Текст книги "Кодекс Оборотня 3 (СИ)"

Автор книги: Эрик Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

С холма спустился О’Шэннон. Осторожно ступая по пеплу, он дошел до центра, где стояла жуткая, слепленная из скелетов скульптура, которая при его приближении рассыпалась. О’Шэннон остановился, спешно прижал к лицу белый платок, чтобы не вдохнуть частицы праха, поднял обугленный оскаленный череп. Потом отбросил его прочь, напряженно вглядываясь во тьму.

– Почему ты не отзывался раньше, Хозяин земли? – негромко произнес он. – Мы давно разыскивали тебя. Ты был нам так нужен!

– Я знаю, – прошептал я.

– Руари? – пораженно воскликнул О’Шэннон, расслышав и узнав мой голос. – Не может быть!

Он подошел, магический огонек, двигающийся перед ним, осветил меня. Флейта все еще была в моих руках.

– Ты был всегда рядом! – сокрушенно воскликнул маг. – Ты все знал! Но почему…

– Сейчас мне хотелось бы побыть одному, Энгус, – прервал я его. – Это были хорошие люди…

Я поднес к губам флейту. О’Шэннон попятился от меня. Я заиграл тягучую неспешную мелодию, разворачивая далекую грозу и направляя ее к нам. Через минуту травы вокруг нас нещадно трепал ветер, небо затянули тучи и на землю упали первые капли ливня, чтобы смыть с нее пепел. О’Шэннон бежал прочь, чтобы укрыться от обрушившейся непогоды. А на месте пепелища уже прорастали побеги, вытягивались ветви, лопались почки, разворачивая молодые листья, распускались нежные бутоны, наполняя воздух ароматом. Когда передо мной оказались заросли боярышника, флейта исчезла из моих рук, а я, развернувшись, пошел прочь.

По голове барабанил ливень, я шел в сторону бойни пастуха. Сил почти не осталось, казалось, что я рухну на полпути и усну прямо под струями. Но из-за стены дождя неожиданно проступил деревянный сарай, а я едва не упал, споткнувшись о валявшуюся лестницу. И тут увидел Грэга. Пастух лежал около лестницы, слабо дышал.

– Грэг!

Я наклонился над ним, испугавшись, что бедняга подскользнулся и свалился с крыши. Он посмотрел на меня и слабым голосом зашептал:

– Сначала пришла девушка. Потом он – следовал за ней футах в трехстах. Будто следил за ней. Но, когда зажегся свет в холмах и послышалась музыка сидов, он окликнул ее и отдал ружье… Я лишь хотел поговорить с ней, Руари…

Я наконец заметил пробитое пулей плечо и услышал, как щелкнул взведенный курок. Распрямился, глядя на направленное на меня ружье.

– Привет, Джил.

– Я научилась стрелять, Руари, – сказала она. – Ходила на тренировки. Я не промахнусь, как мой отец. Бью прямо в яблочко!

– Я же дал тебе обещание. Твоего папаши больше нет. Можешь уезжать куда угодно!

– И ты оставишь меня в покое? Нет! Твое обещание ничего не стоит. Ничего не стоит! Не лги мне сейчас! Ты же не лгал раньше. Так скажи и сейчас правду!

Я стоял и смотрел на нее. Усталость, вина, разочарование в предавшей меня смешались в странный коктейль.

– Зато ты лгала… Я убью тебя, Джил, – негромко сказал я, понимая, что только что сам подписал себе приговор. – Найду и убью. Ты предала меня. Нет ничего хуже, чем предавать того, кто доверяет тебе, кто любит тебя, кто не может любить никого кроме тебя. Это как проклятие.

– Проклятие? О нет. Просто ты не человек! И твоя звериная природа сильнее, ты не умеешь прощать. И не хочешь!

– Для начала ты даже не просила простить тебя! – прорычал я, начиная злиться. – Но, даже если б я и хотел, то не смог бы. Да такое и не прощают!

Все прежние чувства, которые я испытывал к Джил, вдруг обернулись ненавистью. Я смотрел на нее, и мне казалось, что передо мной стоит человек, которого я не знаю. Не было знакомого запаха, от которого раньше все сжималось внутри, который рождал в душе страсть и нежность. А еще она нисколько не сомневалась в своей правоте, не чувствовала вину даже за то, что подстрелила ни в чем не повинного Грэга. Она на миг поджала губы, прищурив глаза.

