Текст книги "Темноты"

Автор книги: Эрик Скотт де Би

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 25

—Ну здравствуй, – сказал Кален, поймав ближайшего вора за руку.

Мужчина повернулся, и Кален вогнал оба кинжала ему в грудь. Тело вора напряглось, тот моргнул несколько раз и упал со сдавленным вздохом. Кален – чьи руки были свободны, поскольку рыцарь оставил клинки в теле похитителя – подхватил женщину, которую тот нёс.

Нет времени. Кален положил её на землю, сорвал изогнутый клинок с пояса вора и побежал дальше.

Десятью шагами дальше двое мужчин несли под руки дородную дворянскую девушку в зелёном вечернем платье. Они проклинали всё и вся, перехватывали её так и этак. Наконец, меньший – уродливый покрытый бородавками дварф – взял её, а другой вор – полуорк – повернулся лицом к Калену.

Бугай ощетинился металлическими гвоздями, выступавшими из его кожи на манер уродливых украшений. Полуорк взвесил прочный щит левой рукой и крутанул длинной зазубренной цепью правой. Здоровяк ощерился.

Кален даже не замедлился – он подпрыгнул на высоту, в два раза превышавшую рост полуорка, благодаря зачарованным ботинкам. Бугай посмотрел вверх, прямо на Калена, летевшего сверху на полуорка с обнажённым мечом, словно ястреб.

Полуорк закрылся щитом от атаковавшего сверху рыцаря. Удар ног Калена, благодаря весу мужчины, не просто расколол прочное дерево – от щита осталось две половины. Полуорк взревел от боли, когда деревянные щепки вонзились ему в лицо – от этого «инкрустированный» гвоздями лик вора стал ещё больше похож на ежа. Переломившийся сцимитар [50]50
  Ввиду повального увлечения читателей «Забытых Королевств»романами Боба Сальваторе, переводчик счёл нужным пояснить разницу между «саблей», как называют сцимитары Дриззта До’Урдена в официальных русских переводах, и «сцимитаром».
  Это принципиально разные оружия, у которых разный стиль боя. Да, в английском языке сцимитарами обзывают т.н. «семейство сабельных», но это абсолютно разные вещи. У сцимитара (ближайшие родственники – шамшир и ятаган) лезвие значительно расширяется по направлению от рукояти, используется он для нанесения рубящих ударов, обратная сторона лезвия не затачивается, центр тяжести смещён к концу клинка.
  У сабель, в свою очередь, лезвие тоже изогнуто, но оно не расширяется– ширина лезвия фактически одинакова по всей длине. И упор у сабли больше в нанесении режущих ударов: сцимитаром, ввиду смещённого центра тяжести, рубить не в пример легче.


[Закрыть]отлетел в сторону.

Полуорк в ярости крутанул цепь прямо в Калена, подставившего левую руку. Цепь жадно обмоталась вокруг неё – лезвия на конце едва разминулись со шлемом Дрена: попади цепь по лицу, никакая броня бы не помогла. Шипы вместо головы вонзились в плоть Калена – достаточно глубоко, чтобы рыцарь почувствовал. Цепеносец усмехнулся, и до Калена дошло, что он серьёзно просчитался.

– Тимора, – только успел выдавить Дрен прежде, чем полуорк дёрнул за цепь, и воин врезался в здание. Всё лишённое ощущений тело пронизала боль, и Кален сполз на землю.

Полуорк снова его дёрнул и бросил на мостовую, словно тряпичную куклу. Калену было больно, но всё ещё был жив и в сознании.

– Стлэрнов стражник, – помимо этого бугай прорычал несколько знакомых Калену орочьих ругательств.

– Идём! – крикнул дварф, подошедший к полуорку и силящийся удержать похищенную девушку. – Нет времени!

– Подожди, – сказал здоровяк и потянулся к шее Калена.

По счастливой случайности как раз в этот момент дворянка пнула полуорка в плечо.

Она отвлекла его всего на мгновение, но этого было достаточно.

С рёвом Кален схватил отломанную рукоять сцимитара с зазубренным осколком вместо лезвия и вонзил в лодыжку полуорка. Тварь взвыла от боли и пошатнулась. Стоило бугаю оступиться, как Калена резко дёрнул лезвие на себя и на этот раз ударил выше, в пах. Брызнула чёрная кровь, а полуорк истошно завыл, словно резаная свинья.

