Текст книги "Эпоха крестовых походов"

Автор книги: Эрнест Лависс

Соавторы: Альфред Рамбо
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 46 страниц)

Его возобновил германский император Фридрих II в 1245 г., в разгаре своей борьбы с папой Иннокентием IV, которого он принудил покинуть Рим и бежать в Лион. Повсюду отыскивая противников папства, он ловко воспользовался враждой французских баронов против церковного суда; он обратился к ним в 1245 и 1246 гг. с несколькими письмами, в которых просил поддержки, изображая себя поборником светской власти против церковного судопроизводства. Его воз звания в конце концов увенчались успехом. В конце 1246 г. высшие французские сеньоры образуют новую лигу, которая требует ограничения церковной юрисдикции по отношению к светским лицам только процессами о браках, лихоимстве и ереси. Протокол конфедерации воспроизводит дух и даже вы ражения писем Фридриха II. Своими представителями, уполномоченными осуществлять их требования, французские бароны избрали четырех крупных сеньоров: Гуго IV, герцога Бургундского, Пьера Моклерка, Гуго X Лузйньяна, графа Ан гулемского, и графа Сен-Поля, Гуго Шатильонского;, ближайшего союзника германского императора. Одновременно Фридрих II побудил и английских сеньоров принять аналогичное решение. Шла не замедлил с ответом. 4 января 1247 г. Иннокентий IV отлучил от церкви участников конфедерации, а так же всех тех, кто каким бы то ни было образом будет противодействовать применению церковной юрисдикции в делах, подлежащих ее ведению по праву или обычаю (de jure vel consuetudine approbata). Людовик Святой и его братья не принимали никакого участия в этом последнем заговоре феодалов, несмотря на то, что в 1246 и 1247 гг. между королем и Иннокентием TV несколько раз возникали разногласия. Но Людовик Святой обладал уравновешенным и вместе с тем осторожным поведением; он знал, что мягкостью можно дос тигнугь большего, чем насилием, и «благодаря его ловкости, соединенной с умеренностью духовенства и склонностью папы к примирению» ему удалось, говорил Матвей Парижский потушить заговор, возбужденный Фридрихом II. После кризиса 1247 г. борьба продолжалась уже не повсеместно, а лишь в некоторых областях. Так, она продолжалась еще в Шампани и Парижской епархии в 1252 г. В 1254 г. произошел как бы рецидив, вызвавший со стороны папы новые отлучения. Бароны отвечали на них захватом церковных доходов, заключением в тюрьму низших служителей консисторских судов и даже признанием безнаказанности преступлений, направленных против духовных лиц. Последние, со своей стороны составили конфедерацию против баронов, и тогда во избежание возможной анархии вмешался Людовик Святой. В 1258 г. он ведет переговоры с Александром IV, в 1268-м – с Климентом IV и заключает с ними настоящие конкордаты, которые на время восстанавливают мир. Филипп Смелый следовал политике своего отца, и в его царствование столкновения были редки. Таким образом, к концу XIII в. французскому королю удалось установить известное равновесие между притязаниями духовенства и требованиями баронов. Теперь он сам становятся на место сеньоров и продолжает борьбу против духовной власти; на этот раз борьбе выходит за пределы спора об юрисдикции и при Филиппе Красивом простирается уже на вопрос о взаимном отношении обеих властей.

Каноническое право; составление «Corpus juris canonici».Во всех делах» подведомственных его юрисдикции, церковный суд руководился каноническим правом, ко торое было очень развито уже в XI в., а в XII благодаря деятельности нескольких выдающихся канонистов, как, например, Петра Ломбарда ц Грациана, достигло наибольшего развития и при Григории IX было официально кодифицировано.

