Текст книги "Наша война"

Автор книги: Энрике Листер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Что же происходило в других районах Испании?

Вернувшись в Мадрид, я смог представить себе на основе бесед с Хорхе, с товарищами из руководства партии, с людьми, бежавшими из захваченных фашистами районов, а также других данных, ставших известными мне позднее, как развивались события в первую неделю мятежа. В общих чертах картина была такова:

После того как 17 июля мятежникам удалось привлечь на свою сторону большую часть войск, находившихся в Марокко, 18, 19 и 20 июля восстала часть гарнизонов на полуострове и островах. При поддержке гражданских фашистских организаций и всякого рода реакционных элементов они во многих местах взяли верх. В одних случаях мятежники достигли успеха, не встретив серьезного сопротивления, в других – овладели положением после нескольких дней кровавых боев.

Так, в Севилье большинство гарнизона во главе с командующим военным округом генералом Вилья-Абрилье, военным губернатором генералом Лопесом Виота и полковником Алланеги, командиром Гранадского 6-го пехотного полка отказалось поддержать мятежников. Одновременно тысячи севильцев вышли на улицу, чтобы преградить им путь. Но и те и другие допустили крупные ошибки. Верные Республике военные заняли пассивную позицию и дали себя арестовать. Оба генерала, полковник, их адъютанты, а также подполковник Пэрсоса, майоры Идальго, Гутиеррес Перес и другие командиры, офицеры, а вместе с ними унтер-офицеры и солдаты – республиканцы были расстреляны.

Народные массы проявили подлинный героизм, но не сумели в достаточной степени следовать основному принципу повстанческой борьбы – всегда наступать и быстро овладевать стратегическими пунктами. Вместо этого трудящиеся Севильи забаррикадировались в рабочих кварталах, а гражданский губернатор и городские власти не приняли никаких мер для энергичного выступления против мятежников. А ведь в их распоряжении имелись силы Общественного порядка. Действуя решительно, они могли бы раздавить мятежников в течение нескольких часов. Используя эти ошибки, генерал Кейпо де Льяно с горсткой предателей захватил казармы, арестовал верных Республике командиров и офицеров, разоружил и запер отказавшиеся присоединиться к мятежу войска. С небольшой группой военных и несколькими сотнями фашистских молодчиков он занял ключевые позиции в городе, а затем обманным путем захватил аэродром.

Командир аэродрома майор Мартинес Эстевес и многие его подчиненные были расстреляны. На этом же аэродроме были убиты майор Бургете и весь личный состав его бомбардировочной эскадрильи, перелетевшей из Западной Африки. Сбросив бомбы на аэродром в Тетуане, они совершили посадку в Севилье, полагая, что город находится в руках республиканцев. Позднее Кейпо расстрелял и двух братьев Бургете, капитанов армии.

Выиграв первый раунд, Кейпо де Льяно временно перешел к обороне, ожидая подкреплений из Марокко. Авангард подкрепления в составе 5-й бандеры (специальный батальон) Иностранного легиона и 2-го табора (батальон из трех рот мароканцев) регулярных туземных войск стал прибывать на аэродром Севильи на следующий день, 19 июля, и Кейпо опять перешел в наступление. Он занял здание гражданского губернаторства, арестовал губернатора и представителей других властей, находившихся там под защитой 200 человек из гвардиа асальто, героически защищавших центральную телефонную станцию и гражданское губернаторство. По приказу губернатора они капитулировали и сдали оружие. Орудийным огнем мятежники разрушили баррикады и вступили в рабочие кварталы, уничтожив несколько тысяч защитников Республики.

Зверскую расправу фашисты учинили в квартале Триана, занятом 20 июля, а затем в кварталах Сан Хулиан, Сан Хиль и Сан Маркос, захваченных 23 июля. В эти же дни 300 вооруженных Кейпо де Льяно фалангистских молодчиков под командованием торреро «Альгабеньо» разъезжали по улицам в легковых автомобилях, паля из оружия.

