Текст книги "Темноты"

Автор книги: Эрик Скотт де Би

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Несколько прохожих на улице – в основном, рабочие – с немалым любопытством разглядывали её, но Арэйзра опустила голову и заставила ноги нести ее вперед.

По крайней мере, она была в Доках, где бешеные погони и громкая пьяная возня в предрассветные часы в порядке вещей. В более приличных районах Арэйзре бы несомненно предъявили обвинения за нарушение общественного порядка.

 Боже, как она устала.

 Они пробежали мимо таверны «Сонная сильфида», которая осталась слева. Сердце Арэйзры чуть не остановилось, когда Тенеубийца словно пролетел над переулком между двух зданий, и Таланна, не раздумывая, прыгнула за ним. Тем не менее, они продолжали погоню.

Арэйзра бежала, едва не врезавшись сначала в прохожего, потом в телегу с глашатаем, только собиравшегося позавтракать рагу, налитым в хлебную корку [28]28
  Имеется в виду блюдо сродни нескольким европейским кухням: берётся круглый хлеб, из него вырезается мякиш, а внутрь наливается рагу. Судя по всему, это одно из основных блюд простого люда в Глубоководье: впоследствии читатель заметит, как Целлика готовит на завтрак Калену точно такое же рагу. Хлеб едят не руками, а ложкой.
  Хотя, когда как.


[Закрыть]. При виде полунагой девицы зрелые жители города таращили глаза, а молодёжь хихикала. Именно поэтому у неё так пылали щёки.

Они пробежали мимо другой таверны, «Танцующий пони», а затем миновали фургон Ралагута, где Арэйзра пробежала по отдельно стоявшему вагону и спрыгнула с другой стороны прежде, чем побежать вниз по улице. Лёгкие девушки горели, но Арэйзра продолжала бежать, не отводя взгляда с крыш.

Тенеубийца ринулся на другую улицу, Таланна прямо за ним.

Шилдлар определённо начала уставать. Арэйзра слышала её тяжёлое дыхание и хрип даже на расстоянии. Они так быстро бежали и так далеко прыгали…

В конце квартала улица Улитки изгибалась на юго-восток. В этом месте улица с запада – Рыбная, названная так из-за торговцев как лучшее место для продажи утреннего улова – пересекалась с Улиткой. Расстояние между улицами было достаточно широким, гораздо шире, чем…

– Тал! Тал, осторожнее! – Арэйзра осознала опасность ситуации.

Тенеубийца пробежал по крыше и прыгнул – он перелетел весь участок до другой стороны улицы по воздуху, как не смог бы ни один человек. Здесь крыша располагалась ниже, и он с трудом достал до неё. Гвардеец увидела, как он приземлился и прокатился вперёд, затем оглянулся на свою преследовательницу.

– Тал! – кричала Арэйзра. – Стой!

Слишком поздно.

Таланна достигла края здания и прыгнула – на одно душераздирающее мгновение Арэйзра подумала, что её подруга сможет это сделать.

Затем она врезалась в край противоположного здания на уровне груди, и соскользнула вниз, прямо на Рыбную улицу, где проходило несколько мужчин с сетями. Арэйзра могла лишь с замиранием сердца смотреть, как её подруга падает на землю, словно брошенная кукла.

Затем падение замедлилось и Таланна стала спускаться мягко, словно тополиный пух. Арэйзра поняла, что на Тал было надето кольцо Неверэмбера, которое дал ей Публичный Лорд в насмешку над её фамилией.

– Тал! – закричала Арэйзра и помчалась вперёд. Она врезалась в рыбака, вышедшего из-за угла, и они оба упали на мокрую, грязную мостовую.

Таланна мягко опустилась на землю и неподвижно замерла.

Арэйзра выругалась, заставляя себя встать, и заковыляла к Таланне. Она потянулась за лечебным зельем на поясе, но только уколола острым стеклом полуонемевшие пальцы. Пояс был влажным, и Рэйз поняла, что зелья разбились во время сумасшедшей гонки.

Волосы на затылке Арэйзры встали дыбом – Тенеубийца спрыгнул прямо перед ней, плащ мужчины широко развевался. Из плеча и предплечья торчали метательные ножи Таланны, но, казалось, он их не чувствует. Синий дым поднимался от его ног – это было остатком какой-то магии, которую он использовал, чтобы так быстро бежать и так далеко прыгать. Холодные глаза взглянули на неё – они казались бесцветными в лунном свете – затем на Таланну. Глаза показались Арэйзре знакомыми, но в страхе за подругу ей было всё равно.