Тогда главными источниками канонического права были обычай, который церковь пршшмала в том случае, если он был разумен (rationabilis) и согласовался с общими принципами права; каноны соборов, особенно вселенских, которые созываются теперь чаше прежнего, наконец» декреталии пап в неисчислимом количестве. Обычай составлял неписаное каноническое право, которое имело лишь второстепенное значение. Декреты соборов и пап составляли писаное каноническое право, которое и комментировали или кодифицировали канонисты. Кодификация соборных канонов и папских декреталий началась рано и породила уже множество сборников. Сборник Дионисия-Младшего – V в.; «Collectio Hispana», приписываемая Исидору Севильскому, – VII в.; «Codex Hadriamis», конца VIII в., составленный папой Адрианом для Карла Великого (774); Лжеисидоровы декреталии середины IX в.; сборник Регино, аббата Прюмского – X в.; «Decretum» Бурхарда, епископа Вормсского – XI в.; «Panormia» Ива Шартрского – все эти сборники (мы назвали лишь главнейшие) распространились повсюду и еще в начале XII в. пользовались большой известностью. Однако вскоре oни были вытеснены новой компиляцией – «Decretum Gratiani». Она была составлена между 1140 и 1150 гг. камальдольским монахом из Болоньи Грацианом, который задался целью прежде всего сделать критическую работу. Действительно, Грациан не ограничился сведением канонов и декреталий в одну книгу. Он попытался привести их в порядок, расположить в более или менее систематической последовательности, сгруппировать их таким образом, чтобы они по каждому вопросу представляли цельное учение, и, наконец, сгладить противоречия между ними. Он и дал своему труду выразительный заголовок – «Concordantia discordantium canonum», но заменил это название более коротким «Decretum», которое носили уже и многие другие компиляции подобного рода, Декрет Грациана имел успех. Он тотчас же был положен в основу препо давания канонического правд на факультетах, прозванных факультетами декрета (Facuitоs de Decret). Затем целый легион канонистов, декретистов, писали к нему глоссы, комментировали и конспектировали eго Наконец, он вошел в состав официального свода канонического права, «Corpus juris canonici», как его первая часть.

В течение 40 лет ни один новый сборник не оспаривал у «Декрета» Грациана того авторитета, которым он пользовался. Но ввиду беспрерывного накопления новых канонов и декреталий «Декрет» Грациана все же отстал от движе ния законодательства, С 1190 по 1226.г. возникли одни за другим пять сборников, из которых два носили официальный характер, будучи составлены по приказанию Иннокен тия III и Гонория III. Эти пять компиляций, являющиеся продолжением одна другой, заключают в себе все декрета лии от Александра III до Гонория Ш (с 1139 по 1226 г.) и представляют ту особенность, что все они составлены по одному и тому же плану, который был придуман в 1190 г, Бернардом из Павии «выражен им в одном латинском сти хе: «Judex, judicium, clerus, connubia, crimen». Ко времени вступления на папский престол Григория IX зги пять компиляций изучались в университетах наряду с «Декретом» Грациана и другими текстами, подлинность которых не была вполне удостоверена. Вследствие этого в преподавании и судопроизводстве господствовал известный беспорядок. Чтобы устранить его, Григорий IX в 1230 г. решил издать официальный и единый кодекс декреталий. Этот труд он возложил на своего духовника Раймонда Пеннафортского, старого профессора права в Болонье, поручив ему в случае надобности изменять текст декреталий. Раймонд Пеннафортский не тронул грациановского «Декрета», но соединил все пять компиляций, прибавил к ним около двухсот новых декреталий, большей частью изданных Григорием IX, и составил таким образом сборник почти в полторы тысячи документов, расположенных одновременно и в систематическом, и в хронологическом порядке, согласно старому плану Бернарда Павийского. Этот сборник был одобрен Григори ем IX, который в 1234 г. послал его в Болонский и Парижский университеты с приказанием руководиться in judiciis et scholis исключительно им, а позже его внесли в «Corpus juris canonici», где он и составил вторую часть. Сборник озаглав лен «Decretales Oregon! noni» – название весьма неточное, так как он заключает в себе не только декреталии Григория IX, но и его предшественников, начиная с Александра III, а также – известное число соборных постановлений. Григорий IX запретил издавать новые канонические сбор ники без разрешения св. престола, но так как декреталии пап и постановления соборов беспрестанно накапливались, то вскоре обнаружились те же затруднения, какие вызвали составление григорианского свода. После некоторых перипетий Бонифаций VIII, ввиду жалобы Болонского университета (1294), велел составить новый свод, который он в 1298 г. разослал в Болонский, Парижский, Орлеанский, Тулузский, Саламанкский и Падуанский ниверситеты. Свод Бонифа ция VIII, составивший третью часть «Corpus juris canonici», озаглавлен «Sextus», – название опять-таки неточное, потому что «Sextus» заключает в себе пять книг, как и григорианский свод, который он воспроизводит вплоть до подразделений. После «Sextus» появились «Clementines» (четвертая часть «Corpus»), изданные сначала Климентом V в 1313 г. и посланные в Орлеанский университет, а затем переизданные Иоанном XXII в 1317 г. и разосланные в Болонский и Парижский университеты. «Clementines» представляют со бой последний официальный свод канонического права. Но в 1500 г. французский издатель Шаппюи, выпуская «Clementines», прибавил к ним две серии декреталий, из которых одни были изданы Иоанном XXII, а остальные – различными папами до Сикста IV (умер в 1484 г.) включительно. Эти две серии назвали «Extravagantes», так как они первоначально не входили в состав официальных сборни– ков, таким образом, они составили пятую и последнюю часть «Corpus juris canonici», который с тех пор уже не подвергался изменениям.

