Текст книги "Замерзший (ЛП)"

Автор книги: Эрин Боуман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Команда истерично смеялась. Щеки Бри зарделись, но я уверен, что не от стыда. Она просто позволила алкоголю выставить все напоказ. С нами со всеми это произошло. Я так часто прикладывался к кувшину, что моя голова закружилась. Мостик стал как в тумане – лица вокруг стола тоже. Это Бри во всем виновата. Она продолжает распознавать мою ложь без каких-либо реальных усилий и это сводит меня с ума.

– Я таки думаю, что этого достаточно, – сказал Исаак, забирая почти пустой кувшин спустя некоторое время. – Мне не хота помогать вам справляться с похмельем завтра с утра.

– Ну, вот это то ты получишь все равно – промямлил Сэмми. – По крайней мере, со мной.

Оуэн игриво бьет его по затылку и группа ржет. Я не могу вспомнить, когда мы последний раз так сильно смеялись. Это здорово. Я улавливаю, как Эмма улыбается мне с другой стороны стола, ее улыбка – это приглашение.

– Исаак прав, – говорит мой отец. – Давайте закругляться.

Но в моей голове внезапно растет возмущение. Все кружится.

– Ты в порядке? – спрашивает Ксавье, когда я отказываюсь вставать вместе с остальными.

Я упираюсь головой в свои руки, лежащие на столе.

– В порядке.

– Ну конечно, – говорит Бри, и ее голос пронизан злобой.

– Я в порядке, – повторяю я. – Я просто... а что так громко то…

Смех Ксавье бьет меня по ушам, словно бушует буря, и я прогоняю их. Рука Сэмми ложится на талию Эммы. Он взял это в привычку.

За исключением Исаака за штурвалом, я вскоре остаюсь один. Я думал, тишина поможет, но она заставляет мою голову кружиться еще больше.

Меня сейчас вырвет. Меня наконец-то стошнит.

Я встаю и спотыкаюсь об мостик. Мои ноги предают меня на трапе, ведущем на главную палубу, и я в конечном итоге оказываюсь на коленях, упираясь в палубу руками. Передо мной появляется пара сапог.

Ну, ну почему! Бри. Она последний человек, которого я хочу видеть прямо сейчас.

– Мне нужен свежий воздух, – мне удается, как-то подняться на ноги – Это лодка. Мне плохо из-за нее.

– Ты уверен, что это не алкоголь? – Она расплывается, танцует передо мной, но я вижу достаточно хорошо, чтобы отметить ее самодовольное выражение лица.

– Ты выбрала лучшее время, чтобы начать снова разговаривать со мной.

«Кэтрин» кренится в бурной, черной воде, и я чуть не падаю. Бри хватает меня за локоть и помогает мне ухватиться за перила.

– Просто покончи с этим. Ты будешь чувствовать себя лучше после этого.

Я сжимаю холодный металл, повесив голову над краем. Мне нужно высвободиться. Я чувствую приближение тошноты, но делать это перед Бри кажется плохой идеей, как будто она выиграет какую-то игру, в которую, я не знаю, мы играли.

Я еще крепче сжимаю перила.

– Это неловко.

– Ты не единственный, кто слишком много выпил, – говорит она. – Тебе только кажется, что я трезвая, потому что ты набрался сильнее, чтобы понять разницу.

– Это из-за лодки, – снова спорю я.

– Ага, расскажи это себе, – говорит она с появившейся крошечной улыбкой.

Я закрываю глаза, что делает только хуже. Палуба, похоже, движется подо мной, независимо от волн. Я смотрю на море и даже горизонт, кажется, подпрыгивает, как сумасшедший. Корабль снова кренится и, наконец, меня рвет.

Я чувствую себя лучше, когда все заканчивается, даже если это не недолго. Я вытираю свое лицо рукавом и поворачиваюсь в сторону Бри. Она все еще размытая версия самой себя, и она ухмыляется.

– Что? Тебе кажется это забавным?

Она широко улыбается.

– Абсолютно точно.

– По крайней мере, я не наброшусь на тебя, – рычу я, вспоминая последний раз, когда мы с Бри были пьяны. Я держал ее, в то время как она умоляла, чтобы я поцеловал ее, а потом ее стошнило на мои сапоги.

Она хмурится, со злобой и яростью.

– Иногда я тебя ненавижу.

– Да? Ну, это взаимно.

