Текст книги "Тайный ребенок для безжалостного дона (ЛП)"

Автор книги: Эшли Сайлас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Что?

– Я ищу кнопку, – бормочет она.

– Какую кнопку?

– Ты странно добр ко мне. Я подумала, что ты, должно быть, робот или что-то в этом роде.

– Верно, – говорю я безучастно. – Потому что в этом есть смысл.

Она смеется, плюхнувшись на кровать и глядя в потолок.

– Есть что-нибудь от моего брата? – спрашивает она.

– Майкл сказал, что с ним все в порядке.

– А мой отец?

– Он не покидал дом уже несколько дней, но, думаю, с ним тоже все в порядке. Я разговаривал с одной из горничных, и, по ее словам, он уже ел. Хотя он мало говорит.

Она вздыхает.

– Отлично. Я разрушила свою семью.

– Ты не разрушила семью, – поправляю я. – Им больно. Это нормально.

Она поворачивается и смотрит на меня теплыми глазами.

– Однако я это сделала. Мой отец назвал меня разочарованием, а брат сказал, что я для него мертва.

Я понимаю, что она допустила срыв. Это не то, что кто-то хочет услышать от своих близких. Ее отец и брат значат для нее очень многое, даже если она не всегда это показывает.

– Роман, твоя кличка для меня буквально беда. Ты называешь меня так, потому что я именно этим и занимаюсь. Я все порчу.

Она горько смеется.

– Знаешь, я думала, что изменилась. Последний год я провела, пытаясь стать лучше. Потому что я собиралась стать мамой и пообещала себе, что буду лучше во всех отношениях, чем та, что у меня была. Я знаю свои недостатки. Я знаю, кем я была до Кэсси, и я хотела быть лучше, но что, если я просто обречена быть этой эгоистичной, банальной сукой, которая отталкивает людей, которых она любит?

– Эй, посмотри на меня, – говорю я, заставляя ее поднять голову и посмотреть прямо мне в глаза. – Я не называю тебя бедой, потому что думаю, что ты все портишь. Это просто глупое прозвище, и, если ты не заметила, я еще называю тебя волчонок.

Она улыбается:

– Я заметила. И ты называешь меня так, потому что видел мою фотографию в костюме волка на Хэллоуин.

– Нет, – опровергаю я. Она недоверчиво смотрит на меня. – Ладно, может быть, частично да. Но… тебе нравится греческая мифология, верно?

Она кивает.

– Ну, в греческих мифах волки – символ свирепости и силы. Я называю тебя маленьким волком, потому что, если ты этого не осознавала, ты всегда была силой, с которой нужно считаться. И ты всегда будешь. Ты сильная, сильнее, чем кто-либо на самом деле думает о тебе. Ты никогда не отступаешь перед любым вызовом – и поверь мне, я знаю, учитывая, что я тот человек, который бросает тебе вызов больше всего. Честно говоря, ты меня иногда удивляешь. Если ты спросишь меня, я не думаю, что тебе когда-либо нужно было меняться. Ты всегда была совершено такой, какой ты есть.

Когда я заканчиваю, Елена смотрит на меня с трепетом на лице.

– Блин, Роман. Я тебе действительно нравлюсь, – мягко говорит она.

– Может быть, слишком много, – бормочу я. – Иди сюда.

Она делает это без колебаний, садится и приближается ко мне на кровати. Я хватаю ее запястье, мой палец скользит к ее ладони. Она дрожит, когда я касаюсь ее, и я улыбаюсь.

Когда-то я думал, что всегда буду обречен на жизнь, посвященную размышлениям о том, каково это – быть по-настоящему живым. Я не думал, что найду какое-то счастье. Но я понял, что Кэсси и Елена могут стать моим счастьем. Они могли бы быть для меня всем, если бы я только позволил себе чувствовать.

Я глажу ее по щеке большим пальцем. Она смотрит на меня, зеленые глаза сияют на ее коже. Она чертовски красива. Иногда действительно больно смотреть на нее.

– Елена, – ее имя срывается с моих губ, как молитва, мольба. Прямо перед тем, как я обниму ее шею и прикасаюсь к ней губами.

Пока мы целуемся, я позволяю себе свободно думать о мысли, которая крутилась в моей голове с пятнадцати лет. Даже когда я этого не осознавал. Даже когда я отрицал это.

Моя.

Глава 25

Елена.

