Текст книги "Зловещее светило"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Дэшилл Хэммет,Джеймс М. Кейн,Мария Жукова,Лесли Чартерис,Фрэнк Грубер,Ростислав Грищенков,Юрий Балаян,Игорь Егоров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Достаточно умело для быстрой работы, – суммировал свои выводы вслух Святой.

«Вероятно, действовали поспешно, – думал Саймон. – Убийца не мог знать, что она собиралась встретиться со мной здесь до того, как она написала записку, которую передали мне в „Колоколе“. Видимо, она и сама об этом не знала. Он видел записку? Маловероятно. Но он мог следить за Норой. Значит, нож у него был при себе, приготовлен для дела. Обычно такой нож с собой не носят. Значит, он знал, что использует его, еще до того, как вышел из дома. Если только нож не лежал здесь, в эллинге, а преступник просто его схватил. Но зачем такому ножу лежать в подобном месте? Значит, убийца знал, что Нора связалась со мной, и решил ее убить. Тогда почему бы не убить ее до того, как она вообще пришла в „Колокол“? Она могла поговорить со мной там, и он не смог бы ее остановить. Или смог бы? Или он ставил на то, что она не рискнет разговаривать со мной в баре, при свидетелях? Возможно. Что ж, у него хорошее знание психологии и очень крепкие нервы, если он решился на это поставить. Убийца выяснил, что она мне написала? В таком случае у меня, по его Мнению, осталось письмо. Он ожидает, что если я найду ее убитой, то обращусь в полицию. А это опасно. И он знал, что я ее найду. Тогда почему…»

Поняв, к чему ведут его мысли, Святой почувствовал что-то вроде внутреннего взрыва. Тогда он понял, почему интуитивно он так и не прекращал прислушиваться. У него по спине пробежали мурашки.

И в это мгновение он услышал…

Другой человек вполне мог никогда не уловить этот звук. Подошва ботинка невзначай ступила на несколько маленьких камешков снаружи, и эти камешки легко потерлись друг о друга. Но именно на это был бессознательно настроен каждый нерв в теле Саймона – с тех пор как он увидел мертвую девушку у своих ног. Он неизбежно должен был услышать это, после всего случившегося. Саймон дернулся и начал разворачиваться – так распрямляется сжатая пружина.

Святой еще не закончил этого движения, когда заговорил револьвер.

Он резко и коротко гавкнул, звук получился странно приглушенным, хотя и долго звенел потом в ушах Саймона. Пуля просвистела мимо его уха, как голодный комар, и, судя по ее яростному свисту, Саймон понял, что если бы не стал поворачиваться в ту секунду, когда в него выстрелили, то пуля попала бы ему точно в голову. Осколки разбитого стекла со звоном упали на пол.

Саймон резко развернулся к двери, ему в глаза тут же ударил свет, и четкий голос, не растягивающий звуков, приказал:

– Бросьте оружие! У вас нет шанса!

Свет мощно бил в глаза и слепил. Большой карманный фонарь полностью проглотил тусклый луч фонарика Святого. Саймон знал, что шансов у него действительно нет. Он мог бы выстрелить наугад, но для мужчины с мощным фонариком он служил целью, на которой можно было рисовать узоры дырками.

Саймон медленно разжал пальцы, и большой «люгер» с грохотом упал на доски пола у него под ногами.

Потом он протянул руку и наклонил вниз дуло пистолета, который Униац с быстротой молнии выхватил после выстрела.

– Ты тоже, Хоппи, – спокойно сказал Саймон. – Если они проделают в тебе дырку, все виски выльется.

– Отступите назад, – прозвучал следующий приказ.

Саймон подчинился.

– Розмари, забирай оружие, – велел тот же голос. – Я держу их под прицелом.

В луче света появилась девушка. Это была та самая стройная смуглянка, от спокойной красоты которой у Саймона в «Колоколе» участилось дыхание.

III

Девушка наклонилась, взяла оба пистолета за рукоятки и нацелила их на Саймона и Хоппи. Вела она себя не робко, но определенная напряженность в ее движениях чувствовалась. Опытному Саймону было очевидно, что она не привыкла держать оружие. Потом девушка отступила назад и исчезла во тьме, окружившей луч света.

