Текст книги "Кодекс Оборотня 3 (СИ)"

Автор книги: Эрик Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Я почувствовал, как оба человека занервничали. Вид идеально красивого молодого, нетронутого ни одной морщиной лица, величественного и немного надменного, на людей подействовал подавляюще. Министр, как ни старался выглядеть хладнокровным и уверенным в себе, не смог скрыть эмоции. На его физиономии отобразился весь спектр: от зависти до злобной ненависти.

Мидир остановился напротив нас, посмотрел на сержанта с министром, потом остановил взгляд на мне.

– Руари, ты привел сюда тех, на кого думаешь переложить выбор? Хотя на самом деле это только твой выбор. Как бы он тебе ни претил, – произнес он.

– После того как познакомился поближе с этим замечательным человеком, я немного пересмотрел свои моральные принципы, – заметил я, кивнув на Джека.

– Руари, какого черта происходит? – зашептал мне Фалви.

Но я не ответил. Мидир посмотрел на министра.

– Итак, Джек Кейн, ты знаешь, зачем ты здесь? – спросил Мидир у Кейна.

– Оборотень сказал, что ты знаешь способ, как уничтожить древнего некроманта.

– Руари Конмэл это тоже знает, – ответил Мидир, окатив министра презрительным взглядом. – Тебя он не для этого сюда привел.

– Для чего же? – нахмурился министр.

– Чтобы ты услышал одну старую историю.

– Мне не нужна никакая история! – Кейн раздраженно смотрел на повелителя сидов. – Я пришел сюда только затем, чтобы узнать, как убить некроманта! Байки рассказывай детям, король Мидир.

Мы с сидом переглянулись.

– Узнаешь после истории. Она не слишком долгая. Прежде чем я начну, Джек Кейн, ответь, если перед тобой будет выбор: защитить семью или выполнить свой долг, от которого зависит жизнь тысяч, что ты выберешь?

– Я военный человек, – хмуро отозвался министр. – Долг превыше всего.

– И ты поклянешься, Джек Кейн?

Министр переглянулся с Фалви.

– Я клянусь, что выбрал бы долг, а не семью, черт тебя побери! Рассказывай уже.

– Когда-то давно, Джек Кейн, ты жил в живописном тихом местечке Клара-Вэйл. Вокруг леса, озера. У тебя была жена и маленькая дочь. Однажды ты увидел, как дочь играет с белым щенком, и даже захотел взять его в дом. Пока не понял, что это был волк, да не просто волк, а оборотень!

Министр сжал руки в кулаки так, что даже хрустнуло в суставах.

– Откуда тебе известно об этом⁈

– Я многое знаю, смертный. И, пожалуй, все-таки начну с другой истории. Тысячу лет назад в междоусобной войне был убит король оборотней. Тот, кто запятнал себя позором. Тот, кто забыл о благородстве и законах, кого заклеймили за людоедство. Три самых могущественных на тот момент рода собрались вместе и кинули жребий, где будет храниться королевский Кодекс. У каждый семьи был кодекс, но только одна книга была отмечена магией. Только в ней имена заклейменных перечеркивались, если кто-то становился нарушителем древних законов. Жребий хранить книгу выпал роду Конмэлов. И много столетий никому не было дела, что она хранилась у них. Междоусобицы продолжались до того времени, когда люди узнали о магии и волшебном народе. А потом началась война с людьми. Но только одному из оборотней пришла в голову мысль стать новым королем.

– Кому же это? – спросили министр и Фалви одновременно и посмотрели на меня.

– Его имя вам обоим известно – это Туал Артегал, – продолжил Мидир. – Позволишь показать смертным твой Кодекс, Руари Конмэл?

Я кивнул. Мидир прочел заклятие призыва и перед нами на изумрудной траве легла огромная книга. Я открыл ее, перевернув плотные, пожелтевшие от времени пергаментные страницы.

– Посмотрите на род Артегалов, – продолжил Мидир. – Видите там последние три перечеркнутых имени?

– Туал Артегал, – задумчиво повторил Джек. – Это же дед Фэлана…

– Да.

– Я застрелил его много лет назад.

