Текст книги "Дело «Нерешительная хостесса». Дело сердитой плакальщицы. Иллюзорная удача"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

– Где вы сейчас? – спросил Мейсон.

– Вы знаете, – ответил Гидеон. – Сотрудники из вашего частного детективного агентства вчера взяли меня при выходе из вашего офиса и провели до отеля. Я пришел в отель, где живу. Он называется «Эксмен». У меня там комната. Небольшая, но сейчас я не в таком положении, чтобы претендовать на роскошь. Через несколько месяцев я буду жить лучше. Дайте мне возможность проявить свою изобретательность. Я найду средство, которое выведет меня наверх, мистер Мейсон. Я верю в свои способности.

– Понятно, – сказал Мейсон. – Вы заметили много сотрудников наружного наблюдения вчера вечером?

– О, мистер Мейсон, – сказал Гидеон укоризненно. – Они вчера просто навалились на меня. Конечно, ваши ребята далеко не глупые. Они вели себя не грубо. Я ожидал их и поэтому легко обнаружил. Я даже увидел людей из правительственной службы. Насколько мне известно, вчера за мной ходили пять человек.

– Сейчас они расположились вокруг вашего отеля? – спросил Мейсон.

– Ваших двоих я не видел. Не обнаружил также квалифицированного наружного наблюдения. Грубое наблюдение на месте.

– Вчера вечером я обдумывал сложившееся положение, – заметил Мейсон.

– Я очень на это надеялся.

– И, – сказал Мейсон, – я хочу вам дать возможность исправиться. Нарочным я посылаю вам в отель пятьсот долларов.

– Наличными?

– Да. Я надеюсь, что вы больше никогда не появитесь в моем офисе, – сказал Мейсон. – И не хочу больше о вас ничего слышать.

– Очень хорошо, мистер Мейсон. Дам вам свое слово. Честное слово.

– Спасибо, – ответил Мейсон. – Ждите, в течение часа деньги вам доставят.

Мейсон повесил трубку.

– Делла, возьми из сейфа деньги, которые мы держим на чрезвычайный случай. Возьми пятьсот долларов, положи их в конверт и отправь с нарочным в отель «Эк-смен» Гидеону.

Дрейк вздохнул.

– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь? – спросил он.

– Что ты имеешь в виду?

– Если ты передашь деньги этому человеку и он будет знать, что у тебя их можно выпрашивать, если он чем-то располагает, чего ты очень боишься, он повиснет на тебе до конца жизни. Шантажист никогда не отстанет от человека, пока его до конца не высосет.

Мейсон ухмыльнулся и сказал:

– Я знаю, но эти пятьсот долларов идут не из моего кармана. Я припишу эту сумму к расходам по делу. Кроме того, это как раз то, что я называю наживкой. Рыбу нельзя поймать на голый крючок. Ты должен насадить на него наживку, именно такую, которая рыбам нравится. И насадить наживку необходимо артистично и профессионально, чтобы крючок был полностью закрыт. Пол, когда ты начнешь глубже изучать этот вопрос, то обнаружишь целую науку о том, как насаживать наживку на крючок.

– Продолжай, – попросил Дрейк.

– Когда наживка на крючке, нужно ждать, пока рыба не начнет водить поплавок. Ты делаешь резкую подсечку – и она на крючке. Если сделаешь подсечку рано, то вытащишь крючок изо рта рыбы, а если слишком поздно, рыба съест наживку, оголит крючок и уйдет. В таких случаях необходимо уметь ждать, определенное умение насаживать наживку на крючок и подсекать рыбу.

– Но я думаю, что это ты попадешься на крючок, – сказал Дрейк. – Предупреждаю тебя, что пятьсот долларов – это только начальная ставка в игре Гидеона.

– Он обещал мне больше не приходить, не звонить и не связываться со мной каким-либо другим образом, если я пошлю ему пятьсот долларов, – сказал Мейсон.

Дрейк воспринял это скептически.

– Он дал мне, – заметил Мейсон, – честное слово.

Дрейк застонал, встал и сказал:

– Дурачь себя, если хочешь, но не пытайся делать это со мной.

– Замечу, кстати, – сказал Мейсон, – что наш друг Гидеон как орехи щелкает твоих ребят. Он без особого труда обнаружил двоих, что ты поставил за ним вчера вечером, когда он ушел из моего офиса.