Ереси XII и XIII вв.

Размножение ересей. – Монтанистские секты: петробрюзийцы и вальденсы. – Пантеистические секты. – Манихейская секта: катары или альбигойцы. Альбигойский крестовый поход. – Инквизиция.

Размножение ересей.Изображенное выше религи озное движение, которое привело к реформе белого духовенства и распространению монашеских орденов, имело не только положительные результаты. Во многих пунктах движение уклонилось от правильною пути: под предлогом реформы множество людей совратилось в ересь. XII и XIII в. представляют собой эпоху, обильную ересями, когда рас кольничьи секты размножились отчасти благодаря тому самому движению, против которого они восставали. Одни из них были завещаны прежними временами, но в большей степени это были новые ереси, оказавшиеся не менее опасными, чем первые. Порожденные иногда возвышенным чувством, утверждаемые усилиями, которые, по-видимому, ничем не отличались от образа действий настоящих реформаторов, они вначале придавали себе вид более чистой формы христианства или возвращения к духу первоначальной церкви, но с течением времени под влиянием мистической экзальтации они вырождаются в странные и почта всегда безнравственные учения.

Эти учения были часто крайне запутаны и бессвязны; отдельные секты так разветвились, что их трудно систематезировать. Их можно классифицировать лишь при том условии, если оставить в стороне, во-первых, еретиков, стоящих особняком, вроде Беренгария Турского, лжеучения которого о таинстве св. евхаристии были осуждены несколькими соборами (1050–1080) и который умер, примирившись с церковью, в 1088 г.; или вроде двух сумасбродов – брабантца Танхельма, который торжественно обвенчался с Пресвятой Девой и был убит одним священником в 1124 г., и бретонца Зона де Стелла, дворянина из Лудеака, который заявлял, что он призван председательствовать на Страшном Суде, и который был осужден на Реймсском соборе 1148 г.; во-вторых, секты, просуществовавшие недолго и не получившие большого распространения: например, секта PassagiensB Северной Италии в XII в., члены которой требовали соблюдения Моисеевых законов и представляли Иисуса Христа первым из сотворенных существ; секта поклонников Люцифера в Германии в начале XIII в., утверждавших, что Люцифер был несправедливо изгнан с неба, и предававших анафеме св. Михаила; секта стедингов во Фрисландии, члены которой были скорее мятежниками, чем еретиками, и которые были усмирены в 1234 г. после короткого крестового похода под руководством бременекого архиепископа. Если иcключить эти второстепенные секты и ограничиться лишь главнейшими, то все ереси рассматриваемой эпохи можно разделить на три группы: одни вдохновлялись преимущественно монтанистскими принципами; другие придерживались пантеистических теорий; наконец, третьи всецело усвоили манихейское учение.