Кален поднялся на ноги – цепь так и свисала с его руки – и повернулся к дварфу, силившемуся удержать вырывавшуюся девушку. Дрен покосился на цепь, шипы которой впивались в его плоть. Даже не моргнув, Кален вытащил их из руки и размотал цепь.

Второй похититель выглядел почему-то знакомо.

– Погоди! – дварф поднял руки, словно сдаваясь. – Это же ты! Тенеубийца!

Кален колебался. Он узнал вора – выходец из Темнóт, которому Дрен позволил уйти несколько дней назад. Определённо, это ничему его не научило.

Дварф резко выбросил руку вперёд и выстрелил из небольшого арбалета, прикреплённого к запястью. Свистнувший в воздухе болт Кален отвёл ударом цепи.

Дрен рванулся вперёд и нанёс апперкот правой прямо в подбородок дварфу. Вор ударился о стену, и Кален снова поймал его. Ловко крутанув запястьем, Кален обмотал окровавленной цепью шею дварфа и потянул на себя. Глаза уродца выпучились, от чего и так не блиставшее красотой лицо чудовищно исказилось.

Дворянке удалось распутать руки, сбросить капюшон и вытащить кляп.

– Спас... – девушка увидела дварфа, вырывавшегося из смертоносной хватки Калена – Дрен рычал от злости, как взбешённый волк, – и замерла от ужаса. – Что…что ты делаешь?

Кален не обратил на неё внимания. Дварф пытался сделать вдох, и рыцарь ещё сильнее потянул цепь.

Дворянка от страха схватилась за горло и издала сдавленный вопль, прорезавший ночь. Девушка кинулась прочь, зовя на помощь.

Не все спасители – ангелы,подумал Кален. И не все убийства смотрятся красиво и происходят быстро.

Вор бессильно давился слюной и пытался разжать хватку.

– Кален, – раздался голос Мирин откуда-то из ночного тумана. Он был тихим, но Дрену почудилось, словно девушка стояла совсем рядом с ним.

Действительно ли это был её голос или лишь игра воображения? И было ли это столь важно?

Кален ослабил цепь и позволил дварфу бессильно свалиться на землю, а затем побежал.

Неожиданно всё вокруг заволок туман – Кален знал, что без магии тут не обошлось. Воры попадались ему на пути, нападая из укрытий и пытаясь остановить, но голос Мирин неумолимо вёл рыцаря вперёд.

Дрен увидел ещё одного похитителя, нёсшего босоногую девушку на плече. Кален догнал его и врезался прямо в спину. Мужчина перекатился в сторону, надеясь, что рассчитал всё верно. И действительно – вор упал в одну сторону, а девушка приземлилась прямо на Калена. Из-под капюшона выпросталась прядь серебристо-белых волос.

Дрен сорвал накидку, и на него уставились полные ужаса глаза Талантресс Роринхорн. Волшебство, сменившее цвет кожи на тёмный, уже окончилось – настоящий цвет был очень бледным – но длинные волосы так и оставались белыми. Ей удалось выплюнуть кляп. Девушка мигнула, глядя на Калена.

А затем по её лицу расплылась улыбка.

– Мой…мой герой!

Кален застонал от разочарования и оттолкнул девушку в сторону. Похититель уже поднялся на ноги и метил рапирой прямо в грудь Дрена. Кален откатился в сторону, а затем обратно, подмяв под себя клинок. Вор не удержал рапиру, и Кален подсёк ему ноги. Дрен поднялся на ноги и отвесил упавшему бандиту хороший пинок прямо в челюсть.

– Кален! – снова раздался крик Мирин, на этот раз громче. Талантресс, судя по всему, его не слышала. Кален огляделся в поисках источника звука и увидел зеленоватое свечение: магия.

Рыцарь схватил рапиру. Мужчина закашлялся, чуть приоткрыл шлем, чтобы сплюнуть кровь, а затем снова опустил забрало. Он двинулся вперёд.

– Подожди! – стоявшая на коленях Талантресс поймала его за руку.

Кален спокойно тряхнул рукой и расстегнул перчатку. Цеплявшаяся за неё Талантресс упала прямо на свою высокоблагородную задницу.

