Текст книги "Темноты"

Автор книги: Эрик Скотт де Би

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Глава 2

«Рыцарь и Тень» была двухъярусной таверной, этажи которой соединяла длинная, плохо освещенная лестница, связывавшая два мира: Глубоководье наверху и Темнóты внизу.

Таверна «Морской Рыцарь», некогда стоявшая на этом месте, в 1425 году полностью обрушилась. Никто не мог сказать наверняка, в результате ли дуэли волшебников или вспышки Магической Чумы – мнения местных расходились. Какой-то предприимчивый горняк раскопал погреб и обнаружил, что тот соединяется с Подгорьем. Он сделал ступеньки, оборудовал места для сидения, верёвочную лестницу, нанял дюжих, уродливых охранников с копьями, чтоб держали чудовищ и безденежных авантюристов подальше. Так родилась «Тень» – тёмная половина таверны. «Рыцарь» со временем стал беспросветным и грязным, сродни листку пергамента, с обратной стороны пропитавшимся кровью. Нижний этаж наполнился духом Темнóт и стал похож на них: прибежище неудачливых охотников за сокровищами, небогатых авантюристов и преступников. Таких, как Рас.

Дварфу импонировала двойственность таверны. Это свойство напоминало ему себя: мягкие, гладкие черты лица снаружи, а внутри хладная, твёрдая сталь. Превосходное качество для таких, как он.

Рас, довольно свободно чувствовавший себя в тяжёлой чёрной одежде, несмотря на влажную духоту подземного сумрака, отхлебнул эль, не обращая внимания на двух дварфов, которые – как и любые представители его расы – решили испытать собственную отвагу. Как всякий дварф в любых поганых краях, где я бывал, пробормотал про себя Рас.

Они без приглашения уселись за его столик и, не говоря ни слова, рассматривали сородича уже довольно долго. Первый – боец с топором, обладатель густой чёрной бороды, собранной в четыре косы, свисающие на большой круглый живот – приложился к кружке. Второй – дварф с густой золотисто-рыжей бородой, раскинувшейся по широкой груди – изо всех сил пытался сдержать смех. Он закрывал рот, чтобы не расхохотаться, но пронзительные и почти женские звуки, выскользнувшие сквозь пальцы, звенели в ушах Раса.

Наконец, когда вонь дварфов стала слишком сильна для его носа, Рас произнёс спокойным, нейтральным тоном:

– Могу я как-то помочь вам, господа?

Товарищи переглянулись, будто обменявшись какой-то только им понятной шуткой.

Чернобородый ухмыльнулся Расу:

– Проиграл пари?

Это всё побритое лицо. Дварфы могут с пониманием относиться к лысинам, поскольку многие теряют волосы ещё в юности, но не иметь бороды – это почти преступление против всего подземного народа.

Рыжебородый по-детски захихикал, словно в жизни не слыхал шутки смешнее, и хлопнул по столу. Кружка Раса с разбавленным элем опрокинулась – выпивка расплескалась по грубой столешнице и пролилась на ему колени.

Раса охватил гнев – опаляющая ярость, присущая всем дварфам по праву рождения. Он вскочил из-за стола, а вместе с ним и два «гостя», положившие руки на оружие. Их глаза недобро заблестели.

– Ну-ну, мальчик, – расплылся в улыбке чернобородый, потянувшись к ножу на поясе.

По телу Раса пробежал холодок, сдержав его естественную реакцию. Он понял, что это трюк, и не ответил на вызов. Вместо этого он махнул, чтобы принесли ещё эля, затем сел и стал выжимать одежду, не в силах согнать с лица брезгливость. Рас только недавно постирал вещи.

Дварфы настороженно рассматривали Раса, пока тот садился; он понимал их игру. Этот ход был рассчитан, чтобы спровоцировать драку. Но сейчас, когда трюк не удался, они беспокойно застыли, привстав с сидений. Раса это позабавило, и он позволил себе небольшую улыбку.

– Ты собираешься просто так сидеть? – спросил чернобородый. – После того, как я тебя оскорбил?

– Разумеется, – ответил Рас.

Рыжебородый фыркнул, но Чернобород зарычал и шипением оборвал своего товарища. Он наклонился поближе.

– Да что ты за дварф такой, если даже не встанешь подраться?

– Видимо, куда более приятный дварф, чем вы.

