Текст книги "Алтарь страха (сборник)"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Дом Синглтона выглядел так радушно, словно у хозяина вообще не было врагов в этом мире. Старый, слегка обветшавший дом стоял среди лужаек ухоженного поместья, живописным и респектабельным видом делая честь любому банкиру. Зрелище порадовало Армстронга, не ожидавшего после тюрьмы Уомерсли оказаться в таком приятном месте.

Он сидел на переднем сиденье первого автомобиля рядом с Хансеном, расположившимся за рулем.

– Этот болван Уомерсли признал, что Синглтон знает его в лицо, – сказал он. – Еще нам известно, что в данный момент Синглтон находится дома. Нам здорово повезло, что мы проехали такое огромное расстояние без приключений, стало быть, можем и дальше рассчитывать на удачу. Что скажешь, если мы выставим перед собою Уомерсли и прямиком направимся в дом?

– Мне нравится эта идея. – Хансен окинул острым взглядом дом, стоящий на той стороне дороги. – Мне всегда нравилось двигаться быстро, а не медленно. Если двигаешься медленно, то даешь другим время подумать.

Армстронг поднялся по широким ступеням. Рядом шагал Хансен, остальные – позади. У дверей они позвонили в колокольчик. Им открыла хорошенькая служанка.

Улыбнувшись, Армстронг снял шляпу и спокойно сказал:

– Приехал сенатор Уомерсли с друзьями. Мы хотели бы срочно увидеть мистера Синглтона. Прошу вас, передайте ему, что предмет нашего разговора не терпит отлагательств.

Она улыбнулась в ответ оглядела присутствующих без всякого подозрения и прощебетала:

– Пожалуйста, подождите минутку. – Она повернулась и удалилась, так кокетливо помахивая юбочкой в оборках, что у Хансена поднялись брови. Вскоре она вернулась: – Мистер Синглтон немедленно вас примет.

Шагнув за порог, Армстронг отдал ей шляпу, не вынимая другой руки из кармана, где лежал револьвер. Точно так же поступил Хансен и трое его людей. Уомерсли, которого дружески поддерживала под руку Мириэм, а сзади подталкивал Дрейк, величественнорассерженно проследовал внутрь.

Разместив шляпы, горничная провела их по просторному холлу и открыла дверь, расположенную в его дальнем конце. Армстронг остановился и махнул рукой Уомерсли. Сенатор, одарив его таким взглядом, которым смотрят на крупного должника, вошел в дверь, все так же привязанный к Мириэм и подпираемый сзади Дрейком. Следом – остальные пятеро. Служанка тихо закрыла за ними дверь.

В комнате находились четверо, и Армстронг узнал троих их них, ничем не выдав своего удивления. Из глубокого кресла начал выбираться маленький иссохший человечек. Синглтон, судя по всему. Навстречу визитерам с соседнего кресла встал Линдл. Спиной к пустому камину, раздвинув ноги и сложив руки за спиной, стоял Горовитц, по-совиному глядя через толстые стекла очков на вошедших. Четвертой оказалась Клер Мэндл. Она сидела у стола, одной рукой упираясь в полированную поверхность, а вторую приложив ко рту. Ее глаза эльфа расширились при виде Армстронга.

– Ну и ну, Юстас, – пронзительным голосом выразил изумление Синглтон. – Вот так сюрприз! – Твердо встав на ноги, он направился к Уомерсли: – Я думаю…

– Ты правильно думал, – громко и отчетливо произнес Линдл, делая пару шагов назад. – И теперь у тебя хлопот полон рот.

– Хм? – Нога Синглтона застыла в воздухе и не скоро опустилась на пол. Он двигался, как на медленно пущенной кинопленке. Также неуклюже повернувшись, он посмотрел на Линдла: – Что ты хочешь сказать? Ты разве не видишь, что это Юстас…

– Заткнись и сядь! – рявкнул Линдл. – Явление блаженного Даниила! – Он устремил взгляд темных глаз на Армстронга: – Ну хорошо, ближе к делу. Что вам нужно?