– Прочь! – закричала Арэйзра, падая на колени рядом с Таланной. – Это твоя вина! Уходи!

Тенеубийца махнул рукой, заставив её умолкнуть.

Арэйзра отпрянула как от удара. Как он смеетобращаться с ней, как с ребенком! Девушка вспомнила про адамантовый кинжал Таланны в своей руке и рванулась вперед, направив его на Тенеубийцу. Не обращая внимания на рану на предплечье, воин обхватил своей рукой её руку, и ударил по запястью другой. Кинжал покатился по улице.

Затем он вывернул руку Арэйзры, поставив ту на колени. Его взгляд ожёг её. Мужчина мог с лёгкостью сломать ей запястье.

Вместо этого, к удивлению девушки, он её отпустил. Арэйзра отступила назад, потирая запястье. Оно не было сломано, да и серьезных повреждений не было вообще.

Тенеубийца склонился над Таланной, широко разведя руки.

– Что ты делаешь? – требовательно спросила Арэйзра. Она вытащила меч Тенеубийцы – единственное оружие, которое у нее было – но рукоять обожгла ей руку, и гвардеец уронила тот на землю. Клинок лежал на мостовой, излучая яркий серебряный свет.

Тенеубийца положил руки на недвижную грудь Таланны.

Арэйзра изумлённо наблюдала за тем, как белый свет вспыхнул на его пальцах и осветил Таланну. Глаза рыжеволосой девушки дрогнули, и она, кашляя, свернулась в клубок от боли.

Тенеубийца поднялся и встретился лицом с Арэйзрой. Она поймала его взгляд, но мужчина отвернулся к своему мечу. Женщина заслонила клинок собой, уже приготовившись дать отпор.

Мужчина колебался лишь мгновение, затем ускользнул в ночь.

– О боги, Тал! – Арэйзра опустилась на колени рядом с подругой и обняла ее.

– Кхе... почти... почти сделала его, да? – сказала Таланна. – Этот прыжок?

Затем глаза девушки закрылись, и она застонала, потеряв сознание.

Они были под карнизом «Рыцаря и Тени», сообразила Арэйзра. Она увидела людей, которые обступили их с удивленными и озабоченными лицами.

Внимание девушки привлекла полуэльфийка с рыжими волосами. Элегантно одетая в малиновую накидку поверх зелёного камзола, обрамлённого золотом, девушка пристально смотрела на них. Из всех зевак она единственная не провожала взглядом Тенеубийцу. Серые глаза полуэльфийки раздражали Арэйзру. Женщина развернулась и исчезла в таверне.

Арэйзра крепко прижала Таланну.

– Помогите! – закричала она. – Кто-нибудь, помогите!

Пошёл холодный дождь.

Глава 9

Целлика разогревала вчерашнее тушёное мясо на медленном огне, раздумывая, не приправить ли его чем-нибудь, когда услышала звук глухого удара, что донёсся от окна доходного дома, где она жила.

Бросив деревянный черпак в кипящую кастрюлю, она обернулась на звук и увидела, как лезвие кинжала подцепило защёлку оконной ставни. Молча ожидая того, что будет дальше, она коснулась амулета в форме арбалета.

Клинок медленно поднимал защёлку вверх, и через какое-то время замок открылся. Ставни распахнулись, и внутрь с грохотом ввалился мужчина в рваном сером плаще. Было видно, что он с трудом держится на ногах, облокотившись на оконный косяк, будто сильно устал или был ранен.

Целлика вспомнила, что от испуга перестала дышать, взволнованно охнула и бросилась к нему, не обращая внимания на дождь, врывавшийся сквозь распахнутое окно.

– Ты ранен? – спросила она.

Полурослица провела рукой по груди и хмуро уставилась на кинжалы, торчащие из предплечья и левой руки. Они большей частью застряли в кожаной броне, но крови было предостаточно.

– Что случилось?

– Тебе стоит закрыть окно, – произнёс Тенеубийца. – Я не…

Его слова прервал хриплый кашель.

– Мне кажется, что проблема не в дожде, – сказала полурослица. – Проклятье, лопух, ты опять использовал своё исцеление на кого-то другого. Сколько можно повторять? Если оно нужно, используй его на себя.

Она стала снимать с него шлем.