В Кадисе восстала только часть гарнизона, возглавляемая генералами Пинто и Варела. Другая его часть, силы Общественного порядка и народные массы, руководимые гражданским губернатором майором Сапико, в течение двух дней вели против мятежников кровавые бои. Только 19 июля, когда прибыли пароходы «Чуррука» и «Сиудад де Алхесирас» с марокканцами и легионерами, восставшим удалось захватить город. В это же время в 10 километрах от Кадиса ожесточенное сопротивление мятежникам оказывали поддержанные трудящимися матросы и часть командиров военно-морской базы Сан Фернандо. Однако борьба закончилась поражением патриотов, после чего мятежники развязали жестокий террор против населения и преданных Республике военных. Сотни людей были расстреляны. Среди них начальник радиосвязи базы Сан Фернандо Вирхилио Перес, майор Сапико, капитан 3-го ранга Бионди, капитан 2-го ранга Томас Аскарате.

В Гранаде против мятежников выступили военный комендант города генерал Кампинс и другие командиры. И только прибытие на самолетах из Тетуана 6-й бандеры Иностранного легиона решило дело в пользу фашистов. Кампинс, а также другие командиры и патриоты были расстреляны.

В Кордове против восставших военных выступило население города.

На Канарских островах 16 июля выстрелом из пистолета был убит заместитель начальника военной комендатуры генерал Амадео Бальмес.

После кровавых боев мятежникам удалось захватить Балеарские острова, за исключением острова Менорка, где преданные Республике силы подавили начавшийся мятеж.

Большие надежды возлагала реакция на гарнизон Валенсии. Но бдительность народных масс и энергичные действия командующего военным округом генерала Мартинеса Монхе сорвали планы фашистов.

В Памплоне восстанием руководил генерал Мола. Подавив сопротивление военных и сил Общественного порядка, преданных Республике, он устроил зверскую расправу над республиканцами. Жертвами репрессий стали майор гвардиа сивиль Родригес Мендель и многие его подчиненные.

Борьба шла и в Вальядолиде, где мятежники расстреляли командующего округом генерал-капитана Молеро, его адъютанта, майора Леаль Травьесо, и других офицеров-республиканцев.

В Ла Коруньи кровавые бои продолжались до 22 июля. Против мятежников выступили гражданское население, в том числе женщины, часть гвардиа асальто и другие воинские части. За верность Республике мятежники расстреляли военного губернатора округа генерала Энрике Салседо, начальника гарнизона Ла Коруньи и других офицеров, организовали массовый террор против гражданского населения. Тысячи мужчин и женщин были замучены и убиты.

В Эль Ферроле военные моряки захватили корабли и арсенал. Три дня длились жестокие бои, и только после того как жандармерия присоединилась к мятежникам и патриоты оказались между двух огней, фашисты овладели военно-морской базой и городом. Республиканцы подверглись жестоким репрессиям. Руководимые вице-адмиралом Индалесио Нуньесом и Сальвадором Морено фашисты приговорили к смертной казни и расстреляли начальника арсенала контр-адмирала Арасола, отказавшегося выступить против защитников Республики.

В остальных гарнизонах Галисии мятежники не встретили серьезного сопротивления со стороны военных, хотя в отдельных случаях сержанты, унтер-офицеры и некоторые офицеры отказывались присоединиться к мятежу. Зато упорное сопротивление оказал им народ Галисии. В окрестностях Виго, например, бои продолжались несколько дней.

В Леоне летчики-республиканцы два дня героически обороняли аэродром, в то же время группы патриотов вели бои в городе. Но защитники Республики были разбиты.

В Бургосе мятежники овладели положением, убив начальника военного округа генерала Батета, генерала Мена и других верных Республике военных. То же произошло и в Паленсии, где восставшие расстреляли начальника гарнизона полковника Гонсалеса Камо. В Сарагосе они убили генерала Нуньеса де Прадо и других офицеров-республиканцев.