– Нам нужен Джордж Куинн, – спокойно ответил Армстронг. Синглтон испуганно посмотрел на него. – И да помогут вам небеса, если он мертв!

Синглтон побледнел и отшатнулся.

– Не двигаться! – Армстронг прошел вперед. Краем глаза он увидел, как Линдл сел в свое кресло и намеренно закинул ногу на ногу. Клер продолжала сидеть у стола, не сводя с Армстронга широко раскрытых глаз. Горовитц не отходил от камина.

– Где Джордж Куинн?

Синглтон тупел на глазах. Округлившиеся глаза блуждали по комнате, он попытался поднять руки, но тут же опустил их.

Выкрутив из настенного светильника лампочку, Армстронг осмотрел ее, скривился и ввернул на место.

– В чем дело? – поинтересовался Хансен.

– Пятидесятиваттная. Должно быть, в этой дыре работает собственная генераторная станция. Шизофразер тут не подключишь – ему нужно сто десять.

– Можно отвезти его в какое-нибудь другое место. Не в одном же… – Хансен смолк, когда Дрейк толкнул его в бок.

– Присмотри-ка за этим болваном, – сказал Дрейк, показывая на раздраженного Уомерсли. Хансен подошел к сенатору, а Дрейк намеренно неторопливо двинулся к Синглтону. Лицо Эда странно побледнело, на лбу выступили капельки пота. – Я сам о нем позабочусь, – проскрежетал он. Все смотрели на Дрейка как зачарованные. Подойдя вплотную к Синглтону, он сказал тихо, но отчетливо: – У меня с тобой личные счеты, ты, грязная крыса!

Вновь всплеснув руками, Синглтон съежился в кресле. Нависнув над ним, Дрейк продолжил тем же негромким голосом:

– Помнишь ту ракету, что взорвалась еше на стапелях? Тогда погибли шестьдесят человек, не забыл? Одним из них был инженер-синхронист по имени Тони Дрейк – мой брат! Я видел, как он погиб! – Голос его зазвучал громче. – Все это произошло по твоему замыслу, сморщенная ты вошь! – Он выхватил из кармана руку, в которой что-то блеснуло, отливая голубым, металлическим. – А вот мой замысел! Даю тебе десять секунд на то, чтобы ты сказал нам, что вы сделали с Джорджем Куинном. И если ты не поторопишься, твои мозги разлетятся по стенке – вот такую мы с тобой заключим сделку!

Револьвер рявкнул внезапно и зловеще, потрясая звуком всех находящихся в комнате. Синглтон издал пронзительный вопль боли, эхом заметавшийся между стенами. Ухватившись за левую ногу, он попытался прижать ее к себе. Лицо его настолько утратило цвет, что приобрело странную прозрачность.

Армстронг напряженно двинулся вперед, а Дрейк произнес прямо в искаженное лицо Синглтона:

– Пять, шесть, семь, восемь…

Револьвер начал подниматься.

– Он в Кифере! Его нет здесь, он в Кифере, я все скажу! – пронзительно выкрикнул Синглтон.

– Живой? – не отставал Дрейк. Его ненависть заливала жертву. – Куинн живой?

Синглтон хрипло перевел дыхание и отчаянно завопил:

– Да, он живой. Он в Кифере, и он живой! Я же говорю!

– Где этот Кифер?

Спокойно и иронично вмешался Линдл:

– Местечко, о котором упоминает этот жалкий слабак, находится в получасе езды отсюда. Там имеется телефон. Вы избавитесь от кучи проблем, не говоря уж о мелодраматических, если Синглтон позвонит и прикажет привезти Куинна прямо сюда.