Чернобородый немного покраснел, а его рыжебородый друг перестал смеяться. Взгляды посетителей обратились к ним, и Рас услышал, как стихли разговоры.

Ему было интересно, приезжие эти двое или местные. Дварфов в Глубоководье было довольно много, торговля и прибыль в городе были весьма неплохими. И в Глубоководье прибывали дварфы, в основном те, кто был привычен к торговым весам, а не к молоту с киркой. Но в недрах знаменитого Подгорья и в новых кварталах шли и многочисленные раскопки, и горные работы, которых было достаточно, чтобы дать работу обладателям более традиционных навыков. В Городе Под Утесом, под восточной границей старого города, дварфы вырубали дома прямо в горном склоне (законно это было или нет). Или, к примеру, в Муравейнике, где они могли жить среди представителей других низкорослых народов.

Рас никогда не собирался посещать какую-либо из этих ям и не испытывал энтузиазма по поводу рытья земли или горных работ. Эти двое казались непохожими на строителей или на шахтёров – скорее, на бойцов. Приезжие, решил он – наёмники или авантюристы, сродни искателям приключений на собственные задницы. Рас видел это по их поведению, видел в их самоуверенных взглядах. Кроме того, будь они из Глубоководья, могли бы и слышать о безбородом дварфе в рясе, обитающем в Темнóтах, и не стали бы его беспокоить

И в самом деле, безбородый дварф, пробормотал Рас про себя. Он вот уже некоторое время не думал о себе, как о дварфе – с тех пор, как сорок лет назад, на двадцатое зимнее солнцестояние в его жизни, Рас сбрил свою бороду.

– Мне не нравится, когда меня игнорируют, – наконец произнёс чернобородый, не в силах сдержать гнев. – Ты встанешь с места, или, да направит меня Морадин, я перережу тебе глотку прямо там, где ты сидишь.

Он достал свой нож.

Рыжебородый испустил ещё одно сиплое хихиканье и потянулся к собственному оружию.

Рас открыл было рот, но тихое «извините…» отвлекло дварфов. Рыжеволосая служанка в короткой юбке подошла и поставила на стол его эль, смахнув в ладонь оставленные Расом медяки. Тот поблагодарил, не поднимая взгляда – не уделив девушке ни крохи внимания. Двое других окинули её похотливыми взглядами, как обычные наёмные рубаки, и Рас почувствовал тошноту.

– Ты собирался что-то сказать? – спросил чернобородый. – Или я скажу за тебя?

После этого Расу пришлось признать, что уходить просто так они не собираются. Он поднял кружку и отхлебнул. Остаётся только разобраться с ситуацией, подумал он.

– Ваш Морадин [12]12
  Верховный бог дварфского пантеона, известный также как Отец Дварфов.


[Закрыть], – негромко сказал он, не отрываясь от кружки, – разрыдался бы, увидев вас.

Дварфы, казалось, удивились звуку его мягкого голоса.

– А ну повтори, гладкорожий? – угрожающе произнёс Чернобород.

Рас поставил эль на стол и скрестил руки.

– Знаете ли вы, отчего столь многие ваши боги прежних времён пропали и погибли?

Двое уставились на него. Рыжебородый испустил нервный смешок, стихнувший в его глотке на полпути.

– Это из-за такой веры, как ваша – веры слабых, безропотных дварфов, – сказал Рас. – Боги становятся сильнее благодаря смелости, а когда вы боитесь правды, боги слабеют.

– Что? – чернобородый дварф был ошарашен, а лицо второго стало таким же красным, как его борода. – Как ты смеешь?

– Вы бахвалитесь и хорохоритесь, но в ваших глазах я вижу страх – трусость, из-за которой вашим отцам было бы стыдно. Вы никогда не думали о своём происхождении, а принимали его без единой мысли, и поэтому не знаете, что значит быть дварфом. Я это знаю, и я решил от этого отказаться. Вы… – Рас впервые взглянул прямо на них, – вы не заслуживаете быть дварфами. Вы ничто.

Его слова произвели именно тот эффект, на который Рас и рассчитывал – рассчитывал, а не просто надеялся. Рас не полагался на надежды.

Чернобородый дварф выхватил кинжал и плюнул в сторону Раса, угодив в его кружку.