Губы Романа прижимаются к моим, когда он притягивает меня ближе. Поцелуй горячий, страстный и вызывает у меня дикое желание. Мое сердце хаотично бьется в груди, когда его руки сжимаются вокруг меня. Роман полностью притягивает меня к себе на колени, так что я сажусь на него верхом. Он целует меня так глубоко, что я теряюсь в нем.

Я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного ни с кем. В прошлом году это сводило меня с ума. После нашего момента в машине. Я все время задавалась вопросом: почему он? Как он мог обладать способностью вызывать столь сильные чувства? Я слегка прикусываю его нижнюю губу и чувствую, как он улыбается мне. Он отстраняется, его рука все еще лежит на моей щеке.

– Наверное, нам стоит поговорить об этом, – бормочет он.

– Наверное, – соглашаюсь я, несмотря на колотящееся сердце.

– Это может быть плохой идеей.

– Разве ты не слышал, Ром? – спрашиваю я, обнимая его за шею и притягивая нас еще ближе. – Я преуспеваю в плохих идеях.

Он издает тихое проклятие, пока я играю с прядями его черных волос. От напряженности в его глазах у меня перехватывает дыхание.

– Помнишь, как хорошо я тебя трахнул в прошлый раз? – тихо спрашивает он.

Выражение его лица сейчас такое открытое. Более открытое, чем я когда-либо видела.

– Возможно, – поддразниваю я. – Я смутно помню, каково это, когда ты скользишь внутри меня.

Теплый и невозможно твердый. Мои ноги напрягаются от воспоминаний. Не помогает и то, что я чувствую неопровержимые доказательства того, что, я уверена, сейчас находится в центре наших умов подо мной.

Его взгляд согревает каждый дюйм моего тела.

– Я помню те хриплые звуки, которые ты издавала прямо перед тем, как я заставил тебя кончить. Я столько раз представлял себе эти прелестные стоны.

Я наклоняюсь вперед, мои губы касаются раковины его уха.

– Хочешь услышать их снова?

Роман дрожит, я чувствую, как он становится еще тверже.

– Черт возьми, да, – выдыхает он.

– Ты справишься, – обещаю я. – Но сначала я хочу кое-что сделать. Для тебя. Ну давай же.

Я слезаю с его колен и с кровати, поднимая и его на ноги. Я еще раз смотрю ему в глаза, прежде чем медленно опуститься на колени. Глаза Романа расширяются.

– Елена, – хрипло говорит он.

– Шшш, – шепчу я, тянусь к пряжке его джинсов.

Я быстро его разбираю. Дрожь пробегает по мне, когда я стягиваю с него штаны и обхватываю руками его твердую длину. Я обхватываю рукой его член и облизываю от основания до кончика. Он не издает ни звука, наблюдая за мной потемневшими и затуманенными глазами.

Жар расцветает в моем животе, волной перемещаясь ниже, что заставляет меня сжимать ноги вместе. Я чувствую напряжение в Романе, достигающее крещендо, и мягко улыбаюсь про себя, отчаянно желая увидеть его падение. Я провожу языком по кончику его члена, прежде чем засунуть его глубоко в рот. Я могу взять его только наполовину, но судя по звукам, которые он издает, ясно, что он одобряет.

Он держит мое лицо и медленно скользит глубже.

– Черт возьми, Елена, – громко стонет он.

Мои глаза слезятся, и я едва могу дышать, но меня переполняет тепло при мысли о том, что я сведу его с ума.

– Детка, я собираюсь…

Ему не нужно заканчивать свое заявление, я смотрю на него, без слов сообщая, что все в порядке. Его глаза смягчаются, когда он смотрит на меня сверху вниз. Затем они захлопываются, и он кончает с хриплым стоном. Я глотаю каждую каплю, которую он может дать, высасывая его, пока ничего не остается. Роман поднимает меня на ноги и глубоко целует.

– Спасибо, – выдыхает он.

Я ухмыляюсь.

– Ты можешь загладить свою вину передо мной.

– Я планирую, – обещает он. – Снимай одежду.

Как марионетка в руках своего хозяина, я выполняю его приказы. Моя улыбка широко растягивается, когда я стягиваю шорты. Моя рубашка снимается следующей, пока я не стою перед ним в одних трусиках и бюстгальтере. В его выражении лица столько неприкрытого, неприкрытого голода, что у меня перехватывает дыхание.