На лице Дрейка появилось выражение явного раздражения.

– Это были довольно опытные сотрудники, – сказал Дрейк. – Поскольку за ним шло открытое наружное наблюдение, я не думал, что Гидеон их обнаружит.

– Он раскрыл их.

Спустя некоторое время Дрейк сказал:

– Я говорил тебе, что такие люди, как Гидеон, очень сообразительны, особенно когда раздразнишь их.

– Я знаю, – сказал Мейсон, – Гидеон особенно. Как бы он не перехитрил себя.

– Ты действительно намереваешься послать ему деньги? – спросил Дрейк.

– Да, собираюсь. Думаю, что Делла уже запаковывает их.

Дрейк сказал что-то о дураках, которые бессмысленно транжирят деньги, и вышел.

Мейсон успокаивающе посмотрел на Деллу, когда она возвратилась с пакетом в руках.

– Все в порядке, Делла?

– Да. Посыльный идет сюда.

– Скажи ему, пусть доставит этот пакет Гидеону в отель «Эксмен» и не беспокоится о расписке, – сказал Мейсон.

– Без расписки? – спросила Делла. – Не брать расписки даже за пакет?

– Не брать, – сказал Мейсон, ухмыляясь. – Мы джентльмены в отношениях друг с другом. В конце концов, Гидеон дал мне честное слово.

Глава 9

В четверг утром Мейсон вошел в свой кабинет и спросил с надеждой:

– Что-нибудь слышно от Гидеона, Делла?

– Ничего.

– Ни записки, ни звонка?

– Ничего.

– Возможно, анонимное письмо?

– Нет, сегодня утром ничего не было.

Мейсон вышел из-за стола, подошел к окну и сосредоточенно стал рассматривать внизу движение транспорта.

– А мы должны были что-нибудь услышать? – спросила Делла.

– Да, должны, – ответил Мейсон. – Я боюсь, что наш друг Гидеон сосредоточил свое внимание на миссис Уоррен.

Адвокат мерял шагами комнату. Наконец он сказал:

– Трудно понять, как у него хватило смелости пойти туда. Во всяком случае, Делла, позвони Дрейку, пусть он поставит к дому Уорренов еще двух человек. Мне необходимы номера всех машин, которые будут прие°-жать туда, и описание каждого человека, который будет заходить в дом. Детективы должны использовать бинокли, чтобы вести слежку на расстоянии.

– Что-нибудь еще? – спросила Делла.

– Все, – сказал Мейсон. – Пока все.

К середине дня Мейсона охватило беспокойство, он шагал из угла в угол кабинета, хмурясь, нервно реагируя на каждый телефонный звонок.

В три часа зазвонил телефон Мейсона.

Ответила Делла:

– Да, слушаю вас.

Затем кивнула Перри Мейсону.

– Гидеон? – спросил он.

– Нет, Пол Дрейк.

Мейсон снял трубку:

– Да, Пол, что нового?

– Мое лицо горит от стыда, – сказал Дрейк.

– Что случилось, Пол? – участливо спросил Мейсон.

– Этот проклятый Гидеон! Я говорил тебе, что такие люди становятся слишком сообразительными, когда их потревожат.

– Ты имеешь в виду, что он оказался слишком сообразительным для тебя? – спросил Мейсон.

– Слишком сообразительным для моих людей, – ответил Дрейк. – Да, нет ты прав, Перри. Слишком сообразительным и для меня.

– Что же случилось? – спросил Мейсон.

– Гидеон пошел к дилеру, который торгует подержанными машинами. Осмотрел несколько машин и одну купил за триста долларов.

– Наличными? – спросил Мейсон.

– Конечно, наличными. Как раз из тех денег, что ты передал ему.

– Я рад, что он использовал их для покупки полезной вещи, – сказал Мейсон. – В наше время человеку трудно обходиться без автомобиля.

– Подожди, подожди! – воскликнул Дрейк. – Это более чем серьезно. Он выкинул совершенно новый для меня трюк.

– Продолжай, – сказал Мейсон. – Подожди, почему бы тебе не прийти ко мне и здесь обо всем не рассказать. Делла приготовит тебе чашечку кофе…

– Потому что мне стыдно видеть тебя, – ответил Дрейк. – Кроме того, я сижу здесь на четырех телефонах, пытаясь помочь моим парням вновь выйти на его след.

