Текст книги "Эпоха крестовых походов"

Автор книги: Эрнест Лависс

Соавторы: Альфред Рамбо
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 46 страниц)

Предисловие

Книга «Эпоха крестовых походов» под редакцией Э. Лависса и А. Рамбо принадлежит к широкоизвестным и популярным среди историков и читателей изданий. В начале этот труд вторым томом вошел в их же «Всеобщую историю с IV столетия до нашего времени», но затем неоднократно переиздавался отдельной книгой. Русский перевод «Эпохи крестовых походов» был сделан известным русским историком Михаилом Осиповичем Гершензоном (1869–1925) в 1897 году, и затем выдержал несколько изданий.

Причина популярности книги не только в том, что она освещает события и явления, всегда вызывавшие глубокий интерес у широкой массы читателей. Главным образом она заключается в том, что «Эпоха крестовых походов» написана специалистами, которые пользовались мировой ученой славой. Это относится к Жири, Люшеру, Сеньобо и другим авторам книги. «И эти ученые писали тем ясным и точным, иногда острым и живописным языком, который делает французских специалистов лучшими в мире популяризаторами», – писал в предисловии к третьему изданию «Эпохи крестовых походов» профессор-историк А. Н. Савин.

Оценивая литературные достоинства книги, русские специалисты сравнивали ее с наиболее близкими к ней коллективными работами «Оксфордской новой истории» и «Кембриджской средневековой истории». Английские «всеобщие истории» вышли суше, тяжелее, разнокалиберное своей французской предшественницы, издававшейся под редакцией Э. Лависса и А. Рамбо.

К достоинствам настоящей книги относится также то, что на русском языке до сих пор нельзя назвать ни одной книги о том же предмете, которая в такой же мере была насыщена фактами.

Далее, когда «Эпоха крестовых походов» появилась на русском языке, в печати отмечалось, что второму тому «Всеобщей истории» Э. Лависса и А. Рамбо посчастливилось найти себе исключительно хорошего переводчика. Так, А. Н. Савин писал, что за переводы «иногда – и в России, кажется, чаще, чем в других странах, – берутся те люди, которые непригодны ни для такой ученой или литературной работы. Нередко переводчик не обладает ни малейшим проблеском литературного дарования, не знает путем того языка, с которого переводит, и о предмете, которому посвящается переводимая книга, впервые почерпнет основательные сведения из самой этой книги. Наоборот, на втором томе Лависса и Рамбо можно учиться тому, как надо переводить». Читатели работ М. О. Гершензона о П. Я. Чаадаеве, грибоедовской Москве, о западниках и славянофилах, об А. С. Пушкине и И. С. Тургеневе знают, каким мастером использования средств русского языка является их автор; но следует напомнить, что М. О. Гершензон был ученым всеобщей истории раньше, чем стал историком русской литературы и общественной мысли, что он хорошо знал историю феодального периода еще тогда, когда эта книга Лависса и Рамбо еще не былы создана. Читатели могут быть уверены в том, что читают то самое, что хотели сказать в своем труде авторы, и притом в самом выгодном для авторской мысли русском переводе.

Кроме того, в отличие от других изданий о крестовых походах, в книге Лависса и Рамбо широко представлена история всех событий и явлений XI–XIII вв.: показаны феодальный порядок, папство и империя, церковь и папская власть, состояния Германии, Италии, Франции и других государств, судьба древних римских городов и возникновение новых городских центров, происхождение учреждений в них. Большое внимание уделяется показу возрождения промышленности и расширению торговли, особенностям организации труда в средние века. Значительный интерес представляют главы о западной цивилизации в XII–XIII веках, образовании английской нации и событиях в пиренейских государствах. Несколько сжато авторы рассказывают о Восточной и Юго-Восточной Европе в эпоху крестовых походов, но многие факты и события, о которых сообщается в главах, посвященных этим регионам, интересны, своеобразны и редко встречаются в других изданиях об этом периоде. Заканчивается книга главой о переворотах в Азии, образовании монгольской державы и ее состоянии после Чингисхана. Большое внимание в книге уделено освещению жизни правителей и других выдающихся личностей этого периода.