Он медленно осматривает меня, его глаза скользят по всему моему телу, прежде чем он снова смотрит на меня с волчьей ухмылкой.

– Ты чертовски красивая, Елена, – шепчет он. – А теперь ложись на кровать.

Несмотря на его властные слова, его тон мягок. Я немедленно подчиняюсь, ложась боком на кровать и подпирая голову ладонью, чтобы посмотреть на него.

– Что дальше, ваше высочество?

Роман откидывается на комод с оценивающим выражением лица, но выглядит слишком довольным собой. Он снял джинсы и боксеры и стоит там, выглядя слишком сексуально.

– Раздвинь ноги, волчонок. Коснись себя.

У меня сбивается дыхание. Я не могу поверить, что он просит меня это сделать. И я не могу поверить, что сделаю это. Очень медленно мои руки ложатся между бедрами, и я раздвигаю ноги, как он просил.

– Продолжай, – предлагает он. – Проведи пальцем вверх и вниз по клитору.

Блин. Его грязные слова гораздо горячее, чем должны быть. Челюсть Романа напрягается, когда я тянусь к своему клитору. Я настолько мокрая, что хнычу, проводя пальцами по складкам. Доказательства моего возбуждения прилипают к моим пальцам. Я смотрю на свои руки широко раскрытыми глазами и продолжаю потирать гладкие складки.

– Посмотри на меня, Елена, – резко говорит Роман.

Я стону, встречаясь с его темно-синими глазами.

– Это моя девочка, – говорит он с усмешкой. На мгновение мой взгляд опускается на его член, который уже тверд. – Теперь окуни палец внутрь.

Я не могу справиться с румянцем на щеках, пока следую его инструкциям. Я провожу пальцем по складкам, прежде чем осторожно надавить внутрь. Стон Романа подстегивает меня, когда я полностью просовываю палец внутрь. Он говорит что-то еще, но я едва его слышу и начинаю быстрее входить внутрь, представляя, что это его палец. Мой оргазм приближается, и я гонюсь за ним. Ищу облегчения. Я собираюсь добавить еще один палец, но Роман тут же оказывается на месте. Я задыхаюсь, когда его рука сжимает мое запястье.

– Я не говорил, что ты сможешь это сделать, волчонок. Не будь плохой девочкой.

Рычу я раздраженная тем, что мой надвигающийся оргазм ослабевает.

– Тогда давай, сделай это сам, – рявкаю я.

Это все, что ему нужно услышать. Он облизывает мой палец, прежде чем притянуть меня к краю кровати и встать на колени между моими ногами. Моя кожа краснеет, а пульс резко ускоряется при первом же прикосновении его языка к моему клитору. Все, что я могу сделать, это всхлипнуть, когда он вонзает его в меня. Затем Роман добавляет пальцы, прижимая их к моим внутренним стенкам. Я задыхаюсь, мои бедра обхватывают его голову. Большим пальцем он поглаживает мой клитор, и этого трения, а также давления и ощущения его рта на мне достаточно, чтобы подтолкнуть меня в страну полного и абсолютного блаженства.

Мой рот открывается, когда я заглушаю крик. Моя спина падает на кровать, и пару секунд я вижу только звезды. Когда мои глаза открываются, они соединяются с его глазами, и меня внезапно охватывает срочность. Все, что я знаю, это острый голод и потребность, когда я тянусь к краю рубашки Романа. К счастью, он, кажется, чувствует то же самое, потому что на том же дыхании расстегивает мой лифчик. Мы быстро сбрасываем всю нашу одежду. Я лишь мельком вижу его великолепно татуированную грудь, прежде чем он меня целует. Наши языки встречаются в танце, с которым я быстро знакомлюсь.

– Бля, Роман, ты мне нужен, – плачу я.

– Небольшая проблема, – говорит Роман между поцелуями. – У меня нет с собой презерватива.

– Контроль над рождаемостью, – говорю я тихо.

Я приняла таблетку через несколько недель после рождения Кэсси, не желая снова рисковать.

Взгляд Романа на меня напряжен.

– Ты уверена?

– Если бы я не была уверена, то не стала бы спрашивать.

Он кусает мою нижнюю губу за этот комментарий. Затем он награждает меня, когда головка его члена дразнит меня при моем входе. Он смотрит на меня, в глубине его глаз что-то уязвимое.

