Текст книги "Кодекс Оборотня 3 (СИ)"

Автор книги: Эрик Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Но Фалви уже набирал номер на телефоне.

– Джек…

Я слышал почти каждое слово министра, который не дал Фалви возразить. Сержант стоял растерянный и еще несколько секунд слушал гудки, отказываясь верить. Посмотрел на меня. Потом заметил, что я стою без ботинок.

– Руари, подожди!

– Подождать чего? Пока меня застрелят?

– Гарван, отзовите людей, мне нужно пару минут переговорить с Руари.

– Вы жалки, Финн.

Фалви подошел ко мне.

– Руари, нельзя.

– Что? – с издевкой спросил я. – Может, еще самому их попросить, чтобы меня пристрелили?

– Они не понимают, что ты…

Фалви, понизив голос, подошел ко мне вплотную, собираясь что-то сказать на ухо. Его рука, которую он собирался положить мне на плечо, вдруг ушла к шее, и я запоздало заметил крошечный аппарат, который впрыснул мне что-то в кожу. Я свалился как подкошенный.

– Ого, Финн, удивили! – воскликнул, смеясь, Хэйс.

– Я вас спас! А вы – идиоты. Он бы вас размазал по стенам, как паштет, несмотря на все ваши ружья и серебряные пули! Наручники давайте! Не знаю, как долго эта штука будет действовать.

– Я вас убью, Фалви! – прорычал я, проваливаясь во тьму и чувствуя, как сержант надевает на меня наручники.

Еще один укол в шею меня окончательно вырубил.

Я проснулся от лая собак. Где-то совсем рядом тявкала и повизгивала в нетерпении свора. В нос лезли запахи псины, железа, бензина и еще один – до омерзения знакомый. Я открыл глаза. Я лежал посреди железной магической клетки, спрятанной в небольшом фургоне. А на меня смотрел некромант.

– Доброе утро, Руари, – произнес он бесцветным голосом. – Я же тебя предупреждал. У меня появилось очень много друзей в Министерстве.

– Мне казалось, вы больше хотели убить министра, чем меня.

– Обязательно, но сначала разделаюсь с тобой. Знаешь, что самое забавное в этой истории? Я коллекционирую не только души магов. Еще древние монеты. Не обычные, а несущие в себе магию. Когда я наткнулся на след одной такой коллекции, Магра мне посоветовала обратиться к тебе. Любой другой вор мог бы оставить себе несколько монет, потому что я не знал их точное число. Но, чтобы украсть серебряный клад, оборотень оказался идеальным кандидатом. Когда-то это был серебряный меч, которым в древности убивали подобных тебе. Оборотни его переплавили в монеты и раздали беднякам, считая, что так они разойдутся по миру и никогда не соединятся вместе. Но они даже предположить не могли, что в будущем появится нумизматика и однажды все монеты снова окажутся вместе. Меч нашел достойное продолжение в серебряных пулях. Ты сам принес мне то, что убьет тебя.

– То есть? А что – обычное серебро не подошло бы? Правда?

– Подошло бы. Но заговоренный клинок всегда бил точно в сердце. Наповал. И пули тоже мимо не пройдут. Судьбоносное совпадение. У меня в руках оказались монеты, а потом открылось, что ты – Хозяин. Я мог убить тебя еще год назад. Но знаешь, как я уже говорил, просто забирать жизнь – неинтересно. Я решил немного поразвлечься. Посмотреть на попытки Магры найти Хозяина. Посмотреть, как ты пытаешься защитить магов. Но сейчас растягивать игру уже неинтересно. Сегодня я всажу в тебя десять пуль, и мы, пожалуй, будем в расчете.

Я смотрел в безжизненные, рыбьи глаза Салливана.

– Десять?

– За свой год Джил сама рассчитается. С процентами! Но тебе ведь уже всё равно?

– Знаете, после нашей последней беседы я почти поверил, что вам до меня нет дела.

Снаружи послышались шаги.

– Салливан? Он очухался?

Дверь фургона отъехала в сторону, и я увидел доктора Хэйса. Он глянул на некроманта, потом на меня.

– Тогда пора начинать.

Двери кузова распахнулись. Гарван Хэйс отомкнул ключом клетку. На меня были направлены ружья Охотников. Я отметил, что их число утроилось.

– Выбирайся, Руари, раздевайся! – Хэйс снял с меня наручники.

– А если нет?

Он ударил прикладом по лицу.