– Мне жаль, но я хочу жить, – Джил нажала на курок.

Боль взорвала сердце. Я с воплем упал на траву, задыхаясь и теряя сознание.

– Руари! – услышал я словно через воду, залившую мне уши. – Руари!

Меня хлестали по щекам, но я после короткого проблеска сознания опять падал во тьму, не видя перед собой ничего и не в силах сделать вдох, словно тонул в чернильном омуте. Меня сильно ударили в грудную клетку, туда, где замерло сердце. А потом на лицо выплеснули что-то теплое. Встряхнули. Я судорожно вздохнул и сел. Через мгновение увидел перед собой физиономию Фалви, продолжающего трясти меня.

– Да что с тобой⁈ – кричал сержант.

Я провел ладонью по лицу и с изумлением уставился на окровавленную ладонь. Кровь была овечьей.

– Что вы сделали, Финн? – спросил я едва слышно.

Он промолчал, но я уже и сам увидел. Джил лежала в семи футах от меня. Неподвижный взгляд был направлен в небо, а на лице застыла улыбка, успевшая только слегка искривиться от боли.

– Когда ты упал, я решил, что она успела выстрелить вместе со мной! И что вы оба мертвы!

Сержант выпустил меня. Его трясло. Я подобрался к Джил, распахнул пропитанную кровью куртку и обернулся к полицейскому.

– Из-за меня вы застрелили человека?

– Да, черт тебя побери! Я кричал вам. Кричал ей, чтобы она остановилась, но я был слишком далеко…

– Великая Луна! Король Мидир…

Фалви тоже вспомнил, как повелитель сидов интересовался, заряжено ли у него оружие, желал, чтобы у него не дрогнули руки. Теперь же сержанта колотило так, словно он час пробыл на диком морозе. Трясущимися руками Фалви достал мобильник, вызвал для Грэга скорую.

Я подобрал валявшуюся на траве кружку, зашел на бойню, зачерпнул крови в посудине под овцой, сделал несколько глотков, чтобы хоть немного восстановить силы, вышел вон и побрел прочь по мокрой траве после успевшего закончиться дождя. Физическая боль ушла, но другая накрывала так, что темнело в глазах. Я пытался глубоко вдохнуть и не мог, как и кричать. От боли, от злости, от своей беспомощности и неспособности что-либо изменить.

– Руари! – за мной бежал Фалви. – Руари, мы должны поговорить! Ты куда опять ушел?

– Я вам ничего не должен! – огрызнулся я, на миг обернувшись. – Считаете, что спасли меня? Нет! Вы снова заставили меня пережить смерть!

– Ты шутишь? Она бы застрелила тебя!

– Да пошли вы!

– Руари! – Фалви на несколько секунд приотстал, озадаченный. – Да объясни же!

– Вы уже однажды убивали мою подругу. Сегодня вы сделали это еще раз, – я резко обернулся к нему.

– Какую подругу? О чем ты?

– Семь лет назад вы назвали меня тринадцатым счастливчиком, мистер Охотник…

Фалви остановился пораженный, и я понял, что он вспомнил.

– Святой Патрик! Так это был ты, Руари?

– Я знал ее всего один день. Но ведь у нас все не так, как у людей. А сейчас… Да, Джил хотела меня убить, но… Проклятье! Наша природа такова, что я ощутил ту же боль, что она, почти сам умер!

Я развернулся и пошел прочь. В лицо снова ударили капли дождя.

– Руари, но я не убивал никого из них! Никого из семьи О’Лири!

– Финн, заткнитесь!

– Мне всего лишь отдали приказ привезти детей на базу. Джек должен знать, что с ними произошло.

Я резко обернулся и уставился на сержанта.

– Я должен спросить Джека, что он сделал с О’Лири? Чтобы следом разорвать его на клочки, что ли?

– Для начала тебе надо семью из министерства забрать. Джек должен сдержать слово. Хотя после того, что произошло с Мелиссой, ему будет крайне трудно. Ну же, Конмэл, соберись!

Но я шлепнулся задом на траву, не в силах больше никуда идти. Боль отступала, и меня накрывало безразличие. Мимо нас промчалась скорая и полицейская машина. Фалви замахал полиции. С ними мы через двадцать минут добрались до Управления. Пока Фалви заваривал чай и разогревал пиццу – все, что нашлось у него в рабочем холодильнике, – я заснул на диване.