Она разворачивается так быстро, что ее коса расплетается, но когда ее рука находит перила трапа, она останавливается.

– И почему то я все еще люблю тебя, – говорит она, глядя через плечо. – Я ненавижу тебя и я люблю тебя и я не могу никак выяснить, почему.

Мое сердце стучит. Из-за нее, или из-за этих слов, или из-за алкоголя. Я не могу сказать из-за чего.

Не то, чтобы это имеет значение.

Но она уже ушла.

ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

КОГДА Я ПРОСЫПАЮСЬ, резкая и беспощадная головная боль давит мне на глаза, пронзает виски. Все кажется все как в тумане: в голове, в комнате, события прошлой ночи. Я помню только фрагменты – смех вокруг стола, Эмма смотрит в мою сторону, самодовольное лицо Бри, когда меня тошнит.

Я единственный лежу в койке, моя голова стучит от малейшего шума, когда входит Эмма, неся флягу. Она бросает взгляд на мою голую грудь, переводит взгляд на пол, стены, и, наконец, садится рядом с моими коленями.

– Это вода, – говорит она, подавая флягу.

Я делаю несколько глотков, и жидкость проливается на мой живот. Я охаю и отдаю ее обратно.

– Я обещаю, это поможет, – говорит она. – Надо ее выпить.

– Разве ты не можешь дать мне что-нибудь от тошноты?

– У меня нет даже и доли ингредиентов. Тебе просто придется бороться с этим с помощью сна и воды.

Я закрываю рукой глаза. В темноте, давление в моей голове становится менее интенсивным.

– С тобой все будет хорошо, – говорит Эмма, ее голос настолько мягкий, почти шепот. – С тобой так всегда. – А затем ее пальцы касаются моей кожи и прижимаются ко лбу. Я удивленно вздрагиваю и убираю руку, чтобы посмотреть на нее. Она смотрит на меня так же, как она смотрела на меня вчера за столом: почти шутливо.

– Ты не горишь, – говорит она, что удивляет меня, потому что ко мне липнет простынь. Она кладет ладонь на мой лоб, глядя на меня как на незнакомца, ее рот слегка приоткрывается. Как будто прошли века – она двигается и перекладывает руку на мою грудь. С ее прикосновением, я ощущаю знакомую боль между ребрами – слабее, чем раньше, но она все еще там, хоть и чуть-чуть, но отчаянно тянется к ней, что бы все исправить.

– Эмма! – кричит Сэмми сверху, с палубы. – Копия продолжает жаловаться на свои запястья. Хочет, чтобы ты осмотрела их.

Она поворачивает лицо в сторону выхода, прерывая контакт с кожей.

– Сейчас буду! – Когда она оборачивается ко мне, пространство между нами кажется невероятно огромным.

– Я должна пойти посмотреть, на что он там жалуется. – Она закусывает губу, небольшая полуулыбка расцветает на ее лице, и она спешно выходит из комнаты.

Сердце колотится, я поднимаюсь с кровати, тянусь за чистой одеждой. Я должен двигаться, занять себя чем-нибудь, что отвлечет меня от похмелья. Я не знаю, есть ли у Эммы намерения вернуться, но, наверное, будет лучше, не ждать ее здесь, если она вдруг надумает. Особенно когда она не дождалась меня.

Неудивительно, что мы не можем двигаться вперед. Я слишком занят, нежась в своей обиде, таща за собой барахло, которое уже случилось и никогда не изменится, несмотря на то, как сильно я желаю, чтобы все изменилось.

Джексон привязан к перилам, медицинская сумка Эммы лежит у него в ногах. Ее, однако, нигде не видно. Остальная часть группы моет палубу под ярким светом послеполуденного солнца. Бри замечает меня, выпрямляется и хмурится. Мне кажется, что я оскорбил ее вчера вечером, но я точно не помню. Я больше никогда не буду пить. Это не только притупляет мозг, мутит чувства, а также ставит в неудобное положение, и на следующий день вы чувствуете себя абсолютным отбросом.

Я направляюсь на мостик в поисках отца, а нахожу только Эмму, склонившуюся над вещами Исаака в рубке. Дверь громко закрывается за мной, а она подпрыгивает, роняя что-то на стол.

– Грей! – Ее рука прижимается к груди. – Боже, ты меня напугал.

– Извини. Что ты здесь делаешь? Я думал, что ты должна была осматривать Копию.