– А что случилось с детективами из правительственной службы? Они работали? – спросил Мейсон.

– Конечно, – ответил Дрейк. – Три человека вели скрытное наблюдение, один – грубое. Работали и два молодых сотрудника. То есть шесть человек сидели у него на хвосте.

– И он ушел от всех?

– Именно так.

– Каким образом? – спросил Мейсон.

– Он взял автомобиль, расплатился, подписал контракт и поехал. Конечно, мы знали, что на автомобиле он будет проделывать трюки, будет проезжать перекрестки при меняющемся свете светофора и тому подобное. Мои люди знали это. Очевидно, об этом были осведомлены и сотрудники правительственной службы наружного наблюдения.

– Как же вы выходили из такой ситуации? – спросил Мейсон.

– Имея достаточное число людей, это нетрудно сделать, – ответил Дрейк. – Одна машина шла впереди него, другая – сзади. При подъезде к регулируемому перекрестку одна машина выезжала вперед. Грубое наружное наблюдение, естественно, следовало сзади. В этом случае, если Гидеон проезжал перекресток при меняющемся сигнале или на красный свет, одна машина могла спокойно оставаться сзади, зная, что другие находятся впереди.

– А как действует правительственная служба наружного наблюдения? – поинтересовался Мейсон.

– Они действуют так же, – ответил Дрейк. – Мои люди обнаружили одну их бригаду. Они также раскрыли их, поскольку подали сигнал.

– И Гидеон ушел, от всех ушел?

– Я же сказал: да.

– Как ему это удалось?

– Он оторвался и от грубого, и от квалифицированного наружного наблюдения, – сказал Дрейк. – И понял, что оторвался. Поехал в аэропорт, припарковал машину, не выключая мотора, попросил обслуживающий персонал посмотреть за ней пять минут.

– Продолжай, – сказал Мейсон.

– Это был верный шаг, – сказал Дрейк. – Сотрудники правительственной службы, которые вели наблюдение за Гидеоном, устроили шум по поводу парковки машины в неположенном месте и настояли на том, чтобы служитель аэропорта отогнал ее.

В процессе этой операции они, естественно, поставили на машину электронный «жучок», с тем чтобы иметь возможность следить за машиной на расстоянии.

Такой аппарат позволяет осуществлять контроль на расстоянии в несколько кварталов от объекта.

– Продолжай, – повторил Мейсон. – Что же случилось? Последовали ли они за ним в здание аэропорта?

– Нет, не последовали, – сказал Дрейк. – Когда человек только что заплатил триста долларов за машину, трудно представить, что он бросит ее, оставив с работающим мотором.

Мейсона разбирал смех.

– Давай, давай смейся, черт тебя возьми, – сказал раздраженно Дрейк.

– Вы не знали, куда он пошел? – спросил Мейсон.

– Почему, конечно, знали, – сказал Дрейк. – Мы же не совсем дураки. Мы прямо не последовали за ним. Однако организовали контроль за пассажирами каждого самолета, вылетавшего в течение ближайших тридцати минут.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Если он вошел в здание аэропорта, он должен был и выйти.

– Конечно, он вышел, – сказал Дрейк. – Он вышел из двери, встретился с каким-то человеком, поздоровался с ним, и они вместе прошли двадцать ярдов к вертолету, что находился там с работающим мотором. Оба сели в вертолет, он взлетел, оставив нас с вытаращенными от удивления глазами.

– Вы не могли преследовать его? – спросил Мейсон.

– Как же можно преследовать вертолет, взлетевший с очень загруженного аэродрома, – спросил Дрейк, – если нет стоящей наготове другой машины?

Мы сделали все, что могли. Связались со службой летного контроля аэропорта и попросили их приказать вертолету вернуться. Начали прогревать мотор другого вертолета. Естественно, Гидеон все это предусмотрел. Через три минуты полета он сказал пилоту приземлиться на свободной площадке недалеко от бульвара, по которому интенсивно идет автобусное движение. Пилот посадил машину и только собирался взлетать, когда услышал приказ немедленно возвращаться обратно. Служба летного контроля считает, что радио вертолета было переключено на громкоговорители, поэтому пассажир мог слышать все переговоры пилота с контрольной башней. Пилоту было сказано, что ввиду чрезвычайной ситуации, связанной с неисправностью вертолета, он должен немедленно возвращаться и при посадке соблюдать особую осторожность.