Монтанистские секты: петробрюзийцы и вальденсы.Из монтанистских сект важнейшими были петробрюзийцы и вальденсы. Секта петробрюзийцев обязана своим происхождением и названием низложенному священнику Петру де Брюи, который около 1104 г. начал проповедовать на юге Франции. Он отвергал крещение детей, молитву за умерших, безбрачие, поклонение иконам, внешнюю обряд ность церкви, обедню и догмат истинного присутствия тела и крови Христовых. Он проповедовал 20 лет. В1 124 г., сжегши в Сен-Жилле (близ Арля) иконы и кресты, он до такой степени раздражил этим поступком толпу, что она сожгла его самого. Его преемником был клюнийский монах Генрих из Лозанны, который уже совершенно отрицал богослужение и, благодаря своей страстной проповеди против безнравственности современного духовенства, приобрел множество последователей в Швейцарии, Савойе и Мансской епархии, епископ которой, Гильдеберт, тщетно пытался вернуть его в лоно католической церкви. Осужденный на Реймсском соборе (1148), Генрих умер в темнице около 1149 г. Часть секты петробрюзийцев, называвшихся также генрицианами, вернулась в лоно церкви под влиянием проповеди св. Бернарда, Остальные продолжали упорствовать в своем лжеучении и в 1184 г. примкнули к новой секте вальденсов. Основателем секты вальденсов (Leonistae, Sabatati, Pauperes de Lugduno) был богатый лионский купец Пьер Валъдо, или, вернее, Вальдец (из деревни Vaux, близ Лиона). Пьер Вальдец, потрясенный внезапной смертью одного из своих друзей, искал утешения в чтении Библии и творений отцов церкви (1173). История св. Алексея произвела на него такое глубокое впечатление, что он раздал все свое имущество – жене, прежним клиентам, бедным, поручил двум священникам перевести Священное писание на романский язык, и в 1177 г. начал обходить страну, проповедуя народу покаяние. Его главной мыслью было восстановить на земле жизнь апостолов, которая, по его мнению, состоя ла в бедности, скитании, проповеди и ношении сандалий.

Он привлек к себе нескольких последователей, которые, исполняя завет, данный Иисусом Христом апостолам, шли подвое на свое служение. Когда лионский архиепископ запретил Вальдецу проповедовать, последний апеллировал к папе Александру III, который посоветовал ему подчиниться (1179), затем – к папе Луцию III, который на Веронском соборе отлучил его от церкви (1184). Тогда Вальдец соединился с петробрюзийцами, бежал во Францию, блуждал по Италии и умер в Богемии в 1197 г. В то время вальденсы, окончательно образовавшие еретическую секту, за исключением нескольких, которые остались в лоне церкви (вальденсы Меца), насчитывали уже множество приверженцев в Южной Франции, Северной Италии и Арагоне, откуда король Альфонс II изгнал их в 1194 г., как «врагов креста Христова и осквернителей веры». Их вероучение вполне оправдывало такое обвинение. Вальденсы отвергали всякое церковное служение, кроме проповеди, и все таинства, кроме св. евхаристии; утверждали, что всякий христианин – священник, и осуждали молитвы за умерших, индульгенции, военную службу, собственность и принуждение к труду. Секта заключала в себе две категории лиц: верующих, которые продолжали жить в миру, и совершенных, которые давали обет целомудрия и послушания высшим и на которых лежала обязанность проповедовать. Но вскоре секта распалась. Первыми отделились от общины ломбардские вальденсы; собрание в Бергамо, созванное в 1218 г., чтобы восстановить единство секты, потерпело неудачу, и раскол совершился. В то время» как французские вальденсы, оставаясь верными своему лжеучению, старались все-таки не порывать с церковью их итальянские собратья совершенно отделились от нее и выработали отдельный культ. Первые – не выходили за пределы Пьемонтских долин; вторые – распространились в Германии, Богемии и Польше и в XVI в. примкнули к протестантам, В долинах Дофине и Пьемонтских Альп их еще и теперь живёт около 20 тысяч.

Пантеистические секты.В то время, как Петр Вальдец распространял в Южной Франции и Северной Италии монтанистские идеи, профессор логики, а позже – богословия в Парижском университете, Амори де Бэн под влиянием Скота Эригена и арабских философов создал уче ние, основанное почти всецело на политеистических началах. Он учил, что «каждый христианин есть член Христа», что три лица св. Троицы воплотились: Отец – в Аврааме, Сын – в Иисусе Христе и св. Дух – в каждом христианине, который, таким образом, является сразу и Христом, и св. Духом. Отсюда он заключал о бесполезности таинств, так как освящение состоит простое ощущении присутствия Бога и не может быть утрачено даже через любодеяние. Присуж денный Иннокентием III к публичному отречению перед Парижским университетом, Амори де Бэн умер, как гово рят, от огорчения (около 1207 г.). После его смерти обна ружилось, что он имел нескольких последователей, из которых главными были парижский ювелир Гильом и профессор Давид де Динан, продолжавший проповедовать безнравственное учение Амори де Бэна. Оно было снова осуждено Парижским (1209) и четвертым Латеранским (1215) соборами, и многие из сектантов были присуждены к смертной казни.

