочество. Она оставила его нам с вами вместе, – прошептал Многоликий.

Правой рукой он обнимал за плечи Принцессу, в левой у него был фонарь, достаточно яркий, чтобы целиком осветить небольшое помещение, вырубленное в скале.

– Да, нам с вами вместе, – эхом отозвалась Принцесса и вздохнула так сладко, что мужчине понадобилась вся его выдержка, чтобы не накинуться на неё с новыми поцелуями.

Она ещё была не здесь, ноги у неё подгибались, затуманенный взгляд с трудом фокусировался на предметах. Вернее, на одном предмете, водружённом на каменный постамент посреди квадратной пустой комнаты – на серебряной чаше довольно необычного вида, сосредоточившей в себе столько магии, что, казалось, даже воздух вокруг подрагивал и искрился. Многоликий, потянув за собой Принцессу, приблизился к чаше.

– Это оно? – полувопросительно сказал он. – Странно, я думал, это будут ворота…

– А я думала, какой-то амулет, – пытаясь сосредоточиться, девушка провела указательным пальцем по ровному прохладному краю сосуда. – Браслет… пара браслетов… или, может быть, пояс.

Овальная чаша размером с половинку большого арбуза покоилась на трёх изогнутых бороздчатых лапах. Ручки, выполненные в том же стиле, что и лапы, делили её поверхность на две части. Один бок украшали рельефные растительные орнаменты, почерневшие от времени. Другой был совершенно гладким и отполированным до зеркального блеска, чернота его не задела.

– Стоит, нас дожидается, – пробормотала Принцесса. – Почему же было написано, что, пойдя за ней, мы можем потерять всё?

– Но ведь вы… мы с вами рисковали, когда летели сюда, разве нет? – предположил Многоликий.

– Главное, что всё хорошо закончилось, – заключила она и озадаченно свела брови: – Спрашивается, как эта вещь работает? Инструкции нам вроде бы не оставили.

– Раз не оставили инструкции, значит, ничего сложного – мы сможем догадаться сами! – уверенно заявил он.

Поднял чашу, оказавшуюся гораздо легче, чем обещали её размеры, внимательно осмотрел её со всех сторон. Чаша как чаша – не будь на ней мощнейшего магического заряда, решил бы, что это всего лишь хорошо сохранившаяся древняя утварь. Увидел себя в полированном боку и задержался взглядом на отражении. Принцесса приподнялась на цыпочки, прильнула щекой к его щеке, и у него дух захватило – так здорово они смотрелись вместе!

– Красиво, – озвучила его мысли девушка.

Он вернул сосуд на постамент и осторожно отодвинулся от своей спутницы – её прикосновения лишали его способности размышлять. Принцесса несколько секунд постояла молча, перебегая глазами с его лица на чашу и обратно, а потом проговорила:

– Ирсоль могла спрятать своё наследство где угодно, а спрятала его именно здесь. Как думаете, случайно?

– Нет, конечно, – покачал головой Многоликий, – в этом был какой-то смысл… Погодите. Горы… водопады… вода! Мы можем наполнить её водой и посмотреть, что получится.

Вручил Принцессе фонарь, снова взял чашу, метнулся с нею наружу и вскоре возвратился с наполненной. Ледяная горная вода мелко пузырилась у стенок, словно закипала, зеркальный бок запотел. Многоликий аккуратно, стараясь не расплескать воду, поставил чашу на место, обтёр рукавом зеркало и уставился в него, но не увидел ничего, кроме своей растерянной физиономии. Девушка подошла сбоку, посветила в отражение… и случилось чудо! Луч фонаря, ударив в чашу и усилившись, переметнулся на бледно-голубую каменную стену, и в круге света вдруг возникло изображение. Сначала размазанное, постепенно оно обрело чёткие контуры, словно кто-то навёл резкость, а затем начало двигаться. Наследники Ирсоль оцепенели, не сводя с него глаз.

– Синематограф! – охрипшим голосом произнесла Принцесса. – Это называется синематограф. В прошлом месяце в Замок приглашали изобретателя, он показывал нам фильму…

– А это называется аэроплан, – указал на «экран» Многоликий. – Но я таких никогда не видел!

– Я тоже, – шёпотом подтвердила она.

Бело-серая обтекаемая крылатая машина с тонкими красными полосами вдоль корпуса проехала по земле и остановилась. В боку у неё открылся люк, из него выглянули два человека, в одном из которых Многоликий немедленно узнал себя, а в другом – Короля. На королевских запястьях экзотическим украшением блеснули наручники.

– Папа! – ахнула Принцесса.

На заднем плане, внутри аэроплана, маячило смутно знакомое детское лицо. Король и Многоликий обменялись парой неслышных реплик, аэроплан пропал, вместо него появился движущийся автомобиль, похожий на огромную чёрную каплю. Многоликий хмыкнул:

– Забавная у них техника!

Автомобиль тоже остановился, из него вышли ещё два человека – рослые и седовласые, похожие, как братья. Пока Многоликий в «фильме» обнимался с одним и приветствовал рукопожатием другого, Многоликий-зритель мучительно вспоминал, откуда знает их обоих и почему они вызывают у него такое тёплое чувство.

– Кажется, я с ними знакома, – пробормотала девушка, лицо которой исказилось напряжением, – но никак не могу сообразить, кто это!

На «экране» возник второй чёрный каплевидный автомобиль. Оттуда выбралась перепуганная молодая женщина в сером костюме мужского кроя. Подняв руки, она быстрым шагом приблизилась к мужчинам. Бесспорно, это была Принцесса – заметно повзрослевшая и укоротившая волосы.

– Одежда у них тоже забавная, – обронила Принцесса-зритель.

«Экранный» Многоликий что-то гневно говорил, женщина оправдывалась, и тут появилась ещё одна летающая машина, очень странная – маленькая хвостатая кабина на полозьях, над которой с бешеной скоростью вращался пропеллер. Машина зависла в воздухе. Внутри неё бок о бок сидели придворный маг и темнокожий парень с громоздким оружием в руках. Парень поднял оружие и прицелился в Короля. «Экранная» Принцесса беззвучно закричала и бросилась к отцу, чтобы прикрыть его собою от выстрела. Миг – и на её спине расплылось кровавое пятно!

Многоликий по эту сторону «экрана» издал взволнованный возглас, схватил Принцессу за руку, привлёк к себе – и в ту же секунду всё вспомнил!

– Мисс Паркер! – потрясённо выдохнул он.

– Джарод! – выдохнула она одновременно с ним и отпрянула.

Но руку не отняла.

Волшебное кино продолжалось, однако зрители утратили к нему интерес – они прекрасно знали, что будет дальше. Паркер потеряет много крови и чуть не отправится к праотцам, Джарод упустит драгоценные мгновения, угодит в Центр и свободу себе вернёт лишь много дней спустя… События прошлого уже не имели значения. Важно было разобраться в настоящем, где творилось что-то небывалое.

– Я сплю и вижу сон. Ты мне снишься! – помотав головой, сказала Паркер.

– Не всё так просто, – сжимая её пальцы, возразил Джарод. – Я думаю, сон у нас с тобой общий.

– Имеешь в виду, одинаковый? – уточнила она.

– Имею в виду, один на двоих, – ответил он с нервным смешком. – Сейчас мы здесь с тобою вместе.

– Что значит «здесь»?! – удивилась она. – Мои сны живут в моей голове.

– Обычно да, – проговорил он. – Но этот сон – необычный. Не знаю, где именно сейчас находятся твоё и моё сознания, но, я уверен, они находятся в одном и том же ментальном пространстве.

– Чушь! – возмущённо воскликнула она. – Так не бывает!

– Неужели? – усмехнулся он. – А фотографии чужих сновидений – бывают? Ставлю на что угодно, мисс Паркер, нам с тобой прислали одинаковые картины. Ночь, луна, плющ…

– Да, да… – дёрнула плечом она. – Но что это доказывает? Ты просто снишься мне, со всеми твоими безумными идеями… А может, и я тебе тоже снюсь, чудо-мальчик.

Они встретились взглядами. Её голубые глаза были полны изумления и скепсиса, его карие – искрились восторгом от фантастической догадки. «Как доказать, что у нас общий, именно общий, а не одинаковый сон?» – подумал Притворщик. «Чёрт возьми, вот это я уснула!» – подумала Паркер.

Снаружи, из-за неплотно закрытой двери донеслись какие-то звуки, похожие на шелест шагов и приглушённые голоса. Мужчина и женщина настороженно встрепенулись.

– Я придумал, как проверить мою гипотезу! – заторопился Джарод. – Сейчас я скажу тебе что-то такое, чего ты раньше знать не могла… чего не знает никто из твоих знакомых – номер моего телефона. Проснёшься и позвонишь. Если я отвечу, значит, мы не просто видим друг друга во сне – мы с тобой контактируем, понимаешь?

Звуки за дверью стали громче.

– Когда я проснусь, мне будет не до… – начала Паркер, которая, осознав себя, с новым ужасом осознала и то, в какую глубокую яму она угодила.

– Слушай и запоминай! – перебил Притворщик, назвал последовательность цифр и потребовал: – Повтори.

Она, запинаясь, повторила.

– Ещё раз!

Она повторила без запинки.

– Хорошо, – он кивнул и собрался что-то добавить, но не успел.

Грохнула, распахиваясь, дверь, и внутрь, заполонив маленькую комнату, ворвались люди в форме королевской Охранной службы. Принцессу-Паркер безо всяких церемоний взяли за локти и оттеснили к стене, на несколько мгновений она потеряла из виду Джарода-Многоликого. Раздался оглушительный рык, произошла сумятица, затем стражники расступились, и стало видно, что между ними, спелёнутый мелкоячеистой заколдованной сетью, лежит на полу огромный чёрный зверь. Его королевское величество, собственной персоной, выбрался из-за спин стражников и устремился к постаменту с чашей. Откуда-то сбоку раздался голос Потрошителя, исполненный скрипучего торжества:

– Ну надо же! А кто-то ещё сомневался, сработает ли мой безупречный план.

* * *

Всё было серое: стены, потолок, постельное бельё, металлическая спинка кровати, голый деревянный пол, шторы и решётка на окне. Почти до белизны ли светлый, незатейливо ли мышиный или же густо уходящий в черноту, серый цвет был повсюду. Принцесса подняла перед собой руки и даже не удивилась тому, что её кожа приобрела сероватый оттенок – как будто глаза потеряли способность различать другие цвета! В голове тоже что-то разладилось: мысли, медленно перетекавшие одна в другую, были такими вязкими, словно сам мозг превратился в липкую серую замазку.

«Мне дали лошадиную дозу снотворного, – вяло подумала Принцесса и села в постели. – Сколько часов… или дней я спала?» Полуночные водопады, древняя волшебная чаша, «синематограф», гроза, ночь в охотничьем доме, побег и то, что ему предшествовало – события последних нескольких дней перепутались в памяти, склеились в один громоздкий неудобный ком. В каждом воспоминании присутствовал Многоликий, и оттого каждое воспоминание отзывалось сердечной болью. Боль, наверное, была бы нестерпимой, если бы не снотворное, ещё бродившее в крови.

– Я потеряла его, – вслушиваясь в звук своего голоса, прошептала девушка, повторила: – Я его потеряла… – и по её щекам потекли слёзы.

Вытирать их она не стала.

Решётка на окне говорила сама за себя: от ближайшего будущего ничего хорошего ждать не приходится. Хорошее было в прошлом… что-то особенное, совершенно изменившее картину мира… какое-то новое знание, свет которого на мгновение озарил всё вокруг, но теперь безнадёжно погас. Что же такое узнали они с Многоликим за минуту до постигшего их провала? Она попыталась восстановить в памяти их последний разговор, но не сумела. Единственное, что удалось вытянуть из липкого кома – ни на что не похожую последовательность цифр, почему-то казавшуюся очень важной. Принцессе захотелось её записать, но в этой комнате, помеси больничной палаты с тюремной камерой, никаких письменных принадлежностей не было.

Несколько раз повторив про себя цифры, чтобы их не забыть, Принцесса откинула одеяло и встала. Выяснилось, что одета она в сорочку из гладкого светло-серого полотна, очень длинную и закрытую до горла. Рукава, наползающие на запястья, и завязки на спине почему-то вызвали у девушки ассоциации со смирительной рубашкой. «Хотя им вряд ли понадобилась смирительная рубашка… они усыпили меня раньше, чем я осознала, что с нами случилось…»

Сунула ноги в унылые больничные тапки и прошлёпала к окну. Она считала, что изучила Замок вдоль и поперёк и скрытых от неё уголков в нём не осталось, но где находится комната, куда её поместили, не понимала. Вид из окна ничем ей не помог: снаружи клубился серый туман, такой густой, что за ним едва различима была даже крепостная стена. Определить, какая это часть Замка, не удавалось. С минуту Принцесса стояла, бездумно таращась в туман, затем отвернулась от окна и приблизилась к умывальнику, над которым висело небольшое овальное зеркало. Отражение её удивило, насколько вообще она способна была сейчас удивляться. На осунувшемся лице землистого цвета выделялись глаза – они не посерели, наоборот, стали ярче, казались теперь бирюзовыми, и это выглядело неестественно и дико.

Как будто не наяву.