– Безбородый недоносок! – ощерился он. – Забери свои слова назад или вставай и дерись!

Рыжебородый снова захихикал – на сей раз злорадно.

Рас поднял оплёванную кружку и с отвращением взглянул на неё. Он даже не пошевелился, чтобы вытащить меч – священный меч ордена – из покрытых золотыми листьями ножен, висевших у него на боку.

– Это всего лишь правда, – произнёс он.

Чернобородый зарычал, будто жаждущий крови пёс.

– Ты оскорбил собственную кровь, гладкорожий! Забери свои слова назад! – он ткнул ножом в сторону Раса. – Забирай!

– Как пожелаешь, – прошептал тот.

Рас подбросил свою наполовину полную кружку в воздух, чтобы привлечь их взгляды. Привлёк.

В мгновение ока Рас вывернул кинжал из рук чернобородого и воткнул – по рукоять – в правое лёгкое его спутника. Рыжебородый перевёл взгляд вниз, на торчащий из грудной клетки кинжал, и его хихиканье превратилось в мокрый кашель.

Чернобородый тупо смотрел, как кружка упала на пол и раскололась, расплескав эль на его сапоги.

Затем он молча перевёл взгляд на вдруг опустевшую руку, потом на Раса, а после на товарища, с раззявленным ртом глядевшего на рану. Словно по команде глаза рыжебородого закатились, и он рухнул на свой стул.

– Нет, в самом деле, – сказал Рас, – за что же ты так ударил своего приятеля?

Дварф снова посмотрел на него широко распахнутыми глазами, и его глаза распахнулись ещё шире, когда Рас улыбнулся. Улыбка не была красивой – она была хоть и привлекательной, но холодной и острой, как сталь оружия. Дварф не стал заботиться о своём друге, просто развернулся и побежал к лестнице.

К Расу потянулись дрожащие руки. Он безразлично посмотрел на задыхающегося, хрипящего дварфа. Тот, пытавшийся одними губами вымолвить просьбу о помощи, так и оставшуюся без ответа, упал на пол с бульканьем, которое могло быть смешком.

Рас махнул, чтобы принесли ещё эля.

– Вот за кружку – и за кровь, – сказал он, вложив серебряную монету в ладонь напуганной женщины.

В укромном уголке, за полузакрытой бархатной занавеской, предназначенной для частных встреч, полуэльфийка наблюдала за происходящим. Серые глаза блестели, когда она смотрела, как безбородый дварф защищается от нападавших.

– Это, – сказал покровитель, указывая на её грудь вялой рукой, одетой в шёлковую перчатку, – довольно хорошая брошь.

– Подходит? – Файне провела тонкими пальцами по краям броши в форме дракона. – Я получила её только сегодня. Пришлось убегать от одной быстроногой рыжей стражницы, но мне это удалось.

Она снова стала наблюдать за безбородым дварфом и захихикала, когда он уложил одного из противников и взглядом поверг в бегство второго. Посетители таверны подались вперёд, помочь остановить кровотечение дворфа – Рас не удостоил их своим вниманием.

Файне решила, что подобная личность может пригодиться в определённых ситуациях. Она просто обязана была позаботиться о том, чтобы завладеть его вниманием. Либо деньгами, либо постелью. Либо и тем, и другим

– Откуда? – покровитель указал на брошь.

Что ж, к делу. Файне повернулась к нему.

– Неуклюжий толстяк-торговец с Дракона, – сказала она. – Я обворовываю его, как младенца, уже недели три.

– Меняешь облик? – мягко спросил он.

– Я что, дура? Конечно, – Файне закатила глаза. – Искусство бессмысленно, если его не использовать.

– Пожалуй, да.

Её покровитель потёр щёку, и полуэльфийка обратила внимание на две царапинки, которые были единственным изъяном его гладкого, всегда задумчивого лица. У него были высокие и тонкие эльфийские скулы; нос острый, но при этом без орлиного изгиба, а яркого золотого цвета глаза гармонировали с мягким оттенком кожи и волосами столь же насыщенного цвета. Покровитель был одет в модные пальто и камзол, богатые, но не привлекающие чрезмерного внимания, и несколько колец поверх белых шёлковых перчаток. В длинных заостренных ушах сверкали драгоценные камни, а серебряная цепочка, скрытая за широкими кружевными оборками, венчала его шею медальоном, который Файне никогда не видела. Мужчина не носил с собой оружие, но его подопечная знала, что оно ему и не нужно.