Где-то рядом запищал будильник. Я открыл глаза. Фалви сидел за своим рабочим столом, смотрел на меня. Судя по хмурой, усталой физиономии, он не спал всю ночь и следил за мной.

– Хочу тебе кое-что показать, – сказал Фалви и развернул монитор ко мне.

Весь экран занимал знакомый рисунок спектра.

– Я это уже видел. Вы, кажется, тоже.

– Но не такой мощности. У прибора даже нет возможности показать максимальный пик. Конмэл, ты понимаешь…

– Ничего не хочу понимать, – огрызнулся я, встал и направился вон.

– Ты куда?

– Отлить. Побежите следом в уборную меня караулить?

Фалви поморщился и остался сидеть на месте. В Управлении еще никто не работал, кроме дежурного на первом этаже. По ощущениям было около семи утра. В туалете я долго умывался холодной водой. Бодрее себя не почувствовал. Гибель Салливана должна была принести облегчение, но его не было. Словно бремя, которое висело на мне с того момента, когда я впервые увидел в Клонмеле некроманта, никуда не исчезло.

Я вышел в коридор и увидел О’Шэннона, застывшего около кабинета Фалви. Энгус кивнул мне, потом на приоткрытую дверь, из-за которой слышался голос министра.

– И ты совершенно спокойно сидишь тут, Финн? После того, что ты видел⁈ – зло говорил Джек Кейн.

– А что я должен делать?

– Найти его, засадить за решетку!

– Ты же дал клятву, Джек.

– Ты в это веришь⁈ Нас обманули! Провели, как дураков!

– Я так не думаю…

– Не думаешь⁈ А знаешь, что думаю я? Эти двое сговорились! А меня в это втянули с одной целью. Чтобы отомстить! Чтобы я пережил те ужасные события, ту боль еще раз! Чтобы отнять у меня самое дорогое – мою дочь! Ведь она могла бы выжить и сейчас стала бы совсем взрослой! Моя дочь…

Мы с О’Шэнноном смотрели друг на друга.

– Вы заблуждаетесь, – Я осторожно заглянул в кабинет и не удивился, увидев направленный на меня пистолет.

– Джек, не надо, – произнес Фалви. – Руари никуда не исчезал. Он все время был здесь, и я присматривал за ним. Убери оружие. Джек!

Я медленно прошел в кабинет. За мной зашел О’Шэннон, встал чуть в стороне, не сводя взгляда с министра. Я понял, что маг готов убить Кейна, если тот попытается причинить мне вред.

– Мне жаль Мелиссу и остальных погибших. Вы можете не верить, но я никогда не причинял зла хорошим людям. Никогда. И я никогда бы не согласился на вчерашнее, если бы на другой чаше весов не было в разы больше жизней, если бы имелся другой способ избавиться от некроманта. Вы и сами согласились на это же, заключая сделку с Мидиром. Эти люди единственные могли остановить некроманта и спасти остальных. И они знали, на что шли, знали, за что отдают свое бессмертие, подаренное им Мидиром. Даже Мелисса. Но даже если б она могла вернуться на землю, то не смогла бы жить без Эйда. Она просто наложила бы на себя руки.

– Чушь! Она прекрасно прожила без него много лет!

– В холмах сидов! Там особое волшебство, которое забирает все печали и дарит радость. Но после возвращения на землю магия бы исчезла, а в душе осталось бы одно только горе. А скорее всего, она бы не пережила резкого взросления, когда земное время забрало бы у нее свое.

Министр продолжал целиться в меня. Руки, сжимавшие оружие, у него подрагивали.

– Нарушите клятву – умрете, – напомнил я.

– А вы с Мидиром не предусмотрели вариант, что, возможно, после смерти дочери меня это устроит⁈ Что я умру и заберу тебя с собой, ублюдок!

– А ведь вы ничего не поняли, – произнес я. – Вы не поняли, как заблуждались, когда ставили свои подписи на приказах об уничтожении невиновных. Сколько детей вы загубили? Некоторые были еще младше вашей дочери. Но вы ведь нисколько не раскаиваетесь. Видимо, потому, что признать себя неправым вам очень сложно. Поэтому вы сожгли Кодекс. Вы ничем не лучше Даллана Артегала, который тоже хотел заполучить книгу, чтобы скрыть правду.