По каким-то непонятным причинам от этих слов Дрейк еще больше разъярился. Повернувшись к Линдлу, он навел револьвер теперь уже на него:

– Кто просил тебя раскрывать пасть? Сейчас черед этой трусливой собаки отвечать на вопросы, а когда…

– Спокойнее, Эд! – Армстронг быстро встал между ними и выхватил у Дрейка револьвер. – Успокойся! Хорошо? Успокойся!

Дрейк медленно, очень медленно перевел дух. Наконец он сказал:

– Хорошо. Пусть эта вошь звонит в Кифер. И тогда это явится сигналом для их банды бросить Куинна в реку по дороге сюда, где они на нас и нападут.

– Испытаем судьбу. – Армстронг уставился на стонущего Синглтона: – Я не думаю, чтобы мы просчитались, – иначе этот малый подпишет себе смертный приговор. Бери телефон, – сказал он Синглтону. – Пусть немедленно везут сюда Куинна.

– Моя нога! – захныкал Синглтон. Он скинул ботинок, демонстрируя пропитавшийся кровью носок. – Дайте мне сначала забинтовать ее. Я же истеку кровью и умру!

– Умрешь! – Армстронг, зловеще улыбаясь, уставился на испуганного Синглтона. – Миллионы людей умрут, если вы продолжите свое дело. Если тебя они не волнуют, так ты нас тем более! – Он ткнул трубку в дрожащую руку Синглтона: – Валяй. Говори что хочешь. Можешь вопить, призывая на помощь, если торопишься умереть!

Синглтон поднес трубку к уху, убрал дрожь из голоса и заговорил достаточно властно:

– Везите Куинна сюда. Да, немедленно! – Положив трубку, он снял носок и попытался перебинтовать рану.

– Неизлечимый сентименталист. – Линдл посмотрел на Армстронга. – Насколько мне известно, вы первый из подтвержденных нормальных, проявивших духовную лень в обуздании собственных эмоций. Посмотрим, куда это вас приведет. – Он самоуверенно хмыкнул. – Награда – двести тысяч за живого или мертвого! – Он насмешливо-сокрушенно покачал ухоженной головой. – Помните, как я говаривал вам некогда: посмотрим, как вам теперь понравится этот сумасшедший дом?

Ответа он не дождался. Армстронг бесстрастно, как сфинкс, уставился на него.

– А вскоре он станет еще безумнее, – пророчествовал Линдл. – Никогда не перестану изумляться тому, что нормальный может поддерживать психов. У меня нет этому объяснений. И у меня складывается впечатление, что или психотрон вышел из строя и поставил вам неверный диагноз, или нам так и не удалось убедить вас в истинности фактов прошедшей и нынешней истории. Лично я склоняюсь к последней гипотезе. Вы нормальный, но неизлечимый скептик. И ваше желание прошибить головой стену я объясняю вашей неспособностью понять, чему вы противостоите. Вы не хотите верить собственным глазам! – Он выпрямился в кресле. – А вам всего-то и нужно – взять и поверить им. И позвольте напомнить – раскаяться еще не поздно.

На лице Армстронга по-прежнему ничего не отразилось; губы его были просто сжаты.

– Наша власть такова, – похвастался Линдл, не желавший попусту тратить время в ожидании, – что мы сегодня же могли бы снять все обвинения против вас и ваших друзей. А завтра мы сделали бы вас национальным героем. А послезавтра – богатым человеком. И вас, и ваших друзей.

– Что вы подразумеваете под богатством? – проявил внезапный интерес Хансен.

Темные насмешливые глаза Линдла перескочили на агента.

– Мы не скряги. По сто тысяч на брата.

– Маловато. – Хансен махнул рукой в сторону Армстронга: – Он обещал мне полмиллиона. Так что даже врать он умеет лучше вашего!

В холле пронзительно зазвенел колокольчик. Армстронг кивнул Хансену:

– Разберись. Возьми с собой пару твоих людей.

Хансен вышел, сопровождаемый двумя парнями.

