Текст книги "Тайный ребенок для безжалостного дона (ЛП)"

Автор книги: Эшли Сайлас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Ее глаза сужаются.

– Мы в церкви, Роман. Не ругайся. Если ты собираешься так говорить в доме Божьем, то уходи.

– С удовольствием, – говорю я с облегчением. – До свидания мама. Увидимся дома.

Я выхожу из церкви к своей машине, где стоит Майкл с дерьмовой ухмылкой на лице. Ему разрешили уйти вместе со всеми. Во всяком случае, мама не стала бы тащить его за собой, учитывая его крайнее отвращение к человеческому обществу вне семьи.

– Как прошло общение? – спрашивает он.

– Отвали, – бормочу я.

Мы садимся, я завожу машину и уезжаю. Первые несколько минут проходят в дружеской тишине, прежде чем мои мысли неизбежно возвращаются к теме, о которой я думал всю неделю. Сегодня я собираюсь встретиться с Еленой и Кэсси, но до сих пор понятия не имею, что мне делать. Не помогает и то, что я не могу ни с кем об этом поговорить.

– Эй, так мне нужно с тобой кое о чем поговорить, – нерешительно начинаю я.

– Продолжай.

– Это гипотетический вопрос, Майки. То есть это нереальная ситуация.

– Я знаю, что значит гипотетически, – говорит он, закатывая глаза.

– Ладно, допустим, я оглушил девушку. Она забеременела. И помни, это чисто гипотетический вопрос, Майки. Мне просто интересно. Как бы ты предложил мне рассказать родителям девушки?

Майкл смотрит на меня так, будто я сумасшедший.

– Ром, – медленно говорит он. – От тебя кто-нибудь забеременел? Черт возьми. Брианна беременна?

– Бьянка, – поправляю я, закатывая глаза. – И нет, она не беременна. У нас никогда не было секса.

– Ох, – говорит Майкл, и его беспокойство заметно уменьшается. – Тогда какого черта ты задаешь такой идиотский вопрос?

Я стону.

– Я не знаю, чувак. Просто любопытно.

Он снова смотрит на меня. Я практически чувствую подозрение. Он хочет знать больше, но не спрашивает. Майкл не давит.

– Это будет зависеть от… – наконец отвечает он.

– От… – подталкиваю я.

Он пожимает плечами.

– Ряда вещей. Насколько близки твои отношения с этой женщиной? Она католичка? Итальянка? Ее семья живет в Коза Ностре?

Я медленно киваю, прежде чем выбрать лучший способ помочь ему понять.

– Ладно, представь, что это Роза – и нет, моя сестра определенно не беременна, но что, если она была беременна от мужчины, за которого она не замужем или даже не помолвлена? Допустим, связь на одну ночь. Что бы ты сделал?

Майкл даже не колеблется.

– Я бы, наверное, убил его. Но я уверен, что ты меня опередишь.

Я слегка напрягаюсь.

– Но ребенок…

– Придется расти без отца, – твердо говорит Майкл. – Никто не трогает женщин в нашей семье.

Он прав. Черт, я знаю, что он прав. Это значит, что я так облажался.

– Да, – говорю я, сглатывая.

– Ты в порядке, Роман?

– Да, все хорошо.

Елена открывает дверь почти сразу после того, как я звоню в дверь.

– Привет. Ты пришел рано, – говорит она в знак приветствия.

Меня на мгновение сбивает с толку ее вид. Ее волосы мокрые, капли воды падают на ее тело. Рубашка, которую она носит, прилипает к ее коже, и я не могу отвести взгляд от ее груди, особенно от ее сисек, которые намного больше, чем я помню. Мой взгляд падает на ее ноги, одетые в джинсовые шорты. Я тихо сглатываю, прежде чем посмотреть ей в лицо.

Она определенно поймала меня на том, что я глазею на нее. Но, как ни странно, она об этом не упоминает.

– Ты собираешься просто стоять там? – она отходит от двери и впускает меня в квартиру.

– Где Киара? – спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.

– Она пошла встретиться с друзьями, – отвечает Елена. – Я знаю, меня тоже удивило, что у нее есть друзья, кроме меня, – грустно добавляет она.

Мои губы дергаются.

– Не все такие, как ты, беда. Ее глаза блестят, когда она смотрит на меня.

– Достаточно справедливо, – заявляет она. – Кэсси в своей кроватке. Мне привести ее сюда или ты зайдешь и повидаешься с ней?