– Я выскочила за свежими бинтами. – Она держит в руках куски материала, и я замечаю, что аптечка Исаака находится позади нее. – Ну, я думаю, я должна... – Она заглядывает в иллюминатор на палубу и протискивается мимо меня. Мой отец минутой позже заходит в рубку с Бо и Исааком.

– Мы сделаем остановку около западной части этого полуострова, – говорит Исаак, расстилая карту на столе. Он стучит по выступающему участку суши между двумя небольшими заливами на севере Нового Залива. – Мы должны достичь этого места до наступления темноты. После, мы прямиком поплывем к Пограничному Заливу, где вы сойдете.

– На отрытой воде будет не очень-то хорошо, – говорит мой отец. – Вчерашний туман хоть как-то покрывал нас, но сегодня, мне думается, нас могут заметить за несколько миль.

– Ну, хорошая видимость в то же время – это замечательно, – сказал Бо, схватив бинокль, – я смогу впервые получить представление о другом купольном городе.

– На самом деле? – спрашиваю я.

– Там Хейвен. – Бо поворачивает карту по отношению ко мне. Город расположен на оконечности восточной бухты, на территории помеченной как Большая Вода. Это подходящее название, поскольку неподалеку находятся огромные озера.

– В такой как этот ясный день, у вас таки есть шанс заметить Комплекс, – говорит Исаак.

– О чем вы? Еще город?

Исаак ткнул на карте на остров в середине залива, находящийся немного южнее.

– Это таки еще одна территория под контролем Ордена, где по слухам происходит очистка воды. Они берут соленую воду и пропускают ее через длительный процесс опреснения, после чего, насколько я знаю, ее можно пить. Я хотел проверить, увидеть, смогу ли я немного припастись пресной водой, чтобы перестать полагаться на Барсука, но Орден охраняет этот остров подобно крепости. Вы сможете вступить на него только в том случае, если они сами вас туда притащат.

Он выпрямляется.

– Сейчас вам лучше сделать это, пока у вас таки есть шанс. Если вы действительно хотите произвести осмотр достопримечательностей. Погода может быстро поменяться.

Мой отец с Бо хватают по биноклю и выходят на небольшую, открытую палубу, окружающую рубку. Я следую за ними.

– Ты видишь это Грей? – Бо передает мне бинокль и указывает на север. Я вглядываюсь и уже готов отрицательно покачать головой, когда солнце вдруг пробивается сквозь тучи, и луч света от чего-то отражается. Далеко на горизонте сверкает крошечный купол.

– Хейвен? – спрашиваю я.

Он кивает. Я восхищаюсь городом в течение длительного времени, но от блеска купола моя голова еще больше раскалывается. Я передаю бинокль обратно Бо.

Снова становится холодно, учитывая то, как резко мы повернули на северо-запад. Холодный ветер бьет меня по носу и ушам. Оуэн по-прежнему сканирует юг, пытаясь отыскать расположение Комплекса, когда я ловлю взгляд Исаака через стекло иллюминатора. Паника внезапно накрывает его, он крутит руль и что-то бормочет в рацию. Потом он швыряет ее в сторону и резко открывает дверь, присоединяясь к нам.

– Вы видите что-нибудь на юге? – кричит он стараясь перекричать ветер.

– Ничего, кроме нескольких пятнышек на воде, рыбацкие лодки, наверное, – говорит мой отец. – А что?

– Эт’ не хорошо, парни. Эт’ таки совсем не хорошо. – Исаак потирает лоб. – Мне радировали из Ордена. Они хотят, чтобы я бросил якорь вдоль ближайшего берега и ждал абордажа. Сказали, что находят подозрительным то, что я вчера так рано покинул порт и поэтому они придут ко мне на импровизированный досмотр. Я сказал им, что я ничего такого, просто хотел уйти пораньше и попытать счастья в западной части залива, но их уже отправили за нами вдогонку. – Он сканирует горизонт, потирает затылок. – За нами пока нету хвоста. Мы должны бежать.

– Нет, это слишком рискованно, – говорит Оуэн. – Как только мы будем рядом с землей, тебе следует бросить якорь, как они требуют. Мы уйдем. Нам придется больше пройти ногами, чем мы планировали, но, по крайней мере, твоя история будет похожа на правду, когда они поднимутся на борт. А наша команда будет находиться слишком далеко, чтобы они нас догнали.