– Не возражаете, если я закурю? – с чопорной учтивостью спросил Святой.

– Мне плевать, – ответил тот же четкий голос, который, как понял Саймон, мог принадлежать только молодому человеку в полосатом блейзере. – Но не пытайтесь что-то предпринять, я тотчас выстрелю. Отступите назад, вон туда.

Святой не сразу подчинился приказу. Вначале он извлек портсигар, открыл его и вынул сигарету. Достал он портсигар из нагрудного кармана, а убрал в боковой. Действовал он медленно и осторожно, портсигар сильно не сжимал, а руку все время держал в поле зрения нервного молодого человека, чтобы тот не насторожился. В боковом кармане у Святого лежал еще один пистолет, «вальтер», легкий и очень удобный, но он решил пока оставить его там. Саймон положил портсигар за пистолетом, а потом вытащил из кармана руку, чтобы достать зажигалку.

– Боюсь, мы не ожидали, что нас задержат в подобном месте, – заметил он извиняющимся тоном. – Поэтому оставили дома семейные фотографии. Если бы вы только дали нам знать…

– Прекратите паясничать! Если не хотите, чтобы вас сдали полиции, то лучше объясните мне, что вы здесь делаете.

Брови Святого приподнялись на долю дюйма.

– Не понимаю, какая тебе разница, брат, – медленно произнес он. – Но если тебя это на самом деле интересует, то мы прогуливались под луной, чтобы нагулять аппетит к ужину, и случайно заметили, что дверь в это здание открыта…

– И поэтому вы оба достали оружие, как только нас услышали?

– Мой дорогой друг, а что ты ожидаешь от других людей, когда сам украдкой подбираешься к ним сзади и со свистом начинаешь выпускать пули? – рассудительно спросил Саймон.

На мгновение воцарилось молчание.

Девушка резко вдохнула.

– Боже праведный, вот это наглость! – захлебываясь, выпалил парень. – После того как вы открыли по нам огонь… Да вы же могли убить кого-то из нас!

Святой тщетно напрягал зрение, пытаясь увидеть, что происходит за освещенным участком. Он ощутил внутри себя странную пустоту и нахмурился, пытаясь найти хоть какую-то опору. Происходило что-то невероятно нелепое и абсурдное. Что-то в сценарии сошло с рельс и остановилось, словно сопрано в середине «Тристана» Вагнера превратилось в шуршание платьев танцующих пар.

– Послушайте, – заговорил Саймон. – Давайте проясним ситуацию. Вы думаете, что я в вас стрелял?

– Мне не нужно думать, – ответил молодой человек. – Я слышал, как пуля просвистела рядом с моей головой. Давайте, отступите еще назад.

Саймон тянул время.

У него возникло ощущение, будто от его мозга идет пар. Теперь, проанализировав тембр голоса, доносящегося из-за освещенного участка, он понял, что парень напряжен, несколько наивен и не притворяется. А это совсем не вписывалось в сценарий. И ответы, которые Саймон давал, получались неправильные. Он внезапно все понял – фактически в одно мгновение. Убийца, конечно, не просто убил Нору Прескотт и ушел. Он убил ее и ждал снаружи, зная, что через несколько минут ее должен найти Саймон Темплар. Он также знал, что это будет лучшая возможность убить и Святого, а вместе с ним ликвидировать и информацию, которую Святой уже получил, то есть забрать письмо. Это было так очевидно, что Саймон был готов признать, что впал в транс с того момента, как его взгляд опустился на мертвую девушку. Ну теперь он все понял. И тем не менее все не укладывалось в схему. Диалога не получалось, потому что каждый слог казался фальшивым.

Саймон отодвигался назад, пока квадратный нос плоскодонного ялика не уперся ему в икры. Хоппи находился рядом с ним.

– Включай свет, Розмари, – сказал молодой человек.

Девушка снова выступила и нашла выключатель. Зажглась лампочка без абажура, которая свисала на гибком шнуре с одного из стропил. Парень в полосатом блейзере выключил фонарик.