– Тебе этого не простили, Джек Кейн. Следующим людоедом стал сам Фэлан. Его отец Даллан Артегал настолько сильно любил своего единственного ребенка, что скрывал ото всех позор семьи, и не стал поступать, как велел обычай. Даллан не изгнал сына. Но была одна книга, что могла раскрыть их семейную тайну. И Даллан решил завладеть Кодексом, а заодно избавиться от тех, кто мог бы владеть им. Один род за тысячу лет сгинул. Остались Конмэлы и Лехри. В то время Мак Конмэл был занят делами политики и проводил больше времени среди людей, чем со своей семьей. Поэтому старший Артегал решил избавиться только от деда Руари. А вот могущественный род Лехри, в котором было много молодых и сильных мужчин, и который бы мог заявить свои права на владение королевским Кодексом, казался ему серьезной проблемой. Даллан пришел к деду Руари, зная, что тот не одобряет действий сына. Попытался на этом сыграть и настаивал на том, чтобы тот отдал Кодекс. Сулил, что Артегалы объединят все рода и тогда победят в войне с людьми, обретут свободу. Дед Руари ответил, что Артегалы – позор для всех родов оборотней, что никто и никогда за ними не пойдет, даже ради победы над людьми. Даллан ушел, а через короткое время ловко подставил старшего Конмэла. Открой свое родовое дерево, Руари Конмэл.

Я перевернул еще несколько страниц. Министр глянул на древо и воззрился на сида, ожидая продолжения.

– Твоего деда казнили за людоедство, – мрачно заметил Фалви. – Почему же…

– Его имя не зачеркнуто в Кодексе? – Продолжил за смолкшего сержанта Мидир. – Значит, он не совершал того преступления.

– Были показания свидетелей! И были убитые!

– Показания гномов сделали из него чудовищного убийцу, но он таковым не был, – сказал Мидир. – Он всего лишь защищал свою жизнь и жизнь своей невестки и ее новорожденной дочери.

Фалви с недоумением посмотрел на меня.

– Если Маку было об этом известно, почему он ничего не предпринял? У него имелось влияние! Докажи он обратное, это бы сняло с семьи плохую репутацию!

– У него с дедом были сложные отношения. А деда убили до моего рождения. Так что поговорите лучше с Маком сами, – хмуро отозвался я.

Видя, что сказать мне больше нечего, Мидир продолжил:

– Увидев, как легко получилось убрать с дороги старшего Конмэла, Даллан взялся за семью Лехри. Он отправил анонимное письмо в Министерство с доносом, что все Лехри – людоеды и что они замышляют подчинить себе остальные рода оборотней, чтобы начать войну. Это дело поручили вести капитану Финну Фалви. Однако из-за того, что семейство Лехри было весьма многочисленным, расследование затянулось. И тогда Даллан Артегал придумал очень изощренный способ быстро избавиться от них, а заодно отомстить тебе, Джек Кейн, – поймал маленького Эйда Лехри и притащил его на ваш двор, сказал, чтобы тот подружился с твоей дочерью и играл с ней. Им обоим было по четыре. И детям действительно оказалось легко подружиться.

Я увидел, как министр напрягся.

– Даллану Артегалу только оставалось подождать момента, когда ты, Джек Кейн, распознаешь в щенке оборотня и выяснишь, чьей семье он принадлежит. После этого Даллан пришел в твой дом и убил твою жену. Хотел убить и дочь, но ее схватил Эйд Лехри и унес в лес.

Мидир смолк. Смотрел на Охотников.

– Наверное, нет смысла рассказывать, что было дальше? Вы оба это знаете.

– Мы пошли по следу волчонка. Нашли его, но не ее, – У Джека на лбу проступила испарина. Он тяжело дышал от жутких воспоминаний.

– Судьба остальных членов семейства Лехри была решена, хотя капитан Финн Фалви не нашел на них ничего. Ты же, Джек Кейн, не смог остановиться и просто мстил всем подряд, – завершил Мидир. – Под любыми предлогами. Другим родам оборотней тоже, стоило им попасть под малейшее подозрение.

Я смотрел на Фалви. Он казался бледной тенью.

– Да, Джек Кейн, ты даже не пощадил возлюбленную лучшего друга.

– Покажи, Руари, – выдавил из себя Фалви.

Я перевернул еще несколько страниц.

– О, проклятье! Джек! У Лехри нет ни одного перечеркнутого имени! Ни одного…

Сержант сжал пальцы в кулак, прикусил губу, но из его нутра все же вырвался горестный возглас.