– Дай я сейчас…

Бессознательно полурослица вложила приказ в свои слова, но сопротивление мужчины позволило ему проигнорировать внушение. Он отстранился и сам сорвал с головы шлем. Целлика успела заметить кровь на губах мужчины прежде, чем тот отшвырнул от себя форму. Шлем со звоном ударился об стену, затем о пол, откатился в угол и застыл на месте.

– Я не могу – просто не могу, – руки Тенеубийцы обхватили лицо, словно он собирался зарыдать. – Я совершил ошибку, Целли. Я не… я не хотел никому причинять вреда.

– Конечно, – Целлика не знала, что случилось, но явственно слышала отчаяние в его голосе. – Я уверена, что ты сделал всё возможное, Кален.

Влажные бесцветные глаза мужчины смотрели на неё. Тут он закашлялся, его вырвало, и полурослица едва смогла удержать Калена. Она понимала – мужчина был обессилен постоянной спешкой, препятствиями и сражениями. И, несмотря на зачарованную обувь и то, что он был меченым, мало кому под силу выдержать подобные испытания.

– Отдохни, – произнесла Целлика. – Всё нормально, всё хорошо.

Полурослица почувствовала, как тело Калена расслабилось, повинуясь воле её голоса. Несмотря на то, что божественный дар не обладал особой силой, женщина благодарила судьбу за эту мощность.

Кален хрипел, его бил озноб, а Целлика обнимала друга точно так же, как в детстве, на грязных улицах Лускана – там, где не было места ни жалости, ни состраданию. Когда ему было больно, или она просыпалась от ночных кошмаров, они обнимались вот так – как брат и сестра, хоть и не родные.

Через какое-то время Целлика заговорила:

– Ты не должен так поступать, – прошептала она.

Кален покачал головой и, прихрамывая, направился к столу.

– Поговорим об этом утром, – вымолвил он.

– Уже утро, – парировала Целлика.

Мужчина вздохнул:

– Тогда в полдень.

Полурослица осторожно извлекла кинжалы, застрявшие в броне, и, расслабив ремни, сняла её с Калена. Мускулистые грудь и плечи были покрыты шрамами – следствие многолетних тренировок. И крови на нём было не меньше, чем пота.

– Это ужасно, – испуганно пробормотала Целлика. – Я найду священника и…

– Нет, – отрезал Кален. – Неси иглу и нитки.

Её передёрнуло. Само собой, ему не нужно магическое исцеление. Он считал, что заслужил шрамы: Кален хотел, чтобы они не давали ему забыть. Каждый из них напоминал ему о случайных жертвах. От этой мысли Целлику бросило в дрожь.

Полурослицу беспокоило то, что Кален, казалось, не чувствовал, как она прокалывает кожу иглой и сшивает раны нитью. Лишь один раз мужчина вздрогнул, когда она коснулась самой глубокой ссадины на его теле.

– Ты чересчур упрям, – произнесла Целлика. – Не дорого ли обходится тебе искупление?

 Кален собирался было ответить, но с губ сорвался лишь хриплый кашель. Он сплюнул кровавый сгусток в ладонь.

– Не волнуйся, – пробормотал Дрен, сплюнув ещё кровь. – Скоро это пройдёт.

Кален вытащил помятый кусок пергамента и протянул полурослице:

– Не могла бы ты выбросить это?

Целлика взяла свиток и нахмурилась. От него пахло потом и духами.

– Тебе не стоит беспокоиться об этом, – сказала она. – Ты же знаешь, от этого будет только хуже.

– Я знаю, – кашляя, отозвался Кален. – И ощущаю всю тяжесть этой ночи.

Мужчина вздрогнул, но вовсе не из-за иглы.

– А что, если ты потребуешься Рэйз сегодня? – спросила полурослица, вцепилась зубами в нить и резким движением разорвала её.

Кален отстранённо уставился на стол. Боль исказила его лицо – призраки содеянного, о котором ведал только он сам.

Глаза мужчины закрылись, и Кален вздохнул:

– Не потребуюсь, – произнёс он, наконец.

Целлике почудилась тень за окном, которая явно не принадлежала Калену. Но стоило полурослице туда кинуть взгляд, как тень исчезла.

Рассветное солнце, подумала она.

Глава 10

Рас сощурился. Лёгкий прищур был единственным признаком неудобства, что он позволил себе при ее появлении. Не считая этого, дварф, сидевший в своем уголке «Рыцаря и Тени» после ночи пьянства с открытой бутылкой бренди на столе, казался абсолютно расслабленным. Никто не смог бы увидеть раздиравший его внутренний конфликт, который Рас пытался утопить в вине.

– Ты, – сказал Рас.