Пилот вернулся и… Так и должно было произойти. Детективы из службы наружного наблюдения оказались перед пустой машиной. Гидеон исчез.

– А как с его машиной? – спросил Мейсон. – Разве дилер не подписал с ним контракта о том, что он оставляет деньги за собой, но если будет что-либо не в порядке, то…

– О черт! – воскликнул Дрейк. – Гидеон оказался слишком предусмотрительным. Через двадцать минут после того, как он улизнул от нас в аэропорту, он позвонил дилеру и сообщил, где оставил машину. Попросил забрать ее. Сказал, что, поразмыслив, пришел к выводу, что, во-первых, у него не было нужды покупать машину, поскольку он не будет ею достаточно много пользоваться. Кроме того, может взять машину у своего друга. Он сказал обеспокоенному дилеру, что расторгает договоренность с ним, но не собирается требовать обратно свои деньги, так как это была его вина. И прочая подобная ерунда.

– И как это понравилось дилеру? – спросил Мейсон.

– Естественно, очень понравилось. Дилер сказал Гидеону, что тот очень щедр. Если они продадут машину в течение нескольких последующих дней, они готовы возвратить Гидеону часть денег. Дилер поехал в аэропорт и забрал машину.

Смех Мейсона перешел в хихиканье.

– Я очень рад, что ты повеселился, – сказал Дрейк угрюмо.

– Я помню, – сказал Мейсон, – как ты говорил мне о том, что Гидеон может и меня перехитрить, что побывавшие в тюрьме люди становятся чрезвычайно увертливыми и я должен контролировать каждый свой шаг. Очевидно, ты учел некоторые из своих же советов, – пошутил Мейсон.

– Иди к черту, – сказал Дрейк с раздражением.

– Хорошо, что так случилось, – сказал Мейсон, – » сейчас он в наших руках.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Дрейк.

– Пока за ним идет наружное наблюдение, – ответил Мейсон, – у него стопроцентное алиби.

– Алиби на что?

– Алиби на все, – ответил Мейсон. – Он не может быть обвинен в совершении преступления, пока за ним ведется наружное наблюдение, поскольку он может вызвать детективов в качестве свидетелей и спросить у них, что он на самом деле делал в то время, когда было совершено преступление. Я же говорил тебе, как только Гидеон освободится от наружного наблюдения, он теряет алиби.

Телефон замолчал. Дрейк обдумывал слова Мейсона.

– Тогда можно сказать, что пятьсот долларов были хорошей наживкой, – заметил Дрейк.

– Я не комментирую твое заявление, Пол, – сказал Мейсон, – но начиная с сегодняшнего дня следи за сообщениями о всех нераскрытых преступлениях в городе. То есть за всеми крупными преступлениями, особенно убийствами, ограблениями с убийством, когда имеются свидетели. При обнаружении такого пошли своего человека с наброском портрета Гидеона к свидетелям. Пусть он спросит их, не похож ли человек на портрете на преступника, которого они видели на месте совершения преступления.

– Пусть попытается убедить свидетелей, что это как раз тот человек, которого они видели, не так ли? – сказал Дрейк.

– Ни в коем случае, – ответил Мейсон. – Ничего грубого. Просто пусть в их головах отложится мысль, что кто-то думает, что этот человек подозревается в совершении преступления. Если что-то произойдет, мы, конечно, можем заявить, что действовали из добрых побуждений, пытаясь помочь раскрыть преступление.

Что касается меня, Пол, – сказал Мейсон, – то я имею дело с человеком с преступным прошлым, который нуждается в деньгах. Он может пойти на преступление.

– Нуждается в деньгах? Тоже скажешь, – вздохнул Дрейк. – Курит дорогие сигары, носит костюм за двести пятьдесят долларов. Вот это и приводило в бешенство сотрудников криминальной полиции. Гидеон вошел в самый большой магазин одежды и выбрал лучший из имевшихся у них костюмов.

– И эти люди не имеют представления, откуда он взял деньги?

– Ни малейшего. Как они у него появились, они не знают, хотя все время ведут за ним наблюдение.