– Мы пришли, чтобы узнать, как уничтожить некроманта! – процедил сквозь зубы министр. – К черту оборотней!

– Я думаю, ты заслужил это знание, Джек Кейн, – кивнул Мидир, но, наверное, только я за этой пафосной фразой различил злую насмешку. Король сидов бросил на меня быстрый взгляд и продолжил: – Любой некромант продлевает свою жизнь, питаясь чужой жизненной силой. Каждый их них желает жить вечно. Но это невозможно даже для сильнейших из них. И лишь один возомнил, что добьется невозможного – доберется до нашей страны, где время остановилось в волшебных холмах, и заберет вечную молодость у меня и моих подданных. Получиться у него это может только в одном случае: если его увлекут в хоровод танцующих и вместе с ними он зайдет внутрь холма. Но никогда до сих пор некромант не мог найти даже прохода к нашим холмам.

– Так вы предлагаете устроить ловушку? Заманить его сюда, чтобы мы его уничтожили, прежде чем он войдет в волшебные чертоги? – спросил министр.

– Нет. Лишь то, что может сделать его жизнь вечной, убьет его.

– О чем вы? – Кейн с непониманием смотрел на короля сидов.

– Мы много столетий похищали людей. Время для них замирало в наших волшебных холмах. Они оставались такими же юными и молодыми, какими попадали сюда, но стоит им вернуться на землю людей, как время беспощадно заберет свое. Но если они вовлекут некроманта в свой хоровод и не вернутся обратно в холмы до закрытия портала, сила времени уничтожит того, кто много тысячелетий убегал от смерти, платя за свою жизнь тысячами чужих.

– И похищенные тоже погибнут? – спросил хмуро Фалви.

– Да.

– Это неприемлемо, – сержант хмуро смотрел на короля Сидов.

– Принять решение должен ты, Джек Кейн, – произнес Мидир. – Ты говорил о долге. Придется пожертвовать малым, чтобы спасти большинство. Я знаю, сколько уже проклято, и сколько продолжает медленно умирать, питая ненасытное полумертвое чудовище. Каждый миг вашего промедления он становится сильнее! А если ты надеешься получить иное решение от своих предателей-магов, его не будет!

Министр угрюмо смотрел на короля.

– Король Мидир прав, Финн. Все они пропали очень давно. Последние упоминания о похищениях сидами встречались почти сотню лет назад. У них уже близких родственников не осталось. Нам надо думать о тех, кого мы можем этим спасти сейчас!

– Нет, Джек! Нет! – воскликнул Фалви. – Так нельзя!

– Ты слышал? Они уже не принадлежат нашему миру! Вернутся – умрут! Я согласен!

– Постой! Здесь есть чертов подвох! – воскликнул Фалви.

Он посмотрел на меня. Посмотрел совершенно новым взглядом, словно видел меня впервые.

– При чем тут ты, Руари? Оборотни, Охотники – это все понятно. Но как ты связан с некромантом? Почему мор начался именно тогда, когда тебя подстрелили?

– Потому что некромант не получил еще кое-что, чего он желал, – ответил Мидир. – Источник магии, который бы ему позволил всего за несколько часов погрузить наш остров во тьму, отдать все живое на растерзание смерти.

– И что же это за источник?

Мидир указал на меня. Министр еще не понимал, в чем дело, а у Фалви разве что глаза на лоб не полезли.

– Да, сержант, я умею играть на флейте и мой день рождения на самом деле первого мая.

– Первого мая? Только первого мая может быть рожден Хозяин земель… Но ты⁈ Это невозможно! – воскликнул министр.

В моих руках возникла флейта. Я покрутил ее между пальцев, и она издала протяжное, почти угрожающее гудение, прогоняя через свое жерло воздух холмов. Министр и полицейский невольно попятились от меня.

– Эй, король Мидир будет пострашнее меня, – заметил я. – Это комплимент, если что, Ваше Величество.

Министр и сержант замерли, переглянулись, словно устыдившись, а король сидов усмехнулся.

– Но музыка сидов не убивает, а музыка Хозяина – да, – произнес Фалви. – Сколько жизней на счету этой флейты, Руари?

– Я не знаю. Она переходит от Хозяина к Хозяину.