– А теперь мы… – начал он.

– Джим!

Девушка не закричала, но голос у нее повысился на полтона. Она отступила к стене, прижалась к ней спиной, прикрыла рот рукой, лицо у нее побелело, в глазах стоял ужас. Мужчина начал поворачиваться к ней, потом проследил за взглядом ее расширившихся и остановившихся глаз. При этом пистолет, который он держал, стал отклоняться от цели, от груди Саймона. Это была ошибка, которая в некоторых ситуациях стоила бы ему жизни, но Саймон сохранил ему жизнь. В тот момент в голове Святого крутилось слишком много вопросов, чтобы его заинтересовала подобная возможность. Он смотрел на оружие, которое держала девушка, и узнал в нем пистолет Униаца.

– Это Нора, – задыхаясь, выпалила девушка. – Она…

Святой увидел, как смуглянка собирается с силами, потом заставляет себя пройти вперед и склониться над телом. После этого Святой перевел взгляд на пистолет, который все еще дрожал в руке молодого человека.

– Джим, она мертва! – испуганно произнесла девушка.

Мужчина сделал шаг в направлении Святого.

– Вы – свинья! – закричал он. – Вы убили ее…

– Могу продолжить, – мягко предложил Святой. – А затем выстрелил в вас. Вы тоже выстрелили, это была самооборона, и так получилось, что вы убили нас. Превосходная версия, хотя и не слишком оригинальная, но вы окажетесь настоящим героем. Однако зачем устраивать такое представление ради нас? Мы сами знаем все трюки.

За яростью в глазах парня просматривалось полное непонимание. Пустота. И внезапно крутящийся космос в голове Святого резко остановился – вверх ногами, но прочно.

Он смотрел на пистолет, который был нацелен ему в грудь, и понял, что это его собственный «люгер».

А девушка держала пистолет Хоппи. Больше никакой артиллерии в поле зрения не наблюдалось.

От молниеносности математического расчета, пронзившего сознание, у Святого закружилась голова. Конечно, у Саймона имелось оправдание – первый выстрел сделал не он. Но все-таки Темплар понимал теперь, что произошло, а они – нет…

– Беги домой и звони в полицию, Розмари, – нервно крикнул парень в полосатом блейзере.

– Подождите минутку, – спокойно сказал Саймон.

Пелена тумана больше не застилала его мозг. Он очень быстро и четко работал, словно точно настроенный маховик, регистрируя все детали с механической непогрешимостью счетной машины. Нервы были натянуты и будто дрожали. Саймон переводил взгляд из стороны в сторону. Теперь он стоял примерно в том же месте, где находился во время выстрела, только смотрел в другую сторону. Справа зияло разбитое окно, под ним валялись осколки стекла. Ему следовало все понять еще тогда, когда он услышал, как они со звоном падали на пол. Саймон повернулся в другую сторону и увидел, что если провести линию от окна к нему самому, то закончится она за дверью.

Он затянулся сигаретой.

– Это несколько портит сцену, но, боюсь, мы оба допустили одну и ту же ошибку, – тихо сказал он. – Вы подумали, что я выстрелил в вас…

– Я не должен…

– Хорошо, вы не должны думать. Но вы услышали, как пуля просвистела у вашей головы. И вы уверены, что в вас стрелял я. Допустим. Но я был точно так же уверен, что вы стреляли в меня. Однако теперь я знаю, что ошибался. У вас не было оружия, пока вы не забрали мое. Благодаря этому выстрелу вы меня обманули. Пуля проскочила и мимо моей головы, поэтому у меня даже в мыслях не было, что вы блефуете. Но мы оба ошиблись. Стреляли вон из того окна. Пуля едва не попала в меня, потом вылетела в дверь и чуть не попала в вас. И выпустил ее кто-то другой!

Судя по выражению лица, парень в полосатом блейзере упорно не хотел в это верить:

– И кто же стрелял?

– Убийца.

– Это означает: вы, – твердо заявил молодой человек. – Черт побери, я не желаю вас слушать. Посмотрим, сможете ли вы убедить полицию. Давай звони им, Розмари. Я смогу удержать этих двоих.