– Я, – ответила она.

Рыжеволосая полуэльфийка небрежно опустилась на скамейку напротив. Одета она была весьма пышно, в облегающие черные бриджи и отделанный золотом зеленый дублет с буфами на воротнике и рукавах. Дама закинула свои ноги – длинные, гладкие, округлые ноги – на край стола и откинулась назад, опираясь на правую руку. Левая рука поглаживала колено. Ироничный взгляд серых глаз изучал его.

Рас не мог отрицать некоторого волнения в чреслах. Странно, что она настолько его привлекает. Изгиб её бедер, черты лица – может быть, просто стиль. Может быть, просто выпивка.

Дварф молча протянул ей бутылку бренди.

– Нет, благодарю, – с милой улыбкой ответила девушка.

Он налил себе ещё.

– Ты сильно рискуешь, приходя ко мне.

– Что сказать? Я смелая, – Файне взмахом попросила служанку принести вина. – В Темнóтах всё идёт хорошо, надеюсь?

Рас только молча посмотрел на нее.

Когда принесли кубок с вином, Файне поднесла его к губам и жадно, словно зверь, а не женщина, осушила. Расу понравилось и это.

– Да? – Файне покраснела и заёрзала на скамье. – Ты пялишься на меня?

– Оцениваю, – Рас провел ладонью по серому подбородку. Он вдруг понял, что не побрился, и убрал руку. Небезупречный внешний вид вызвал у него отвращение к себе. – А, скорее, раздумываю, не подстроила ли ты всё так, чтобы встретиться с Тенеубийцей. Кажется, это весьма в твоем духе.

Файне прижала ладонь к горлу.

– Мой дорогой, – проворковала она. – Конечно же нет! Да я бы даже за тысячу драконов не решилась оказаться поблизости от этого грязного создания! Даже самамысль об этом мне омерзительна!

Полуэльфийка с притворной обидой вздохнула, а затем снова улыбнулась.

– И можешь не опасаться любой напряжённости между нами: у нас случилось всего лишь обычное недоразумение из-за денег. Мы оба профессионалы – я не держу зла, как, уверена, и ты.

Она широко улыбалась, но глаза были пусты.

Рас пожал плечами. Он допил остатки бренди из бутылки и попросил принести следующую.

– Следует быть поосторожнее с такой крепкой выпивкой, – сказала Файне. – Или что, у дварфов брюхо спасает от неприятных последствий?

Неприятных последствий, повторил про себя Рас. Было бы хуже, если бы он не напился.

Принесли вторую бутылку, и дварф с ворчанием выхватил её из рук прислуги.

Он это ненавидел – ненавидел свое редкое и неутолимое пристрастие к выпивке. Оно напоминало Расу о дварфской крови, а это наследие он ненавидел в себе больше всего. А ещё неудачу и свои желания. Рас ненавидел то, что не мог собой управлять.

Впервые жажда выпивки пришла к нему ещё до того, как Рас сбрил свою бороду и покинул родину, направляясь в спрятанный в горах монастырь. Тренировки с монахами подавили это пристрастие, порождённое его ненавистной кровью – по крайней мере, на время. Он напился до бесчувствия как раз перед тем, как убить хозяев монастыря, забрать самый священный из их мечей и сбежать в Глубоководье. И какое-то время, проливая кровь почти с такой же лёгкостью, как дыша, он не чувствовал этих порывов.

До этой ночи. До трижды клятого Тенеубийцы.

Это, кажется, третий раз, когда он напивался без всякой меры?

– Тяжёлый вечер? – спросила Файне, указывая на пустые бутыли – три штуки.

Хоть это и было нелегко – очень нелегко – Рас поставил бутылку обратно на стол и отвел от нее взгляд. Он продолжал думать о бренди – желая ощутить на языке и внутри сладкий огонь, притупляющий основные побуждения, – но она не могла прочесть его мысли.

– Да что ты знаешь об этом, девочка? – спросил Рас. – Я мастер своего ремесла. Меня никогда не побеждали, иначе я был бы мёртв.

Он слишком много говорил. Это всё жидкость в желудке, пропитавшая кровь и сделавшая его слабым. Сделавшая из него дварфа тогда, когда он должен был оставаться свободным.

– И всё же, – сказала Файне, – ты выглядишь так, как будто задумал отомстить. Врагу, который оставил тебя в живых, наверное?

Рас не собирался больше танцевать под её дудочку.

– Что тебе нужно?

– Спрашивая точнее, – ответила Файне, – знаю ли я, что нужно тебе?