Фалви нахмурился. У него еще остались вопросы, но я всем видом показал, что не собираюсь продолжать этот разговор.

– Так что же, Джек Кейн, ты будешь спасать человечество? – спросил Мидир.

Глава 17

Министр медлил с ответом всего лишь миг.

– Да.

Мидир совершил абсолютно некоролевский жест – плюнул на ладонь и протянул руку министру.

– Мы заключаем сделку. Как в старые добрые времена!

Кейну пришлось сделать тоже самое. Пока длилось рукопожатие, король сидов произносил пафосные слова:

– Я, король Мидир, клянусь отпустить похищенных моим народом смертных, чтобы они помогли победить черную злую погибель всего живого – последнего высшего некроманта – и обрели долгожданный светлый покой.

Не выпуская руки министра сид ждал ответных слов. Кейн молчал.

– Можешь повторить свою клятву о долге, Джек Кейн. И поклясться сделать еще кое-что для меня.

– Что? Я должен еще что-то сделать⁈

– С королями не торгуются, – шепнул я в спину министру. – Делайте, что говорят, или уйдете отсюда ни с чем!

– Амнистировать всех оставшихся из волшебного народа, которые незаслуженно попали под приказ об уничтожении. Отпустить всех пленников в вашем Министерстве! Всех! До последнего оборотня!

– Я не могу! У меня нет таких полномочий!

– В чрезвычайной ситуации у тебя нет полномочий? – Мидир расхохотался. – Тогда ты ничего не стоишь, Джек Кейн! За твою жизнь я не дам и медного гроша!

– Но я не могу позволить опасным существам разгуливать по улицам!

– Не беспокойся, за ними будет кому присмотреть, – Мидир кивнул на меня.

– Надо полагать, вы и для народа сидов просите амнистию?

Мидир снова захохотал, и мне показалось, что он министру в рукопожатии сломает руку.

– Прошу? Я? Никогда! О, поверь, наивный смертный, нам нечего бояться! Ни вас, ни ваших бульдозеров, срывавших холмы, ни продажных трусливых магов, что решили служить вам!

– Да клянитесь уже, Джек, черт вас побери! – рявкнул я, поняв, что еще чуть-чуть, и Мидир разорвет рукопожатие. – Или сделка не состоится.

Взгляд министра метнулся к Фалви. Сержант только едва заметно кивнул головой.

– Я, Джек Кейн, клянусь выполнить свой долг ради уничтожения некроманта. Я обещаю пересмотреть законы об опасных существах, отпустить всех, кто содержится пленником в министерстве…

– Всех, до последнего оборотня!

– Всех, до последнего оборотня… – произнес он и торопливо добавил: – Но я хочу за это получить Кодекс оборотней. Этот Кодекс!

Он кивнул на лежащую на траве книгу.

– Я не могу отдать тебе то, что не принадлежит мне, – заметил король сидов. – Об этом ты должен договариваться с оборотнем.

– Я отдам. Давайте уже закончим с этим, – разозлился я.

– Любой из нас, кто нарушит клятву, – умрет! – завершил договор Мидир и разорвал рукопожатие.

Министр так и остался стоять с протянутой рукой, онемев от последних слов. Очнувшись, подошел к Кодексу, с каменным лицом пролистал книгу. Потом посмотрел на короля сидов.

– Вам не будет сложно зажечь костер?

– Для чего?

Министр посмотрел на меня.

– Книга ведь теперь моя, Руари? Я могу делать с ней что угодно?

Я, сжав зубы, кивнул, уже зная, что он задумал. Мидир прочел заклятье. Алое пламя взметнулось вверх. Министр, ковыляя с костылем, с трудом подтащил к костру огромную книгу и опрокинул ее туда. И мы в полном молчании час ждали, пока она сгорит дотла. Вырывавшиеся со страниц языки пламени напоминали волчьи головы.

– И каков дальнейший план? – мрачно поинтересовался Фалви.

– Для начала одолжите мне свой телефон, – процедил я.

Сержант вытаращил глаза, но я уже протягивал руку. Фалви передал мне мобильный. Я набрал номер.

– Привет, Грэг! – сказал я и дальше заговорил на гэльском.

Король Мидир беззвучно смеялся, наблюдая, как я расхаживаю с мобильником.