– Собравшимся здесь плевать, как ты сейчас выглядишь. Они знают, кто ты на самом деле. Вставай, раздевайся!

Я сплюнул кровь, стянул пиджак, бросил на траву. Медленно расстегивал пуговицы на рубашке. Сбросил рубашку, потом брюки. Прочел заклятие оборотничества.

Со всех сторон раздались одобрительные возгласы.

– Черт побери, Гарван, а вы не врали. Роскошная шкура! Эй, парни, постарайтесь не попортить!

Я стоял перед ними, изучал усмехающиеся лица, запахи Охотников, запахи окружения, пытаясь понять, где мы находимся.

Во влажном после дождя воздухе терпко и густо пахло вереском. За моей спиной, выше в гору, раскинулось огромное пространство верещатников. Клоки туч скользили по сглаженным, словно отполированным туманами за тысячелетия, вершинам гор. Лучи солнца золотили вереск и скалы, покрытые лишайником, далекую пихтовую рощу и превращали поверхность озер, разбросанных по этому дикому краю, в расплавленные медные зеркала.

Эти парни захотели поохотиться на фоне красивых видов Комерагских гор. Я заметил пару человек с фотоаппаратом и видеокамерой. А за спинами Охотников, где-то далеко внизу, зеленели поля, среди которых, как белые крошки среди травы, были рассыпаны крошечные фермерские домики.

– Жалко, что он заматереть не успел, – заметил кто-то. – Глаза синие еще.

– Успел. У них это семейное, – ответил доктор Хэйс.

– Все равно. Какой-то он слишком смирный, Гарван!

– Хотите адреналину, парни? Сейчас будет! Тащите миску.

Мне накинули на шею несколько проволочных петель. Я даже не пытался вывернуться, зная, чем это может кончиться, и что, дергаясь, еще сильнее затяну на шее петли. Где-то рядом жалобно хрюкнула овца, и через несколько минут передо мной поставили миску с еще дымящейся овечьей кровью.

Хэйс схватил меня за загривок, делая вид, что собирается макнуть туда мордой, а сам незаметно вколол мне в шею сыворотку. Потянули за петли. Я влетел мордой в чашку. Большая часть крови выплеснулась на моих мучителей. От сыворотки, что вколол Гарван, у меня уже заходился пульс. В этот раз «Лунная ярость» действовала по-иному.

– Мне еще вчера показалось, что вы самоубийца. Теперь я в этом уверился, – прошептал я доктору. – Я вас первого порву на лоскуты, мистер Хренов Экспериментатор.

– Знаешь, сколько таких, как ты, на моем счету? – доктор зло усмехнулся. – Твоя голова будет висеть на стене в моем доме рядом с остальными, обещаю.

Внутри разгорался жар, пробуждая древние инстинкты. Я стоял, оскалившись, слизывая остатки крови с морды, потом издал негромкий, глухой, рокочущий рык, идущий из самого нутра.

Псы смолкли. Как и люди. А я учуял засочившийся в воздухе тонкими струями страх, сливающийся в одну бурлящую, полноводную реку. И вдруг встретился взглядом с Фалви. Тот стоял в самом последнем ряду. Хмурый и мрачный. С ружьем, в котором не было ни одной пули.

– Чего ты ждешь⁈ Пошел! – заорал на меня Хэйс и махнул в сторону поросших вереском гор.

Я слизнул последние капли и сел.

– Не доставлю вам такого удовольствия, – глухо прорычал я. – Мы с сержантом вчера не договорили.

– Обойдешься! – дуло ружья Хэйса уперлось мне в лоб.

– Да, давайте закончим, и побыстрее.

Хэйс еще раз ударил меня по морде. Бешенство закручивалось темным водоворотом в тугую пружину, но я его еще сдерживал.

Сержант пробрался к нам с задних рядов, застыл. Мы смотрели друг на друга несколько мгновений.

– Вам придется подойти ко мне очень близко, – прошептал я. – Это только для ваших ушей.

– Фалви, да он вам глотку хочет перегрызть за вчерашнее! – сказал Хэйс. – Он ведь обещал!

Но сержант сделал шаг ко мне, присел. Горло его оказалось всего в футе от меня.

– Руари. Ты должен понимать, почему я это сделал, – негромко произнес он.

– Вы трус!

– Нет. Тебе нельзя никого убивать. Это значит – перечеркнуть все. Всю нашу работу.

– Вы трус.