Девушка колебалась.

– Но, Джим…

– Не беспокойся обо мне, дорогая. Со мной все будет в порядке. Если эти неудачники попытаются что-нибудь выкинуть, им придется об этом пожалеть.

Святой прищурился.

– Ты, пыхтящий надутый пузырь! – сказал он ледяным тоном, полным ядовитого сарказма. – Не твоя вина, что Господь не дал тебе мозгов, но глаза-то он тебе дал. Почему бы тебе ими не воспользоваться? Я говорю, что выстрел был сделан снаружи, и ты сам можешь посмотреть, куда упало разбитое стекло. Посмотри туда! Осколки валяются на полу. Если ты объяснишь мне, как я выстрелил в тебя, когда ты стоял в дверном проеме, разбил окно позади себя и заставил осколки упасть внутрь, я оплачу тебе горячую завивку волос. Посмотри, придурок!

Молодой человек посмотрел.

Он подошел поближе к Святому, свободный кулак был сжат, лицо раскраснелось от гнева – оскорбления Святого достигли цели. Но он посмотрел на осколки. Ему требовалось это сделать. Когда его взгляд устремился в сторону окна, он находился менее чем в пяти футах от Святого. И Саймон прыгнул на него.

Казалось, стройное тело Святого вытянулось и в мгновение ока преодолело нужное расстояние. Он схватил «люгер» левой рукой, согнул запястье противника вниз, чтобы причинить ему резкую боль, а ребром открытой правой ладони врезал молодому человеку в подбородок. Тот выпустил оружие, Саймон резко выпрямил правую руку и отправил парня в полет, спиной вперед.

Саймон мгновенно и ловко переложил пистолет в правую руку и нацелил на молодого человека. Еще совершая прыжок, он уголком глаза увидел, как Хоппи Униац несется с поразительным ускорением, которое шокировало бы любого, кто стал бы ошибочно судить о возможностях Униаца лишь по его мыслительным реакциям. Теперь Святой быстро бросил взгляд в сторону и увидел, что Хоппи снова сжимает свой пистолет и удерживает девушку другой рукой.

– Отлично, Хоппи, – похвалил он. – Не выпускай оружие, а ее отпусти. Она для нас вызовет полицию.

Хоппи отпустил девушку, но она не шевелилась. Она стояла, прислонившись к стене, и потирала тонкие запястья, на которых благодаря безудержной энергии Униаца теперь явно останутся синяки. Девушка переводила взгляд с Саймона на парня в полосатом блейзере. В глазах у нее появились страх и отчаяние.

– Давайте, – нетерпеливо сказал Саймон. – Я не принесу вреда малышу Джимми, если только он не станет выпендриваться. Как вы думаете, если бы это был один из тех вечеров, когда я берусь за убийства, отпустил бы я вас или нет? Давайте, вызывайте полицию, и мы посмотрим, поверят ли они версии вашего приятеля!

IV

Им пришлось ждать какое-то время…

Саймон передал пленного Униацу, убрал «люгер» под пальто, снова достал портсигар и в задумчивости закурил. От сигареты к глазам поднимался голубоватый дым, а Саймон снова прослеживал траекторию полета пули, которая чуть не положила конец его приключениям. Не было сомнений, что она прилетела с улицы, с другой стороны окна, – это также объясняло и странный звук выстрела, который в тот момент слегка его удивил. В окне осталось несколько осколков, и они обеспечили последнюю деталь неоспоримого доказательства. Он очень надеялся, что светила местной полиции обладают достаточным количеством научных знаний, чтобы оценить улики.

После блестящего проявления своей доли физической активности Униац, похоже, снова погрузился в бездонные трясины сознания. Гримаса мученика, которая появилась у него на лице, свидетельствовала, что в небольшом количестве серого вещества, которое клейкой массой расположилось у него в голове, происходит какой-то ужасающий взрыв. Хоппи откашлялся, произведя шум, напоминающий попадание железного листа в сенокосилку, а потом выдал результат своих умственных усилий.