– Ты вчера убил кучу невинного народа и смеешь мне говорить, что я был неправ⁈

– Руари никого не убивал, – заметил О’Шэннон. – Он всего лишь позволил им умереть, и ничего больше. Хотя это было, наверное, еще тяжелее. Неужели вы не знаете, как действует магия сидов, министр? Любой, кто попадет в хоровод, не вырвется из него и его уведут в волшебные холмы. Так будет, пока звучит музыка, пока продолжается танец. Мидир не мог пожертвовать никем из своего народа, кроме как украденными когда-то смертными. Когда его музыканты-сиды вернулись в холмы и портал закрылся, Руари всего лишь поддержал магию своей музыкой. Это люди убили некроманта, убили своей магией вечной молодости, доставшейся от сидов.

Министр молчал.

– Давайте закончим на этом. Уже понятно, что никто не собирается признавать себя неправым, так что продолжать разговор бессмысленно, – произнес я. – Я хотел бы забрать свою семью, если вы сдержите свое слово, министр.

Глава 19

Во взгляде Джека Кейна отражалась ненависть.

– Я освобожу твою семью. Но после этого я уйду в отставку. И тогда вам всем придется из кожи вон лезть, чтобы договориться с новым человеком.

– Рад, что и вы из кожи вон лезете, чтобы продолжать досаждать мне, – заметил я. – Но вы заключили сделку с Мидиром.

– Вы будете заложником этой сделки до конца вашей жизни, и вам нельзя уходить в отставку, иначе вы не сможете сдержать слово, сменив свой статус, – пояснил О’Шэннон. – Попытаетесь нарушить клятву – станете кровным врагом короля сидов. Он вернул людей, но он может опять начать забирать их в свое королевство под холмами. Что касается вас лично, я не думаю, что смерть, которую он вам обещал за нарушение клятвы, будет легкой и быстрой.

Министр смотрел на меня. Желваки зло перекатывались на его скулах. Его разрывали противоречивые чувства, и я прочел на его лице почти все, что он хотел сотворить со мной и моей семьей в своей ненависти. Но все же Кейн опустил пистолет, убрал в кобуру.

– Тебе придется вернуться в Министерство. И мы подпишем бумаги, возможно, договор, чтобы все было официально, – глухо выдавил он и посмотрел на мага. – Мистер О’Шэннон, вы тоже как свидетель от магической стороны. И нужен еще представитель от Гильдии магов.

Мы с О’Шэнноном переглянулись, но не стали говорить Кейну, что Гильдия не имеет ко мне никакого отношения и тем более влияния на меня.

– Хорошо, мистер Кейн, я вызову представителя, – согласился О’Шэннон.

– Конмэл, у тебя на плече сидит фэйри! – заметил вдруг сержант.

– Правда, что ли? – Я повернул голову, скосил глаза, чтобы сфокусировать взгляд на незаметно появившемся маленьком человечке. – Привет, Дули.

– Доброго утра, Хозяин! Я тут слышал от кое-кого, что министр пообещал амнистию для всех существ, кто попадал ранее под «Указ номер один».

Министр мрачно смотрел на фэйри.

– Это король Мидир рассказал?

– Разумеется. Об этом уже знают по всей Ирландии. Такие новости очень быстро расходятся среди волшебного народа.

Фалви с подозрением разглядывал Дули.

– Конмэл, а скажи-ка, это не та бестия, которая несколько лет назад попалась в ловушку и которую ты, кажется, слопал прямо тут, в участке?

Дули скрестил руки на груди и посмотрел с оскорбленным видом на сержанта.

– Не люблю вспоминать! Побывать в желудке оборотня – то еще удовольствие. И я, к твоему сведению, Финн Фалви, король фэйри, так что попрошу относиться ко мне уважительно.

– Боюсь спросить, каким способом ты оттуда выбрался, – проворчал Фалви. – И что-то мне подсказывает, Руари, что остальные фэйри и вовсе не побывали в твоем желудке.

– Конечно, – откликнулся Дули. – И все мы ждем, что скажет министр об амнистии.

– Ждете?

– Да, прямо тут, около Управления!