– Убьешь представителей власти – окажешься вне закона. Я не мог этого допустить.

– Вы трус. Трус, который не может идти против системы. Вы меня предали. Как и ее когда-то! Из-за своей проклятой работы!

– И я живу с чувством вины. Тогда – я ошибся. Но не сейчас. У тебя есть шанс сбежать. А у меня появится время переговорить с Джеком лично и прекратить это безумие.

– У вас не будет такого шанса. Хэйс мне только что вколол «Лунную ярость». Раза в два больше, чем в прошлый раз. Сделаете резкое движение – вам конец! Все остальные – уже трупы!

– Руари, о господи! – выдохнул ошарашенно Фалви.

На его лице отразилось отчаяние, но вдруг он подался вперед. Обхватил меня за шею рукой.

– Вы что творите, Фалви? – хрипло произнес я.

– Нет, Руари, нет! Успокойся! Ты сможешь перебороть эту чертову дрянь! Так же, как в прошлый раз!

Я вздрагивал, шерсть стояла дыбом, но я все же позволял ему сделать то, что он хотел сделать давно. Его ладони скользили по моей голове, по спине, приглаживая взъерошенную шерсть, словно он прощался со мной. А мне самому хотелось вцепиться ему в горло. Я так сжал челюсти, что казалось, мои зубы начнут крошиться.

– Фалви, черт побери, это не собака! – Хэйс сплюнул. – Прекратите!

– Что с моей семьей? – прошептал я.

– Я не знаю.

– Как⁈ Вы даже не попытались их предупредить?

– У меня был небольшой выбор. Либо ехать с Охотниками, либо идти к твоей семье. Мобильный у меня забрали, я не мог им позвонить. Прости. Беги, Руари. Беги же!

Я резко отпрянул от него, вырвавшись, и, задавив желание убивать всех подряд, помчался вниз по склону холма. Вслед мне неслись возмущенные, рассерженные крики, отдавались распоряжения. Больше всех был раздосадован Хэйс.

Но я летел вперед галопом, не оборачиваясь и все больше ускоряясь. Сзади вовсю трубил охотничий рог, с гонным лаем мчалась свора, а за ними – внедорожники Охотников. Я продолжал принюхиваться.

Мир превратился в одно неспокойное море запахов. Ветер нес сзади запах псов, пота, разочарования и упрямой злости. Он наслаивался на ароматы вереска, полевых трав и леса. Я ловил носом струи ветра, приносившие далекие запахи с ферм, реки и далекого Клонмела.

И все-таки кто-то подстраховался, предусмотрев возможность, что я побегу не туда. Из небольшой рощицы вырвалась засада – группа Охотников с собаками. Они неслись мне наперерез. Но я и не думал сворачивать. Тогда Охотники спустили псов с цепей. Бешено лая, они приближались ко мне, как песчаная лавина. Клацнули зубы, но я уже прыгнул, перелетая на всей скорости через свору. Приземлился и, ни на миг не задержавшись, прянул дальше.

Псы мчались за мной, все больше отставая.

Салливан ждал на берегу. Вышел внезапно из-за ствола старой ивы. Вскинул ружье и выпустил в меня все свои десять обещанных пуль.

Глава 13

А я даже не успел удивиться, откуда он тут взялся. Боль обожгла, как раскаленное железо, и я рухнул у его ног.

– Ты всегда был слишком прямолинеен, Руари, – сапог Салливана придавил меня к земле. – Попортил я тебе шкурку, охотники будут недовольны. Ну да ладно.

Нутро продолжало жечь огнем. Из глаз от боли катились слезы, из груди хлестала кровь, стекала по камням в воду.

– Шур! – прошептал я. – Шур!

Волна ударила в Салливана, сбив его с ног и освобождая меня. Из последних сил я оттолкнулся лапами и прыгнул в реку. Салливан вскочил, снова стал стрелять. Но струи реки, бережно обхватив, утаскивали меня вниз, на самое дно. Камни с реки поднялись щитом, отражая пули. А потом обрушились на меня, засыпая.

– Шур! – завыл я от боли.

– Терпи, братец, терпи! – прожурчало рядом.

Камни давили, едва не ломая мне ребра и выдавливая из тела серебряные пули, как занозы.

Темная синева переливалась, как рыбья чешуя в глубине реки, блестела, вспыхивала искрами. Только когда ее пересекла яркая, мигающая белым и красным точка, я понял, что смотрю на небо, отраженное в спокойной водной глади.

– Шур! – прохрипел я, вспомнив.

– Я здесь, братец! – прожурчала она.

В груди все еще жила боль. Тупая, ноющая. Но я больше не чувствовал себя бессильным и смог подняться на ноги.

За моей спиной тихо шелестели листвой деревья. Легкий восточный ветер нес массу запахов. Речная свежесть смешивалась с солеными струями с моря, запахами небольшого поселения, светившегося огнями на берегу справа от меня. Плеснула волна и выкинула на речной песок десять серебряных пуль.

– Шур, ты спасла меня!

– Что случилось, братец?

Я сел на мокром песке, посмотрел в небо, вслед удаляющемуся самолету, и рассказал.

– Что будешь делать дальше, братец?

– Не знаю. Сколько прошло времени, Шур?

– Три дня. Я послала Дули к твоему дому. Там никого не оказалось.

– Что это значит? – спросил я срывающимся голосом.

– Ты сам что-нибудь чувствуешь?

Я прислушался к себе, но не смог понять. Словно нити, связывающие меня с семьей, кто-то обрезал.

– Тебе нельзя домой, – прожурчала Шур. – Тебя там могут ждать.

– После такого-то? – я кивнул на пули.

– Твой враг не успокоится, пока не получит твою голову. Они искали в реке в том месте, где тебя подстрелили, и ниже по течению до третьего порога.

– Где мы сейчас?

– За Уотерфордом. В этом месте я встречаюсь с рекой Барроу. И отсюда совсем недалеко до океана.

Я смотрел на реку, на далекий берег. Здесь она чрезвычайно широко разливалась. Шур, что текла в Клонмеле, казалась ручьем. Чуть правее в темноте прорисовывался железнодорожный мост через вливающуюся в Шур Барроу, а еще дальше, как два тонких рога антилопы, торчали трубы электростанции. Я совершенно не понимал, что мне делать.

– Ты можешь их спасти, – сказала Шур.

– Кого?

– Тех, кто доверился тебе. Тех, кто живет в Клонмеле. Даже Джил.

– Только не ее.

– Тогда твой сон сбудется, хоть и убийца в нем будет другой.

Я помотал головой. Прочел три слова возврата, собрал все пули. Они лежали на ладони, чуть жгли кожу. Я задумчиво смотрел на серые цилиндры, потемневшие, растрескавшиеся. В трещинах осталась запекшаяся кровь. Я стряхнул их обратно на песок. Поежился и вновь обернулся волком.

– Руари. Не сейчас, – прожурчала Шур. – Подумай об остальных.

– Я не могу ждать. Если моя семья погибнет, все остальное утратит смысл.

И побежал в сторону Клонмела.

В ночном Уотерфорде я перебрался по мосту на другой берег Шур, чтобы срезать несколько миль – дальше Шур делала приличную петлю к югу, вдоль которой мне бежать не хотелось. Через три часа я был в Клонмеле.

Я пробрался на Эйр-Хилл, долго смотрел на свой дом издалека. Потом сделал несколько кругов, прежде чем подойти ближе. У входа я заметил несколько замаскированных полицейских детекторов. Знал, что они сработают, когда я буду в десяти футах от них. Но я должен был подойти и понять, что случилось с моей семьей.

Я вышел на дорогу, застыл там, прикидывая, как потом быстрее убраться отсюда. Потом приблизился к двери. Нос уловил знакомые запахи. Я почувствовал ужасную растерянность отца. Он не понимал, что происходит. Рианнон также находилась в смятении и страхе. И лишь мать была в ярости – такой сильной, что она едва не набросилась на того, кто надел на их руки наручники.

Все трое испытали ужасное унижение, словно их арестовывали как преступников. В запахе матери, полном отчаяния, я прочел уверенность в том, что меня больше нет. Это едва не свело ее с ума. Лишь отец смог удержать Лиадан от непоправимого шага. От прочитанных запахов шерсть встала дыбом, а сердце отбивало отчаянную дробь, повторяя многократным эхом их переживания.

– Руари! – неожиданно окликнули меня.

От голоса, обладатель которого тут тоже оставил свой запах, тело прошил ток. Я обернулся. Было ощущение, что я какой-то миг находился в невесомости, а потом рухнул в черную бездну. Бездну ярости. Ярости, которую, казалось, смыла Шур еще три дня назад. Дверь машины, припаркованной через дом, распахнулась. Из нее вышел Фалви.

Внутри меня словно сработала распрямившаяся пружина. Я оскалился и в два молниеносных прыжка оказался около полицейского. Сержант не успел схватиться за оружие – через секунду Фалви уже лежал на земле, сбитый с ног. В последний миг я все же вцепился ему в плечо, а не в горло. Фалви заорал от боли, из ослабевшей руки выпал револьвер. Мои зубы глубже впились в плоть, дошли до кости. Кровь текла мне в горло, доставляя странное наслаждение, которое смешивалось с болью за мою семью. И от этого у меня совсем сносило крышу. Мне захотелось разорвать полицейского на части и было уже плевать, как меня назовут после этого.

Вновь хлопнула дверь машины. Сквозь туман ярости, застилающий взор, я увидел еще одного человека. Он махал руками, пытаясь успокоить меня, хотя движения его самого были нервными, испуганными, он что-то говорил, но смысла я не улавливал. Наконец до меня дошло, что это Сид. Я выпустил Фалви.

– Тебя тоже порвать? – прорычал я. – За все то, что ты растрепал ему?

– Руари, не надо, – следом за Сидом из машины выбрался О’Шэннон.

– Да тут просто сборище предателей! Хотя вы, Энгус, отличились особенно!

– Я ошибался, Руари.

– Вы ошибались⁈ – у меня вырвался нервный смех, который перешел в вой, почти в плач. – Рассказали ему о метке, притащили настой противооборотнической травы и наверняка ту дрянь, которую он вколол мне и которая меня вырубила!

– Это та же трава, только введенная внутрь, дает такой эффект, – хмуро пояснил Энгус.

– Да-да, чудесно! А сейчас что? Заключили его машину в охранный круг и помогли устроить на меня засаду?

– Руари, ты прекрасно понимаешь, что, если б за тобой охотились, тут была бы совершенно другая засада, – заметил О’Шэннон. – И другие люди.

У моих ног застонал Фалви. Сержант бездумно смотрел в небо и был на грани обморока. Я слизнул с губ кровь, вновь посмотрел на О’Шэннона.

– Что с моей семьей?

– Их увезли в Дублин, в военный департамент Министерства по делам магии, – ответил маг.

– Зачем?

– Они хотят, чтобы ты добровольно сдался.

– Но ведь мою семью это не спасет.

– С ними может случиться что-то похуже, чем смерть… Сержант так сказал.

Я стоял, задумавшись. Ярость испарялась.

– Где Салливан?

– Уехал вчера с остальными Охотниками. Но его семья еще здесь.

Я выругался. Потом прочел три слова возврата, схватил Фалви за здоровое плечо и забросил в машину, на заднее сиденье, где он отключился, сел рядом. О’Шэннон сел за руль. Рядом с ним – Сид.

– Руари, – едва слышно произнес бармен и протянул мне телефон и рюкзак – тот самый, который я у него оставлял месяц назад.

– Смотрю, вы серьезно подготовились к встрече.

Я достал вещи, на минуту вышел из машины, чтобы одеться, потом забрался обратно.

– Едем в госпиталь, – заметил я. – Потом, вероятно, в Дублин.

И набрал номер Патрика Хили. Через пять минут мой знакомый доктор уже обрабатывал раны Фалви в приемном покое. Сержант, пришедший в себя, сидел весь позеленевший. Его мутило от вколотых лекарств и анестезии. Хили зашивал ему раны, нет-нет да и поглядывая в мою сторону. Но я молчал.

– Спасибо, – шепотом поблагодарил Фалви, когда тот в заключение наложил на плечо повязку.

– Надеюсь, что нескоро вас увижу, – заметил доктор. – А то что-то вы зачастили.

– Уж лучше сюда, чем на тот свет, – проворчал полицейский, глянув на меня.

Но я так же молча сдернул сержанта со стула.

– Руари, осторожней! – упрекнул Патрик.

– Изо всех сил стараюсь. Спасибо, мистер Хили.

Я пихнул Фалви к выходу. Еще через пять минут мы ехали по трассе, ведущей в Дублин.

Я дремал. Сквозь сон слышал, как они тихо переговариваются. Как Фалви позвонил Джеку. Через час машина остановилась на заправке. О’Шэннон пошел покупать себе кофе. Сид вышел размять ноги. Мы с сержантом остались в машине одни. Всю дорогу он сидел, забившись в угол как можно дальше от меня.

– Руари… Ты должен сдаться, – произнес едва слышно полицейский.

– Неужели?

– Только так твоя семья останется в живых.

– Где гарантии?

– Джек обещал. И у твоего отца определенная репутация. Его до сих пор уважают в министерстве.

– А что насчет меня?

Фалви отвел взгляд.

– Когда Джек увидит это, – сержант коснулся перевязанного плеча. – Он даже разговаривать о тебе не захочет. Зря ты так.

– Да я смотрю, тут все, кроме меня, безгрешные. Как вам вообще в голову пришло вколоть ту херню, которая меня вырубила, и отдать Охотникам?

– Тогда бы ты убил людей. Это была точка невозврата, Руари, я тебе уже говорил.

– Я успел бы спасти семью.

– Мак бы не пошел с тобой, узнав, чего стоило такое спасение. Ты знаешь, что это был не выход. Что бы вы делали дальше?

Я молчал. Потом криво усмехнулся.

– Знаете, куда вы меня сейчас везете? На казнь. Меня застрелят. И устроят праздник в честь того, что покончили с последним оборотнем. Точка невозврата, да.

– И все же я постараюсь убедить Джека.

– В чем? Что я безобидный? Это не так, и он это прекрасно знает. Но если бы вы не перестали доверять мне, сержант…

– Я не…

– Сначала на горе Галтимор, потом О’Шэннон поделился с вами своей паранойей и секретами, как можно вырубить оборотня, ну и, для полноты картины, вы еще и Сида вынудили все растрепать.

– Да, картина получилась еще та.

– Если бы она была такая, какой вы ее себе представляете, вы бы тут сейчас не сидели, – прорычал я в лицо Фалви, на миг подавшись к нему. – Сколько раз я спасал вам жизнь и сколько для вас делал? Не многовато за одну бумажку о помиловании, которая вам ничего не стоила? Это к вопросу о доверии. Моем доверии к вам. Если вы еще до сих пор не поняли.

Я вышел из машины, зло хлопнув дверью. Сходил в уборную. Долго умывал лицо холодной водой, пока не заледенели руки. Потом зашел в закусочную. Жутко хотелось есть, но, когда передо мной поставили тарелку, еда не полезла мне в горло. И все же я пересилил себя, поел. За мной зашел О’Шэннон, заплатил за меня и кивнул на выход.

– Сид, – я показал бармену на заднее сиденье и уселся рядом с О’Шэнноном.

Сид устроился рядом с сержантом. Я смотрел вперед, на ночную дорогу. В душе было муторно от происходящего и говорить ни с кем не хотелось.

Ранним утром мы приехали в Дублин. О’Шэннон с сомнением поглядел на нас всех и неожиданно пригласил в свою дублинскую квартиру, расположенную в центре города. Мы поднялись на третий этаж в старом особняке. Нам открыл Брайан и с изумлением уставился на нашу компанию.

– Брайан, готовь на всех завтрак.

– Да, конечно. Руари… привет.

– Привет.

Мы прошли в гостиную. Фалви упал на диван. Лицо его все еще было жутко бледным. Он с болезненной гримасой осторожно потрогал плечо.

– Я помогу Брайану на кухне, – произнес Сид.

– Руари, не против, если я подберу тебе другую одежду? – спросил О’Шэннон. – Из этой ты явно вырос.

– Думаете, кому-то будет дело, во что я одет?

– Лишним не будет. Пойдем.

Энгус завел меня в гардеробную. Я глянул на количество костюмов, рубашек и прочего и невольно присвистнул.

– Вы тот еще пижон, Энгус.

– Руари, мне не нравится твое решение идти в Министерство, – маг искал что-то среди одежды.

– Есть варианты?

– Свою семью ты этим не спасешь. Только себя погубишь.

– Вы не понимаете…

– Понимаю, черт тебя побери! – О’Шэннон сунул мне в руки костюм и занялся поиском рубашки. – Для меня моя семья – тоже все!

– Что вы от меня хотите?

– Делать то, что мы собирались. Найти способ, как уничтожить некроманта, пока он не добрался до Хозяина и не погубил всех в Клонмеле.

– Он завел себе связи в министерстве, – заметил я.

– Они не знают, что он – некромант.

– А если знают?

О’Шэннон уставился на меня, застыв с одной из рубашек в руках.

– Он сказал, что Гильдия по-прежнему на его стороне, так может, и людям он пообещал что-то? Людей гораздо легче купить, чем магов, Энгус.

О’Шэннон озадаченно смотрел на меня.

– Тогда это конец Министерству.

– Может, и к лучшему?

– Руари, так нельзя. Мы веками жили бок о бок с людьми. Не идеально, с войнами и раздорами, но… Но некромант – это хаос и смерть. Конец всему.

– Еще не так давно вы относились к этому довольно равнодушно, – заметил я.

– История с тем, что случилось в Блэкрок, и предательство Магры заставили меня пересмотреть свои взгляды.

– Я свои тоже пересмотрел.

– Нельзя сдаваться… И я надеюсь, что ты не задумал другого безумства – устроить там напоследок бойню.

Я оскалился.

– Нет, Руари!

– Не беспокойтесь, мне такого удовольствия никто не доставит. На входе наденут наручники, а то и намордник.

– Не ходи туда, Руари!

О’Шэннон совершенно искренне за меня переживал. Но мне от этого стало еще хуже. Я, хмурясь, забрал из его рук рубашку.

– Душ у вас принять можно?

– Да.

Я минут десять стоял под ледяными струями. Внутри все жгло и переворачивало. И этот пожар нельзя было потушить. Я вышел из ванной, одетый в новое. О’Шэннон протянул мне ботинки.

– Подойдут?

– Вполне. Спасибо.

Брайан с Сидом тем временем собрали на столе завтрак. Мы молча ели. Я задумчиво смотрел в свою тарелку и чувствовал на себе взгляды остальных.

– Может быть, вы перестанете на меня пялиться? – заметил я, скользнув взглядом по их озадаченным лицам.

– Если бы ты в таком виде в прошлый раз говорил Джеку о Кодексе, он бы тебе не поверил, – сказал Фалви.

– Да пошли вы!

– Что вы имеете ввиду, сержант? – спросил О’Шэннон.

– Заткнитесь, Финн.

– Что вы подобрали Руари весьма аристократичный костюм.

Энгус с непониманием посмотрел на сержанта, но тот продолжать не собирался. Все снова занялись завтраком. Один лишь Брайан смотрел то на меня, то на Фалви распахнутыми в изумлении глазами, не понимая, что происходит.

После трапезы Фалви посмотрел на часы.

– Пора, Конмэл.

– Руари…

Сид смотрел на меня.

– Пока, Сид, – я хлопнул его по плечу.

Он хотел что-то еще сказать, но я уже вышел из квартиры. О’Шэннон спустился вместе с нами до двери в подъезд, протянул мне руку.

– Удачи, Руари.

– К черту, Энгус, – я пожал ему руку.

Мы с Фалви пошли прочь.

Минут через пятнадцать мы добрались до Министерства. На входе нас уже ждали. Министр Джек Кейн и человек двадцать охраны.

– Здравствуй, Руари, – произнес Джек. – Я рад, что ты смог проявить добрую волю.

– Что с моей семьей, министр? – спросил я.

– Твоя семья здесь. С ними обращаются достойно.

– Вы их освободите?

– Нет. Но, если ты сдашься, жизнь им гарантирована.

Я обернулся к сержанту и вытянул руки. Фалви защелкнул на запястьях магические наручники. Я услышал его вздох, то ли облегчения, то ли сожаления, а Джек наконец заметил, что Фалви ранен.

– Это он сделал, Финн?

– У него были причины…

– Были причины?

Я посмотрел на нахмурившегося министра. Незаметно изучал его запах.

– Вы подписали приказ об охоте на меня и чему-то еще удивляетесь?

– Пока только тому, что ты остался жив. Мне передали, что один из Охотников выпустил в тебя целую обойму.

– Да. Но он не попал мне в сердце.

Фалви и Джек переглянулись.

– Выстрелив в упор?

– Он неважный стрелок.

– Как бы там ни было, это мне помогло принять решение, – Джек кивнул на раненого Фалви. – Все кончится гораздо быстрее.

Я напрягся, но запахи мне говорили, что происходит что-то совсем другое, противоречащее его словам.

– Джек? Какого черта, Джек? – сержант шагнул к министру.

– Ты все еще пытаешься защищать его, Финн? Ты сумасшедший! – по знаку министра полицейского оттеснили от нас.

– Нет, Джек! Мы о другом договаривались!

Фалви рванулся к нам, но его удержали двое военных, в итоге он резко побледнел, схватился за раненое плечо.

Меня толкнули в спину, повели прочь.