Подумав немного. Мейсон рассмеялся:

– Дела идут все лучше и лучше, Пол. Держи до мной связь.

Глава 10

Утром в пятницу зазвонил телефон на столе Перри Мейсона.

Говорил Пол Дрейк.

– Перри, мне становится страшно.

– А в чем дело?

– Дело с опознанием преступника. Боюсь, мы попадаем в настоящую свалку.

– Послушай, – сказал Мейсон. – Нам нужно действовать якобы из добрых побуждений, и мы не собираемся лгать Гидеону. Мы скажем ему, что эту фотографию показывали свидетелям преступления, связанного с убийством. Он, естественно, не подозревает, что эту фотографию мы изготовили сами. Он подумает, что этот набросок был сделан со слов свидетелей. Ему и в голову не придет, что мы специально подготовили портрет и показали свидетелям.

Этот парень очень оборотист. Он же представляет, что станет с ним, когда он будет стоять в суде на свидетельском месте и когда откроется его прошлая судимость. Ему останется только удариться в бега. О нем мы больше ничего не услышим.

– Тебе известна не вся информация, – сказал Дрейк.

– Хорошо, а о чем вторая половина?

– Ты знаешь Фултона, моего детектива?

– Я встречал его, да. Кажется, парень с головой.

– Хорошо, – сказал Дрейк. – Прошлой ночью ограбили магазин «Пасифик Нотерн супермаркет». Унесли семь тысяч долларов. В магазине был ночной сторож, и он, очевидно, спугнул грабителей.

– Их было много? – спросил Мейсон.

– Вероятно, один.

– Хорошо, что же случилось?

– Он выстрелил в сторожа и сбежал через главный вход.

– Он тяжело ранен? – спросил Мейсон. – Я имею в виду сторожа.

– Останется жив. Сторожа зовут Стивен Хукс. Пуля направлялась прямо в сердце, но отскочила от жетона, который носят сторожа, и попала в плечо. Выстрел сбил сторожа с ног, но он поправится.

– А что ты делал? – спросил Мейсон.

– Я следовал твоим инструкциям. Фултон показал набросок портрета Гидеона сторожу, другим свидетелям и еще одному – по фамилии Дрю Кирни.

Кирни – это тот человек, которого показывали по телевизору. Он шел по улице, когда грабитель выбежал из магазина. Он направил на Кирни револьвер, приказал поднять руки вверх. Кирни думал, что его ограбят, но налетчик просто хотел напугать его. Грабитель перебежал на другую сторону улицы и скрылся.

Кирни, по его словам, пытался найти телефон, из которого он мог бы позвонить в полицию. Оказалось, что кто-то услышал выстрелы и поставил полицию в известность. Прибыла полицейская машина, Кирни жестом остановил ее, рассказал о случившемся и дал описание налетчика. По его словам, он его хорошо рассмотрел.

– Похож на Гидеона? – спросил Мейсон.

– Два глаза, нос, рот – вот и все совпадения.

– Но это не мешает нам показать ему набросок портрета Гидеона, – заметил Мейсон… – Мы можем поместить в газету заметку о том, что художник по просьбе полиции нарисовал со слов свидетелей портрет налетчика.

– Подожди, я еще не все рассказал, – заявил Дрейк. – Мы показали Кирни наш набросок, и он посмеялся над нами. Сказал, что ничего похожего. Налетчик более старый, крепкого телосложения, у него другие глаза и прочее. Затем Фултон поехал в больницу и показал набросок сторожу Стивену Хуксу. Фултон говорит, что он вообще ничего не говорил Хуксу. Просто показал ему набросок, попросил посмотреть и сказать, нет ли какого-либо сходства с налетчиком.

– Хорошо, – произнес Мейсон. – И что же?

– Хукс сказал, что очень похож.

– Что?! – воскликнул Мейсон.

– Точно опознать Гидеона он не смог, но полицейский портрет очень похож на внешность стрелявшего в него человека, хотя до выстрела ему удалось лишь бегло посмотреть на него. Хукс видел этого человека со спины. Он сделал ошибку, что закричал до того, как вытащил свой револьвер. У налетчика револьвер был наготове. Он сразу же повернулся и выстрелил. Пуля, скользя, ударила Хукса в жетон, и он упал. У него не было возможности хорошо рассмотреть налетчика.