В тесной связи с аморинцами стояла, по-видимому, секта братьев-сестер свободного духа, которых называли также бегардами, швеетрионами и тюрлюпинами, которые около середины ХIII в. появляются в различных городах Швабии, Швейцарии и Италии. Пантеисты, подобно ученкам Амори де Бэна, применяли к самим себе слова Христа: «Аз и Отец единоесмы». Они утверждали, что раз человек пришел к этому убеждению, он не принадлежит более чувственному миру, не может быть осквернен никакими плотскими излишествами и более не нуждается в приобщении к таинствам. Эта теория не была нова: нова была смелость, с какой Братья свободного духа осуществляли ее на деле, их безнравственное поведение вызвало против них суровые меры.

Манихейская секта: катары или альбигойцы.Но из всех этих сект самой грозной была, без сомнения, секта катаров (Kadopoi, чистые) или альбигойцев, манихейское учение и революционная проповедь которых грозили существованию как церкви, так и государства. Вопрос о происхождении этой секты до сих пор остается спорным. Согласно старой гипотезе, она произошла по прямой линии от древних гностических и манихейских сект, которые будто бы всегда имели тайных адептов в Южной Франции и Италии. По другому мнению, она примыкает скорее к павликианам и богомилам, учения которых были занесены на запад переселившимися туда болгарами (Bulgari, Bulgrii Boulgres); этим и объясняется название, которое было дано этой секте и которое в конце концов было распространено на все другие ереси.

Впрочем, катаров следует представлять себе не как единичную секту, а как более или менее бессвязный конгломерат сходных сект, представляющих, наряду с существенными различиями, некоторые общие черты, из которых главной была манихейская вера в два начала – добра и зла. Для некоторых катаров эти два принципа были совечны и являлись двумя различными богами: один– добрым, другой – злым; это было почти павликианское учение. Для других, прибли жавшихся к богомилам, доброе начало было истинным Богом, который сотворил невидимый мир духов и от которого исходил Новый Завет; дурное начало, или Иеговы, был лишь падший дух, сотворивший видимый мир и давший людям Ветхий Завет. Его сын Люцифер соблазнил часть небесных ангелов и заточил их в тела; чтобы освободить этих пленных ангелов, составлявших особый, избранный класс между людьми, сошел с неба другой ангел, Христос, не принявший, однако, ни человеческой природы, ни истинного тела.

Из этих догматов вытекала чисто манихейская мораль, которая сводилась– насколько можно судит об этом при отсутствии сочинений, написанных самими еретиками, – к следующим трем пунктам: 1) разделение людей на два класса, из которых лишь один принимает участие в искуплении и может достигнуть спасения, а другой, ввиду своего происхождения от злого начала, не способен к освящению, что освобождало его от всякой нравственной ответственности; 2) отрицание всякой власти, как церковной, так и светской, что подрывало основы общественного строя; 3) наконец, осуждение всего, что стоит в какой бы то ни было связи с материей, произведением злого начала; так, осуждаются употребление в пищу животных продуктов, брак, собственность, почитание креста и икон, сооружение церквей и таинства. Из таинств катары признавали лишь одно – нечто вроде духовного крещения, так называемое consolamentum которое без покаяния освобождало от грехов и которое они совершали, возлагая руки и Евангелие на избранного; в силу этого обряда последний переходил в категорию «совершенных». Дело в том, что катары, подобно вальденсам, допускали разделение посвященных на верующих и совершенных; только этих последних принятое имя consolamentum обязывало жить в полном отречений суровой и безгрешной жизнью. Но так как такая стойкойсть встречалась редко, то вожди секты стали давать consolamentum лишь на смертном одре; кроме того, для большей верности они часто склоняли больных, готовившихся выздороветь, к медленной голодной смерти; это добровольное мученичество называлось endura. Таково было учение катаров; отвергая всякий авторитет, осуждай брак и собственность, они естественно должны были казаться современникам опасными людьми, грозившими существованию не только Западной церкви, во и самого общества. Альбигойство было не только религиозной, но и социальной ересью; этим отчасти и объясняется та беспощадность, с которой оно было подавлено.