Несомненно, что книга «Эпоха крестовых походов» Э. Лависса и А. Рамбо представляет интерес для историков и широкого круга читателей, несмотря на то, что она впервые вышла в свет более ста лет тому назад. И хотя за это время изменилось ряд представлений на некоторые события XII–XIII вв., она и сегодня остается одной из лучших работ о средневековом периоде истории в целом. Настоящее издание книги дополнено многими иллюстрациями.

Глава 1
Феодальный порядок – от его возникновения до конца XIII в.

В странах, составлявших империю Карла Великого, произошел в течение Х в. глубокий переворот, подробности которого нам неизвестны из-за отсутствия документальных данных. Когда мрак начинает проясняться – около конца XI столетия, – общество и государство оказываются преобразованными. Эту-то новую организацию историки и назвала феодальным порядком. Она возникла в тот темный период, который следовал за распадением Каролингской монархии, и сложилась медленно, без вмешательства государственной власти, без помощи писаного закона, без какого бы то ни было общего соглашения между частными людьми, – исключительно вследствие постепенного преобразования обычаев, которое произошло, хотя с некоторой разницей во времени, но почти одинаковым образом, во Франции, в Италии, христианской Испании и Германии. Позже она была перенесена в Англию и Южную Италию – в конце XI в., в латинские государства Востока – в ХII и ХШ вв. и в скандинавские страны – в конце XIV столетия.

Эта система, образовавшаяся, так сказать, путем естественного роста, без всякого общего плана, никогда не была единообразна и никогда не функционировала вполне правильно. Ее невозможно резюмировать в совершенно точной таблице, ни один из обычаев этого времени не укладывается в формулу, которая была бы строго верна, о ней нельзя высказать ни одного общего положения, которому не противоречило бы множество частных случаев. Поэтому еще ни один ученый не отважился выступить с общим сочинением о феодальном порядке. Единственное, на что может в настоящее время решиться ученый, это попытаться собрать те особенности общественного строя и обычаев, которые были наиболее распространены в феодальных государствах в период X–XIII вв.

Во всей империи Карла Великого господствовали над обществом и созидали его следующие три фактора: крупное землевладение, обязанность светских собственников вооружаться и вести войну за свой счет и положение духовенства, как собственника. Общество разделилось на два класса: на массу крестьян, водворенных в крупных поместьях, и на землевладельческую аристократию, состоявшую из двух групп: из военных людей и людей церкви.

Крестьяне

Крупные поместья. Деревня. Крепостные. Отпущение на волю. Свободные крестьяне. Сеньориальная эксплуатация. Платежи. Помещичьи права. Судебные пошлины. Повинности. Барщина. Управитель. Характер и размеры сеньориального режима.

Крупные поместья.Начиная с IX в. в Каролингской империи более не остается мелких собственников, которые сами обрабатывали бы свою землю, исключая, может быть, городские округаюга и отдаленные области, лежавшие в высоких горах или на берегу моря. Почти вся земля принадлежит крупным собственникам, которые сами не работают. Так как она представляет небольшую ценность, то она разделена на поместья, по объему превосходящие все, что мы теперь называем крупной собственностью; их можно сравнить только с вотчинами русских помещиков до уничтожения крепостного права или с плантациями Соединенных Штатов в эпоху невольничества.

Поместье занимало всю территорию современной нам деревни. Большинство современных коммун Франции суть ничто иное, как древние поместья, и многие из них сохранили даже свои названия (Clichy, Palaiseau, Issy, Ivry и др.).

В каждом поместье земля была разделена на две части различной величины. Меньшая часть (обычно земля, смежная с господским домом) составляла запас, который собственник удерживал за собой, чтобы эксплуатировать ее непосредственно и в свою пользу; это была господская земля(indominicata). Все, что она производила, принадлежало собственнику. На ней находился господский дом, в котором жил или сам владелец, или, по крайней мере, его приказчик.

Остальная часть поместья была распределена между известным количеством крестьянских семейств, водворенных в поместье. Они жили обычно в избах, скученных возле господского дома наподобие деревни. Каждая семья обрабатывала из рода в род один и тот же участок земли, состоявший из нескольких клочков, разбросанных по всему поместью. Урожай принадлежал крестьянам, но взамен они обязаны были платить оброк и оказывать услуги собственнику и жили в зависимости от него.