С другой стороны, тот парень, Кирни, проходивший по улице, когда грабитель выбегал из магазина, был в восьми – десяти футах от него и хорошо рассмотрел его лицо.

Теперь мы оказались в очень затруднительном положении. От Хукса полиция узнала, что у частного детективного агентства есть набросок портрета человека, который очень похож на налетчика. Полиция хочет знать, что все это значит. Я прикрыл Фултона: сказал полиции, что его нет, он выполняет задание. Они хотят поговорить с ним сразу же по его возвращении. Мы попадаем в трудную ситуацию, Перри.

– Да, – сказал Мейсон, – это неожиданное осложнение. Что ты скажешь об этом парне, Дрю Кирни?

– Поэтому я и звоню тебе, – сказал Дрейк. – Он у меня. Он хотел бы еще раз взглянуть на набросок. Он говорит, что, по его мнению, это другой человек, но, по словам сторожа, человек с наброска похож на налетчика. Поэтому он хотел бы посмотреть еще раз.

– Он у тебя в офисе? – спросил Мейсон.

– Да.

– А где набросок?

– У меня есть ксерокопия.

– Принеси ее ко мне и захвати с собой этого Кирни. Мне надо поговорить с ним.

– Я надеялся на это, – сказал Дрейк. – Я думал, что ты сам займешься разрешением создавшейся ситуации. Имей в виду, что рано или поздно нам придется передать набросок в полицию.

– Мы решим, когда дело дойдет до того, – сказал Мейсон. – Я думаю, что портрет все-таки надо им передать. Давай поговорим с Кирни и посмотрим, что можно извлечь из этого разговора.

– Мы сейчас придем, – сказал Дрейк.

Мейсон повесил трубку и повернулся к Делле, которая со своего аппарата слушала разговор.

– Да, мы попали в трудную ситуацию, – сказал Мейсон. – Этот сторож, будь он неладен. Конечно, так нередко случается, когда опознание проводится со свидетелями. Поэтому, как правило, это самая ненадежная улика. Предположения, гипотезы, сомнительные воспоминания, плохая видимость – все это влияет на идентификацию. Иногда играет немалую роль и время.

Раздался условный стук Пола Дрейка. Мейсон впустил его.

Повернувшись к вошедшему вместе с ним человеку, Дрейк сказал:

– Это Дрю Кирни, мистер Мейсон.

– Здравствуйте, мистер Кирни, – сказал Мейсон, пожимая ему руку.

Кирни, мужчина лет сорока с проницательными серыми глазами, резко очерченным ртом, широкими плечами, небольшим животиком, сказал:

– Здравствуйте, сэр. Много о вас слышал. Очень рад познакомиться с вами.

– Садитесь, садитесь, – предложил Мейсон. – Устраивайтесь поудобнее. О чем идет речь, Пол?

– Дрю Кирни был на последнем киносеансе, – начал Дрейк, – и по пути домой поздно вечером проходил мимо магазина «Пасифик Нотерн супермаркет». Внезапно дверь магазина открылась, и из нее выскочил человек. Кирни увидел направленный на него револьвер. Он автоматически поднял руки вверх и, поскольку при нем была довольно большая сумма денег, решил, что его будут грабить. Но этот человек, держа его на мушке, приказал: «Не опускайте рук», пятясь назад, пересек половину улицы, повернулся и бросился бежать в переулок. Кирни, естественно, почувствовал неладное. Попробовал дверь магазина. Она повернулась, пружинный замок щелкнул и запер дверь. Ошарашенный Кирни бросился бежать, пытаясь найти телефонную будку. Он… Может быть, вы будете рассказывать дальше сами?

Кирни похлопал себя по животу:

– Я уже далеко не тот спринтер, каким был раньше. Через пару кварталов я замедлил свой бег, перешел на шаг, пытаясь вспомнить, где находится ближайшая телефонная будка.

– Вы знакомы с этим районом? – спросил Мейсон.

– Да, довольно хорошо. Недалеко от него я работаю.

– Чем вы занимаетесь?

– Ремонтирую электроаппаратуру.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Что произошло дальше?