– Она спит?

– Она не спала, когда я вышла из комнаты пять минут назад, но она могла уснуть. Я покормила ее перед тем, как пойти принять душ, и иногда после этого она хочет спать.

– Пойдем в комнату. На случай, если она спит, – говорю я, стараясь, чтобы голос не звучал слишком нетерпеливым.

Правда в том, что я ждал всю неделю, чтобы увидеть ее снова. Мне потребовались все силы, чтобы не сесть в машину два дня назад и не поехать сюда. Но я этого не сделал. Я заставил себя довольствоваться сообщениями охранявших их мужчин, одновременно делая все, чтобы ее семья и моя не узнали правду. Но мы не можем скрывать это вечно.

Когда мы входим в комнату, Елена задыхается и бросается к кровати, чтобы сбросить с нее одежду. Я замечаю несколько бюстгальтеров и пару трусиков, когда она берет их все на руки.

– Черт, – бормочет она.

– Не торопись, волчонок.

Я посмеиваюсь, направляясь к кроватке. Я слышу бормотание «извращенец», прежде чем она направляется к шкафу.

Тем временем я обращаюсь к своей маленькой девочке.

– Привет, принцесса, – говорю я тихо.

Она просыпается с жевательной игрушкой в форме собаки в руках. Когда она замечает меня, ее рот открывается и издает тихие бормотающие звуки.

– Ой, – говорит Елена рядом со мной. – Я думаю, она тебя узнала.

Я улыбаюсь.

– Я сомневаюсь в этом.

– Ты можешь взять ее, – говорит Елена.

Мне больше не нужны подсказки, прежде чем залезть в кроватку и схватить ее. Я потратил около трех часов на то, чтобы выяснить, как правильно держать ребенка, как обеспечить ему правильную поддержку и обеспечить его комфорт. Как только дочка оказывается у меня на руках, у меня сжимается грудь.

Я встречаюсь с ней всего второй раз и почти уверен, что уже привязался. Она моргает, глядя на меня, большими голубыми глазами, которые практически сверкают. Когда я смотрю на нее, во мне все успокаивается. Я спокоен. Я никогда не думал, что ребенок может так поступить с тобой. Прошедшую неделю я думал о том, как безумно то, что я отец. Я знал, что это неизбежно произойдет. Я всегда собиралась завести детей, просто не думал, что это будет так скоро.

И хотя часть меня боится, что я облажаюсь, другая часть меня в восторге от того, как все пойдет. Отцовство – это просто еще один вызов. И я никогда не отступаю перед вызовом.

Когда Елена указывает на кровать, я сажусь на край и обнимаю голову Кэсси. Я в растерянности, что делать дальше.

– Наверное, мне пора идти, – внезапно говорит Елена, указывая на дверь. – Дам вам двоим немного места.

– Эй подожди. Мне действительно было о чём с тобой поговорить. У меня есть пара вопросов.

Елена выгибает бровь.

– Почему я не удивлена? Дай угадаю, ты провел все свое свободное время, исследуя все, что связано с младенцами, а теперь тебе интересно узнать о нашей?

Я прищуриваюсь, совсем не довольный тем, что она смогла так точно это догадаться. Я не настолько прозрачен. Елена смеется, прежде чем сесть рядом со мной на кровати.

– Давай, послушаем, – предлагает она.

– Первый вопрос, – начинаю я. – Когда у нее день рождения?

– 26 мая, – отвечает она.

– Хорошо. А какое у нее второе имя?

Елена делает паузу. Ее глаза встречаются с моими, и в их глубине есть что-то уязвимое.

– Я ей его не дала. Я надеялась, что ты это сделаешь. Было неправильно выбирать все ее имена без отца. Итак, в ее свидетельстве о рождении есть только ее имя и фамилия. Кассиопея Де Лука.

Мое горло сжимается. Внезапно я не могу отвести от нее взгляд.

– Это было… заботливо, – наконец соглашаюсь я.

Она кивает.

– Это было правильное решение. Когда ты придумаешь для нее второе имя, мы можем его изменить. Тебе также, вероятно, придется подписать ее свидетельство о рождении. Как ее отец.

Я не знаю, что сказать. Я смотрю на ребенка у себя на руках. Она не может понять, о чем мы говорим, но ее глаза устремлены на мое лицо, как будто она это понимает.