– Стой! – крикнула та. – Вернись сейчас же!

Воин продолжил забег, но на этот раз немного медленнее – всё-таки бой не прошёл даром. Ну и поделом – заслужил. Юная леди Роринхорн встала и попыталась догнать его, но мужчина не обратил внимания. Кален растворился в тумане, ориентируясь по голосу Мирин и зелёному свечению.

Чем дальше пробирался Кален, тем гуще становился туман. До рыцаря дошло, что он приближался к источнику, но вскоре воин потерял чувство направления и слепо плыл по вязкой дымке. Всё болело, лёгкие задыхались, а сердце и не думало замедлять бешеного ритма. Кален поддерживал нестерпимо болевшую левую руку. Такое чувство, что на грудь ему уселся тот самый полуорк.

– Ещё нет, Око Правосудия, – прошипел сквозь зубы Дрен. – Ещё нет.

Кален попытался исцелить себя, надеясь, что доказал собственную доблесть, но ничего не вышло. Рыцарь сжал зубы и пошёл вперёд.

Кален был один в пустом, чёрно-сером мире, а вокруг клубился туман.

– Мирин! – выдохнул мужчина. Такое чувство, что сделай он вздох, тут же упадёт.

– Кален, – раздался голос девушки, снова ведущий вперёд. – Кален… – шатаясь, Дрен поднял украденную рапиру и пошёл вперёд, но там был лишь туман.

– Покажите себя! – выкрикнул мужчина. – Трусы!

Словно в ответ туман расступился, и Кален увидел женщину, из чьих сложенных рук сочилась дымка. Зелёный свет окружал её пальцы – магия. Рядом с ней стоял вор – судя по его виду, он боялся того, что творит женщина, больше всего остального. В руках он держал обмякшую девушку в красном платье.

– Что-то прервало моё заклинание, – пробормотала женщина глубоким резким голосом, который никак не соответствовал её стройному телу. Колдунья выглядела как обычная человеческая женщина, но подобным голосом могло бы разговаривать чудовище. – Это девчонка. Каким-то образом, без сознания, она…

– Тогда положим этому конец! – вор обнажил кривой кинжал и занёс его над Мирин.

– Нет, глупец! – взревела женщина.

Кален рванулся вперёд и вонзил кинжал бандиту в грудь. Ошеломлённый мужчина посмотрел вниз на клинок, затем на с трудом дышавшего Калена. Он споткнулся и уронил Мирин.

Кален прыгнул и успел поймать девушку – та почти ничего не весила. Дрен бережно прижал её.

Голос произнёс активирующее слово – это было больше похоже на скрежет могильной плиты – и Кален оглянулся на женщину. Та потянулась рукой в перчатке, больше напоминавшей лапу с когтями, к его лицу и пальцем коснулась брови.

Чужая сила завладела им – злая и ненасытная, высасывавшая из тела жизнь. Разряд молнии ударил по рыцарю, заставив взвыть от боли даже кости. Обессилевший Кален упал на колени.

– Что ж, – сказала женщина с замогильным голосом. – Вот что случается, Сэр Дурак, когда ты переходишь дорогу сильнейшей волшебнице Глубоководья.

Женщина подняла руки и начала плести заклинание, которое, как предполагал Кален, отправит его в могилу. Между ладоней волшебницы вперемешку мелькали огонь и тени – так, наверное, выглядело пламя Девяти Адов.

Вот так всё и окончится,подумал Дрен.

Взор рыцаря затуманился, и он провалился в благословенное забытье.

Глаза Мирин раскрылись, и аллею залил голубой свет.

Глава 26

При свете странной вспышки Мирин сначала увидела беспомощного Калена, стоящего на коленях, а затем женщину – мёртвую женщину с фальшивым лицом – нависшую над ним.

– Нет, – сказала девушка не своим голосом.

Мирин рванулась вперед и схватила Авэрин за руку, пытаясь сделать всё возможное, чтобы остановить убийственную магию. Она хотела отобрать магические силы, вырвать их у Авэрин, чтобы магия не затронула Калена. И Мирин это удалось.

Огни, мелькающие вокруг пальцев Авэрин, потухли, перетекли на руки Мирин, ярко засиявшие голубым светом. Волшебница замерла с открытым ртом.