– Вернёмся к делу, – сказала она. – С кем мне разобраться на этот раз? Возможно, очередным сыном лорда? Ты, кстати, прочтёшь о девице Рорингхорнов утром, – она улыбнулась воспоминаниям.

– Кое-кем гораздо важнее, – кивнул он. Достав розовое перо из ниоткуда, – возможно из рукава или из воздуха, – покровитель написал на клочке бумаги без чернил три слова, два коротких, и одно длинное. Он подвинул бумагу через стол к Файне.

– Кто? – девушка задумчиво наморщила лоб. Затем её глаза расширились. – Ты шутишь, – руки полуэльфийки дрожали от волнения.

– Ты долго этого ждала, да? – он поправил перчатки.

– Десятилетия, – сказала она. – Полагаю, для тебя это ничего не значит. Всё равно, что моргнуть глазом.

Он улыбнулся и протянул ей свиток, перевязанный багровым кожаным ремешком с его печатью – серебряной звездой, окружённой кольцом крошечных огоньков.

– Я сделаю это, – она сунула поручение в корсаж. – Да клянусь сиськами Беш, я бы сделала это бесплатно!

Покровитель поднял руку, и Файне застыла, словно тот поразил её обездвиживающим заклинанием.

– Будь осторожнее с той богиней, чьей грудью ты клянёшься, дорогая, – предостерёг собеседник. – И помни: пусть твоя осторожность будет сравнима с силой твоего желания, – он провёл пальцами по её щеке. – Будь осторожна.

– Ты знаешь, я образец осторожности, – улыбнулась она.

Похоже, это его не убедило.

– Я очень хорошо знаком с ненавистью, моя маленькая ведьма, – сказал покровитель. – И я знаю, какой вред она может причинить. Не позволяй ей тобой управлять.

– Я потратила полвека на самосовершенствование не для того, чтобы сейчас потерпеть поражение, – она закрыла глаза и засмеялась. – Не…

Полуэльфийка подняла взгляд, но её собеседник исчез, будто его и не было.

Файне фыркнула. Эти неожиданные появления и исчезновения удивляли её в юности, но потом она стала интересоваться тем, как и самой освоить подобные навыки. Пока что она не достаточно умела для этой силы.

Она положила небольшую поясную сумку на стол и заказала эля. Служанка кивнула и подняла три пальца. Файне пожала плечами, достала маленькое зеркальце, перо, чернила с клочком бумаги и начала писать.

Когда в следующий раз Файне подняла глаза, над ней стояла женщина, скрестив руки на фартуке:

– Да, госпожа?

Красивая штучка – у служанки были прекрасные рубиновые локоны, спускавшиеся до лопаток. Файне понравилась её внешность – она сама около недели ходила в подобной.

– Возьми, – Файне вложила бумагу в руки служанки вместе с кружочком полированной платины. – И бутылку лучшего янтарного бренди тому безбородому джентльмену.

Девушка посмотрела туда, куда указывала Файне и побледнела.

– Вы шутите… Аррас Вир, да? Ох, госпожа… Мне кажется, это неразумно.

– Что? – Файне смахнула прядь золотых волос от глаз. – Он не любит общаться с леди?

Служанка покачала головой, затем зашла в её уголок и села напротив.

– Сказали, что он мистик, или что-то вроде того, бессердечный и жестокий. Родом из какого-то храма… Пустоты? Что-то вроде этого. Только, – она наклонилась ниже, чтобы говорить тише, – только устал он от своего братства, всех перерезал, а сейчас подался в наёмники. Он бы перерезал горло вашей бабушки ради медяка. Что он, что любой житель Темнóт.

– Ммм, – сказала Файне. – Звучит превосходно.

Полуэльфийка почувствовала учащённое биение сердца и сладкое тепло внизу живота.

– Меня интересует его уровень владения клинком… Возможно, мне это пригодится.

Девушка с сомнением посмотрела на неё.

– Будьте осторожны, миледи, он не из тех людей, с кем стоит играть. Да и его вкус… – она посмотрела на одежду Файне и закусила губу.