Линдл безнадежно пожал плечами и откинулся на спинку кресла. Уставившись в потолок с выражением невыразимой скуки на лице, он принялся раскачивать кресло, да так сильно, что передние ножки оторвались от пола.

Холодно и расчетливо Армстронг выстрелил в голову Линдла прежде, чем спинка кресла коснулась кнопки, вмонтированной в стену. Тело забилось и сползло на пол. Мириэм начала издавать какие-то мяукающие звуки. Клер закрыла лицо ладонями.

В следующую секунду, растянувшуюся чуть ли не на вечность, Армстронг мельком успел увидеть, как Горовитц угрожающе снимает очки. На большее у него не хватило времени. Синглтон, повизгивая от страха, вставал из кресла, держа некий предмет, который, очевидно, был спрятан в спинке кресла. Дрейк, безоружный, устремился на него, тяжело дыша, как боксер.

В холле прозвучали два выстрела, еще громче завопила Мириэм, позади Армстронга тяжело затопали чьи-то шаги. Он развернулся, направляя револьвер на Синглтона, но Дрейк блокировал линию огня. Отшвырнув револьвер, Армстронг вскочил с подлокотника кресла, на котором сидел, стремительно развернулся, выхватил Уомерсли из рук человека Хансена, крякнул, переворачивая тяжелое тело сенатора вверх ногами, и опустил его на пол черепом вниз. Уомерсли завопил, ударился головой и обмяк.

В холле послышался выстрел, затем еще два. Мириэм, широко раскрыв рот, металась по комнате. Еще один выстрел прозвучал, но уже в комнате, и Дрейк рухнул на кресло Синглтона. Синглтон спихнул с себя тело, встал, опираясь на одну ногу, и навел револьвер на Армстронга. При этом Синглтон истерично вопил, и руки его тряслись так, что ствол ходил ходуном. В глазах его отразилась смертельная нерешительность, когда из-за спины Армстронга бочком выдвинулся Хансен, и это его погубило.

Слабеющая рука Дрейка вдруг дернула его за здоровую ногу, свалила на пол и схватила револьвер. Оружие грохнуло на уровне ковра, и Синглтон завизжал, как пойманный кот. Он согнулся пополам, держась за живот, и вскоре затих.

Лежа на ковре, Дрейк выплюнул кровь изо рта и сказал прощальным голосом:

– Есть закон… он всем подходит… даже этим проклятым марсианам – око за око! – В горле у него забулькало. Он выпустил оружие, ткнулся лицом в согнутую левую руку и перестал дышать.

Армстронг огляделся. Горовитц по-прежнему стоял у камина, в той же позе и не меняя бесстрастного выражения лица. Клер сидела на своем месте, закрыв лицо руками. Линдл, Синглтон и Дрейк мертвые лежали на полу. Один из людей Хансена мрачно смотрел на покойников, а Мириэм стояла у дверей, застыв, как сомнамбула.

Позади Хансена в дверях показалась горничная, за ней Джордж Куинн и остальные.

– Одного из моих парней прикончили, – объявил Хансен. – Мы пристрелили двоих. – Его темные ястребиные глаза уставились на перепуганную служанку. – Она первой оказалась у дверей и подала им какой-то сигнал. Они схватились за пушки. Эта попыталась сбежать, пока мы были заняты. И привела бы сюда целый город, если бы Куинн не перехватил ее.

– Хорошая работа, Джордж, – одобрил Армстронг.

– Вскоре она уже не будет казаться такой хорошей, – отметил Куинн, оглядывая место сражения. – Через двадцать минут из Кифера позвонят, чтобы убедиться, в порядке ли тут дела. – Он встревоженно посмотрел на Армстронга: – Я, конечно, понимаю, ребята, что вы все это сделали ради меня, но…

– Давай-ка повременим с речами, – сказал Армстронг, подобрал револьвер и сунул его в карман. – Нам надо убираться отсюда, и побыстрее. Трупы оставим здесь, а остальных заберем с собой.