– Я никогда не хотел, чтобы ты не был частью ее жизни, Ром. Мне просто нужно было сначала сделать небольшой крюк.

– Хорошо, – говорю я тихо.

После этого Елена встает на ноги, откашливаясь.

– Я знаю, что у тебя есть и другие вопросы, но я думаю, тебе следует сначала провести с ней некоторое время. В любом случае мне есть чем заняться.

– Чем?

– Я собиралась искать работу, посмотреть, смогу ли я найти что-нибудь на своем ноутбуке.

Очень медленно я обдумываю то, что она говорит. Потом я стискиваю зубы.

– Тебе не нужна работа, Елена. Твоей дочери три месяца.

Ее голова наклоняется в сторону. Я практически вижу, как она готовится к бою. Затем она смотрит на ребенка у меня на руках и выдыхает.

– Ищу удаленную работу. Кое-что я могу сделать из дома. Мне чертовски скучно, Роман, и хотя я люблю проводить время со своим ребенком, мне также нужно чем-то занять свои мысли, прежде чем я сойду с ума. Работа поможет в этом.

– Но все равно…

– Нет. У тебя нет права голоса, Роман. Это обо мне и о том, что мне нужно.

– Ладно, – бормочу я.

– В конце концов, когда Кэсси подрастет, я найду настоящую работу, – заявляет она. Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но она останавливает меня. – И нет, тогда ты тоже не имеешь права голоса.

Я вздыхаю.

– Мы отложим дискуссию.

– Никакой дискуссии нет. Дискуссия окончена, – твердо говорит она. – Наслаждайся временем, проведенным с папой и дочкой.

Она выходит из комнаты, оставляя нас одних.

– Твоя мама, вероятно, станет моей смертью, принцесса.

Она моргает один раз, и я воспринимаю это как согласие. Я нежно провожу ее по щеке.

– Это моя девочка, – шепчу я.

Я покачиваю ее несколько секунд. Вскоре она зевает, а через несколько минут крепко засыпает. Очень осторожно я кладу ее в кроватку, прежде чем отправиться на поиски ее матери. Елена сидит на полу в гостиной перед диваном. Перед ней ноутбук, и она в очках, что немного удивительно.

– С каких это пор они тебе нужны?

Она подпрыгивает от удивления, прижимая руку к груди.

– Не подкрадывайся ко мне так!

Я скрещиваю руки на груди и ухмыляюсь. Когда она берет себя в руки, она бросает на меня взгляд.

– Что ты вообще здесь делаешь?

– Она спит, – сообщаю я ей, садясь рядом с ней на пол.

Что она там делает, когда за ней стоит вполне приличное кресло, я не знаю. Но я давно научился не задавать вопросы Елене Леган.

– Итак, – подсказываю я. – Когда ты получила очки?

– Несколько месяцев назад. Я что-то читала на телефоне, и буквы вдруг стали размытыми. У меня всегда были проблемы с глазами, но до сих пор я была слишком упряма, чтобы носить очки.

– Твоя фирменная черта: упрямство.

– Я думала, это твое, – возражает она.

– Я в этом сильно сомневаюсь.

– Как будто ты когда-нибудь признаешь, что ты далеко не идеален, – усмехается она.

– Ты сказала это не мне, волчонок.

Елена испускает многострадальный вздох.

– Что бы ни, – что-то меняется в ее выражении лица, и она усмехается. – Итак, я слышала, ты женишься на какой-то наследнице авиакомпании. Бренда?

– Бьянка, – поправляю я второй раз за сегодня. Я не могу сдержать веселую улыбку. – Ее зовут Бьянка. И кто тебе сказал?

– Мой отец говорил об этом, – отвечает она. – Сразу после того, как он сообщил мне о моей скорой помолвке с твоим кузеном.

– Что?

Зеленые глаза с любопытством обращаются ко мне.

– Ты не знал?

У меня были подозрения, но никто не удосужился сказать мне, что Леганы планируют выдать ее замуж за Ивана.

– Из всех чертовых людей, Иван? – плюю я.

– Он тебе все еще не нравится, – говорит Елена.

– Я не хочу, чтобы ты выходила за него замуж, – отвечаю я.

Ее бровь приподнимается.

– А за кого, скажи на милость, ты бы предпочел, чтобы я вышла замуж?