Файне поняла. Под пальто она носила свою нескромную рабочую одежду, короткую и с глубоким вырезом – такая бы сгодилась для какой-нибудь танцовщицы из Района Доков. Рубашка была вычурной, жилет дешёвым, а юбка открывала больше, чем прятала, и подходила, скорее, продажной женщине. По правде говоря, эта одежда хорошо подчёркивала изгибы и линии её тела, которое Файне создала себе посредством ритуала изменения внешности.

Файне только пришла после провокационного ужина с Сиверсом Стормонтом в таверне Доков – подобная связь должна была бросить тень на его перспективного старшего брата Ларра Стормонта, имеющего неплохие связи. То, что она не имела ни малейшего понятия о причинах – она доверялась покровителю в делах, касающихся дворян (или тех, кто, подобно Стормонту, пытался стать оными). Это, конечно, не помешало ей провести ночь в постели Стормонта-старшего и получить доказательства того, что он был Тайным Лордом.

Что, конечно, только помогло ей в написании следующей сказки для «Менестреля» – одной из самых едких, саркастических и поэтому широко любимых газет Глубоководья. Девушке приходится зарабатывать себе на жизнь, и если она делает это посредством уничтожения чужого благополучия и самоуважения, то пускай!

Файне заметила, что служанка уставилась на неё. Она ждала ответа, конечно… Но и чего-то ещё.

– Мне нравятся твои волосы, – Файне перегнулась через стол и погладила рыжие кудри. Затем, импульсивно, она поцеловала девушку в губы.

– Иди, иди! Хватит пялиться на мою грудь! – следом сказала она.

Покраснев и пытаясь промямлить какой-то ответ, служанка поспешила ретироваться.

Файне отложила перо с чернилами в сторону и посмотрела в серебряное зеркальце. Она вытащила из своего пояса тонкую костяную палочку и помахала ею вдоль лба. Её светлые волосы сперва окрасились в красный цвет клубники, затем яркий алый.

Вот. Такие же, как у служанки. Только – так. Волосы Файне становились всё короче, пока их кончики не стали едва касаться её плеч. Идеально.

Продолжая глядеть в зеркало, она прижала палочку к щеке. По её лицу пополз шрам: палочка не наносила настоящую рану, просто проявляла её. Магия палочки спала.

Она помнила тот день. Сантиметром правее, и она бы здесь не сидела.

– О да, сука, – сказала Файне, – я прекрасно тебя помню.

Глава 3

Тенеубийца крался по проходу Темнóт, стараясь не привлекать к себе внимания. Он миновал жителей подземелий словно призрак, не оставив после себя следов.

В Подгорье повсюду стояли лачуги и навесные хижины: жилища облепили древние залы, словно только что освежёванные туши – стены лавки мясника. Постройки были сделаны, в основном, из костей, окаменевших грибов и принесённого с поверхности мусора. Народ редко задерживался на одном месте: они переезжали из зала в зал в страхе оказаться в зубах какой-нибудь подземной твари. Рыцарь в сером плаще пробирался сквозь забитые помещения незамеченным.

Костры, на которых готовили пищу, неимоверно чадили: жирный дым обволакивал помещения и скапливался под потолком. Там, просачиваясь сквозь трещины и дыры в горной породе, дым пробивался наружу и растворялся в чистом воздухе. Приезжие говорили, что на улицах Глубоководья пахнет копотью и гарью, но не могли объяснить почему.

В прошлом веке, до бесповоротного изменения Фаэруна, в этих самых залах сходились в смертельных плясках герои и чудовища. Сейчас же здесь царила мирная жизнь: здесь жил потрёпанный жизнью народ, не имеющий средств для существования наверху. За последнее столетие залы наводнили воины, наемники, искатели сокровищ и все те, кого принято называть авантюристами, которые могли предложить лишь собственные навыки в обмен на звонкую монету. Они были мало востребованы: жизнь в Глубоководье стоит денег. Поэтому они поселились здесь, в Темнóтах: тут требовалось лишь умение выживать.

Темнóты нельзя было назвать ни здоровым, ни приятным местом. Войдя в комнату, шириной максимум метров в семь, плечом Тенеубийца задел что-то влажное и холодное и сделал шаг назад. Труп хобгоблина с искаженным ужасом лицом был прислонен к стене: на обнаженной груди зияли три кровавых колотых раны. Рыцарь переступил через труп и пошел дальше по туннелям, низко надвинув капюшон.