– На этот раз это не ошибка, – говорит он тоном, не терпящим возражений.

– Это не ошибка, – обещаю я.

Весь его самоконтроль исчезает, когда он толкается внутрь. Я задыхаюсь, когда он меня растягивает.

– Как у нас дела на данный момент? – Роман бормочет.

– Еще, – задыхаюсь я.

Я чувствую его улыбку на своей шее, когда он толкает меня одним сильным толчком.

– О Боже.

Он длинный. Такой чертовски длинный, что я чувствую его повсюду.

– И как это ощущается? – спрашивает он.

– Идеально, – шепчу я.

– Нет, ты идеальна, – возражает он, целуя меня один раз, прежде чем ворваться в меня.

Опять и опять. Роман задает жестокий, уверенный темп, его рот скользит по моей шее, а рука поднимается и обхватывает мою грудь. Комната наполнена звуками шлепающихся тел, моими громкими стонами и тихими вздохами Романа. От каждого удара у меня сбивается дыхание.

– О боже, – говорю я, задыхаясь.

– Назови мое имя, Елена, – произносит он свои слова резким выпадом, попадающим в точку.

– Роман, – стону я.

Я хватаю его за плечо и откидываюсь назад с большей силой, встречая движение его бедер и погружая его глубже и сильнее. Я начинаю корчиться против него, мои руки сжимаются, когда я начинаю кончать.

Я выкрикиваю его имя, а мой оргазм обретает собственную жизнь. Сотрясение Земли – подходящее слово для этого. Я рада, что с нами в доме никого нет, потому что крик, который я издала, очень силен. Вид Романа надо мной, его темный взгляд, пристально сосредоточенный на мне, – самое сексуальное, что я когда-либо видела.

Он забирает мой рот, когда кончает, содрогаясь внутри меня. Роман практически падает на кровать рядом со мной, мы оба тяжело дыша. Он переворачивается на бок, встречаясь глазами с моими.

– Ты чертовски потрясающая, беда.

Я чувствую, что улыбаюсь, хотя мои веки тяжелеют. Лицо Романа то появляется, то исчезает из моего поля зрения. Последние несколько дней я плохо спала и засыпаю через пару секунд из-за усталости. Последнее, что я помню, это то, как Роман обнял меня и поцеловал в лоб.

Когда я просыпаюсь на следующее утро, его руки все еще обнимают меня. Я ухмыляюсь, как дурочка, глядя на его спящее лицо. Во время сна он восхитительно красив. Я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем в его объятиях, и мне никогда не хочется уходить, но мой тяжелый мочевой пузырь зовет меня, требуя освобождения.

Я пытаюсь выскользнуть, но вместо этого он сжимает меня сильнее.

– Роман, – шепчу я, пытаясь его разбудить.

Его веки дёргаются, но он не открывает глаза. Я постукиваю его по щеке.

– Не мог бы ты убрать от меня свои огромные руки? Мне надо пописать.

Когда его губы дергаются, я прищуриваюсь.

– Роман!

Он стонет, слегка шевелится и, наконец, открывает глаза. Его губы растягиваются в легкой улыбке, когда он смотрит на меня.

– Привет.

– Доброе утро. Выпусти меня, – настойчиво говорю я.

Он закатывает глаза, прежде чем наконец раскрыть руки, и я выскальзываю из-за него, поднимаюсь на ноги и шлепаюсь через комнату к ванной. Когда я оглядываюсь на него, на его лице появляется довольная улыбка, когда он смотрит на мое обнаженное тело. Я бросаю на него взгляд, прежде чем отправиться в ванную.

Когда я возвращаюсь, Роман сидит на кровати, прислонившись спиной к изголовью. Я с улыбкой прыгаю обратно в кровать и приземляюсь к нему на колени. Он издает тихий стон и притягивает меня ближе.

– Хорошо спала? – спрашивает он, пробегая рукой по моим волосам.

– Лучше, чем у меня было за последнее время.

– Ах, да? Я тоже, – шепчет он, прежде чем прижаться губами к моим.

Я не уверена, как долго мы целуемся, но когда мы расстаемся, мы оба задыхаемся. Я провожу рукой по его груди, останавливаясь на конкретной татуировке, которая бросается в глаза. Я прослеживаю написанные там слова.

– Это на латыни, да?

Он кивает.