Может, я и дон, но я не имею права голоса в том, кто на ком женится. Тем более, что она дочь Сальвадора. Но когда я представляю, как она идет к алтарю, чтобы выйти замуж за моего кузена, у меня вскипает кровь.

– Кто угодно, только не он, – говорю я, глядя ей в глаза.

Елена отводит взгляд первой. – Ну, это не имеет значения, потому что я не выхожу за него замуж. Мало того, что существование Кэсси является довольно серьезной проблемой в планах моего отца, я еще и не испытываю к нему никакого интереса.

Это заставляет меня расслабиться. Немного.

– Итак, кто тебя интересует? У тебя есть парень?

Она смеется.

– Боже, нет. Когда я вообще получу его? Когда я была на большом сроке беременности в Лондоне? Или сейчас, когда у меня трехмесячный ребенок? Я сомневаюсь, что в ближайшее время мне предстоят свидания. Все, на чем я сейчас сосредоточена, – это Кэсси.

– Да, хорошо, – говорю я, кивая.

– Теперь вернемся к тебе. Как у тебя складываются отношения с наследницей?

Я слегка напрягаюсь. На прошлой неделе я изо всех сил старался не думать о Бьянке. Она закидывала мой телефон сообщениями с просьбой о встрече, но я их игнорировал. Она всего лишь еще один пункт в моем длинном списке проблем. Конечно, она может быть крупнее большинства.

– На самом деле у нас нет отношений, – ловлю себя на том, что говорю я.

– Мой отец сказал мне, что ты уже подписал брачный контракт и все такое.

– Я подписал договор о том, что женюсь на ней, – говорю я, уже сожалея об этом решении. – Кроме этого, мы сходили на несколько свиданий. Ничего особенного не происходит.

– Ох, – тихо говорит Елена. – Но ты все равно подписал контракт. Ты дал слово, и Рикардо всегда говорил, что…

– Человек верен только в своем слове, – вмешиваюсь я сквозь стиснутые зубы. – Поверьте мне, я в курсе.

– Значит, тебе придется на ней жениться.

– Мне не нужно делать ничего, чего я не хочу.

Елена выглядит так, будто не совсем мне верит, но отказывается от своих слов.

– Ты голодный? Я могла бы приготовить для тебя.

Ее слова напоминают мне, что я ничего не ел с тех пор, как мы пошли в церковь.

– Конечно, – отвечаю я осторожно. – Но я бы предпочел не умирать.

Она закатывает глаза и поднимается на ноги.

– Сообщаю тебе, что я посещаю онлайн-курсы кулинарии. Теперь я могу готовить.

Я настороженно смотрю на нее. Она скрещивает руки, видимо, обиженная.

– Я изменилась, Роман.

Мои глаза скользят по ее лицу, когда я осознаю эти слова.

– Ты действительно это сделала, не так ли?

Глава 21

Елена.

Вопреки тому, что я сказала, на самом деле я не обладаю способностью самостоятельно приготовить полноценный обед. Еще. Но я могу сделать нам бутерброды. Я думаю жареный сыр.

Я направляюсь на кухню, торопясь приготовить что-нибудь для кого-то, кроме себя. Киара по-прежнему настороженно относится к тому, как я готовлю, поэтому мне пришлось практиковаться самостоятельно. Роман собирается стать моим первым подопытным, даже не осознавая этого.

Беру все ингредиенты. Немного хлеба, сыра и немного овощей. Я режу лук, когда на кухню заходит Роман. Он настороженно смотрит на меня, и я закатываю глаза.

Что нужно сделать девушке, чтобы заслужить доверие?

– Тебе нужна помощь?

– Нет. Я вполне способна сделать сэндвич, – сообщаю я ему.

Он мычит, но не уходит. Я выдыхаю и смотрю на него.

– Роман, ты пойдешь? Я же говорила тебе, что у меня это есть, – говорю я в отчаянии.

К сожалению, я забываю, что делаю, и тот факт, что сейчас держу нож. Он выскальзывает из моей руки, порезав палец, прежде чем с грохотом удариться о деревянную поверхность плиты.

– Ой! – кричу я, протягивая палец, из которого быстро сочится кровь.

Роман бросается в бой, бросаясь ко мне.

– Черт возьми, Елена.

Он хватает ткань и прижимает ее к ране.

– Ой, ой, ой, – плачу я.

Он закатывает глаза.

– Расслабься, это всего лишь крошечный порез.