Глава 14

– Руари! – выкрикнул позади Фалви.

Вместе с его криком до меня докатились его отчаяние и вина, но я не обернулся. Министр, который шел сбоку, внимательно за мной наблюдал.

– Знаю, чего вы хотите от меня, – произнес я. – Почему вашему другу не скажете?

– Твой нюх не обманешь, да? – Джек зло усмехнулся. – Но Финна обмануть придется. Иначе он не отвяжется. И тебя придется убить.

– Когда-то вы боялись потерять друга. Теперь уже нет?

– Ты его чуть не загрыз. Следующий раз станет для сержанта последним, ты это знаешь.

– Не хочу оправдываться, но вы не находите странным, что я должен вести себя как баран, когда меня пытаются убить, когда угрожают жизни моей семье, когда ваш доктор всаживает мне на охоте двойную дозу «Лунной ярости»?

Министр резко остановился.

– Гарван снова сделал тебе инъекцию? Идиот…

– Уволили бы вы его, – заметил я. – Как-то неосмотрительно делать такие вещи без ведома начальства. Не первый раз уже.

– Не могу. Сыворотка – это его изобретение. Лучше него в этом никто не разбирается, даже при наличии здесь большого штата неплохих ученых.

Мы зашли в какую-то комнату, где на штативе стояла видеокамера, а напротив – стальной стул для казни, вмонтированный в пол. Место это было мерзкое, хотя тут не чувствовалось ни единого запаха – серый пол тщательно вымыли и продезинфицировали, так что даже пятнышка не осталось на его серых плитах – но все же оно сохранило отпечаток боли и смерти.

– Если вы решили сделать из меня подопытного кролика и отдать Хэйсу, лучше пристрелите по-настоящему.

Министр задумчиво и несколько нервно покрутил на руке браслет часов и ничего не ответил. Меня толкнули в металлическое кресло. Руки и ноги приковали наручниками к подлокотникам. Один из военных включил камеру. Перезарядил винтовку обычными патронами, навинтил на ствол глушитель и навел на меня. Джек коротко кивнул.

– Черт…

Выстрел прозвучал, как тихий хлопок. Пуля пробила сердце. Внутри все словно обожгло. Хотелось орать. Но я, закусив губы, задержал дыхание. Голова безвольно упала на грудь. Несколько секунд показались вечностью.

– Все, снято, – произнес министр, выключил камеру.

Я грязно выругался, облизывая с губ кровь и тяжело дыша. В глазах на несколько мгновений потемнело. Министр зло засмеялся.

– Ты действительно удивительно сдержан, Руари. Сколько раз в тебя стреляли? – полюбопытствовал он.

– Обычными пулями? Раз пять, наверное. Но у моей сдержанности есть предел. Вам лучше его никогда не видеть.

Джек кивнул.

– Отправьте запись сержанту. И не пускать его в министерство, пожалуй, с неделю. Пусть поостынет.

Меня освободили, но только на несколько мгновений, чтобы снова заковать в наручники. Джек кивнул мне на выход, и мы снова куда-то пошли по бесконечным министерским коридорам.

– Так что насчет доктора Хэйса?

– Не беспокойся, Руари, я буду лично все контролировать.

– Не уверен, что вы сможете. Видите ли, Гарван – маг.

– Этого не может быть. Всех сотрудников министерства проверяют.

– Он очень слабый маг. Практически без способностей. В его случае это похоже больше на интуицию. Но он маг. Я заметил это в прошлую встречу. Перед охотой, когда от инъекции все чувства обострились. Уверен, в нем пробуждается магия.

– Мне кажется, ты так оригинально хочешь ему отомстить, – заметил Джек.

– Разумеется, – подтвердил я. – То-то будет здорово, когда я окажусь прав. Потому что вам тоже перепадет.

– Ты считаешь, что он может причинить какой-то вред Министерству?

– Он уже поставил жизни людей под угрозу, когда вколол мне сыворотку. Знаете, на что это похоже? Я слышал про «непробужденных» – мне клонмельские маги рассказывали. Когда спавшая многие года сила вдруг просыпается, они не в состоянии ее контролировать, потому что их никто этому не обучал, и они совершают странные, безумные поступки. И таких магов уничтожают свои же. А если пробуждение магии произойдет внезапно и их сила резко возрастет, то это может спровоцировать произвольный выброс энергии. Вы же должны быть в курсе подобных случаев и их последствий, хотя они и большая редкость.