Не думая о том, что она делает, почти бессознательно, Мирин усилием воли нанесла Авэрин удар. Вспышка ослепительного красно-чёрного пламени —женщина с треском и шумом врезалась в кирпичную стену. От удара посыпалась крошка.

Мирин с содроганием и ужасом посмотрела на свои руки. Синие руны распространились по предплечьям, почти полностью покрыв кожу. Сила удивительным образом наполнила покрывшееся мурашками тело дрожавшей девушки. Туман вокруг закипел, испаряясь от исходящего от нее жара.

– Будь ты проклята! – прошипела Авэрин замогильным голосом. – Ты не знаешь, что делаешь, девчонка. Это мои силы! Как ты?..

– Заткнись! – крикнула Мирин. Похищенная магия ударила Авэрин в грудь, сотрясая здание позади неё. В стене образовалось отверстие, и через эту трещину Мирин увидела общий зал таверны.

Авэрин казалась невредимой, но зрачки женщины расширились. А потом глаза стали ярко-красными, и из них потекли кровавые слёзы.

– Как ты это делаешь? – зарычала Авэрин в отчаянии. – Ты лишь дитя!

Мирин лишь направила на неё руки – из них вырвалось светлое, голодное пламя, не похожее ни на что виданное ею доселе, прямо на Авэрин. Волшебница завопила от боли и страха: кожа съёжилась, пошла пузырями и ожогами; кирпичи вокруг раскалились докрасна, зашипели и начали дрожать, словно оказались между кузнечным молотом и наковальней; чёрный плащ и платье начали тлеть и расползаться, и вскоре Авэрин осталась без одежды. На глазах Мирин тело волшебницы содрогалось и заживо сгорало, но та не могла ничего противопоставить силе девушки. В глазах Авэрин стояли ярость и ужас.

Губы Мирин растянулись в усмешке, а в голове возникла непрошенная мысль – принадлежавшая ей, но в то же время чужая: это послужит ей уроком.

Затем Мирин услышала новые звуки: сдавленные, резкие, они доносились откуда-то с земли. Она посмотрела вниз на Калена, зашедшегося в приступе. Дрен сдернул с себя шлем, и Мирин увидела, что мужчину рвало кровью прямо на мостовую.

– Ми…Мирин ... Ст..стой ...

Дрен посмотрел на неё, и Мирин ахнула. Его кожа сморщивалась, как у Авэрин, глаза стали красными, а из них сочились кровавые слезы.

Девушка огляделась и увидела других людей, которых тошнило и рвало – тех, что были внутри таверны, и кто подошел посмотреть или помочь. О Боги, что она делает?

Сила, удерживающая Авэрин у стены, ослабла, и старуха набрала воздух в лёгкие. Она посмотрела на иссушенные руки, а затем, коснувшись лица, закричала.

Мирин повернулась и в ужасе прикрыла ладонью рот. Больше не было красивого лица и тела – остался лишь иссохший труп. Мало того, туловище волшебницы ударилось о стену таверны с такой силой, что его расплющило о поверхность здания. Сквозь тело выпирали кирпичи, словно массивные, плотные наросты. Красные глаза не были мертвы, но они не были и живыми. Мирин распознала в этом подлинном теле женщины – Мирин не знала, откуда взялось это слово – лича. Неупокоенный кошмар.

– Моё лицо! Моё тело! – вопила Авэрин. – За это ты умрёшь, девчонка!

Внешний вид волшебницы был фальшивкой, созданной с помощью магии – впечатанный в стену труп был наглядным тому подтверждением. Магия Мирин перечеркнула годы, а, возможно, и десятилетия напряжённой работы с заклинаниями для достижения личем желаемой красоты. А где огромное количество заклинаний для изменения облика, там и, скорее всего, невероятные муки и боль.

Авэрин пронзительно выкрикнула какое-то слово. Мирин отпрянула, но это не было нападением. Шипя от боли и гнева, лич исчезла, прихватив с собой часть стены – и оставив что-то от себя.

Мирин с болезненным криком закрыла глаза и сжала кулаки. Она волевым усилием попыталась заставить магию исчезнуть.

Та не исчезла.

Окутавшее Мирин чёрное пламя контролю не поддавалось. Девушка кричала, пытаясь потушить его, но, казалось, пламя ожило и существовало само по себе. Оно танцевало вокруг Мирин, радостно поглощая всё, чего касалось.