– Ты шутишь? Просто крошечный разрез? Посмотри на всю эту кровь. Думаю, мне пора в отделение скорой помощи. Мне нужны швы, Роман, – драматично говорю я.

На удивление он улыбается. И это не полуулыбка, а полная, искренняя улыбка, от которой у меня перехватывает дыхание. На секунду я забываю пошевелиться. Я просто смотрю на него, пока он не смотрит мне в глаза.

– Ты закончил с драматизмом? – задает он вопросы.

Я медленно киваю.

– Ладно, давай, – говорит он мне.

Прежде чем я успеваю моргнуть, он поднимает меня за талию на кухонный остров. Жар обжигает мою кожу от его прикосновения.

– Где аптечка?

Я указываю на один из шкафов, и он пытается схватить его, а я игнорирую стук в груди. Когда он возвращается, Роман встаёт мне между ног. Он находится на уровне моих глаз, его внимание сосредоточено на ране, которая все еще кровоточит. Однако ненадолго. Он работает быстро и тихо, очищая рану перед нанесением мази. Я выдыхаю от укуса.

– Не будь ребенком, он у нас уже есть, – грубо говорит он.

– Придурок, – дуюсь я.

Он смеется, хватает небольшой бинт и накладывает его на порез.

– Вот и все, – говорит он, закончив. – Как новый.

– Спасибо, – шепчу я, тихо сглатывая.

Глаза Романа поднимаются, и он должен осознать, в каком положении мы находимся, потому что внезапно замирает. Он настолько близко, что я вижу шрам на его верхней губе. Он новый, год назад его не было. Просто крошечный шрам, который не заметен, пока не встанешь прямо перед ним. Я хочу спросить, как он это получил.

Темно-синие глаза скользят по моему лицу, оставляя за собой кипящий жар. Рука Романа ложится на мое обнаженное бедро. Он гладит меня там один раз, второй раз, вызывая жар, пронзающий мое тело. Я не чувствовала желания уже больше года. Не с тех пор, как я была с ним.

Такое ощущение, будто я выздоравливающая наркоманка, которая вот-вот вернется к старым привычкам. Но Роман – это не привычка, он наркотик. И я не уверена, что когда-нибудь захочу оправиться.

Следующие слова звучат медленно и чувственно.

– Наследница аэропорта, она твоя девушка? – спрашиваю я, пытаясь не обращать внимания на пронзившую меня ревность.

Роман наблюдает за мной полуприкрытыми глазами.

– Нет, – хрипло отвечает он.

– Нет? – я провожу рукой по его шее, притягивая его ближе и хватая за волосы.

Мой желудок сжимается и ныряет, когда губы Романа приближаются к моим. Достаточно близко, чтобы поцеловаться. Моя грудь касается его груди, и мое сердце ускоряется. Гонки.

– Если ты собираешься меня поцеловать, Елена, сделай это, черт возьми, – говорит Роман мне в губы.

Почему-то я сомневаюсь. Но когда мои губы приоткрываются, он не теряет ни секунды, прежде чем его рот встретится с моим. Чистая страсть вспыхивает внутри меня с такой силой, что у меня кружится голова. Я провожу пальцами по его груди, жаждя прикосновения к его обнаженной коже. Он так приятно пахнет, вызывает привыкание, и я не могу не чувствовать, что могу потеряться в нем.

Он засовывает свой язык мне в рот, и он становится горячим, влажным и чертовски потрясающим. Бабочки порхают в моем животе, когда рука Романа приближается к моей шее, мягко дразня ее. Я задыхаюсь, когда он кусает мою нижнюю губу, прежде чем высасывать жало. Это эротично и сводит с ума одновременно.

Дрожь пробегает по мне, когда его рука играет с краем моей рубашки, нащупывая обнаженную кожу. Без особых усилий Роман поднимает меня со стойки. Я обхватываю ногами его талию, зайдя слишком далеко, чтобы думать о чем-либо, кроме его ощущения. Он прижимает меня к кухонной стене и продолжает меня опустошать. Я чувствую его эрекцию под своей задницей, твердую и толстую.

– О боже, – стону я, а Роман продолжает целовать меня, как будто я – воздух, которым он дышит.

Я тянусь к пуговицам его рубашки и собираюсь расстегнуть одну, когда мы слышим тихий крик. Голова Романа резко поднимается, и мои глаза открываются. Мы оба поворачиваемся к радионяне на стойке. Вода эффективно обливает наше желание. Роман отступает назад, и я медленно скатываюсь на землю. Я немного неуверенно стою на ногах, но мне удается сохранять равновесие, когда я смотрю куда угодно, только не на него.

