Текст книги "Кодекс Оборотня 2 (СИ)"

Автор книги: Эрик Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Я прочел три слова возврата. Глаза у Грэга разве что на лоб не полезли.

– Это ты⁈ Я думал, что имею дело с твоим отцом.

– Па такими делами не занимается, – заметил я. – Буду признателен, если ты дашь мне что-нибудь накинуть, – без шкуры тут прохладно.

– Какими делами? – продолжал любопытствовать Грэг.

– Он почти не оборачивается, не говоря уже о чем-то более серьезном, – я оскалился в усмешке.

Грэг нашел старое одеяло, бросил мне. Я завернулся в него, сел на жалобно скрипнувшее подо мной кресло и потянулся за стаканом. Грэг смотрел на меня в сомнении.

– Для тебя я могу нацедить овечьего молока.

– Брось, я не маленький мальчик.

Я хлебнул грога, прикрыл на мгновение глаза и, откинувшись в кресле, посмотрел на пастуха.

– Отличный грог. Сколько я тебе должен за овцу?

Грэг похлопал глазами, словно его вывели из ступора.

– Две сотни.

Я в сомнении глянул на пастуха.

– В ней чистого веса фунтов сто.

– Не беспокойся, в мясную лавку я сдаю немногим дороже. Считай, что я тебе сделал скидку за убой.

Я засмеялся, оскалившись, и допил грог. Грэг, снова занервничав, налил мне еще.

– Разделай сейчас, – произнес я. – Сам домой отнесу.

Грэг кивнул, достал нож, принялся сдирать с туши шкуру.

– Почему в прошлый раз ты принял меня за пэйви? – спросил я.

– Да так, крутились они поблизости одно время, а потом… Да нет, это всего лишь предположения. Забудь.

Я хмыкнул. Не хочет рассказывать, ну и не надо. Грэг, все еще пребывая в сомнении, топором порубил тушу на куски, запаковал в бумагу и сложил в сумку. Я поднялся, закинул ее на плечо.

– Одеяло занесу вместе с деньгами, – бросил я на прощанье и потопал вниз с холма, к Клонмелу.

Деньги я занес ему на следующее же утро. Оставил на бойне, придавив купюры кружкой. А самого Грэга увидел уже через месяц, вытаскивая его из полыхающего фургона…

После случая с Грэгом я неделю безвылазно просидел дома. Но потом мать стала на меня странно поглядывать. Затворником, в отличие от сестры, я никогда не был. Решив, что если еще день просижу дома, Лиадан точно начнет подозревать неладное, я вернулся к прежней жизни.

– Вставай! – гаркнул мне кто-то в самое ухо.

Я, ошалелый, распахнул глаза. Нарушитель сна обнаружился перед носом. Ростом в ладонь, худой, в бархатном зеленом камзоле, штанах и щегольских башмаках с острыми носами. И со стрекозиными крыльями, которые безостановочно работали, как пропеллер Спитфайера.

– Ты спишь под нашим боярышником!

– Да ну? – подивился я и окинул взором цветущий куст. – На нем что, написано?

– Невежа! – человечек упер руки в бока. – Ты же не человек, ты должен знать!

– Да, конечно, – согласился я, зевая. – Поэтому мне плевать.

– Кажется, я был достаточно вежлив! – возмутился он еще больше. – Но теперь…

– Вежлив, это когда я чуть не оглох?

– Грязное чудовище! Ты хоть знаешь, чем от тебя несет? Ты когда мылся последний раз?

– Эй, полегче!

– Твое амбре убивает весь чудеснейший аромат! Проваливай!

– Сам проваливай! – огрызнулся я, поведя вокруг себя носом.

Сквозь густой цветочной запах едва пробивался запах мокрой шерсти и влажной земли, приставшей к лапам.

– Нежный какой, – проворчал я.

Человечек вытаращил глаза.

– Ты что, не уйдешь?

– И не подумаю.

– Я тебе спать все равно не дам.

– Тогда пожалеешь, что разбудил, мелюзга.

Он оказался проворнее, чем я думал. Зубы клацнули в воздухе. А фэйри взмыл в воздух быстрее стрекозы. Сунул указательные пальцы в рот и издал такой пронзительный свист, что у меня заложило уши. Не успел я опомниться, как из кустов вылетела примерно дюжина его собратьев.

– Бей вонючку! – крикнул зачинщик.

А на меня уже нападали. Кто-то больно стукнул кулачком в нос, кто-то вцепился в шерсть, выдирая клоки. Я закрутился на месте, стараясь дотянуться до кого-нибудь, но они проворно уворачивались до того момента, пока я всерьез не разозлился, после того как мне под хвост кто-то додумался сунуть репей. С диким рыком я махнул в воздухе лапами и молниеносно клацнул зубами. В итоге штук пять сбил на землю, а шестой, едва успев отпрянуть, придерживая распоротые клыком штанишки, ретировался в кусты.

Я собирался сгрести в кучку сбитых и оглушенных недругов, когда мне в морду полетели репьи. Главный зачинщик остался в воздухе. Окончательно разозленный, я прянул за обидчиком. Когда я подумал, что он летит слишком низко, когда мог бы упорхнуть от меня в высоту, было уже поздно.

Земля ушла из-под ног, и я свалился в какую-то яму. Падал, наверное, точно так же, как провалившаяся в кроличью нору Алиса. Только ничего сказочного вокруг не оказалось, и я со всей дури, едва не вышибив дух, впечатался в дно. Далекое белое пятно размером с Луну на несколько мгновений потемнело.

Когда я пришел в себя, во рту был вкус крови, а все тело ломило так, как будто меня пинали подкованными железом сапогами. При первом вдохе показалось, что переломанные ребра пропарывают легкие. Я сжал зубы, чтобы не заорать от боли. Прошло еще минут десять, показавшихся бесконечными, и дикая боль отступила. Я приподнял голову и увидел, что нахожусь в пустом колодце футов пятьдесят в глубину. В глазах роились золотые искры. Среди них я разглядел парящего над дырой фэйри.

– Эй, вытащи меня отсюда! – крикнул я, сплюнув кровь.

Эхо отразилось от каменных, покрытых лишайником стен.

– Ты там жив, что ли? – откликнулся он, приложив ладонь козырьком ко лбу и пытаясь рассмотреть меня.

– Ты! Придурок! – разозлился я. – Моя мать найдет меня по следу и вытащит! И тогда тебе придется плохо!

– Рассказывай сказки, Руари Конмэл! Твоя мать уже три года как не выходит на улицу. А твой папаша-алкаш и подавно тебя искать не станет. Будешь тут сидеть, пока не станешь вежливым!

Он грозил мне кулаком.

– Много ты знаешь! Мама ради такого выйдет!

– Ты и раньше пропадал на несколько дней из дома. Так что, посочувствую, что ты не убился сразу: сидеть тут много дней с твоим волчьим аппетитом – не сахар. С другой стороны, у тебя будет время подумать о своем поведении!

– Да кто ты такой, чтобы учить меня, а, мистер Всезнайка⁈ – огрызнулся я.

– Кажется, ты неисправим, – человечек скрестил руки на груди, потом потер задумчиво подбородок. Шорох его крошечных крыльев усиливался эхом и превращался в грозный гул целого гнезда шершней. – И тебе повезет, если Она накажет тебя по заслугам раньше, чем ты начнешь грызть свой хвост!

И исчез.

– Вернись! – мой крик перешел в злой вой. – Ты – мертвец!

Но на фэйри угроза не подействовала. А я чуть не оглох от собственного крика, многократно усиленного каким-то чудовищным эхом. Роящиеся в глазах искры между тем исчезли, ломота и боль прошли, и я смог подняться. Подошел к стене. Довольно широко расходившиеся стены колодца сужались лишь к самому верху, а камни его стен были пригнаны друг к другу так плотно, что за крошечные щели зацепиться было невозможно. Черта с два выберешься.

Я шумно вздохнул. Потом вспомнил последние слова фэйри. Огляделся в поисках угрозы. Но никаких дыр в глиняном дне, никаких ниш и отверстий во всей стене. Даже ни одного выпавшего из кладки камня. Если и ждать опасность, то только, видимо, от самого входа в колодец. Я улегся на холодную землю, свернувшись в калачик, и стал ждать.

Холод пробирался сквозь шерсть. Казалось, что я нахожусь в ледяной пещере и чей-то переливчатый смех отражается все тем же обманчивым звонким эхом среди гигантских сосулек-сталактитов. Отбивая зубами дробь, я открыл глаза.

Конечно, уснул. Под брюхом и лапами ощущалась ледяная вода, которая быстро прибывала. Это я понял, когда мне залило нос. Фыркая, я вскочил на ноги. Ответом снова был раскат смеха.

– Так вот кого решил проучить Дули, – прожурчал женский голос.

Спустя короткий миг до меня дошло.

– Шур? – прошептал я.

– Ты узнал меня? – в журчании послышалось удивление.

– По запаху. Твою речную свежесть невозможно перепутать ни с чем.

– Вот как?

– Даже с другими реками.

Она вновь засмеялась.

– А ты умеешь льстить, маленький невежа! Или говорить комплименты.

В недоумении я несколько секунд молчал.

– Всего лишь говорю как есть.

Вода продолжала прибывать. Я повертелся на месте, пытаясь сообразить.

– Как ты попала сюда? Я думал, колодцы питают горные или подземные источники.

– Все верно. Но они – часть меня. В этом древнем колодце я давно не бывала. Он наполняется водой лишь тогда, когда сюда кто-то попадает.

Повисла настораживающая пауза.

– Почему? – спросил я: а что я еще мог спросить?

– Ты упал не в простой колодец, маленький Руари, – ответила Шур, и в ее голосе послышалось что-то похожее на горечь. – Большинство попадает сюда случайно. Но ты – нет. И все же, если ты не сможешь сделать то, что должен, мне придется утопить тебя. Никто, кроме одного, не может выбраться из этого колодца.

– Но ведь Дули знает о нем! – возмутился я.

– Он никогда не был здесь, внизу. Боится, хотя у него есть крылья. Но ты его сильно разозлил, раз он решил приблизиться к колодцу.

– Что я должен сделать, Шур?

– Увидеть то, что никто другой увидеть не сможет. Достать то, что руки других не ощутят. Оживить это и сделать частью себя.

Вода залила мне ноги, снова морозила струями живот. Я вертелся, пытаясь разглядеть нечто. И не видел.

– Шуууур!

– Мне будет очень жаль, братец, – едва слышно отозвалась она на мой жалобный вой, когда вода была уже по шею.

Я стоял до последнего, касаясь дна задними лапами, передние уперев в стену. Потом ноги перестали чувствовать дно. Слабо шевеля лапами, я держался на плаву. Густой подшерсток уже не спасал от холода.

– Но ты ведь знаешь, в какой день ты родился? – продолжила она.

– З-з-з-знаю…

– Наверное, тебе неизвестно – у твоей матери были тяжелые роды. Она много дней не могла разродиться. Тогда она на рассвете пришла ко мне, в тихую, скрытую камышами заводь, и попросила меня о помощи, сказав, что ты станешь моим названым братцем. Я подогрела для нее свои воды, успокоила, подарила ей долгожданное облегчение.

– Об этом она не рассказывала…

– Жаль, Руари, все могло бы быть по-другому. Ты бы мог стать иным. Если бы приходил ко мне, говорил со мной… Но злое сердце не сможет заполучить флейту. Не твоя вина. Только твоя природа. За всю историю ни один оборотень не становился Хозяином.

На несколько секунд я даже перестал стучать зубами, когда до меня дошло, что значат ее слова. Следом почувствовал, как струи, будто скрутившись в тугую веревку, обвиваются вокруг ног, утаскивают в черную глубину. Получалось как-то уж слишком символично. Если мое рождение было связано с теплом и светом, то смерть, как ей и положено, выходила темной и холодной.

Пузырьки воздуха просочились из пасти, ускользнули вверх, словно испуганная стайка серебристых мальков. А я судорожно вдохнул…

Боли не было. Лишь одно удивление.

– Руари? – голос Шур недоуменно прожурчал в голове.

Она меня выпустила, а я повис в воде, словно в невесомости, потеряв представление, где верх и низ, распахнув глаза и ошалело оглядываясь. Пока не увидел ее. Едва различимую, сливающуюся с серым дном.

– Достань ее! Ах, так не сможешь! Обернись!

Поток воды вытолкнул меня на поверхность. Я закашлялся, выплевывая хлынувшую горлом воду. Произнес три слова возвращения. И нырнул к самому дну. Пальцы нащупали флейту. Схватив ее, я выплыл на поверхность. В руке у меня лежала потрескавшаяся от времени, серая, безликая трубка около двух футов в длину. Только по неровным отверстиям можно было догадаться, что это когда-то была флейта. На боку я разглядел глубокие царапины и черные полосы, похожие на следы огня. Я поболтал ею в воде, очистив нутро флейты от донной грязи.

– Ну же, братец! – нетерпеливо подгоняла меня Шур.

– Оживить и сделать частью себя? – прошептал я, вспомнив ее слова.

Я смотрел на борозды, и инструмент вдруг представился мне израненным существом, погибшим в неравной битве. Все остальное я делал интуитивно: прокусил запястье, проливая собственную кровь на древнее дерево и втирая пальцами в ее плоть, шептал заклятия. Трещины и царапины сглаживались, исчезали. А вокруг начали разгораться золотые искры. Я подумал, что снова на грани потери сознания. Но это оказалось не так. Все ярче и ярче становился свет вокруг нас. Воды Шур теплели, поддерживали меня на поверхности. Через несколько долгих минут у меня в руках лежала словно только что изготовленная флейта – темное полированное дерево. Я поднес ее к губам. Осторожно дунул. Звука не было.

– Так сильно, как только можешь! – прожурчала Шур.

Я набрал полные легкие воздуха и подул. Из самого своего нутра, из глубины, передавая флейте не только свое дыхание, но нечто большее. Звук, полившийся из нее, нарастал. Бархатистый, глубокий и темный, как безлунная ночь, в которой звучат только перепевы ветра, играющего в луговых травах среди холмов. Он становился все громче и громче, а эхо колодца делало его мощным, подобно органным трубам. Вода стала нестерпимо горячей.

На последних нотах, когда дыхание почти кончилось, меня вышвырнуло прочь из колодца.

Глава 19

Золотые искры вылетели следом, окутывая, затмевая звезды на небе. А следом из колодца повалил пар и завис передо мной облаком. В нем мне почудилась призрачная фигура женщины в белом платье до пят с длинными зелеными волосами. Шур смеялась.

– Она так сильна, что обратила меня в пар! О!!! Конечно, это твоя заслуга, Руари.

– Шур, я не хотел…

– Нет, не волнуйся, туманы – это тоже часть реки, – засмеялась она и вдруг стала серьезной. – Я рада и не рада одновременно. Рада тому, что ты остался жив, братец. И встревожена, потому что, если флейта перешла в руки оборотня, если других достойных не нашлось… значит, все в этом мире стало очень шатко, Руари. Но, может быть, всё не так плохо. А тебе придется быть достойным ее.

Я вдруг понял, что флейты в моих руках больше нет.

– Она появится, как только понадобится тебе. Но понадобится лишь для определенной цели. Хозяин должен оберегать подвластные ему земли и тех, кто живет на них.

– Я что, даже этого малявку, который чуть не угробил меня, прибить не смогу⁈ – возмутился я.

Шур вновь рассмеялась, на этот раз довольно грустно.

– Сможешь, но только сам, без помощи флейты. Хотя Хозяину такое должно претить. Он может убить, но только при крайней опасности, обороняя землю и ее жителей. Интересно, как эти две сущности – оборотня и Хозяина уживутся в тебе? Тебе придется стать лучше, братец, что-то сделать со своей мстительной натурой.

– Меня она вполне устраивает, – буркнул я. – И я не хотел…

– Молчи! Даже в мыслях не произноси этого! Откажешься – умрешь.

Туман надвинулся на меня. Туманная рука протянулась к груди. Сердце ёкнуло, забилось чуть тревожней. Но рука Шур опустилась.

– Не в моей власти сделать тебя лучше, братец. Сейчас очень сложные времена. Отчаянные. Полные и страха, и надежд. Нигде больше не звучит голос флейты Хозяина. И эти земли – последние, где осталась магия. Но флейта выбрала тебя. Значит, не все еще потеряно.

Туман осаждался капельками у меня лице, стекал по щекам, капал на грудь, скользя дальше по животу и бокам, щекоча. Я смахнул капли ладонью.

– Что мне делать дальше, Шур?

– Ты можешь приходить к колодцу, спускаться в него. Теперь это будет безболезненно. На дне поиграй на флейте. Стены колодца откроют тебе древние знания о том, что может делать Хозяин, надо лишь подумать о нужном.

– Мммм…

– Сейчас иди домой, братец, Лиадан чувствовала твою боль и страх. И, хотя она теперь знает, что с тобой все в порядке, она еще очень встревожена.

– Спасибо, Шур!

– Приходи ко мне!

Я кивнул, прочел оборотническое заклятие и помчался в сторону города.

Спустя три года после событий, которые произошли у О’Лири, я зашел в знакомый кабинет в Управлении магической полиции. Тут пока все было так же. Разве что исчезла фотография в рамке с рабочего стола, да и запах тут теперь был чужой. Чужой, но не незнакомый.

– Руари Конмэл? Проходи, садись. Я твой новый куратор. Мистер Фалви. Ну, давай знакомиться.

– Угу.

Я плюхнулся в кресло и положил ноги ему на стол. Глаза у нового куратора полезли на лоб.

– Твой отец, мать и сестра оказались удивительно воспитанными…

– Неужели ваш предшественник не сказал вам, что я не такой? – спросил я с издевкой.

– Сказал. Руари, тебе лучше этого не делать. Ты не знаешь, кто я… – Фалви начал подниматься с кресла с мрачным выражением лица.

– Я знаю, кто вы. Так вы меня пристрелите, что ли, Финн? – его имя я словно выплюнул. – Серьезно, мистер Охотник На Детей?

– Для тебя мистер Фалви! Не испытывай мое терпение.

Я смотрел на него и ничего не делал.

– Ты сейчас не в той ситуации, чтобы… Проклятье! Я посажу тебя в камеру на неделю за неподчинение!

Я молчал и ждал его дальнейших действий. Он снял трубку.

– Конвой ко мне в кабинет!

Вошли двое дежурных полицейских, удивленно посмотрели на Фалви.

– Сопроводите его в камеру. Арест на семь суток!

– Сержант, может, вы не в курсе… Это же младший Конмэл!

Фалви посмотрел на них с недоумением.

– Его проще пожизненно засадить в тюрьму, – пояснил полицейский. – Гоните его отсюда в шею! У нас и без него хлопот хватает!

– Я его куратор, и я решаю, что с ним делать. Уведите!

Полицейские переглянулись и хмуро кивнули мне.

– Пойдем.

Я услышал голоса Фалви и мистера Мурра, когда они еще спускались в изолятор по лестнице.

– С ним нельзя так, Финн. Он трудный подросток, да. Но… к нему нужно найти подход.

– Я вижу, как вы нашли. Скольким он горло перегрыз? Почему он вообще на свободе?

– Потому что он и должен быть на свободе. Он спас жизнь достойному человеку, а погибли воры и убийцы! Перечитайте повнимательнее мой отчет.

– А вы его не выгораживаете? Вы всю жизнь только и делали, что боролись за их права.

– Я никогда не нарушал закон. Послушайте, найдите подход к парню. Он умный.

– Не заметил.

– То, что он испытывает вас, – так и должно быть. Повторяю – он подросток.

– Да? Что я еще должен вытерпеть, чтобы войти к нему в доверие? Вы сами-то верите, что такое возможно? И он знает, что я бывший Охотник.

– Зачем вы ему сказали? – с неодобрением спросил Мурр.

– Это он сказал. Спросите у него, откуда он знает.

С шумом распахнулась железная дверь, и они подошли к железной клетке изолятора, в которой сидел я. Мистер Мурр взглянул на меня с упреком, а потом его лицо омрачилось.

– Так и знал, что ты не станешь это есть, – он заметил нетронутую тюремную еду.

Вытащил из сумки принесенные сэндвичи, внутри которых были стейки, протянул мне.

– Спасибо! – я слопал все за пару минут.

– Руари, извинись перед мистером Фалви.

– За что?

– За свое поведение.

– Через минуту – обязательно.

Фалви, который стоял в двух шагах от меня, не сразу понял, что зажурчало. А когда понял, лицо его побагровело. Между нами вклинился мистер Мурр.

– Хорошие были ботинки. Да, извините, пожалуйста, мистер Фалви, что я на них помочился.

– Молчите, пожалуйста! – Мурр смотрел на сержанта.

– Да что вы с ним носитесь⁈ – взревел Фалви.

– Пожалуйста, Фалви! Дайте мне переговорить с ним пару минут!

Сержант, чертыхаясь, отошел в сторону, смешно дергая ногами, пытаясь стряхнуть капли с испорченной обуви.

– Руари, ты что творишь? – упрекнул мистер Мурр. – Он не такой плохой человек, как ты думаешь…

– Ну мне-то не рассказывайте. Все Охотники – ангелы, я знаю.

– Откуда ты узнал?

Я молчал. Но он ждал ответа.

– Почувствовал, – буркнул я. – Почему вместо вас нам ставят куратором бывшего Охотника?

– Ты знаешь ответ.

– Вы серьезно, что ли? То есть мне надо было просто пройти мимо, и пусть тот бедняга поджарился бы живьем в своем фургоне?

– Руари, будет разбирательство…

– Что⁈

– Моего отчета и заверенных показаний свидетеля оказалось недостаточно. Мы едем в Дублин.

– Проклятье… – Я сунул лицо между прутьев решетки – прикосновение к холодному металлу немного отрезвило. – Надеюсь, вы родителям ничего не сказали? А этот не скажет?

– Руари, Фалви, как новый куратор, едет с нами. И то, что ты сейчас сделал…

– Вот дерьмо! – дальше я выругался еще более грязно.

Фалви обернулся к нам.

– Руари, да прекрати же! – не сдержался мистер Мурр. – Все очень серьезно! Я тебя выпускаю, и ты еще раз извинишься перед мистером Фалви. Нормально извинишься!

Я кивнул. Он провел карточкой над датчиком. Тот тихо пискнул, и решетка открылась. Мы подошли к сержанту.

– Мне правда очень жаль, что так все вышло, – произнес я.

– И это больше не повторится, – подсказал Мурр.

– Ага, – кивнул я.

Фалви хмуро посмотрел на меня. Судя по его взгляду, он мне ни капли не верил.

– За ботинки получите счет.

Я только пожал печами. Мы вышли на улицу, сели в служебную машину сержанта и поехали в Дублин.

По пути мы еще раза четыре останавливались в закусочных, потому что мне зверски хотелось есть. Сержант Фалви с мрачным выражением наблюдал, как мистер Мурр покупал мне еду. На лице моего нового куратора было явное неодобрение.

В холле у зала суда при Министерстве по делам магии мы проторчали три часа в ожидании. Мистер Мурр передал сержанту какую-то папку, настаивая, чтобы тот внимательно ознакомился. Фалви покивал, хмурясь, раскрыл папку.

Мистер Мурр, пока мы ждали, делал записи в блокноте, потом увидел какого-то знакомого и убежал к нему. Я глянул на непроницаемое лицо нового куратора, который рассеянно перебирал бумаги в переданной ему Мурром папке, отвернулся от него, сел на подоконник и принялся пялиться в окно.

– Мурр? Патрик, вы в порядке?

Из задумчивости меня вывел тревожный голос Охотника. Фалви уже бежал к лестнице. На ступени, хватаясь за сердце, сел мистер Мурр. Я сорвался следом.

– Врача! Вызовите кто-нибудь скорую! – заорал Фалви. – Эй, дружище, ну вы чего это вздумали помирать? Проклятье!

Он расстегивал ему верхние пуговицы рубашки. Мурр хрипел.

– Позаботьтесь, прошу… – еле выговорил он, указав глазами на меня.

– Черт вас побери! – Фалви делал ему массаж сердца и искусственное дыхание.

Еще через пятнадцать минут мистера Мурра застегнули в черном брезентовом мешке и увезли на каталке. Я сидел на ступенях, схватившись за голову. Ошарашенный, не веря, что это случилось.

– Руари, пойдем. Руари! Пора!

Я не сразу понял, что Фалви зовет меня на разбирательство.

– Но как же? Он же был главным свидетелем.

– Пойдем, – мрачно обронил Фалви.

По правилам безопасности мне на руки надели магические наручники и только после этого завели в кабинет. В небольшой комнате за столом сидело пятеро. Мы с Фалви остались стоять перед ними. Секретарь зачитал мое дело. Потом была просмотрена видеозапись с показаниями пострадавшего Грэга, который все еще находился в больнице. Вместо показаний мистера Мурра был зачитан его отчет.

Следом пришла очередь Фалви. Он коротко представился и сказал, что готов ответить на какие-либо вопросы, если они возникнут. И после этого пятеро принялись совещаться. Но я уже знал, что они ответят. Они всё уже решили до начала слушания.

Фалви заметил, что меня трясет, лишь когда я вцепился пальцами в его локоть.

– Руари?

Я поднял на него отчаянный взгляд, он увидел дрогнувшие ноздри и все понял.

– Боже милосердный… – пробормотал он и тяжело вздохнул. – Что же мне с тобой делать, Руари?

Я молчал, не в состоянии что-либо сказать, – сознание вдруг словно отключилось. Фалви прокашлялся.

– Прошу прощения, господа. Увы, я не успел подготовить нужные документы, но могу предоставить их в течение двух дней после принятия решения.

– Вы о чем?

– У меня большие планы на этого мальчика. Я догадываюсь, какой вы готовы вынести приговор, но парню найдется гораздо лучшее применение, чем распугивать ворон, болтаясь на виселице. До того как стать Охотником, я служил в армии. Если соединить мой опыт и потенциал оборотня, мы можем получить нечто ценное для Министерства.

– А поконкретнее?

– Руари станет работать на полицию. Естественно, тайно. Магические создания всегда больше доверяют друг другу. А он так вообще ни у кого не вызовет подозрений, так как он подросток.

– Вот именно, подросток. Совершенно неуравновешенный. Ненадежно всё это, сержант!

– Вы неправы. Увы, покойный мистер Мурр не может сказать этого лично. Но он был очень высокого мнения о своем подопечном. Он мне тут кое-какие короткие выдержки дал. Я только сейчас успел с ними ознакомиться… Посмотрите и судите сами.

Он положил перед судьями какой-то листок. Я в удивлении смотрел на Фалви.

– Посмотрите, там результаты тестов, в том числе ай-кью. Тесты проводились многократно, так что это не случайный результат. Кроме того, у него очень высокая скорость решения сложных задач. Я пришлю вам завтра подробно расписанный план. Ежемесячно буду отсылать отчеты, как продвигается наша совместная работа…

– Разве у вас в Управлении уже не работает доносчик? – фыркнул кто-то презрительно. – И, кажется, довольно успешно? Зачем вам второй?

– У оборотней более тонкое чутье к определенным видам магии. Они дольше остальных видят оставленный магией след. Это умение будет очень полезно при расследовании магических преступлений.

– Хм. А что думаете вы по этому поводу, Руари Конмэл?

Я молчал. Фалви больно сдавил мне плечо.

– Конечно, он согласен, – произнес сержант, поскольку я так ничего и не ответил.

Они переглянулись. Но на лицах по-прежнему было сомнение. Фалви их не убедил.

– Подождите немного.

Фалви, доставая мобильный, вышел из кабинета на несколько минут. Потом вернулся и протянул телефон главному из судий.

– Да? Сэр… Конечно, сэр… – судья нажал отбой, мрачно глянул на сержанта, отдав ему телефон. – Но только под вашу личную ответственность, мистер Фалви. Если что – будете отвечать вместе с ним!

Фалви нахмурился, глянул на меня.

– Хорошо.

На зеленый бланк были поставлены подписи и печать. Один экземпляр выдали куратору.

Фалви вывел меня за локоть из зала, втолкнул в какой-то полутемный тупиковый коридор, в котором никого не было, и развернул к себе.

– Ты понимаешь, что произошло?

– Вы что, теперь считаете, что я вам обязан? Это когда вы меня подписали стучать на всех в Клонмеле? – я разозлился.

– Да, ты тот еще фрукт! – возмутился куратор. – Знаешь что, я сейчас порву к черту помилование, и отправляйся кормить ворон.

– Надо было перегрызть вам глотку еще тогда! – прорычал я глухо. – Одним детоубийцей стало бы меньше!

Фалви ошарашенно уставился на меня.

– Ты о чем, Руари?

– Ни о чем!

– Нет, давай уж выкладывай!

– Да у вас руки в крови по самые плечи, раз вы не помните! – взъярился я. – Пустите меня!

Я вырвался.

– Конмэл, стой! Я порву бумагу. По новому закону твоя жизнь равна жизни твоей семьи. Ты знаешь.

Я остановился, развернулся к нему.

– Где мы встречались с тобой? Когда?

– Копайте сами. Вы же коп, – с презрением бросил я.

– Черт тебя побери и мистера Мурра, упокой господи его душу! – выругался Фалви. – Вляпался из-за последней просьбы умирающего в такое дерьмо!

И уставился на меня, потому что я заржал от его последней фразы как сумасшедший. Он готов был удушить меня, потому что в коридор стали заглядывать проходившие мимо люди. Потом, когда до него дошло, он снова схватил меня за локоть, выволок из Министерства. На улице моя истерика, к огромному облегчению Фалви, закончилось. Спустя полчаса мы уже сидели в закусочной. Фалви мрачно наблюдал, как я доедаю второй стейк, и что-то обдумывал. Я тоже, успокоившись, изучал его, и в голове у меня начал складываться план.

– Ты всегда так много ешь?

– Меня неделю морили голодом. А вообще – да.

– Ясно…

По его хмурой физиономии было понятно, что ничего ему не ясно. Он снова вернулся к папке, которую ему передал мистер Мурр. Перелистнул несколько страниц. Недоумения на его лице прибавилось.

– Да ты местная знаменитость! – он извлек целую подборку газетных вырезок. – Вот это да… «Кошка мэра спасена! Команда пожарных безуспешно пыталась снять бедное животное с дерева. Чудо случилось, когда в происходящее вмешался мимо проходящий мальчик, ученик начальной клонмельской школы, и кошка спрыгнула ему на руки…» «Отважный мальчик вытащил женщину с ребенком из затопленной машины во время наводнения, вызванного разлившейся Шур…»

– Кошке я сказал, что сожру ее, если она не спустится, – пробурчал я с набитым ртом.

– Женщине с ребенком тоже? Ладно, что там дальше… «Руари Конмэл – герой Клонмела! Ведущий кардиолог госпиталя Южного Типеррэри Патрик Хили рассказал, что начинающий юный медик приводил в госпиталь или своевременно вызывал реанимацию для людей у которых случался инфаркт… На счету Руари – десять спасенных жизней…»

Фалви поднял на меня совершенно дикий взгляд.

– Почему? – выдавил он.

– Вы о чем?

– Не прикидывайся идиотом! – зашипел он на меня. – Мистер Мурр! Твой прежний куратор три часа назад умер от инфаркта!

Глава 20

– В статье просто не стали писать, что еще восемь людей не выжило. Читатели хотят позитивных новостей. И не всех можно спасти, мистер Фалви. Не всегда. Неужели вы думаете, что я… Да что вы можете обо мне думать? Вы же Охотник!

Я поднялся. Все мое презрение отразилось на лице.

– Сядь!

Я плюхнулся обратно. Полицейский еще некоторое время пристально смотрел на меня.

– Проклятье! – Фалви потер лицо ладонями. – И как ты это делал?

– Определял по запаху.

– Всех людей так «прочитываешь»? И судей ведь «прочитал»? Значит, и меня?.. Черт! Буду больше пользоваться туалетной водой.

– У меня разовьется аллергия, и я потеряю нюх.

Я отрезал себе еще кусок стейка и запихал в рот. Потом, перегнувшись через стол, попытался заглянуть в папку.

– Что там еще интересного собрал обо мне мистер Мурр?

Фалви захлопнул папку перед моим носом. Я зло зыркнул на него и принялся дальше жестоко кромсать остаток стейка.

– Первый совет от мистера Мурра – кормить меня, если я голоден или нервничаю? – догадался я. – Правильный совет. Я становлюсь… гм… добродушнее и сговорчивее.

Фалви мрачно посмотрел на меня.

– Так мы договорились, Руари?

– О чем?

– Ты работаешь на меня.

– На вас? – с недоумением переспросил я. – Не на Управление?

– Ты обо мне, наверное, много знаешь, но одного не знаешь точно.

– И что это?

Он похлопал себя по сержантским погонам.

– Вас за что-то понизили в должности?

– Да.

– За что?

– Это не твое дело. Так вот. Ты помогаешь мне в карьерном росте. Я стараюсь браться за те дела, которые не слишком замарают твою совесть. Хотя я очень сомневаюсь, что она у тебя есть и что это для тебя принципиально.

– А как же спасенная кошка мэра? – напомнил я глумливо.

– Узнаю тебя получше – скажу, – недобро посулил полицейский. – Но я хочу, чтобы мы сработались…

– А Управление?

– У меня остались хорошие и влиятельные знакомые в военном департаменте Министерства по делам магии, и я смогу заручиться их поддержкой. Работа с тобой станет своеобразным экспериментом. Это развяжет мне руки и не позволит начальству лезть во все дела.

– Мммм, – я проглотил последний кусок баранины и облизнул губы.