Размеры оброка и услуг были разнообразны до бесконечности, смотря по договорам, заключенным вначале, или по местным обычаям; никакой закон не определял ни размера повинностей, которые собственник мог налагать на своих крестьян, ни количества земли, которое он обязан был дать им. Но чрезвычайно однообразные условия жизни при-вели к установлению почти везде весьма сходных порядков.

Эту организацию мы встречаем уже в описи имущества аббатства Сен-Жермен де-Пре, составленном в конце царствования Карла Великого. Каждому поместью посвящена глава, в которой перечислены сначала запасная земля собственника и сбор с нее, затем крестьяне, их семейства, размеры участка, который держит каждый крестьянин, оброк и барщина. Вот, например, опись поместья Палезо: «В Палезо есть господская земля с домом и другими нужными строениями. Там есть 6 полос пахотной земли, содержащих 287 боннье, на которых можно посеять 1300 четвериков хлеба; под виноградником находится 127 десятин, которые могут дать 800 мер вина, под лугом – 100 десятин, с которых можно получить 150 возов сена. Лес, в котором можно выкор мить 50 свиней, имеет, круглым счетом, одну милю в ок ружности. Есть три мельницы, которые приносят оброк в 154 четверика. Есть церковь со всеми принадлежностями…»

«Вальфрид и его жена, колоны, родом из Сен-Жермена, имеют при себе двух детей по имени… Он занимает 2 сво бодные мансы. За каждую мансу он платит 1 быка, вспахи вает под озимь 4 перши, отбывает барщину, извоз и задель ную работу, когда ему прикажут, платит 3 цыпленка и 15 яиц… Эрмон и его жена, колоны, родом из Сен-Жерме на, имеют при себе пятерых детей… Он занимает одну сво бодную мансу, в которой пахатной земли 10 боннье, виног радника 2 десятины, луга ½ десятины. Платит столько же», следуют 110 подобных статей о колонах, занимавших по одной мансе.

«Мавр, крепостной, и его жена, свободная, люди из Сен Жермена, имеют при себе двух детей… Гентольд, колон из Жермена. Эти люди занимают 1 крепостную мансу, содер жащую 2 боннье пахотной земли, ¼ десятины виноградника, ½ десятины луга. Они отбывают барщину на 8 десяти нах виноградника, доставляют обычные меры вина, 2 сетье горчицы, 3 курицы, 15 яиц, отбывают задельную работу, барщину, извоз…»

Глава о поместье Палезо оканчивается так: «Это составляет всего 117 манс, как свободных, так и крепостных».

Поместье, исключая запасную землю, которую собствен ник эксплуатирует непосредственно при помощи барщины, разделено на держания(мансы), распадающиеся здесь на две группы: на свободные – большего размера, которые, судя по названию, первоначально были заняты свободными держателями, и крепостные – меньшего размера, занятые некогда рабами господина. Но это деление не удержалось; мы видим, что в той же самой описи, из которой мы узнаем о нем, оно уже не соблюдается: крепостные сидят на свободных мансах и наоборот.

Опись поместий Карла Великого 810 г. свидетельствует о существовании совершенно таких же порядков на острове одного небольшого озера в Баварских горах (Staffelsee). «От этого поместья зависят 83 свободные мансы. Из них 6 доставляют ежегодно по 14 четвериков хлеба, 4 свиньи, 2 кури цы, 10 яиц, 1 сетье льняного семени, 1 сетье чечевицы каж дая, отбывают ежегодно по 5 недель барщины, вспахивают по 3 морга, косят на господском лугу и свозят по 1 возу сена и т. д.».

Крайне малочисленные документы IХ и Х столетий не дают права утверждать, что все поместья были организова ны таким образом. Нам известны поместья, в которых нет и следа того правильного порядка, какой мы видели в Сен-Жермене, в которых ни в чем нет однообразия – ни в объеме держаний, ни в размерах оброка и барщины, отбываемых держателями. Сама манса, которая в Сен-Жерменских поместьях соответствует, по-видимому, определенной стоимости (если не пространству), в большинстве южных округов представляет лишь неопределенное название, которое применяется ко всякому держанию, связанному с деревенским домом. Часто вместо мансы встречается так называемая colonica (держание колона), которая состоит, по-видимому, из земель, зависящих от одинокого дома; в этом случае избы держателей вместо того, чтобы состав лять поселок вблизи господского дома, рассеяны по всему поместью.