– Мне так хота, чтобы это сработало, – сказал Исаак, – так... ближайший бережок? А что насчет полуострова, к которому мы приближаемся? Там обрыв. Орден будет рядом с вами за считанные минуты. Нам надобно плыть дальше до Пограничного Залива и тама будет безопасно сойти. Завтра утром, наверное, иль сегодня вечерком, если время будет на нашей стороне.

Мой отец нахмуривается и смотрит на юг.

– Как они нас нашли?

– Эт’ то, что меня волнует. Мы не единственная лодка, вышедшая вчера рано – я видел полудюжину доков уже пустых к тому времени, когда мы отчалили – и было туманно, как все могло еще быть несколько часов после этого. Я не понимаю, как, иль когда, они выявили нас.

– Что означает... – Бо смотрит вниз на палубу.

– Чертова Копия, – проговорил мой отец сквозь зубы. – Я не знаю, как... но если он... Я собираюсь... Он пихает свой бинокль в мою грудь и в ярости уходит.

Когда мы садимся ужинать, я нервничаю. Все в таком же состоянии. Мы с помощью бинокля обнаружили судно на юге, которое выглядит больше, чем остальные рыболовные суда. Джексон утверждает, что не имеет ничего общего с ним, но лодка явно следует за нами, как отбрасываемая тень. Она нагоняет нас. Исаак беспокоится, что она будет гораздо ближе утром, чем бы нам хотелось.

Я никогда не чувствовал себя таким пойманным в ловушку. С палубы «Кэтрин» некуда бежать. Нет деревьев, куда залезть, нет валунов, чтобы за них спрятаться, нет пещеры, чтобы переждать внутри.

Я решаю, что ненавижу море. Оно безжалостное.

Команда ест в тишине, мой отец неотрывно смотрит на меня через стол. Он выглядит странно отдаленным. Рот его непривычно искривляется, пытаясь вытянуться в бороде в улыбку, но претерпевает неудачу. Он опускает подбородок вниз, глядя на свою недоеденную еду, и тяжело сглатывает. Затем, без предупреждения, он хватает Джексона за ворот. В беспорядке все падает на пол, когда как Оуэн тянет Копию за ноги и вытаскивает его наружу. Мы все смотрим через иллюминатор, находясь в шоке.

– Ты действительно уверен, что не знаешь его? – кричит Оуэн. Джексон стоит там, подавленный, и отец ударяет его коленом в брюхо. – Я задал тебе вопрос!

Джексон смотрит на юг.

– Слишком темно, чтобы сказать наверняка.

Мой отец бьет его и ясно, с того места где мы находимся, слышится хруст разбитого носа Джексона.

– Ты вызвал их? Это ты им как-то донес?

Джексон наклоняется, хватая ртом воздух. Оуэн хватает его за рубашку и бросает его на стекло иллюминатора рулевой рубки.

– Мой сын на этом корабле. Мой сын и восемь других жизней, и только одну я не боюсь потерять – твою. Я выброшу тебя за борт, если надо. Ты отзовешь их. Сделай это немедленно!

– Я не могу. Я не знаю как.

Оуэн бьет его снова.

– Я говорю правду, – Джексон, задыхаясь, кашляет. Свои связанные руки он держит перед лицом, судорожно пытаясь укрыться. – Я не знаю. Я не могу.

Но Оуэн бьет его снова и снова, и наконец, до меня доходит выбежать наружу и оттащить отца от него. Глаза Копии уже опухли, лицо стало окровавленным месивом. Мой отец сильнее меня и он вырывается на свободу. Он бросается на Джексона снова, но останавливается на полпути, поворачиваясь ко мне лицом.

– Я не хочу потерять тебя из-за него. Я не позволю этому монстру стать нашим концом.

Он плюет на ноги Копии и идет вовнутрь.

– Мы сходим рано, – говорит он группе. Все молчат, не говоря ни слова. Даже Сэмми не выдает что-то умное. – Меня не волнует, если мы подозрительно близко к обрыву, мы должны сойти с этой лодки, прежде чем они догонят нас. Завтра, когда будет достаточно светло, чтобы увидеть берег, мы уходим.

Исаак кивает, когда Оуэн уходит прочь, а Эмма ускользает за медицинскими принадлежностями, чтобы позаботиться о Джексоне.

ПЯТНАДЦАТАЯ

СОЛНЦЕ ЕДВА ВЗОШЛО, а небо заволокло тяжелыми и зловещими тучами.

– Будет снег, – предсказывает Ксавье.

Но нам всем кажется, что надвигается что-то гораздо худшее.

Лодка на нашем хвосте, несомненно, является судном Ордена. Она гигантская и затмевает наше судно даже на расстоянии. Она достаточно близко к нам, чтобы с помощью бинокля увидеть Франконианскую эмблему на ее борту – красный треугольник с буквой «Ф» в его центре написанной курсивом – но не настолько близко, чтобы разобрать людей на ее борту.

Исаак направляет «Кэтрин» к тому месту, которое он выбрал в качестве отправной точки. Холода видимо не достаточно, чтобы напомнить нам, что мы едем на север, так появился еще и снег. Тонким слоем он покрывает то, что, как я предполагаю, является песчаным пляжем, и ветки деревьев, находящихся от него на небольшом расстоянии. Отвесные, выступающие скалы слева от нас очистились от снега в результате обрушивающихся на них волн. Исаак утверждает, что скалы, выступающие от берега, защитят нас – «Кэтрин» способна маневрировать на мелководье не задев дна, в отличие от большой лодки Ордена.

Начинается суматоха, когда Ксавье нагружает шлюпку. Она маленькая и не рассчитана на вес пяти человек, что до сих пор не было проблемой для Исаака. Он утверждает, что он редко рыбачит с экипажем больше, чем четыре человека. Для нашей команды со всем нашим снаряжением потребуется две ходки, чтобы доставить всех и вся на землю.

Мы стоим на палубе, готовясь сделать первую ходку, когда слышим далекий гул. Он сначала слабый, как ливень, усиливающийся за деревьями на береговой линии, а потом три машины появляются в поле зрения. Я мгновенно понимаю, что происходит. Лодка Ордена специально подвела нас к этому месту, этого они от нас и хотели.

Мы незамедлительно ложимся на палубу на животы. Я слышу, как останавливаются транспортные средства и за этим следует открытие и закрытие дверей.

– Исаак Мерфи! – проносится с берега мужской голос. Он, должно быть, использует что-то усиливающее голос, потому что он звучит так, как будто стоит на палубе. – Капитан «Кэтрин». Покажись.

Я слышу, как дверь рубки отворяется, а затем бухают тяжелые шаги Исаака по открытой палубе мостика.

– Рад, что ты наконец-то готов к сотрудничеству, мистер Мерфи. Теперь брось якорь.

– Боюсь, я таки не могу этого сделать, – кричит Исаак. – Якорная цепь заржавела несколько недель назад, и я ишо не заменил ее.

– У нас есть записи с неделю назад заявляющие, что «Кэтрин» была в отличном состоянии, – продолжает человек. – Теперь человек, покинувший порт, избежав инспекции, заставляет меня думать, что он что-то скрывает. Например, воду. Воду, которую он закупил у мразей ЭмВеста и теперь возжелавший заработать на этом. Если это неправда – если ты не сделал ничего плохого – тогда у тебя нет причин бояться нас.

– Эт’ не имеет ничего общего со страхом, – кричит Исаак, – а так же то, что, у вас таки нет доказательств, что я сделал что-то плохое. Эт' мой корабль. Вы можете подняться на борт, когда я приглашу вас, че никогда не случится.

Член Ордена медленно вздыхает.

– Бросить якорь сейчас же. Я в последний раз тебя прошу.

– Эт’ моя собственность, купленная на мои таки собственные деньги, и у вас нетути никакого права подниматься на борт, что вы чертовски хорошо...

Слышится выстрел. Птицы в испуге разлетаются с близлежащих деревьев, и я слышу, как оседает Исаак.

Этого не должно было случиться. Этого не может быть. Но когда я смотрю в сторону мостика, Исаак резко падает у рулевой рубки и лежит неподвижно. Весь иллюминатор над ним в пятнышках крови.

Я бормочу проклятия, слыша, что мой отец делает то же самое рядом со мной.

С берега раздаются крики.

– Делайте плот. Мы заберемся на борт и бросим якорь.

– Хрен вам, – бормочет Сэмми.