– Босс, – заговорил он. – Я не знаю, что думают эти морды. Как они могут считать, что это им сойдет с рук?

– Какие морды? Что сойдет с рук? – уточнил Саймон с несколько отсутствующим видом.

– Эти морды, которые пытались нас провести, – ответил Униац. – Как вы мне сказали в кабаке.

Для того чтобы разобраться с ходом мыслей Униаца, Саймону пришлось напрячь память почти до предела. Когда ему наконец это удалось, он решил, что разумнее всего будет не вступать в спор.

– Другие допускали ту же ошибку, – осторожно заметил он, надеясь, что это положит конец обсуждению.

Униац кивнул с серьезным видом.

– Ну, они все получили по заслугам, – сказал он с философским спокойствием. – Когда мне поработать над этим сопляком?

– Когда тебе… Что?

– Над этим сопляком. – Униац махнул пистолетом в сторону пленника. – Над этой мордой, которая в нас стреляла.

– Тебе не нужно с ним ничего делать, – коротко ответил Саймон.

На лице другого человека появилось бы легкое недоумение. Эквивалент на лице Хоппи представлял ужасающую гримасу:

– Вы хотите сказать, что это ему в конце концов сойдет с рук?

– Посмотрим.

– Вы слышали, как он нас называл?

– И как?

– Неудачниками!

– Это очень плохо.

– Да, это очень плохо. – Униац с пренебрежением посмотрел на парня. – Может, мне все-таки стоит с ним поработать? А то заснет еще.

– Оставь его в покое, – спокойно сказал Саймон. – Он молод, но еще повзрослеет.

Он следил за парнем в полосатом блейзере с гораздо большим вниманием, чем могло бы показаться со стороны. Молодой человек гневно и с вызовом смотрел на них. В глазах был и страх, но это не вызывало удивления. Время от времени у него непроизвольно сжимались кулаки и белели костяшки пальцев, но это объяснялось вполне понятной яростью. Один или два раза он бросал взгляды на странно нереальное зрелище – мертвую девушку, наполовину спрятанную в тени. И именно в эти мгновения Саймон разглядывал его с наибольшим вниманием. Он видел обычный страх смерти, который занимает место практического мышления у тех, кто мало ее видел, а также горечь и отвращение, которые тоже были вполне естественны. Лицо молодого человека выражало недовольство и оставалось угрюмым. В общем, не выдавало ничего такого, что могло бы значительно облегчить Саймону решение загадки. Чтобы как-то убить время, Темплар в задумчивости выпускал кольца дыма. За внешней холодностью скрывалось беспокойство и озадаченность.

Стражи порядка приехали через пятнадцать минут – гораздо быстрее, чем полагал Саймон.

Полицию представляли мужчина с нафабренными усами в штатском и два констебля в форме. За ними прибежала Розмари Чейз. При виде никак не пострадавшего молодого человека в полосатом блейзере у нее от радости перехватило дыхание. На заднем фоне, за Розмари, маячил мужчина, по виду которого можно было сразу понять, что это дворецкий.

Саймон повернулся с улыбкой.

– Рад видеть вас, инспектор, – сказал он легко и непринужденно.

– Просто сержант, – ответил мужчина в штатском таким тоном, словно он был «главным сержантом».

Он заметил пистолет в руках Униаца и с наигранной воинственностью сделал шаг вперед – смелый шаг, без сомнения.

– Отдайте мне оружие! – приказал он громко.

Хоппи его проигнорировал и вопросительно посмотрел на единственного человека, приказы которого выполнял.

Саймон кивнул и вежливо предложил собственный «люгер». Сержант забрал два пистолета, прищурился, внимательно их оглядел, затем засунул в боковые карманы. Он явно испытывал облегчение и не выглядел дураком.

– Как я предполагаю, у вас имеется разрешение на ношение огнестрельного оружия? – голосом дьявола-искусителя спросил он.

– Конечно, – ответил Святой сладким голосом добродетельного обывателя.