Дули махнул в сторону улицы. Фалви и Кейн переглянулись и подошли к окну. У сержанта вырвалось проклятие. Мы с О’Шэнноном следом подошли ко второму окну, посмотрели вниз. Вверх взметнулись руки, замахали мне.

– Конмэл, ты ничего не хочешь объяснить? – поинтересовался сержант. – Тролль мне тоже кажется знакомым…

– А рогатые дамочки не кажутся? – спросил я. – Что до объяснений, то это будет долго. И не сейчас.

– Что скажете, министр? – спросил О’Шэннон.

– Я подпишу необходимые бумаги в Министерстве, – ответил он.

– И все же… Вы ведь должны понимать, что есть существа, которые враждебны людям и могут причинить вред, – заметил Фалви, явно намекая на недавний инцидент с суккубом.

– Таковых вы давно уже извели, – заметил О’Шэннон. – А за этих отвечает Руари. И продолжит за ними приглядывать даже после вашей амнистии. Впрочем, как и я, и остальные высшие маги. Обещаю, проблем не будет.

– Дули, пусть пока все возвращаются в подземелье и сидят тихо, – шепнул я фэйри.

– Хорошо, Хозяин, – и Дули исчез так же незаметно, как появился.

В Клонмел за министром прилетел небольшой военный вертолет. Опустился на площадке рядом с Управлением полиции. Из вертолета выскочил Итан и, пригибаясь, подбежал к нам.

– Мы вас потеряли в тумане, министр, – он стушевался, посмотрев на нашу компанию.

– Полагаю, вы с мистером О’Шэнноном знакомы, Итан, – холодно произнес Кейн.

– Да, мы знакомы, – Энгус с презрением поглядел на мага, работающего на Министерство. – Всегда хотел поблагодарить своего бывшего ученика за это.

О’Шэннон тронул антимагический браслет, едва выглядывающий из-под рукава пиджака.

Кейн первым забрался в вертолет, затем Фалви, за ним я и, наконец, оба мага. Итан старался не смотреть на Энгуса, отвернувшись к иллюминатору. В министерстве я не удивился, когда к Итану добавилась вооруженная охрана министра. На меня поглядели хмуро, с недоверием, оттеснив всех, включая Фалви, от министра. Начальник охраны на ходу интересовался у Кейна о произошедшем с момента исчезновения нас на туманной Хилл-стрит. Фалви шел за мной рядом с О’Шэнноном, а я чувствовал, что сержанта не покидают сомнения, которые захватили его еще в холмах сидов, во время встречи с Мидиром.

– Подождите здесь, мне нужно проверить бумаги. Финн, – министр бросил на сержанта многозначительный взгляд, видимо, чтобы тот присматривал за нами, и скрылся в своем кабине вместе с Итаном.

Охрана тоже осталась стоять в коридоре.

Едва за министром закрылась дверь кабинета, невдалеке замаячила знакомая фигура, и вскоре к нам подошел новый глава Гильдии – Ниалл О’Доэрти. Не так давно я подбивал Энгуса и Брессалана «потолковать» с новым главой насчет некроманта, но закрутившиеся события не дали такого шанса. Сейчас он выглядел несколько растерянным и, незаметно потянув его запах, я понял, что он сильно испуган, хотя тщательно пытается скрыть это.

– Мистер О’Доэрти, мне нужно перекинуться с вами парой слов. Энгус, можете присоединиться.

Прежде глава Гильдии магов успел ответить, я уже оттаскивал его за локоть в сторону, подальше от Фалви, торопливо шепча магистру на ухо. Когда я сказал о некроманте и его гибели, О’Доэрти нервно дернулся и, отшатнувшись, уставился на меня. Его начало мелко потрясывать. Я притянул его обратно к себе за ворот накрахмаленной рубашки.

– Я даже не хочу знать, что он вам пообещал, – прорычал я ему на ухо. – Он мертв. Вы – предатель, как и ваш предшественник на посту главы Гильдии. И, если вы не хотите проблем…

– Руари, скажи, что Хозяин земель – это ты. Это сэкономит время, – заметил О’Шэннон, который, скрестив руки на груди, с насмешкой и презрением глядел на магистра.

Ниалл О’Доэрти сделался бледнее побелки на потолке.

– Чего вы от меня хотите? – выдавил он.

– Ничего особенного, в общем-то. Делайте то, что говорит Энгус. Поставите бюрократические подписи на договоре. В общем, не напортачьте.