Темнóты пронизывали своими туннелями, коридорами и комнатами толщу горы. Лишь одно место в бывшем Подгорье можно было назвать сколько-нибудь жилым: находящуюся в самой южной части Темнóт пещеру, служившую некогда пристанищем для чудовищ. Авантюристы, переселившиеся туда, зачистили большую часть, понастроили у стен и сталагмитов хижины с лачугами, превратив огромный зал в некое подобие подземного города. Население его вполне могло доходить и до тысячи. Точно сказать было нельзя: постоянно приходил новый люд, а осевшие было герои отправлялись на нижние уровни Подгорья, которые до сих пор кишели чудовищами и монстрами.

Тенеубийца остановился, раздумывая о «судьбе» Темнóт. Подземный город был своего рода искажённым отображением того, чем могло стать Глубоководье, пади Город Роскоши под мечами захватчиков. Наверное, именно таким бы и был отстроенный из пепла выжившими город.

Приблизившись к провонявшимся от копоти сводам огромной пещеры, Тенеубийца двинулся не по каменному полу, а по стенам – рыцарь скользил меж знакомых проходов и растущих тут и там сталактитов по уже знакомому пути. В Темнóтах этой ночью было тихо – многие здешние обитатели отправились на Поверхность в свой, по их мнению, урочный час. Карабкание по стене позволяло Тенеубийце миновать самые опасные части подземного мира по верху: так безопаснее и риск нарваться на неприятности был гораздо меньше.

На другие неприятности, помимо тех, которые он искал здесь порой.

Огромная пещера была первым заселённым местом в Подгорье: отсюда уходили вглубь исхоженные части Темнóт, число которых год за годом увеличивалось, а монстров в них – уменьшалось. Жившие ближе остальных к Поверхности предпринимали попытки вести цивилизованную жизнь, объединяясь в племена и защищая друг друга. Способные готовить пищу с помощью магии обеспечивали едой собственные племена. Остальное пропитание добывалось собиранием грибов, убийством монстров, промыслом воров наверху или торговлей с закоренелыми негодяями, приходившими снизу.

Навесы украшали обветшалые таверны, опасные продуктовые лавки и магазины, в которых продавали преимущественно изготовленные из подручных средств или украденные товары. Подобные заведения порой исчезали в мгновение ока, когда на них натравливали заклинателей или народ с факелами. Так что жителям приходилось доплачивать за защиту.

Как и в Глубоководье наверху, в Темнóтах правила бал торговля. Правда, здесь она приобрела характер бартера, обмена, а не покупки товара за звонкую монету.

Большинство жителей Глубоководья никогда не видели Темнóт: о них народ узнавал лишь в тавернах – по историям, которые потом пересказывал своим детям вместо страшилок. Гвардия иногда спускалась вниз, но только в случае необходимости и в большом количестве. Гвардейцы ненавидели подобные назначения, куда с большей охотой отдавая предпочтение охране ворот или полуденным патрулям, только бы не спускаться в Темнóты. Многие купцы и торговцы погибли в этих туннелях. Когда жители Поверхности заводили разговоры о том, чтобы «прогнать жуликов и воров под землю», то не такая уж это была и метафора.

Одному из этих воров Тенеубийца и планировал нанести визит этой ночью. Звали его Эллис Колач – по ночам негодяй забирал в Темнóтах вещи, проданные при свете дня своим покупателям, а потом у них же и украденные. Он встречался с нанятыми им грабителями в алькове неподалёку от нижней части таверны «Рыцарь и Тень».

– Триединый, – прошептал Тенеубийца, пальцами обхватив рукоять полуторного меча. На ней был выгравирован глаз на ладони поднятой перчатки. – Твоя воля свершится.

Словно в ответ на молитву Тенеубийца почувствовал слабость внутри: онемение плоти, что давало ему силу и понемногу убивало его.

Он не просил об этой силе. Он никогда не попросит и не станет умолять о чем-либо.

Больше никогда.

– Я думаю, произошло недопонима-ааа… – сказала Файне и упала от удара в живот, который прервал её на полуслове.

Факелы мерцали, бросая дрожащие тени на стену комнаты.

– Ты сама виновата, – сказал Рас. – Просто отдай мне золото.

Он кивнул, и здоровенный полуорк, который уже успел отметиться своим кулаком у неё на животе, ударил её ногой.