Все смотрят на моего отца. Он кивает, и мы вскакиваем. Бри производит первые выстрелы в сторону берега и в ушах начинает звенеть. На пляже не более десятка членов Ордена и даже если они начнут отстреливаться, мы с легкостью уничтожим половину из них. Остальные заползают за свои транспортные средства, прикрываясь ими. Они стреляют в нас, когда у них появляется на то возможность, но «Кэтрин» своей броней прикрывает нас.

Сэмми убегает, только чтобы вернуться с ветошью, смоченной в чем-то зловонным.

– Дизель, – говорит он. – Из машинного отделения. Они думают, что уберутся отсюда на одном из этих автомобилей?

Я киваю, не уверенный, как этот вонючий клочок ткани поможет нам, но после того, как он обворачивает одну из моих стрел этой зловонной тряпкой и чиркает спичкой – она загорается. Одна из машин находится далеко за пределами зоны обстрела, но с хорошим прицелом, я мог бы попасть в остальные. Бри с Сэмми прикрывают меня, когда я стою и целюсь огненной стрелой. Стрела залетает в окошко ближайшего автомобиля и вонзается в сиденья, медленно воспламеняя автомобиль изнутри.

– Давай-ка повторим с другим, – говорит Сэмми, и мы повторяем процесс.

Я поджигаю вторую машину, и вскоре члены Ордена вылезают из-за прикрытия. Бри убирает их как мишени.

Внезапно на пляже происходит такой интенсивный взрыв, что он отбрасывает меня на палубу с распростертыми руками. Когда я прихожу в себя, я обнаруживаю, что первый автомобиль, в который я выстрелил, являет собой месиво из огня и дыма, с выбитыми окнами. Сэмми издает торжествующий клич.

– Как ты узнал, что такое произойдет?

Он подмигивает мне и пригибается к палубе, когда вторая машина взрывается. Он готовит стрелу для последнего автомобиля, несмотря на то, что я думаю, что он вне зоны досягаемости. Прежде чем я могу даже прицелиться, раздается чудовищный шум внизу. «Кэтрин» кренится. Мы скользим по палубе, что вынуждает меня отправить свою горящую стрелу в океан.

Мы все еще находимся в открытой воде, далеко от скал, окаймляющих берег, но мы, должно быть, на что-то напоролись. Столкновение изменяет направление «Кэтрин» и она начинает уходить в более глубокие воды, направляясь ближе к лодке Ордена под неудобным углом.

Именно тогда что-то ударяется в стену рулевой рубки, в одну из нескольких частей судна, построенную из древесины. Начинается пожар. Я оббегаю палубу и вижу, что судно Ордена находится практически прямо перед нами и стреляет из чего-то столь же угрожающего, как и мои горящие стрелы.

– Давайте убираться отсюда! – кричит отец.

Ксавье, Бо, Джексон, и Клиппер забираются в спасательную шлюпку. Я хватаю Эмму и засовываю ее туда тоже. Она едва помещается, притом что, все наше снаряжение уже в лодке.

– А ты? – спрашивает она, ее глаза расширяются.

– Я прибуду чуть позже.

Сэмми с моим отцом раскачивают лодку над водой и начинают ее спуск с помощью шкивов. Эмма отказывается отпускать мою руку.

Шум от взрыва оглушает нас сзади. Он сопровождается ужасным скрежетом, когда что-то вылетает с судна Ордена и взрывает одну из металлических установок «Кэтрин», используемых для поднятия рыбы со дна океана. Установка опрокидывается за борт и, падая, разрывает собой часть палубы. «Кэтрин» начинает неистово качаться, и мы теряем равновесие. Рука Эммы вырывается из моей. Шлюпка опускается почти до воды и застревает.

– Режь канаты.

Ксавье выглядит ошеломленным после слов Оуэна.

– Но как вы...

– Режь их немедленно. Это приказ.

– А что если вы не сможете вернуться?

– В трюме есть надувной плот. А теперь идите! Встретимся на берегу.

Ксавье и Клиппер в унисон перерезают канаты, и спасательная шлюпка падает последние несколько футов в воду. Эмма все еще смотрит на меня, когда как Ксавье врубает небольшой двигатель лодки, и они отчаливают.

– Бри, – орет Оуэн. – Плот!

Она несется в трюм, чтобы достать его, пока мы возвращаем наше внимание к последним двум членам Ордена на берегу. Едва ли мы успеваем что-нибудь предпринять, как позади нас становится все намного хуже. Судно Ордена теперь находится на достаточно близком расстоянии, чтобы достать нас пулями, которые ударяются по палубе «Кэтрин». Я даже могу разглядеть лица стрелявших. На переднем плане находится человек, который дико орет. У него густая борода, лысая голова и мертвенно бледные глаза, один из которых, такой же мутный, как утренний туман. Марко. Ищейка Франка. Человек, от которого я ускользнул, когда сбежал из Таема, и снова, когда я вернулся за вакциной. Человек, от которого, я боюсь, я не смогу ускользнуть сегодня в третий раз.

Он улыбается, как будто говорит «привет», а затем направляет пистолет прямо на меня.

Он стреляет.

Я не знаю, откуда появляется мой отец. Я даже не помню, что он был рядом, но он заслоняет меня, а затем падает мне на грудь. Его рука тянется к его куртке, и она сразу же пропитывается кровью, становится до того кровавой, что я понимаю, что если даже я доставлю его на берег, Эмма ничего не сможет сделать, чтобы спасти ему жизнь.

Оуэн с трудом произносит мое имя.

– Па? – ору я, сотрясая его, но он едва может держать глаза открытыми. – Нет. Нет-Нет-Нет, не делай этого, папа!

Своей окровавленной рукой он хватается за мою куртку, тяжело дыша. Я слышу как я кричу, чувствую, как Сэмми, оттаскивает меня, схватив меня сзади за локти, но я вижу только своего отца, лежащего на палубе, хватающего воздух ртом. Мне нужно доставить его на берег. Мне нужно надавить на его окровавленную грудь. Мне нужно отправить стрелу прямо между глаз Марко, который забрал его от меня.

Я борюсь с Сэмми, но почему-то он сильнее. Меня оттаскивают подальше от пуль, подальше от человека, которого я встретил всего несколько месяцев назад, от отца, которого я так до конца и не узнал. Он умрет в одиночестве на тонущем корабле, и в конечном итоге обретет свою могилу на дне. Я даже не похороню его.

– Нам придется прыгать, – кричит Сэмми. Он забирается на перила «Кэтрин» и я только сейчас осознаю, какой противоестественный крен у корабля. – Грей! Ты слушаешь? Сейчас!

Я перевожу взгляд с моего отца, на лестницу.

– Бри.

Лицо Сэмми становится бледным, и я знаю, о чем он думает. Но я не собираюсь терять двух людей в считанные минуты.

– Я должен попробовать, – говорю я ему. – Не могу этого не сделать.

Его рот сжимается. Он быстро кивает мне и прыгает вниз в ледяную воду. Я достигаю трапа, скользя вниз под острым креном корабля. Спустившись только на половину пролета, меня встречает вода.

«Кэтрин» тонет.

ШЕСТНАДЦАТАЯ

ХОЛОДНО.

Я замерзаю.

Я дрожу к тому времени, как вода достает до моих ног.

Каждый инстинкт говорит мне развернуться, но я заставляю себя идти вперед. Мое дыхание становится отрывистым, с паническими нотками, когда вода становится все глубже, захватывая колени, пояс, а теперь и грудь. Я зову Бри, но слышу только звук льющейся воды пробирающейся на корабль, заглатывающей его целиком.

Я направляюсь в трюм, не зная, где еще может находиться плот. Тяжелая раздвижная дверь все еще открыта. Я пробираюсь по корпусу и вижу Бри у дальней стены, вода подбирается к ее подбородку. Она содрогается от холода и теребит что-то под поверхностью. Полузатопленный стеллаж валяется прямо перед ней.

– Под ним застрял плот? – кричу я с опустившимся сердцем.

Она поднимает взгляд.

– Нет, он-н-н у-у-у меня. – Она приподнимает с воды компактную сумку желтого цвета, плечевой ремень уже висит на ее груди. – Надо н-н-нажать на ярлычок, чтобы н-н-надуть его.

– Ладно, давай сматываться.

Она снова дергает что-то под водой.

– Моя нога. Стеллаж. К-к-когда корабль стал к-к-крениться.

Тогда я осознаю как близко к этому месту, вероятно, пришелся удар орудия, что это свалилось. Почему металлическая рама стеллажа держит ее около стены и что там находится на глубине, где мне не видно, и почему он удерживает ее как якорь? Я делаю глубокий вздох и ныряю. Вода настолько холодная, что я не могу задержать дыхание и резко выныриваю на поверхность.

– Грей, просто у-у-уходи, – говорит она, стуча зубами. – Б-б-бери плот и...

Я ныряю прежде чем она заканчивает фразу. В этот раз я доныриваю до пола, дотрагиваясь до рамы стеллажа. Она лежит прямо на ее лодыжке – не раздробив ее ногу, но прижав ее достаточно сильно, чтобы она была не в состоянии ни крутить, ни вращать ногой, чтобы высвободиться. Я ухватываюсь за край стеллажа и тяну его вверх. Он тяжелый. Слишком тяжелый. Мне надо набрать воздуха.

Я всплываю. Уровень воды сейчас находится на уровне губ Бри, она откинула голову назад, чтобы была возможность дышать.

– У-уходи, – говорит она. – Прежде чем...

– Тяни со мной одновременно.

Снова опускаюсь вниз. Я ставлю ноги на пол, ухватываюсь за край стеллажа, и отталкиваюсь, пытаясь как бы забрать его на поверхность вместе со мной. Соль щиплет глаза и мои легкие горят в моей груди, но когда Бри помогает тянуть, нам удастся приподнять стеллаж на долю дюйма. Я чувствую, как она дергает своей ногой рядом со мной, пытаясь освободиться. Мои легкие кричат. Искры летят из глаз. Я тяну сильнее, отталкиваясь от пола всей своей оставшейся силой, и стеллаж поднимается немного больше. Этого достаточно. Я чувствую, как Бри свободно выскальзывает, и отпускаю полки. Я роняю их и, задыхаясь, выныриваю.

С плотом, все еще перекинутым через плечо, Бри бросается на меня, обнимая за шею.

– Грей, я...

– Пошли.

Я хватаю ее за руку и направляюсь в коридор. Я знаю, что она хотела сказать, и если даже нет, у нас нет свободного времени для благодарностей.

Когда мы достигаем главную лестницу, воды, бушующие рядом с ней такие агрессивные, что не дают нам отодвинуться от стены. Я не могу пошевелить ногами. Бри не может сделать еще один шаг. Я помогаю ей, но она вдруг становится такой тяжелой. Я тянусь и тянусь. И мы как-то оказываемся на палубе.

Порывы ветра здесь превратились в полномасштабную бурю. Непонятно, есть ли рядом судно Ордена или нет. Мир вокруг нашего корабля вертится толстыми хлопьями снега, небо черное. Мы ползем вверх на угол крена палубы и перелезаем через перила «Кэтрин», и после, взявшись за руки, прыгаем вниз.

Ноги ударяются о воду так сильно, что мне отдается в спине. Мы погружаемся под воду, как будто у нас есть лишний вес. Вода снова кусает мои легкие. Я не могу сказать, где верх, где низ. Бри перестает брыкаться. Она становится якорем, и тянет меня на дно.

Я нащупываю плот на ее плече, мои глаза щиплет. Я не могу найти ярлычок, который она мне показала. Мои ботинки становятся слишком тяжелыми. Моя одежда тащит меня на дно.

Мы оказались в ловушке. Вода повсюду.

Ледяная.

Морозная.

Замораживающая нас.

Мы умрем здесь. Утонем. Вдвоем. Отправимся за моим отцом. За Исааком с его кораблем.

Я нахожу что-то торчащее из приплюснутого плота – петлю, которую достаточно зацепить пальцем. Я тяну ее.

Вода вокруг нас наполняется пузырьками, поднимающимися вверх вместе с плотом, наполняющимся воздухом. Мы вырываемся на поверхность, и я, задыхаясь, неумолимо дрожу. Бри не дышит. Я как-то стараюсь затащить ее на плот, и кое-как пытаюсь сделать это с собой.

Я вдуваю воздух в легкие Бри. Я нажимаю на грудь, что бесполезно на мягком дне плота. Я пытаюсь вновь оживить ее, ругаю ее, кричу на нее. Она, должно быть, услышала, как я обзываю ее умирающим трусом, потому что она кашляет, выплевывая воду изо рта в мою сторону. Ее глаза широко раскрываются и она снова дрожит. Кажется, она хочет что-то сказать, но ее губы дрожат слишком сильно. Я отворачиваюсь от нее и начинаю грести на звук прибоя, потому что снег слишком сильный и земли не видно. Каким-то чудом, мы добираемся до берега. Команды нигде не видно.