– Кажется, что мы попали в дурной и совершенно абсурдный сон, – Фалви покачал головой.

Но я не обращал внимания на их взгляды. Следом я позвонил О’Шэннону. А вот последний звонок дался мне нелегко. Я набрал номер Джил. Мы говорили недолго, но мне удалось ее убедить. Только вот на душе было муторно от разговора.

– Это ты со своей девушкой разговаривал, Руари? – поинтересовался Фалви, внимательно смотря на меня. – И как ее фамилия?

– Салливан.

Сержант только присвистнул.

– Ты поговорил? Что дальше? – спросил министр.

– Мы пойдем туда, куда Руари позвал некроманта, – Мидир протянул повязки. – Вам придется надеть это, когда вы будете проходить под холмами.

– Ты думаешь, твоя девушка предаст тебя? – спросил Фалви.

– Она это уже делала, сержант.

– И снова предаст? Ты так уверен?

– Хотите мне рассказать про людей, которые не предают своих любимых? Правда?

Фалви смешался и отвернулся, а я завязал им обоим глаза.

Кровь падала тяжелыми каплями, ударяясь о дно подставленной кастрюли. Ее густой солоноватый запах раздражал горло. Зашипела, потухая, свечка. Хозяин бойни поспешно достал из старого комода новую, зажег от угасающего фитиля. Потом плеснул мне еще грога из термоса. Я потянулся в глубоком кресле, которое жалобно подо мной заскрипело, и, грея руки о кружку, устроился поудобнее. Хотелось просто заснуть здесь, на теплых овечьих шкурах, брошенных на кресло, под отдаленные раскаты грома. Гроза прошла стороной, уйдя в сторону горы Сливнамон.

Послышался звук знакомого мотора. Тихо зашуршал гравий под шинами, хлопнула дверь. Внутрь зашел Энгус О’Шэннон. Окинул помещение взглядом, задержавшись на висевшей под балкой туше забитой овцы.

– Рад тебя видеть, Руари! Сержант, – он кивнул Фалви и уставился на Кейна. – Министр? Вот уж не ожидал вас тут увидеть…

– Почему же?

О’Шэннон вопросительно на меня посмотрел.

– Руари, мне казалось, что мы способны управиться сами…

– Министр заключил с королем Мидиром сделку, пообещал расправиться с некромантом и спасти человечество, – с недовольством отозвался я. – Чего вам еще надо?

– Сделку? С Мидиром⁈ Пообещал что?

Мне показалось, что О’Шэннон самым непристойным образом начнет смеяться. Но он наткнулся на мой взгляд, и у него вышла только кривая усмешка.

– Ах вот оно что…

Фалви нервно поерзал на табурете, на лице его было написано подозрение.

– Вы в чем-то сомневаетесь? – Министр прожигал мага злым взглядом. – Король сидов описал механизм, как все должно произойти. Я этот способ, если вам так угодно, от имени Министерства одобрил. Все остальное – лишь красивые слова.

– Вы правы, простите, – произнес маг.

– А скажите, мистер О’Шэннон, а как давно вы знаете, кто такой Руари? – спросил неожиданно Фалви.

Я подавился грогом и закашлялся на его последних словах.

– Знаю что?

– Да кто вас тянет за язык, сержант? – прорычал я сквозь кашель. – Хотите потрепаться – поговорите лучше о погоде. Пойдемте прогуляемся, Энгус.

Мы вышли из домика.

– В странном месте мы решили встретиться, – заметил Энгус, когда мы отошли подальше от бойни, и вдохнул свежий вечерний воздух. – Кстати, когда ты звонил Джил, говорил ей, что ранен и чтобы она зашла ко мне и принесла для тебя лекарство, ты думал, что она предаст тебя? Расскажет все отцу? Ты ошибся. Она действительно заходила ко мне и забрала лекарство. Сюда придет она, а не ее папаша.

– У меня нет оснований больше верить людям, – произнес я. – Придет некромант.

О’Шэннон только пожал плечами.

– Так что же тут делает министр? Он действительно считает, что спасет человечество? Мне он всегда казался разумным человеком, несмотря на все свои «достижения» в охоте за волшебным народом. Но вы с Мидиром все же заморочили ему голову. А еще, Руари, ты мне не рассказал, откуда узнал о том, как уничтожить некроманта, и как нашел волшебные холмы.