На какие страны распространялся этот способ обработки земли? Статистика, которая могла бы нам ответить на этот вопрос, невозможна за недостатком документов. Но вероятно, что эта форма хозяйства была римского проис хождения и господствовала почти на всем протяжении древ неримской Галлии, исключая горные области Пиренеев и окрестности древних римских городов, особенно лежавшие на юге и в долинах Роны и Соны. По крайней мере, разрозненные документы этого темного периода говорят только о ней, и в XIII в. она распространена почти по всей Франции.

Она же является обычной формой хозяйства и в Италии XIII столетия; но в городских округах, составляющих здесь значительную и наиболее богатую часть территории, собственники отдают свои земли арендаторам или фермерам, часто по вечному договору – эмфитевзис древних.

В Испании также существовал класс крестьян-держателей; но в областях, которые остались христианскими, многие земледельцы жили в укрепленных местечках, а в облас тях, отвоеванных у мавров, удержалась отчасти сельская организация Востока.

В Германии, где, может быть, еще во времена Карла Великого оставалось много мелких собственников, эксплуатация земли при помощи держателей, введенная, вероятно, монастырями и князьями, распространилась вскоре по всей стране, исключая некоторые альпийские округа и равнины, смежные с Северным морем, где удержались крестьяне-собственники. То же самое произошло и в скандинавских государствах, но только после XIV в.

Что касается Англии, то кадастр, составленный нормандскими королями, представляет нам всю страну покрытой крупными поместьями, которые разделены на участки, занимаемые держателями за оброк и барщину. Эта организация, по-видимому, предшествовала нормандскому завоеванию.

Таким образом, во всей цивилизованной Европе господствуют крупная поземельная собственность, наследствен ные держания, оброк и барщина; они распространяются на западе вплоть до гор Уэльса и Шотландии, на юге – до му сульманских государств, а на восток продвигаются все далее и далее, по мере того, как становятся более цивилизо ванными славянские народы.

В основных чертах эта организация установилась в Х в. Она оказывается вполне сложившейся в документах конца XI столетия и до XIV почти не изменяется. Поэтому можно попытаться дать понятие о положении крестьян в этот период.

Деревня.Крупное поместье все еще господствует над всей жизнью крестьянина. Господский дом обратился в ук репленный дом, иногда в замок, с усадебной землей (полями, виноградниками, лугами, прудами, рощами), занимаю щей, по нашим представлениям, очень большое пространство. Вблизи сгруппированы жилища держателей, принадлежащие к двум различным типам: полный дом, построенный вокруг двора) и прилегающий к саду, дом зажиточного крестьянина, обладающего запряжкой волов, и хижина, состоящая из одной постройки, где живет земледелец, не имеющий ниче го другого, кроме своих рабочих рук.

По мере увеличения числа жителей такая кучка домов становится деревней, иногда (впрочем редко) – даже бургом, окруженным стеной. Во Франции этот поселок сохраняет древнее римское название поместья (villa):его называют ville,а крестьян – vilains.Аналогичный смысл имеют окончания hamв английском языке, heimи hausen —в немецком.

От этой деревни зависит территория (на севере Франции ее называют finage),границы которой остались те же, какие имело древнее поместье. Часто случалось, что в течение веков поместье распадалось между несколькими соб ственниками, которые делили между собой усадебную зем лю и крестьян; но территория, как и поселок, остаются неизменными. Повсюду, как в Германии, так и во Франции, границы поместья вследствие долгой привычки сделались неподвижными; большинство поместий обратилось в совре менные коммуны. Таким образом, крупные собственники минувшего времени начертали план и создали основную единицу современного деления Франции.

Так как – особенно в Германии – оставались еще пустынные земли и нерасчищенные леса, то в течение всех средних веков, преимущественно в XIII столетии, возникали новые селения; но они устраивались по образцу старых.