Мы все трое развернулись к Фалви, наблюдавшему за происходящим, но он не стал комментировать.

Еще через полчаса нас позвали в кабинет, и мы расселись вокруг стола Кейна. Итан, выступавший в роли секретаря, собрал со стола подготовленные документы, кроме одного, и передал мне. После прочтения я сунул бумаги О’Шэннону. Над последним документом Кейн задумался, потом посмотрел на Ниалла О’Доэрти.

– У нас с Гильдией был договор о сотрудничестве, магистр, – заметил Кейн. – Вы нам предоставляли магов для работы в Министерстве и магической полиции, гарантировали нам безопасность со стороны магов. А сами нарушили договор, укрыв некроманта. Не хотите объясниться?

О’Доэрти вытаращил глаза, замотал головой.

– Я на должности Главы всего несколько месяцев, министр. Я был не в курсе дел моего предшественника с некромантом. Поверьте, я никогда бы не стал связываться с этой мерзостью.

– Мне вообще уже сложно поверить, что некромант – это единичный случай, – Кейн сверлил его взглядом, – и что вы ничего не знали. Вот он, – министр не преминул ткнуть в мою сторону пальцем, – укрывал таких опасных существ, как Сливнамонские ведьмы, тролль и фэйри, не считая всех остальных. И вам об этом тоже ничего не было известно?

– Разумеется, нет!

Ниалл О’Доэрти бросил на нас быстрые взгляды, но мы с О’Шэнноном сидели с невозмутимыми физиономиями, слушая его ложь и решив промолчать.

– Поверьте, мистер Кейн, – чуть воодушевился Ниалл. – Гильдия магов очень дорожит своей репутацией и никогда бы не стала ставить под угрозу наше с вами сотрудничество…

– Несмотря на это, у нас было очень много проблем с магическими существами, за которыми вы обещали приглядывать. Вы так же обещали отслеживать неизвестную магию и «гостей» с континента, – заметил Фалви. – Однако этого не было. В итоге работы у магической полиции каждый год только прибавлялось.

– Прошу прощения, но, как я уже говорил, я был не в курсе происходящего. До вступления в должность главы Гильдии я занимался учебным процессом в академии магов, не более.

– Это так, мистер О’Шэннон? – спросил Кейн.

– К сожалению, да.

– Таким образом, вы оказались далеко не в своей компетенции, не так ли, магистр?

– Зато магистр – настоящий кладезь теоретических знаний, – заметил О’Шэннон.

– Джек… – подал снова голос Фалви, – у Руари и мистера О’Шэннона, похоже, гораздо больше опыта в присмотре за потенциально опасными существами. Мне кажется, было бы логичным передать им эти функции от Гильдии. Тебе будет привычно этим заниматься, Руари. Учитывая твой большой опыт работы в магической полиции, к тому же…

– Это было бы возможно, если бы не противоречило договору министра с Мидиром, – перебил его О’Шэннон. – А значит, нельзя заключать новый договор с министром на условиях, игнорирующих условия первого договора.

Кейн нахмурился.

– Это надо обдумать, – произнес он и отложил документ в сторону. – Решим позже. Пока же в ведении Конмэла и мистера О’Шэннона остаются существа из Клонмела. Это ведь не противоречит договору? В ваших же интересах, чтобы все эти существа по-прежнему не причиняли зла людям. Магистр О’Доэрти, от вас мне нужен подробный отчет о деятельности вашего предшественника. Всего, что касалось опасных существ и их связи с Гильдией. Вы сделаете?

– Приложу все усилия, министр, – уверил Ниалл О’Доэрти, но лицо у него было такое, как если бы он хлебнул прокисшего сидра.

О’Шэннон передал ему все документы, еще больше усугубив настроение магистра. О’Доэрти подписал все документы с видом, будто его приговаривали к пожизненному заключению в одной камере с троллем. Затем расписались я и Энгус.

Министр черкнул свои подписи последним, сопроводив их печатями. Всем нам отдали по одному экземпляру договоров. Вся эта бюрократия раздражала меня с самого начала. Но О’Шэннон, поймав мой взгляд, коротко кивнул, чтобы я потерпел. Мне под конец отдали бумагу, касающуюся моей семьи.

– Я распорядился привести их сюда. Мистер О’Шэннон, мистер О’Доэрти, вы можете идти. Мистер О’Доэрти, я буду очень ждать ваш отчет!