– Oderimt dum metuant, – прочитала я, видимо, неправильно произнося. – Что это значит?

– Пусть ненавидят, пока боятся, – переводит он, наклоняясь ближе, чтобы укусить меня за ухо.

Я хихикаю, отталкивая его назад.

– Это очень хорошие слова, по которым стоит жить, дон, – говорю я с сарказмом. – Но я не ненавижу тебя. И я не боюсь тебя.

– Я никогда не хотел, чтобы ты делала что-то из этого, детка. И ты никогда этого не сделаешь.

Я киваю в знак согласия, и он снова меня целует.

– Пожалуй, мне стоит пойти и приготовить нам завтрак, – говорю я, неохотно отстраняясь. – Мне нужен кто-то, на ком можно потренироваться.

Он выгибает бровь.

– Что ты подразумеваешь под практикой? Я думал, ты умеешь готовить.

– Я могу. Или, по крайней мере, скоро смогу.

Внезапно он выглядит очень обеспокоенным, заставляя меня смеяться.

– Не волнуйся, это у меня есть, – уверяю я его.

Он вздыхает, когда я поднимаюсь на ноги. Прежде чем выйти из комнаты, я надеваю платье и трусики. Когда я прихожу, Киара стоит на кухне и пьет кофе с самой широкой улыбкой на лице.

– Что? – спрашиваю я.

Она качает головой:

– Ничего, – она все еще улыбается.

– Ки…

– Ты даже не представляешь, как сильно мне хочется сказать, что я сказала тебе об этом прямо сейчас, – стонет она. – Но я сдерживаю это. Потому что я потрясающая подруга.

– Спасибо, – говорю я, закатывая глаза, и направляюсь к холодильнику.

Киара стоит позади меня, когда я оборачиваюсь.

– Пожалуйста, скажи мне, что здесь вы не только трахаетесь.

Я замечаю ее обеспокоенное выражение лица и обдумываю ее слова. Потом я вспоминаю, как выглядел Роман, что мы говорили друг другу, и качаю головой.

– Нет, это нечто большее, – искренне говорю я.

День рождения Розы, возможно, единственное, что Де Лукасы изо всех сил празднуют. Когда Рикардо был жив, он делал все, что хотела его маленькая девочка. Стоя посреди роскошной вечеринки в бальном зале отеля, совершенно ясно, что Роман чувствует то же самое.

Именинница ходит по комнате, разговаривая с гостями с яркой улыбкой на лице. Я прибыла несколько минут назад после того, как отвезла Кэсси к дому с няней. Прежде чем ее приняли на работу, ей пришлось пройти несколько процедур, включая проверку анкетных данных. Роман не стал рисковать. Я все еще немного нервничаю, оставляя ее одну с кем-то, кто не является ее семьей, но она находится в тщательно охраняемом особняке Де Луки. Я уверена, что с ней все будет в порядке.

Я почти сразу замечаю Киару. Она ведет, судя по всему, жаркий разговор с Майклом. Когда она поднимает глаза и замечает меня, она жестом приглашает меня подойти.

– Привет, – здороваюсь я. – Все в порядке?

– Да, все в порядке, – уверяет она меня, прихлебывая шампанское.

Я поворачиваюсь к Майклу, который выглядит великолепно в черном смокинге.

– Ты все еще сердишься на меня?

Он вздыхает.

– Нет, я больше не сержусь на тебя, Елена. Однако сразу предупреждаю: твой брат где-то здесь. И он чертовски пьян, так что держись подальше.

Я напрягаюсь при этом.

– Почему ты вообще позволил ему прийти сюда?

Киара задает вопросы.

– Я уверен, что это станет для тебя сюрпризом, Ки, но я не могу контролировать все, что он делает.

С этими словами он уходит. Я поворачиваюсь к своей подруге, широко раскрыв глаза. Майкл никогда не злится. Никогда.

– С ним все будет в порядке, – говорит Киара, взмахнув рукой, прежде чем выплеснуть весь свой напиток.

Я чувствую чье-то присутствие позади себя и оборачиваюсь, чтобы найти Романа. Что-то трепещет в моей груди, когда я смотрю на него. Он целует меня в губы, не обращая внимания на то, что мы на публике. Когда он отстраняется, я ловлю на его лице тревожное выражение.

– Все в порядке? – спрашиваю я.