– Не сейчас, это долгая история.

Маг кивнул, огляделся вокруг.

– Ты прав, пора уже.

Я зашел за сержантом и министром. Хлопнул Грэга по плечу. Он кивнул и полез на крышу. Мы оставляли пастуха в его маленькой бойне с хлипкими стенами, но за тройным магическим кругом, защищавшим от некроманта. Грэг уселся на заросшей травой крыше с биноклем, прибором ночного видения и ультразвуковым свистком. Я с ним условился, что, когда заявится некромант, он подаст сигнал. Я махнул ему рукой, и мы ушли в сторону соседнего холма. Около открытого портала стоял Мидир, смотрел на ясное небо и водил в воздухе пальцем, словно выискивал знакомые созвездия. В нескольких футах от него Брессалан укладывал хворост в будущий костер, кивнул мне.

Из холма вышло несколько сидов, расселись на маленьких принесенных с собой скамеечках, достали инструменты, и стали тихо перебирать струны арф. Со стороны могло показаться, что тут готовятся к концерту и музыканты начали последнюю репетицию. Я подошел к Мидиру, прислонился спиной к крутому, заросшему вереском склону.

– Не беспокойся, Руари Конмэл, – произнес король сидов. – Сюда придет тот, чье настоящее имя тебе известно, а не та, что разбила тебе сердце. Хотя… Финн Фалви, а твое оружие заряжено? – неожиданно выкрикнул он.

Сержант, который о чем-то разговаривал с министром, вздрогнул. С недоумением поглядел на нас обоих, но револьвер достал и проверил, после чего кивнул Мидиру.

– Вот и хорошо, – сказал тихо, словно самому себе, король сидов. – Да не дрогнет твоя рука.

– Вы от меня тоже собрались избавиться, Ваше Величество? – поинтересовался я.

– Не надо меня оскорблять, Руари Конмэл!

– Я и не думал…

– Думал. «Вы от меня тоже собрались избавиться, мистер Всезнайка?» Ты ведь это подумал, но сказал другое!

– Вы и мысли уже читаете?

– Нет-нет, только по твоему лицу, – палец Мидира сместился с созвездий, вычертил овал напротив мой физиономии, а король сидов улыбнулся и примирительно, с неожиданной грустью добавил: – Да, я знаю, что это будет очень больно, Руари Конмэл.

– Великая Луна! Не напоминайте мне о том, что я должен сделать!

Я пошел прочь, но едва сделал два шага, как уши неприятно резанул ультразвуковой свисток.

– Да какого черта⁈ – выругался я громко. – Какого черта⁈

– Это сигнал Грэга и это не некромант? – сказал О’Шэннон, догадавшись.

Скрипнув зубами с досады, что план посыпался, как трухлявое дерево, и ничего не ответив, я спешно направился в сторону бойни Грэга. Но через минуту уши ощутили еще один сигнал. Я встал как вкопанный, глядя во тьму, туда, где в полумиле от нас едва виднелся слабый огонек свечи. Развернулся и бросился обратно.

– Мидир! Он здесь!

О’Шэннон и О’Келли поспешили по тайной тропе подняться на холм и укрыться там. Король сидов хлопнул в ладоши.

– Я исполняю свою часть сделки, Джек Кейн, – сказал он министру. – Я отпускаю смертных.

Вверх взметнулось пламя разгоревшегося костра, заиграли сиды-музыканты. Вспыхивали один за другим воткнутые в землю по кругу факелы. Туман, скользнувший с вершины холма, раскинулся серебристым сияющим пологом. Из портала послышались пение и смех. Оттуда выходили и выходили люди. Молодые мужчины и женщины, подростки и дети… А впереди всех шла четырехлетняя девочка в шелковом, как у маленькой принцессы, светло-зеленом платье. У министра, когда он узнал ее, вырвался стон, как будто он умирал.

– Не может быть! – прошептал он. – Этого не может быть!

Девочка вдруг остановилась, словно узнала кого-то, потом на ее нежном лице расцвела искренняя радостная улыбка и она бросилась к нам. Министр уже протягивал руки ей навстречу, но она подлетела ко мне и обняла.

– Руари! Я так рада тебя видеть!