Дварф махнул рукой.

– Мне ничего не нужно.

– Я бы не была так в этом уверена, – девушка достала листок пергамента из футляра для свитков, который только что положила на стол, и показала ему. На пергаменте было одно-единственное длинное слово. Имя.

Он прочитал надпись и сощурился.

– Тебе известно, о ком идёт речь? – спросил дварф. – Не только по имени, но и лично?

– Так и есть, – кивнула Файне. – И скоро я узнаю, как выглядит его лицо – это всего лишь дело времени. Уверена, это чего-то для тебя стоит.

Она потянулась через стол и сомкнула пальцы на его запястье.

– И может быть я смогу придумать ещё пару вещей, а?

Рас взглянул на ладонь на своей руке. Его лицо по-прежнему ничего не выражало.

– Я думал, – произнёс он, – что твои наклонности не совпадают с моими.

Он кивнул на девушку-прислугу, несущую тяжелый, полный кружек поднос группе полуорков.

– Из-за твоего вчерашнего поцелуя с вон той девкой.

– Ты заметил, – сказала Файне. – Не желаешь ли увидеть это снова, возможно, в более интимной обстановке? Глубоководье, в конце концов, город монет.

– Ты имеешь в виду… – поморщился Рас. – Как отвратительно.

– Ты был бы удивлен, – ответила она. – Скажем так, я… весьма свободомысляща. Я способна на многое… в том числе и с дварфами.

Она подмигнула.

– В особенностис дварфами.

Рас скривил губы.

– Предложи мне деньги или убирайся – я не приму от тебя ничего другого.

Файне надула губки.

– Какая жалость!

Рас допил стакан и налил ещё. Полуэльфийка достала ещё один пергамент, с двумя словами, и протянула через стол. Он взглянул на имя.

– Интересно, – сказал Рас. – Первый свиток будет наградой за второй? Почему?

– Это личное, – ответила она. – Кое-кто, кого я ненавижу очень, очень давно.

Лицо и голос девушки были смертельно серьёзны.

– Ты профессионал. Не думаю, что ты поймешь.

Наступила очередь Раса улыбаться – хотя это могло быть просто бренди.

– Ты была бы удивлена, сколь многое я способен понять, – он хмыкнул. – С ненавистью я тесно знаком.

Файне не сразу ответила.

– Ммм, – произнесла она. – Ну что ж. Я доставлю твою плату – записанную на этом пергаменте – по завершению. Что-то ещё?

Со скоростью змеиного броска Рас протянулся через стол и схватился за шнуровку на её воротнике, притянув лицо девушки к своему. Файне побледнела.

– Ты боишься, – прошептал он. – Почему?

Файне моргнула. Ее лицо было спокойным, но в глазах скрывался страх.

– Отпусти меня. Отпусти меня, или…

– Или ты меня ударишь? – Рас усмехнулся. – Я могу убить тебя в мгновение ока.

Чтобы подкрепить свои слова, Рас хлестнул пальцами по ее лицу и рассек верхнюю губу. Она не моргнула, и он почти зауважал её за это. Почти.

Рас положил вторую ладонь ей на шею.

– Отвечай на вопрос.

Девушка облизнула пострадавшую губу.

– Сны, – сказала она.

Рас ослабил хватку.

– Сны?

– Девушка. Девушка в синем огне, – её глаза сузились, губы скривились. – Знаешь такую?

Дварф вздохнул и отпустил её, чтобы опуститься на скамью. Опустошённый, он откинулся назад.

Файне пососала рассеченную губу.

– Ты все-таки поймал меня. Видимо, мне всё же снятся девушки – но это же не грех, не так ли?

Она моргнула, расстроенная.

И тогда Рас кое-что понял – Файне пользовалась обольщением, чтобы бороться с тревогой. Он криво усмехнулся. Значит, он не единственный, кто роняет своё достоинство в моменты слабости.

Дварф отдернул руку.

– В течение трёх дней, – произнёс он и указал ей на выход.

Если бы Файне сразу ушла, всё было бы хорошо, но вместо этого её взгляд быстро вцепился в него. Она небрежно потянулась к нему и схватила за руку. Девушка прижала её к своей щеке, обхватив губами большой палец. Рука задрожала; его ладонь казалось богохульственно тёмной на белой коже девушки.

После того, как она ушла, он еще долго ощущал её прикосновение.