Ниалла О’Доэрти словно сдуло магическим ветром, долетевшим сюда с горы ведьм. Энгус задержался.

– С вашего позволения, я обещал Руари отвезти его семью в Клонмел, – произнес он, хотя ничего такого на самом деле мне не обещал.

В коридоре нас уже ждали. Увидев семью, я испытал облегчение и радость, равных которым не испытывал, наверное, никогда. Лиадан обняла меня так крепко, словно была до этого уверена, что больше мы не увидимся.

– Мам, – прошептал я, – все кончилось. Мы возвращаемся домой.

– Руари, – она наконец выпустила меня, отстранилась.

Посмотрела на наблюдавшего за нами министра с ненавистью, которую не смогла сдержать.

– Он знает, Руари? – спросила она.

– Что вы последняя из Лехри? Да, – ответил вместо меня министр.

– Я давно уже не Лехри, – ответила с твердостью мать. – На ваше счастье.

– Не пугайте меня, миссис Конмэл. Никто из ваших сильнейших мужчин…

– Прекратите, – оборвал я Кейна. – Мы уезжаем, и я надеюсь никогда больше вас не увидеть. Что никто из нас вас больше не увидит!

Я подтолкнул мать и Рианнон, кивнул на выход отцу.

– Постой, Руари, не так быстро, – сказал Джек Кейн мне в спину.

Я обернулся к министру, и его кривая усмешка мне не понравилась.

– Я должен сдержать клятву и освободить всех до последнего оборотня.

– Что это значит?

– А что бы ты выбрал сам, когда тебя спросили о долге и семье?

– Сберечь семью – это и есть мой долг. Но вы о каком долге?

– Пойдем со мной и узнаешь, – он пошел дальше по коридору вглубь Министерства.

За ним двинулся Итан и вооруженная охрана. Я переглянулся с О’Шэнноном и посмотрел на удивленную физиономию Фалви.

– Энгус, увезите их, пожалуйста…

– Нет, Руари, – Лиадан помотала головой. – Мы уедем отсюда или все вместе, или никто.

– Мам! – я бросил взгляд на отца, но и тот был настроен непреклонно.

– Я с вами, – сказал О’Шэннон. – Решил все-таки министр преподнести напоследок неприятный сюрприз. Вы, случайно, не знаете какой, сержант?

– Нет, – хмурясь отозвался Фалви. – Оживили Фэлана Артегала?

Я фыркнул, и мы поспешили нагнать Кейна. Большой грузовой лифт, в котором могло поместиться человек двадцать, унес всех нас куда-то глубоко под землю. Мы прошли три поста охраны за бронированными дверями. Сперва я подумал, что нас ведут по коридору, который вел в камеру Артегала, отчего почувствовал себя крайне неуютно от воспоминаний. Волосы у меня на мгновение даже встали дыбом. Но потом я понял, что ошибся. Коридор всего-навсего был похож на тот как две капли воды. А затем Кейн вывел нас на лестницу, и мы спустились еще на пару этажей вниз.

Снова пост охраны. Перед нами распахнули сперва одну дверь, а затем, через короткий буферный коридор, еще одну. Такую же тяжелую, бронированную. Джек Кейн застыл на пороге, потом приглашающе махнул мне рукой. Запах, ударивший в ноздри, едва не лишил сознания. У меня на миг потемнело в глазах, и я шагнул во тьму подземелья. За решетками, за магическим полем лежали десятки зверей, каждый в своей крошечной камере. На грохот открытой двери некоторые подняли головы, глаза засветились желтым, отражая свет, идущий с коридора. А потом кто-то завыл и тут же этот вой подхватили еще пятеро. Я стоял оглушенный этим воем.

– Руууууууари, – выли они. – Руууууууарииии!

Мне на миг пригрезилось, что я в лесу и рядом жмется стайка волчат. «Руари, спаси нас!» – их вой словно пробился из прошлого. На меня накатила дурнота, и я шагнул к одной из решеток, разобрав знакомый запах. Вой затих.