– Я пойду проверю ее, – бормочет он, быстро выходя из кухни.

Я тихо стону, закрывая лицо, и откидываю голову к стене.

Что, черт возьми, я только что сделала? Черт возьми, Елена.

Мне нужно пару секунд, чтобы собраться с силами, прежде чем Роман вернется с Кэсси. Я тянусь к ней, и он кладет ее мне на руки.

– Я думаю, ей нужно сменить подгузник, – сообщает он мне.

– Да, я чувствую этот запах.

Он улыбается.

– Я сделаю это.

Мои глаза расширяются, я прижимаю Кэсси к груди и смотрю на него.

– Что ты сделаешь?

– Сменю ей подгузник, – говорит он сухим тоном.

– Ты, ты… Ты когда-нибудь раньше менял подгузник?

Он качает головой.

– Нет. Но ты можешь показать мне. Я мог бы также научиться. За последние пару месяцев ты изменила свою справедливую долю. Моя очередь.

Я чувствую, как мое сердце взлетает. С каких пор Роман Де Лука стал таким удивительным человеком? Я имею в виду, я всегда знала, что с ним все в порядке, но на самом деле он вырос довольно близким к идеалу.

– Да, конечно. Я могу научить тебя, – говорю я тихо.

Мы направляемся в комнату, и я хватаю подгузник и быстро показываю ему, как это делается. Он внимательно наблюдает, и я просто потрясена, глядя на него. Если бы кто-нибудь сказал мне, что дон из Коза Ностры охотно менял бы подгузники, я бы назвала это чушью. Но он здесь, и это потрясающе.

Когда мы закончили ее переодевать, он держит ее, пытаясь укачать обратно в сон. Мужчина знал о существовании этого ребенка чуть больше недели и уже настолько хорошо с ней ладит. Это самая милая вещь на свете.

– Я снова уложу ее спать, – говорит он мне.

Я киваю.

– Я закончу готовить эти сэндвичи.

Его глаза сужаются.

– Елена…

– Все будет хорошо. Порез произошел по странной случайности.

– Прекрасно, – бормочет он, прижимая к себе голову дочери и осторожно укачивая ее обратно, чтобы она уснула.

Взглянув на них в последний раз, я выхожу из комнаты. Мне требуется всего пара минут, чтобы приготовить жареные сэндвичи с сыром. К тому времени, как Роман выходит из моей спальни, я уже раскладываю сэндвичи на столе и возвращаюсь на кухню за двумя бутылками колы.

Роман принимает сэндвич, который я ему протягиваю, со словами благодарности и садится на диван. Несколько минут мы едим молча. Атмосфера между нами немного неловкая, чего и следовало ожидать, учитывая то, что только что произошло на кухне. Роман откашливается, как только поел.

– Я могу признать, что это было не так уж и плохо, – заявляет он.

Мне требуется секунда, чтобы понять, о чем он говорит, и мое лицо расплывается в улыбке.

– Я говорила тебе! Теперь я могу готовить, – торжествующе говорю я.

Он выгибает бровь.

– Елена, ты приготовила бутерброд с сыром на гриле. Я почти уверен, что малыши могут это сделать.

– Да, верно, – усмехаюсь я. – Просто скажи спасибо, Роман. Не надо быть мудаком.

Он усмехается.

– Спасибо за сэндвич, беда. Может быть, в следующий раз ты приготовишь мне что-нибудь еще. Что-то сложное.

– Конечно.

Он проводит рукой по волосам.

– О том, что там произошло. На кухне.

Мой пульс учащается.

– Это была ошибка, – выпаливаю я.

Роман делает паузу, глядя на меня.

– Не нужно об этом говорить. Это было просто то, что произошло в самый разгар. Ничего страшного, – торопливо говорю я.

Его глаза сужаются.

– Ошибка? Елена, в последний раз, когда мы с тобой допустили подобную ошибку, ты забеременела.

Я втягиваю воздух.

– Кэсси не ошибка.

– Конечно нет, – говорит он, и выражение его лица смягчается. – Я просто думаю, что нам стоит поговорить об этом.

– Нет. Не о чем говорить, – упрямо говорю я.