– Да, у меня только что был тяжелый день, – отвечает он, нежно поглаживая меня по щеке. – Ты выглядишь потрясающе.

– Спасибо. Ты и сам выглядишь не так уж плохо.

Он одаривает меня полуулыбкой.

– Ты хочешь уйти? Я видел Тони и не в настроении для конфронтации. Особенно здесь.

– Конечно, – говорю я ему.

Я нахожу Розу и, пожелав ей счастливого дня рождения, мы с Романом выходим за двери вечеринки. Он предлагает пригласить меня на свидание, когда мы встречаем двух человек, стоящих прямо у дверей вечеринки. Лицо Ивана Де Луки наполнено яростью. И он не одинок; рядом с ним женщина. Та, кого я не узнаю, несмотря на то, что сейчас она смотрит на меня с убийственным взглядом.

– Так это та шлюха, ради которой ты меня бросил, Роман, – говорит она. Ее взгляд скользит по моему телу, оценивая. Выражение ее лица выражает отвращение, когда она смотрит на меня.

Я моргаю.

– А ты?

Женщина пронзительно рассмеялась.

– Ты разорвала мою помолвку и даже не знаешь, кто я?

Ой. Итак, это Бьянка Занетти.

В последний раз, когда мы говорили о ней, Роман рассказал мне, что назначил встречу с ее отцом, чтобы обсудить условия расторжения их сделки. Думаю, он уже это сделал. Мой взгляд перемещается на Ивана. Они вдвоем – странная компания. Я уверена, что мой отец уже сказал ему, что наш брак никогда не состоится.

– Что ты с ней делаешь, Иван? – требует Роман, его челюсть напряжена.

– Мы поняли, что у нас общая проблема, – говорит Иван с острой улыбкой. – Видимо, мой двоюродный брат украл мою невесту.

Роман напрягается рядом со мной.

– Я никогда не была твоей невестой, – говорю я с насмешкой, прежде чем посмотреть на Бьянку. – И ты с Романом никогда не были помолвлены. Он заключил сделку с тобой как с субъектом. Не получилось. Преодолей это.

Серьезно, откуда берутся все эти заблуждения?

Зеленые глаза Бьянки сужаются.

– Я слышала, что ты залетела, и это единственная причина, по которой он с тобой. Заманить в ловушку мужчину ребенком – это средневековье. И отчаяния.

О нет, черт возьми, она этого не сделала.

Глава 26

Роман.

Начнем с того, что у меня был дерьмовый день. Лорен Занетти был в ярости после нашего вчерашнего разговора. Сегодня утром Майкл разбудил меня новостью о том, что Занетти отказывается от некоторых инвестиций, которые мы планировали сделать. Я понял его послание громко и ясно. Его потеря из семьи – это довольно серьезный удар, учитывая, что он является одним из наших основных источников финансирования.

Мне также пришлось иметь дело с последствиями моего решения, которые дошли до ушей других капо. Они недовольны тем, что я нарушаю брачный контракт. Часть меня не могла не быть благодарна, что Елена решила скрыть свою беременность. Потому что их реакция сейчас показывает, что если бы это было год назад, они бы, не колеблясь, выразили свое недовольство, свергнув меня. Прямо сейчас до моих ушей доносится какой-то шепот и ропот, но они все чертовски напуганы, чтобы что-то с этим поделать.

Вечеринка Розы должна была отвлечь внимание, но мое дерьмовое настроение не рассеялось, поэтому я решил уйти с Еленой. Я подумывал отвести ее в один из моих любимых ресторанов, но, конечно, и это должно было испортить что-то еще.

Прежде чем Елена успевает сделать что-нибудь безрассудное, например, ударить дочь человека, который затаил на меня злобу, я хватаю ее за руку и притягиваю ближе.

– Успокойся, волчонок, – говорю я ей, затем поворачиваюсь к Бьянке. – Скажи что-нибудь подобное еще раз, и ты пожалеешь об этом. А теперь уходи, – говорю я резким тоном.

Выражение ее лица искажается.

– Это несправедливо, Роман. Ты обещал мне совместную жизнь.

Моя челюсть сжимается. На каком-то уровне я могу понять, откуда она взялась.

– Я не давал никаких обещаний, Бьянка. У тебя были ожидания, и хотя мне жаль, что я не смог их оправдать, я ничего тебе не должен.

Ее глаза полны слез.