– К счастью, я увидел мигающий красный свет. Навстречу неслась полицейская машина. Я выскочил на середину улицы и сделал ей знак рукой. Я рассказал им о случившемся, они подняли общую тревогу, оцепили район, но, насколько я понимаю, того человека не поймали. Конечно, они зашли в супермаркет, обнаружили там сторожа, который был тяжело ранен. Через некоторое время его вынесли на носилках и отправили в больницу.

Но меня беспокоит набросок портрета человека, который мне показывал детектив. Конечно, с одного взгляда трудно запомнить человека, особенно во время сильного волнения, но у меня к этому хорошие способности. Я редко забываю лицо, а этого человека я хорошо рассмотрел.

– Вы видели набросок? – спросил Мейсон.

– Да, видел.

– Уверены, что это другой человек?

– Почти уверен, – сказал Кирни. – Но я не хотел, чтобы преступнику удалось скрыться. Я поговорил со сторожем и хочу еще раз посмотреть набросок портрета.

– Да, конечно, – сказал Мейсон. – Такие казусы иногда случаются. Что-то пошло не так с идентификацией и…

– Не в этом дело, – откликнулся Кирни. – Я отношусь к людям, которые уважают закон. Ненавижу мошенников и взломщиков. Меня однажды ограбили. Я потерял много денег.

Когда в первый раз детектив назвал себя и попросил меня взглянуть на набросок, я быстро посмотрел и сказал, что это не тот человек. И об этом больше не думал. Но я из предосторожности запомнил этого человека на случай, если вдруг где-нибудь его встречу.

– Полиция просила вас дать подробное описание преступника? – спросил Мейсон.

– Конечно. В полицейском участке я находился более двух часов, там был художник, составлявший портрет взломщика по моему описанию.

– Тогда вопрос исчерпан, – сказал Мейсон.

– Не совсем, – ответил Кирни. – Я вспомнил, что, по мнению сторожа, человек на вашем наброске похож на преступника. Поэтому я хотел бы проверить себя и посмотреть еще раз. Мне хотелось бы помочь поймать того мошенника.

– У нас есть набросок портрета, Пол? – спросил Мейсон.

Заметно поколебавшись, Дрейк ответил:

– Да, есть.

Мейсон вытащил из ящика стола набросок портрета Коллистера Гидеона и положил на стол.

– Посмотрите, – предложил он Кирни.

Внимательно изучив набросок, Кирни заявил:

– Трудно сказать. Слова сторожа встряхнули меня. Появилась неуверенность, но теперь я точно знаю, что это не тот человек. Тот был старше, более крепкого телосложения, такой человек, от которого исходит угроза. А этот на наброске больше похож на интеллигента. Человек, вылетевший из дверей магазина, выглядел как настоящий убийца.

– Опыт, – сказал Мейсон, – несомненно, свидетельствует о том, что подобные эмоциональные потрясения, особенно при виде человека с револьвером, заставляют свидетеля думать, что преступник был выше ростом, чем в действительности, более крупного телосложения, старше.

– Но я не мог сделать подобной ошибки, – сказал Кирни. – Все, что я сказал, правильно. Я просто пришел, чтобы еще раз убедиться в этом, и не понимаю, почему у вас это вызывает такое беспокойство. Повторяю, я пришел сюда, в это детективное агентство, проверить, не сделал ли я ошибки, так как сторож сказал, что набросок портрета очень напоминает внешность преступника.

– Вы полностью уверены, что не ошибаетесь? – спросил Мейсон.

– Я видел того человека совсем близко. Хорошо посмотрел на него. Набросок? Нет, это не тот человек.

– Может, есть какие-то совпадающие черты, которые ввели сторожа в заблуждение? – спросил Мейсон.

– Конечно есть, – ответил Кирни. – Иначе у него не возникло бы такой мысли.

Кирни вновь посмотрел на набросок и прикрыл его нижнюю часть.

– Рот у преступника был другой формы, – сказал он. – С глазами более или менее все в порядке, но рот – я даже не знаю, в чем тут дело. Возможно, он что-то держал во рту. Что касается верхней части наброска, то сходство тут есть. Похоже на того парня. Вот это и беспокоит меня. У меня создается впечатление, что я его раньше где-то видел, но где…

Кирни оторвался от снимка и встряхнул головой.

– Во всяком случае, я не могу идентифицировать по этому наброску того преступника.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Дальше мы не продвинемся. Большое спасибо, что пришли сюда.