Рас сложил пергамент, на котором была записана его мишень, и спрятал в недра своей черной рясы. Он поднёс бренди к дрожащим губам, но холодная жидкость на вкус была как пепел. Рас с шипением отбросил бутылку.

Даже выпивка сейчас не даст ему ничего. Файне все испортила.

Ему нужна была женщина, знал Рас, но не она. Не это безликое создание.

Острый взгляд дварфа упал на девушку-прислугу. У той была крохотная грудь – сойдет – и крепкий, округлый зад. Он не получит удовольствия, он знал, но выбора не было. Нельзя сказать, что он её хочет, но она определенно ему нужна.

Нужна, чтобы прогнать демонов. Чтобы забыть.

– Девчонка! – крикнул он через всю таверну. Та застыла. Он поднял почти пустую бутылку.

– Иди сюда. Выпей со мной.

Рас положил на стол золотой.

Глава 11

– Убийца-шадовар скрывается среди продажных торговцев! – кричал мальчишка-разносчик «Простой Удачи» на улице Шелков ближе к вечеру. – Стража все отрицает!

– Слухи про шадовара распускают идиоты! – кричала в ответ подстриженная под мальчика девчонка из «Друга Торговца». Она показала язык мальчишке. – В «Удаче» пишут чушь!

– Не чушь!

– Чушь!

Сердитый стражник отвесил обоим подзатыльники и разогнал по разным концам улицы. Они убежали от него, смеясь и держась за руки. Кален знал, что скорее всего они нырнут сейчас в ближайший переулок и будут целоваться, пока их никто не видит. Подростки. Мужчина покачал головой и печально улыбнулся.

– Клянусь богами, Кален, – сказал Борс. – Если ты так и будешь делать подарки этой проститутке, я буду звать её леди Дрен.

– Лелира любит читать, – ответил Кален, разглядывая книги в магазине.

– У каждого есть собственные прихоти, когда дело касается постели. Но такого я не понимаю, – ухмыльнулся Борс.

Кален закашлялся, прикрыв рот ладонью, хотя это и было по большей части притворством. Вчерашняя слабость прошла, но он до сих пор чувствовал онемение по всему телу. Как в любой иной день.

Они остановились на улице Шелков возле магазина под названием «Загадочное прошлое», в котором Кален был постоянным покупателем. Дело тут в течение века пошло в гору: в магазине продавали чудные вещи, антиквариат и книги с преданиями о старом мире. Под нервным взглядом продавца Кален пробежался глазами по названиям книг на столе.

У них с Борсом сегодня был выходной, и, как было заведено, Борс позвал Калена в его любимое заведение – «Улыбающуюся Сирену». Кален знал, что это, по большей части, являлось предлогом для того, чтобы выудить у него что-нибудь об Арэйзре. Кален не видел свою начальницу сегодня – с утра её на службе не было – но он не собирался давать понять, что как-то обеспокоен этим фактом.

Кален постарался выбросить мысли о ней из головы и перевёл взгляд на лежавшие перед ним книги.

Хотя все лежавшие перед ним книги в триста или даже больше страниц были любовными романами, но и они меж собой различались. Были те, которые заставляют читателя задуматься («Закованный Человек из Эрлказара [29]29
  Эрлказар– это небольшое королевство, расположенное на юго-западе Фаэруна. Днём там царит тишь, да гладь, да божья благодать, а по ночам на охоту выходят полчища вампиров. Жуткое местечко.


[Закрыть]», «Кровавая Королева Кюрта [30]30
  Лес Кюртдо Магической Чумы располагался в регионе Озера Пара. Различные Пограничные Королевства на протяжении уже нескольких веков бьются за контроль над этой местностью, в результате чего Лес Кюрт медленно превращается в пустыню.


[Закрыть]») и исторические («Возвращение Шейдов», первые два тома серии «Теней»), пикантные («Нерассказанные личные истории: Смеющиеся Сестры [31]31
  Тут идёт отсылка на знаменитых Семь Сестёр – Избранных Мистры, богини магии, не превзойдённых по своему магическому мастерству.


[Закрыть]», «Блудливая Королева-Колдунья [32]32
  « Королевой-Колдуньей» прозвали Симбул, одну из Семи Сестёр, правительницу Агларонда.


[Закрыть]») и откровенно непристойные («Любовники Леди Алустры: Исповедь», «Семь Сестер на Семь Ночей», «Завоевания Торма»). В последней речь шла не о боге правосудия, а распутном авантюристе прошлого века.