– Всех? – Хансен пересчитал их – Горовитца, служанку, Клер Мэндл и Уомерсли, начавшего подавать признаки жизни. – Это же еще четверо!

– Мы не можем оставить ни одного из них, иначе он организует погоню. У нас четыре надежных автомобиля. Мы заберем все машины и всех живых. – Он посмотрел на Горовитца: – Ты первый – шевелись!

Клер открыла лицо и сказала:

– Джон, я думала, что тебе нужен Куинн. Но я…

– Позже, – мягко сказал он ей. – Позже поговорим. Не сейчас. – Он махнул рукой Горовитцу. Тот покорно зашагал к двери.

Парадные двери закрыли на замок, погрузились в четыре автомобиля и рванули с места. Впереди, с Хансеном за рулем, несся автомобиль Горовитца, низкий, приземистый. Хансен включил имеющуюся в машине коротковолновую рацию, но и час спустя в эфире не прозвучала тревога, поднятая полицией. Подкатив к космопорту, вся кавалькада намеренно степенно двинулась к контрольной вышке.

Не получив ответа на свой звонок, люди из Кифера в организации случившегося заподозрят шайку марсианских гу-манов. И начнут они свое расследование, видимо, в этом направлении, тем самым дав беглецам возможность скрыться. И еще в течение часа в эфире стояла тишина, пока готовился к полету нанятый людьми Армстронга реактивный двенадцатиместный самолет.

Пока турбины самолета, разогреваясь, вращались на малых оборотах, пассажиры занимали свои места. Горовитц взошел на борт с тем же непроницаемым выражением лица. Уомерсли, уже пришедшему в себя, но спотыкающемуся на каждом шагу, пришлось помочь. Дежурные космопорта проводили его сочувственными взглядами, ничего не заподозрив. Служанка, поднявшись на трап, повернулась, словно набравшись решимости завопить, но глянула в глаза поднимающемуся следом Хансену и передумала. Остальные поднялись на борт, сохраняя на лице полную невозмутимость.

Джордж уверенно поднял самолет на высоту пять тысяч футов и направил его прямиком на юг. Курс, таким образом, совпадал с заявленным, не вызывая подозрений у наблюдающих за отлетом. Самолет постепенно набирал скорость. Пассажиры молча сидели на своих местах.

Устроившись в сиденье второго пилота, Армстронг обратился к Куинну:

– Что произошло с Фозергиллом?

– Подробностей я не знаю, но, похоже, в одном ты оказался прав: он что-то знал. И проболтался – или собирался. Я слышал, как в его кабинете спорили, затем раздался выстрел. Я по глупости влетел туда и увидел Мюллера, который, держа в руках дымящийся пистолет, смотрел, как Фозергилл, рухнув на письменный стол, испускает дух. Мюллер посмотрел на меня как на пустое место. Даже пистолет не удосужился на меня направить. Не успел я и кулаки сжать, как меня сзади огрели по башке.

– Не повезло.

– Очнулся я в грузовике, который мчался в Кифер, и с тех пор я там и находился – под арестом. Мне позволили смотреть новости, из которых я узнал, что убийство повесили на меня и теперь меня разыскивают власти. Оттуда же узнал, что и тебя разыскивают, обвиняя во всех смертных грехах. – Он искоса глянул на слушателя. – Когда Синглтон позвонил туда, я подумал, что все, вышло мое время. И крайне удивился, когда парни, оказавшиеся вашими, набросились на моих охранников.

– Я думаю, охранники тоже удивились, – предположил Армстронг, нахмурившись. – Я позаимствовал у мудрых людей одну истину – нападающие всегда получают преимущество. Вот поэтому нам и везет – пока. – Он задумчиво посмотрел на расстилающиеся внизу поля, над которыми самолет, разворачиваясь, делал вираж. – Теперь на север, Джордж. Место назначения – Йеллоунайф.