– Мелисса, – я опустился на одно колено перед ней, закрывая глаза и зарываясь лицом в ее волосы, пахнувшие медом и почему-то корицей. Там, среди золотистых локонов, спряталась прядка, в которую были вплетены белокурые волосы.

– Король Мидир много рассказывал о тебе! – продолжила она радостно болтать. – Он сказал, что ты брат Эйда.

– Кузен, – поправил я.

– Все равно брат! – она засмеялась. – И ты даже похож на него. Но он был бы еще красивее, если бы вырос как ты! Не обижайся только!

– Конечно, нет.

– И у него не рыжие волосы. Они у него были белые, как утренний туман!

– Я знаю.

– Он мне обещал, что, когда вырастет, мы поженимся! В Ночь Большой Луны!

Она вдруг отвернулась от меня и посмотрела на потрясенного министра.

– Зачем ты убил его, папа? – спросила она. – Эйд был добр ко мне. Он любил меня. И он спас меня! Спас от людоеда! А ты… Зачем ты так жестоко поступил с ним? Он не заслужил этого!

– Мелисса, прости! Пойдем со мной, я все тебе объясню…

Джек снова протянул к ней руки, но она прижалась ко мне, обняла за шею, а на плечо Джека легла рука сержанта, и только тут до министра дошло окончательно.

– Мелисса! Нет! – заорал он, но тут же смолк, глухо рыдая, и снова протянул руку. – Только обнять. В последний раз.

– Нельзя. Тронете ее и разрушите волшебство. Она умрет мгновенно.

– Но почему ты можешь⁈

– Потому что я принадлежу к волшебному народу, а вы – нет.

Я вздохнул. Эмоции, бурлившие вокруг меня и во мне самом, сводили с ума. Я снова глубоко вдохнул запах, все еще сохранившийся в белокурой прядке.

– Прости, Мелисса, – прошептал я. Мне показалось, что еще чуть-чуть – и я сам уже не отпущу девочку туда, куда не хотел отпускать ее отец.

– Не переживай, Руари! Я скоро встречу Эйда, где бы он ни был!

Девочка посмотрела на небо, улыбнулась мечтательно и, вырвавшись, упорхнула от меня, как маленькая юркая птичка. Ее рука легла в ладонь еще одной девочки, и они закружились с остальными в танце. Министр стоял раздавленный, растоптанный. Смотрел на мелькающий у него перед глазами хоровод невидящим взором, а по бледным щекам текли слезы.

– Так значит?.. – выдавил Фалви.

– Моя мать в девичестве носила имя Лиадан Лехри, – подтвердил я догадку сержанта. – Наверное, сдержанность мне от нее досталась. Знаете, сколько ей пришлось приложить усилий, чтобы не убить вас за все эти года? А теперь уведите министра к магам и приглядите за ним, чтобы он не нарушил свою клятву. Дальше… всем будет тяжело, сержант.

– Ты убил наповал, Руари, – едва слышно произнес Фалви. – И меня тоже…

Он потащил Джека за собой, обходя танцующих. Я метнулся в сторону, почувствовав отдаленную угрозу.

Музыка звучала все громче и громче. Жарко пылали факелы и костер, освещая танцующих. Салливан, внезапно вынырнув из тьмы опустившейся ночи, застыл на самой границе света и тени. По его лицу скакали всполохи света, цветные тени от тончайшего шелка одежд танцующих. Потом его взгляд переместился дальше, на раскрытый в холме заветный портал. И наконец безразличная, лишенная малейших эмоций маска была разбита. В мутных глазах некроманта отразилось торжество. И все же он сомневался. Обернулся назад, глядя во тьму, туда, где была хижина Грэга, но потом, приняв решение, сделал шаг вперед. Танцующие были слишком увлечены, проносились мимо него с песнями и смехом. Салливан же шел, выискивая взглядом свободную руку.

– Зачем ты пришел сюда? – спросила за его спиной девочка. – Чтобы мы научили тебя танцевать?

– Да, – улыбнулся Салливан, обернувшись. – Кто ты? Принцесса?

– Да, – отозвалась Мелисса с улыбкой, скрестив за спиной пальцы. – Пойдем? У тебя красивый перстень. Ты тоже король, как мой папа?

– О да, – усмехнулся Салливан.

Мелисса взяла его за руку, а за другую руку Салливана подхватила молодая женщина.