Что бы ни было между нами, я не собираюсь исследовать или подвергать сомнению это. Мы не имеем права допускать такие мысли. Я знаю, что он тоже это знает.

Челюсть Романа стиснута. Он собирается сказать что-то еще, возможно, поспорить, когда дверь открывается снаружи, и входит Киара, забирая ключ в карман. Она падает и останавливается, увидев перед собой зрелище.

– Роман, – тянет она. – Приятно было увидеть тебя здесь.

– Я просто ухожу, – бормочет он, поднимаясь на ноги. – Я напишу тебе, Елена.

Он уходит, не сказав больше ни слова, и я тихо выдыхаю. Киара кладет сумочку на стол и садится рядом со мной.

– Что, черт возьми, произошло?

– Мы поцеловались, – тут же признаюсь я, нуждаясь в том, чтобы избавиться от этого чувства.

– Ты сделала что? – Киара кричит.

Я вздрагиваю.

– Полегче, Ки. Ребенок, – напоминаю я ей.

– Ты поцеловалась? Когда? Почему? Что? – спрашивает она в замешательстве.

– Я порезалась, а он обрабатывал мою рану, и одно повлекло за собой другое, и я целовала его… или он целовал меня? В любом случае, мы поцеловались.

Киара смотрит на меня.

– И что ты при этом почувствовала?

– Я-я не знаю.

Она прислоняет голову к дивану, наблюдая за мной.

– Я буду честна с тобой, Елена, эта ситуация и без того сложна и без того, чтобы вы двое добавили к ней свои неразрешенные эмоции.

– Я знаю, – говорю я тихо.

– Ребята, речь идет не только о вас, но и о Кэсси. Ты должна поступить ради нее правильно.

– Я знаю это.

– Хорошо. Я просто уточняю. Хотя я никогда не пойму вас двоих. Если вы любите друг друга, просто сделайте это. Эта глупая игра «ненависть-любовь» продолжается уже много лет, и, честно говоря, мне она уже надоела.

Я скрещиваю руки на груди, решив игнорировать это.

– Ты хотя бы говорила о том, чтобы рассказать своей семье правду? – со вздохом спрашивает Киара.

Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что на самом деле у нас не было этого разговора. Я качаю головой, и Киара стонет.

– Так что ты делала сегодня? Помимо сомкнутых губ?

– Мы говорили о Кэсси, – бормочу я, защищаясь.

Она в отчаянии щипает переносицу.

– Вам двоим нужно собраться с силами. Раньше я была с Майклом, и он продолжал говорить о том, какой странный Роман. Это только вопрос времени, когда он узнает. Поверь мне, Елена, ты не хочешь, чтобы кто-нибудь из них узнал об этом прежде, чем ты скажешь им правду.

Я гримасничаю.

– Да, я в курсе. Мы с этим разберемся.

– Хорошо, я собираюсь навестить Кэсси перед сном, – сообщает она мне, вставая на ноги. – Спокойной ночи, детка.

– Спокойной ночи, – шепчу я.

Глава 22

Роман.

– Дай мне знать, если что-то пойдет не так, – говорю я Тони.

Он кивает, его глаза устремлены на экраны компьютеров. Мы находимся в одном из игорных заведений, принадлежащих моей семье, и наблюдаем за игрой с довольно высокими ставками. Когда мне сообщили о клиентах, которые будут участвовать, я решил приехать и понаблюдать за игрой, чтобы убедиться, что ничего не пойдет не так. Мне не нужна драка на моем участке, тем более такая, которая вполне может привести к чьей-то смерти.

Эти люди являются высокопоставленными политиками. Пиар, который в случае чего мог бы повлечь за собой скандал, – это не то, что мне, черт возьми, нужно. Но я здесь уже больше часа, и игра, кажется, идет хорошо.

Мои глаза сужаются, когда я замечаю ловкость рук одного из игроков: Коулман тайно прячет карту под рукавом. Мы с Тони наклоняемся вперед, ожидая, заметит ли это кто-нибудь из других игроков. Проходит несколько минут, но ни один из них не поднимает тревоги.

– Я сейчас поеду. Самолет Розы прибудет через тридцать минут, – сообщаю я лучшему другу. – Присмотри за Коулманом.

– Принял, босс.

Прежде чем уйти, я направляюсь в покер-рум, чтобы поговорить с мужчинами. Я просто хочу поделиться некоторыми любезностями, особенно учитывая, что один из них – Лорен Занетти. Взгляд старика мелькает на мне, как только я переступаю порог, и улыбается, когда я приближаюсь.