– Кто этот человек? Где вы взяли его фотографию? – спросил Кирни.

– Мы интересуемся некоторыми аспектами преступлений, – сказал Мейсон. – Мы – это, конечно, Детективное агентство Дрейка. И в ходе расследований… они сталкиваются с большим числом необыкновенных вещей.

Мейсон встал и протянул руку:

– Рад был познакомиться с вами, мистер Кирни.

Кирни сказал ухмыльнувшись:

– Не говорите, если не хотите. Лучший образец неопределенного ответа. Спасибо, мистер Дрейк. Мой адрес у вас имеется. До свидания.

Кирни покинул офис.

Дрейк вытер лоб.

– Черт, в какое месиво мы попали. Сторож сказал полицейским, что у нас есть набросок портрета взломщика.

– Ты не мог бы поехать к сторожу и вызвать у него неуверенность в сделанной им идентификации? – спросил Мейсон.

– Да это и не было идентификацией, – ответил Дрейк. – Он лишь сказал, что между наброском и внешностью преступника есть большое сходство.

– Да, но нельзя ли поехать к нему, чтобы он немного изменил свою точку зрения с учетом мнения Кирни? – спросил Мейсон.

– Наверное, можно, – откликнулся Дрейк. – Но сейчас дело находится в «перегретом состоянии». Полиция в недоумении: что же все-таки мы делаем.

– Пусть полиция беспокоится о своих делах, – сказал Мейсон. – А мы будем думать о своих.

– А если они придут ко мне и потребуют передать им набросок портрета Гидеона.

– Покажи его им.

– Они спросят, где я его взял.

– Скажи, что художник нарисовал.

– Захотят узнать, кто этот художник.

– Отошли их ко мне.

– Этот сторож! Будь он неладен! – воскликнул Дрейк угрюмо.

– Не забывай, – сказал Мейсон, – что все это играет нам на руку. Получается прекрасный расклад. Если мы передадим полиции этот набросок, а сторож будет настаивать на своих показаниях о его схожести с внешностью преступника, полиция опубликует его. Гидеон только затравленно посмотрит на свой портрет и быстро уберется из страны.

– Откуда он возьмет деньги? – спросил Дрейк.

– Наскребет где-нибудь, – ответил Мейсон задумчиво. – Об этом мне и нужно как следует подумать.

Глава 11

Утром небо заволокло тучами, и к обеду пошел холодный проливной дождь. В час позвонил Дрейк и сообщил, что Лорна Уоррен уехала на своей машине и его люди следуют за ней.

– Пыталась ли она освободиться от них? – спросил Мейсон.

– Не думаю, – сказал Дрейк. – Мои люди считают, что она даже не знает, что за ней следят. Она только что неожиданно сделала левый поворот из правой дорожки, машина моих людей попала в пробку, и они не могли следовать за ней. Пытались перехватить ее на следующем перекрестке, однако безуспешно.

Такие вещи иногда случаются даже с самыми лучшими сотрудниками наружного наблюдения. Она скоро вернется домой, и мои люди снова будут наблюдать за ней.

– Я знаю, – сказал Мейсон, – но в какую беду она тем временем может попасть.

– Да она, очевидно, поехала в магазин, – сказал Дрейк.

– Будем надеяться, – ответил Мейсон. – Держи меня в курсе дела, Пол.

Адвокат повесил трубку. В два часа вновь зазвонил телефон Мейсона.

Делла Стрит сняла трубку, закрыла ее ладонью, нахмурилась и сказала Мейсону:

– Это Гидеон.

На лице Мейсона появилась усмешка.

– Туфли начинают жать. Соедини его со мной.

Мейсон снял трубку.

– В чем дело Гидеон?

Голос Гидеона был спокоен, в нем слышались нотки мурлыкающего кота.

– Мистер Мейсон, – сказал Гидеон, – я не хотел больше беспокоить вас, но произошло событие, которое вынуждает меня делать это.

– Продолжайте, – сказал Мейсон.

– Из предосторожности я звоню из телефонной будки, – начал Гидеон, – хотя думаю, что в этом нет необходимости. Я уверен, что избавился как от грубого, так и квалифицированного наружного наблюдения правительственной службы, но два человека из вашего детективного бюро долго надоедали мне.