– Ты хоть представляешь, что ты со мной сделал? Этот брак должен был стать моим шансом доказать семье свою ценность. Я была готова быть той, кем ты хотел, чтобы я была. Я была готова быть идеальной, а ты меня выбрасываешь.

Я внутренне вздыхаю. Это становится чертовски утомительно.

– Это очень грустно, – говорит Елена, стоящая рядом со мной.

Я смотрю на нее сверху вниз, не зная, саркастична она или нет. Судя по тому, как Бьянка наклоняет голову, она тоже не слишком в этом уверена. Когда Елена выходит вперед и я вижу выражение ее лица, я могу сказать, что она искренна.

– Тебе не обязательно выходить замуж, чтобы доказать свою ценность, Бьянка. Возможно, я тебя не знаю, но ты заслуживаешь большего.

Бьянка, кажется, немного удивлена ее словами. Затем ее шок проходит, и она закатывает глаза.

– Просто заткнись, – рявкает она.

Елена вздыхает.

– Единственный раз, когда я пытаюсь быть милой.

Взгляд Бьянки остановился на мне.

– Ты пожалеешь об этом, Роман.

Я не говорю ни слова в ответ.

– Скатертью дорога, – бормочет Елена, пока мы смотрим, как она уходит.

Я притягиваю ее к себе, провожу рукой вверх и вниз по ее руке.

– Знаешь, она очень красивая, – говорит Елена, глядя на меня с дразнящей улыбкой на лице. – Ты уверен, что не будешь сожалеть о том, что расстался с ней?

Я закатываю глаза.

– Замолчи.

Она смеется, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать меня. Я теряюсь в ней, пока нас не прерывает громкое покашливание. Я издал рычание, поднимая глаза.

– Какого черта ты все еще здесь делаешь, Иван?

На его челюсти дергается мышца.

– Какого черта я здесь делаю? – сердито спрашивает он. – Какого черта ты делаешь, Роман? Ты разрушил выгодное соглашение и прогнал одного из наших крупнейших инвесторов, и все из-за нее? Ты ненормальный?

Я хватаю Елену за руку и притягиваю ее к себе, глядя на него сверху вниз, пытаясь контролировать ярость, разворачивающуюся внутри меня.

– Будь очень осторожен со своими следующими словами, кузен.

– Точно. Я твой чертов кузен, – рявкает он. – Я твоя семья, а ты предал меня ради девушки, которая не могла держать ноги сомкнутыми. Ты чертов идиот. И она шлюха.

В одну секунду он говорит, а в следующую раздается треск, когда его голова дергается в сторону. Я не наносил удар. Елена задыхается, и мои глаза расширяются, когда я вижу там Тони, сжимающего в одной руке бутылку водки. Он смотрит на Ивана с убийственным выражением лица.

Откуда, черт возьми, он вообще взялся?

– Скажи это еще раз о моей сестре, – говорит Тони, невнятно произнося слова. – Я, черт возьми, смою тебя.

Иван, который, должно быть, чертовски жаждет смерти, на самом деле нападает на него. Я не теряю ни секунды, прежде чем встать между ними. Мой пистолет будет готов через несколько секунд. Я направляю его на грудь Ивана, и он останавливается.

– Единственная причина, по которой я не собираюсь убивать тебя прямо сейчас, это то, что, к сожалению, моя кровь течет в твоих венах. Но если ты еще раз скажешь что-то подобное, я тебя прикончу. Я обещаю.

Он сглатывает и выглядит нервным.

– Ты собираешься предпочесть их вместо меня? Я твой двоюродный брат!

– То, что ты мой двоюродный брат, не означает, что ты мне нравишься. Мне плевать на тебя. Возможно, ты был полезный в прошлом году, но не заблуждайся, я всегда буду выбирать их. Тони мой чертов брат, а ты для меня никто. А теперь отвали.

Он уходит без колебаний. Я возвращаю пистолет на место в куртке и поворачиваюсь. Глаза Тони полузакрыты, когда он прислоняется к сестре. Он явно загипсованный. Я двигаюсь, чтобы снять с нее его вес, и Елена выхватывает у него бутылку, выражение ее лица мягкое и немного настороженное, когда она смотрит на брата. Глаза Тони на мгновение открываются и останавливаются на мне.

– Привет, Роман. Я скучал по тебе, чувак, – говорит он, все еще невнятно произнося слова.