Файне упала на пол, свернувшись клубком, как младенец. Она хваталась за живот, силясь дышать, и смотрела на красивого дварфа, которого ещё два полученных удара назад надеялась нанять. Её ошибка заключалась в том, что она доверилась ему, договорившись встретиться наедине в изолированной комнате в Темнóтах.

Он привёл четверых. Первый – лучник – присматривал за тоннелем. Второй, долговязый человек с бледной кожей и жёлтыми волосами, безучастно стоял рядом с Расом. Двое других – полуорк и очень уродливый человек, который вполне сошёл бы за полуорка, немного поработали над девушкой после того, как Рас запросил больше денег, чем она пообещала. Она назвала это недопониманием. Он был с этим не согласен.

– Может, мы, – с трудом выдохнула Файне, – может, мы попробуем решить это… словами?

Рас жестом руки приказал им остановиться; Файне готова была его поцеловать. Грация, с которой он вышел вперёд, поразила девушку. Двумя пальцами он приподнял подбородок девушки. От стали, приставленной к горлу, тело Файне пробрала дрожь. Рас медленно поднял её на колени.

– Пока я не увижу золото, – сказал он. – Тебя ждут только кулаки и пинки.

Он отошёл в сторону и отдёрнул руку от подбородка так быстро, что Файне показалось, будто дварф поранил ее. Уродливый человек, чьи руки были шире, чем грудная клетка Файне, ударил её по лицу с такой силой, что девушка влетела в стену. Удар выбил из неё дух – она даже не почувствовала столкновения с камнем.

О, Бешаба[13]13
  Бешаба– божество, которого боятся гораздо больше, чем уважают, поскольку она злобна, мелочна и злонамеренна. Хотя одна лишь мысль о фактическом появлении Бешабы достаточна, чтобы вогнать большинство народа в дрожь, ее всегда формально приглашают в речах или при формальных церемониях (типа браков и коронаций), в соревнованиях в спортивном или военном мастерстве или при именовании детей. Будучи не приглашена, она может обозлиться и выпустить бесконечные неудачи на тех, кто забыл про нее.


[Закрыть], думала она, кто учит мужчин так бить женщин?

Прежде, чем она успела обдумать этот острый и животрепещущий вопрос, Файне схватили за рыжие волосы и дёрнули голову вверх, чтобы можно было посильнее ударить о стену. Полуорк тоже не остался в стороне, наградив её рядом ударов в живот и по бокам. В глазах Файне плясали звёзды, и вот она уже почувствовала сталь клинка у челюсти.

– Неужели разозлила? – прошептала она.

– Стоп, – сказал Рас, и верзилы тут же подчинились ему будто собаки. – Девочка, ты должна понять – я причиняю тебе боль не из злобы. Это всего лишь бизнес.

– Ага, – сказала она и вытерла кровь с разбитой губы. – Я понимаю. И вот мой ответ: отсосите у Бэйна.

Рас вздохнул и подал знак рукой.

Шмяк.

Файне даже не смогла понять, что с ней сделали. Полуэльфийка почувствовала невыносимую боль, после чего она снова ударилась о стену. Каждая часть тела болела.

– Ты симпатичная, – сказал верзила. – Жалко портить твоё личико.

– Согласна, – Файне смотрела прямо на него, настолько прямо, насколько могла из-за мерцающих звёздочек перед глазами. – Но если я смогу обзавестись новым, то у тебя вряд ли будет такая возможность, прыщавый ворюга.

Верзила зарычал, перевернул лезвие тупой стороной, и сильно ударил девушку по голове, припечатав её к полу.

Так тебе и надо за то, что раздражаешь его, подметил внутренний голос Файне.

Издавая хлюпающие звуки, она попыталась встать. Подземелья были хуже сточной канавы. Скатавшаяся пыль, грязь и человеческие отходы покрывали волосы и кожу.

«Имея дело с разбойниками», – всегда говорил покровитель Файне, – «будь готова к тому, что тебя окунут в грязь».

– Большой мужчина, – медленно прошептала она. – Большие руки, большое оружие... а клинок, полагаю, маленький.

Лицо верзилы покраснело.

– Это заставит её замолчать, босс, – сказал он. Файне знала, что за огонь блестел в его глазах – это была жажда доказать свою мужскую мощь. Обычно после этого следует небольшое обнажение.