– Ах, Роман. Присоединяйся к нам, – говорит он.

Я качаю головой.

– Нет, спасибо. Я просто пришёл проверить, – говорю я, блуждая глазами по столу.

Их около пяти человек, каждому от сорока до пятидесяти лет, каждый из них – политик или богатый бизнесмен. И каждый из них работал с моим отцом, когда он был жив. Капо, которые так или иначе помогали поддерживать стабильность его империи.

– Здесь все в порядке, – говорит Коулман, его глаза очень похожи на глаза дочери. – Я прав?

Остальные мужчины шепчут свое согласие. Я киваю, собираясь уйти, когда Занетти останавливает меня.

– Моя дочь сообщила мне, что в последнее время ты не обращаешь на нее никакого внимания.

Я стиснул зубы, глядя на мужчину.

– Я был занят.

– Верно. Надеюсь, ты не слишком занят для своей будущей жены. Позвони ей поскорее, ладно, Роман? Ты не делаешь себе никакой пользы, оставаясь так долго без женщины рядом с тобой.

– Конечно, – глотаю я. – Если вы меня извините, джентльмены.

К тому времени, когда я подхожу к своей машине, я взволнован и готов что-нибудь ударить. Но я сдерживаю гнев и предпочитаю поехать в аэропорт за Розой. Ее нет уже месяц, и она только что возвращается домой после какого-то художественного ретрита.

Когда она замечает, что я жду ее, она улыбается, подходит и обнимает меня.

– Привет, старший брат.

Я смотрю на нее, проводя рукой по кончикам ее волос, выкрашенных в красный цвет.

– Что это? Крик о помощи?

Она закатывает глаза.

– Нет. Мне просто хотелось это сделать. У меня есть месяц вдали от мамы, в Риме – конечно, я собиралась сделать что-нибудь сумасшедшее. К тому же я художник, – произнесла она. – Это форма выражения.

Я ухмыляюсь.

– Мама определенно потеряет всякое дерьмо.

Она пожимает плечами, и я хватаю ее чемодан и провожу ее из аэропорта к своей машине, чтобы мы могли отправиться домой. По дороге она рассказывает мне все о своем ретрите, и я изо всех сил стараюсь слушать, но после разговора с Занетти мои мысли далеко. С моей дочерью и ее матерью, которая продолжает трахать меня.

Конечно, моя сестра замечает.

– Как дела, брателло? – спрашивает она. – Ты отвлекся.

Я выдыхаю и смотрю на нее. Выражение ее лица открытое и любопытное. У нас с Розой всегда были довольно хорошие отношения, в том смысле, что мы никогда особо не скрываем друг от друга ничего важного. Например, она рассказывала мне все о парнях, в которых была влюблена, и мне было очень весело следить за тем, чтобы они держались от нее подальше. Конечно, я ей этого никогда не говорил. В любом случае, Роза доверяет мне, и я доверяю своей младшей сестре. Вот почему я чувствую необходимость сказать ей правду.

Роза в замешательстве наклоняет голову, когда я внезапно останавливаюсь, останавливая машину на обочине.

– Хорошо, я собираюсь кое-что сказать, и мне нужно, чтобы ты не волновалась, – начинаю я.

Она кивает.

– Хорошо, я слушаю.

Я делаю глубокий вдох.

– У меня есть дочь.

Глаза Розы расширяются до размеров мячей для гольфа. Я не позволяю шоку пройти, прежде чем обрушу все это на нее. Я говорю ей, что Елена – мать моего ребенка и что она уехала в Лондон, чтобы скрыть свою беременность. Я рассказываю ей все о Кэсси и о той дурацкой ситуации, в которой оказался.

К тому времени, как я закончил объяснять, я чувствую себя легче, чем за последние несколько недель. Было приятно сбросить все это с моей груди. Конечно, кажется, что я травмировал сестру в процессе. Роза молчит несколько минут, и я молчу, позволяя ей все осознать.

– У вас с Еленой есть общий ребенок? – спрашивает она в ужасе.

– Ага.

– Ебена мать!

Я сдерживаю улыбку. Благодаря маминому уходу Роза всегда такая чопорная и правильная. Она никогда по-настоящему не ругается, поэтому слышать это из ее уст забавно.

Я откидываю голову на сиденье и вздыхаю.