Мирин не могла остановить его.

– Мирин, – послышался голос среди хаоса.

Голос принадлежал Калену – его силуэт расплывался, словно мужчине приходилось прилагать усилия, чтобы не исчезнуть. Рука в перчатке крепко схватила её – странно, правая рука была в перчатке, а левая обнажена; девушка взяла было его за руку, но тут же вспомнила, что произошло после прикосновения лича. Мирин в ужасе отшатнулась.

– Мирин, ты можешь это остановить, – глаза Калена налились кровью, но голос оставался спокойным.

– Я не могу! – заплакала она, и едва успела отвернуться. Сила сорвавшихся с губ слов сокрушила шпиль на соседнем здании, который вырвало из монтажного крепления, и он стал падать – самым неотвратимым образом – прямо на них.

Кален схватил Мирин в охапку и бросился в сторону. Остроконечный камень разлетелся вдребезги на брусчатке поблизости от них. Кален вцепился в Мирин твердыми и холодными, словно гробовые гвозди, пальцами.

– Остановись! – крикнул Дрен. – Прекрати это немедленно!

Мирин застонала, и земля начала дрожать. Здания вокруг них затряслись и стали разрушаться. Стена взорвалась в сине-белом пламени, а камни с кирпичами разлетелись в стороны, словно спеша убраться от эпицентра взрыва – или, наоборот, чиня ещё больший хаос. Вокруг кричали люди, их беспрестанно рвало – пищей, как надеялась Мирин, а не кровью или ещё чем.

– Тихо, – прошептал Кален. – Всё хорошо. Тебе нужно успокоиться.

– Я не могу! – разрыдалась девушка. Тело дрожало, полностью выйдя из-под контроля.

Лицо Калена оказались так близко, что Мирин видела себя в его глазах: голубые татуировки покрывали почти всё её тело. В них словно была запечатлена собственная история, которую Мирин могла прочесть.

– Успокойся, – ещё раз прошептал Кален. Их лица были рядом, но не касались друг друга. Их губы были рядом, но не целовали друг друга. – Прошу.

Медленно – очень медленно – сердце Мирин перестало биться так сильно. Крики и рыдания утихли, дыхание замедлилось. Дома перестали дрожать, и голубое пламя стало угасать, пока не потухло.

Наконец, синий туман исчез, и они остались на улице одни – Кален лежал сверху, обнимая, защищая её от ужасов ночи и самой себя.

Он не шевелится,поняла девушка.

– Кален? – позвала девушка. – Кален!

– О-ох, – застонал он и, кашляя, откатился в сторону. – Не так... не так громко.

Мирин поцеловала бы его, но кто-то подошёл к ним, и девушка подняла глаза. Те самые головорезы и похитители, напавшие на балу. Многие были изранены и покрыты синяками – как результат нападения Калена, а может и разразившегося магического хаоса. Глаза Дрена блеснули, и он надел шлем, приготовившись к битве.

Нет. Мирин должна остановить это. Слова сами просились ей на губы.

– Нет, – Кален встал на колени и закашлялся, силясь подняться на ноги. – Нет, не делай этого.

– Всё в порядке, – она ласково провела по шлему рукой, от которой всё ещё исходило голубое сияние. – Это моя, – произнесла девушка. – Просто магия.

– Просто... – Кален сплюнул. – Простомагия?

Мирин развела руки и начала читать заклинание. На этот раз на смуглой коже девушки не было синих рун. Слова этого заклятия были начертаны у неё на сердце, хотя до этого девушка их и не знала. Мирин ощущала чистоту исходящей от неё магической энергии – без примеси тьмы, исторгнутой из ужасного лича. Каким-то образом Мирин выпила силы Авэрин, но при этом не смогла совладать с ними.

Никогда больше не будет девушка пытаться совладать с подобными силами. Никогда.

– Прочь, – произнесла Мирин, меж её пальцев заискрились магические разряды.

Мужчины заколебались.

– Прочь! – крикнула Мирин, и волшебное пламя дугой сорвалось с рук.

Объяснять ворам в третий раз не понадобилось. Они бросились наутёк.

Мирин позволила волшебной силе ослабеть и сойти на нет, и, наконец, перевела дух. Она чувствовала себя уставшей – даже истощённой. Мирин присела рядом с Каленом. Его дыхание было неровным, лицо испачкано кровью, но глаза сияли ярко, словно бриллианты.