Территория деревни, за исключением запасной земли, разделена между крестьянами, которые передают свои участки от отца к сыну. Если в некоторых областях Германии и существовал в древности обычай время от времени соединять все земли и делить их заново между жителями, что еще вовсе не доказано, то в течение средних веков этот обы чай исчез повсюду и держания из рода в род оставались в одних и тех же семьях.

Держание очень редко представляет цельный кусок зем ли в одной меже: обычно оно состоит из нескольких полос, разбросанных по различным частям территории и имеющих форму длинных узких лент, какие еще теперь можно видеть на равнинах Северо-восточной Франции и Западной Германии, где до сих пор сохранился традиционный способ разверстки полей. Раздробление часто восходило ко временам первоначального устроения поместья; оно соответствовало трехпольной системе, очень распространенной в IX и Х столетиях (озимое, яровое и пар). С течением времени оно еще усиливалось, потому что держатель, по крайней мере во Франции, имел право подразделять свое держание, лишь бы только новые владельцы продолжали отбывать повинности. Число участков, как и число держателей, могло возрастать беспредельно, поскольку это допускали продовольственные силы территории. Как только переступали эту границу, голод или эпидемия восстанавливали равновесие между количеством населения и количеством припасов. В Германии держания часто становились неделимыми, и, начиная с ХП в., здесь образовался класс зажиточных крестьян.

Было бы нелепо пытаться определить количество сельского населения Европы, даже в ХШ столетии, потому что документы и недостаточно полны, и мало достоверны. Можно только, опираясь на пример Индии и мусульманских стран, предположить, что население, будучи бедным, пло довитым и прикрепленным к земле, должно было достиг нуть очень большой густоты.

Все сельское население обозначали одним названием: rustici(крестьяне), vilains, Bauer(хлебопашцы). Смысл, который придавали во Франции слову vilain,ясно показы вает, что остальные классы общества не делали различия между крестьянами и всех их объединяло одно и то же чувство презрения. Между тем, этот низший класс представ лял собой смесь людей, занимавших первоначально совершенно различные положения, и это различие оставило еще так много следов, что образовались две группы, обозначав шиеся во французских актах того времени двумя различны ми словами: рабы и свободные.

Крепостные(serfs) были потомками или, по крайней мере, преемниками древних римских рабов (servi). Но в те чение веков их положение постепенно улучшилось. Господин был в то же время собственником: он видел в крепост ном лишь сельскохозяйственное орудие и не требовал от него ничего, кроме извлечения выгоды из его поместья. Сельских крепостных более не продавали; они могли вступать в брак и оставались бессменно в одном и том же поместье, начиная собой здесь поколения хлебопашцев. Каждая семья получа ла от господина дом и участок земли, которые и переходили из рода в род, так как господин отказывался от права взять их обратно. Крепостной сделался держателем. Тем самым, ког да крепостные были переведены на роль хлебопашцев и когда господин перестал требовать от них личной службы, рабство было превращено в крепостное состояние, тогда как, наоборот, в России XVIII в. помещики, отрывая своих крепостных от земли и обращая их в лакеев и горничных, вновь создали рабство, подобное античному.

Крепостной не получал своего держания как безвозмез дный дар; собственник, оставшись его господином, требовал от него более тяжелых оброка и барщины, часто опре деляемых им по произволу. По меткому выражению того времени, крепостной был «taillable et corveable a merci» (по винен оброком и барщиной по всей воле господина). Однако сила обычая в средние века была так велика, что часто он определял, в конце концов, даже размеры повинностей крепостных: собственник не мог требовать от них больше того, что они искони платили. Наоборот, не всегда нужно было быть крепостным, чтобы быть повинну оброком по всей воле господина.

По-видимому, специальными повинностями крепостного, характеризовавшими его положение, были в средние века те, которые свидетельствовали также и о его личной зави симости: capitation(подушная подать), formariage (плата за вступление в брак) и main morte(«мертвая рука»). Capitationесть подать с каждой головы, выплачиваемая обычно ежегодно; эту повинность господин наложил на своих крепостных в силу своего абсолютного права; она пред ставляет собой пережиток рабства. Formariage [1]1
  Жители городов (bourgeois) составляют начиная с конца XI в. особый класс, средний между крестьянством и знатью. Но города воз¬никают уже после установления феодального порядка и даже содей¬ствуют его уничтожению, поэтому их можно оставить в стороне.