– Скаа? Скаа…

Волчица, издав вой, больше похожий на плач, обернулась, через решетку ко мне потянулась рука. Я стоял ошарашенный и смотрел на нее. Ей было четырнадцать, когда мы расстались. Теперь передо мной оказалась молодая женщина с изможденным лицом. Но взгляд ее, которым она когда-то смотрела на меня, я не мог не узнать, как и запах, тоже ставший взрослым и все же оставшийся до боли знакомым. За моей спиной кашлянул министр, я ощутил его нетерпение и рвавшееся наружу торжество.

– Те, кто опозорил себя, становились изгоями? Так ведь было написано в Кодексе? Тебе ничего не остается, как оставить их тут пленными. Мидир не будет считать это нарушением слова. Нельзя же освобождать людоедов!

Я смотрел на Скаа, на ее загоревшийся и вновь потухший после слов министра взгляд. Она отпрянула от решетки и попятилась обратно во тьму. Точно так же шесть лет назад она оттолкнула меня, чтобы я не стал защищать их, чтобы остался жив и свободен. А я почувствовал себя так, словно опять предавал их. Предавал против воли, потому что изменить что-либо было нельзя. Боль прошибла меня, будто внутри разорвалась молния. Мне казалось, что ничего ужаснее в моей жизни еще не случалось.

– Руари? Руари Конмэл? – Позвал меня хриплый голос из дальней камеры.

Глава 20

– Туал Трэсах? – поразился я и пошел в самый конец подвала.

Старый оборотень, которого я видел несколько лет назад дома, когда отец собирал глав семейств, стоял, держась за решетку и всматриваясь в меня. За нами, навострив уши, следили остальные оборотни. Я чувствовал на себе их взгляды, и кожу от этого продирал мороз.

– Вот уж не ожидал тебя увидеть, парень, – хрипло произнес он. – И уж точно не по ту сторону решетки.

– Пару минут назад я был уверен, что моя семья – единственные оставшиеся оборотни в Ирландии.

– Ты здорово вырос! И одет хорошо. Не узнать. А там твой отец стоит? – спросил Туал, но по его тону я сразу понял, о чем он подумал.

– Фэлан Артегал сбежал отсюда и пришел в мой дом, чтобы отомстить. Он считал, что отец рассказал о задуманном Фэланом людям, но это не так.

– Твой дом? – спросил Туал. – Не дом Мака?

– Мой.

Я подошел вплотную к решетке и Туал почуял.

– Истинная сила Луны… – прошептал он пораженно.

– Я перегрыз Фэлану глотку. И так было бы с любым, кто посмел бы причинить вред моей семье.

– Так что происходит, Руари? Почему вы здесь?

Я коротко рассказал про сделку министра с Мидиром.

– Если бы здесь был Кодекс… – начал было Туал.

– Министр сжег его, – произнес я.

– Тогда все бесполезно, – Туал выпустил решетку и попятился от меня точно так же, как Скаа. – Оставьте нас и уходите.

– Не понимаю, как Кодекс мог бы помочь?

– Не Кодекс, а тот, кто хранил его, Руари.

Через миг я понял.

– Высшее прощение? Но его может дать только…

– В книге были слова присяги.

Теперь я отступил от Туала, испугавшись. А он вдруг расхохотался. Устало и обреченно.

– Уходи, Руари!

– Почему ты решил, что это могу сделать я? Почему ты решил, что это захотят остальные? – воскликнул я и тихо добавил: – Вы… Никто не знает, что происходило все эти годы, что приходилось мне делать, чтобы спасти свою шкуру.

– Потому что ты убил Фэлана Артегала! Остальное не имеет значения, если ты помнишь Кодекс слово в слово! – Туал вгляделся в меня и едва заметно кивнул, словно самому себе, а потом прорычал, зло и торжественно: – Руари Конмэл убил Фэлана Артегала!

Меня словно окатило штормовой волной от поднявшегося опять воя. Я едва не захлебнулся от разлившейся вокруг ненависти и злого торжества. Каждый из оборотней люто ненавидел того, кто погиб от моих клыков. Я смотрел в светящиеся глаза, и меня пронзало током от этих взглядов. Смятение, поднявшееся, как песок в воде, – исчезало, уступая место неизбежной уверенности. Ощутив это, оборотни как один смолкли.

– Что происходит? – окликнул меня министр.

В мертвой тишине я обернулся к Джеку Кейну. Министр смотрел настороженно. Военные, окружавшие его, взяли винтовки на изготовку.

– Я вам отвечу через пару минут, – и снова посмотрел на Туала. – Что он сделал?