– Какого серьезного мужчину занесло в наши холмы, – произнесла она. – Я – Шейла! Давай же танцевать!

Я стоял во тьме, смотрел, как кружится хоровод, как ведущая его Мелисса ловко закручивает фигуры, превращая цепочку людей, следующих за ней, в сложный лабиринт, в центре которого оказался некромант. В моих руках уже давно лежала флейта. Я видел, как Салливан улыбался. Ему теперь оставалось дождаться рассвета, когда все танцующие должны вернуться через портал в волшебные холмы, и заполучить желаемое. Но я знал, что этого не произойдет.

Я поднес к губам флейту и закрыл глаза.

Глава 18

Ночь. Мое дыхание рождает тихий звук, похожий на шум ветра, и пробуждает ветер настоящий. Он приглаживает длинные травы, плетет из них сложные узоры – они тоже как лабиринты, из которых нет выхода. Путник, угодивший в них, не выберется никогда.

Я дую сильнее. Мелодия незаметно вплетается в музыку сидов, а потом звук флейты внезапно становиться мощнее, заглушая хрустальные звуки арф, начинает свою тему. Ночь наполняется золотыми искрами. Они, как звезды, срываются с неба, пропарывая полог тумана. Костер тоже выстреливает целым снопом искр и гаснет. Вместе с угасшим костром проход в холме закрывается, в нем едва успевают скрыться сиды-музыканты. И страна вечной молодости исчезает, оставив своих приемных детей без крова и бессмертия.

Некромант пытается вырваться, но, пока звучит музыка, никто не может разомкнуть рук и люди продолжают свой танец. Только звук флейты поддерживает их жизнь. Искры жгут их кожу, легкая шелковая одежда вспыхивает, как подожженная паутина, осыпается на траву мелким пеплом. Салливан орет, пытается читать заклятия, чтобы призвать своих мертвых слуг, но золотые искры залетают ему в рот, жгут язык и глотку, не позволяя больше произнести ни слова.

С каждой нотой я выдыхаю одно из имен некроманта, которые когда-то открыла на проклятом шоссе последняя баньши. Каждое имя словно срывает с него пласт времени, разрушает частицу прожитой им невероятно долгой жизни.

Кожа Салливана съеживается, слезает белыми струпьями, сгорает, не долетев до земли. Он стареет, съеживается, как гниющая слива.

Шейла, Мелисса и ближайшие к ним люди превратились в окаменевшие фигуры из пепла. Это страшная застывшая цепь из скелетов намертво держит некроманта, который все еще пытается вырваться. Но к нему подходят люди, с двух разных концов цепи, дотрагиваясь, обжигают своего врага и медленно рассыпаются в прах. А на их место становятся новые. Круг сужается. Они смеются ему в лицо, терпя укусы искр. Смеются презрительно и бесстрашно, как смеялись бы в лицо неминуемой смерти.

Когда остается непроизнесенным одно имя, лицо некроманта больше похоже на оскаленный череп, в котором каким-то чудом сохранились глазные яблоки. Под его ребрами ничего нет. Там не бьется сердце, там копошится нечто, похожее на огромного черного, перевернувшегося на спину жука-могильщика.

А за моей спиной подкрадывается тьма. Скользит под землей, как ядовитая черная змея в своей узкой норе, и выныривает передо мной. Вместе с облачком пара в заледеневший воздух я выдыхаю последнее имя – настоящее имя некроманта. Аунан!

– Забери только то, что принадлежит тебе! И убирайся вон! – говорю я тьме, на миг отведя флейту от губ.

Тьма прокатывается надо мной волной, обдав холодом, принимает вид огромной черной кладбищенской крысы, вцепляется в остатки плоти некроманта, в кости, рвет это все на мелкие куски, чтобы добраться до его черной души, скрывавшейся тысячелетиями за чужими именами и жизнями.

Добравшись до желаемого, она заглатывает это целиком, опять же как змея, и огромной черной гадюкой ускользает прочь.

Флейта смолкает, потому что у меня уже кончились силы. И тут же гаснут искры. Мне кажется, что мир кружится вокруг меня, хотя ничего нельзя различить, кроме черноты. В какой-то миг я подумал, что потерял сознание. И вдруг в темноте вспыхнул магический огонек.