Кален, конечно же, увидел «Серебряного Лиса» за авторством Ариты вплоть до восьмого тома, «Лис в Анорохе [33]33
  « Анорох» или Пустыня Анорохзанимает центр Фаэруна. По сути, Анорох списан с пустыни Сахары – пески, барханы и тому подобное. В небесах Анороха парит центр вернувшейся империи Нетерил, город Тултантар.


[Закрыть]». В литературных кругах уже на протяжении нескольких месяцев ходили слухи о грядущем девятом томе, «Лис и Голубой Огонь».

Кален выбрал одну книгу и заплатил торговцу пять серебряных. Положив книгу в сумку, мужчина поправил лямку у себя на плече. И он, и Борс были без брони, но в плащах Дозора Глубоководья – характерный знак на спине отбивал у продавцов желание обмануть их.

– Ну? Какое? – Борс подмигнул хихикнувшей дочери продавца.

– В смысле?

– Какое произведение литературного искусства Лелира будет читать этим вечером, парень? – спросил Борс. – Про пиратов, не? Я слышал, что девочки в последнее время балдеют от пиратов.

– Со всем уважением, сэр, – парировал Кален, – Вы читать-то хоть умеете?

– Ха! – Борс хлопнул его по спине. – Пойдём уже.

Пока они шли в «Сирену» ,духота на улице переросла в небольшой дождь, пролившийся на пыльные улицы. Погода не могла определиться, как себя вести, и было непонятно: то ли зима ещё не кончилась, то ли весна не спешит начинаться. С запада подул ветер.

– Вечером с моря пригонит туман, – рассудил Кален.

– Дурость! – ответил Борс и развёл руки. – Ты слышишь это, Глубоководье? Дурость!

Кален лишь улыбнулся и тихо кашлянул.

Был уже вечер, начался дождь – лавки потихоньку сворачивались. Уличные фонарщики – как правило, вышедшие в отставку дозорные – зажигали фонари, поднося подожжённые длинные шесты к пропитанным рыбьим жиром фитилям. Народ скоро заполонит улицы возле ворот, которые закроются на ночь.

– Мне непонятно, – сказал Борс, куснув яблоко, – почему ты ходишь по борделям, когда ты абсолютно бесплатно можешь отхватить такой лакомый кусочек, как Рэйз.

Кален не стал отвечать.

– Как Арэйзра с Таланной? – перевёл он тему.

– Ты про вчера? Ба, – Борс чиркнул огнивом и зажёг содержимое трубки. – Таланна снова упала, но сейчас на ней хотя бы было долбаное кольцо. Полежит несколько дней в храме Торма, выздоровеет, но с ней будет все в порядке – девчонка покрепче дракона будет, – мужчина выпустил длинную струю дыма. – Уверен, грёбаный «Менестрель» к утру уже успеет настрочить историю, где весь Дозор будет выглядеть сборищем дураков. А, пошло оно все.

Кален кивнул. Целлика всегда рассказывает ему о последних новостях из газет. Сам он их никогда не читал: зачем, если и так знаешь, каков мир на самом деле?

– А что с Арэйзрой? – тихо спросил он.

– Рэйз... – Борс опустил взгляд. – Она тяжело перенесла вчерашнее, как обычно. Хорошая девочка, но слишком строга к себе. Чрезмерно строга. Думает, что так оно и должно быть.

Кален вздохнул.

– Забавно, что ты спрашиваешь о ней, пока мы идём в бордель, – хлопнул Борс его по плечу. – Может, когда мы закончим здесь, ты решишь навестить Рэйз, а?

Кален не стал поддаваться на провокацию.

Спутники прошли под разведёнными руками «Сирены» – искусно вырезанной фигуры девицы с кожей цвета морской волны, копной буйных волос в полупрозрачных юбках, волнительно вздымающихся от морского бриза. Мужчины оказались в причудливо оформленном зале: одна половина представляла собой лес, а другая – пляж. На стенах изображались создания той или иной степени обнажённости: нимфы, дриады, сатиры и им подобные, а также рыцари, ухлестывающие за служанками под сенью деревьев.

Изображения казались настолько живыми, что посетитель «Сирены» часто останавливался, завороженный ими, и не замечал никого вокруг. Санчел, дварф-мадам «Сирены», обожала такие моменты. Борсу с Каленом игры Санчел не в новинку, а вот двух наёмников выступившая из-за деревьев дварф, одетая в высокие сапоги и плащ из листьев, испугала до смерти.

– Сьюни улыбается, глядя на вас, – те чуть не обмочились от страха: – Мальчик, девочка или всё вместе?

– В-вместе, – сказал один из них, пока другой уставился на её бюст, который выглядел очень внушительно, беря во внимание её рост.

– Вы узрите любовь и красоту, – произнесла Санчел. – Только внесёте ли вы свой вклад?

Старший из наёмников толкнул локтём младшего, и тот снял с пояса мешочек и протянул Санчел. Дварф покачала головой и показала на статую богини, стоявшую посреди фонтана под лестницей. Появился мальчик – он высыпал монеты в воду, и та тут же стала цвета чистейшего золота.

– Богиня довольна. Вы желанные гости в её храме, – Санчел издала птичий крик, на который вышло два полуодетых жреца – парень и девушка. Дварф указала им на мужчин. Те окинули посетителей оценивающим взглядом, после чего кивнули и взяли их под руки.

Санчел была довольна верно угаданными с первого раза предпочтениями посетителей – в очередной раз она оказалась права. Товарищей устроил эскорт, и они с готовностью пошли в общий зал, в котором все будут веселиться, пить вино и петь.

Санчел повернулась к Калену и Борсу с улыбкой, припасённой для любимых посетителей.

– Добрый вечер, джентльмены. Судя по всему, в Страже с вами хорошо обращаются?

– Пока не убили, – Борс с подозрением посмотрел на фрески. – Хм…

Кален возвёл очи горе. Это было излюбленной забавой Борса – разыгрывать подобную роль.

Санчел с притворной озабоченностью поглядела на Борса, но глаза женщины при этом смеялись. Игра была отлично ей знакома и, в отличие от Калена, приятна.

– Что-то Вас беспокоит, доблестный коммандер?

– Интересно, а всё ли, чем тут занимаются, законно, – произнёс Борс. – Все ли послушники выполняют поручения по собственному желанию, платят ли им за то, что они делают?

Санчел приняла вызов.

– Что Вы имеете в виду, сэр? Все здесь служат Сьюни и ни в чём не испытывают нужды. Или, – она улыбнулась, – Вам во всём нужно убедиться лично?

– Ммм, может быть, – ухмыльнулся Борс. Мужчина вытащил несколько монет и кинул в бассейн. Вода засветилась. – Полезное волшебство – можно узнать настоящее ли золото, а?

– Именно так, —подтвердила Санчел. – И всё же Вы медлите, милорд. Не можете выбрать?

Ухмылка Борса стала шире.

– Лучше б двух, —гвардеец кинул ещё столько же монет. – Думаю, Брен и Крин.

Санчел мило улыбнулась и дважды свистнула, издав птичью трель. Калену стало интересно, сможет ли дварф разговаривать с птицами, предоставь ей возможность. Из скрытой двери в лесу Сьюни появилось две женщины – две темнокожие девушки с волосами цвета воронова крыла и большими тёмными глазами.

Брен и Крин походили друг на друга как две капли воды, хотя и не состояли в родстве. Одна, а возможно, обе, были перевёртышами, принимавшими один облик. Запросы на «сестёр» поступали очень часто – только плати. Девушки улыбнулись Борсу полными, манящими губами.

– Он вас устраивает? – спросила их Санчел.

Женщины окинули Борса Джерти оценивающим взглядом. Их выбор всё решает,подумал Кален. Если мужчина им не понравится, не хватит никакого «пожертвования», а со стороны Борса будет богохульством к чему-то их принуждать или просто разозлиться, услышав «нет».

Неожиданно для себя Кален подумал о Целлике, единственной сестре, которую он знал, и невольно фыркнул, представив её в подобной ситуации. Она бы надавала Борсу Джетри по ушам или, в силу небольшого роста, двинула б по чувствительному месту.

Брен и Крин ничего подобного не сделали. Улыбнувшись друг другу, девушки поклонились Борсу.

– Этот, – хором произнесли они, – наполовину дурак, наполовину герой. Этот всегда развлекает нас.

Санчел кивнула.

– Замечательно, – низко поклонился Борс. Затем решительно улыбнулся и процитировал: – «Красота о веселье молит. Стекло в оправе ответит улыбкой красивой до боли».

Куртизанки с сомнением посмотрели друг на друга. Кален взглянул на хихикнувшую Санчел. Определённо она поняла тот тайный жест.

– Что-то не так, миледи? – спросил коммандер с померкшей улыбкой.

– Поэзия прозвучала неплохо, – сказала Крин Брен. – Это был Тэнн, как думаешь?

– Несомненно, – сказала Брен. – И хорошо сказано.