В Барселоне часть офицеров в отставке с несколькими сотнями фашистов, одетых в солдатскую форму, проникли в казармы и привлекли на свою сторону ряд воинских частей. Но решительные действия народных масс и сил гвардиа асальто, а также части военных во главе с генералами Льяно де ла Экомиенда и Арангурен, полковниками Эскобар и Бротонс и подполковником Сандино сорвали попытку поднять восстание. Солдаты, выведенные на улицы обманным путем, вступали в контакт с народом и переходили на сторону республиканских сил. В Каталонии попытки поднять мятеж были предприняты также в гарнизонах Лериде и Хероне. Фашистские элементы старались втянуть в него рядовой состав, но солдаты не поддержали их.

В Овьедо полковник Аранда, вербуя сторонников, выдавал себя за республиканца. Он сформировал колонну из наиболее боевых рабочих и направил ее в Мадрид. Затем во главе сотни солдат и 850 фашистов, вооруженных и одетых им в солдатскую форму, предательски захватил казарму гвардиа асальто и после тяжелых боев овладел городом. Зато в Хихоне укрывшиеся в казарме Симанкас мятежники в конце концов были разбиты.

Мятежи были подавлены в Гвадалахаре, Альбасете, Малаге и Сан-Себастьяне. В Альмерии, Хаене, Уэльве, Куэнке, Аликанте, Мурсии, Таррагоне, Сиудад Реале, Кастельоне, Бильбао, Сантандере, Бадахосе и других менее значительных гарнизонах попыток мятежа не было.

Даже в Марокко восстание не обошлось без сопротивления со стороны трудящихся и верных Республике военных. В Лараче бойцы гвардиа асальто при поддержке трудящихся оказали энергичное сопротивление мятежным войскам, и только после жестоких сражений те одержали верх.

С большим трудом мятежники захватили аэродром города Тетуан. Прежде чем сдаться, его защитники уничтожили все находившиеся там самолеты. Они были убиты вместе со своим командиром Пуэнте Баамонде, двоюродным братом Франко. Фашисты расстреляли также верховного комиссара Испании в Марокко Альвареса Буилья, главнокомандующего войсками в Марокко генерала Гомеса Морато, военного губернатора Мелильи Мануэля Ромералеса, его адъютантов и секретарей, среди которых были майоры Искьердо, Секо, Хуан Вильясаньал и капитан Рохер, а также командующего авиацией в Мелилье майора Бермудеса Рейна, начальника базы гидросамолетов Аталайон капитана Лерета и других командиров, офицеров, солдат и гражданских лиц, оказавших сопротивление мятежникам и не пожелавших присоединиться к ним.

На военном флоте выступления реакционеров не имели успеха. 46 боевых кораблей и среди них два линкора, четыре крейсера, семнадцать эсминцев, шесть миноносцев и девять подводных лодок заявили о своей верности Республике. Мятежникам удалось захватить только семь кораблей.

В авиации из 300 имевшихся в то время самолетов различных типов примерно 200 остались в руках республиканцев.

Военный мятеж не был восстанием всей армии, как сегодня пишут франкистские «историки» и учат в испанских военных академиях.

Командование восьми дивизий, находившихся на полуострове, за исключением 5-й дивизии, оставалось верным Республике, но занимало пассивную позицию. Это сыграло на руку врагу и позволило ему одержать победу на значительной территории. Соотношение сил на полуострове в первые дни восстания было вполне благоприятным для Республики. Мятежники не располагали необходимой социальной, политической, экономической и военной базой, чтобы рассчитывать на захват всей страны.

Тогда в игру были брошены главные карты, на которые реакция делала ставку: армия в Марокко, незамедлительная германо-итало-португальская помощь и разнузданнейший террор против гражданского населения, сил Общественного порядка и своих коллег по армии. Не надо забывать, что число военных, в том числе и генералов, расстрелянных или просто убитых мятежниками в первые дни восстания за отказ принять в нем участие, было несоизмеримо больше, чем расстрелянных Республикой за мятеж против нее. Все это, а также разного рода ошибки, допущенные в республиканском лагере, дали возможность фашистам в течение двух недель изменить соотношение сил в свою пользу.

Кто восстал?

Среди множества обвинений, предъявляемых диктатуре, следует особо выделить те, которые направлены против фальсификации франкистами причин мятежа.

Сегодняшней молодежи и людям, не участвовавшим в войне по молодости лет, диктатор и те, кто еще поддерживают его, до хрипоты в голосе пытаются доказать, что мятеж был необходим. Говоря о его причинах, они стремятся внушить, будто мятеж имел «национальный», патриотический, «крестоносный» характер, что он явился взрывом негодования почти всей нации, который возглавили вооруженные силы. Такой дымовой завесой франкисты пытаются скрыть фашистский характер мятежа и узаконить режим, возникший на его почве.

Историческая правда, материалы данной книги достаточно убедительно свидетельствуют о том, что в мятеже, который был поддержан германо-итало-португальским фашизмом, приняло участие меньшинство населения, а именно – коалиция реакционных сил, главная роль в которой принадлежала военщине. Реакционной и фашистской части командования вооруженных сил удалось втянуть в мятеж большинство гарнизонов полуострова, гарнизоны на островах, за исключением Менорки, и главное – в Африке. Это с первых же дней придало ему характер военного восстания; власть на захваченной мятежниками территории сконцентрировалась в руках военных. Итак, мятеж носил характер военного восстания. Его организационным центром, как было сказано раньше, являлся УМЭ, а наиболее активными членами – военные, сделавшие карьеру в Марокко и являвшиеся наиболее реакционной частью командного состава армии. Речь идет о так называемых «африканистах», образовавших нечто вроде особой «военной касты».

Фундамент сегодняшней франкистской «военной касты» был заложен в Африке помещичье-капиталистической реакцией. «Африканисты», среди которых были и дворяне, как, например, Франко, военные авантюристы, командиры Иностранного легиона и марокканских частей, всегда были баловнями испанских реакционных кругов, возносивших людей из этой группы на самые высокие военные посты. На них как из рога изобилия сыпались повышения, почести и ордена.

Одним из шагов испанского империализма к укреплению военной касты явилось установление профашистской диктатуры генерала Примо де Ривера, которую Франко квалифицировал как вклад в 18 июля, то есть в военно-фашистский мятеж 1936 года.

Но диктатура Примо де Ривера потерпела неудачу. Была провозглашена Республика, и военная каста потеряла свою власть. Многие офицеры искренне считали себя связанными с Республикой и народом и готовы были идти с ним, служить ему во имя прогресса. Они поддерживали прогрессивные элементы в армии, требовавшие изгнания из нее реакционных офицеров-монархистов.

Известно, что просчеты и ошибки руководителей Республики в период 1931–1932 годов дали возможность враждебно настроенным против нее офицерам вновь консолидировать свои силы. Воспользовавшись военными реформами Асаньи, которые довели до исступления антиреспубликански настроенную часть офицерства, реакция открыто и нагло развернула в армии фашистскую пропаганду и сумела сплотить вокруг наиболее реакционных командиров значительное число военных. Финансово-помещичья олигархия и ее военная каста при поддержке Гитлера и Муссолини в течение нескольких лет готовила фашистский мятеж и в 1936 году осуществила его. Франкистская пропаганда, стремясь оправдать свои действия, сочинила сказку об угрозе «коммунистической революции», которая якобы подготавливалась выборами 16 февраля и должна была произойти 1 августа 1936 года. Этой выдумкой она пытается, кроме того, представить победу Народного фронта на выборах в кортесы как исходный момент подготовки мятежа.

Однако сегодня из опубликованных документов, книг и других изданий, в том числе франкистских, широко известно, что заключенные между главарями мятежа и фашистскими правителями Германии и Италии договоры датированы мартом 1934 года и июнем 1935 года, то есть подписаны значительно раньше февраля 1936 года.

Глава третья

Мадрид – главная цель врага. – Вражеское наступление с юга. – Бадахос. – Талавера. – Толедо.

Как известно, Мадрид фигурировал в планах мятежников в качестве главной цели. Когда же мятеж в столице потерпел крах и попытка захватить ее со стороны Сьерры испанскими частями с помощью наемников из Марокко провалилась, фашистские главари решили направить на Мадрид почти исключительно наемные войска, используя людей и вооружение, предоставленные Германией и Италией.

Находясь в Гвадарраме, мы получили известие, что, несмотря на героическое сопротивление 16-го пехотного полка и отрядов милисианос, 14 августа мятежники овладели Бадахосом. Захват Эстремадуры не только дал им возможность соединить силы Севера и Юга, установить прямую связь между северными и южными областями, захваченными ими ранее, но и обеспечил очень удобный плацдарм для операций против Мадрида. Сконцентрировав силы в зоне Касерес, Мерида, Бадахос, Франко начал наступление на Мадрид.

Талавера

В последние десять дней августа мятежники разгромили небольшие силы милисиас около Навальмораль-де-ла-Мата и Оропеса. В конце месяца они подошли к Талавере, которую защищали остатки частей, отступившие из Эстремадуры, и два батальона, присланные для подкрепления из Мадрида. Потеснив их, мятежники овладели Талаверой.

Путь к Мадриду оказался открыт.

На следующий день разразился правительственный кризис. Уходивший в отставку военный министр не пожелал принимать каких-либо мер для отправки войск в зону Талаверы. Новый военный министр еще не был назначен, ибо лишь ночью 4 сентября Ларго Кабальеро получил полномочия для сформирования правительства. Не существовало и Генерального штаба. Армия осталась без руководства.

Тогда командование 5-го полка сняло с фронта Сьерры несколько своих подразделений: две роты из батальона «Тельмана» под командованием Модесто, две роты батальона «Аида Лафуэнте» во главе с Трифоном Медрано и вместе с отрядами, сформированными в Мадриде, направило эти части в Талаверу. В последующие дни к ним присоединились батальоны «УНР» и «Крестьянская молодежь» Союза объединенной социалистической молодежи, батальоны «Виктория» и «Галисийские милисианос», а также несколько рот гвардиа асальто.

С 24 августа по 2 сентября я занимался реорганизацией 4-й и 6-й Стальных рот и формированием 9-й роты, после чего вместе с ними отправился на талаверский фронт. 3 сентября мы вступили в бой с противником вблизи Талаверы, и лишь тогда республиканское командование узнало, что мятежники приостановили наступление и все еще находятся в городе. В тот же день к нам прибыл подполковник Бурильо. Ларго Кабальеро назначил его командующим этим сектором. В новом правительстве Ларго Кабальеро кроме поста председателя совета министров занимал пост, военного министра. Военно-морским министром и министром авиации стал Прието.

5 сентября мы атаковали противника в направлении Талаверы, 6-го наши части перешли к обороне на реке Альберче. Спустя два дня мятежники возобновили наступление. Бои развернулись в районе от Талаверы до Санта Олалья. По ожесточенности им не было равных за все время войны.

Пока мы сдерживали врага, шла работа по созданию оборонительной линии между реками Альберче и Тахо, примерно в 15 километрах от Талаверы.

Вскоре две роты Медрано и три мои получили приказ занять позицию от большой шоссейной дороги возле деревни Касалегас до реки Альберче. 11 сентября противник атаковал нас, но был отбит. Ночью он вновь попытался наступать, однако не только не продвинулся вперед, но понес большие потери. Среди захваченных нами пленных оказался раненый сержант Иностранного легиона.

На следующее утро противник опять атаковал нас и снова был отброшен. Около полудня, когда Медрано и я находились на церковной колокольне, где мы расположили наблюдательный пункт и установили пулемет, на левом фланге, сзади нашей оборонительной линии, показалась колонна численностью примерно в одну роту. Это могли быть посланные нам подкрепления, либо вражеские части, пытающиеся окружить деревню. Я решил сам разузнать, в чем дело.

Не успел я выйти из деревни, как стало известно, что это противник. Потеснив наших соседей слева, он решил окружить нас. Сдерживая натиск фашистов имевшимися в моем распоряжении средствами, я сообщил Медрано о положении дел и приказал покинуть деревню, становившуюся для нас ловушкой. Мятежники усилили атаки, но окружить нас не смогли.

В тот день я обнаружил в Трифоне Медрано качества, которых не замечал раньше. Я знал его как политического руководителя. Он был генеральным секретарем Союза коммунистической молодежи и вместе с Сантьяго Карильо, генеральным секретарем Союза социалистической молодежи, содействовал объединению этих двух организаций. В Касалегас он проявил беззаветную храбрость, умение быстро ориентироваться в обстановке и принимать необходимые решения.

В бою у Касалегас пал Хорхе, мой товарищ по работе в армии. Придя сообщить мне о ходе дел и увидев, какова ситуация, он взял винтовку и героически сражался до последней минуты.

Кто-то назвал бои у Талаверы «героическим бегством».

Мне это выражение кажется довольно метким. Как только становилось известно, что марокканская кавалерия обходит нас с флангов или с тыла, мы отступали, но вскоре возвращались, чтобы отвоевать сданные позиции. При этом наши войска проявляли подлинный героизм.

Бойцы страшились окружения. Наши части состояли в основном из отрядов, прибывших из Мадрида, но были среди бойцов и участники сражений под Бадахосом. Они-то и рассказали мадридцам о зверском избиении пленных республиканцев на арене для боя быков в Бадахосе 30 августа и о кровавых расправах над ними марокканцев и солдат Иностранного легиона. Наши бойцы готовы были отдать жизнь в бою с врагами, но впадали в панику при мысли о возможности попасть в плен и стать жертвой пыток наемников Франко. Говоря об этом периоде и так называемой «армии Тахо», не следует забывать, что это была африканская армия, почти полностью состоявшая из марокканцев и солдат Иностранного легиона. Лишь командные должности в ней занимали испанцы, которые по жестокости обращения с республиканцами превосходили наемников.

Другим фактором, деморализующе действовавшим на наши войска, была авиация. Начиная с 7 сентября наши позиции постоянно подвергались обстрелу крупных соединений «Юнкерсов». Мы не имели ни опыта, ни средств защиты от них. Однако этим не ограничивались трудности, с которыми сталкивались наши войска. По численности республиканские силы не уступали врагу, но им не хватало оружия, дисциплины, а кроме того, они не имели единого командования. Военными операциями руководили люди, на практике осуществлявшие теорию, смысл которой заключался в том, что испанцы любят открытый бой, лицом к лицу с врагом. Действуя в соответствии с этой теорией, генерал Асенсио Торрадо, доверенное лицо Кабальеро, бездумно бросал на врага прибывавшие батальоны, которые тот методично уничтожал.

Войска противника были гораздо лучше организованы и вооружены. На его стороне сражались ударные силы старой испанской армии, части марокканской пехоты и кавалерии и Иностранного легиона, мощно вооруженные и поддерживаемые итало-германской авиацией. Кроме того, мятежники располагали многочисленными транспортными средствами, что позволяло им быстро передвигаться и атаковать, прежде чем республиканские войска успевали организовать сопротивление на новых рубежах. Все это при допускаемых нами ошибках давало франкистам серьезное превосходство.

Тактика, применявшаяся Асенсио в боях на участке между Талаверой и Толедо, потерпела полный крах. Она заключалась в том, что Асенсио выставлял против хорошо организованного в военном отношении противника отдельные батальоны и роты милисианос. Коммунистическая партия и 5-й полк настаивали на необходимости формировать части на уровне бригад и создавать резервы, которые могли бы наносить контрудары противнику, двигавшемуся к Мадриду. Асенсио же продолжал придерживаться идеи создания небольших подразделений и их использования по мере организации.

Последним боем, в котором я принимал участие на талаверском фронте, была атака 19 сентября на Эль-Касал-де-Эскалона, вблизи Санта-Олалья, занятого мятежниками 17 сентября. В ту же ночь по указанию Политбюро партии я выехал в Мадрид, чтобы принять командование 5-м полком.