Он достал разрешение и лицензию из кармана. Хоппи сделал то же самое. Какое-то время сержант с угрюмым видом недоверчиво изучал документы, потом передал одному из констеблей для переписывания данных. Констебль выглядел настолько тупым, что Саймону приходилось прилагать усилия, чтобы не скорчить гримасу. Создавалось впечатление, будто полицейские заранее пришли к какому-то выводу и по пути сюда разрабатывали точно выверенный подход к очевидной им кульминации, а теперь обнаружили, что все строение шатается, после того как при первом же шаге подвернулась нога.

Возникла определенная неловкость.

Сержант деловито направился прямо к телу и в задумчивости встал над ним. Выглядел он важно и торжественно. Потом он опустился на четвереньки и уставился на нож, не прикасаясь к нему.

Он взял фонарик у одного из констеблей, чтобы осмотреть пол вокруг, затем обследовал весь эллинг, при этом часто хмурился, особенно когда добирался до самых темных уголков. Порой он о чем-то размышлял. Когда сержант понял, что никаких дел больше не придумать, он вернулся назад и уставился на собравшихся с твердой решимостью во взгляде.

– Пока мы ждем врача, мне лучше записать ваши заявления, – сказал он уже не столь агрессивно, потом повернулся: – Вы – мистер Форрест, сэр?

Молодой человек в полосатом блейзере кивнул.

– Да.

– Я уже знаком с версией девушки, но мне хотелось бы выслушать и вашу.

Форрест быстро взглянул на Розмари и мгновение колебался.

– Я провожал мисс Чейз домой, – заговорил он. – Мы увидели здесь движущийся луч света. Украдкой подошли, чтобы выяснить, что происходит, и один из этих мужчин в нас выстрелил. Я включил фонарик, направил на них луч света и притворился, будто у меня тоже есть оружие. Они сдались. Мы забрали у них пистолеты, а затем вот этот мужчина стал спорить и пытался представить дело так, будто стрелял кто-то другой. Ему удалось отвлечь мое внимание и забрать назад свое оружие.

– А вы слышали какой-то шум, пока шли мимо? Шум, который… э-э-э… покойная могла бы производить, во время нападения?

– Нет.

– Я не слышал шума, который производила покойная, во время нападения, – повторил констебль с блокнотом и ручкой, тщательно все записывая.

Сержант подождал, пока он закончит, и повернулся к Святому.

– А теперь вы, мистер Темплар, – зловеще сказал он. – Вы желаете сделать заявление? Мой долг предупредить вас…

– Зачем? – вежливо спросил Святой.

Похоже, сержант не знал ответа на этот вопрос.

– Какое заявление вы хотите сделать? – хрипло спросил он.

– Я хочу сказать то же самое, что говорил мистеру Форресту, пока мы спорили. Мы с мистером Униацем прогуливались, чтобы нагулять аппетит, и увидели, что дверь в это здание открыта. Мы любопытны, и нам нечего было делать. Заглянули сюда и увидели труп. Когда переваривали увиденное, кто-то в нас выстрелил, а затем мистер Форрест включил фонарь и заорал: «Руки вверх!» – или что-то подобное. На всякий случай мы подняли руки вверх, думая, что стрелял он. Завладев моим пистолетом, он явно нервничал, поэтому через некоторое время я забрал у него оружие, чтобы он случайно не выстрелил. Затем я сказал мисс Чейз, чтобы отправлялась за вами. Разговаривая с мистером Форрестом, я случайно обнаружил, что мы оба ошиблись насчет стрельбы. Стрелял кто-то еще, с другой стороны окна. Вы сами можете убедиться в этом, если посмотрите на окно.

Голос и манера поведения Святого свидетельствовали о его честности и искренности. Говорил он спокойным, деловым тоном. Часто бывает, что, когда рассказываешь чистую правду, тебе не верят, но приятная невозмутимость Святого, очевидно, поставила сержанта в тупик. Он отправился к окну и долго осматривал разбитое стекло, потом вернулся и почесал голову.

– Да, похоже, именно так и было, – с неохотой признал он.

– Если хотите еще доказательств, то можете разобрать наше оружие, – равнодушно продолжал Святой. – Мистер Форрест подтвердит, что мы с ним ничего не делали. Убедитесь сами: обоймы полные, а стволы чистые.