Девушка так хотела поцеловать его, но боялась. Вместо этого Мирин прижалась лбом к его лбу.

– Я… Кален, я…

Зрачки Дрена расширились, и он отшвырнул девушку в сторону. Ударившись о мостовую, она поняла зачем.

Тот самый вор, который нёс её – которого Кален ударил – был позади них с изогнутым клинком в руках. На острие были фиолетовые мазки – Мирин знала, что это яд. Рапира Калена – так и торчавшая в воре – с болезненным скрежетом царапала камни мостовой. Изо рта бежала кровь. Глаза мужчины были полны боли и ненависти, из них текли красные слезы.

– Сука, – прохрипел вор, медленно шагая к Мирин. – Сейчас я тя…

Негодяй выбросил руку с кинжалом. Тот бы угодил Мирин в грудь, но Кален кинулся вперёд и сцепился с вором. Мирин ошеломлённо смотрела, как они боролись, нож всё приближался к незащищенному лицу Калена. Затем лезвие резануло по щеке, и девушка закричала.

Взгляд вора скользнул по ней, и, к счастью, он отвлёкся от Калена. Дрен ударил злоумышленника снятым шлемом в лицо, заставив того отшатнуться, а затем с силой стукнул его туда же кулаком в перчатке и разбил нос. Прежде, чем вор смог сбежать, Кален схватил того за запястье. Бандит попытался вывернуться, но раздался хруст, и он закричал.

– Кален, остановись! – всхлипнула Мирин.

Кален отвлёкся на крик, и мужчина, ударив рыцаря в челюсть, опрокинул Дрена на землю. Вор закашлялся и отскочил. Кален бросился было за ним со сжатыми, словно когти, пальцами.

– Стой! Пожалуйста! – Мирин плакала, из её глаз по щекам бежали крупные слёзы. Конечно, этот мужчина напал на неё, да, но она должна была остановить Калена. Он все-таки не зверь, а человек – и девушка хотела, чтобы человек не стал чудовищем.

Услышав ее слова, Кален обернулся и стиснул Мирин в объятиях. И хотя она знала, что они оба того и гляди упадут от усталости, она почувствовала себя в безопасности.

– Тихо, – пробормотал Кален. – Хорошо, всё хорошо.

– Боги... – сердце Мирин замерло. – Всё хорошо? Кален…тебя отравили!

Она коснулась пальцами раны на щеке, куда пришёлся удар смазанного ядом ножа. Там, под кожей, появились зеленовато-чёрные прожилки, по которым яд проникал в кровь. Они уже распространились на пол лица. Мирин не понимала, каким образом она смогла это увидеть – девушка знала, что на подобное не способна.

Прямо на её глазах яд начал прекращать своё действие. Вены снова мало-помалу стали розовыми, чернота под кожей уменьшилась и исчезла полностью.

Дрен выглядел не меньше удивлённым, чем Мирин.

– Моё благословение, – прошептал он.

Мирин ощутила силу, непохожую на её – божественной природы, а не волшебной – наполнявшую мужчину. Пальцы Дрена легли на щёку поверх её пальцев, и Мирин наблюдала, как ладонь Калена осветилась белым светом, так ярко, что были видны кости. Свечение распространилось с пальцев по всей руке и медленно окутало порез. Воин выдохнул с удивлением и облегчением.

– Я не понимаю, – прошептала Мирин, но каким-то образом она всё же поняла. Калена спас его бог.

Дрен тряхнул головой.

– Хельм… нет. Триединый Бог, – объяснил он. – Он... Он ещё не закончил со мной, – Кален крепко обнял её и положил голову на плечо девушки.

Мирин издала глубокий, испуганный вздох. Она всполошилась, решив, что Кален умер, но слышала дыхание мужчины. На глаза девушке навернулись слёзы.

Они с Каленом стояли, обнявшись на пустой улице. Мирин понимала, что скоро им придется уйти отсюда – до появления Стражи – но сейчас они вместе могли просто передохнуть.

Где-то над их головами, высоко в небесах, начался мелкий дождь.

На крыше разрушенной таверны в лунном свете показалась фигура полуэльфийки с багряными волосами.