Текст книги "Тайный ребенок для безжалостного дона (ЛП)"

Автор книги: Эшли Сайлас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глаза Киары светятся весельем.

– Ты изучала британские ругательства, потому что знала, что я вернусь?

– Нет, – смеюсь я.

Мы направляемся к моей машине. Технически это не моя машина, а та, на которой мне предоставили водителя.

– Ки, это мой новый телохранитель, Карлос, – говорю я, знакомясь. – Карлос, это Киара. Если ты здесь давно, то должен её знать. Она моя лучшая подруга.

Неповоротливый мужчина не говорит ни слова. Он просто кивает, прежде чем сесть на водительское сиденье. Я бросаю на Киару раздраженный взгляд и веду ее на заднее сиденье.

– Пожалуйста, скажи мне, что после расставания у тебя был хотя бы секс из мести, – говорю я ей, как только машина заводится.

Она стонет.

– Елена.

– Что? Я имею право знать. С кем ты целовалась и трахалась, когда большой член королевской семьи трахал тебя до своего королевского члена?

– Перестань его оскорблять, – говорит она, смеясь. – Это я с ним рассталась.

Это заставляет меня задуматься.

– Подожди, серьезно? Но ты любила его.

– Это правда. Но мы были в разных местах, и наши отношения больше не складывались. Это было правильно.

– К черту правильную вещь. Тебе следовало гнаться за ним под дождем, лишить его живого дневного света и никогда не отпускать его.

Она смотрит на меня.

– Для того, кто не прилагает ни малейших усилий, чтобы найти любовь, ты довольно большой романтик, ты это знаешь?

Я машу рукой, отрицая это.

– Возможно, я не бросаюсь туда, но я знаю, что это реально. Только не для меня.

Улыбка Киары ослабевает, и она открывает рот, чтобы что-то сказать, но я продолжаю говорить раньше, чем она успевает.

– Кроме того, я смотрю слишком много ром-комов, чтобы не иметь всех этих сумасшедших идей.

– Верно, – осторожно говорит Киара. – В любом случае, расскажи мне о себе. Как ты справляешься после смерти Рикардо? Как остальные?

Киара была моей лучшей подругой с четырнадцати лет, и она знает каждого члена моей семьи. Я знала, что она настоящий друг, когда она не возражала против того, что делает моя семья. Конечно, ее отец – политик, у которого хорошие отношения с Де Лукас, поэтому мы всегда были связаны. Наша дружба была неизбежна.

– Все в основном в порядке, – говорю я ей.

– А Роман? Как поживает твой смертельный враг, в которого, я уверена, ты тайно влюблена?

Я задыхаюсь, мои глаза расширяются, когда я смотрю на Карлоса на переднем сиденье.

– Я, конечно, нет. Кроме того, этим смертельным врагом теперь является дон, и Карлос работает на него.

Карлос действительно высказывается.

– Не волнуйся, Елена. Я, может, и работаю на него, но я не стукач. Плюс, мне нужно сообщать только тогда, когда ты в опасности. Частные разговоры не в счет.

Это немного ослабляет мое напряжение. Я смотрю на Киару.

– Спасибо, Карлос. Но сообщать особо нечего. Я уверена, что Киара говорит такую чушь из-за смены часовых поясов. Я не влюблена в Романа, – решительно заявляю я.

Киара имеет смелость улыбнуться.

– Да, да, как скажешь. Ну и как он?

Что бесит, так это то, что Киара дружит с Романом. Она дружит со всеми. В ее личности есть что-то такое, что мгновенно успокаивает людей. Я думаю, они все могут сказать, насколько она хороший человек.

– Он в порядке, – бормочу я. – Отродье дьявола все еще остается отродьем дьявола.

Она закатывает глаза.

– А Майкл? Тони? Мария и Роза? Твой отец?

– Ну, Тони, как всегда, потрясающий осел. Мария изо всех сил старается быть сильной, одновременно пытаясь разрушить мою жизнь на стороне.

Киара поднимает бровь.

– Мы вернемся к этому позже. В любом случае, Роза тоже хороша. Она справляется, хотя все чаще запирается в своей художественной комнате. Мой отец тоже над этим работает. Честно говоря, из всех, я думаю, Майкл пострадал сильнее всего. Он почти не разговаривает, Ки. Он ни с кем не проводит время.

– Я уверена, что ему будет нелегко, – мягко говорит Киара. Я вижу беспокойство в ее глазах. Когда родители Майкла умерли, Мария и Рикардо практически усыновили его. Он был ребенком, у которого не было никого, пока его не привели в свою семью. – Я поговорю с ним, – бормочет она.

Они с Майклом близки. Когда мы были моложе, они некоторое время встречались и остались друзьями после расставания. У них есть связь, которую я, вероятно, никогда не пойму.

– Да, я уверена, он будет рад тебя видеть, – говорю я.

– Теперь вернемся к тому, что ты сказала о Марии, пытающейся разрушить твою жизнь, – подсказывает она.

Я вздыхаю, откидываясь на спинку сиденья.

– Несколько дней назад мне сказали уволиться с работы. Очевидно, я имею право на брак.

Глаза Киары расширяются.

– Что?

Глава 8

Роман.

– Давай, Майки, подними задницу.

Майкл даже не смотрит на меня, его внимание сосредоточено на планшете в руке. Я кладу кий и подхожу к погремушке, где он сейчас растянулся. Мои глаза прищуриваются к содержимому, отображаемому на экране.

– Что ты вообще делаешь?

– Я взломал камеры наблюдения перед убежищем Руссо, – бормочет он.

Мои глаза встречаются с его карими глазами.

– Ты сделал что?

Он пожимает плечами.

– Мне было скучно и любопытно. Они ведут себя слишком тихо. Что-то происходит.

Тони бросает дротики, которые он бросал, и направляется к нам.

– Ты что-нибудь нашел? – спрашивает он с любопытством.

– Неа. Никто не вошел и не вышел. Это здание практически город-призрак.

– Это… – Тони замолкает.

Мой разум трепещет, когда я пытаюсь представить, что могло бы произойти. Сначала они отказались от спровоцированного ими переворота, а теперь пытаются оставаться вне поля зрения.

– Они что-то планируют, – говорю я, сжимая кулаки. – Клянусь, если они снова придут за нами…

– Мы будем готовы, – твердо говорит Тони.

Я усмехаюсь, садясь напротив Майкла.

– Мы почти не имеем контроля над нашими людьми, Тони. Как, черт возьми, мы будем готовы?

Он хмурится, проводя рукой по волосам. Понятно, что у него нет ответа на этот вопрос.

– Я попытаюсь взломать некоторые личные файлы. Посмотрим, смогу ли я получить больше информации, – говорит Майкл.

Я киваю один раз.

– Видишь? Я же говорил тебе, что они будут в своем игровом домике, – говорит голос, привлекая наше внимание.

Мы поднимаем глаза и видим, что в дверном проеме стоит проблема. Также известна как Елена Леган.

Большая.

Она усмехается, входя в комнату, сопровождаемая кем-то еще. Мои глаза расширяются, когда я останавливаюсь на Киаре Коулман. Блин, я не видел ее несколько лет.

Тони смеется и подходит, чтобы обнять ее, от чего она поднимается с ног:

– Привет, Ки. Скучал по тебе.

Я тоже встаю, чтобы обнять ее. Киара, возможно, лучшая подруга Елены, но она гораздо более терпима.

– Привет. Как дела?

– Я в порядке, – отвечает она своим мягким голосом. – Сожалею о твоей потере.

У меня сжимается горло, но я успеваю выразить небольшую благодарность. Елена подходит ко мне, и я бросаю на нее взгляд.

– Ты только что назвала эту комнату игровым домиком?

Она пожимает плечами.

– Как бы ты предпочел, чтобы я это назвала?

– Мужская пещера, – отвечает Тони серьезным тоном, возвращаясь к своей прежней позиции с дротиками.

– Идиот, – бормочу я.

Глаза Елены практически сверкают от веселья, когда она смотрит на меня. Я вздыхаю, возвращаясь в свое прежнее положение на погремушке. Киара приближается к Майклу. Она шепчет что-то ему на ухо, и он улыбается, и это самые сильные эмоции, которые кто-либо получал от него за последние недели. У них с Киарой были отношения, которые закончились по известным только им причинам.

Он слегка сдвигается, позволяя ей устроиться на погремушке рядом с ним.

Елена подходит к бильярдному столу и раскладывает шары. Она выстраивает их в треугольник, прежде чем снова все испортить. Я смеюсь над ухмылкой на ее лице. Девушка процветает в хаосе.

– У меня есть идея, – внезапно говорит Тони.

Я внутренне стону. Мне нравится этот парень, но я почти уверен, что мне не понравится то, что он говорит.

– Что это такое? – подсказываю я. Мы могли бы также услышать это.

– Как насчет того, чтобы убить всех ублюдков?

Воздух в комнате напрягается. Разум Тони работает загадочным образом. Меня бы смутило это случайное заявление, но совершенно ясно, что он говорит о мужчинах, которых не устраивает тот факт, что я новый дон. Его мысли, очевидно, не покидали наш предыдущий разговор.

– Тони, – говорю я предупреждающе.

– Я чертовски серьезно. Если они недовольны тем, что ты главный, мы можем с ними покончить.

– Конечно, они недовольны. Они не думают, что я сделал достаточно, чтобы заслужить свое положение, – бормочу я.

– Это фигня. Ты тренировался с детства. Ты был рядом со своим отцом в каждой сделке, в каждой работе. Кто заслуживает этой должности, если не ты? – сердито спрашивает он. – Кроме того, они все чертовы засранцы. Они охотно встали на сторону Винсента против твоего отца, а теперь делают то же самое с тобой.

– Мы уже убили людей, ответственных за переворот, чувак. Остальных мы пытали. Если мы продолжим убивать наших людей, у нас никого не останется.

– Мы всегда можем получить больше, – вздыхает он.

Я выдохнул.

– Это так не работает. Лояльность зарабатывается.

Тони скрещивает руки на груди.

– К черту это. Эта должность – твое право по рождению. Им всем следовало бы встать на колени и целовать тебя в задницу.

Это заставляет меня улыбаться.

– Я молод, Тони. Доны обычно получают свою должность, когда им за тридцать. Большинство капо намного старше меня, – отмечаю я.

– Опять чушь. Кристиан Д'Анджело стал доном своей семьи, когда ему было чуть больше двадцати. Прямо как ты.

– Да, и, как и у меня, это произошло так рано только потому, что умер его отец. Единственная разница в том, что единственными людьми, которые могли бросить вызов позиции Кристиана, были его братья, и никому из них было плевать. Между тем, у меня есть сопротивление со всех сторон.

Челюсть Тони сжимается.

– Я все еще говорю, что мы их убиваем.

– Ты не можешь просто убивать всех, кто с тобой не согласен.

– Конечно, могу, – весело говорит он.

– Ребята! – Майкл огрызается. – Кай и Елена все еще здесь.

Я поднимаю взгляд и обнаруживаю, что глаза обеих женщин пристально смотрят на нас. Черт, я забыл об этом.

– Не волнуйся, – говорит Елена, хлопая ресницами. – Вы не оскорбляете наши деликатные чувства своими разговорами. Продолжайте.

– Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал, – бормочет Киара.

Я откидываюсь на спинку стула и бросаю на нее извиняющийся взгляд:

– Прости, Ки.

Елена подходит ко мне.

– Кто твоя оппозиция?

Я настороженно смотрю на нее.

– О чем ты сейчас говоришь, беда?

Она закатывает глаза.

– Ты сказал, что у тебя есть оппозиция со всех сторон. Винсент мертв. И насколько я слышала, ты пытал людей, которые встали на его сторону. Кто еще противостоит тебе?

Я собираюсь сказать ей, чтобы она занималась своими делами, когда ее брат открывает свой большой рот.

– Иван.

Я пристально смотрю на него, и он пожимает плечами.

– Твой двоюродный брат? – Киара с любопытством спрашивает.

– Это всего лишь подозрение, – уточняю я.

– Нет, это чертовски сомнительно, что он вернулся сразу после смерти Рикардо, – заявляет Тони. – Почти как будто он этого ждал. Кроме того, он старше тебя, а это значит, что капо могут доверять ему больше. Они могут настаивать на том, чтобы следующим доном стал именно он, а не ты.

Я сжимаю челюсть.

– Он не участвует в бизнесе. Он не знает, как обстоят дела.

– Мы оба знаем, что проблема здесь не в этом. Он змея.

– Разве вы двое не слишком стары для теорий заговора? – спросила Елена. Мы оба поворачиваемся к ней. Ее руки на бедрах, ее взгляд суров: – Я имею в виду, похоже, что Иван не сделал ничего плохого.

– И все же, – выдавливает Тони.

– Точно. Подождите, пока он не даст вам повод для подозрений. Он твой двоюродный брат, – говорит она мне. – Наверное, он приехал домой, чтобы поддержать свою семью. Дайте ему передохнуть.

– Ты говоришь очень оборонительно, беда, – говорю я, чувствуя, как дергается мышца на моей челюсти.

Она пожимает плечами.

– Я просто не думаю, что он плохой парень.

После этого никто из нас не говорит ни слова в течение нескольких секунд. Пока это не сделает Киара.

– Эй, у меня есть идея, – говорит она. – Как насчет вечеринки?

– Вечеринка? – скрещиваю я руки на груди.

– Да. Мой бывший парень всегда говорил, что даже самые ненавистные сердца можно покорить алкоголем и хорошей музыкой.

– Он звучит как сноб, – бормочет Майкл. Мы все делаем вид, что не слышим его.

Улыбка Киары забавляет, когда она продолжает.

– Послушай, ты пытаешься понравиться этим людям, верно?

– Не обязательно. Я хочу, чтобы они меня боялись, – легко говорю я.

– Хорошо. Независимо от твоих намерений, я думаю, что первым делом тебе следует собрать их всех в одном месте. Покажи им, что ты способен. Будь хорошим хозяином, хорошим доном или кем-то еще. Я могу помочь тебе спланировать это. Это может быть твой официальный… – она замолкает. – Промо-вечеринка? Или как бы ты это ни называл.

Я на секунду обдумываю ее слова.

– На самом деле это неплохая идея.

Мы никогда не были теми людьми, которые устраивают вечеринки или посещают их. Моя семья довольно частная. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

– Вы шутите? Это отличная идея, – смеется Тони. – Я воспользуюсь любым поводом для вечеринки. Ты гений, Ки.

– Я поговорю об этом с моей матерью и Сальвадором. Мы можем устроить вечеринку здесь, – объявляю я.

Елена на удивление тиха. Она отошла от группы, на ее лице появилось странное выражение. Пока Тони начинает обсуждать идеи с Киарой, я подхожу к бильярдному столу и хватаю мяч, который она собиралась поместить в треугольник.

– Что с тобой? – спрашиваю я.

– Ничего, – бормочет она.

– Действительно? Я думал, что именно ты будешь рада вечеринке.

Она пожимает плечами.

– Это будет весело. Хотя, возможно, меня здесь не будет.

– Почему, черт возьми, не будет?

– Потому что мне нужно вернуться в Бостон. У меня есть работа, Роман. Обязанности.

Я смотрю на нее секунду и пожимаю плечами.

– Увольняйся. Вернись домой. Задача решена.

Она смотрит на меня с недоверием.

– Этого не произойдет.

– Я вижу это по твоим глазам, волчонок. Ты тоже хочешь вернуться. Если ты это сделаешь, никто не будет думать о тебе хуже.

– Нет, но я буду меньше думать о себе. Я не ухожу, – упрямо говорит она.

Я стискиваю зубы.

– Когда ты возвращаешься?

– Примерно через неделю.

– Хорошо, потому что вечеринка в эти выходные.

Она напрягается.

– В какой день?

– Я не знаю. Думаю, в субботу, – говорю я, смущенный ее реакцией. – Почему? Что-то в этом не так?

– Нет. Ничего вообще. Не могу дождаться, – говорит она с улыбкой на лице, которая, как я сразу понимаю, фальшивая.

Мои глаза сужаются, и я собираюсь расспросить ее дальше, когда Майкл вскакивает на ноги.

– У нас проблема, – объявляет он, глядя на планшет.

Я уже двигаюсь к нему.

– Что это такое?

– Руссо сейчас что-то вывозят со своего склада. Может, это и не так уж важно, но узнать, что это такое, не помешает.

Я киваю:

– Хорошо. Пойдем.

Они вдвоем кивают и, попрощавшись с девочками, мы уходим.

Наше лидерство с Руссо зашло в тупик. Когда мы подошли к убежищу, там все было очищено. Не было никаких подсказок относительно того, что они планируют. С ними что-то происходит, но, кроме как подставить кого-то, чтобы проникнуть в них, у нас нет возможности выяснить, что именно.

Сальвадор посоветовал мне перестать быть параноиком по поводу Руссо и сосредоточиться на своих усилиях со своими людьми. Это был солидный совет, и я так и сделал, приложив все усилия, чтобы вечеринка прошла хорошо.

Звучит спокойная музыка группы, которую мы наняли, и атмосфера довольно прохладная. Здесь около семидесяти человек, в основном капо со своими супругами, смеются, разговаривают и набивают лица едой. Вечеринка проходит на открытом воздухе за нашим домом.

Я рад, что моя мама и Киара смогли это осуществить. Все это они сделали за три дня.

Улыбка на моем лице практически застыла, когда капо подходили ко мне один за другим. Кто-то поздравляет, кто-то выражает соболезнования. Я изучаю их, пытаюсь прочитать между строк, выяснить, кто может вынашивать какие-то гнусные намерения. Эта вечеринка – это не только попытка сделать их со мной более комфортными, но и сбор информации о людях, которые должны защищать меня ценой своей жизни.

– Спасибо, что пришел, Нолан, – говорит моя мать лысеющему мужчине перед нами. Она весь вечер была рядом со мной. Я уверен, что она пытается держать меня в узде, следить, чтобы я не сказал ничего неприятного нашим драгоценным гостям, но я вел себя просто идеально. Совершенно очаровательно и намеренный сделать так, чтобы все прошло хорошо.

Несколько секунд я изучаю Нолана Пайка. Он проработал в нашей семье более десяти лет, и у него двое сыновей – или были. Один из них совершил ошибку, присоединившись к Винсенту, и поплатился за это своей жизнью. Я не могу не задаться вопросом, хочет ли Нолан отомстить. Лицо мужчины гладкое и лишено каких-либо эмоций.

Я протягиваю руку для рукопожатия.

– Да, спасибо, что пришли, Нолан. Мой отец считал тебя ценным приобретением для нашей семьи, и я тоже.

Он пожимает мне руку и коротко кивает.

– Я не вижу Ноя поблизости, – заявляю я, многозначительно оглядываясь в поисках его единственного живого сына.

Нолан пожимает плечами.

– Я уверен, что он где-то здесь.

Моя мама задает ему еще несколько приземленных вопросов о его здоровье, прежде чем перевести нас к следующей паре. Карлсоны всегда были очень преданы нашей семье. Я менее напряжен, когда мы с ними разговариваем.

– Роман, а разве ты не собираешься в ближайшее время жениться? Твоя мама не может вечно проводить мероприятия с твоей рукой, – поддразнивает Эмили.

Это веселая молодая женщина лет двадцати с небольшим. Клянусь, каждый раз, когда я ее вижу, на ее лице всегда сияет широкая улыбка. Не то чтобы я мог винить ее за это. Если бы я вышел замуж за старика, находящегося на смертном одре, и мои дети были бы в очереди, чтобы унаследовать его состояние, я бы тоже все время улыбался.

И все же меня никоим образом не обрадовал ее вопрос. За меня отвечает мама.

– Работа еще продолжается, Эмили, – мягко говорит она.

Почувствовав мое настроение, она быстро уводит меня от Карлсонов.

– В чем, черт возьми, их проблема? Если они не пытаются заслужить расположение или о чем-то просить, они влезают в мою личную жизнь, – говорю я сердито. Моя рука тянется к галстуку на шее. Я ненавижу носить галстуки; они чертовски сжимают.

– Это не что иное, как то, что от тебя требуется, дорогой, – твердо говорит моя мама. – Ты знаешь это. Это твой долг. Теперь, я думаю, пришло время для твоей речи.

Я смотрю на нее.

– Мне нужно произнести речь?

Ее прохладный взгляд скользнул по моему лицу.

– Конечно, тебе придется произнести речь. Тебе нужно сообщить этим людям, что ты планируешь для них делать и как ты планируешь ими руководить. Тебе нужно показать им свою силу.

Я открываю рот, чтобы сказать ей, что слова кажутся ненужными, когда мы слышим крик изнутри дома. Моя голова резко поднимается, когда я смотрю на двойные двери, ведущие внутрь. Музыка прекращается, и все замолкают.

Моё сердце начинает колотиться в груди. Потому что я почти уверен, что это была моя сестра.

Глава 9

Елена.

Я разговариваю с Иваном Де Лукой, когда мы слышим крик. Он смотрит на меня секунду, темные брови нахмурены в замешательстве, прежде чем мы оба поворачиваемся к дому.

– Что это было? – нахмурившись, спрашивает Иван.

Мое сердце колотится.

– Это было похоже на Розу.

Краем глаза я вижу, как Роман быстрыми шагами приближается к дверям, ведущим в дом. Майкл тоже уходит от Киары, следуя за ним, и Тони не отстаёт. Вокруг меня раздаются шепоты, бормотания о том, что может происходить. Я двигаюсь вперед, но рука Ивана обхватывает мое запястье.

– Подожди, куда ты идешь?

Я высвобождаю руку из его хватки и слегка улыбаюсь. Он милый, но мне действительно сейчас не нужен еще один чертов голкипер.

– Все в порядке. Я просто хочу это проверить, – говорю я ему.

Его хмурое выражение становится еще сильнее, и он выглядит готовым поспорить, но я ухожу, мгновенно теряясь в толпе. Некоторые мужчины подходят охранять двери, отгоняя людей, когда раздается выстрел. Мое сердце сжимается от этого звука. Оно исходило изнутри дома.

Начинается столпотворение, и это единственная причина, по которой я могу проскользнуть мимо незамеченной. Я идиотка, раз направляюсь куда-то, возможно, опасное, но у меня плохое предчувствие.

Я вхожу в дом и поворачиваю за угол в узкий коридор. Увидев сцену, которую я обнаружила, я издала короткий вздох. На земле лежит мужчина, которого я не узнаю, он сжимает ногу, из которой быстро сочится кровь. Роман сидит на нем сверху и бьет его снова и снова, а Тони рядом с Розой, которая трясется, с широко раскрытыми от ужаса глазами. Сбоку у нее платье порвано.

Я хватаюсь за живот, понимая, что должно было случиться. Роман все еще бьет мужчину по полу. Он уже полумертвый, неподвижный. Недолго думая, я направляюсь к Розе. Мой брат резко вздыхает, когда замечает меня.

– Какого черта ты здесь делаешь, Елена?

Я игнорирую его, тянусь к своей подруге. Как только мои руки обнимают ее, она начинает плакать.

– Тсс, все в порядке, дорогая, дыши, – говорю я успокаивающе.

Я делаю ошибку. Мой взгляд перемещается на Романа, и когда он поднимает голову, его взгляд встречается с моим. Моё сердце останавливается на секунду. Потому что человек, смотрящий на меня, не тот, кого я узнаю. Это Роман, но он в ярости и ужасает. Затем его глаза закрываются, и он издает рычание.

Он внезапно перестает бить мужчину и поднимается на ноги, проводя рукой по его волосам. При этом он пропитывает себя кровью, но я сомневаюсь, что его это волнует.

Он снова смотрит на меня, прежде чем его взгляд перемещается на сестру. Они темнеют еще больше.

– Я, черт возьми, покончил с этим дерьмом, – выплевывает Роман.

Я смотрю на него в замешательстве. Даже Майкл и Тони, похоже, не понимают, что он имеет в виду.

– Подними его, – говорит он моему брату, указывая на мужчину на полу.

Его глаза опухли, и я почти уверена, что нос сломан. Он корчится от боли, издавая тихие звуки агонии. Тони без колебаний берет его на руки. Я понятия не имею, о чем сейчас думает Роман.

– Следуй за мной, – приказывает он низким и холодным голосом.

Роза все еще дрожит рядом со мной. Я готова провести ее в ее комнату, но тут взгляд Романа снова встречается с моим, останавливая меня на месте.

– Моя сестра тоже пойдет.

– Куда? – спрашиваю я твердым голосом, несмотря на хаотичное биение сердца.

– Мы возвращаемся туда, – твердо отвечает он.

Мои глаза расширяются.

– Ты шутишь? Посмотри на нее.

Майкл говорит.

– Елена права, Ром. Розе следует подняться и отдохнуть.

Острый взгляд Романа в его сторону заставляет Майкла тут же замолчать. Роман тоже пристально смотрит на меня, прежде чем посмотреть на сестру.

– Иди сюда, принцесса, – мягко манит он.

Роза выдыхает, прежде чем оторваться от меня и подойти к брату. Он наклоняется, чтобы что-то прошептать ей на ухо. Она качает головой в ответ, и он продолжает говорить. Это занимает минуту или две, и как только он заканчивает, Роза кивает. Роман сбрасывает пиджак и накидывает его ей на плечи.

– Ты Де Лука, – шепчет он. – Мы чертовски не слабые.

Двое из них возвращаются на вечеринку. Тони и Майкл тащат за собой полуживого человека, и я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на кровь, текущую из его тела, иду следом. Мы возвращаемся на улицу, и вечеринка немного контролируется. Мой отец стоит перед всеми с выражением «не трахайся со мной». Выражение его лица слегка меняется на беспокойство, когда он рассматривает наше окружение.

Роман идет впереди толпы. Роза стоит рядом с ним. Он жестом просит Тони и Майкла отпустить их, и ответственный за это мужчина с громким стоном падает на землю.

– Мне нужно, чтобы все меня слушали, – начинает Роман громким и авторитетным голосом. – Сегодня вечером этот мужчина пытался напасть на мою сестру. Он осмелился прикоснуться к Де Луке, но был настолько глуп, что сделал это у меня дома. Со всей своей семьей прямо здесь. Его действия не просто глупы, они чертовски безумны.

Я слышу едва сдерживаемую ярость в его голосе. Во всем дворе тишина, единственные звуки доносятся от ебаря, стоящего на полу.

– Некоторые из вас считают мою семью слабой. Рикардо Де Лука нанял здесь каждого человека. Некоторых из вас приняли в эту семью, когда на спине у вас не было ничего, кроме одежды. Мой отец принял вас и защитил вас, – челюсть Романа сжимается. – Он выполнил свои обязанности в меру своих возможностей, и чем ему отплатили? С пулей в череп. Некоторые из вас были причастны к перевороту, который привел к его смерти. Я должен был убить каждого из вас до единого. Но мой отец научил меня быть милосердным. И я старался чтить его желания и его учения. Моя мать попросила меня выступить с речью раньше. Она просила меня сообщить вам о моих планах руководить. Чтобы вы знали, насколько я силен. Что ж, я собираюсь начать с установления некоторых новых правил. Пощады больше не будет, – заявляет он. – Если я уловлю хотя бы малейший намек на неповиновение, неуважение или предательство, я обещаю заставить вас страдать. Это не будет быстрым и безболезненным. Клянусь, я заставлю вас пожалеть, что вы никогда не рождались. Вы знали милосердие моего отца, теперь вы почувствуете мою безжалостность.

Когда они смотрят на своего дона, в их глазах читается явный, ощутимый страх. Роман практически говорит:

– Мистера славного парня больше нет, – лайковые перчатки сняты.

Он подходит к мужчине на полу и поднимает его на ноги. Затем он хватает пистолет из-за спины рубашки. Выражение лица Романа просто угрожающее. Я вздрагиваю, когда он слегка ухмыляется.

– Я собираюсь начать с Ноя Пайка. Как я уже сказал, сегодня вечером он напал на мою сестру. Он не заслуживает легкой смерти, но из него получается идеальный козёл отпущения, чтобы вы все могли понять, насколько я чертовски серьёзен.

– Пожалуйста, – говорит Пайк, которого начинает трясти. Я удивлена, что он вообще способен просить милостыню. – Пожалуйста.

Роман пинает его на землю. Он взводит пистолет в руке и направляет его на него. Я думаю, самое страшное во всем этом то, насколько спокойным выглядит Роман. С тем же успехом он мог бы сейчас собирать цветы. Я тайно называла его психопатом все эти годы, но это первый раз, когда он действительно высказал хоть какое-то предположение, что он действительно может им быть.

Когда он собирается сделать выстрел, раздается крик. Все смотрят, как из толпы выбегает старик с лысеющими волосами. Он становится на колени перед Романом, прикрывая тело Пайка.

– Я понимаю, что то, что сделал мой сын, было непростительно, – начинает старик дрожащим голосом. – Но он единственный ребенок, который у меня остался. Пожалуйста, Роман, я тебя умоляю. Ты не сможешь его убить.

Роман склоняет голову набок.

– Я сказал больше никакой пощады, Нолан, – спокойно заявляет он.

Старик сглатывает.

– Я слышал вас. Вот почему я предлагаю себя на его месте. Вместо этого убей меня.

У меня вырывается легкий вздох. О Боже.

– Пожалуйста, – продолжает старик. – У нас с твоим отцом была история. Я сделал все, что он когда-либо просил меня. Теперь я умоляю тебя сделать вот что.

Сцена абсолютно жалкая. Все смотрят, затаив дыхание. Никто не смеет пошевелить мышцами. Ной Пайк все еще лежит на земле, слезы текут по его лицу.

Выражение лица Романа задумчивое, когда он смотрит на старика. Наконец он приходит к решению.

– Жизнь за жизнь, – выдыхает Роман.

Через секунду он стреляет. Пуля попадает в цель, и старик падает замертво. У меня сводит желудок. Мне приходится на секунду отвести взгляд, надеясь контролировать свое дыхание. Когда я оглядываюсь назад, я вижу, что Роман зовет охрану забрать тело мужчины. Ноя Пайка тоже вытащили.

Роман еще не закончил свою речь.

– Мой отец умер и оставил меня главным. Я готовился стать доном с семи лет и знаю нужды каждого мужчины здесь. Мой долг перед вами – защищать ваши семьи. Семья Де Лука считается одной из самых богатых семей Нью-Йорка. Но сейчас ни Руссо, ни Галло, ни даже Д’Анджело – никто из них нас не уважает. Они думают, что мы чертовски слабы. Они думают, что мы стали мягкими, но я собираюсь это изменить. Вы все поможете мне изменить это. Мы поднимемся.

– Мы поднимемся, – повторяют несколько человек.

Это слова Де Луки. Семейный девиз. Обещание. Мы поднимемся.

Роман кивает, довольный их ответом. Вечеринка расходится; настроение портится, когда гости начинают расходиться. Несколько секунд я наблюдаю за Романом, пока он разговаривает с Тони.

Он действительно сделал это. Он их победил. Сегодня здесь нет ни одной души, которая не боялась бы Романа Де Луки. Это именно то, чего он хотел.

Через два часа вечеринка сократилась, и в доме больше никого нет. Я подхожу к бару внутри дома, мне нужно выпить. Сегодняшний день пошёл не так, как я ожидала, но это был лучший результат, на который я могла надеяться. Альтернативой было бы развитие событий по спирали, так что, честно говоря, смотреть, как убивают человека, было лучшим вариантом.

Я останавливаюсь в дверном проеме, мои глаза встречаются с темно-синими.

– Нам пора прекратить вот так встречаться, – говорю я Роману.

Как и в прошлый раз, последнее, что мне следует делать, это заходить в комнату и разговаривать с ним. Я продолжаю работать, несмотря ни на что. Он выгибает бровь, когда я сажусь рядом с ним в баре и тянусь за стаканом. Когда я жестом прошу его налить мне выпить, он просто ухмыляется, прежде чем подчиниться.

Я тонко воспринимаю его внешность. Он переоделся, сменив окровавленную на чистую белую футболку и брюки. Его волосы все еще немного влажные, так что, думаю, он принял душ. Он не похож на человека, который сегодня ночью убил старика и разрушил целую семью. Это немного жутковато.

– Тебе есть что сказать, беда? – задает вопрос Роман, не глядя на меня.

Я отвожу от него взгляд и смотрю вперед.

– Неа. Я здесь для того, чтобы сидеть, пить и барахтаться в беспорядке, который составляет мою жизнь, – говорю я, делая большой глоток напитка.

– Мне жаль, что тебе пришлось стать свидетелем того, что произошло сегодня вечером, – напряжённо говорит Роман, неточно догадываясь, что его действия – причина моего дискомфорта.

Я качаю головой.

– Просто еще один день в доме Де Лука. Я уже говорила тебе, не так-то просто оскорбить мои тонкие женские чувства.

Он выпускает глоток воздуха.

– Так почему валяться?

Я делаю паузу, размышляя, стоит ли мне сказать ему это. Затем я с потрясением понимаю, что он единственный человек, которому я могу это сказать. Это на самом деле смешно. Из всех людей в моей жизни единственный человек, с которым я могу поговорить об этом, – это Роман Де Лука.