Сержант с готовностью принял предложение, потом обреченно пожал плечами.

– Похоже, все так и есть, – сказал он стоически тоном, не допускающим возражений. – Видимо, вы, господа, оба ошиблись. – Он продолжал сверлить Святого мрачным взглядом. – Но это не объясняет, почему вы находились здесь с покойной.

– Потому что я ее нашел, – резонно ответил Святой. – Кто-то же должен был это сделать.

Сержант еще раз хмуро огляделся. Он не стал признавать вслух, что все его воздушные замки рухнули на землю. Неохотное признание собственного провала явно читалось на его лице, хотя он всеми силами старался этого не допустить. Он делал лицо непроницаемым и пытался выглядеть таким загадочным, словно у него еще есть туз в рукаве, который он пока не намерен никому показывать. По крайней мере один из его зрителей не обманулся на сей счет и вздохнул с облегчением.

– Лучше запиши побольше деталей, – хрипло сказал сержант констеблю с блокнотом и повернулся к Розмари Чейз: – Покойную звали Нора Прескотт. Правильно, мисс?

– Да.

– Вы ее хорошо знали?

– Конечно. Она была одной из личных секретарш моего отца, – сказала смуглая девушка, и Святой внезапно почувствовал, что еще один узел развязался.

V

Саймон слушал, что рассказывала Розмари Чейз и как отвечала на вопросы, с напускной миной равнодушия. На самом деле его это очень интересовало. Отец умершей девушки был приятелем Марвина Чейза еще с молодости, помогал ему, но потом, когда Марвин Чейз сенсационно быстро занял высокое положение в финансовом мире, Прескотт остался далеко позади. Когда у Прескотта начались сложности, Чейз с готовностью давал ему большие суммы денег, но краха все равно не удалось избежать. Потом Прескотт заболел, и это усугубило несчастья. Наступил момент, когда он не смог даже выплатить проценты по займу. Чейз отправил его в Швейцарию в качестве представителя в Цюрихе, что в общем-то Чейзу совершенно не требовалось. Он дал работу и Норе Прескотт. Она скорее была членом семьи, чем нанятой служащей. Нет, она не намекала ни на какие проблемы личного порядка и не говорила, что кого-то боится. Только она казалась какой-то странной после автокатастрофы, в которую попал Марвин Чейз…

Дополнительные факты вставали в общую схему, которая уже сложилась в голове Саймона. Они словно подбирались под пустующие ячейки, заполняли участки контура, правда, не делали его более узнаваемым. Факты с механической точностью раскладывались по полочкам в памяти Святого, и, тем не менее, ощущение близости к разгадке, скрывавшейся за ними, скорее объяснялось интуицией. Это было странное чувство, от которого электрические разряды словно поднимались вверх по позвоночнику.

Появился седой краснощекий доктор, провел осмотр и отчитался:

– Три колотые раны в грудь. Я смогу вам побольше о них рассказать после вскрытия, но думаю, что любая из них могла быть смертельной. Легкие повреждения на шее. Она умерла более часа назад.

Доктор с любопытством смотрел на лица собравшихся.

– А где «скорая»? – с раздражением спросил сержант.

– Вероятно, поехала к дому, – сказала девушка. – Я пришлю их сюда, если увижу. Вы не хотите, чтобы мы и дальше вам мешали, не правда ли?

– Нет, мисс. Наверное, вам все это неприятно. Если мне потребуется дополнительная информация, то я зайду утром. А мистер Форрест будет в доме, если мы захотим его увидеть?

Форрест сделал полшага вперед.

– Минутку, – выпалил он. – Вы не…

– Они тебя не подозревают, Джим, – тихо, но твердо сказала девушка. – Им просто может понадобиться задать еще несколько вопросов.

– Но ты ничего не сказала про Темплара…

– Конечно. – На этот раз девушка еще резче перебила Форреста. Говорила она тихим и естественным голосом, но в ушах Саймона четко прозвучало целенаправленное предупреждение приятелю, причем для него оно раздавалось с громкостью сирены. – Я знаю, что мы должны извиниться перед мистером Темпларом, но не нужно тратить время сержанта Джессера. Возможно, мистер Темплар захочет пройти с нами в дом и выпить стаканчик – если, конечно, он вам больше не нужен, сержант.

И только теперь она перестала смотреть в глаза молодого человека. До этого она словно удерживала его на месте взглядом, заставляя молчать. Парень был озадачен и хмурился. Саймон снова почувствовал, как у него предостерегающе натянулись нервы.

– Да, от всех этих переживаний горло пересохло, – спокойно заметил Святой. – Но если сержант Джессер хочет, чтобы я остался…

– Нет, сэр, – важно ответил сержант. – Я записал ваш адрес и не думаю, что вы сбежите. Сегодня вечером вы будете дома?

– Вначале попробуйте заглянуть в «Колокол». Может, мы решим немного посидеть там.

Саймон застегнул пиджак и вместе с другими направился к двери, но перед ней остановился и повернулся назад.

– Кстати, а вы не вернете законно принадлежащее нам оружие? – вежливо спросил он.

Сержант посмотрел на него и медленно достал пистолеты из карманов. Саймон передал один Униацу, а потом неторопливо опустил собственный пистолет в кобуру под мышкой. На губах играла легкая улыбка.

– Похоже, что по окрестностям все еще разгуливает убийца, поэтому я хочу быть готовым к встрече с ним, – сказал он.

Он последовал за Розмари Чейз и Джимом Форрестом по узкой тропинке, идущей от реки. Хоппи Униац двигался рядом с ним, дворецкий замыкал шествие. Саймон внутренне улыбался, раздумывая, дошел ли его намек до того, кому предназначался. Стоя спиной к главным зрителям, он не смог наблюдать за их реакцией, а теперь сам смотрел им в спины, и это точно так же не давало ему никакой информации. Всю дорогу никто из них не произнес ни слова, и Саймон тоже не нарушал тишину. Он решил, что молчание само собой скоро закончится. Однако голова у него работала очень напряженно на всем пути по петляющей тропе. Наконец он увидел освещенные окна дома, показавшиеся сквозь редеющие деревья, которые скрывали его раньше. С берега реки дом было не рассмотреть. Саймон внезапно понял, что это и есть Нью-Манор, а поэтому и эллинг, в котором убили Нору Прескотт, предположительно являлся частью собственности Марвина Чейза. Узел загадок, похоже, затягивался все туже…

Они пересекли лужайку и поднялись по ступенькам на выложенную плитняком террасу.

Розмари Чейз провела их в дом сквозь стеклянную дверь, и они оказались в гостиной, обставленной просто, без претензий. Дворецкий, замыкавший шествие, закрыл двери. Форрест с угрюмым видом опустился в кресло. Девушка уже полностью овладела собой, только четкая выверенность движений свидетельствовала о том, что ведет она себя не совсем естественно.

– Что вы будете пить? – спросила она.

– Мне, пожалуйста, пиво, – попросил Святой с той же вежливостью и учтивостью. – Виски для Хоппи. Боюсь, мне следует предупредить вас – он предпочитает пить из бутылки. Мы пытаемся его отучить, но это не очень хорошо получается.

Дворецкий поклонился и вышел.

Девушка достала сигарету из старинной лакированной шкатулки, Саймон вежливо шагнул вперед с зажигалкой. У него возникло ощущение нереальности происходящего. Все его органы чувств оставались в напряжении. Девушка оказалась еще красивее, чем он решил при первой встрече. Саймон был вынужден это признать, рассматривая ее лицо и стройное тело. Было трудно поверить, что она могла стать соучастницей предумышленного, кровавого убийства, очевидно совершенного в корыстных целях. Но они с Форрестом определенно очень удачно выбрали время для появления на сцене… Получилось эффектно и театрально.

– Очень мило с вашей стороны, что вы пригласили нас сюда, после того как мы обошлись с вами, – заметил Саймон спокойным тоном.

– Вас велел привести мой отец, – ответила Розмари. – Похоже, он ваш большой поклонник и уверен, что вы не имеете никакого отношения к… к убийству.