В течение XI и XII вв. альбигойская ересь получает ши рокое распространение. В 1010 г. манихеи, или катары, по являются в Ажане, в 1022-м – Орлеане, около 1030-го – в Ломбардии. Отсюда ересь переходит в Германию; в 1126 г. мы встречаем ее в Трирешлгокруге, в 1146-м – в Кельне. Но главным образом она распространяется в Лангедоке и наибольшее число последователей приобретает среди живого и впечатлительного населения Южной Франции, Здесь катары встречаются с вальденсами, которых иногда ошибочно смешивали с ними; напротив, вальденские проповедники нередко спорили со священнослужителями катаров: их учения далеко не во всем были сходны, и обе секты никогда не вступили в союз между собой. В конце XII в. главным оплотом катаров Южной Франции было Альби (откуда и произошло их наиболее употребительное название – альбигойцы), а их явными или тайными покровителями было большинство южных сеньоров, из которых одни увлеклись их учением, другие боялись возбудить неудовольствие своих подданных, третьи же находили в альбигойстве удобный повод грабить имущества монастырей и церквей. Между этими сеньорами следует отметить особенно тулузского графа Раймонда VI из могущественной семьи Сен-Жилль, которая владела в то время большинством крупных ленов Южной Франции, и Раймонда Рожера, виконта Безье. Альбигойский крестовый поход. Сильные этой поддержкой и организованные в тайные сообщества, альбигойцы начали пускать в ход насилие: несколько епископов было свергнуто с кафедры, несколько аббатов изгнано из их монастырей, несколько священников задушено. Успехи ереси начинали беспокоить курию. Папа Александр III и третий Латеранский собор (1179) приняли строгие меры против альбигойцев. Но первым актом решительной борьбы, приведшей к искоренению ереси, было издание того знаменитого декрета, который папа Луций III с согласия Германско го императора Фридриха I внес на Веронский собор 1184 г. Этот указ, направленный против всех ересей той эпохи, предписывал епископам посылать комиссаров в те местности, где они подозревали существование еретиков, для производства следствия (inquisitio) и для передачи виновных в руки светской власти. Так как этот декрет вначале не привел ни к какому результату, то Иннокентий III решился действовать против ереси с большей энергией, хотя все еще мирными средствами. Тотчас по восшествии на папский престол (1198) он поручил двум цистерцианским монахам, Гюи и Ренье, предпринять обращение еретиков в качестве апостольских легатов; немного спустя он присоединил к ним Петра де Кастельно, архидьякона Магеллонского, кардина ла Рауля и аббата Сито, Арно Амори, одного из красноречивейших людей того времени. В 1206 г. папские легаты встретили осмийского епископа Диего, который вместе со св. Домиником проезжал через Лангедок. Доминик, глубо ко огорченный успехами ереси, решил соединиться с лега тами для борьбы против нее и в течение 10 лет более настойчиво, чем успешно, проповедовал еретикам, не принимая, впрочем, никакого участия в начашемся между тем крестовом походе.

Так как дело обращения не продвигалось вперед, то Иннокентий III, убедившись в недействительности мирных средств, решил прибегнуть к силе; к этому побудило его еще и следующее обстоятельство. В 1207 г. Петр де Кас тельно потребовал от тулузского графа, чтобы он вернул церквам то, что отнял у них; Раймонд VI отказался и был за это отлучен от церкви. В раздражении он – как некогда Генрих II по отношению к Фоме Бекету – неосторожно выразил желание быть отомщенным. Один из его рыцарей тот час погнался за легатом, настиг его в Сен-Жилле (близ Арля) и убил его ударом кинжала (январь 1208 г.). Это убийство было сигналом к крестовому походу. Иннокентий III в свою очередь отлучил Раймонда VI, разрешил его подданных от клятвы верности, наложил интердикт на его владения и предложил их первому, кто их займет. В то же время он умолял Филиппа Августа и других христианских государей идти против еретиков, которые, по его мнению, были «хуже caрацин». Итак, начался настоящий крестовый поход. Он продолжался 20 лет, но недолго сохранял свой первоначальный характер. В нем можно различить три фазы: вначале преобладает религиозный интерес; война ведется исключительно против еретиков. Затем к религиозному интересу примешивается политический интерес, что подвергает риску полученные результаты. После Латеранского собора (1215) этот политический интерес становится преобладаю щим, и крестовый поход превращается в династическую войну, которая в конце концов оказалась выгодной для Франции, ноне принесла никакой пользы церкви. Рассмотрим вкратце эти три фазы войны.

Воззвание Иннокентия III было услышано: крест приняли многие рыцари Северной Франции – герцог Бургундский, графы Невера, Оксерра, Сен-Поля, Фореца и Женевы, граф Монфорский Симон, немецкие сеньоры и, что особенно замечательно, несколько сеньоров Южной Франции. Их сопровождало множество епископов и аббатов; главное управление крестовым походом папа вручил своему легату, аббату Сито. Филипп Август, которого Иннокентий III пригласил стать во главе крестоносного войска, отказался; до конца своей жизни, несмотря на многократные увещания с разных сторон, он строго соблюдал нейтралитет. Впрочем, он позволял свободно проповедовать крестовый поход, высшее командование которым было вручено Симону Монфору, одному из самых искусных полководцев своего времени. Испуганный этими приготовлениями, Раймонд VI последовательно обращался к папскому легату, который потребовал поручительств, к своему двоюродному брату Филиппу Августу, который отказался вмешаться в дело, и, наконец, к Иннокентию III. Последний благосклонно принял его оправдания, но настаивал на предоставлении поручительств, которых потребовал его легат. Раймонд вынужден был покориться: как кающийся, нагой, он подвергся бичеванию перед церковью Сен-Жилля в присутствии 20 архиепископов и епископов; он отдал ключи от своих замков, обязался поправить зло, которое он причинил церквам, и обещал наказать еретиков. На этих условиях он был прощен, и сам принял крест (18 июня 1209 г.). Но его вассал Раймонд Рожер, виконт Безьерский и Каркасонский, не выказал подобной покорности. Он отвечал на угрозы угрозами и приготовился сопротивляться. Против него Симон Монфор и направил свои усилия. В течение нескольких месяцев он отнял у него Безье, где произошла страшная резня, Каркасон и множество замков. После этого разгрома легаты подложили его разоренные владения герцогу Бургундскому и графу Неверскому, они, однако, не приняли их, а затем Симону Монфору, который оказался менее совестливым и принял их. Это была крупная ошибка со стороны легатов, потому что с этой минуты религиозный интерес перестает быть единственной движущей силой крестового похода. С точки зрения туземного населений, Симон Монфор воевал ради своей личной выгоды; он был уже не только бойцом за веру, но и завоевателем. Отсюда двоякая перемена в ходе экспедиции: с одной стороны, французские рыцари, как только кончился срок их службы, по кидают графа Монфорского, с другой – против него поднимаются сеньоры юга. В 1210 г. из 200 замков, которые он успел покорить, под его властью оставалось лишь 8; ему приходилось сызнова завоевывать свои виконтства.

Пользуясь таким положением дел, Раймонд VI не исполнил ни одного из своих обязательств. Папские легаты снова отлучили его и наложили интердикт на тулузское графство. Как и в первый раз, Раймонд обратился за помощью к Филиппу Августу, который оттолкнул его, и к папе, который предложил ему оправдаться перед собором, заседавшим в Сен-Жилле. Граф Тулузский отправился туда и, не успев оп равдаться, получил отсрочку. В 1211 г. он в Арле снова пред стал перед собором, который поставил ему слишком тяжелые условия и тем побудил его сноба взяться за оружие. Начался новый крестовый поход, который в течение двух лет заливал кровью страну и главными моментами которого были взятие Лавора крестоносцами и их поражение под Тулузой. В 1213 г. арагонский король Педро II, который только что прославил себя борьбой с испанскими мусульманами, вмешался в дело альбигойцев и предложил свое посредничество. Иннокентий III, видя, что религиозный интерес начинает оттесняться политическим, хотел положить конец насилиям. Он принял предложения дона Педро, приоста новил проповедование крестового похода» умерил пыл своих легатов и созвал собор в Лаворе, чтобы еще раз испытать мирные средства. Но Иннокентию III не удалось склонить к примирительной политике ни французское духовенство, ни крестоносцев. Они видели в Раймонде VI единственную опору ереси и презирали его как изменника; по этому Лаворский собор подтвердил его отлучение (1213). Раздраженный неудачей своего посредничества, дон Педро повел войско на помощь графу Тулузскому и осадил Мюре. 12 сентября 1213 года близ города произошло большое сражение, в котором дон Педро был убит и которое, благодаря ловкой тактике Симона Монфора, окончилось блестящей победой крестоносцев. Результатом эгой победы было подчинение всей страны. Побежденный Раймонд VI покинул Тулузу и принял все условия, какие были ему поставлены, после чего был освобождён от интердикта легатом Петром Беневентским. Графы Фуаский и Комминжский и большинство их вассалов также отдали себя и свое имущество в руки легатов.