[Закрыть]есть налог, уплачиваемый собственнику кре постным или крепостной при вступлении в брак с лицом, стоящим вне его власти. Если держатели одного и того же владельца вступают в брак между собой, то они не выходят из-под его зависимости и их брак для него безразличен; в этом случае только изредка устанавливается небольшая по винность. Но вступая в брак с чужаком, крепостная выходит из-под власти господина; понятно, что она может сделать это только с его согласия. Formariageи есть, по-видимому, цена, уплачиваемая господину с целью получить его согласие на брак. Main morteесть право господина завладеть наследством своего крепостного в том случае, когда последний не оставляет после себя детей, живущих при нем. Крепостная семья владеет своим домом и полем только в силу соизволения господина, единственного настоящего собственника. По установившемуся обычаю держание оставляют за семь ей до тех пор, пока она живет вместе. Но раз семья вымер ла или рассеялась, держание возвращается к собственнику, при этом он не обязан считаться с побочными родственниками или даже с детьми своего крепостного, живущими на стороне, потому что держание принадлежит ему. Если же он соглашается отдать его родственникам своего крепостного, то не иначе, как при условии довольно большого выкупа. Именно это право на выморочное имение и называется main morte(сам термин появляется в XI в.). Обычай или частные договоры устанавливали постоянный размер выкупа. Во многих германских странах (Англия, Германия, Флан дрия) право господина сводилось к вычету из наследства какой-нибудь вещи или головы скота.

По той же причине, по которой крепостной не может за вещать своего держания при смерти, он при жизни не мо жет продавать или отчуждать его без особого разрешения своего господина.

Более характерна другая черта первоначального рабства, сохранившаяся в течение долгого времени. Крепостной, водворенный в поместье, не мог быть оторван от него сво им господином; но и сам он, в свою очередь, не имел права покидать поместье, чтобы поселиться где-нибудь на стороне. Уходя без разрешения, он причинял убыток господину, так как лишал его своих услуг; господин имел право преследовать беглеца и заставить его вернуться: это было право преследования.

Мы узнаем, что сеньоры принимают меры против этих побегов, вступая в соглашение с соседними владельцами и взаимно обязываясь возвращать друг другу своих беглых крепостных. Другие производят целые следствия, чтобы разыскать крепостных, которые стараются ускользнуть от них, либо скрывая свое звание, либо поселяясь на землях других сеньоров, либо вступая в духовное звание. Граф Фландрский, Карл, был убит в 1127 г. за то, что произвел следствие, при котором была скомпрометирована одна знат ная фамилия, происшедшая от крепостного.

Это жестокое право преследования вскоре смягчается. Во Франции уже в ХII столетии господствует обычай, по которому крепостной может уйти и поселиться на стороне, обычно при двух условиях: он должен торжественно предупредить об этом своего господина (отречься от него),и должен отка заться от всего имущества, которым владел в его поместьях.

Под разными названиями крепостное право существовало во всей Европе. По-видимому, крепостные составляли главную массу сельского населения со времен Карла Великого, и их потомки рождались крепостными. Само держание в конце концов усвоило все черты их крепостного положения и передавало последнее всякому, кто становился держателем; живя на крепостном держании, свободный человек обращался в крепостного; юристы называли это вещественным рабством.

Отпущение на волю.С другой стороны, и крепост ной мог сделаться свободным человеком. Подобно античному рабу, он мог быть лично освобожден своим господином посредством символического обряда или письменного акта (хартии),в течение средних веков господствовала ис ключительно вторая форма. Но отпущение на волю отдельных лиц становится все более и более редким: почти всегда господин освобождал сразу всех крепостных поместья, одним актом изменяя положение целой деревни или целого округа.

Понятно, что он поступал таким образом вовсе не из великодушия. Крепостные покупали свою свободу, сначала платили известную сумму, особенно в XII в., когда деньги стали не так редки, позже обязывались на вечные времена за себя и за своих потомков платить специальные повинно сти, которые напоминали бы об их прежнем положении.

Взамен этого господин отказывался от своего права взыс кивать с них собственно рабские повинности, особенно main morte. Часто он также отказывался от произвольных обло жений и обязывался впредь взимать только определенные повинности, но это не было непременным последствием ос вобождения. Положение вольноотпущенных зависело исклю чительно от условий, заключенных ими с собственником и точно обозначенных в письменном контракте (хартии). Во всяком случае, они оставались держателями поместья. А так как единственным различием между держателем-крепостным и свободным держателем была разница в величине повинностей, то их положение изменялось вовсе не так сильно, как можно было бы думать, судя по высокопарным выражениям некоторых хартий, превозносящих благотворное действие свободы. Иногда крепостные отказывались платить за это благо ту цену, которую требовали за него, и сам господин заставлял их покупать его.

Свободные крестьяне.В крупных поместьях, наряду с крепостными, искони жили и свободные люди; во времена империи это были так называемые колоны,позднее – также германские литы.Чтобы обозначить обитателей поместья, хартии говорили: «Как свободные, так и крепостные».

Свободные, в противоположность крепостным, не были ничем обязаны господину; они зависели от него только как от собственника, потому что жили на его земле. Это были вечные фермеры или арендаторы. Их держание было отрезком большого поместья, который они обрабатывали при условии уплаты определенного тягла, сходного с нашей арендной платой, или известной части сбора, подобно на шим фермерам. В противоположность фермеру или арен датору, их положение было утверждено навсегда: собствен ник не мог ни отнять у них землю, ни увеличить их повинности. При условии уплаты исконной дани они могли свободно распоряжаться своим держанием, завещать его по своей воле, отчуждать и даже (по крайней мере, во Франции) делить на части.

Находившиеся в наиболее благоприятных условиях пла тили только определенную годовую сумму, ценз,или цензив(оброк), размер которой был установлен в незапамят ные времена и. вследствие обесценивания денег, сделался очень незначительным. Большая часть несла различные по винности, иногда изменявшиеся, иногда даже произвольные, но сделавшиеся правильными в силу обычая. Часто сеньор за наличные деньги соглашался заключать «наемный» договор, освящавшийся хартией, по которому каждая повинность ограничивалась известной цифрой или определенной пропорцией. Держатели обращались в «нанимателей». Воз можно, что в XIII в. еще оставались свободные держатели, подверженные произвольным оброку и барщине, но их было, без сомнения, очень немного.

Многочисленные в некоторых провинциях гоститакже были свободными людьми; ихназвание указывает на проис хождение от чужеземцев, допущенных в поместье, вероят но, для того, чтобы распахивать еще не обработанные земли.

Нормандские bordiers,английские cottagers,германские kossathбыли мелкие держатели, жившие в хижинах, лишен ные крупного скота и платившие за свое держание более барщинами, нежели податями.

Количественное отношение различных классов кресть ян колебалось по странам и временам. Вначале преобладали, по-видимому, крепостные, по крайней мере, на севере. Но их число постоянно уменьшалось. Крепостной класс был остатком античного рабства и германского крепостного состояния, прикрепленным к земле землей же; но он перестал пополняться, потому что людей более не обращали в рабство. Каждая освободительная хартия, выданная рабс кому селению, сокращала территорию господства крепост ного права, и затем эта территория уже более не увеличи валась, потому что свободная земля никогда не становилась опять рабской. В наиболее цивилизованных странах (в Ита лии, Южной Франции, Нормандии) с более быстрым про цессом развития крепостное право прекратило свое суще ствование в XII столетии; там оставались только свободные крестьяне.

Сеньориальная эксплуатация.Отличительной чертой средневекового крестьянина является его зависимость от собственника деревни, называемого по-латыни dominus,по-немецки – Неrr,по-французски – seigneur.Этот собственник может быть крупным или мелким, рыцарем, графом или королем, воином, епископом, аббатом или ж енщиной, отно шения между ним и крестьянами остаются те же. Они всегда основываются на праве сеньора требовать от своих крестьян оброка и услуг, взамен чего не имеет по отношению к ним никаких других обязанностей, кроме одной – оставлять в их владении свою землю. Это называлось эксплуатацией(само слово относится к тому времени).