– Йеллоунайф? – удивился Куинн. – А что нам там делать?

– Ставить мат в один ход, – сказал Армстронг. – Если удача не отвернется и черт не помешает!

Оставив место второго пилота, он прошел в салон и устроился рядом с Клер Мэндл.

– Мы собираемся высадить тебя.

– Почему?

– Потому, что мы скрываемся от закона, – сказал он. – Тебе ни к чему обвинение в добровольном пособничестве.

– Но, Джон, не может же такое положение длиться вечно! Нельзя же, подобно какому-нибудь проходимцу, провести остаток жизни в бегах. Ты пытаешься противостоять силам, которые неизмеримо могущественнее тебя. Я знаю. Я сама пыталась помочь тебе, но тщетно.

– Ну-ка, расскажи, – предложил он.

Она помолчала, теребя носовой платок и стараясь совладать с собой. Наконец сказала:

– Я проанализировала все рассказанное тобой, и получилась некая картина. А когда я прочла об исчезновении Джорджа Куинна, я пришла к выводу, что этот удар направлен в основном против тебя. Я догадывалась, что ты его ищешь и он нужен тебе позарез.

– И ты знаешь почему?

– Думаю, да.

– И что же дальше?

– Я поняла, что все нити ведут к «Норман-клубу». Я вспомнила, как они пытались заигрывать с Бобом. И если они интересовались Бобом, то и сестра его могла оказаться заслуживающей внимания. А когда к людям относишься дружески, они иногда многое могут рассказать. Мне показалось, что есть возможность заслужить их доверие, если выяснить, кто именно отвечает за исчезновение Куинна. Один из тех, кто приставал ко мне с просьбой поделиться о тебе информацией, был Карсон, представившийся секретарем сенатора Линдла. Я оторвалась от своих хвостов и направилась на встречу с Линдлом.

– Продолжай, – подбодрил он.

– Линдл отсутствовал. Карсон переадресовал меня к Горовитцу, который сообщил, что Линдл уехал в Канзас-Сити. Горовитц расспрашивал меня о работе Боба и о твоей деятельности, но я изобразила полное невежество. Наконец он предложил лично сопроводить меня в Канзас-Сити, к Линдлу. Я приняла его предложение.

– Прекрасный пример того, что ангелы пробегают там, где дураки боятся и ступить, – прокомментировал Армстронг. – Но ты бы оставила свои бесплодные попытки, если бы знала то, что знаю я.

– Не перебивай! – огрызнулась она. – В общем, я напрягла все извилины, чтобы разговорить Горовитца во время нашего путешествия. Я еще не встречала такого человека, который бы столько болтал, но при этом ничего, собственно, не сказал. Так что мне приходилось лишь читать между строк да догадываться.

– Из чего ты, очевидно, узнала много интересного относительно моего будущего, – предположил он.

Она улыбнулась:

– Я поняла, что он очень умный человек, автор двух-трех изобретений, которые его прославят. И у него хватает мозгов, чтобы суметь воспользоваться предоставившейся возможностью. Он похож на второго, только более талантливого, Гитлера, на этот раз возглавляющего подпольные войска.

– Я тоже пришел к такому выводу, – согласился Армстронг. – И у него имеются враги среди тех, кто тоже слишком много знает. И они тоже находятся в подполье и стремятся присвоить себе его овации, которые он получит в тот момент, когда объявит себя марсианином. Хотя они считаются безумными марсианами. А безумие – опасное оружие.

– От этого-то борьба становится еще более отчаянной, – заметила она. – Это не просто схватка двух сторон. Здесь таких сторон много. «Норман-клуб» против гу-манов, против тебя, против властей. – Она ненадолго задумалась. – В конце концов мы добрались до Канзас– Сити, и я оказалась в положении почти пленницы. Что ж, я не возражала. По крайней мере я узнала две вещи.

– Какие?

– Кларк Маршалл прошел проверку психотроном, поставившим ему диагноз ненормальности. Кларк много знал и представлял для них угрозу. Его тщетно пытались найти, но их соперники любезно оказали им эту услугу. – Она закрыла глаза и понизила голос. – Но, мне кажется, Боб присоединился к ним. Присоединился, чтобы дурачить их, а сам искал возможность передать эту информацию правительству. И они это поняли.

Он мягко коснулся ее ладони:.

– Теперь наш черед. Ждать и узнавать!

Он поднялся и прошел вперед.

– Как дела, Джордж?

– Идем на восток-северо-восток. Скоро возьмем курс прямо на север. На коротких волнах по-прежнему ни писка. – Куинн взялся за ручку переключения диапазонов: – Попробуем на средних.

И тут из приемника донеслось:

– …определил все обвинения в тайных попытках установления диктатуры как политические маневры, которые никого не обманут. Далее генерал Грегори сообщил, что в качестве только что назначенного главнокомандующего объединенными оборонительными силами он принимает на себя всю ответственность за приказы, исходящие из его штаб-квартиры, и что вооруженные силы будут охранять внутренний покой любой ценой. Он заявил, что воспользуется данной ему большой властью для того, чтобы уберечь мир, и если мир будет нарушен, то не Соединенные Штаты Америки будут в том повинны. На вопрос, включены ли имена сенаторов Линдла, Эмблтона и Уомерсли в тот список, который попросил подготовить президент, генерал коротко отрезал: «Мне больше нечего сказать!»

Оторвавшись от приборной доски, Куинн увидел, как в глазах Армстронга зажглись веселые огоньки.

В эфире затрещало, затем последовало продолжение:

– В исполненной зловещих предчувствий речи, произнесенной сегодня в Клермон-Ферране, французский военный министр напомнил, что Францию уже два раза застигали неподготовленной. Объявив о мобилизации следующих трех наборов, он предупредил, что существующее положение в мировой политике почти неизбежно ведет к третьей, и последней, мировой войне. Франция, заверил он, любой ценой будет отстаивать свою целостность, и он хотел бы сказать своим потенциальным врагам, что в ее арсенале имеется оружие помощнее атомной бомбы. В сенсационной статье, опубликованной в сегодняшнем выпуске «Дерьер нувель де Страсбур», утверждается, что одно из таких вооружений может привести к распространению эпидемии неочумы.

Куинн вновь поднял голову. Армстронг разозлился.

– Дело идет к критической точке, Джордж, – проворчал он. – Время близится к концу. – Присев на подлокотник кресла второго пилота, он устало потер лоб. – Невидимая империя раскинулась по всему миру. Она цинична и безжалостна и надеется, что сможет существовать до тех пор, пока будет придерживаться принципа «разделяй и властвуй!». Но у и нее имеются слабости! – Он сердито поскреб заросший щетиной подбородок. – Наверняка имеются! И она может развалиться как карточный домик. И пусть тогда небо помогает большинству из нас, если мы не нанесем наш удар в нужное время и в нужном месте. Пусть помогают небеса человечеству, монументами которому станут громадные грибовидные облака, встающие над морем скорби!

Куинн помрачнел и перевел взгляд на панель управления самолетом, который слегка завалился на одно крыло.

– Четыре Всадника, – продолжал Армстронг, разговаривая сам с собой, – пролетят над землями, и оттуда, где еще останется чье-то дыханье, донесутся лишь вопли. Грянут атомные бомбы и эпидемии неочумы. И полетят стрелы днем, а по ночам люди будут умирать от эпидемии! – Голос его наждаком резал уши Куинна. – И не спастись нам, охотясь за ведьмами по всему миру, ибо слишком много их и слишком хорошо они замаскированы. – Он склонился вперед и сказал Куинну: – Но что, если все их колдовство вдруг устареет на десять тысяч лет?

– Что? – испуганно переспросил Куинн.