– Держу пари, она ради вас будет стонать… ах!

Файне подняла голову и увидела, как уродливый бандит врезался лицом в грязь в трёх шагах от неё. Рас стоял на том месте, где ещё недавно был верзила.

– Не позорься, – сказал ему Рас. Верзила сел и потряс головой.

– Ты, жалкий червяк, – прорычал он. – Я…

И Рас прыжком преодолел разделявшее их расстояние и заехал кулаком по лицу мужчины. Кость треснула, кровь забрызгала землю, и бандит свернулся в дрожащий комок.

Файне моргнула.

– Это... Ох.

Рас повернулся к ней, его глаза, не выражавшие ни единой доли жалости, блестели в свете факела. Его глаза были словно полированные изумруды.

Полуорка охватил ужас.

– Отдай мне обещанные деньги, – сказал Рас. – Иначе тебе грозят определённые последствия.

Файне не смогла удержаться.

– Например, забьёте меня до смерти?

Рас посмотрел на верзилу, и Файне увидела ухмылку.

– Его преступление тяжелее твоего и заслуживает б ольшего наказания. Ты просто сделала неправильные выводы. Он показал собственную трусость и слабость, что, в свою очередь, дискредитирует меня, его нанимателя.

– Значит, ты просто так меня не убьёшь, – сказала Файне. – В этом нет выгоды.

Рас кивнул.

– В такомслучае… – она слабо улыбнулась. – Поссы на могилы предков, безбородый дварф.

Рас вздохнул и махнул болезненно бледному человеку, который стоял рядом с ним. Ржавые железные когти обрамляли его пальцы, словно являлись продолжением ногтей. Перчатки? Мужчина сделал шаг вперёд.

– Твой слюнтяй должен меня напугать? Я взрослая женщина, дварф.

– Стой, – сказал Рас.

Мужчина перевёл взгляд на неё.

– Ты пришла в себя, девчонка? – спросил дварф.

– Еще пара ударов и, возможно, пришла бы, – она закашлялась. – Это отличноработает.

Рас махнул рукой, и полуорк кинулся вперёд, сильным пинком отпихнув девушку в сторону.

– Это была ирония! – впустую заскулила Файне.

Полуорк занёс ногу, чтобы повторить удар, но Рас поднял руку и произнёс слово, которое Файне не поняла. Подбитый гвоздями ботинок не ударил ей в живот, посему Файне решила, что это слово будет её любимым в этом году.

– Рас? – спросил полуорк.

– Наш часовой приближается, – ответил дварф. – Тихо.

– Хвала богам, – сказала Файне. – Ударь он ещё раз, я бы закричала от боли.

Рас указал на девушку.

– Заткни её.

Полуорк ударил Файне в живот. Мир покрылся туманом.

Когда она пришла в себя, тощий как палка мужчина с коротким луком в руке и колчаном стрел на бедре появился в коридоре, который вел к б ольшей пещере. Взгляд метнулся к телу его товарища, но он благоразумно промолчал.

– Битва, – сказал он. – Напали на купца, вырубили его охрану – хоть и не убили их. Возможно, это были алчеры [14]14
  Уст.страстно жаждущий чего-то человек ( зд.: приключений на собственную задницу).


[Закрыть]из Темнóт, которые хотели отхватить денег или просто чем-то заняться.

Алчеры – припомнила Файне, – это термин для наёмников, большинство из которых достаточно храбры – или глупы – чтобы жить в Темнóтах. Бедные, голодные и злые. Алчущие битвы.

– Кто? – спросил Рас.

– Колач, – сказал часовой. – Наверное, ждал деловой встречи.

Это имя крутилось у Файне в голове – так знакомо оно звучало.

– Сам толстый купец бежит сюда. Он бормочет что-то о тени, которая напала на него, или вроде того.

Файне хотела что-то сказать, но тут до неё, наконец, дошло: в туннеле появился Колач. Когда он ввалился в их комнату, полуэльфийка узнала его – это был торговец, которого ей довелось встретить сегодня. Глаза бегали из стороны в сторону, а руки тряслись. Даже не сходи он с ума, толстяк бы не узнал Файне – у девушки была другая внешность и другой пол. Будто бы и не заметив труп, Колач помчался к Расу с криками: