Текст книги "Эпоха крестовых походов"

Автор книги: Эрнест Лависс

Соавторы: Альфред Рамбо
сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 46 страниц)

Дон Санчо и дети ла Серды.Король Кастилии был не более честен, чем ловок. Несмотря на мир, существовав ший между ним и эмиром Гренады, он беспрестанно поддерживал его мятежных вассалов. Чтобы одолеть бунтовщиков, Магомет II призвал на помощь главу новой африканской династии. Абу-Юсуф высадился в Тарифе и опустошил всю Андалусию (1275). Adelantado границы, Нуньо де Лара, напал на него близ Эсихи и был разбит. Та же участь постигла несколько дней спустя толедского архиепископа. В довершение напастей предполагаемый наследник умер в Сиудад-Реале (25 июля 1275 г.). Король был в отсутствии; положение дел казалось угрожающим.

Но на границу прибыл второй инфант, дон Санчо, рано отличившийся своей храбростью; он обнаружил большую ловкость и быстроту в организации обороны. Отправив флот для охраны пролива, он из своего местожительства, Кордо вы, беспрестанно тревожил неприятеля. Африканская армия, оттесненная в область Алгезираса, вследствие малого подвоза съестных припасов страдала от голода. Абу-Юсуф с радостью принял двухлетнее перемирие.

Смерть Фернандо де ла Серды повлекла за собой чрезвычайно серьезные внутренние осложнения. Инфант оставил сыновей, которые должны были унаследовать его права на престол в силу права представительства, но Санчо заявил притязание на наследие своего брата по праву прямого преемства. Он привлек на свою сторону большинство ricos hombres и начал именоваться в своих письмах старшим сыном, преемником и наследником этих королевств.

Альфонс имел веские основания осудить честолюбие Санчо, потому что он в «Законе семи частей» формально высказался в пользу права представительства. Но он всю жизнь был игрушкой событий и людей. Популярность Санчо заставила его изменить свое решение: он созвал кортесы в Сеговии и велел провозгласить дона Санчо своим преемником; право прямого преемства одержало верх. Всегда во всем доходя до крайности, он не поколебался принести кровавую жертву этому новому принципу. Его супруга, королева Виоланта, бежала со своими внуками ко двору арагонского короля; ее бегству способствовал один из братьев короля, дон Фадрико. Альфонс велел задушить его без суда и следствия.

Только путем побед над неверными можно было поддержать эту насильственную политику. Между тем кастильское оружие терпело поражение за поражением; осада Алгезираса, предпринятая с наилучшими шансами на успех, окончилась катастрофой; так же неудачны были и две экспедиции против Гренады. Под впечатлением этих непрерывных поражений собрались в Севилье кортесы (1281), созванные королем для испрошения субсидий. Так как представители нации воспротивились установлению нового налога, то он предложил им выпустить фальшивую монету. Проект был принят, но лишь увеличил раздражение народа. Недовольные нашли себе вождя в лице наследного принца. Французский король Филипп Смелый вступился за права своих племянников, сыновей ла Серды. Желая избежать столкновения, Альфонс предложил отдать старшему из своих внуков королевство Хаэн под верховной властью Кастилии, Эта сделка была представлена на утверждение кортесов. Санчо восстал против какой бы то ни было уступки. Король в гневе пригрозил лишить его наследства. «Придет время, – ответил инфант, когда вы раскаетесь в этих словах». Под предлогом приготовлений к походу против мавров, он отправился в Кордову и заключил с эмиром Гренады наступательный и оборонительный союз. Ricos hombres стали стекаться под его знаме на, города высказались за него. Ободренный этими выраже ниями сочувствия, он осмелился созвать в Вальядолвде (1282) представителей нации. Здесь инфант дон Мануэль от имени дворянства провозгласил низложение Альфонса и воцарение его сына. Санчо удовольствовался званием регента, которое, впрочем, облекало его всеми королевскими прерогативами. В ответ на этот вызов Альфонс заявил в Севилье перед лицом всего народа, что лишает наследства своего сына, и призвал на него проклятие неба. Папа Мартин IV провозгласил анафему над мятежным сыном и его приверженцами. Санчо пренебрег интердиктом и отлучением и объявил папских по слов, привезших буллу, подлежащими смертной казни. Необычайное зрелище представляла католическая Испания во второй половине этого века: здесь были три короля, осужденных Римом, непокорных его власти и счастливых в своем сопротивлении.

В этом критическом положении у короля Кастилии не оставалось другого выхода, как броситься в объятия марокканского эмира. Мусульманский государь великодушно принял просьбу поруганного отца и отправился в Испанию, что бы помочь ему. Но этот союз оказался бесплодным; взаимное недоверие христиан и неверных не позволяло им действовать единодушно. Абу-Юсуф вернулся домой. Жалость больше помогла Альфонсу, чем мусульманское оружие. Сам дон Санчо не решился дать битву королевским войскам и поклялся своим друзьям, что всегда будет держаться на расстоянии пяти миль от того места, где будет находиться его отец. Инфанты, которые в начале восстания последовали за своим братом, теперь покинули его и явились к королю с изъявлением покорности. Но король уже не был в состоянии воспользоваться поворотом судьбы; ослабленный душевными страданиями еще более, чем старостью, он умер в Севилье в апреле 1284 г. и был погребен рядом с Фердинандом Святым. Неизвестно, простил ли он своего мятежного сына, но несомненно, что он лишил его наследства. Согласно с «Законом семи частей» он назначил наследниками сыновей ла Серды; на случай их смерти он, обойдя собственных детей, вручал корону французскому королю, потомку Альфонса VIII. Своим раскаявшимся сыновьям, дону Жуану и дону Хайме, он завещал королевства Мурсию и Бадахоз под суверенитетом Кастилии. Он не заслуживал того, чтобы ему после смерти повиновались более, чем при жизни.

И вот начинается период внутренних смут, столкновений между знатью, городами и королевской властью. Крестоносное движение почти замирает на два века. Падение мусульманского владычества в Гренаде отсрочено; Испания, уверенная в окончательной победе, обращает на саму себя ту энергию, страшную силу которой испытали на себе враги ее расы и религии.

Глава 11
Скандинавские государства с древнейших времен до XIII в.

Древнейший период

История скандинавских стран до середины XIII в. может быть разделена на три больших периода. Первый – до V в. н. э., мы знаем его лишь по нескольким фразам древних географов и открытиям археологов. Второй – до X в., когда скандинавы взаимодействуют с народами культурной Европы, но если франкские, англосаксонские и византийские летописцы до мелочей описывают их походы, то состояние самого Севера остается нам почти неизвестным; самыми надежными сведениями мы обязаны только археологии. Наконец, третий период – от X до XIII в., когда христианство покоряет Данию, Норвегию и Швецию, которые делаются монархическими государствами; скандинавские страны становятся частью европейской истории.

Известия древних летописцев о Севере. – Археологические памятники. – Первобытное население Севера.

Известия древних летописцев о Северелишены полноты и ясности: древние люди знали южное побережье Балтийского моря благодаря своей торговле янтарем, северные же берега его не представляли для них интереса. Они долго считали их затерянными среди льдов Гиперборейского моря.

Марсельский грек Питеас знал, по-видимому, не только янтарный берег, но и южную часть Скандинавского полуострова; однако его сочинения дошли до нас лишь в виде неясного эксцерпта, а после него мы уже не находим у древних географов никаких известий до той поры, когда римляне поселились у устьев Рейна, в нескольких днях морского пути от скандинавских берегов. Однако их известия мало прибавляют к тому, что мы знаем от Питеаса. Помпоний Мела называет остров Codanonia; это, вероятно, искаженная форма слова «Scandinavia». Остров, говорит он, велик и плодороден, и населен германцами. Плиний старший, описывая острова Германского моря, лежащие напротив Англии, называет в их числе Скандию и Неригос, от куда переезжали в Туле. Туле – это, может быть, Исландия, а Неригос – Норвегия. Наконец, Тацит прибавляет к этим назва ниям еще Suiones, – будущее слово «шведы», а Птолемей – Gutdi (готы?). Сочинения Прокопия и Иорнанда относятся уже к тому периоду, когда обитатели Севера находились в прямых сношениях с цивилизованными народами.

Археологические памятники.Северные страны, особенно области, окружающие внутреннее датско-шведское море, чрезвычайно богаты доисторическими памятниками. Многие из них, как например Kjokkenmodinger – груды кухонных остатков (раковинные кучи от моллюсков), находимые на датских берегах, относятся к незапамятной древности. Со времени их образования до заселения Севера германцами прошли, вероятно, десятки веков. Эту продолжительную эпоху археологи разделили следующим образом: палеолитический период (конец палеолита – примерно 12–10 тысяч лет назад), свидетельства жизни древних людей найдены в Ютландии, на датских островах, скандинавском берегу и южной оконечности Норвегии; неолитический период, продолжавшийся приблизитель но от 2000 до 1000 г. до н. э. Следы его встречаются к северу до 39° и по берегам рек и озер до центра полуострова; бронзовый период, от 1000 до 500 г. до н. э. Его свидетельства нашли к северу от географического пояса обоих предшествовавших периодов с остатками каменных сооружений нового типа; это так называемые арктические древности; новый бронзовый период, от 500 до 100 г. до н. э. Его следы обнаружили в Швеции до 62° и Норвегии до 67°; два железных периода, из которых первый продолжался до эпохи великих германских нашествий, второй – до времени, когда скандинавский Север стал неотъемлемой частью европейской истории.

Какова бы ни была научная ценность этого деления, важен один факт, установленный археологическими открыти ями: заселение Севера совершилось путем иммиграции, ко торая направлялась с юга на север и, по-видимому, не встречала препятствий.

Первобытное население Севера.По словам Птолемея, острова Севера населены германцами. Когда явились они сюда и какие племена предшествовали им?

Предполагали, что первоначально весь скандинавский Север был занят какими-то племенами, которые мало-помалу были отодвинуты германцами на север и остатком которых являются лапландцы. Воспоминание о борьбе, сопровождавшей это вытеснение, сохранилось в скандинавских преданиях о горных карлах, с которыми воевали предки современных обитателей при своем прибытии в эту страну. Археологические открытия не подтвердили этой гипотезы.

Арктические древности, которые можно приписать племенам, родственным финнам или лапландцам, – сравнительно позднего происхождения и во всех отношениях отличаются от остатков палеолитического и неолитического периодов. Нельзя проследить какого-либо родства между неизвестными племенами, которым принадлежат эти остатки, и нынешним населением северной оконечности Скандинавского полуострова.

Не больше знаем мы и о первых арийских обитателях скандинавского Севера. Уже у древнейших античных писателей мы встречаем слова «Gutones», «Gythones», «Gutai», обозначающие, может быть, готов; но эти готы обитали, по крайней мере до II в. до н. э., к югу от Балтийского моря. Впрочем, по скандинавским преданиям, именно здесь было первое место жительство предков, и отсюда они пришли, как доказывают археологические открытия; при этом они следовали вдоль берегов Померании и Мекленбурга, датского полуострова, датских островов и Скании. Надо совершенно отказаться от мысли об иммиграции через Балтийское море; можно лишь, пожалуй, допустить, что отдельные полчища пришли с Рю гена на Борнхольм, с Борнхольма – в Сканию.

В какую эпоху направились готы на север? Их движение началось, вероятно, очень рано, может быть после передвижения кимвров к югу, и закончилось в течение II в. после Р. X. Тогда под давлением вендов среди последних готских племен южного побережья Балтики произошел разрыв, аналогичный тому, который позднее разделил вестготов и остготов.

В эпоху великих германских нашествий население Севе ра было распределено следующим образом: на кимврском полуострове, от юга до севера, обитают саксы, англы и юты; на островах – датчане; в Скании – готы; к северу от готов, на восточном берегу и в стране озер, – суионы. Берега Норвегии были населены множеством колен той же расы, которых невозможно объединить в один народ.

Их культура была, вероятно, очень сходна с той, кото рую рисует нам Тацит у германцев. Однако римское влияние рано стало сказываться на севере. Как на юге Швеции, так и в Дании найдено множество предметов римского из делия – драгоценные вещи, статуэтки, монеты. Судя по изображениям на монетах, этот ввоз, очень оживленный в I и II вв., внезапно прекратился в середине III в., несомненно, вследствие смут, охвативших в то время всю Центральную Европу. С того момента и до начала периода норманнских вторжений на Скандинавском полуострове более не встречается следов сношений с Югом.

Эпоха викингов

Характерные черты эпохи. – Норманны в Ирландии. – Колонизация Фарерских, Шетлендских островов и Исландии. – Норманны в Гренландии и Америке. – Культура скандинавских стран в эпоху викингов. – Северная письменность: руны. – Религия Одина и первые шаги христианства в скандинавских странах.

Характерные черты эпохи.Обособленность скандинавских стран до VI в. все усиливалась. Перемещение германских народностей к югу или западу и наступательное движение славян до Эльбы отрезали Скандинавию от остального германского мира. Народы Севера снова соприкоснулись с ним лишь тогда, когда сами начали перемещаться к Западу, то есть в VI в.

Их набеги продлили период великих нашествий на четыре века. Однако следует заметить, что между набегами скандинавов и нашествиями германцев существовали коренные различия. Норманны никогда не переселялись компактной массой, целым народом; в полчищах каждого вождя находились люди из всех стран Севера, – и шведы, и датчане, и норвежцы. Можно подумать, что викинги, так сказать, специализировались сообразно указаниям географии; что норвежцы заселили острова Северного океана и нападали на Шотландию и Ирландию, тогда как датчане предпринимали набеги на Британию или Францию, а шведы двинулись «восточным путем» (osterveg), который через пустыни славянских стран привел их к границам Византийской империи. Это не совсем верно; между варягами или восточными норманнами издавна находились и датчане, между западными норманнами – шведы. Последних было много между первыми норвежскими обитателями Исландии, и особенно между датчанами, нападавшими на Британию. Невозможно различить те элементы, из которых состояли их полчища; их можно обозначить только географическим названием «норманны» (люди Севера).

Что касается причин, обусловивших их нашествия, то они весьма сложны. Известную роль мог играть здесь фанатизм язычников, хотя, по правде сказать, наиболее фанатичными из всех норманнов всегда были, по-видимому, христианские ренегаты, столь многочисленные в их отрядах. Некоторое влияние имел нормальный рост народонаселения Севера: продуктивность почвы возрастала, вероятно, медленнее, чем народонаселение. С другой стороны, борьба между племенами, которые очень рано начали грабить друг друга, – уже Тацит сообщает нам, что суионы имеют многочисленных вассалов, – заставляла побежденных покидать отечество. Наконец, главной причиной была любовь к золоту и влияние примера: англы делали в VI в. то, что до них делали саксы; юты, датчане, готы, шведы, норвежцы и, позднее всех, балтийские венды следовали этому примеру, который согласовывался с их любовью к приключениям и с их бедностью.

Они появляются одновременно в Ирландии, Англии, во всех частях Западной империи, в Исландии, Гренландии и Америке, на берегах Ледовитого океана, где они открыли близ Белого моря далекую Биармию, среди славянских поселений Восточной Европы, в Византии и даже в мусульманских государствах, прилегавших к Каспийскому морю. Нас интересуют здесь лишь их походы по океану, от Ирландии до Америки, мимо Исландии и Гренландии.

Норманны в Ирландии.Если верить не совсем надежным известиям летописцев, норманны появились здесь в 747 г. Во всяком случае, лишь в следующем веке они пытаются перейти от роли береговых разбойников к роли завоевателей. Их главные усилия были направлены на западное побережье острова, где Дублин издавна был средоточием их поселений, затем на южную береговую полосу. Во второй половине века мы находим норвежские королевства в Уотерфорде и Лимерике.

Положение этих королевств всегда было непрочно. Не смотря на то, что, по известиям ирландских летописцев, кельтские вожди не раз воевали в рядах норманнов, население островов, которое к этому времени уже все перешло в христианство, было, благодаря своей вере, более сплочено, чем завоеватели. На севере, в тылу ирландских норманнов, жили шотландские пикты, не раз наносившие им тяжелые поражения, а к западу – датчане Англии, или англосаксы, с которыми они боролись в союзе с кельтским населением западного побережья Англии.

Проследить перипетии этой борьбы невозможно. В те чение 50 лет Дублин и Уотерфорд раз двадцать переходят из одних рук в другие. В общем завоеватели одерживали верх в те минуты, когда на время прекращались вторжения в Англию или Францию и незанятые норманны отправлялись в Ирландию искать приключений, которых нельзя было найти в другом месте. Мы нередко встречаем в ирландских хрониках имя какого-нибудь норманнского вождя, который за несколько лет перед тем упоминается в англосаксонских или франкских хрониках.

Однако мало-помалу норманны Англии и Франции при обретали оседлость и переставали доставлять подкрепления ирландским норманнам. С другой стороны, открытие Исландии дало новое направление норвежской эмиграции. Норвежские королевства Ирландии пришли в упадок; их население начало кельтизироваться; из хроник мы видим, как их вожди были обращаемы в христианство ирландскими монахами и женились на дочерях вождей кланов. С течением времени здесь остался лишь тонкий скандинавский слой вдоль восточ ного побережья, уцелевший до тех пор, пока на острове не появились англо-норманны Плантагенетов.

Колонизация Фарерских, Шетлендских островов и Исландии.Группы островов, лежащие к северу от Великобритании, издавна были известны шотландским и ирландским кельтам, но были, по-видимому, лишь слабо населены. Когда в VIII в. пришли туда норманны, все население этих островов состояло из ирландских монахов (рараг). Точно так же обстояло дело в Исландии. Ирландец Дикуилий рассказывает в своей хронике, что монахи при были на эти острова незадолго до нашествия скандинавов и покинули их тотчас после того, как начались вторжения.

Таким образом, заселение этих архипелагов и Исландии новыми пришельцами не встретило никаких препятствий. В 861 г. норвежец Наддод открыл Исландию; в 878-м началась колонизация, продолжавшаяся около 50 лет. Большинство колонистов были норвежцы, покинувшие отечество, чтобы не подчиняться владычеству могущественных вождей, которые незадолго перед тем основали Норвежское королевство. Итак, Исландия сделалась второй Норвегией; по образцу последней она представляла собой федерацию изолированных поселков, расположенных в глубине фьордов и длинных долин острова. Старые нравы, традиции и саги сохранились здесь дольше, чем на континенте, и преимущественно по Исландии мы можем судить о состоянии Скандинавии до принятия христианства.

Норманны в Гренландии и Америке.Северо-западная оконечность Исландии и восточный берег Гренландии удалены друг от друга не более, как на 30 шведских миль. Достаточно было какому-нибудь норвежскому судну, шедшему в Исландию, быть несколько отнесенным бурей или течением, чтобы его экипаж мог заметить над горизонтом снежные вершины Гренландии.

Уже в 870 г. некто Гунбьорн видел острова, лежащие у Гренландского берега. Веком позже, в 980 г. Аре Марсон был прибит бурей к стране, которую он назвал Великой Ирландией, или Hvitramannaland, страной белых людей; эти белые люди говорили по-кельтски; но разобрать эту легенду и путаницу сообщаемых ею имен довольно трудно. Наконец, исландец Эрик Рыжий, идя вдоль западного берега острова, достиг новой земли, заселенной карликами, Skralingar, – вероятно, эскимосами, и назвал ее Гренландией (Зеленая земля). Название мало соответствует обычному виду страны; предполагают, что Эрик придумал его с целью привлечь новых поселенцев. Как бы то ни было, западное побережье Гренландии сделалось исландской колонией и до XIV в. находилось в беспрерывных сношениях с Европой. С того времени Гренландия была до такой степени забыта, что, не будь следов норманнских сооружений, рассеянных по различным местам побережья, не будь многочисленных упоминаний о Гренландии, встречающихся в церковных памятниках, – мы могли бы отнести путешествие Эрика Рыжего и колонизацию Гренландии к области вымысла. Предполагали без достаточных доказательств, что колония была истреблена черной смертью XIV в.

История норманнских поселений в Америке еще более загадочна, чем история гренландских колоний.

Исландец Бьорн Гериульфсон, плывя из Исландии в Гренландию и будучи отброшен северным ветром к югу, заметил слева незнакомые берега. Его открытие сильно взволновало гренландцев и исландцев, и один из сыновей Эрика Рыжего, Леиф, решил отправиться в ту страну. Выйдя из Гренландии и плывя на юго-восток, он вскоре достиг этих берегов. Они были голы и скалисты, почему он и назвал эту землю Страной утесов, Halleland; это был, по всей вероятности, Лабрадор. Далее, на юге они увидели другую страну, плоскую и лесистую, которую они назвали Лесной страной, Markland, а еще южнее – новую землю, в которой и решили перезимовать. Они построили себе здесь крепкий дом, но зима оказалась менее суровой, чем они ожидали. Климат был настолько мягок, что рос виноград, поэтому они дали этой стране название Vinland. Долгое время думали, что эта Страна вина соответствует побережью Массачусетса, где некоторые развалины казались северного происхождения; теперь, по-видимому, установлено, что она лежала не южнее Новой Шотландии.

Около 1002 г. один гренландец по имени Торфиннс Карл сефн задумал основать колонию в Винланде. Он отправился с 60 мужчинами и несколькими женщинами, нашел берег, открытый Леифом, и вскоре встретил здесь новых skralingar, сходных с гренландскими. Некоторое время пришельцы жили в мире с ними, но затем вспыхнула война, и гренландцы вы нуждены были оставить Винланд, проведя там почти два года.

Эта неудачная попытка не стала последней; до 1347 г. было предпринято еще много экспедиций в Винланд. Воспоминание о них несомненно было живо еще во времена Христофора Колумба, и рассказы норвежских и исландских моряков до известной степени повлияли на его предприятие. Других последствий открытие Северной Америки норманнами не имело, потому что гренландцы и исландцы либо были слишком слабы, чтобы отнять страну у туземцев, либо не поняли значения своего открытия. Они не бросили бы Винланда, если бы он оказался страной золота, подобно землям, которые открыл Колумб.

Культура скандинавских стран в эпоху викингов.В V и VI вв. христианской эры культура скандинавов была тождественна культуре германцев, шедших в арьергарде великого переселения. Прокопий рассказывает, что герулы, вытесненные из своей страны лангобардами, бежали к тулитам, то есть на Скандинавский полуостров. «Эти тулиты, – говорит он, – делятся на тринадцать народов, и каждый имеет своего царя. Подобно остальным германцам, они поклоняются многим богам и духам неба, воздуха, земли, морей и источников. Этим божествам они приносят в жертву первых пленников войны».

Эта первобытная цивилизация значительно изменилась в период от V до X в. Действительно, с одной стороны, вследствие передвижения вендов к западу прекратилось влияние Германии на Скандинавию; с другой – скандинавы подверглись влиянию скритифиннов, которые, по словам Прокопия, жили бок о бок с ними на полуострове. Религия этих финнов, нечто вроде шаманизма, аналогичного верованиям нынешних финно-лапландских народов, своим влиянием содействовала искажению и усложнению первоначальной религии скандинавов. Об этом свидетельствуют и Эдды, которые рассказывают, что Один в скандинавских странах, у финнов и лапландцев, познакомился с магией и затем усовершенствовал ее.

Затем сами экспедиции викингов были причиной изменения культуры. Они дали возможность Скандинавии взаимодействовать с цивилизованными странами Юга и Запада; их последствием было перенесение на Север не только новых богатств, но и новых производств, мирного обмена и, наконец, христианства. Действительно, с ранних пор в страну привозилось множество пленных христиан; множество викингов возвращалось домой христианами. С другой стороны, знакомя норманнов с большими монархическими государствами, избавляя страну от мятежных элементов, походы викингов подготовляли образование северных королевств. Таким образом, эта эпоха морского разбойничества была в действительности временем прогресса и первых шагов по пути цивилизации.

Если верить западным летописцам, Север в эпоху норманнских походов не знал других богатств, кроме тех, о которых говорит Альфред Великий по поводу некоего Отера, жившего в IV в. на северной оконечности Норвегии: «Отер был для своей страны богатым человеком, он владел северными оленями, быками, овцами, свиньями. Финны платили ему дань шкурами овец или выдр, медведей или оленей, перьями птиц, веревками, кожами, китовым усом и пр.».

Богатство этого человека, конечно, не возбудило бы зависти в его южных соседях: Южной Норвегии, Дании и Швеции были знакомы и другие виды богатства. Адам Бременский рассказывает в XI в., что Швеция изобилует хлебом, медом, скотом, драгоценными мехами и даже золотом и серебром. Последнее подтверждается и археологическими находками. В конце XIX в. во всех скандинавских странах, преимущественно в Швеции, было найдено необыкновенно много серебряных монет, относящихся к периоду с V по Х вв.

Действительно, одновременно с разбойничьими походами и часто по тем же путям, шло деятельное торговое движение, направлявшееся, с одной стороны, из скандинавских стран к британским островам и Средиземному морю, с другой – в Византийскую империю и мусульманские государства Ближней Азии.

Скандинавы продавали в Западной Евpoпe меха, в Восточной – оружие, но повсюду они сами были главным предметом своего вывоза. Как в Англии они поступали на службу к Этельреду или Кануту, так и на Востоке, в славянских царствах и Византии они составляли гвардию государей. Они были швейцарцами той эпохи.

На свое жалованье они покупали ткани и украшения Центральной Европы. В могилах IX–X вв. найдено множе ство статуэток и украшений из драгоценных металлов; многие из этих драгоценностей – чистейшего восточного стиля. В сагах часто упоминаются драгоценные материи Южной Франции. Скандинавские вожди издавна наряжались с такой роскошью, которая мало соответствует представлению западных летописцев о грубости северян.

Многие скандинавы приносили домой деньги, заработанные ими за границей. В Швеции нашли огромное количество англосаксонских и византийских монет. Но вместе с этими деньгами найдены и другие, которые могли попасть на Север лишь путем мирного обмена. Таковы венгерские, богемские, итальянские монеты, деньги из Хорасана, деньги багдадских Аббасидов; большая часть их попала сюда через посредство богатого и торгового государства волжских болгар.

Все эти иностранные монеты относятся к двум различным эпохам: одни, менее ценные, – ко времени до VI в., осталь ные – к IX и X вв.; монеты, чеканенные в промежутке между этими двумя эпохами, встречаются крайне редко. Отсюда надо заключить, что южные пути, с VII в. закрытые для скандинавов вследствие вторжений гуннов и аваров, снова открылись для них в IX в. Мы знаем те обстоятельства, благодаря которым они снова открылись: основание варяжского княжества Рюриком неизбежно должно было отразиться на развитии цивилизации и богатства северных стран.

Северная письменность: руны.Север еще задолго до эпохи викингов имел свою особую письменность – руны (от скандинавского корня, обозначающего: рыть, вырезать). Их происхождение долго оставалось загадочным; теперь, по-видимому, установлено, что они происходят от древнего латинского алфавита и что они были занесены на север германцами, которые, в свою очередь, переняли их у кельтского населения альпийских областей.

Главные отличия латинских букв от рунических обусловлены, по-видимому, тем, что последние первоначально писались на дереве. С другой стороны, как в некоторых этрусских и итальянских надписях, руническое письмо иногда читается справа налево; в некоторых надписях встречаются даже попеременно строки, написанные слева направо и справа налево.

Впрочем, руническое письмо не осталось навсегда неизменным. Первые надписи IV в. и надписи позднейшего времени резко отличаются друг от друга. Особенно в VIII в. письменность значительно видоизменилась. Однако она не была сразу вытеснена латинским алфавитом. Еще в XIII в. законы Скании писались рунами. На острове Готланд руны употреблялись даже в XVI в.

Рунические надписи сообщают нам важные сведения о языке, цивилизации и нравах скандинавских стран в доисторическую эпоху. Мы узнаем из них, что в течение долгого времени не было заметной разницы между языком Севера и языком готского Евангелия Ульфилы. Они сообщают нам сведения о деяниях многих королей и, что еще более любопытно, о подвигах многих скандинавов низшего класса и, наконец, о первых завоеваниях христианства на Севере.

Религия Одина и первые шаги христианства в скандинавских странах.Скандинавская мифология – наиболее сложная из германских мифологий. Исполины, карлы, божественные змеи, кудесники и боги сталкиваются здесь и истребляют друг друга в бесконечных войнах, пока в Валгалле не воцаряется Один, сын Борра, со своей женой Фриггой и сыном Тором. У ног, этих трех главных богов толпится несметное множество второстепенных божеств, олицетворяющих благодетельные или зловредные силы природы.

По словам западных летописцев, замечавших, что норман ны всегда особенно охотно нападали на церкви и монастыри, скандинавы были фанатически преданы вере в Одина. Но судя по истории их обращения, можно скорее предположить, что эта религия не пустила глубоких корней на Севере; она оказала гораздо менее продолжительное и кровавое сопротивление, чем язычество балтийских вендов. Притом, в некоторых отношениях религия Одина поддавалась преобразованию.