Не наяву. «Сейчас, сейчас всё сложится!» – девушка прижала ладони к мокрым щекам и зажмурилась. В этот момент в замке повернулся ключ, дверь открылась, и в комнату вошёл Король.

– Как ты себя чувствуешь, ангел? – спокойно поинтересовался он.

Принцесса со всхлипом втянула воздух. Отец шагнул к ней и похлопал её по плечу.

– Ну-ну, довольно, тебе не идут слёзы, дочка. Всем нам рано или поздно приходится платить за свои ошибки.

Точно такие слова она однажды от него уже слышала. Когда? Почему?.. Понимание помаячило рядом, но опять ускользнуло. Она сглотнула и спросила:

– Где он? Что вы с ним сделали?

– Твой ненаглядный оборотень? В подземелье, где же ещё. Там ему самое место, – брезгливо поджимая губы, сообщил Король.

– Вы всё подстроили, да, папа? Ради чёртовой чаши?

– Не всё, – пожал плечами отец. – Шлюха Брайж, в самом деле, спуталась с твоим братом. Они, в самом деле, вознамерились меня убить. Два идиота, – он поморщился. – Малыша Ло уже дожидаются в пограничном отряде на юге. На южном рубеже, как ты знаешь, стреляют… и порой даже попадают в офицеров. У него не слишком много шансов вернуться живым.

– А мачеха? – Принцессе было всё равно, она и сама не знала, зачем задала вопрос.

– Поедет в монастырь. Как ни крути, а ребёнка она родить должна…

– Ребёнка?.. Она беременна?

Он кивнул. «От кого?» – хотела было спросить девушка, но прикусила язык. Ощущение дежавю усилилось.

– Может, это дитя получится более удачным, чем ты и твой брат? – со вздохом проговорил Король. – Повезло мне с наследничками, ничего не скажешь. Один так рвался на трон, что затеял избавиться от родного отца. Другая, наоборот, вместо того, чтобы думать о своём высоком предназначении, устроила побег государственному преступнику и сбежала вместе с ним…

– Вы же сами это подстроили, – глядя в сторону, сказала Принцесса.

– Разве у нас был выбор, ангел? Старая ведьма Ирсоль перемудрила со своим завещанием. Не мог же я отдать тебя замуж за этого проходимца! А тут всё сложилось одно к одному: дураки заговорщики, Многоликий в мышеловке, Эспеланн со своим сватовством… – Король улыбнулся уголками губ, понятно было, что его распирает от желания ознакомить дочь с подробностями «безупречного плана», жертвой которого она стала.

– Ярл Эспеланн был с вами заодно, да? – спросила девушка, апатично дивясь отцовской жестокости. – И Хранитель тоже?

– Ну что ты, конечно, нет! Чем меньше посвящённых в таком деле, тем лучше. Наш друг Реймо…

– …Который не собирался тебя убивать…

– Разумеется – он предан Короне! Так вот, наш друг Реймо смог вычислить день, когда оборотень явится в Замок. У придворного мага свои методы, ангел, ты же понимаешь. Дальнейшее было делом техники. Мы знали: что-нибудь сработает. Ты всё равно сбежишь! Не от нежеланного брака – так от будущих обвинений в моём убийстве…

– Я думала, ты в опасности, папа… – иссякшие было слёзы потекли снова.

– А потом мы просто вас выследили, – больше не обращая на них внимания, продолжил Король.

– Но как?

– А вот так, – он подошёл вплотную к дочери и вытянул у неё из-за ворота медальон с портретом матери. – Удобная вещь – заклятие «материнское сердце». Надёжное, незаметное для других…

– Я думала, найти меня по нему могла только мама…

– То, чем пользуется один человек, может пригодиться и другому. Придворный маг неслучайно получил своё прозвище, моя дорогая. Нет такой магической штучки, которая скрыла бы от него своё нутро.

Девушка села на кровать и сжала медальон в кулаке, он обжигал ей руку, но расстаться с ним она была не в силах.

– Чувствительная дурочка… вся в мать, – резюмировал Король с сожалением. – Поэтому и попалась в нашу ловушку.

– Вы знали, что я… Одарённая?

– А ты всерьёз рассчитывала это скрыть?

Серый, как штукатурка, мир, разламывался на куски и осыпался с неживым шелестом.

– Но зачем вам понадобилось Наследство Ирсоль? – пробормотала Принцесса. – То есть я понимаю, зачем оно Потрошителю… Но тебе, папа?..

Отец скривился:

– Разумеется, ты не понимаешь! Будь ты такой, какой должна быть наследница трона… настоящей Принцессой…