У меня перехватывает горло.

– Я тоже скучал по тебе, брат.

Он улыбается и поворачивается, чтобы посмотреть на сестру.

– Привет, сестра.

– Привет, старший брат, – выдыхает она. – Давай, отвезем тебя домой.

Мы ведем его к моей машине и после того, как он сядет на заднее сиденье, едем в сторону моего дома. Елена смотрит назад, на своего брата, который крепко спит.

– Думаешь, он нас простил? – спрашивает она с надеждой.

– Я бы сказал, что у нас шансы пятьдесят на пятьдесят, – отвечаю я с улыбкой.

Уложив Тони в постель, мы поднимаемся наверх, чтобы найти нашу дочь. Она в комнате своей бабушки. Я удивленно смотрю на маму.

– Я думал, ты была на вечеринке у Розы, – говорю я, входя в комнату.

Елена следует за мной, ее шаги нерешительны. Моя мать хмурится, когда замечает ее.

– У меня болела голова, поэтому я ушла пораньше, – говорит мама в ответ.

Я тянусь к Кэсси, которая крепко спит у нее на руках. Моя дочь не шевелится, когда я поднимаю ее. Мама поджимает губы и смотрит на меня.

– Ты собираешься забрать их домой? – спрашивает она.

– На самом деле они оба ночуют здесь. В моей комнате, – добавляю я на случай, если она не поймет.

Я смотрю на нее, заставляя ее сказать что-нибудь. У моей матери и Елены никогда не были самые лучшие отношения, но она часть семьи. Существование Кэсси подтверждает это, и мои чувства к ней укрепляют это. Хоть я и не говорил в общих чертах, что мы находимся в отношениях, я уверен, что она осознает этот факт.

– Спокойной ночи, – весело говорит мама, явно не в настроении спорить.

– Хотите, Мария, я принесу вам аспирин от головной боли? – мягко спрашивает Елена позади меня. Ее способ поднять белый флаг.

– В этом нет необходимости, – отвечает мама.

Я смотрю на Елену с мягкой улыбкой. По крайней мере, она попыталась. С моей мамой это может занять некоторое время, но мы доберемся до цели. Мы покидаем ее спальню и направляемся к моей. Я кладу Кэсси посередине нашей кровати.

– Она, должно быть, очень устала, – отмечает Елена. – Я не могу поверить, что она не просыпается. Хотя она, вероятно, не будет спать всю ночь. Нам определенно не удастся долго выспаться.

– Я не против, – говорю я ей, собираясь снять куртку и раздеться.

Она наблюдает за мной, ее выражение лица пылает жаром, когда я снимаю рубашку.

– Не слишком ли поздно отвезти ее в комнату Марии? – спрашивает она, провожая взглядом мою грудь.

– Поздно, – усмехаюсь я, протягивая ей чистую рубашку. – Переоденься в это, и тогда мы все сможем немного поспать.

Она дуется, но делает, как я прошу. Моя рубашка доходит ей до середины бедра, и при виде ее в моей одежде внутри вспыхивает собственничество. Елена ложится по другую сторону Кэсси. Без каких-либо колебаний я тянусь к ее руке, переплетая наши пальцы.

– Я наконец-то узнал второе имя Кэсси, – говорю я тихо.

– Ах, да? И какое?

– Катерина, – говорю я ей. – Это кажется правильным.

– Кассиопея Катерина Де Лука, – повторяет Елена. Она дарит мне мягкую улыбку.

– Это довольно большой шаг. Хотя это идеально. Я люблю это.

И я люблю тебя.

Хотя я не говорю этих слов. Я почти уверен, что если бы я это сделал, это бы ее отпугнуло. Я дам ей столько времени, сколько ей нужно, оставаясь рядом с ней. Я не сомневаюсь, что нам всегда суждено было быть вместе. Теперь все, что мне нужно сделать, это подождать, пока Елена это поймет.

Глава 27

Елена.

Мои бедра в руках Романа, и я медленно катаюсь на нем, провожая пальцами вверх и вниз по его шее. Его взгляд потемнел от похоти, он крепко схватил меня, прижимая к себе, когда я скатываюсь по его стволу. Каждый раз, когда он внутри меня, я чувствую себя как впервые. Кажется невероятным, что независимо от того, сколько раз мы занимаемся сексом, ему удается вызывать те же невероятные эмоции, что и раньше.